(Дмитриева Л. М.) («Право и экономика», 2013, N 8)
К ВОПРОСУ ОБ АВТОМАТИЗМЕ ПЕРЕХОДА ДОЛИ В УСТАВНОМ КАПИТАЛЕ (АКЦИЙ) ПРИ НЕИСПОЛНЕНИИ УЧАСТНИКОМ ХОЗЯЙСТВЕННОГО ОБЩЕСТВА ОБЯЗАННОСТЕЙ
Л. М. ДМИТРИЕВА
Дмитриева Лилия Мирасовна, адвокат Коллегии адвокатов N 1 г. Самары. Аспирант, ассистент кафедры гражданского и предпринимательского права ФГБОУ ВПО «Самарский государственный университет». Специалист по гражданскому праву, предпринимательскому праву, семейному праву, международному частному праву. Родилась 9 октября 1986 г. в г. Челябинске. В 2009 г. с отличием окончила ГОУ ВПО «Самарский государственный университет» по специальности «Юриспруденция». Автор публикаций по темам «Теория правоотношения», «Правовое положение участника корпорации».
В статье анализируется порядок перехода доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью и порядок перехода акций к акционерному обществу в случае их неоплаты участником (акционером) при учреждении хозяйственного общества. Обосновывается автоматизм перехода, т. е. отсутствие обусловленности перехода совершением организацией каких-либо действий. Предлагается закрепление распоряжения о переходе в адрес регистратора в качестве обязанности, а не права эмитента. Приводятся возражения против допущения оплаты акций другими акционерами или обществом, в том числе и до истечения срока оплаты.
Ключевые слова: переход доли в уставном капитале (акций), автоматический переход, переход, обусловленный совершением определенных действий.
On the issue of automatic character of share’s transfer as a result of violation of company participant’s duties L. M. Dmitrieva
In the article the order of share’s transfer as a result of violation of company participant’s duty to pay the shares while the company is incorporated is analyzed. The automatic character of transfer is substantiated; it means that transfer does not require any actions by the company to be performed. It is proposed that making an order of transfer held by actuary should be an obligation but not the right of the issuer. Arguments against the situation when the shares are paid by other shareholders or a company itself are provided.
Key words: share’s transfer, automatic character of transfer, transfer as a result of actions.
Последствие неисполнения обязанности участника общества с ограниченной ответственностью (далее — ООО) оплатить принадлежащую ему долю в уставном капитале общества, а также обязанности акционера оплатить акции, распределенные при учреждении акционерного общества (далее — АО), состоят в переходе неоплаченной доли (части доли) либо акций к хозяйственному обществу (п. 3 ст. 15, п. 3 ст. 16 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее — Закон об ООО) и п. 1 ст. 34 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (далее — Закон об АО)). Обратимся к анализу порядка реализации указанной меры обеспеченности обязанности. Неопределенность состоит в оценке перехода как происходящего автоматически либо связанного с совершением обществом определенных действий. Важность проблемы обусловлена тем, что от ее решения зависит возможность исполнения обязанности после истечения установленного срока, а также выдвижения обществом требования об оплате доли (акций) [1, с. 219, 220; 2]. Формулировка рассматриваемого последствия в законе не содержит указания на обусловленность перехода доли (акций) к обществу активными действиями последнего, что при буквальном толковании указанных норм Закона об ООО и Закона об АО приводит нас к выводу об отсутствии правопрекращающего значения подобных действий (что, конечно, совсем не исключает необходимости их совершения). Следовательно, вопрос состоит и в определении момента перехода доли (акций): связан ли он с соответствующим решением общего собрания (единственного участника), внесением изменений в учредительные документы, государственной регистрацией изменений в ЕГРЮЛ или каким-либо иным способом фиксации принадлежности доли (акций) определенному субъекту гражданских прав. Некоторые разъяснения анализируемых норм мы можем получить из положений подзаконных актов. Так, согласно п. 4 письма ФНС РФ от 25 июня 2009 г. N МН-22-6/511@ «О реализации налоговыми органами положений Федерального закона от 30 декабря 2008 г. N 312-ФЗ» <1> (далее — письмо ФНС РФ) для внесения в ЕГРЮЛ изменений, касающихся перехода доли или части доли в уставном капитале ООО, в регистрирующий орган одновременно с заявлением о внесении изменений в ЕГРЮЛ представляются документы, подтверждающие основание перехода доли или части доли; в случае неполной оплаты доли в уставном капитале общества или непредоставления компенсации, таким основанием является решение общества в виде протокола или иного документа о переходе доли или части доли. Если обязанность по оплате доли исполнена единственным участником, таким основанием для внесения изменений является решение данного участника <2>. ——————————— <1> См.: Документы и комментарии. 2009. N 14; Экономика и жизнь. 2009. N 27 (бухгалтерское приложение); Бухгалтерский учет. 2009. N 16. <2> См.: решение Арбитражного суда Республики Карелия от 19 февраля 2010 г. по делу N А26-541/2010.
