(Головизнин А. В., Заблоцкий С. С.) («Законы России: опыт, анализ, практика», 2011, N 7)
К ПРОБЛЕМЕ ОСПАРИВАНИЯ ПОДОЗРИТЕЛЬНЫХ СДЕЛОК ДОЛЖНИКА
А. В. ГОЛОВИЗНИН, С. С. ЗАБЛОЦКИЙ
Головизнин Алексей Викторович, адвокат компании «Юридическое бюро «Арбикон».
Заблоцкий Станислав Сергеевич, адвокат, член Экспертного совета Законодательного Собрания Красноярского края.
В статье исследуются вопросы признания недействительными сделок в рамках дела о несостоятельности. Авторы рассматривают проблемы судебной защиты прав стороны в такой сделке. Анализируется судебная практика.
Ключевые слова: процедуры несостоятельности; оспоримые сделки; защита прав стороны сделки.
About problems of contest of suspicious transactions of the debtor A. V. Goloviznin, S. S. Zablockiy
Goloviznin Aleksey Viktorovitch, advocate of the company «Legal bureau «Arbicon».
Zablockiy Stanislav Sergeevitch, advocate, member of Council of experts Legislative Assembly of Krasnoyarsk Krai.
The article is concerned with problems of invalidation of transaction within the institute of insolvency. The authors consider the problems of judicial protection of party in a voidable transaction. The judicial practice is analyzed.
Key words: insolvency proceedings; voidable transaction; protection of rights of party in a transaction.
Новая волна реформирования законодательства о банкротстве, вызванная принятием Федерального закона от 28 апреля 2009 г. N 73-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» <1>, породила ряд вопросов, связанных с его применением. В статье обозначаются отдельные проблемы, касающиеся как определенности оснований признания недействительными подозрительных сделок, так и соблюдения права на судебную защиту нового участника дела о банкротстве — «лица, в отношении которого совершена оспариваемая сделка». ——————————— <1> СЗ РФ. 2009. N 18 (ч. 1). Ст. 2153.
I. О некоторых критериях признания недействительными подозрительных сделок
С принятием гл. III.1 «Оспаривание сделок должника» в Федеральном законе от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» <2> появилась новая категория оспоримых сделок — «подозрительные сделки». В п. 1 и 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве сформулированы два различных основания для признания их недействительными. При этом в юридической литературе предлагается соотносить эти основания как общее (п. 2 ст. 61.2) и специальное (п. 1 ст. 61.2) <3>. ——————————— <2> СЗ РФ. 2002. N 43. Ст. 4190. <3> См.: Зайцев О. Р. Оспаривание сделок при банкротстве: о некоторых новеллах Закона N 73-ФЗ // Несостоятельность (банкротство): Научно-практический комментарий новелл законодательства и практики его применения / Под ред. В. В. Витрянского. М.: Статут, 2010. С. 90.
Согласно п. 2 ст. 61.2 Закона подозрительная сделка — это сделка, в результате которой был причинен вред имущественным правам кредиторов и другая сторона сделки знала об указанной цели сделки к моменту ее совершения. В Законе устанавливаются два вида презумпций: а) случаи, когда предполагается, что цель сделки — причинение вреда имущественным правам кредиторов, и б) случаи, когда предполагается, что другая сторона знала о цели сделки должника. Для определения вреда имущественным правам кредиторов Закон о банкротстве и п. 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 декабря 2010 г. N 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» <4> отсылают к ст. 2 Закона о банкротстве, согласно которой вред — это не только уменьшение имущества должника или увеличение размера требований к должнику, но и иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приводящие к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества. Как следует понимать эти иные последствия, остается неясным. ——————————— <4> Вестник ВАС РФ. 2011. N 3.
При решении вопроса о том, должен ли был контрагент должника знать о негативной цели сделки (например, об ущемлении интересов кредиторов), абз. 2 п. 7 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 декабря 2010 г. N 63 предлагает принимать во внимание то, насколько она (сторона) могла, действуя разумно и проявляя требующуюся от нее по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств. Очевидно, что упоминаемые выше термины, такие, как ущемление интересов кредиторов, добросовестность, разумность, требующаяся осмотрительность являются оценочными понятиями. А значит, их толкование и применение всецело зависят от усмотрения правоприменителя. На уровне постановлений Президиума ВАС РФ какая-либо судебная практика применения ст. 61.2 Закона о банкротстве отсутствует. Анализ немногочисленных постановлений судов кассационной инстанции показывает, что судами учитывались такие обстоятельства, как несоразмерность договорной цены ее рыночной стоимости, а также переписка контрагента с должником о тяжелом финансовом положении <5>, стоимость переданного по сделке имущества по сравнению с балансовой стоимостью всего имущества должника <6>. ——————————— <5> См.: Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 20 мая 2010 г. по делу N А03-7673/2009 // СПС «КонсультантПлюс». <6> См.: Постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 1 октября 2010 г. по делу N А46-13573/2009, от 14 декабря 2010 г. по делу N А27-18276/2009 // СПС «КонсультантПлюс».
