(Русина В. В.) («Российский следователь», 2012, N 10)
КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ И СУДЕБНО-ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЖЕНЩИН, СОВЕРШИВШИХ УБИЙСТВО СВОИХ ДЕТЕЙ <*>
В. В. РУСИНА
——————————— <*> Rusina V. V. Criminological and judicial-psychiatry characteristics of women committed murder of their children.
Русина Виктория Викторовна, врач, судебно-психиатрический эксперт высшей категории Воронежского областного клинического психоневрологического диспансера, кандидат медицинских наук.
В статье анализируются факторы, способствующие совершению женщинами убийства своих детей старше 1 месяца жизни, описываются особенности данного феномена. Показано криминогенное значение высокого уровня психических расстройств у женщин, указываются предикторы будущего детоубийства.
Ключевые слова: детоубийство, матери, убившие своих детей, психические расстройства у женщин, факторы риска.
Maternal filicide, or child murder by mother, is a multifaceted phenomenon with various clinical causes and social characteristics. The review of the existing literature and the present study delineates the state of knowledge regarding filicide. A high proportion of cases of maternal filicide occur in the context of mental illness.
Проблема убийства детей является актуальной во всем мире. В 1997 г. в США были опубликованы статистические данные <1>, в которых сообщалось, что убийство являлось четвертой причиной смерти детей возрастной группы 0 — 4 лет и третьей для детей в возрасте от 5 до 14 лет. Указывалось, что от рук родителей наиболее часто погибали дети, не достигшие возраста 4 лет <2>. Исследование случаев убийств детей за период с 1981 г. по 1997 г., проведенное в Словакии P. Sykora <3>, выявило, что дети до 2 лет составили 20%, дети 3 — 4 лет — 6%, остальные возрастные группы составляли 3 — 4%. При рассмотрении факторов риска совершения детоубийства было установлено, что первый год жизни ребенка является критическим <4>. ——————————— <1> National Center for Health Statistics. Infant mortality statistics from the 1997 period: Linked birth/infant death data set. Centers for Disease Control (CDC) / Atlanta; GA, 1997. <2> US Bureau of Justice Statistics. Homicide trends in the United States: Infanticide / Washington: DC, 2001. <3> Sykora P. Gender-biased infanticide in contemporary Slovakia / The Ionian Conference, Corfu, Greese, 2000. <4> Browne K., Lynch M. The nature and extent of child homicide and fatal abuse / Child Abuse Review. 1995. Vol. 4. P. 309 — 16; Marks M. N. Characteristics and Causes of Infanticide in Britain / International Review of Psychiatry. 1996. Vol. 8. P. 99 — 106.
Исследователями <5> отмечался высокий процент психических расстройств у родителей, убивших своих детей, при этом S. E. Pitt et al <6> подчеркивали, что отцов чаще приговаривают к заключению, а матерей отправляют на лечение в психиатрические стационары. ——————————— <5> McKee G. R., Shea S. J. Maternal filicide: A cross-national comparison / Journal of Clinical Psychology. 1998. Vol. 54. P. 679 — 687; Pitt S. E., Bale E. M. Neonaticide, infanticide, and filicide: a review of the literature / Bull Am Acad Psychiatry Law. 1995. Vol. 23. P. 375 — 86; Resnick P. J. Child murder by parents / American Journal of Psychiatry. 1969. Vol. 126. P. 325 — 334. <6> Pitt S. E., Bale E. M. Neonaticide, infanticide, and filicide: a review of the literature / Bull Am Acad Psychiatry Law. 1995. Vol. 23. P. 375 — 386.
S. E. Pitt et al <7>, P. Resnick <8> указывали, что убийства детей в преобладающем числе случаев совершаются матерями. Многие исследователи отмечали, что у женщин, убивших своих детей старше одного дня жизни, часто отмечались психотические состояния, предшествующие убийству суицидальные попытки <9> и госпитализация в психиатрические стационары <10>. В Центре судебной психиатрии г. Энн Арбор, штат Мичиган, США, C. F. Lewis et al <11> было проведено изучение 55 случаев убийств женщинами своих детей, в результате которого было установлено, что 53% обследованных в момент совершения убийства находились в психотическом состоянии вследствие тяжелых психических заболеваний. Такие женщины имели нескольких желанных детей, которых убивали по бредовым мотивам при помощи орудия. Женщины, признанные психически здоровыми, чаще всего избивали своих детей, как правило, нежеланных, до смерти (87,5% всех смертей от избиения). Также гибель детей, связанная с отсутствием должного ухода (от голода, утопления, неоказания медицинской помощи), встречалась исключительно в группе психически здоровых матерей. ——————————— <7> Pitt S. E., Bale E. M. Neonaticide, infanticide, and filicide: a review of the literature / Bull Am Acad Psychiatry Law. 1995. Vol. 23. P. 375 — 386. <8> Resnick P. J. Child murder by parents / American Journal of Psychiatry. 1969. Vol. 126. P. 325 — 334. <9> Bourget D., Labelle A. Homicide, infanticide, and filicide / Psychiatr. Clin. North. Am. 1992. Vol. 15. P. 661 — 667; Cheung P. T.K. Maternal filicide in Hong Kong / Med Sci Law. 1986. Vol. 26. P. 185 — 192; D’Orban P. T. Women who kill their children / British Journal of Psychiatry. 1979. Vol. 134. P. 560 — 571; Haapasalo J., Petaya S. Mothers who killed or attempted to kill their child: Life circumstances, child abuse, and types of killing / Violence and victims. 1999. Vol. 14. N 3. P. 219 — 239. <10> National Center for Health Statistics. Infant mortality statistics from the 1997 period: Linked birth/infant death data set. Centers for Disease Control (CDC) / Atlanta; GA, 1997. <11> Marks M. N. Characteristics and Causes of Infanticide in Britain / International Review of Psychiatry. 1996. Vol. 8. P. 99 — 106.
