(Ярошенко К. Б.) («Журнал российского права», 2012, N 5)
ГРАЖДАНСКИЙ КОДЕКС И ПРАВА ГРАЖДАНИНА: СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
К. Б. ЯРОШЕНКО
Ярошенко Клавдия Борисовна, главный научный сотрудник отдела гражданского законодательства и процесса ИЗиСП, доктор юридических наук, профессор.
Обсуждается законопроект о внесении изменений в Гражданский кодекс РФ и другие законодательные акты, внесенный Президентом РФ в Государственную Думу 2 апреля 2012 г., в части, касающейся совершенствования норм, регулирующих правовое положение гражданина как субъекта гражданского права (гл. 3 ГК РФ): определение места жительства гражданина (ст. 20), правовое положение несовершеннолетних (ст. 26), их эмансипация (ст. 27), ограничение дееспособности граждан (ст. 30). Предлагаемые изменения анализируются с точки зрения их теоретической обоснованности и практической применимости, соответствия новым социальным и экономическим условиям; даются конкретные предложения по дальнейшему совершенствованию рассматриваемых норм.
Ключевые слова: Гражданский кодекс РФ, права гражданина, законодательство, возмещение вреда, наследственные отношения.
The Civil code and citizen’s rights: enhancement of legislation K. B. Yaroshenko
The article covers the questions of the bill «On amending the Civil Code of the Russian Federation and other legislative acts», which was proposed by the President of the Russian Federation to the State Duma on the 2 of April 2012, in the aspect of reforming the norms, which regulate the status of citizen as a subject of civil law (chapter 3 of the Civil Code). The questions of definition of residence of the citizens (chapter 20 of the Civil Code), the status of minors (chapter 26 of the Civil Code), their emancipation (chapter 27 of the Civil Code), legal incapacity (chapter 30 of the Civil Code) are also discussed in the article. The proposed amendments are analyzed in the aspect its theoretical and practical use in the new social and economical conditions. There made concrete suggestions for the reforming of the analyzed norms.
Key words: the Civil Code of the Russian Federation, rights of the citizen, improvement, compensation for harm, hereditary relations.
2 апреля 2012 г. Президент РФ Д. А. Медведев внес в Государственную Думу Федерального Собрания РФ проект Федерального закона «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации», подготовленный в соответствии с Указом Президента РФ от 18 июля 2008 г. N 1108 «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации» и Концепцией развития гражданского законодательства Российской Федерации <1>. ——————————— <1> Одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 г.
Характеризуя проект Закона, Д. А. Медведев отметил, что поправки касаются основополагающих институтов гражданского права, и выразил надежду, что изменения ГК РФ улучшат экономическую жизнь и инвестиционный климат в стране. Отмечалось также, что ГК РФ регулирует имущественные отношения во всех их проявлениях. Такая оценка объясняется тем, что изменения коснулись не всех институтов гражданского права. В частности, ни в Концепции, ни в первом варианте проекта изменений не были затронуты те разделы ГК РФ, которые посвящены непосредственно гражданам (физическим лицам), их правовому статусу, наследственным отношениям, возмещению вреда, причиненного жизни, здоровью и другим неимущественным правам и благам. Следует отметить, что уже на последнем этапе доработки проекта в гл. 3 «Граждане (физические лица)» ГК РФ были внесены отдельные изменения и дополнения. Пункт 1 ст. 20 ГК РФ, предусматривающий, что местом жительства гражданина признается место, где гражданин постоянно или преимущественно проживает, предлагается дополнить предложением следующего содержания: «Гражданин вправе сообщить иное место своего жительства кредиторам, а также иным лицам и несет риск вызванных этим последствий». Целесообразность включения такого дополнения вызывает сомнения. Во-первых, непонятно, что имеется в виду под «иным местом жительства»: это место, где гражданин ни постоянно, ни временно не проживает? Во-вторых, не принято во внимание, что в ч. 1 ст. 3 Закона РФ от 25 июня 1993 г. N 