Для рассмотрения отдельных составов недействительных сделок необходимо использовать их классификацию, которая, группируя недействительные сделки на основе определенных значимых признаков, позволит наиболее эффективно получить представление о самом предмете исследования. Еще в дореволюционной науке российского права недействительные сделки подразделялись на ничтожные (абсолютно недействительные) и опровержимые (относительно недействительные) <1>. ——————————— <1> См.: Растеряев Н. Недействительность юридических сделок по русскому праву. СПб., 1901. С. 18.
Действующий ГК РФ включает в себя правила о недействительности сделок, и ст. 166 ГК РФ впервые прямо закрепляет давно существующее в теории деление недействительных сделок на: — недействительные по основаниям, установленным ГК РФ, в силу признания их таковыми судом (оспоримые сделки); — недействительные независимо от такого признания (ничтожные сделки). Проанализируем исторические предпосылки формирования деления недействительных сделок. Указанное разграничение недействительных сделок берет начало в римском праве, источником формирования которого необходимо считать взаимодействие двух правовых систем — цивильного права и права преторского. При наличии в сделке пороков, обессиливающих ее по положениям цивильного права, сделка являлась недействительной с самого начала, вне зависимости от требования заинтересованного лица (ничтожной по современному праву). Четких положений об оспоримости сделок римское право не содержало, и таких оснований недействительности сделок, как совершение сделки под влиянием принуждения или обмана, первоначально римское право не знало. Изменения в существующее положение вещей внесло преторское право, призванное служить борьбе против различного рода несправедливостей, порождаемых строгим применением действующего права. Претор давал защиту лицам, заключившим договор под влиянием принуждения, ошибки или обмана, а также молодым людям, совершившим вследствие своей неопытности невыгодную для себя сделку. Претор, пользуясь принадлежащей ему высшей административной властью, аннулировал правовые последствия сделки и восстанавливал первоначальное состояние лиц, руководствуясь именно соображениями справедливости, а не нормами цивильного права. Естественно, претор не был уполномочен отменять нормы цивильного права, но он обладал правом отказать в защите основанным на сделке правовым отношениям. А так как в римском праве само представление о праве неразрывно связывалось с возможностью судебной защиты, то отсутствие такой защиты фактически вело и к невозможности реализации прав и обязанностей по сделке, т. е., условно говоря, к отсутствию сделки <2>. ——————————— <2> См.: Тузов Д. О. Ничтожность и оспоримость сделок: классическая доктрина и проблемы российской цивилистики // Цивилистические записки: Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 2. М.: Статут; Екатеринбург: Ин-т частного права, 2002. С. 137.
Соответственно преторская защита в данном случае была направлена на отмену сделки, которая по нормам цивильного права не имела пороков и являлась действительной, т. е. на аннулирование правового эффекта сделки. Б. Виндшейд указывал: «Особенность возвращения в прежнее положение заключается ближайшим образом в том, что у юридического факта отнимается то юридическое действие, которое он уже произвел», что «возможно только через отрицание изменения (изменяющей силы)» <3>. Таким образом, было положено начало формированию института оспоримости. ——————————— <3> Виндшейд Б. Учебник пандектного права. Т. 1. Общая часть. СПб., 1987. С. 287.
При Юстиниане наблюдается окончательное слияние цивильного права и права преторского. Сделки, которые ранее являлись действительными по цивильному праву, но не имели юридической силы в соответствии с преторским правом, теперь анализировались с позиций единой правовой системы. В результате формируется понятие условной действительности (оспоримости). Основания, по которым сделка может быть оспорена и признана недействительной, устанавливаются теперь не магистратом, а законом. При наличии данных условий суд обязан аннулировать сделку по требованию истца, т. е. исчезает свобода усмотрения, которой располагал ранее претор при решении вопроса о действительности сделки. При этом рассматриваемое средство защиты перестает быть внесудебным, преторским и реализуется посредством обыкновенного иска <4>. ——————————— <4> См.: Тузов Д. О. Указ. соч. С. 139.
