(Богустов А. А.) («Бюллетень нотариальной практики», 2011, N 1)
СРАВНИТЕЛЬНО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА СТРАН СНГ О НЕМАТЕРИАЛЬНЫХ ОБЪЕКТАХ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ
А. А. БОГУСТОВ
Богустов А. А., старший преподаватель кафедры гражданского и международного права, Гродненский филиал ЧУО «БИП — Институт правоведения», г. Гродно, Республика Беларусь.
Тенденцией развития современного гражданского законодательства является изменение в системе объектов права собственности, вызванное развитием рыночных отношений и научно-техническим прогрессом. Это проявляется в «появлении новых видов имущества. Так, важным объектом права собственности становится различного рода информация» <1>. Зарубежные авторы предлагали в порядке толкования гражданского законодательства «считать вещью не только предметы, отвечающие традиционным характеристикам свойств материальных тел» <2>, поскольку не соответствует современному состоянию экономики ситуация, при которой электричество, тепло и излучение не относятся к числу вещей. ——————————— <1> Кулагин М. И. Предпринимательство и право: опыт Запада // Избранные труды. М.: Статут, 1997. С. 252. <2> Вагацума С., Ариидзуми Т. Гражданское право Японии: В двух книгах. Книга первая. М.: Прогресс, 1983. С. 93.
Тенденция к расширению круга объектов права собственности существует и в праве постсоветских стран. В доктрине предпринимались попытки обосновать существование права собственности на дематериализованные активы — «права на бездокументарные ценные бумаги и права на денежные средства на банковских счетах и вкладах» <3>. Эти попытки объяснялись тем, что «многие ценности, рассматриваемые в современном обороте как товар, только с большим трудом можно обозначить как материальные, телесные вещи» <4>. Например, в настоящее время высказывается мнение о необходимости признания объектами вещных прав электрической <5> и тепловой энергии <6>. ——————————— <3> Ефимова Л. Г. О соотношении вещных и обязательственных прав // Государство и право. 1998. N 10. С. 35. <4> Новоселова Л. А. Определение объектов права собственности // Гражданин и право. 2001. N 2. С. 21 — 27; СПС «Гарант». <5> См.: Матиящук С. В. Электрическая энергия: право требования или особый вид имущества // Цивилист. 2008. N 4. С. 32 — 35. <6> См.: Матиящук С. В. Договор снабжения бытового потребителя тепловой энергией // Законность. 2008. N 10. С. 43 — 46.
Возможность существования права собственности на объекты, не подпадающие под признаки вещи — «самостоятельного материального предмета, заключенного в пространственные границы» <7>, — признана и действующим правом стран бывшего СССР. Например, законодательство Грузии (ст. 147 ГК) <8> и Туркменистана (ст. 166 ГК) <9> устанавливает возможность владения, пользования и распоряжения «нематериальными имущественными благами». Они представляют собой «требования и права, которые могут быть переданы другим лицам или предназначены для того, чтобы предоставлять их владельцу материальную выгоду или право потребовать у других лиц что-либо» (ст. 152 ГК Грузии, ст. 175 ГК Туркменистана). ——————————— <7> Гримм Д. Д. Лекции по догме римского права. М.: Зерцало, 2003. С. 103. <8> См.: Гражданский кодекс Грузии от 26 июня 1997 г. N 786-IIс. СПб.: Юридический центр «Пресс», 2002. <9> См.: Гражданский кодекс Туркменистана Сапармурата Туркменбаши, утв. Законом Туркменистана от 17 июля 1998 г. // Ведомости Меджлиса Туркменистана. 1998. N 2. Ст. 39.
Специальное законодательство стран СНГ говорит о существовании права собственности на: — информацию (информационные ресурсы, информационные системы) — ст. 58 Модельного информационного кодекса СНГ <10>, законы Беларуси (ст. 36) <11>, Азербайджана (ст. 6) <12>, Таджикистана (ст. 34) <13>, Казахстана (ст. 10, 11, 15, 16) <14>, Кыргызстана (ст. 8) <15>, Узбекистана (ст. 9) <16> об информатизации и информации; ——————————— <10> См.: Информационный кодекс. Модель: рек. законодат. акт Содружества Независимых Государств. Часть первая: принят на 30-м пленар. заседании Межпарламентской Ассамблеи государств — участников СНГ, 3 апреля 2008 г. N 30-6 // Информ. бюл. Межпарламент. Ассамблеи государств — участников СНГ. 2008. N 42. С. 223 — 251. <11> См.: Закон Республики Беларусь от 10 ноября 2008 г. N 455-З «Об информации, информатизации и защите информации» // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2008. N 279. 2/1552. <12> См.: Закон Азербайджанской Республики от 3 апреля 1998 г. N 460-IГ «Об информации, информатизации и защите информации» // Сборник законодательства Азербайджанской Республики. 1998. N 6. Ст. 364. <13> См.: Закон Республики Таджикистан от 10 мая 2002 г. N 55 «Об информации» // Ахбори Маджлиси Оли Республики Таджикистан. 2002. N 4 (ч. 2). Ст. 320. <14> См.: Закон Республики Казахстан от 11 января 2007 г. N 217-III-ЗРК «Об информатизации» // Казахстанская правда. 2007. N 15(25260). <15> См.: Закон Кыргызской Республики от 8 октября 1999 г. N 107 «Об информатизации» // Газета «ЭРКИН-ТОО». 1999. N 83. <16> См.: Закон Республики Узбекистан от 11 декабря 2003 г. «Об информатизации» // Собрание законодательства Республики Узбекистан. 2004. N 6(90). Ст. 67.