5242-1 «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» прямо указано, что «в целях обеспечения необходимых условий для реализации гражданином Российской Федерации его прав и свобод, а также исполнения им обязанностей перед другими гражданами, государством и обществом вводится регистрационный учет граждан Российской Федерации по месту пребывания и месту жительства в пределах Российской Федерации». Такая регистрация является обязательной. Для внутренних отношений на территории Российской Федерации предлагаемая норма создаст лишь неопределенность в гражданско-правовых и в первую очередь обязательственных отношениях. Если это относится к случаям определения места жительства за рубежом, соответствующее положение необходимо уточнить. В пункте 2 ст. 26 ГК РФ, содержащем перечень действий, которые несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет вправе совершать самостоятельно, без согласия родителей, усыновителей или попечителя, предусмотрено право «распоряжаться своим заработком, стипендией и иными доходами». Законопроектом предлагается исключить из этого перечня право распоряжаться «иными доходами». Непонятно, чем объясняется внесение такой поправки. Как известно, несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет вправе с согласия своих законных представителей заниматься индивидуальной предпринимательской деятельностью. Если несовершеннолетний получает доходы от занятия предпринимательской деятельностью, вряд ли следует лишать его права самостоятельно распоряжаться ими, равно как и доходами, получаемыми от использования результатов своей интеллектуальной деятельности, или доходами по вкладам, внесенным им в кредитные учреждения. В абзаце первом п. 1 ст. 30 ГК РФ предлагается расширить круг оснований ограничения дееспособности гражданина, включив в него, помимо злоупотребления спиртными напитками и наркотическими средствами, «пристрастие к азартным играм». Предложенное изменение не вызывает возражений. В российском дореволюционном законодательстве основанием ограничения дееспособности физического лица признавалась расточительность (мотовство), под которой понималось бесполезное, бесцельное и легкомысленное расходование имущества, грозящее нищетой самому расточителю и его семье. Причины расточительности не указывались. Считалось, что расточителем может быть признан любой человек, если он бестолково мотает свое имущество, в какой бы форме это мотовство ни проявлялось. Под расточительностью понималось и привычное пьянство. Впоследствии «подверженность привычному пьянству» была включена в ст. 7 проекта Гражданского уложения в качестве самостоятельного основания для объявления физических лиц недееспособными. В абзаце третьем п. 1 ст. 30 ГК РФ законопроектом предлагается указать, что «попечитель получает и расходует заработок, пенсию и другие доходы гражданина, ограниченного судом в дееспособности, в интересах подопечного в порядке, предусмотренном статьей 37 настоящего Кодекса». Установление контроля за расходованием попечителем доходов ограниченно дееспособного подопечного, конечно, необходимо. Однако вследствие несогласованности предлагаемой редакции с другими смежными нормами ГК РФ возникнут сложности в правоприменительной практике при защите прав граждан. Безусловно, нормы гл. 3 ГК РФ нуждаются в совершенствовании, но по причине отсутствия предварительной концептуальной разработки проблемы (в Концепции развития гражданского законодательства о названных изменениях речь не шла), оценки совокупности действующего законодательного регулирования смежных отношений и правоприменительной практики предлагаемые изменения, с нашей точки зрения, на данном этапе могут не обеспечить в полной мере совершенствование гражданско-правового регулирования правового статуса гражданина с учетом новых социальных и экономических условий. В связи с применением ст. 26 и 27 ГК РФ требуют обсуждения следующие проблемы. Ограниченная дееспособность несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет выражается в том, что за исключением сделок, перечень которых указан в законе, они вправе совершать сделки с письменного согласия родителей, усыновителей, попечителя. Согласие законных представителей является