(«Вестник Арбитражного суда города Москвы», 2009, N 2)
ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНАЯ ПРАКТИКА О ЦЕССИИ
В. Н. УРУКОВ
Уруков В. Н., заведующий кафедрой гражданско-правовых дисциплин юридического факультета Чувашского государственного университета имени И. Н. Ульянова, профессор.
Гражданский кодекс Российской Федерации (далее — ГК РФ), перечисляя в ст. 128 виды объектов гражданских прав, называет в их числе имущественные права. Конструкция статьи не содержит определения имущественного права, но дает основания заключить, что, не относясь к разряду вещей, денег или ценных бумаг, оно включено в состав иного имущества. В юридической литературе одним из спорных и дискуссионных вопросов, касающихся применения норм о цессии, является вопрос: можно ли совершением сделки установить иное субъективное право относительно уже существующего имущественного права или сделка меняет только субъектную принадлежность последнего?
Требование — это не право субъекта потребовать, а то, на получение чего претендует (притязает) правомочное лицо, т. е. исполнения чего он (при наступлении определенных условий) может потребовать от обязанного его правом лица, опираясь на принудительную силу государства.
Имущественное право не способно к отчуждению само по себе в любом правоотношении — отчуждается либо вещь, служащая объектом вещного права, либо предоставление, выступающее объектом обязательственного права. Действия по отчуждению имущества влекут прекращение субъективных гражданских прав одних субъектов и их появление у других (ст. 153 ГК РФ).
Согласно нормам российского гражданского законодательства (п. 1 ст. 129 ГК РФ) разрешено уступать любое право, если оно не изъято из гражданского оборота или не ограничено в обороте.
При этом необходимо только иметь в виду, что при уступке права в порядке, предусмотренном гл. 24 ГК РФ, как практика, так и теория исходят из того, что цессия допускается только в отношении права, возникшего из обязательства, согласно которому на основании сделок об уступке не могут быть переданы право собственности и иные вещные права, исключительные права и иные права, которые не могут быть отнесены к категории обязательственных субъективных прав. Но последнее утверждение должно пересматриваться. Например, согласно п. 2 ст. 1233 части четвертой ГК РФ к договорам о распоряжении исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средства индивидуализации применяются общие положения об обязательствах (ст. 307 — 419 ГК РФ) и о договоре (ст. 420 — 453 ГК РФ).
Договор уступки
В судебной практике последних лет договор уступки признается, как правило, возмездным, несмотря на отсутствие прямой ссылки на это в нормах ГК РФ.
Это положение закреплено в п. 9 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30 октября 2007 г. N 120 «Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 ГК РФ». Данным пунктом письма разъяснено, что соглашение об уступке права (требования), заключенное между коммерческими организациями, может быть квалифицировано как дарение только в том случае, если будет установлено намерение сторон на безвозмездную передачу права (требования). Отсутствие в сделке уступки права (требования) условия о цене передаваемого права (требования) само по себе не является основанием для признания ее ничтожной как сделки дарения между коммерческими организациями.
Следующим вопросом, периодически возникающим на практике, является вопрос о правовых последствиях неуведомления должника о состоявшемся переходе уступки прав кредитора к другому лицу. По этому вопросу судебно-арбитражная практика исходит из следующего.
Пунктом 3 ст. 382 ГК РФ предусмотрено: если должник не был письменно уведомлен о состоявшемся переходе права кредитора к другому лицу, новый кредитор несет риск вызванных этим для него неблагоприятных последствий. В этом случае исполнение обязательства первоначальному кредитору признается исполнением надлежащему кредитору.
Следовательно, при наличии имеющихся в деле доказательств, представленных в подтверждение факта частичной оплаты товара первоначальному кредитору, для решения вопроса о взыскании задолженности в пользу нового кредитора и применении ответственности за просрочку платежа суду необходимо установить, получено ли должником уведомление об уступке требования, а если получено, то когда (см.: Постановление Президиума ВАС РФ от 16 мая 2006 г.).
По другому делу Президиум ВАС РФ в Постановлении от 23 ноября 2004 г. N 8414/04 отметил, что непередача кредитором новому кредитору всех документов, удостоверяющих право требования, а также неуведомление должника о состоявшейся уступке не влечет ничтожности сделки, поскольку п. 3 данной статьи (ст. 382 ГК РФ. — В. У.) и ст. 385 ГК РФ установлены иные последствия неисполнения этих условий.
Как указано в п. 11 названного информационного письма ВАС РФ, «уклонение цедента от передачи цессионарию документов, удостоверяющих переданное последнему право (требование), само по себе не свидетельствует о том, что данное право (требование) не перешло к цессионарию».
