(Бобровская О. Н., Бежецкий А. Ю.) («Юрист», 2012, N 2)
ФИКТИВНЫЕ СДЕЛКИ И ИХ ЮРИДИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ В ГРУППЕ ОСНОВАНИЙ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ СДЕЛКИ <*>
О. Н. БОБРОВСКАЯ, А. Ю. БЕЖЕЦКИЙ
——————————— <*> Bobrovskaya O. N., Bezheckij A. Yu. Fictitious transactions and juridical consequences thereof in the group of grounds of invalidity of transaction.
Бобровская Ольга Николаевна, заместитель заведующего кафедрой гражданско-правовых дисциплин Московской академии экономики и права, кандидат юридических наук, доцент.
Бежецкий Антон Юрьевич, аспирант Московской академии экономики и права.
В статье рассматриваются вопросы, связанные с квалификацией мнимых и притворных сделок среди оснований недействительности сделки. Автором проанализированы вопросы, связанные с отнесением мнимых и притворных сделок к сделкам с пороками воли и содержания. Выводы, изложенные в статье, могут быть использованы в правоприменительной практике.
The article considers issues related to qualification of fictitious and sham transactions among grounds for invalidity of transaction. The author analyses the issues related to attribution of fictitious and sham transactions to transactions with blemish of will or content. The conclusions made in the article can be used in law-application practice.
Key words: invalidity of transaction, fictitious transactions, sham transactions, legal consequences of invalidity of transaction.
Институт недействительности сделки состоит из системы, в которой отдельные основания можно разделить по общим признакам. В этой связи во многих источниках можно найти деление недействительных сделок на сделки с пороками содержания, воли, формы и субъекта. При этом классификация сделок по вышеперечисленным признакам носит условный характер, поскольку некоторые недействительные сделки могут подпадать под несколько из указанных оснований. В системе оснований недействительности сделки мнимые и притворные сделки занимают особое место. Следует отметить, что среди совокупности оснований недействительности сделок мнимые и притворные сделки стоят особняком, поскольку олицетворяют собой намеренный обман, воплощенный в сделке. Трудно переоценить значимость установления недействительности мнимых и притворных сделок в любой системе правовых отношений, поскольку данные сделки могут существенным образом негативно повлиять на экономические интересы добросовестных участников гражданского оборота. Данные сделки являются инструментом в руках недобросовестных участников гражданского оборота и используются ими для получения заранее запланированных правовых результатов. Совершая мнимые и притворные сделки, субъекты гражданского оборота злоупотребляют принципом свободы договора, поскольку обманными действиями пытаются напрямую не нарушать закон, при этом совершая действия, дискредитирующие гражданский оборот и негативно влияющие на правовое положение его отдельных субъектов. Вопрос классификации мнимых и притворных сделок среди оснований недействительности сделки подвержен дискуссиям. В юридической литературе некоторые авторы относят данные сделки к сделкам с пороком воли, другие — к сделкам с пороком содержания. Так, в советское время О. С. Иоффе указывал, что мнимые и притворные сделки являются сделками с пороком содержания <1>. Аналогичных взглядов в настоящее время придерживается И. В. Матвеев <2>. В комментарии под редакцией С. А. Степанова относительно классификации мнимых и притворных сделок можно найти следующее утверждение: «…мнимые и притворные сделки ничтожны по пороку содержания — лица, их совершающие, не желают наступления юридических последствий совершаемых сделок» <3>. ——————————— <1> Иоффе О. С. Советское гражданское право. М., 1967. С. 291. <2> Матвеев И. В. Правовая природа недействительных сделок. М., 2002. С. 76. <3> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (учебно-практический). Части первая, вторая, третья, четвертая (постатейный) // С. С. Алексеев, А. С. Васильев, В. В. Голофаев и др.; Под ред. С. А. Степанова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект; Екатеринбург: Институт частного права, 2009. С. 61.