Самостоятельными факторами риска совершения родителями убийства своих детей были найдены трудности установления ими стабильных межперсональных отношений, предшествующая совершению преступления ситуация социальной изоляции <12>. M. Smithey <13> отмечала, что матери, убившие своих малолетних детей (не достигших трехлетнего возраста), нередко сами являлись жертвами сексуального или физического насилия и почти не имели социальной поддержки. Обращается внимание на то, что аналогичные социальные факторы, предшествующие убийству матерями своих малолетних детей, были выявлены и у женщин, находившихся после совершения преступления на принудительном лечении в психиатрическом стационаре <14>. ——————————— <12> McKee G. R., Shea S. J. Maternal filicide: A cross-national comparison / Journal of Clinical Psychology. 1998. Vol. 54. P. 679 — 687; Simpson A. I.F., Stanton J. Maternal Filicide: A reformulation of factors relevant to risk / Criminal Behavior & Mental Health. 2000. Vol. 10. P. 136 — 147. <13> Smithey M. Infant Homicide at the Hands of Mothers: Towards a Sociological Perspective. 1997. Vol. 8. P. 255 — 272. <14> Marleau J. D., Roy R., Laporte L., Webanck T., Poulin B. Homicide D’Enfant Commis par la Mere / Canadian Journal of Psychiatry. 1995. Vol. 40. N 3. P. 142 — 149.
Острота описываемой проблемы в нашей стране подчеркивается данными ГУИН МВД РФ, согласно которым наблюдается постоянный рост числа убийств малолетних детей, совершенных их родителями или родственниками. Если в 1990 — 1995 гг. отмечалось 106 — 110 детоубийств, то в 1997 г. их было зарегистрировано на 14,7% больше, чем в 1996 г.; в 1998 г. соответственно больше на 15,4%; в 1999 г. — на 16,2%; в 2000 г. — на 9,7%; в 2001 г. — на 10,3%; в 2002 г. — на 10,8% <15>. ——————————— <15> Состояние преступности в России / ГИЦ МВД РФ. М., 1997, 1998, 1999, 2000, 2001, 2002.
По данным МВД, с 2000 по 2005 г. в России было совершено 1080 убийств и 21 покушение на убийство детей, при этом 1086 преступлений было совершено биологическими родителями. Тем не менее точной статистики детоубийств нет. По подсчетам экспертов, в год совершается до 5 тыс. подобных преступлений <16>. ——————————— <16> National Center for Health Statistics. Infant mortality statistics from the 1997 period: Linked birth/infant death data set. Centers for Disease Control (CDC) / Atlanta; GA, 1997.