Таким образом, происходило формирование классического учения о ничтожности и оспоримости сделок, основные положения которого заключаются в следующем. Различные дефекты фактического состава сделки имеют разное влияние на ее юридическую силу. Вследствие одних пороков сделка считается недействительной с самого начала, при этом недействительной в силу объективных причин, независимо от чьей-либо воли. В этом случае имеется только внешняя видимость сделки, но с позиций закона сделки не существует, она ничтожна. Недействительность ничтожной сделки «совпадает с ее возникновением; так что, можно сказать, сделка рождается мертвой» <5>. Поскольку ничтожная сделка не порождает юридических последствий, любой субъект вправе ее игнорировать, считать несуществующей. При этом нет необходимости признавать данную сделку недействительной в суде, ибо она недействительна непосредственно в силу самого закона и судебное решение не может здесь ничего изменить в материальном смысле. Но поскольку пороки сделок могут быть неочевидными, то иногда возникает необходимость в судебном подтверждении недействительности ничтожной сделки. Решение суда, принятое по иску о недействительности ничтожной сделки, является установительным (решение о признании), и оно не вносит изменения в отношения сторон или третьих лиц, так как сделка и до решения уже была недействительной. Вынося решение, суд лишь подтверждает, что сделка ничтожна, т. е. официально констатирует уже существующий факт, чем вносит в отношения заинтересованных лиц необходимую определенность. Но и независимо от этого каждый вправе действовать так, будто бы сделки вообще не совершалось, ссылаясь на ее ничтожность <6>. ——————————— <5> Мейер Д. И. Русское гражданское право: В 2 ч. Ч. 1. М.: Статут, 1997. С. 203 — 204. <6> См.: Тузов Д. О. Указ. соч. С. 139 — 140.
Поскольку ничтожные (несуществующие и абсолютно ничтожные) сделки изначально не вызывали правового эффекта, то их подтверждение (признание) считалось невозможным. Соответственно ничтожность имеет необратимый характер: сделка, недействительная в силу закона, не может быть «исцелена» ни давностью, ни последующим устранением пороков или восполнением недостающих элементов состава. Ничтожная сделка могла получить силу при добавлении отсутствующих реквизитов. Однако считалось, что сделка при этом совершается заново. Это обосновывалось тем, что для действительности сделки важными являются и другие обстоятельства: реквизиты, которые могли быть удовлетворительными в прошлом, могут теперь отсутствовать и сделка так и не получит силы <7>. Таким образом, речь может идти лишь о новом совершении сделки с теми же субъектами и с тем же содержанием, однако новая сделка «не имеет ничего общего с прежней сделкой; между ними нет никакой юридической связи» <8>. Соответственно, если стороны желали достигнуть цели, которая преследовалась несуществующим или абсолютно недействительным договором, стороны должны были заключить новый договор без тех пороков, из-за которых предшествующий оказался ничтожным. ——————————— <7> См.: Дождев Д. В. Римское частное право: Учебник для вузов. М., 1997. С. 126. <8> Мейер Д. И. Указ. соч. Ч. 1. С. 208.
Итак, ничтожные (несуществующие и абсолютно ничтожные) сделки в соответствии с положениями классического учения о недействительности изначально не вызывали правового эффекта. Но существуют пороки, которые сами по себе не лишают сделку юридической силы. Такая сделка является действительной и вызывает именно те юридические последствия, на которые она была направлена. Но при этом определенные лица вправе оспорить сделку, что может привести к возврату сторон в первоначальное положение, к уничтожению правовых последствий сделки. Речь идет об оспоримых сделках, которые иногда именуют ничтожными в силу оспаривания. При этом данные сделки могли быть подтверждены (признаны) субъектом, имеющим право требовать признания их недействительными, вследствие чего они становились неопровержимыми. Само решение о признании оспоримой сделки недействительной является преобразовательным (конститутивным), поскольку суд аннулирует сделку и прекращает основанное на ней правоотношение. Если же требование о признании оспоримой сделки недействительной не предъявлено, то такая сделка так и остается действительной, т. е. сохраняет свою силу. Таким образом, оспоримые сделки влекли правовые последствия с самого начала, но одна из сторон или третье заинтересованное лицо имели право ее оспорить; после оспаривания сделка уничтожается, т. е. восстанавливается прежнее состояние, как оно было до заключения сделки; право оспаривания теряется отречением, давностью, признанием сделки <9>. ——————————— <9> См.: Барон Ю. Система римского гражданского права. Книга первая. Общее учение о правах в субъективном смысле. М., 1898. С. 147.
Принципиальное различие между ничтожностью и обратимостью сделки видели в том, что ничтожная сделка согласно классической доктрине не подлежит конвалидации, или «оздоровлению», «исцелению» (за некоторыми исключениями), в то же время обратимая сделка может быть впоследствии подкреплена или поправлена <10>. Следовательно, для абсолютно ничтожных сделок характерны три признака: возможность оспаривания любым лицом, невозможность исцеления, неприменение исковой давности. ——————————— <10> См.: Санфилиппо Ч. Курс римского частного права. М., 2002. С. 81.