Представляется, что в приведенном письме ФНС РФ говорится лишь об основании для внесения сведений о переходе в ЕГРЮЛ, что само по себе не означает совпадения момента перехода и указанных действий. В арбитражной практике доля в уставном капитале ООО считается перешедшей с момента истечения срока для ее оплаты <3>; данный подход находит поддержку и у некоторых авторов [3, 4]. Например, в Постановлении ФАС Северо-Западного округа от 11 января 2007 г. по делу N А05-5555/2006-17 <4> в ответ на довод заявителя кассационной жалобы об отсутствии государственной регистрации перехода доли прямо указано, что Законом об ООО не предусмотрен специальный порядок (путем принятия решения общего собрания участников, судебный, в порядке государственной регистрации или иной) такого перехода. ——————————— <3> См.: Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 18 сентября 2009 г. по делу N А82-1/2008-10; Определение ВАС РФ от 3 марта 2010 г. N ВАС-16523/09 по делу N А66-5557/2007; Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 22 января 2010 г. по делу N А32-25366/2008; Постановление ФАС Центрального округа от 14 июля 2008 г. по делу N А68-5851/07-168/16. <4> СПС «КонсультантПлюс».
В связи с признанием доли перешедшей со дня истечения срока внесения вклада и, соответственно, статуса участника прекратившимся с этого же момента арбитражные суды отказывают в удовлетворении исков, связанных с обжалованием решений общих собраний, в том числе и о переходе доли <5>. ——————————— <5> См.: Постановления ФАС Северо-Западного округа от 16 марта 2006 г. N Ф04-2446/2006(20677-А45-11) по делу N А45-9496/05-7/317; ФАС Северо-Западного округа от 11 января 2007 г. по делу N А05-5555/2006-17.
Таким образом, переход доли в уставном капитале ООО признается автоматическим, т. е. не зависящим от действий общества, участников либо осуществления государственной регистрации перехода. Следует отметить, что и необходимость отражения сведений о прекращении статуса участника (или уменьшении размера доли) в списке участников общества (ст. 31.1 Закона об ООО) не изменяет автоматический характер перехода доли, поскольку запись в указанном списке не имеет правоустанавливающего значения. Более сложным представляется вопрос о порядке перехода неоплаченных акций в АО, поскольку возникновение и прекращение прав на акции (соответственно, статуса акционера) обусловлено внесением соответствующей записи в реестр: согласно ст. 29 Федерального закона от 22 апреля 1996 г. N 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» (далее — Закон о РЦБ) право на именную бездокументарную ценную бумагу, к которым относятся и акции (ст. ст. 2, 16 Закона о РЦБ), переходит к приобретателю при учете прав в системе ведения реестра с момента внесения приходной записи по лицевому счету приобретателя, при учете прав на ценные бумаги у лица, осуществляющего депозитарную деятельность, — с момента внесения приходной записи по счету депо приобретателя. Отметим, что глава 6 Закона об РЦБ, в которую включена упомянутая выше ст. 29, формально посвящена обращению эмиссионных ценных бумаг, под которым данный нормативный акт понимает заключение гражданско-правовых сделок, влекущих переход прав собственности на ценные бумаги (ст. 2 Закона об РЦБ). Очевидно, что переход акций к АО не подпадает под указанное определение обращения. Однако в связи с отсутствием норм, устанавливающих момент перехода неоплаченных акций к обществу, возникает вопрос о возможности применения ст. 29 по аналогии закона. Как было указано, нормы Закона об АО, напротив, свидетельствуют об автоматическом характере перехода акций. Положениям какого нормативного акта «отдают предпочтение» те или иные авторы, как правило, зависит их позиция по рассматриваемой проблеме [1, с. 39, 40; 5] <6>. ——————————— <6> В другой работе Е. А. Клинова заняла противоположную позицию [6].