условием действительности совершенной сделки. В соответствии со ст. 175 ГК РФ сделка, совершенная без согласия законных представителей, может быть признана судом недействительной по их требованию. Представляется, что возложение на родителей, усыновителей либо попечителя обязанности заботиться об интересах своих подопечных при заключении последними сделок (ст. 33 ГК РФ) является гражданско-правовой обязанностью. Однако состояние действующего законодательства свидетельствует о том, что эта обязанность имеет лишь нравственный аспект и не подкреплена никакой материальной ответственностью. Дело в том, что в соответствии со ст. 26 ГК РФ несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет самостоятельно несут имущественную ответственность по любым сделкам, в том числе и совершенным ими с разрешения своих законных представителей. В этой же статье предусмотрено, что за причиненный ими вред несовершеннолетние несут ответственность в соответствии с ГК РФ. Адресатом этой отсылки является ст. 1074 ГК РФ, устанавливающая наряду с ответственностью несовершеннолетнего субсидиарную ответственность родителей, усыновителей, попечителя за вред, причиненный действиями несовершеннолетнего. В то же время за ущерб, возникший по причине нарушения несовершеннолетним своих договорных обязательств, лица, давшие согласие на совершение сделки, ответственности не несут, в результате чего ущерб может остаться невозмещенным. Эта проблема усугубляется в случае, если несовершеннолетний в возрасте от 14 до 18 лет занимается индивидуальной предпринимательской деятельностью. Право несовершеннолетних заниматься индивидуальной предпринимательской деятельностью закреплено законодательством. Открытым остается вопрос о том, с какого возраста несовершеннолетние могут воспользоваться этим правом. В ГК РФ специально возраст не указывается. Из статьи 27 ГК РФ можно сделать вывод, что такой деятельностью несовершеннолетний вправе заниматься по достижении 16 лет. Так, в п. 1 ст. 22.1 Федерального закона от 8 августа 2001 г. N 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» предусмотрено, что для регистрации несовершеннолетнего в качестве индивидуального предпринимателя должно быть представлено в числе других необходимых документов нотариально удостоверенное согласие родителей, усыновителей или попечителя на осуществление этим несовершеннолетним предпринимательской деятельности либо копия решения органа опеки и попечительства или суда об объявлении этого несовершеннолетнего полностью дееспособным. Анализ приведенного выше положения дает основание полагать, что речь в нем идет о несовершеннолетних, достигших 14 лет (именно таким несовершеннолетним назначается попечитель). Таким образом, согласно действующему законодательству заниматься предпринимательской деятельностью вправе лица от 14 до 18 лет с согласия своих законных представителей, а с 16 лет — самостоятельно, если они в порядке эмансипации объявлены полностью дееспособными (ст. 27 ГК РФ). В юридической литературе высказываются мнения против предоставления права заниматься индивидуальной предпринимательской деятельностью лицам, достигшим 14-летнего возраста. Предлагается законодательно закрепить возраст, по достижении которого несовершеннолетние могут заниматься такой деятельностью, на уровне возраста общей трудовой правоспособности, т. е. 16 лет (ст. 20 Трудового кодекса РФ). В силу особенностей правового статуса несовершеннолетних для реализации предоставленного им права заниматься индивидуальной предпринимательской деятельностью требуется установление специального режима. Суть предпринимательской деятельности состоит в том, что она является самостоятельной, осуществляемой на свой риск деятельностью, направленной на систематическое получение прибыли (ст. 2 ГК РФ). Между тем предпринимательская деятельность несовершеннолетних этим требованиям в полной мере не отвечает, поскольку она связана с участием в гражданском обороте и, следовательно, с совершением сделок, требующих согласия законных представителей несовершеннолетних. Возникает вопрос: может ли согласие законных представителей на занятие несовершеннолетних предпринимательской деятельностью рассматриваться как общее