(Кощеев А. В.) («История государства и права», 2011, N 11)
ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРОЦЕДУРЫ РАСТОРЖЕНИЯ БРАКА НА РУБЕЖЕ XX — XXI ВВ. <*>
А. В. КОЩЕЕВ
——————————— <*> Koshcheev A. V. Legal problems of divorce procedures in XX — XXI centuries.
Кощеев Альберт Валерьевич, старший преподаватель Кировского филиала СПбИВЭСЭП, соискатель ГОУ ВПО «Волго-Вятская академия государственной службы».
В статье анализируется особенность судебного порядка расторжения брака в рамках искового производства. Автор проводит анализ действующего законодательства и предлагает оптимальную модель процедуры расторжения брака, которая позволяет сочетать свободу в распоряжении семейными правами и интересы государства по охране семьи.
Ключевые слова: расторжение брака, судебный порядок, исковое производство, публичный интерес государства, упрощение процедуры.
In the present article features a judicial order of dissolution of marriage under the action proceedings. The author analyzes current legislation and offers an optimal model of divorce procedures, which allows you to combine the freedom available to family rights and interests of the state to protect the family.
Key words: Divorce, judicial order, court procedure, public interest of the state, procedure simplification.
Часть 2 ст. 16 Семейного кодекса РФ <1> (далее — СК РФ) указывает на возможность прекращения брака путем его расторжения по заявлению одного из супругов. Расторжение брака поставлено под контроль государства и может осуществляться только государственными органами: органом загс или судом. Рассмотрение дел о расторжении брака осуществляется судом в порядке искового производства (ст. 113 ГПК РФ <2>). ——————————— <1> Собрание законодательства РФ. 1996. N 1. Ст. 16.
Исковое производство — основной вид гражданского судопроизводства, основой которого является наличие спора о праве. Предъявление иска в исковом производстве является составным элементом права на обращение в суд за судебной защитой, закрепленного в ст. 46 Конституции РФ <3>. Рассмотрение дел о расторжении брака в порядке искового производства представляется весьма дискуссионным, поскольку с точки зрения семейного права неясным остается вопрос: почему один из супругов нуждается в защите государством его нарушенного права, тогда как второй становится обязанной стороной в случае, если оба супруга согласны на прекращение брачных отношений? ——————————— <2> Собрание законодательства РФ. 2002. N 46. Ст. 4532. <3> См.: Гражданский процесс: Учебник / Отв. ред. проф. В. В. Ярков. М., 2004. С. 254.
Статья 7 СК РФ устанавливает свободу в распоряжении принадлежащими семейными правами, при этом осуществление членами семьи своих прав и исполнение ими своих обязанностей не должно нарушать права, свободы и законные интересы других членов семьи и иных граждан. При этом «осуществление семейных прав, как правило, не является обязанностью их участников» <4>. ——————————— <4> Антокольская М. В. Семейное право: Учебник. М., 1999. С. 102.
В нормах семейного права действует принцип диспозитивности, который представляет собой законодательно закрепленную возможность участников семейных правоотношений осуществлять правосубъектность; самостоятельно, по своему усмотрению и в соответствии со своими интересами выбирать варианты соответствующего поведения, совершать определенные юридические действия в процессе осуществления субъективных прав, предусмотренных семейным законодательством <5>. Решающим моментом является возможность осуществления права только на основе волеизъявления субъекта — носителя права. При этом волеизъявление может быть взаимным (право на вступление в брак) либо единоличным (право на расторжение брака). Вне зависимости от количества субъектов, волеизъявление которых требуется для реализации конкретного права, в обоих случаях речь идет о действии принципа диспозитивности. ——————————— <5> См., в частности: Князева Е. В. Диспозитивность в семейном праве: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2003. С. 5.