Согласно п. 6 Постановления ФКЦБ от 30 августа 2001 г. N 21 «О порядке учета в системе ведения реестра не полностью оплаченных акций и внесения в систему ведения реестра изменений, касающихся перерегистрации акций, переходящих в распоряжение эмитента в случае их неполной оплаты в предусмотренный законом срок» <7> (далее — Постановление ФКЦБ) держатель реестра обязан перерегистрировать на имя эмитента акции, не полностью оплаченные в срок, предусмотренный решением об их размещении или договором, на основании которого производилось их распределение при учреждении. Списание акций с лицевого счета владельца и их зачисление на лицевой счет эмитента осуществляется держателем реестра на основании письменного требования эмитента не позднее трех дней после получения такого требования. ——————————— <7> См.: Российская газета. 2001. N 210; Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2001. N 44.
В соответствии с п. 7 указанного Постановления регистратор в трехдневный срок с момента проведения операции уведомляет заказным почтовым отправлением владельца о факте перевода акций, обремененных обязательством по их полной оплате, на счет эмитента. Приведенные нормы Постановления ФКЦБ, очевидно, имеют сугубо процедурный характер, т. е. устанавливают порядок действий эмитента и держателя реестра в связи с неоплатой акций в предусмотренный срок, и, вероятно, сами по себе, в отрыве от законодательных норм, не дают ответа на вопрос об обусловленности перехода моментом внесения записи в реестр. В то же время употребление в данном случае слова «перевод» подчеркивает необходимость активных действий для прекращения права на акции у акционера и поступления акций в обладание АО, тогда как слово «переход», используемый законодателем в Законе об АО (как и в Законе об ООО), скорее, свидетельствует об автоматическом прекращении корпоративного правоотношения между неисправным акционером и обществом. Арбитражные суды в основном придерживаются подхода, в соответствии с которым до момента списания неоплаченных акций с лицевого счета владельца и их зачисления на лицевой счет эмитента субъект остается акционером. Поэтому если уставом АО предусмотрено, что принадлежащая учредителю общества акция предоставляет право голоса до момента ее полной оплаты, то до списания неоплаченных акций со счета владельца последний может реализовывать права, закрепленные ценными бумагами, в том числе на участие в общем собрании акционеров и обжалование его решений <8>. ——————————— <8> См.: Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 30 января 2009 г. по делу N А32-11917/2007-55/274-2008-16/37.
Таким образом, можно сделать вывод, что арбитражная практика признает порядок перехода доли в ООО вследствие ее неоплаты автоматическим, а акций в АО — обусловленным внесением записи в реестр акционеров (неавтоматическим). О подобном подходе можно судить как по отдельным актам, в том числе приведенным выше, так и по Рекомендациям научно-консультативного совета при ФАС Уральского округа от 12 — 13 декабря 2007 г. N 3/2007 <9>, в котором разделены последствия неоплаты акций в АО и доли в ООО (п. п. 1, 2). ——————————— <9> СПС «КонсультантПлюс».
Кроме того, в настоящее время арбитражные суды исходят из возможности оплаты акций до момента внесения записи в реестр о переходе акций к обществу, даже если срок для оплаты уже истек. В Постановлении Президиума ВАС РФ от 18 августа 2005 г. N 5017/05 в качестве юридически значимого обстоятельства указан факт оплаты уставного капитала до издания распоряжения эмитента о списании (являющегося основанием для внесения реестродержателем соответствующей записи в реестр), что, конечно, неточно даже для рассматриваемого нами подхода, поскольку в Законе об РЦБ момент перехода прав обусловлен зачислением акций на счет приобретателя. Запись в реестре не оценивается в качестве достаточного доказательства наличия права собственности на спорные акции лишь при ненадлежащем ведении обществом реестра акционеров, когда для устранения расхождений требуется подтверждение факта оплаты акций акционерами <10>. ——————————— <10> См.: Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 29 сентября 2009 г. N Ф04-4891/2009(12726-А45-11).
