(Каримов Д. А., Султанбекова Ш. Р.) («Семейное и жилищное право», 2011, N 4)
О ЮРИДИЗАЦИИ БРАКА И ДРУЖБЫ <*>
Д. А. КАРИМОВ, Ш. Р. СУЛТАНБЕКОВА
——————————— <*> Karimov D. A., Sultanbekova Sh. R. On legalization of marriage and friendship.
Каримов Денис Александрович, аспирант кафедры административного права Уральской государственной юридической академии, главный специалист отдела анализа и обобщения судебной практики Федерального арбитражного суда Уральского округа.
Султанбекова Шели Рафаэльевна, главный специалист отдела анализа и обобщения судебной практики Федерального арбитражного суда Уральского округа.
В данной статье автор рассматривает проблемы юридизации брака и дружбы. Автор рассуждает о необходимости государственного регулирования отношений дружбы, целесообразности данной деятельности.
The author of the present article considers the problems of legalization of marriage and friendship. The author discusses the necessity of state regulation of relations of friendship, feasibility of this activity.
В теории права давно признано, что, несмотря на его значимость для общественных отношений, право не должно регулировать те из них, которые регулировать не нужно (это, как правило, стабильные общественные отношения или общественные отношения, которые на стабильность общественного порядка не влияют). Одним из таких институтов общества является дружба. Развиваясь со времен дикого мира, она за время эволюции человека накопила достаточный потенциал, чтобы регулировать себя самостоятельно. С другой стороны, дружба как явление между близкими людьми свойственна лишь ограниченному кругу лиц, а потому не требует какого-то вмешательства государства, ведь при распаде ее общество не страдает. К сожалению, в советское время этому институту (скорее всего, бессознательно) придан другой акцент, который, однако, противоречит биологической сущности человека. В природе есть явление, которое с вероятностью можно назвать биологическим аналогом дружбы, — стадность. В стаде, где, как правило, представители одного пола (откуда и поговорка о том, что не может быть дружбы между полами) каждый несет в себе защитительную функцию и себя, и другого. Тем самым стадо представляет собой совместное выполнение какой-либо функции или совершение какой-либо деятельности, что в принципе облегчает и обеспечивает достижение результата. При этом данная деятельность обеспечена прагматической установкой: не просто так осуществляется совместная деятельность, а с тем, чтобы иметь большую вероятность в условиях дикого и коварного мира ее осуществить (грубо говоря, быть защищенным от этого мира). Другие имеющиеся в диком мире проявления, типа пар для размножения или вождечества, такой функции выполнить не могли: в стаде животные специально для этого собрались (для совместного занятия деятельностью, направленной на получение блага, и прагматической защиты друг друга), обеспечив соответствующую близость (прагматическую близость). Пары для размножения такой близостью не обладают, она основана исключительно на воспроизводстве и без этого распадается, а также требует постоянного доказательства биологической приемлемости для того, чтобы называться продолжателем рода (как правило, это связано с ритуалом ухаживания, при котором самец показывает самке, что он к ней «неравнодушен» и готов ей помочь). Иерархия вообще не предполагает какой-либо близости, поскольку в этом случае снижается вероятность урегулирования каких-либо конфликтов посредством властного авторитета или каких-либо лишений. Обрастая все больше различными социальными традициями, три названных института со временем и превратились в то, что в современном обществе называют дружбой, любовно-эротическими отношениями и социальной структурой. Однако «асексуальное» и «гомофобное» советское общество, где по выражению известного британского комика, люди размножались исключительно рукопожатиями и аплодисментами, сместили указанные выше акценты: дружба стала пониматься как просто хорошие отношения между людьми, а любовь не досталась дружбе, она стала характерна исключительно для любовно-эротических отношений. Сами того не ведая, советские (и не только) мыслители создали ситуацию, при которой отрицание биологических явлений (вернее, смещение их акцентов) на фоне доказательств о том, что люди есть разумны, а