В цивилистике преобладает взгляд, согласно которому нормы ст. 382 ГК РФ невозможно применять к регрессным отношениям, поскольку регресс порождает право, а при цессии передается возникшее право. Такая позиция не разделяется Высшим Арбитражным Судом РФ, который в Постановлении от 17 августа 2004 г. N 5106/04 дал следующее толкование: при регрессе возникает новое обязательство и не происходит перемены лиц в обязательстве. Поэтому положения главы 24 Кодекса о переходе прав кредитора к другому лицу, регулирующие отношения в рамках одного обязательства, к регрессным требованиям не применяются — абзац второй пункта 1 статьи 382 Кодекса. Ни пункт 1 статьи 382 Кодекса, ни иной закон или иные правовые акты не содержат запрета на уступку кредитором другому лицу прав по обязательству, первоначально возникшему в порядке регресса. Следовательно, поручитель, к которому право требования перешло в силу закона, правомочен уступить его другому лицу.
Переход прав другим лицам
К обязательственным правам, которые не могут переходить другим лицам в порядке уступки, ГК РФ относит:
права, неразрывно связанные с личностью кредитора (например, требования об алиментах и о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью);
требования, уступка которых противоречит закону или иным правовым актам;
требования, уступка которых противоречит договору (ст. 383 ГК РФ), и др.
Совершение сделок уступки прав требования, передаваемость которых прямо запрещена законом, не приводит к переходу права. Такие сделки недействительны (ст. 168 ГК РФ), и их совершение не создает того правового результата, на который они направлены. Невозможность уступки таких прав не может быть устранена посредством получения согласия должника на такую уступку.
Но есть права, уступка которых может быть совершена только с согласия должника. К таким требованиям можно отнести требования о предоставлении имущества в пользование (ст. 606, п. 1 ст. 626, п. 1 ст. 650, п. 1 ст. 671, п. 1 ст. 689 ГК РФ), требования об оказании личных услуг (ст. 971), требования комитента к комиссионеру (ст. 990 ГК РФ) и т. п.
Например, в п. 4 Обзора практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с договорами на участие в строительстве, приведенного в информационном письме Президиума ВАС РФ от 25 июля 2000 г. N 56, в судебно-арбитражной практике отмечается невозможность без согласия всех участников уступки права требования по договору о совместной деятельности.
Но эта позиция практики требует существенной корректировки с учетом Федерального закона от 30 декабря 2004 г. N 214-ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации», который допускает уступку прав по договорам участия в долевом строительстве без согласия других участников долевого строительства.
Уступка права требования по обязательствам, в которых
личность кредитора имеет существенное значение для должника
Одним из сложных вопросов, возникающих в применении норм о цессии, является уступка права требования по обязательствам, в которых личность кредитора имеет существенное значение для должника. Это прежде всего определяется особенностями его правового статуса или характером его участия в правоотношении.
Так, отменяя состоявшиеся по делу судебные акты, в которых рассматривался вопрос о действительности уступки права требования, вытекающего из договора на поставку, получение и оплату электроэнергии, мощности и оказания услуг, Президиум ВАС РФ в Постановлении от 26 октября 1999 г. N 4641/99 установил, что договор на поставку, получение и оплату электроэнергии и мощности и оказание услуг на ФОРЭМ является многосторонним и регулирует сложный комплекс взаимоотношений между предприятиями энергетического комплекса. Должник возражал против уступки прав требования, указывая на особый характер отношений сторон (целевой характер получаемых прежним кредитором средств, предусмотренная договором возможность погашения задолженности посредством внутриотраслевых взаимозачетов, совершения компенсационных сделок и т. д.), что указывает на существенное значение личности кредитора для должника. В силу этого уступка не могла быть совершена без согласия последнего.
Кроме этого, суды признают, что личность кредитора имеет в конкретном случае существенное значение для должника, основываясь на условиях договора о конфиденциальном характере отношений. При рассмотрении спора о взыскании задолженности по договору подряда по иску лица, которому права перешли в порядке уступки права требования, один из судов, учитывая раздел договора о конфиденциальности его условий, сделал вывод о том, что характер отношений сторон по договору указывает на значение личности кредитора для должника.
Однако доказывать особый характер отношений, исключающий возможность уступки, должна сторона, ссылающаяся на это обстоятельство. Это прямо следует из п. 2 ст. 388 ГК РФ, допускающего уступку подобных прав требования при наличии согласия должника. На основании п. 1 ст. 388 ГК РФ уступка требования кредитором другому лицу не допускается, если такая уступка противоречит договору. В данном случае речь идет о договоре между кредитором и должником. Помимо прямого запрета применяются и условия, ограничивающие уступку необходимостью получения кредитором обязательного предварительного согласия должника на передачу права.