Помимо допущения оплаты после истечения срока и до момента издания распоряжения эмитента о списании акций и зачисления на счет приобретателя, арбитражные суды исходят из возможности их оплаты иным участником. В этом случае в силу сформированности уставного капитала решение органа общества о переходе акций признается недопустимым <11>. На общем собрании также может быть принято решение об оплате обществом соответствующей доли (например, за счет заемных средств) <12>. ——————————— <11> См.: Постановления Президиума ВАС РФ от 18 августа 2005 г. N 5017/05; ФАС Восточно-Сибирского округа от 15 июля 2008 г. N А19-4509/05-53-6-4-Ф02-3216/08; ФАС Поволжского округа от 7 сентября 2009 г. по делу N А06-6468/2008; Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 31 августа 2009 г. N 20АП-3167/2009 по делу N А23-966/09Г-6-87. <12> См.: Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 27 января 2009 г. по делу N А32-11917/2007-55/274-2008-16/37.
Полагаем, что приведенная практика, обусловливающая переход неоплаченных акций к обществу моментом внесения записи в реестр акционеров, в действительности противоречит закону, устанавливающему пресекательный срок для исполнения обязанности; допуская оплату после его истечения, суды фактически лишают эту норму какого-либо значения (за исключением случаев, когда договором о создании предусмотрена неустойка за нарушение сроков оплаты). Кроме того, вызывает сомнения правильность диаметрально противоположного толкования текстуально идентичных положений Закона об ООО и Закона об АО. Различия между ООО и АО принято объяснять тем, что акция, в отличие от доли в ООО, представляет собой бездокументарную именную ценную бумагу. С одной стороны, бездокументарная форма сближает акцию с долей в уставном капитале ООО [7], с другой — отсутствие документа, удостоверяющего объем прав участника по отношению к обществу, требует и соответствующего механизма фиксации (удостоверения) прав, коим и является внесение записи по лицевому именному счету в реестре акционеров или по счету депо у депозитария (ст. 28 Закона об РЦБ) <13>. ——————————— <13> Учет с использованием счетов депо в конечном счете также является частью реестровой системы: он осуществляется в тех случаях, когда в отношения между регистратором и акционером «вклинивается» депозитарий — профессиональный участник рынка ценных бумаг, взаимодействующий с регистратором в интересах соответствующего акционера. Об отношениях между обществом, регистратором, номинальным держателем и акционером подробнее см.: [8].
Анализ норм Закона об ООО показывает, что в ООО, в противоположность АО, отсутствует единообразный подход при определении момента перехода прав на долю от одного субъекта к другому. Данный момент может быть связан с нотариальным удостоверением сделки по отчуждению доли или внесением записи в ЕГРЮЛ, если сделка не подлежит нотариальному удостоверению (п. 12 ст. 21 Закона об ООО); получением обществом требования участника о приобретении доли или заявления о выходе из общества; истечением срока оплаты доли или предоставления компенсации исходя из п. 3 ст. 15 Закона об ООО; вступлением в законную силу решения суда об исключении участника из общества либо решения суда о передаче доли или части доли ООО (при нарушении преимущественного права ООО на приобретение доли при ее отчуждении третьему лицу) (п. 7 ст. 23 Закона об ООО). До внесения изменений в Закон об ООО в 2008 г. момент перехода долей не был определен. Как мы видим, действующая редакция Закона об ООО решила указанную проблему посредством определения момента перехода в зависимости от основания перехода. В то же время теперь устав не должен содержать сведения о размере и номинальной стоимости доли каждого участника общества (абз. 6 п. 2 ст. 12 Закона об ООО утратил силу). Полагаем, что, вопреки отказу законодателя от определения некоего единого момента перехода доли в ООО, единый механизм фиксации членства существует и в ООО, и связан он с внесением соответствующей записи в ЕГРЮЛ <14>, при этом момент фиксации может как совпадать (например, при отчуждении прав по сделке, не требующей нотариального удостоверения), так и не совпадать с моментом перехода прав (п. 12 ст. 21 Закона об ООО). ——————————— <14> Интересно отметить, что если в отношении ООО в ЕГРЮЛ вносятся сведения о долях, принадлежащих участникам и обществу, то в отношении АО подобные сведения в ЕГРЮЛ не отражаются, поскольку включаются сведения о держателе реестра акционеров. См.: пункт «д» ст. 5 Федерального закона от 8 августа 2001 г. N 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» // Российская газета. 2001. N 153-54; СЗ РФ. 2001. N 33 (ч. I). Ст. 3431.