биологическое — вред, от которого надо избавиться, привело после распада СССР к всеобщей опошленности общества: любое явление стало подсознательно анализироваться с точки зрения того, не подпадает ли оно под понятие любовь в новом значении, а если подпадает — отвергалось (особенно это характерно для отношений внутри одного пола). Тем самым, несмотря на то что инстинктивная стадность до сих пор приводит к тому, что представители одного пола гораздо более комфортно и менее стеснительно ведут себя с представителями своего пола и в отношениях, и в разговорах, попытки назвать вещи своими именами наталкиваются на сопротивление другого лица, которое стереотипно полагает и соответственно боится общественного осуждения, о том, что оно не «не такое», и так далее. При этом мужчины и женщины все так же старательно продолжают гиперболизировать недостатки друг друга, собираясь в общих компаниях. Такое лицемерие ведет к снижению чувства защищенности (друзей нет), а значит, к повышению агрессивности (защита). Дружба есть явление однопорядковое с эротическими отношениями, для нее несвойственно понятие «просто друзья» и так далее. Подобные идеи уже давно высказываются в различных ненаучных знаниях. При этом их сторонники предлагают как критерии дружеских, брачных и других близких отношений, которые могут быть положены в основу справедливого юридического регулирования, так и объяснения этих явлений. Например, в понятиях астрологии (как европейской, так и восточной) подлинная близость и значимое партнерство двух людей не имеют обязательно выраженного сексуального характера. Секс и разнополость в самых близких и интимных отношениях — явления превалирующие, но с точки зрения астрологии не безусловные. Упрощенность и примитивизм человеческих отношений неприемлемы для астрологии, впрочем, как и для жизни, что доказано историей человечества. Седьмой дом зодиакального гороскопа, имеющий непосредственное отношение к значимому партнерству, имеет достаточно широкий смысл и не ограничивается брачными или околобрачными отношениями либо отношениями, обязательно урегулированными в правовом отношении. Тот факт, что брачные отношения идут в ряду разнообразных иных значимых отношений, пожалуй, опровергает их исключительность в качестве самых важных и жизнеопределяющих. Такие явления, как дружба, любовь, секс, многовариабельны, и в гороскопе человека могут идти под разными домами. Например, дружба по одиннадцатому дому — это союз свободных людей, увлеченных одной идеей или объединенных общим кругом общения; дружба по третьему дому — чисто приятельские отношения на уровне приветов при встрече. Например, теща как дальний родственник в большинстве случаев идет как раз по третьему дому, который характеризуется достаточно поверхностными отношениями. Например, по третьему дому идут наши соседи, одноклассники, т. е. люди, отношения с которыми предполагают некое реагирование и не более того. Дружба по седьмому дому — явление, равнозначное брачным отношениям. Собственно, классическое определение седьмого дома — «брак и партнерство». В терминах восточной астрологии, которая во многом послужила основой для возникновения древнекитайской юриспруденции (с ее развитыми административно-правовыми явлениями), близкие отношения просматриваются по так называемому Дому брака. Но это всего лишь название. В терминологии китайского солнечного календаря «Дом брака» соответствует земной ветви дневного столпа восточного гороскопа «Ба цзы». Дневной столп, по сути, символизирует саму личность и того человека, на которого она опирается (другое название земной ветви — земная опора). Никаких указаний на обязательность разнополости либо сексуальных отношений для активности «Дома брака» нет. При этом во многих случаях аспектации на «Доме брака» могут быть другие значимые парные отношения. Например, по определению самого человека, у него «был друг, который больше, чем друг» (при этом сексуальные отношения в виду не имеются). Ненаучные понятия, которые в процессе исторического развития были заимствованы науками, уже дают определения, характеризующие значимые отношения. Седьмой дом — это сфера отношений между равноправными личностями, при этом решающим фактором является то, что каждая индивидуальность признает истинность взаимных отношений. Сотрудничество — еще одно из отличительных