Следует отметить, что содержание сделки является одним из ее элементов и представляет собой совокупность составляющих сделку условий, которые необходимы для возникновения гражданских правоотношений. Если совокупность составляющих сделку условий противоречит закону, то сделка является недействительной. Поэтому соответствие содержания сделки закону является самостоятельным условием ее действительности, несоблюдение которого влечет недействительность сделки. К сделкам с пороком содержания традиционно относят сделки, не соответствующие требованиям закона или иных нормативно-правовых актов (ст. 168 ГК РФ), и сделки, совершенные с целью, противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК РФ). Указание на порок содержания в вышеперечисленных нормах является оправданным, поскольку из самого факта совершения данных сделок очевидно, что их содержание не соответствует закону. Однако отождествление мнимых и притворных с противозаконными сделками представляется спорным действием. Если составляющие сделку условия противоречат императивным предписаниям закона, то очевидно, что такая сделка не требует исполнения. В случае с мнимыми и притворными сделками зачастую до решения суда неясно, является ли сделка действительной, ведь при одностороннем отказе от исполнения такой сделки могут последовать соответствующие правовые последствия. Хотя очевидно, что притворные сделки, в которых скрытая сделка противоречит закону, иным нормативно-правовым актам либо является совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности, совершены с пороком содержания. В настоящее время большинство цивилистов склоняются к отнесению мнимых и притворных сделок к группе недействительных сделок, совершенных с пороком воли. В трудах Ф. С. Хейфеца, О. В. Гутникова и многих других ученых можно найти выводы о наличии порока воли в мнимых и притворных сделках <4>. В учебниках по курсу гражданского права под редакцией А. П. Сергеева и О. Н. Садикова указанные сделки отнесены к группе недействительных сделок с пороком воли <5>. ——————————— <4> Хейфец Ф. С. Недействительность сделок по российскому гражданскому праву. М., 2000. С. 84; Гутников О. В. Недействительные сделки в гражданском праве: теория и практика оспаривания. М.: Бератор-Пресс, 2003. С. 162. <5> Сергеев А. П. Гражданское право: Учебник. Том 1. М., 2011; Садиков О. Н. Гражданское право. Том I. М.: Юридическая фирма «Контракт»; ИНФРА-М, 2006.
Под волей понимается сознательная регуляция субъектом своей деятельности и поведения, обеспечивающая достижение цели. Так, С. Л. Рубинштейн указывал: «…действия, регулируемые осознанной целью и отношением к ней как к мотиву, — это и есть волевые действия» <6>. Необходимо отметить точное утверждение, сделанное О. С. Иоффе, о том, что закон исходит из единства в нормировании сделки как волевого юридического факта <7>. Из данного утверждения складывается юридическая презумпция соответствия воли и волеизъявления, действующая, пока не доказано обратное. ——————————— <6> Рубинштейн С. Л. Бытие и сознание // Избранные философско-психологические труды. Основы онтологии, логики и психологии. М.: Наука, 1997. С. 173. <7> Иоффе О. С. Указ. соч. С. 458.
При совершении сделки воля лица выражается в волеизъявлении, которое является конструктивным элементом сделки. В случае если воля лица по каким-либо причинам не совпадает с выраженным в сделке волеизъявлением, имеет место порок воли, вследствие которого сделка является недействительной. Неправильное формирование воли субъекта может быть вызвано внешним воздействием на сторону сделки (сделки, совершенные под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой или стечения тяжелых обстоятельств, — ст. 179 ГК РФ), а также внутренними обстоятельствами, вследствие которых сторона сделки выразила волеизъявление, не соответствующее действительной воле (сделки, совершенные гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими, — ст. 177 ГК РФ; сделки, совершенные под влиянием заблуждения, — ст. 178 ГК РФ). При совершении мнимых и притворных сделок имеет место лишь внешняя видимость волеизъявления при фактическом отсутствии воли, характерной для совершаемой сторонами сделки. Мнимая или притворная сделка есть лишь выражение обманного волеизъявления сторон, которое используется для достижения определенных выгод. Следует также добавить, что в мнимых и притворных сделках всегда присутствует скрытая цель, выражающаяся в определенных правовых последствиях, которые желают достичь стороны, совершающие такую сделку. С точки зрения критики отнесения мнимых и притворных сделок к недействительным сделкам с пороком воли можно говорить о том, что в таких сделках стороны желают совершения данных сделок, поэтому отсутствует несовпадение воли и волеизъявления в данных сделках. Эта позиция представляется ошибочной, поскольку умышленное выражение сторонами волеизъявления, сопряженного с обманом, не устраняет наличие порока воли в сделке. В мнимых и притворных сделках действительная воля сторон направлена на достижение иных правовых последствий, а не тех, которые должны возникнуть в результате совершения ими сделки (мнимой или притворной) в нормальных условиях (без скрытой цели). Необходимо учитывать имеющиеся различия, связанные с квалификацией мнимых и притворных сделок. Для квалификации мнимой сделки прежде всего необходимо выяснить скрытую цель сторон, в то время как при квалификации притворной сделки необходимо обратить внимание на фактические правоотношения сторон. Субъективная сторона притворных сделок имеет свои особенности, вследствие чего в судебной практике возникают проблемы с квалификацией притворных сделок при отсутствии обоюдного волеизъявления сторон на совершение таких сделок. Указанный вопрос является достаточно сложным, поскольку с одной стороны стоит защита прав и законных интересов лиц, пострадавших от совершения притворных сделок, с другой — историческое мнение большинства цивилистов, считающих, что притворная сделка должна иметь прямой умысел на ее совершение обеих сторон. Н. В. Рабинович, М. С. Мурашко и многие другие полагают, что притворные сделки должны обладать совместным умыслом обеих сторон на совершение притворной сделки <8>. Представляется, что данная позиция является не бесспорной, поскольку в полной мере не отражает юридическую сущность притворной сделки. ——————————— <8> Рабинович Н. В. Недействительность сделок и ее последствия. Л., 1960. С. 86; Мурашко М. С. Притворные сделки в судебной практике // Российская юстиция. 2006. N 3. С. 4 — 11.