В то же время, несмотря на различия в порядке фиксации перехода прав, с точки зрения «функционала» доли в уставном капитале ООО и акции действительно близки: обе отражают размер участия члена корпорации в имуществе организации, в распределении прибыли, ликвидационного остатка, определяют возможности влияния на управление юридическим лицом и т. д. Исполнение обязанностей по оплате доли в уставном капитале ООО и акций в АО способствует формированию минимальной имущественной базы указанных хозяйственных обществ, обеспечивающей интересы кредиторов корпорации. Принятый в практике арбитражных судов подход «ослабляет» предусмотренные законодателем гарантии защиты прав кредиторов общества, фактически допуская ситуации, когда уставный капитал АО остается не оплаченным в течение продолжительного времени после истечения года с момента регистрации юридического лица или иного срока, предусмотренного договором о создании общества. А принимая во внимание, что действующее законодательство не закрепляет обязанности эмитента по даче распоряжения держателю реестра о списании акций со счета неисправного акционера и зачислении на счет общества, на практике не исключены злоупотребления, когда единоличный исполнительный орган по договоренности с акционером не будет издавать соответствующее распоряжение. Таким образом, необходимость своевременного формирования имущественной основы деятельности общества, гарантирования интересов кредиторов и защиты общества, участников, кредиторов от возможных злоупотреблений представляются более весомыми аргументами, нежели желательность сохранения единообразия в удостоверении прав на акции, а потому автоматический (неинициативный) порядок реализации последствия в виде перехода акций представляется более разумным. Как уже указывалось, нормы, посвященные рассматриваемому последствию, в том числе и его наименование («переход»), свидетельствуют в пользу нашей позиции, однако в целях окончательного устранения существующих правоприменительных проблем, прямое разрешение данного вопроса на уровне закона видится вполне оправданным. В то же время обоснованный нами подход не исключает необходимости отражения сведений о переходе акций к обществу в реестре акционеров. Поэтому считаем необходимым закрепление распоряжения о переходе в адрес регистратора в качестве обязанности, а не права эмитента. При ином подходе (оценке распоряжения в качестве права) оказываются незащищенными интересы остальных акционеров и самого общества. Парадокс, заключающийся в квалификации действий эмитента как обязанности, объясним «производной» сущностью юридического лица, а также тем, что соответствующее распоряжение издает исполнительный орган АО, не являющийся самостоятельным субъектом и олицетворяющий собой само общество. Поэтому мы считаем оправданным предложение Е. А. Клиновой о возможности требования о понуждении АО к совершению действий по переходу акций от неисправного акционера к АО любым заинтересованным лицом [1, с. 40]. Возражения против предоставления оплаты другими акционерами или обществом (до истечения срока) обусловлены, во-первых, принадлежностью обязанности по оплате акций конкретному акционеру в рамках корпоративного правоотношения между ним и обществом. Соответственно, оплата акций за другого акционера (допускаемая сложившейся арбитражной практикой) является исполнением обязанности за другое лицо. Юридическая квалификация возникающих в связи с этим правоотношений оказывается довольно затруднительной. Е. А. Клинова полагает, что позиция судов состоит в оценке обязательств учредителей по оплате акций как солидарных, справедливо указывая, что они таковыми не являются [1, с. 41]. Однако, на наш взгляд, и суды руководствуются не нормами о солидарных обязательствах, поскольку говорят не о долженствовании определенного поведения со стороны других учредителей, а, скорее, о праве на оплату за другого акционера, с помощью которого они защищают интересы общества и — опосредованно — свои интересы. Полагаем, что конструкция, предложенная арбитражными судами, в большей степени напоминает норму п. 2 ст. 313 ГК РФ, допускающей исполнение обязательства третьим лицом. Для акционера интерес в исполнении обязанности за другого участника состоит в предотвращении возможных неблагоприятных последствий перехода неоплаченных акций к обществу в виде вхождения в состав акционеров нового субъекта либо необходимости погашения акций в результате их неразмещения в установленный срок и, как результат, ликвидации общества в связи с величиной уставного капитала меньше обязательного минимума. Безусловно, прямое применение данной нормы даже с учетом действующего законодательства, рассматривающего отношения между хозяйственным обществом и участником по модели обязательственных, невозможно, хотя бы в силу указания на