Поскольку условие о запрете или ограничении уступки включается в договор чаще всего должником для обеспечения своих интересов, должник может устранить такое препятствие для совершения уступки прав, согласившись с ней. Если такое согласие дается предварительно, в случае, если уступка права требования запрещена договором, это свидетельствует об изменении положений договора (п. 1 ст. 450 ГК РФ) и уступка права требования должна считаться действительной.
Если должник дает свое согласие на уступку права другому лицу, это не может означать, что новый кредитор вправе в дальнейшем уступать права без согласия должника. Поэтому согласие должника требуется и на все последующие уступки.
Возможность уступки первоначальным кредитором
новому кредитору права требования в части долга
Одним из спорных в правоприменительной практике в течение долгого периода времени был вопрос о возможности уступки первоначальным кредитором новому кредитору права требования в части долга.
В настоящее время суды исходят из позиции Высшего Арбитражного Суда РФ о возможности уступки права требования не в полном объеме, а в части, если требование носит бесспорный характер и не обусловлено встречным исполнением. Например, в Постановлении от 9 октября 2001 г. N 4215/00 Президиум ВАС РФ указал, что предметом цессии является не весь комплекс двусторонних обязательств по газоснабжению (длящееся обязательство), а конкретное требование поставщика оплаты поставленного газа за определенный расчетный период. Уступка требования, возникшего в рамках длящегося договорного обязательства, возможна при условии, если уступаемое требование является бесспорным, возникло до его уступки и не обусловлено встречным исполнением. Предприятие, поставив обществу газ на конкретную сумму, в принципе вправе, не выходя из договора газоснабжения, уступить данное денежное требование третьему лицу с соблюдением условий, установленных ст. 388 ГК РФ.
А по другому делу, приведенному в Постановлении Президиума ВАС РФ от 18 декабря 2001 г. N 8955/00, установлено следующее: предметом цессии является не весь комплекс двусторонних обязательств по договору поставки (длящееся обязательство), а задолженность по оплате уже отгруженной продукции. Поставщик, поставив комбинату продукцию на конкретную сумму, в принципе вправе, не выходя из договора поставки, уступить данное денежное требование третьему лицу при условии, что это требование является бесспорным и не обусловлено встречным исполнением. Такая уступка не противоречит требованиям гл. 24 ГК РФ.
Гражданскому праву с римского времени известно разделение обязательств на делимые и неделимые.
Например, ст. 311 ГК РФ допускает случаи, когда должник предлагает кредитору принять исполнение обязательства по частям. В данном случае речь идет именно о делимых обязательствах. Учитывая, что нормы данной статьи позволяют кредитору самостоятельно решить вопрос о принятии исполнения по частям (принимать или не принимать), можно предположить, что законодатель также на усмотрение кредитора отдал и решение вопроса о передаче другому лицу части требований. На это также обращено внимание в информационном письме ВАС РФ от 30 октября 2007 г. N 120: уступка части права (требования) по обязательству, предмет исполнения по которому делим, не противоречит законодательству.
Уступка процентов по обязательству
Одним из часто возникающих в практике вопросов является вопрос об уступке процентов по обязательству. Как в литературе, так и на практике преобладает взгляд о невозможности такой уступки. В этом плане интерес представляет один из выводов кассационной инстанции, приведенный в Постановлении ФАС Московского округа от 7 сентября 1999 г. N КГ-А40/2829-99, в котором отмечено, что природа права на начисленные и неуплаченные к моменту уступки проценты, являющиеся самостоятельной имущественной ценностью, выраженной в определенной денежной сумме, позволяет передавать его также и отдельно от основного обязательства.
В соответствии со ст. 384 ГК РФ право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. В частности, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие связанные с требованием права, в том числе право на неуплаченные проценты, если иное не предусмотрено договором. В юридической литературе выделяют проценты, уплачиваемые при неисполнении денежного обязательства (ст. 395 ГК РФ), и проценты, уплачиваемые за пользование денежными средствами (проценты за пользование капиталом). В обоих случаях права требования не могут считаться обеспечительными, однако они непосредственно связаны с основным обязательством. Между тем невозможность уступки процентов не согласуется с нормами закона, поскольку в нем нет прямого запрета.