согласие на совершение ими сделок? Из статьи 26 ГК РФ следует, что согласие законных представителей несовершеннолетних требуется для каждой совершаемой ими сделки. Такая позиция высказывалась и в дореволюционной литературе и объяснялась тем, что одобрение (согласие) в виде общего разрешения недопустимо потому, что это не согласуется с задачей попечительства, состоящей в том, чтобы определить, соответствует ли каждая сделка интересам несовершеннолетнего. Следует признать, что разрешение на занятие предпринимательской деятельностью не может «парализовать» требование закона о необходимости одобрения каждой сделки, совершаемой несовершеннолетним. Законные представители, давшие согласие на занятие несовершеннолетних индивидуальной предпринимательской деятельностью и одобрившие совершаемые ими сделки, и в этом случае не несут имущественную ответственность за ущерб, связанный с неисполнением или ненадлежащим исполнением несовершеннолетними своих обязательств. С учетом изложенного полагаем, что в ст. 26 ГК РФ необходимо внести следующие изменения: 1) п. 1 дополнить указанием на то, что несовершеннолетние, достигшие 16 лет, вправе с письменного согласия своих законных представителей заниматься индивидуальной предпринимательской деятельностью. Дача согласия на занятие индивидуальной предпринимательской деятельностью не исключает соблюдения требований о получении согласия на совершение конкретных сделок; 2) в п. 3 закрепить субсидиарную ответственность родителей, усыновителей, попечителя по сделкам, совершенным с их согласия, в том числе в качестве индивидуального предпринимателя. С трудовой и предпринимательской деятельностью несовершеннолетних связан институт эмансипации, впервые появившийся в гражданском законодательстве России. Его не было ни в ГК 1922 г., ни в ГК 1964 г. В статье 27 ГК РФ установлено, что несовершеннолетний, достигший 16 лет, может быть объявлен полностью дееспособным, если он работает по трудовому договору или с согласия родителей, усыновителей или попечителя занимается предпринимательской деятельностью. Совершенно справедливо, что в этих случаях занятие предпринимательской и трудовой деятельностью должно служить подтверждением уровня социальной зрелости, рассудительности несовершеннолетнего, осознанности ответственности за последствия своих действий. Между тем из формулировки п. 1 ст. 27 ГК РФ следует, что для объявления несовершеннолетнего полностью дееспособным достаточно лишь самого факта регистрации несовершеннолетнего в качестве индивидуального предпринимателя или приказа о зачислении его на работу по трудовому договору. Очевидно, что эту ситуацию следует рассматривать с позиций интересов не только самих несовершеннолетних, которые приобретают полную дееспособность, и их законных представителей, которые освобождаются от какой-либо ответственности за действия несовершеннолетних, но и с позиций лиц, участвующих в гражданском обороте, в который вступает несовершеннолетний в качестве самостоятельного участника. Баланс интересов может быть достигнут лишь в том случае, если при рассмотрении вопроса о наделении несовершеннолетнего полной дееспособностью будут по возможности всесторонне исследованы обстоятельства, свидетельствующие о готовности несовершеннолетнего разумно оценивать последствия своих действий и нести за них ответственность, а также устойчивость и уровень его имущественной обеспеченности. В этих целях целесообразно установить в абзаце первом п. 1 ст. 27 ГК РФ срок, в течение которого несовершеннолетний должен заниматься предпринимательской деятельностью или работать по трудовому договору до обращения с просьбой об объявлении его полностью дееспособным (эмансипации). В абзаце втором п. 1 ст. 27 ГК РФ установлен порядок эмансипации: при согласии обоих родителей, усыновителей или попечителя объявление несовершеннолетнего полностью дееспособным производится по решению органа опеки и попечительства, а если такого согласия нет — по решению суда. Полагаем, что только в судебном порядке могут быть всесторонне исследованы обстоятельства, свидетельствующие о возможности объявления несовершеннолетнего полностью дееспособным. В статье 27 ГК РФ следует установить, что объявление