— коммерческую тайну — законы Туркменистана (п. 2 ст. 6) <17>, Молдовы (п. 2 ст. 1) <18>, Азербайджана (ст. 12 — 16) <19>, Кыргызстана (п. 2 ст. 1) <20> о коммерческой тайне; ——————————— <17> См.: Закон Туркменистана от 19 декабря 2000 г. N 53-II «О коммерческой тайне» // Ведомости Меджлиса Туркменистана. 2000. N 3 — 4. Ст. 39. <18> См.: Закон Республики Молдова от 6 июля 1994 г. N 171-XIII «О коммерческой тайне» // Monitorul Oficial. 1994. N 13. Ч. I. Ст. 126. <19> См.: Закон Азербайджанской Республики от 4 декабря 2001 г. N 224-IIГ «О коммерческой тайне» // Газета «Азербайджан». 2001. N 298. 29 дек. <20> См.: Закон Кыргызской Республики от 30 марта 1998 г. N 27 «О коммерческой тайне» // Газета «ЭРКИН-ТОО». 1998. N 43 — 44.
— государственные секреты — ч. 2 п. 1 Закона Узбекистана «О защите государственных секретов» <21>, ст. 3 Закона Казахстана «О государственных секретах» <22>, п. 29 ст. 2 Закона Беларуси «Об объектах, находящихся только в собственности государства» <23>. ——————————— <21> См.: Закон Республики Узбекистан от 7 мая 1993 г. No 848-XII «О защите государственных секретов» // Ведомости Верховного Совета Республики Узбекистан. 1993. N 5. Ст. 232. <22> См.: Закон Республики Казахстан от 15 марта 1999 г. N 349-1 «О государственных секретах» // Ведомости Парламента Республики Казахстан. 1999. N 4. Ст. 102; 2001. N 8. Ст. 53. <23> См.: Закон Республики Беларусь от 5 мая 1998 г. N 156-З «Об объектах, находящихся только в собственности государства» // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2001. N 116. 2/817.
Помимо этого, вышеупомянутый белорусский Закон относит к объектам права собственности воздушное пространство и радиочастотный ресурс (п. 1 ст. 2), микроорганизмы (вирусы, бактерии), которые могут быть использованы для создания и производства бактериологического оружия (п. 3 ст. 2). Приведенные примеры подтверждают высказанное Р. Саватье мнение, что «юридико-технические абстракции потеснили телесные вещи» <24>. ——————————— <24> Саватье Р. Теория обязательств. М.: Прогресс, 1972. С. 53.
Существование подобных объектов права собственности можно объяснить адаптацией к современным условиям разработанной римским частным правом категории бестелесных вещей. Возвращение к концепции бестелесных вещей имело место и ранее. Например, О. С. Иоффе указывал, что распространение ценных бумаг привело к возникновению в доктрине взгляда, что «вещь — не только часть природы, но и искусственное (юридическое) образование, например документ, удостоверяющий имущественные права. Последний ход рассуждений и составляет известную аналогию той римской классификации вещей, которая выделяла в их составе вещи телесные и бестелесные» <25>. ——————————— <25> Иоффе О. С., Мусин В. А. Основы римского гражданского права. Ленинград: Изд-во Ленинградского ун-та, 1975. С. 64 — 65.
Возможность распространения на бестелесные объекты режима права собственности обеспечивается тем, что сама по себе материальность вещи не является единственным условием существования данного права на нее. По мнению Д. И. Мейера, «не все вещи, не все физические тела подлежат господству лица, составляют объект права, а только такие вещи, такие тела, которые состоят в гражданском обороте и имеют значение имущества, т. е. представляют собой какую-либо ценность… И наоборот, вещь, представляющаяся в настоящее время объектом права — вещью в юридическом смысле, впоследствии может утратить значение имущества и тогда перестанет быть объектом права» <26>. ——————————— <26> Мейер Д. И. Русское гражданское право. 2-е изд. М.: Статут, 2000. С. 158 — 159.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что законодательство может не признавать физически существующую вещь объектом права собственности. В. М. Хвостов обращал внимание на то, что «существуют вещи, которые также служат средством удовлетворения потребностей, но не признаются способными стоять под исключительным частноправовым господством отдельных лиц. Эти вещи не могут быть объектами права собственности и поэтому называются неправоспособными» <27>. Аналогичные идеи можно обнаружить и в действующем законодательстве (ст. 24 «Оборотоспособность объектов гражданских прав» Модельного ГК <28> и соответствующие статьи национальных ГК). ——————————— <27> Хвостов В. М. Система римского права. М.: Спарк, 1996. С. 133. <28> См.: Гражданский кодекс. Модель: рек. законодат. акт Содружества Независимых Государств. Часть первая: принят на 5-м пленар. заседании Межпарламентской Ассамблеи государств — участников СНГ, 29 октября 1994 г. // Информ. бюл. Межпарламент. Ассамблеи государств — участников СНГ (приложение). 1995. N 6. С. 3 — 192. Прил.