На основании приведенного следует обратить внимание читателей на то, что как в теории, так и на практике прослеживаются ясные, доминирующие положения, которые указывают на следующее:
право (требование) можно уступить как по частям, так и полностью и сразу;
возможна отдельная уступка процентов за использование капитала;
уступка не допускается, если это прямо запрещено законом или договором или если права неразрывно связаны с личностью кредитора;
предметом уступки может быть любое имущество, если оно не ограничено или не запрещено в гражданском обороте.
Цессия в длящихся правоотношениях
Практический интерес представляют вопросы цессии в длящихся правоотношениях. Институт цессии выражается в передаче цедентом цессионарию определенного права в силу сделки, последствием которой является замена активного субъекта, наделенного правом требовать совершения конкретных действий в обязательстве. Предметом одного из споров, возникающих в практике, является уступка прав (требования) в длящихся правоотношениях, особенно по вопросу уступки части права.
Положения гл. 24 ГК РФ предусматривают порядок замены стороны в конкретном обязательственном правоотношении, включая длящиеся.
Ранее преобладающей в судебно-арбитражной практике была точка зрения, запрещающая сделки по уступке права на получение части денежного платежа за определенный период по так называемым длящимся договорам.
Следует отметить, что в настоящее время подход судебно-арбитражной практики к проблеме уступки права требования в длящихся отношениях под влиянием теории изменился и допускает возможность такой уступки (Постановление ВАС РФ от 9 октября 2001 г. N 4215/00).
Возможность уступки части права (требования) в длящихся правоотношениях также следует из п. 13 информационного письма ВАС РФ от 30 октября 2007 г. N 120, на основании которого можно сделать следующий вывод: уступка части права (требования), возникшего из длящегося обязательства, возможна, если в таком соглашении указано основание возникновения уступаемого права (требования), а также конкретный период, за который оно уступается. В противном случае такой договор должен признаваться незаключенным.
В длящихся правоотношениях из одного основания, как правило, возникают несколько требований с различными сроками их исполнения. Например, в поставке товаров может возникать у поставщика поочередно несколько требований по уплате денежных сумм, если это предусмотрено договором. В таком случае при уступке одного из них следует индивидуализировать уступаемое право (требования) среди остальных, в противном случае возникает трудность в установлении предмета договора цессии.
Индивидуализация уступаемого права (требования) в длящихся правоотношениях может осуществляться различными способами (например, по сроку его возникновения, прекращения или изменения). Однако указанное обстоятельство нередко игнорируется в судебной практике, поскольку при оценке условий соглашения об уступке преобладает строго формальный подход, согласно которому отсутствие ссылки на договор или сделку, порождающее обязательство, рассматривается как отсутствие определенности предмета.
Так, согласно Постановлению ФАС Северо-Западного округа от 4 сентября 2001 г. N А05-2596/01-136/8 кассационный суд отметил, что цедент уступил цессионарию право требования долга с должника в определенной актом сверки сумме по договору поставки. Акт сверки расчетов никоим образом не заменял сведений об обязательстве и не конкретизировал уступленное право, поскольку он сам по себе не порождал обязательства, а только подтверждал размер взаимных претензий на определенную дату. В акте сверки отсутствовало указание на договор, по которому производилась проверка расчетов, в то время как сверка осуществлялась по разным договорам, что не оспаривал представитель должника. При изложенных обстоятельствах апелляционная инстанция правомерно признала договор цессии не соответствовавшим требованиям закона и отказала в иске.
Индивидуализируя предмет уступки, стороны нередко указывают на передачу прав, подтвержденных определенным судебным решением или исполнительным листом. Однако в этих случаях суды нередко признают уступку недействительной, в которых предмет был определен посредствам указания на судебное решение (исполнительный лист). В этих случаях суды основывались на том, что судебное решение не являлось основанием возникновения прав требования и, ссылаясь на нормы АПК РФ, указывали, что это возможно только в порядке процессуального правопреемства.
Согласно нормам гл. 24 ГК РФ отсутствие в договоре цессии данных, достаточных для индивидуализации ее предмета, само по себе не является основанием для признания договора незаключенным, тем более недействительным. В интересах цессионария потребовать указания в договоре об условиях, сроке и порядке передачи ему цедентом документов, удостоверяющих наличность и действительность длящегося обязательства, статус цедента в этом обязательстве, доказательства отсутствия правопритязания со стороны третьих лиц.
С учетом изложенного можно сделать вывод, что при длящихся правоотношениях, которые характерны по договорам электро-, тепло-, газоснабжения, можно уступить часть права (требования), которая должна иметь не столько строго фиксированную сторонами величину, но достаточное количество признаков, позволяющих выделить его из числа многочисленных требований в длящихся правоотношениях (договорах), которые, безусловно, будут способствовать минимизации споров между субъектами по поводу уступленного права (требования).