В соответствии с нормами Конституции РФ, а также нормой ч. 1 ст. 7 СК РФ нарушение семейных прав требует государственного вмешательства. Однако можно ли назвать нарушением права случаи расторжения брака? Исходя из буквального толкования ч. 3 ст. 1 СК РФ, которая устанавливает принцип добровольности брачного союза мужчины и женщины, т. е. самостоятельность и автономия семьи в принятии решений относительно развития семейных отношений (в том числе, по нашему мнению, и в части их прекращения), а также ч. 2 ст. 16 СК РФ, которая определяет возможность свободного волеизъявления одного или обоих супругов на расторжение брака, закономерен вывод о том, что основанием для подачи заявления о расторжении брака не является правонарушение. Более того, каждый из супругов свободен в распоряжении возможностью расторгнуть брак (за небольшим исключением — ст. 17 СК РФ). Таким образом, в силу правил добровольности семейного союза и основных принципов, на которых основан брак, волеизъявление супруга (супругов) на расторжение брака нельзя рассматривать как реализацию права на защиту и следствием возникновения охранительного правоотношения. Волеизъявление на расторжение брака осуществляется, по нашему мнению, каждым из супругов свободно в рамках регулятивных правоотношений. Право на обращение в суд за защитой закреплено в ст. 8 Всеобщей декларации прав человека <6>, в Конституции РФ, Гражданском процессуальном кодексе РФ (ст. 3). Закон не устанавливает конкретных оснований для обращения в суд. Если субъект полагает, что его право нарушено или существует угроза его нарушения, он вправе обратиться за судебной защитой. Однако процессуалисты <7> тесно связывают понятия «право на судебную защиту» и «право на иск». Поводом для обращения за защитой в исковом порядке всегда служит спор о праве. На сегодняшний день спор о праве определяют следующим образом: ——————————— <6> Всеобщая декларация прав человека, принята Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г. // Российская газета. 10.12.1998. <7> См., в частности; Руденко Е. Право на иск. Тезисы // Юрист. 2006. N 3; Гражданский процесс: Учебник / Отв. ред. проф. В. В. Ярков. М., 2004.
1) утверждение заинтересованного лица о наличии правоотношения между сторонами и нарушении или оспаривании субъективного права заинтересованного лица <8>; ——————————— <8> См.: Зейдер Н. Б. Судебное решение по гражданскому делу. М., 1966.
2) охранительное правоотношение, возникшее вследствие нарушения или оспаривания права <9>; ——————————— <9> См.: Павлушина А. А. Спор как базовая категория теории юрисдикционного процесса // Арбитражный и гражданский процесс. 2002. N 7.
3) правонарушение, по причине которого субъект требует устранения нарушений и восстановления бесспорного состояния <10>. ——————————— <10> См.: Лукьянова Е. Г. Теория процессуального права. М., 2003.
Таким образом, по мнению ряда авторов, при обращении с заявлением о расторжении брака между истцом и ответчиком (т. е. супругами) существует спор о праве. В. Н. Корнилов <11>, исследуя проблему наличия или отсутствия в делах о расторжении брака спора о праве, приходит к выводу о том, что спор о праве сам по себе не является обязательным признаком дел о расторжении брака, подведомственных суду. Однако согласно нормам ГПК РФ дела о расторжении брака рассматриваются по правилам искового производства, обязательным признаком которого является именно наличие спора о праве материальном. ——————————— <11> Корнилов В. Н. Процессуальные особенности рассмотрения дел о расторжении брака: Учебное пособие / Отв. ред. А. Т. Боннер. М., 1984. С. 9.
Статья 21 СК РФ указывает, что основанием для расторжения брака в судебном порядке является либо наличие несовершеннолетних детей (что обусловлено, скорее, интересом социальной защиты прав несовершеннолетних), либо отсутствие согласия одного из супругов или его уклонение от расторжения в органах загс (что, на наш взгляд, обусловлено отсутствием принципа взаимности при решении вопросов супругов в браке). Таким образом, по смыслу СК РФ, спор о праве отсутствует. Суд устанавливает факт невозможности дельнейшей совместной жизни (не разрешая при этом никакого спора). Следовательно, расторжение брака в исковом порядке есть не разрешение спора о праве, а подтверждение факта, имеющего юридическое значение. Также одним из основных признаков искового производства является наличие спорящих сторон с противоположными материально-правовыми интересами. Истец выступает в качестве активной стороны в гражданском процессе, обращается за судебной защитой своего нарушенного права, а ответчик — привлекается к ответу как лицо, нарушившее права истца. Поскольку в случае подачи заявления о расторжении брака супруг лишь реализует материальное право на прекращение брачного правоотношения, следовательно, в процессуальном смысле супруги, участвующие в процессе в качестве сторон, фактически таковыми не являются. Более того, при наличии взаимного согласия на расторжение брака истцом оказывается тот супруг, который первым подал соответствующее заявление, а второй автоматически становится ответчиком. Таким образом, именование супругов, участвующих в деле о расторжении брака, истцом и ответчиком является, скорее, традицией, присущей делам, рассматриваемым в исковом порядке. Более того, как было рассмотрено выше, супруги не могут в полной мере пользоваться процессуальными правами, предоставленными процессуальным законодательством сторонам. Если проследить правовые последствия сделанного нами вывода, констатируем также фактическое