В статье ведущего научного сотрудника отдела гражданского законодательства и процесса Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, кандидата юридических наук Б. А. Булаевского на примере одного гражданского дела рассматривается коллизия норм материального и процессуального права, связанная с действием презумпции отцовства и правилами об отказе от иска.
Ключевые слова: презумпция отцовства, опровержение презумпций, отказ от иска.
«Restoration» of refutable presumption B. A. Bulaevsky
In article of the senior research fellow of the civil law and process department of the Institute of Legislation and Comparative Law of the Russian Federation Government, doctor of law B. A. Bulaevsky (e-mail: bboulaevski@rambler. ru) the collision of material and procedural law norms related to the presumption of paternity and the rules of renunciation of suit on an example of one civil case is considered.
Key words: a presumption of paternity, a refutation of presumptions, renunciation of suit.
Сущностным признаком презумпций является возможность их опровержения. Правда, следует оговориться, что данное утверждение безупречно лишь для так называемых классических презумпций, презумпций в собственном смысле слова (praesumtiones juris или praesumtiones juris tantum <1>). Подобные презумпции, по утверждению К. Анненкова, наиболее желательны для права, и на их развитие следует смотреть как на прогресс законодательства <2>. Именно к таким презумпциям относится одна из древнейших в истории права презумпция отцовства. ——————————— <1> Сравн.: Оршанский И. Г. О законных предположениях и их значении // Журнал гражданского и уголовного права. 1874. Кн. 4. С. 1 — 55, кн. 5. С. 1 — 73; Анненков К. Опыт комментария к Уставу гражданского судопроизводства. СПб., 1880. Т. II: О доказательствах. С. 542 — 551. <2> Анненков К. Указ. соч. С. 551.
По российскому законодательству (п. 2 ст. 48 Семейного кодекса РФ) <3> презумпция отцовства связывается либо с рождением ребенка в браке, либо с рождением ребенка вне брака, но в пределах 300 дней с момента прекращения брака. В первом случае, пока не доказано иное, отцом ребенка считается супруг его матери <4>. А во втором случае, пока не доказано иное, отцом ребенка считается бывший супруг его матери. Из вышесказанного следует, что рождение ребенка в браке либо в пределах 300 дней с момента его прекращения запускает механизм действия презумпции отцовства. ——————————— <3> Семейный кодекс РФ от 29 декабря 1995 г. N 223-ФЗ (в ред. от 30 июня 2008 г.) <4> Этим видом презумпции отцовства охватываются и те случаи, когда есть основания предполагать, что отцом ребенка может быть бывший супруг его матери по предыдущему браку, если время между прекращением предыдущего брака и регистрацией нового брака укладывается в пределы 300 дней.
Рассматриваемая презумпция находит свое проявление (или иначе — действует в конкретных отношениях) в течение всего времени их существования. Подобное действие презумпции выступает своеобразным регулятором отношений. И лишь опровержение презумпции прекращает соответствующее регулирование. Было бы неправильно считать, что презумпция отцовства прекращает свое действие после внесения записи об отце в органах загса. На этапе внесения записи презумпция отцовства лишь восполняет пробельность достоверного знания, без которого невозможно внести необходимую информацию в запись об отце ребенка. Но и далее нормы, основанные на презумпции, не перестают регулировать соответствующие отношения. Модель юридического факта, воспринятая при построении презумпции отцовства, продолжает участвовать в регулировании соответствующих отношений, которое основывается именно на действии презумпции отцовства, а не факта. Без презумпции (по крайней мере, до появления в праве какого-то альтернативного правового средства, способного решать соответствующую задачу) было бы абсурдно вести речь о самой возможности оспаривания отцовства. Однако оспаривание презумпции — еще не ее опровержение. Презумпция прекращает свое действие лишь тогда, когда приводимые в обоснование факты развенчают предположение, лежащее в основании презумпции. Подобный эффект достижим лишь в суде и связывается с вступлением судебного решения в законную силу. При этом если признавать, что презумпция есть закрепленная в правовой норме, основанная на предположении модель юридически значимого явления (юридического факта, правоотношения и др.), применяемая в регулировании общественных отношений при наличии определенных правовой нормой условий, за исключением случаев, когда будут доказаны обстоятельства, указывающие на невозможность использовать такую модель, то станет очевидно, что невозможность использовать модель должна подтверждаться либо безукоризненными фактами иного, либо фактами, которым такая безукоризненность