В настоящей работе были обследованы 17 женщин, привлекавшихся к уголовной ответственности (ч. ч. 1, 2 ст. 105, ч. 4 ст. 111 УК РФ) за убийство своих детей старше 1 месяца жизни и прошедших судебно-психиатрическую экспертизу, которые по выявленным параметрам сравнивались с контрольной группой женщин, не убивавших детей. В результате исследования было установлено, что среди подэкспертных доминировала возрастная группа 25 — 29 лет (52,9%, p < 0,05), представительницы которой чаще состояли в браке (29,4%, p < 0,05) или проживали совместно с отцом ребенка (35,3%). Отношения с брачными партнерами у женщин преимущественно были несчастливыми, формально-равнодушными или конфликтными. Также и отношения с окружающими и близкими людьми у женщин были конфликтными либо поддержка со стороны окружающих отсутствовала, и женщины находились в социальной изоляции. На учете в психоневрологическом диспансере находились 41% (p < 0,05) женщин, преимущественно вследствие тяжелых психических заболеваний (шизофрении, послеродового психоза), предшествующих совершению убийства. В большинстве случаев (76,5%, p < 0,01) близкие женщинам люди замечали отсутствие должного ухода за детьми, которые чаще всего вызывали у своих матерей раздражение (23,5%, p < 0,01), что нередко влекло за собой жестокое обращение с детьми. Характерно, что у части женщин лицами ближайшего окружения отмечались гиперопека и нелепые действия по отношению к детям (17,6%), а также просьбы к окружающим о помощи в уходе за детьми (12%). В результате неисполнения родительских обязанностей к женщинам нередко применялись административные санкции в виде выговоров, штрафов (17,5%), реже их лишали родительских прав в отношении старших детей (5,9%). Большинство женщин к уголовной ответственности привлекались впервые (88%, p < 0,01), 12% ранее совершили имущественные преступления. Какое-либо явное социальное неблагополучие, предшествующее совершению преступления, отсутствовало (64,7%, p < 0,01). В основном женщины убивали своего единственного ребенка (64,7%, p < 0,01), при наличии нескольких детей чаще всего страдал младший. В 47,1% случаев погибли дети, не достигшие 1 года жизни. Смерть детей в 35,3% случаев наступила от не совместимых с жизнью травм в результате избиения, сбрасывания с высоты многоэтажного дома, перелома шейных позвонков; в 17,6% — в результате удушения; в 5,9% — в результате утопления; в 11,7% — в результате намеренного оставления в опасности (от переохлаждения); 17,6% детей погибли от причиненных им колюще-режущих ранений. Сразу после содеянного 17,6% матерей совершали суицидальную попытку, после осуществления которой большинство из них оставались инвалидами; 23,5% пытались совершить суицид или высказывали суицидальные мысли. Обращает внимание, что 29,4% (p < 0,05) обследуемых женщин ранее совершали аутоагрессивные действия. При оценке личностных особенностей обращало внимание то, что у части женщин отмечались такие сопряженные с агрессивностью черты, как вспыльчивость, возбудимость, импульсивность, склонность к внешнеобвиняющим формам реагирования, раздражительность (31,3%). У других преобладал комплекс противоположных характерологических черт: тенденция не раскрывать свои чувства и переживания, зависимость, пассивность, отгороженность, замкнутость (25%, p < 0,05), — который имел положительную корреляцию с совершенными ими убийствами собственных детей. При оценке неслучайности нанесения женщинами повреждений, приводящих к смерти детей, а также жестокого обращения с применением физического насилия как предиктора последующей смерти детей был использован биноминальный критерий m. В результате было выявлено, что матери, систематически обижающие своих детей, в результате достоверно чаще причиняют им смертельные повреждения. Таким образом, жестокое обращение с ребенком с применением физического насилия является достоверным предиктором последующего его убийства. При оценке психического состояния женщин в момент совершения преступления было выявлено, что женщины преимущественно совершали его по аффективно-бредовым мотивам (59%, p < 0,01) в результате заболеваний шизофренического спектра (47%, p < 0,01), тяжелых депрессивных расстройств (12%) или действовали импульсивно (40%, p < 0,01) по ситуационно-аффективным мотивам вследствие выраженных личностных расстройств в результате имевшихся органических заболеваний головного мозга (12%), расстройств личности (психопатии — 23%) или синдрома зависимости от алкоголя (6%). В результате судебно-психиатрического решения женщины чаще признавались неспособными осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими в момент совершения преступления (65%, p < 0,01). Решение об ограниченной способности женщин понимать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими (ст. 22 УК РФ) было обусловлено декомпенсацией имевшейся психической патологии в период совершения преступления (6%). Проведенное исследование позволяет сделать вывод, что у женщин отмечалась констелляция различных факторов, способствующих убийству детей (конфликтных/формальных семейных отношений, отсутствия поддержки со стороны родных и окружающих, наличие у женщин тяжелых психических расстройств, ограничивающих их адаптационные ресурсы). Нестабильность психического состояния женщин проявлялась в неспособности осуществления ими должного ухода за детьми, что в преобладающем большинстве случаев привлекало к себе внимание окружающих. Однако высказываемым женщинами просьбам о помощи, их нелепым действиям и проявляемому раздражению по отношению к погибшим детям не была дана должная оценка. Систематическое жестокое обращение с детьми является предиктором их последующего убийства. Особо высокому риску подвержены дети, не достигшие 1 года жизни, что может быть объяснено как обострением или возникновением психотических состояний у женщин в послеродовый период, так и снижением невысоких адаптационных ресурсов матерей в условиях, предъявляющих повышенные требования к их незрелой и/или неустойчивой психике. Из вышеизложенного следует, что проблема детоубийств не только медицинская, в большей степени это социальная проблема, которая должна быть решена на государственном уровне. Необходима разработка профилактических мер, основанных на глубоком знании и анализе ведущих к трагическому исходу причин жестокого обращения с детьми или пренебрежения матерями своими обязанностями, препятствиями чему служат отсутствие полной информации о степени распространенности данного явления, наличие двойных моральных стандартов исследуемой проблемы в обществе, что находит отражение в высокой степени латентности жестокого обращения с детьми в социуме, обусловливающей инертность или отсутствие реагирования социальных служб.