При квалификации сделки как притворной необходимо учитывать действительные (фактические) правоотношения сторон. Данное положение согласуется с принципом свободы договора: стороны могут заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами. Если фактические правоотношения сторон не противоречат действующему законодательству, в частности нормам о недействительности сделки, то они и исполняются сторонами. Установление правовых последствий притворной сделки есть придание легитимности лишь действительным правоотношениям сторон, тогда как фиктивные правоотношения, по сути, не имеют юридического смысла. Если действия, которые действительно имеются в виду, противоречат закону или иным нормативно-правовым актам, то к данным действиям должны применяться соответствующие правовые последствия, вне зависимости от обоюдности умысла сторон на совершение притворной сделки. В судебной практике имеется большое количество решений, в которых притворными признавались сделки, имеющие умысел на совершение данной сделки у одной стороны. Вторая сторона имеет лишь косвенный умысел и соглашается с условиями, предложенными ей другой стороной. В качестве примера таких сделок могут выступать распространенные гражданско-правовые договоры купли-продажи недвижимого имущества, прикрывающие договоры долевого участия в строительстве, которые по решениям многих судов были справедливо признаны притворными <9>. О притворности вышеуказанных сделок, в частности, отмечалось О. Г. Ершовым, О. А. Щеславской и С. Ю. Сапрыкиным <10>. ——————————— <9> Определение Московского городского суда от 20 декабря 2010 г. по делу N 33-36882. Аналогичные выводы содержатся в других судебных постановлениях, в частности: Определение Московского городского суда от 10 мая 2011 г. по делу N 33-13434; Определение Московского городского суда от 4 мая 2011 г. по делу N 33-13264. <10> Ершов О. Г. Предварительный договор в строительстве // Право и экономика. 2010. N 11; Щеславская О. А., Сапрыкин С. Ю. Как обманывают при покупке квартиры: Руководство для противодействия. М.: ГроссМедиа; РОСБУХ, 2007. С. 15.
С учетом изложенного можно обратить внимание на правоприменительную практику Англии и Австралии, в которых суды применяют фактические правоотношения к различным сделкам, прикрывающим трудовые договоры, при этом данные сделки признают фиктивными (sham) <11>. ——————————— <11> Autoclenz Ltd v. Belcher and ors. [2011] UKSC 41. Практика применения фиктивных сделок в Австралии взята с сайта: http:// www. abcc. gov. au/ Factsheets/ Independentcontractors/ Pages/ ShamContractArrangements. aspx.
Российские суды в случае доказанности трудовых правоотношений также обязывают работодателей официально их оформить в случаях, когда по инициативе «работодателя» были заключены гражданско-правовые договоры <12>. Однако в основу решений российских судов по данным делам берется ст. 11 ТК РФ, в которой указано, что в случаях, когда судом установлено, что договором гражданско-правового характера фактически регулируются трудовые отношения между работником и работодателем, к таким отношениям применяются положения трудового законодательства и иных актов, содержащих нормы трудового права. Вышеуказанная норма, равно как п. 2 ст. 170 ГК РФ, устанавливает легитимность действительных правоотношений сторон. При этом действие данной нормы осуществляется вне зависимости от обоюдности волеизъявления сторон, заключивших «вымышленную» сделку, что позволяет в полной мере защищать нарушенные права лиц, пострадавших от совершения таких сделок. ——————————— <12> Постановление Президиума Московского областного суда от 20 сентября 2006 г. N 583 по делу N 44г-366\06; Постановление Президиума Московского городского суда от 31 января 2008 г. по делу N 44г-37; Определение Московского городского суда от 4 мая 2011 г. по делу N 33-13264; Определение Московского городского суда от 18 апреля 2011 г. по делу N 33-11364 // СПС «КонсультантПлюс».
Подводя итог, следует утверждать о наличии отличительных особенностей мнимых и притворных сделок, которые могут способствовать разграничению данных сделок в системе оснований недействительности сделки. Нельзя не отрицать наличие порока воли в мнимых и притворных сделках. В то же время необходимо четко проводить различия, связанные с квалификацией указанных сделок. При квалификации мнимых сделок необходимо определить истинную цель сторон, в то время как в притворных сделках необходимо выяснить действительные правоотношения сторон, которые могут иметь иной характер правоотношений, нежели тот, который характерен для совершенной сторонами сделки.