отсутствие в делах о расторжении брака такого процессуального института, как замена ненадлежащего ответчика, участие третьих лиц. Кроме того: — исковое заявление по делам о расторжении брака никакого материально-правового и процессуального требования не содержит ввиду фактического отсутствия в нем основных элементов иска; — отсутствие конструкции иска в делах о расторжении брака влечет невозможность применения процессуальных институтов, позволяющих изменять существо требования (изменение предмета и основания иска), а также институтов, направленных на прекращение производства по делу (отказ от иска, признание иска) в соответствии с их юридической природой; — процедура рассмотрения дел о расторжении брака не использует большинство существующих институтов искового производства и не отвечает его основным признакам. Судебное решение по делам о расторжении брака содержит вывод о невозможности сохранения семьи. Установление с абсолютной достоверностью фактов, которые могут войти в предмет доказывания по делу о расторжении брака, с помощью процессуальных средств доказывания практически невозможно, а качество, глубина и полнота судебного исследования определяются не столько явлениями внешнего мира, их чертами и свойствами, а отношением супругов. Следовательно, при рассмотрении дел о расторжении брака суд не имеет фактической возможности в ходе процесса доказывания достигнуть его основной цели — установить объективную истину по делу. Статья 38 Конституции РФ и ст. 1 СК РФ провозглашают, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства. В свою очередь, семейное законодательство, согласно ч. 2 ст. 1 СК РФ, исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав. Семейное законодательство устанавливает основные цели, которых стремится достичь государство в области семейных правоотношений, устанавливает основные правовые механизмы, с помощью которых эти цели достигаются (правила о заключении и прекращении брака, права и обязанности родителей, алиментные обязательства и т. п.). Вместе с тем контроль государства в сфере правового регулирования расторжения брака достаточно велик: — судебный порядок расторжения брака при наличии общих несовершеннолетних детей или отсутствии согласия одного из супругов, иными словами, участие в процедуре публичного субъекта, который выясняет обстоятельства, побудившие супруга (супругов) прекратить личные отношения; — возможность установления срока для примирения супругов судом; — ограничение права супруга расторгнуть брак в период беременности супруги и в течение одного года с момента рождения ребенка (ст. 17 СК РФ). Таким образом, публичный интерес государства, заключающийся в охране семьи, материнства и детства, основан на Конституции РФ и достаточно обстоятельно закреплен на законодательном уровне посредством создания мер по сохранению брака как основы семьи. Институт расторжения брака всегда имел не только юридическое, но и важное политическое значение. В семейном законодательстве отсутствует легальное определение «расторжение брака», вся суть нормативного установления сводится к определению его процедуры. Следовательно, выбор государством конкретного механизма расторжения брака и есть реализация публичного интереса. Именно в установлении условий и процедуры прекращения брачных правоотношений проявляется действие механизма правового воздействия на институт развода, а идеальную модель соотношения частных и публичных начал следует искать не в понятии, а в порядке расторжения брака с учетом общих принципов регулирования семейных правоотношений. Таким образом, установление сложных юридических процедур при расторжении брака не имеет прямой связи с достижением государством цели сохранения семьи, поскольку вне зависимости от существования брачных правоотношений семья может существовать. Помимо теоретического подтверждения данного вывода необходимо отметить наличие в практике достаточного количества случаев так называемых фактических брачных отношений, когда семья существует без юридической основы брака. Расторжение брака при отсутствии общих несовершеннолетних детей, по мнению автора, должно производиться органами загс при наличии волеизъявления одного из супругов. В связи с изложенным обозначим ряд выводов: — публичный интерес государства, заключающийся в охране семьи, материнства и детства, основан на Конституции РФ и закреплен посредством установления императивных норм, определяющих условия и порядок возникновения и прекращения брачных правоотношений. На сегодняшний день объектом государственного регулирования в сфере брачного права следует считать не семью как социальный институт, а права гражданина в сфере реализации семейных прав; — в семейном законодательстве отсутствует легальное определение «расторжение брака», вся суть нормативного установления сводится к определению его процедуры. Следовательно, выбор государством конкретного механизма расторжения брака представляет собой способ реализации публичных интересов; — установление сложных юридических процедур при расторжении брака не имеет прямой связи с достижением государством цели сохранения семьи, поскольку вне зависимости от существования брачных правоотношений семья может существовать. Более того, реализация прав гражданина в сфере брачного права должна осуществляться свободно и не должна подвергаться императивному регулированию со стороны государства; — исходя из интересов государства, судебный порядок должен быть сохранен, но с позиции частных интересов, процедура должна быть проще, не носить исковый характер.