будет приписываться законом. Исходя из этого одним из закономерных последствий опровержения презумпции должна стать невозможность реанимации ее действия в конкретных правоотношениях. В противном случае опровержение перестает быть опровержением. Данное обстоятельство с очевидностью свидетельствует о необходимости весьма скрупулезной регламентации действия презумпций, а также повышенного внимания к ним в рамках правоприменительной практики. В одном из дел, рассмотренных районным судом г. Москвы, отцовство было оспорено матерью ребенка со ссылкой на то, что, несмотря на рождение ребенка в пределах 300 дней с момента расторжения брака, ответчик отцом ребенка не является, так как не проживал с истицей более полутора лет до рождения ребенка. При этом указанные обстоятельства ответчиком не оспаривались, каких-либо возражений с его стороны не последовало, а иные возможные доказательства не исследовались. Подобное внешнее единодушие сторон легко можно обосновать различными причинами. Но если соглашаться с возможностью его принятия в качестве безукоризненного факта опровержения презумпции <5>, то, следуя логике, необходимо исключить для указанных лиц саму возможность поворота назад. ——————————— <5> Интересными в этой связи представляются положения Семейного кодекса республики Молдова, где в части 4 ст. 47 указывается, что презумпция отцовства мужа (бывшего мужа) может быть устранена заявлением супругов (бывших супругов), поданным лично или удостоверенным нотариально и пересланным органам записи актов гражданского состояния // «СоюзПравоИнформ» ИПС «Законодательство стран СНГ».
Вместе с тем вопрос полноты доказательств и возможность появления новой информации позволяют вести речь и об ином развитии отношений. Нельзя игнорировать и интересы ребенка, существенно затрагиваемые в рамках подобных дел. Полагаю, что в таких случаях возможным исключением могла бы стать ситуация, когда те же лица столь же единодушно заявили бы об обратном. Кроме того, соответствующее право на обжалование опровержения должно быть предоставлено и ребенку. Но сама возможность оспаривания может быть допустима лишь тогда, когда предыдущее «опровержение» было с изъяном. Основанием для обжалования опровержения презумпции в подобных ситуациях может стать достоверное знание о происхождении ребенка от конкретного мужчины (например, данные экспертизы) <6>. ——————————— <6> Как известно, для разъяснения возникающих вопросов, связанных с происхождением ребенка, суд с учетом обстоятельств по делу может назначить различные виды экспертиз, в том числе судебно-биологическую экспертизу крови. Некоторое время назад данная экспертиза могла указать только на обстоятельства, исключающие отцовство, но не подтверждающие его, в связи с чем перед экспертами ставили вопрос: не исключено ли по свойствам крови отцовство конкретного лица? В настоящее время экспертиза крови может быть проведена методом геномной или генетической дактилоскопии. Этот метод позволяет определить отцовство мужчины с достоверностью результатов 99,999 процента (См.: Обзор судебной практики Мосгорсуда «Практика рассмотрения межмуниципальными народными судами г. Москвы гражданских дел по спорам, вытекающим из семейных правоотношений» // СПС «КонсультантПлюс»).
Однако в указанном деле опровергнутая презумпция была восстановлена в связи с отказом от иска, т. е. вследствие одностороннего действия. Истице на основании ее заявления был восстановлен пропущенный срок для подачи кассационной жалобы на ранее принятое и вступившее в законную силу решение, а производство по делу было прекращено в связи с принятием отказа от иска. Действительно, в соответствии с частью 1 ст. 39 Гражданского процессуального кодекса РФ истец вправе отказаться от иска. Такой отказ как одностороннее распорядительное действие истца допускается на любой стадии процесса. Мотивы, которыми руководствуется истец при отказе от иска, могут быть различными. При этом какие-либо условия для реализации права на отказ в законе не предусмотрены, что позволяет назвать указанное право истца безусловным. Вместе с тем часть 2 ст. 39 ГПК РФ ориентирует суды выяснять возможность принятия такого отказа. Если отказ от иска противоречит закону или нарушает права и законные интересы других лиц, то он судом не принимается <7>. Само по себе заявление истца надлежащим основанием для принятия отказа от иска быть не может. ——————————— <7> Весьма примечательно, что аналогичная норма ранее действовавшего законодательства претерпевала существенные изменения. В части 2 ст. 34 ГПК РСФСР 1964 г. возможность суда контролировать отказ от иска содержалась до внесения изменений, последовавших за принятием Федерального закона от 30 ноября 1995 г. N 189-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Гражданский процессуальный кодекс РСФСР».