несовершеннолетнего полностью дееспособным (эмансипация) производится только по решению суда (как это сделано в ст. 29, 30 ГК РФ при признании гражданина недееспособным или ограниченно дееспособным). Как уже было отмечено ранее, предлагаемые изменения абзаца первого п. 1 ст. 30 ГК РФ направлены на расширение оснований для признания гражданина ограниченно дееспособным. Между тем эта норма требует и других изменений. В ней предусмотрено, что для ограничения дееспособности граждан необходимо установление двух фактов: злоупотребление спиртными напитками и наркотическими средствами и как следствие таких действий — постановка своей семьи в тяжелое материальное положение. Для анализа этой нормы весьма полезно обратиться к дискуссии, которая велась в дореволюционной России по поводу социальной сущности и юридического значения ограничения дееспособности физических лиц по основаниям расточительности и привычного пьянства. Особо острая полемика развернулась относительно оценки принципа, положенного в основу указанных норм в проекте Гражданского уложения (п. 3 и 4 ст. 7 Книги первой). Сравнивая позиции Сената и законодателя по этому вопросу, В. И. Синайский полагал, что Сенат слишком широко стоит на позиции узкого семейного интереса, в то же время как законодатель, напротив, совершенно правильно руководствуется принципом общественной пользы <2>. Сторонником принципа общественной пользы был также Ю. С. Гамбаров, который полагал, что «настоящее основание принижения дееспособности расточителей нужно искать прежде всего в нравственном ущербе, причиняемом обществу их действиями» <3>. Противоположную точку зрения высказывал Г. Ф. Шершеневич. Выделяя среди обстоятельств, влияющих на дееспособность расточителей, «расстройство имущества», он писал: «Трудно согласиться с тем соображением, что правительство всегда является опекуном над взрослыми гражданами и по мотивам чисто нравственным должно удерживать их от разорения». Он также отрицал идею о том, что «обеднение не только известного класса людей, но и отдельных лиц не в интересах государства» <4>. ——————————— <2> См.: Синайский В. И. Русское гражданское право. М., 2002. С. 111. <3> Гамбаров Ю. С. Курс гражданского права. Т. 1. Общая часть. СПб., 1911. С. 516. <4> Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. М., 2005. С. 133.
Отметим, что в современной юридической литературе второму факту, необходимому для ограничения дееспособности граждан (постановка семьи в тяжелое материальное положение), уделялось недостаточно внимания. Высказываемые мнения по поводу сущности и целей введения в законодательство института ограничения дееспособности граждан по причине злоупотребления спиртными напитками и наркотическими средствами в большинстве своем отражают взгляды Г. Ф. Шершеневича, защищающего узкий семейный подход к решению этой проблемы. «Злоупотребление гражданином спиртными напитками и наркотическими веществами само по себе свидетельствует о необходимости вмешательства в его действия со стороны государства, однако гражданское право не преследует цели излечения лица от алкоголизма или наркомании, равно как и цели наказания его за подобные злоупотребления. Гражданско-правовое вмешательство возможно лишь при условии, что гражданин указанными действиями ставит в тяжелое материальное положение свою семью» <5>. ——————————— <5> Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. 5-е изд. СПб., 2001. Т. 1. С. 110 (автор — М. В. Кротов). Похожие взгляды высказаны и В. В. Ровным: «Поскольку закон, ограничивая дееспособность гражданина, не ставит перед собой цель борьбы с пьянством и наркоманией (равно как и наказание пьяницы или наркомана), а лишь защищает имущественные интересы семьи гражданина, то ограничение дееспособности возможно только при наличии двух указанных фактов, связанных между собой как причина (злоупотребление) и следствие (тяжелое материальное положение). Отсутствие одного из них, в частности, пьянство одинокого гражданина или тяжелое материальное положение семьи… вызванное другими причинами… исключает возможность ограничения дееспособности гражданина». Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Под ред. А. П. Сергеева. Т. 1. М., 2010. С. 160 — 161.