конкретные последствия, риск наступления которых дает право третьему лицу на исполнение за должника, в виде опасности утратить свое право на имущество должника, и отсутствия таких последствий при переходе акций. Кроме того, п. 2 ст. 313 ГК РФ предполагает существование правоотношения между третьим лицом и должником по поводу соответствующего имущества, тогда как какие-либо отношения между акционерами по поводу оплаты уставного капитала в принципе отсутствуют. Представляется, позицию арбитражных судов можно оценивать как применение аналогии закона, поскольку налицо отсутствие законодательного регулирования ситуации, при которой оплата произведена за участника иным лицом, и определенное сходство между рассматриваемыми группами отношений. Лишь некоторое сходство прослеживается и в отношении положения п. 2 ст. 313 ГК РФ о переходе к исполнившему обязанность права требования кредитора по обязательству. В данном случае у общества нет права требования, тогда как у исполнившего обязанность акционера по отношению акционеру существует (по крайней мере, по мнению арбитражных судов) право требования обязательственной природы. Заметим, что применение ст. 313 ГК РФ по аналогии закона будет еще затруднительнее с вступлением в силу новой редакции данной статьи. С одной стороны, проект Федерального закона N 47538-6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» <15> допускает еще один случай исполнения обязательства третьим лицом — если последнее имеет законный интерес в исполнении должником денежного предпринимательского обязательства (п. 3 ст. 313). С другой стороны, анализ этого правила в совокупности с п. 2 ст. 313 показывает обоснованное стремление законодателя к ограничению числа ситуаций исполнения обязанности третьим лицом, ведь, учитывая квалификацию обязательств как относительных правоотношений, складывающихся между определенными лицами, исполнение третьим лицом является исключительным, допустимым лишь в случаях, прямо предусмотренных законом. ——————————— <15> См.: URL: http://komitet2-10.km. duma. gov. ru/site. xp/051054056124054053054.html. Данный проект, принятый 27 апреля 2012 г. в первом чтении, перед рассмотрением во втором и третьем чтениях был подразделен на отдельные законопроекты, часть из которых, как известно, уже приобрела силу закона.
Описанная выше арбитражная практика противоречит закону и потому, что переход доли к обществу позволяет «запустить» механизм образования имущественной базы корпорации, альтернативный исполнению обязанности акционером. В свою очередь, анализируемый подход судов фактически приводит к созданию еще одного (третьего) механизма формирования уставного капитала АО, заключающегося в предоставлении права оплатить акции одного акционера другим участником АО с правом последующего возмещения уплаченного с данного акционера и исключающего применение последствия, предусмотренного Законом об АО, — перехода акций к обществу с их дальнейшей реализацией либо погашением. Представляется, что подобный механизм противоречит не только императивной норме п. 1 ст. 34 Закона об ООО, не допускающей наступления последствий иных, чем переход доли, но и существу корпоративных правоотношений, складывающихся между строго конкретными субъектами. Осуществление такой оплаты следует рассматривать как основание возникновения обязательства из неосновательного обогащения АО, а уставный капитал нельзя считать сформированным.
Список литературы
1. Клинова Е. А. Правовые последствия неполной оплаты акции при учреждении акционерного общества // Законодательство и экономика. 2006. N 11. 2. Поваров Ю. С. Акционерное право России: Учебник. М.: Высшее образование; Юрайт-Издат, 2009. С. 219, 220. 3. Зубарева С. Переход неоплаченной доли к обществу // Экономика и жизнь. Консультация от 14 мая 2010 г.; http://www. eg-online. ru/consultation/100171. 4. Филиппова С. Ю. Исключение участника как правовое средство разрешения корпоративного конфликта: комментарий к информационному письму ВАС РФ N 151 // Юридический советник генерального директора. 2012. N 4. С. 56. 5. Телюкина М. В. Комментарий к Федеральному закону «Об акционерных обществах» (постатейный) (подготовлен для системы «КонсультантПлюс», 2004) // СПС «КонсультантПлюс». 6. Клинова Е. А. Гражданско-правовые сделки при размещении эмиссионных ценных бумаг: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2007. С. 7, 8. 7. Маковская А. А. Различия в правовом регулировании отношений между акционером и закрытым акционерным обществом и отношений между участником и обществом с ограниченной ответственностью // Корпорации и учреждения: Сборник статей. М.: Статут, 2007. С. 54, 55. 8. Корпоративное право: Актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В. А. Белова. М.: Юрайт, 2009. С. 537 — 572 (автор очерка — В. А. Белов).