Таковым в основных чертах выступает классическое учение о ничтожности и оспоримости сделок. Отечественная цивилистика в целом придерживается классической доктрины, что находит яркое выражение в ст. 166 ГК РФ, где закреплено правило о недействительности ничтожной сделки независимо от признания ее таковой судом. Таким образом, реализуется правило классического учения о недействительности ничтожных сделок в силу закона, независимо от иска сторон или третьих лиц, т. е. недействительности, которая существует объективно и никак не связана с актом судебного признания. При этом предоставляется возможность предъявления исков о констатации ничтожности данных сделок <11>. ——————————— <11> См.: абз. 1 п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса РФ» // Вестник ВАС РФ. 1996. N 9. С. 13.
Представляется спорным утверждение классической доктрины и современного отечественного законодательства о недействительности ничтожной сделки как ее объективном качестве. Ничтожная сделка не должна рассматриваться как правовое «ничто», мертворожденный организм, не способный к существованию. Сделка до момента признания ее недействительной порождает, изменяет, прекращает имущественные отношения сторон, т. е. она создает определенные юридические последствия и они объективно ничем не отличаются от тех последствий, на которые она была направлена и которые наступили бы при действительности сделки. Признание такой сделки недействительной становится нецелесообразным, поскольку уничтожается основание для приобретения имущества, появляется неопределенность его правового состояния. Поэтому заключение о том, что ничтожные сделки всегда являются юридически безразличными для права явлениями, носит чисто теоретический характер. Данные сделки должны считаться правовым основанием для совершения действий по их исполнению, пока они не признаны недействительными в судебном порядке. Таким образом, недействительность правильнее рассматривать как форму лишения сделки юридической силы, установленную с целью охраны (защиты) нарушенных прав и интересов общества и его отдельных субъектов, т. е. как способ защиты права. При этом за ничтожной сделкой должна признаваться возможность на санацию — устранение пороков, выступающих основанием ее недействительности. Весьма спорным представляется само утверждение традиционной доктрины о невозможности исправить пороки ничтожных сделок, поскольку гражданское законодательство должно, наоборот, поощрять субъектов устранять допущенные ими нарушения, а не создавать дополнительные препятствия и сложности для них. В литературе отмечается, что недействительность ничтожных сделок установлена законом методом нормативного императива, тогда как объявление оспоримых сделок недействительными производится методом оспаривания их действительности <12>. Последнее суждение в определенной мере опровергается разъяснением, содержащимся в п. 32 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», согласно которому допускается рассмотрение в суде исковых требований о признании недействительной ничтожной сделки по мотиву того, что ГК РФ не исключает возможности предъявления такого рода исков. ——————————— <12> См.: Шахматов В. П. Виды несоответствия сделок требованиям норм права // Антология уральской цивилистики. 1925 — 1989: Сб. статей. М.: Статут, 2001. С. 344.
Полагаем, что возможность обращения в суд с самостоятельным требованием о признании недействительной ничтожной сделки должна быть непременно предоставлена участникам гражданского оборота в том числе и в случае, когда исполнение по такой сделке вовсе не было произведено. Возражение вызывает само положение классического учения и современного гражданского законодательства о возможности любого лица игнорировать ничтожную сделку, относиться к ней как к несуществующей вне зависимости от судебного решения о признании ее недействительной. Сделка до момента признания ее недействительной порождает то правоотношение, на установление которого она и была направлена. Соответственно если правоотношение возникает, то требуется предъявление иска и судебное решение, чтобы уничтожить это правоотношение. В качестве обоснования необходимости искового требования о признании недействительной ничтожной сделки можно привести и такие доводы, как неочевидность обстоятельств, свидетельствующих о ничтожности сделки для участников сделки и иных лиц, предотвращение исполнения по данной сделке, определенность состояния участников сделки. Сами пороки сделок, обусловливающие их ничтожность, далеко не всегда очевидны и нуждаются в доказывании. Например, довольно трудно выявить мнимую и притворную сделку, сложно доказать противоречие сделки основам правопорядка и т. д. Полагаем, что обстоятельства, указывающие на ничтожность сделки, обязательно должны быть предметом судебного рассмотрения и именно суд должен квалифицированно решить вопрос о том, имеет ли сделка пороки, которые свидетельствуют о ее ничтожности. Иначе стороны сделки и иные заинтересованные лица могут пытаться представить ничтожной любую не устраивающую их сделку и на свой взгляд определить ее ничтожность даже при отсутствии на то законных оснований. Соответственно судебное признание недействительности ничтожных сделок также необходимо для предотвращения возможных злоупотреблений участников гражданского оборота, имеющих цель, например, недобросовестным