Интересно, что в преамбуле Постановления Пленума ВС РФ от 4 мая 1990 г. N 4 «О практике рассмотрения судами Российской Федерации дел об ограничении дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими средствами» (в ред. от 21 декабря 1993 г., от 25 октября 1996 г.) отмечено, что «правильное применение ст. 30 ГК РФ… является одной из мер, направленных на предупреждение многих нарушений общественного порядка, воспитание граждан в духе сознательного отношения к труду, семье… а также на защиту прав и охраняемых законом интересов членов семьи граждан, злоупотребляющих спиртными напитками и наркотическими средствами, и самих лиц, в отношении которых возбужден вопрос об ограничении дееспособности». Таким образом, подчеркнуто, что ст. 30 ГК РФ по своей социальной сущности и юридическому значению основана на принципе общественной пользы. Однако приведенная оценка расходится с редакцией этой статьи и сложившейся правоприменительной практикой. В статье ничего не сказано о защите самих лиц, об ограничении дееспособности которых идет речь. Если алкоголик или наркоман одинок и если распалась его семья, в соответствии со ст. 30 ГК РФ он не может быть признан ограниченно дееспособным, следовательно, ему не будет оказана помощь в защите его прав и интересов. Именно такие лица в большинстве случаев лишаются жилья, становятся бомжами и окончательно деградируют. Для того чтобы ст. 30 ГК РФ приобрела значение нормы, построенной на принципе общественной пользы, необходимо закрепить в ней положение, предусматривающее, что гражданин, который вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами либо пристрастия к азартным играм ставит в тяжелое материальное положение свою семью или самого себя, может быть признан ограниченно дееспособным по решению суда. Пределы ограничения дееспособности гражданина, злоупотребляющего спиртными напитками и наркотическими средствами, закреплены в абзаце третьем ст. 30 ГК РФ и выражаются в том, что он самостоятельно вправе совершать только мелкие бытовые сделки. Совершать другие сделки, а также получать заработок, пенсию и иные доходы и распоряжаться ими он может лишь с согласия назначенного ему попечителя. Предлагаемые проектом Закона поправки к абзацу третьему ст. 30 ГК РФ сводятся к тому, что сам ограниченно дееспособный лишается права получать заработок, пенсию и иные доходы. Это право передается попечителю, который обязан расходовать соответствующие средства в интересах подопечного в порядке, предусмотренном ст. 37 ГК РФ. Представляется, что такое решение останется декларацией либо может привести к отрицательному эффекту, если не будут внесены изменения в другие нормы ГК РФ. Дело в том, что ст. 33 ГК РФ, устанавливая два вида попечительства — над несовершеннолетними в возрасте от 14 до 18 лет и над гражданами, ограниченными в дееспособности вследствие злоупотребления спиртными напитками и наркотическими средствами, — закрепляет за попечителями разные обязанности. Общей обязанностью является дача согласия на совершение сделок, которые их подопечные не вправе совершать самостоятельно. Кроме этого, на попечителей несовершеннолетних также возложены обязанности оказывать своим подопечным содействие в осуществлении ими своих прав и исполнении обязанностей, а также охранять их от злоупотреблений со стороны третьих лиц. Нормы ст. 37 ГК РФ регулируют обязанности попечителя и порядок их осуществления, но не устанавливают действенного контроля за расходованием средств подопечного. При таком регулировании вряд ли контроль со стороны органов опеки и попечительства выйдет за пределы формальности. На наш взгляд, для реального изменения ситуации и обеспечения контроля со стороны органов опеки и попечительства за расходованием средств попечителями ограниченно дееспособных лиц необходимо расширить обязанности попечителя по отношению к совершеннолетним, ограниченным в дееспособности вследствие злоупотребления спиртными напитками и наркотическими средствами, а также разработать систему мер по контролю за расходованием средств подопечного. В настоящей статье высказаны соображения по поводу совершенствования лишь тех статей, о которых идет речь в законопроекте о внесении изменений в Гражданский кодекс РФ. Между тем в совершенствовании нуждаются и другие нормы ГК РФ, которые регулируют правовое положение гражданина за пределами его участия в экономической жизни: его правовой статус, частную жизнь, личные неимущественные права, наследственные отношения, возмещение вреда, причиненного его жизни и здоровью.
Библиографический список
Гамбаров Ю. С. Курс гражданского права. Т. 1. Общая часть. СПб., 1911. Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. 5-е изд. СПб., 2001. Т. 1. Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Под ред. А. П. Сергеева. Т. 1. М., 2010. Синайский В. И. Русское гражданское право. М., 2002. Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. М., 2005.