Среди случаев непринятия отказа от иска в связи с несоответствием его закону чаще всего в определениях судов фигурируют случаи: когда исковое заявление подписано и подано лицом, не имеющим полномочий на его подписание и предъявление в суд, либо когда оно не обладало к моменту заявления об отказе от иска необходимым объемом дееспособности или не было способно понимать значение своих действий; если выясняется, что дело не подсудно суду, рассматривавшему его; когда в ходе разбирательства по делу выясняется, что имеется вступившее в законную силу решение, принятое по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям; при нарушении порядка или сроков совершения определенных действий. Если же речь идет о возможном нарушении прав и законных интересов других лиц, то чаще всего здесь оказываются случаи, связанные с нарушением прав и законных интересов правопреемников кого-либо из сторон в деле или других заинтересованных лиц, несовершеннолетних или иных лиц с неполной дееспособностью либо недееспособных. Сюда же относятся случаи, связанные с возможным существованием регрессных требований, а также с режимом общей собственности. К этой группе оснований отказа могут быть причислены и случаи квалификации действий истца в качестве злоупотребления правом. В указанном деле непринятие отказа от иска последовало в связи с обнаружившимися интересами наследников умершего ответчика, не пожелавшими делиться наследством. Однако, не придавая принципиального значения наиболее вероятным мотивам отказа от иска, постараемся объективно оценить условия реализации отдельных положений части 2 ст. 39 ГПК РФ. Из содержания приведенной нормы следует, что суд не принимает отказ от иска (по сути, это равнозначно обязанности суда), если такой отказ противоречит закону или нарушает права и законные интересы других лиц. По всей видимости, отказ от иска может противоречить закону, если закон либо прямо запрещает такой отказ для отдельных ситуаций, либо это следует из особенностей оспариваемых отношений, либо отказу от иска предшествует дефект в цепочке связанных между собой отношений, указывающий на недействительность такого отказа (недействительный факт не может породить действительное отношение). Прямого запрета на отказ от какого-либо иска современное законодательство не содержит. Зависимость действительности отказа от иска от предшествующих отношений возможна, и реализуется она чаще всего в связи с дефектами в рамках процессуальных отношений. Что же касается особенностей отдельных отношений, то именно здесь примером могут служить случаи, связанные с реализацией презумпций. Действие презумпций лишь до момента их опровержения, по сути, является определяющим фактором применения иных положений закона. Как только презумпция опровергнута (а именно это имело место в указанном деле до восстановления срока на кассационное обжалование), закон запускает иной механизм регулирования отношений. Причем такой, который при безукоризненности фактов, положенных в основание соответствующих отношений, не допускает поворота назад ни при каких обстоятельствах (по крайней мере, так должно быть при действительном опровержении презумпции). Следовательно, любое действие, направленное на изменение этого законного порядка, должно исключаться (в том числе в рамках отказа от иска). В указанном деле истица отказалась от иска после того, как ей был восстановлен срок на кассационное обжалование. Не отрицая этого права истицы, следует признать, что, хотя кассационное обжалование и может изменить ход дела, опровержения презумпции оно касаться не должно. Да, отмена решения в связи с нарушениями норм процессуального и материального права возможна. Но если эти нарушения не касаются безукоризненности фактов, положенных в основу опровержения презумпции, соответствующее дело не должно «рассыпаться» в угоду чьим-то частным интересам. Любая установленная в законе презумпция способствует не только охране частных интересов, но и реализации важнейшего назначения права — регулированию. Отпадение презумпции и появление более совершенного механизма регулирования отношений — это, если угодно, возвышение права, его прогресс. Именно поэтому публичный интерес в делах подобного рода должен отстаиваться с не меньшим энтузиазмом. В связи с этим в делах об оспаривании отцовства отказ от иска, как представляется, должен происходить под более пристальным контролем со стороны публичной власти. Вполне возможно, что соответствующие полномочия следовало бы предоставить прокуратуре, а также органам опеки и попечительства, закрепив их обязательное участие в делах подобного рода (по крайней мере, на стадии восстановления опровергнутой презумпции).
Библиография
Анненков К. Опыт комментария к Уставу гражданского судопроизводства. СПб., 1880. Т. II: О доказательствах. Оршанский И. Г. О законных предположениях и их значении // Журнал гражданского и уголовного права. 1874. Кн. 4 и 5.