образом отказаться от исполнения сделки со ссылкой на ее ничтожность. Само деление сделок на ничтожные и оспоримые должно иметь значение лишь для определения круга лиц, обладающих правом заявлять требование о недействительности сделки. При ничтожности сделки право оспаривания предоставляется любому заинтересованному лицу, при оспоримости — только лицу, чей интерес нормой охраняется. При этом ничтожные сделки, равно как и оспоримые, должны признаваться недействительными исключительно в судебном порядке. Таким образом, основное различие между недействительными сделками следует проводить по признаку управомоченных на предъявление иска субъектов. Сам термин «ничтожная сделка» представляется целесообразным заменить на «сделка с пороком состава», поскольку существующее название этих сделок — «ничтожные» ориентирует на то, что перед нами правовое «ничто», безразличное для права явление. Однако такая сделка до момента признания ее недействительной порождает, изменяет, прекращает имущественные отношения сторон, т. е. создает те юридические последствия, на которые она была направлена. Соответственно данные сделки выступают правовым основанием для совершения действий по их исполнению, пока они не признаны недействительными в судебном порядке. Но даже и после этого момента за недействительными сделками также признаются определенные правовые последствия (установленные законом для недействительных сделок). Таким образом, ничтожная сделка, несмотря на свое название, влечет определенные юридические последствия как до момента признания ее недействительной, так и после этого момента. Основания недействительности сделок можно классифицировать на основании того, какое из условий действительности было нарушено. Данная классификация представляется обоснованной, поскольку дает ответ на вопрос, почему соответствующее юридическое действие является недействительной сделкой. Действительность сделки зависит от действительности образующих ее элементов. Поэтому недействительные сделки могут быть сгруппированы в зависимости от того, какой из элементов сделки оказался дефектным. Так, можно подразделить недействительные сделки на сделки с пороками субъектного состава, сделки с пороками воли, сделки с пороками формы и сделки с пороками содержания. Содержание сделки как основание возникновения гражданских правоотношений представляет собой совокупность составляющих сделку условий. Для действительности сделки необходимо, чтобы содержание сделки соответствовало требованиям закона и иных правовых актов, в противном случае налицо порок содержания сделки. Также нормы о недействительности сделок отражают точку зрения законодателя на соотношение таких элементов сделки, как воля и волеизъявление. Законодателем определятся, какое значение будет иметь воля (соответственно — волеизъявление) при решении вопроса о действительности сделок. Для действительности сделки имеет значение, соблюдена ли установленная законом форма совершения сделки. Необходимо отметить, что данная классификация имеет условный характер. Некоторые основания недействительности могут быть отнесены как к пороку в субъекте, так и к пороку воли. М. В. Кротов указывает, что наряду с отдельными составами недействительных сделок закон формулирует общую норму, согласно которой недействительной является любая сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов (ст. 168 ГК РФ). Роль такой общей нормы проявляется в случаях, когда совершается сделка, не имеющая пороков отдельных ее образующих элементов, но противоречащая по содержанию и своей направленности требованиям закона <13>. Далее ученый отмечает, что, следуя буквальному толкованию ст. 168 ГК, следует признать, что ею охватывается и дефектность элементов, образующих сделку. Норма, сформулированная в ст. 168 ГК РФ, фиксирует общее понятие недействительной сделки, однако при наличии специальной нормы, устанавливающей недействительность сделки в зависимости от дефектности отдельных ее элементов, применению подлежит специальная норма <14>. ——————————— <13> См.: Гражданское право: Учебник / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М., 2000. Т. 1. С. 256 (автор гл. 10 — М. В. Кротов). <14> См.: Там же. С. 256.
Однако в ст. 168 ГК РФ речь идет именно о невыполнении сторонами сделки требований правовых актов, предъявляемых к ее содержанию, а не о любом нарушении. Нарушения формы сделки, несоблюдение требований, предъявляемых к участникам сделки, недопустимые пороки воли и волеизъявления рассматриваются в качестве самостоятельных оснований недействительности сделок <15>. Таким образом, указанное в ст. 168 ГК РФ основание недействительности сделок предполагает именно порок содержания сделки. ——————————— <15> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / Под ред. Т. Е. Абовой, А. Ю. Кабалкина. М.: Юрайт, 2004. С. 510.
Статья 168 ГК РФ указывает на общее основание недействительности сделок с пороком содержания, а ст. 169 и 170 ГК РФ содержат специальные составы недействительных сделок с пороком содержания. Сделки, совершаемые с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности, представляют собой квалифицированный состав недействительной сделки, не соответствующей требованиям закона. К составу недействительной сделки с пороком содержания добавляется квалифицирующий субъективный момент — цель.