Однако если мы допускаем, что законодательство может не признавать физически существующую вещь объектом права собственности, то логично допустить возможность расширения круга объектов права собственности за счет нематериальных объектов. В этом случае на бестелесный объект распространяется режим реально существующих вещей. Для этого используется такой прием юридической техники, как фикция «приравнивания (распространения правового режима)» <29>. ——————————— <29> Джазоян Е. А. Категория фикции в гражданском праве: Автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.03. М., 2006. С. 18 — 19.
Можно сделать вывод, что сама по себе нематериальность не свидетельствует еще о невозможности существования права собственности на такие объекты. Это следует из того, что теоретическое признание материальности вещи конститутивным признаком объекта права собственности и одновременное практическое (легальное) признание права собственности на нематериальные объекты выглядит невозможным, поскольку нарушается логический закон (принцип) противоречия. Критерием истинности при решении вопроса о возможности существования права собственности на некорпоральные объекты может выступать только правоприменительная практика. Например, практика зачастую положительно решает вопрос об отнесении бездокументарных ценных бумаг к объектам права собственности. В Постановлении Президиума ВАС РФ установлено, что «запись в реестре акционеров фиксирует право собственности лица на соответствующее количество акций. Внесение изменений в эту запись без ведома и указаний акционера является нарушением его права собственности» <30>. ——————————— <30> Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 17 ноября 1998 г. N 2208/98 // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1999. N 2.
Невозможность виндикации нематериальных объектов, на наш взгляд, не препятствует признанию права собственности на них. Возможность виндикации имущества однозначно указывает на него как на объект права собственности, но невозможность виндикации еще не свидетельствует об обратном. Во-первых, виндикационный иск может применяться для истребования далеко не всех объектов права собственности из чужого незаконного владения. На основании невозможности виндикации денег, ценных бумаг на предъявителя и вещей, определяемых родовыми признаками, никто не говорит о том, что они не могут быть объектами права собственности. Более того, невозможно предъявление виндикационного иска по истребованию воздушного пространства, радиочастотного ресурса и тому подобных объектов. При этом, как указывалось выше, право собственности на такие бестелесные предметы признается действующим законодательством стран СНГ. Во-вторых, виндикационный иск является не единственным способом защиты права собственности. Можно говорить о том, что право собственности защищается не только специфическими вещно-правовыми исками, но и обязательственно-правовыми средствами защиты. Кроме того, в настоящее время виндикационный иск применяется к защите прав на некоторые бестелесные объекты (например, к защите прав на бездокументарные ценные бумаги). В данном случае правоприменительная практика исходит из юридической фикции, состоящей в том, что к фиксации прав в бездокументарной форме относятся как к объективно существующей ценной бумаге. Эта точка зрения лежала в основе Постановления Президиума ВАС РФ от 28 декабря 1999 г. N 1293/99 <31>. ——————————— <31> См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 28 декабря 1999 г. N 1293/99 // Вестник ВАС РФ. 2000. N 4.
Защита прав на нематериальные объекты при помощи вещно-правовых исков и, следовательно, фактическое признание возможности владения ими, как представляется, имеют в своей основе приспособление к современным экономическим условиям института квазивладения, разработанного в римском частном праве. Возможность его применения в современных условиях подтверждается тем, что зарубежная доктрина рассматривает в качестве квазивладения даже обладание документарными ценными бумагами. Японские авторы С. Вагацума и Т. Ариидзуми писали, что «обладание обязательственными документами и банковской книжкой представляет собой квазивладение обязательственным правом» <32>. ——————————— <32> Вагацума С., Ариидзуми Т. Указ. соч. С. 177 — 178.
Таким образом, можно сделать вывод, что законодательство и судебная практика подтверждают тот факт, что нематериальные объекты могут выступать объектами права собственности, а наличие в них черт, присущих объектам обязательственного права, лишь подтверждает, что между правом собственности и обязательствами нет в ряде случаев непреодолимой и четкой границы. По нашему мнению, такие объекты, несмотря на их разнородный характер, можно объединить понятием «квазивещь» — бестелесный объект, имеющий имущественную оценку и на который законодательством распространяются отдельные черты правового режима вещей.