свойств седьмого дома, означающее в буквальном смысле слова «работать вместе с». Таким образом, стремление к совместной деятельности, преследующей общую конкретную цель (не ограничивающуюся общим бизнесом или совместным воспитанием детей), является важной характеристикой признания значимости отношений для самого индивидуума. Кроме того, седьмой дом подразумевает публичность отношений, т. е. отношения не скрываются от общества, а, наоборот, выносятся на обозрение публики. Личности как бы заверяют общество в своем искреннем желании быть партнерами. Поэтому отношения под седьмым домом чаще всего не ограничиваются простым признанием равенства и равноправия их участниками. Подтверждение отношений для общества осуществляется посредством заключения добровольных соглашений. Таким образом, обязательства и давание обещаний — важная составляющая значимых отношений, опыт которых широко открыт миру. Возвращаясь к юриспруденции, необходимо отметить, что право как таковое регулирует только то, что нужно регулировать, проявления этого можно увидеть в изменениях дефиниций различных понятий. Например, если брак раньше был «союзом любящих сердец», то теперь в Семейном кодексе брачные аспекты смещены в сторону общественно-имущественных и воспроизводительных. В результате значение брака как такового снижается. На фоне развивающихся общественных отношений можно предположить, что праву это и не нужно. Однако, с другой стороны, поскольку право существует для общества, это не нужно и обществу. А значит, изменение правовой дефиниции в законе лишь отражает изменение общественного понимания соответствующего института. Особенно это показательно введением института брачного договора, который разрешает (в российском законодательстве) регулировать имущественные отношения супругов. Основываясь на вышеприведенной формулировке, можно предположить, что теперь брак в обществе не воспринимается как «истинная любовь, которая решает все невзгоды», а воспринимается более прагматично (что свидетельствует о возвращении к биологическим началам). Учитывая, что на практике некоторые люди имеют несколько браков за свою жизнь, можно предположить, что такое правовое регулирование брака неактуально и неправильно, оно не учитывает сущностные характеристики общества, а также то, что человек хоть и социальное существо, но все-таки биологичен (социум как явление более позднее опосредует биологическое). При этом брак все еще воспринимается институтом более близких лиц, поскольку он регулируется государством, им же признается какой-то статус брачующихся. Однако в природе и дружба, и эротические отношения (что, по сути, и есть брак) есть элементы однопорядковые, что свидетельствует об искусственно созданном институте без учета других таких же важных явлений. Дружба при этом воспринимается в настоящее время все более возвышенной и актуальной для человека. Вот почему в современном обществе (как правило, западном) растет количество сторонников необходимости правового регулирования (или юридизации) дружеских отношений. Естественно, лишь только части из них, поскольку дружба тем и характерна, что формируется стихийно и свободна в своих проявлениях. Чрезмерная зарегулированность приведет к тому, что институт может постигнуть снижение популярности (а стоит ли, если потом трудно будет из этого выкарабкаться). Здесь важно правильно дефинировать этот институт. Предполагается, что дружба как социальный институт должна выступать некоторым гарантом справедливости в общественных отношениях. Например, умирает человек. У него остается теща и друг. У него нет завещания. При этом с другом он общается всю жизнь, а тещу видел несколько раз. Видимо, не совсем справедливо, чтобы теща, являясь достойным наследником, безоговорочно получила хотя бы часть наследства умершего. При этом друг, с которым наследодатель был в более близких отношениях, не имел права на получение какой-то доли имущества. Не стоит и забывать, что наследство и возникло как урегулированная процедура «оставления на память вещей дорогого для наследников» человека. При этом свобода завещания, о которой, как правило, все упоминают, как раз и доказывает фразу, сказанную выше: ведь и завещание было создано для того, что иметь возможность передавать наследственную массу тем людям, которые особенно дороги наследодателю.