При установлении осведомленности другой стороны сделки о цели причинения вреда имущественным правам кредиторов суды обращают внимание на то, является ли сторона по сделке заинтересованным лицом, извещал ли должник кредитора о необходимости заключения сделки в связи с тяжелым финансовым положением, была ли на момент совершения сделки в отношении должника введена процедура наблюдения. Основанием отказа в удовлетворении исковых требований являются недоказанность причинения вреда и «осведомленность» контрагента должника <7>. ——————————— <7> См.: Постановления ФАС Уральского округа от 24 января 2011 г. по делу N А76-14345/2009-20-278, ФАС Западно-Сибирского округа от 27 декабря 2010 г. по делу N А27-10592/2009, от 29 октября 2010 г. по делу N А45-10738/2009, от 28 сентября 2010 г. по делу N А46-13573/2009, ФАС Северо-Западного округа от 6 октября 2010 г. по делу N А66-9749/2009 // СПС «КонсультантПлюс».
Сформулированное в п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве специальное основание признания недействительными подозрительных сделок также во многом носит оценочный характер. В частности, необходимым условием является установление неравноценности встречного исполнения, т. е. когда условия оспариваемой сделки (например, цена имущества) существенно в худшую для должника сторону отличаются от условий, при которых в сравнимых обстоятельствах заключаются аналогичные сделки. Неравноценность предполагается, если рыночная стоимость переданного должником имущества или осуществленного им иного исполнения обязательств существенно превышает стоимость полученного встречного исполнения обязательств, определенную с учетом условий и обстоятельств такого встречного исполнения обязательств. Постановление Пленума ВАС РФ от 23 декабря 2010 г. N 63 указанные положения Закона не разъясняет и критерии существенности не устанавливает. Обстоятельства встречного исполнения являются не менее расплывчатой категорией. В абз. 5 п. 8 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 декабря 2010 г. N 63 разъясняется лишь частный случай таких обстоятельств… может быть оспорена сделка, условия которой формально предусматривают равноценное встречное исполнение, однако должнику на момент ее заключения было известно, что у контрагента по сделке нет и не будет имущества, достаточного для осуществления им встречного исполнения. На практике при признании недействительными сделок в качестве существенного отклонения учитывалась разница между ценой сделки и балансовой стоимостью проданного имущества в два раза по сравнению с ценой договора. Иногда принималось во внимание отсутствие встречного исполнения <8>. В одном из дел отказ в удовлетворении исков мотивирован «несущественной разницей» стоимости имущества <9>. ——————————— <8> См.: Постановления ФАС Поволжского округа от 21 мая 2010 г. по делу N А49-9148/2009, от 22 сентября 2010 г. по делу N А65-5222/2009, ФАС Северо-Кавказского округа от 6 сентября 2010 г. по делу N А53-4423/2009, от 13 октября 2010 г. по делу N А53-4423/2009, от 18 октября 2010 г. по делу N А53-4423/2009, от 8 сентября 2010 г. по делу N А53-15423/2009, ФАС Центрального округа от 13 ноября 2010 г. по делу N А23-738/09Б-7-48 // СПС «КонсультантПлюс». <9> См.: Постановления ФАС Уральского округа от 24 января 2011 г. по делу N А76-14345/2009-20-278, ФАС Северо-Западного округа от 6 октября 2010 г. по делу N А66-9749/2009 // СПС «КонсультантПлюс».
Широкое использование оценочных понятий в ст. 61.2 Закона о банкротстве при квалификации подозрительных сделок в отсутствие четких и ясных критериев такой оценки влечет правовую неопределенность как для сторон по сделке, так и для правоприменителя <10>. ——————————— <10> См.: Лукьяненко М. Ф. Оценочные понятия гражданского права: разумность, добросовестность, существенность. М.: Статут, 2010. С. 2 — 17.
II. Об особенностях оспаривания сделок должника в деле о банкротстве
Применение правил о недействительных сделках к действиям должника. Помимо оснований признания сделок недействительными гл. III.1 Закона о банкротстве устанавливает еще ряд специальных правил, регулирующих оспаривание сделок должника. Согласно п. 3 ст. 61.1 Закона о банкротстве правила Закона об оспаривании сделок применяются также к оспариванию действий, направленных на исполнение обязательств и обязанностей. Можно утверждать, что в гражданском праве появляется, по сути, новый институт, ранее ему неизвестный, — признание недействительными действий субъектов частного права (граждан и юридических лиц) по исполнению своих обязательств. Напомним, что Гражданский кодекс РФ допускает возможность признания недействительными только сделок и не упоминает о действиях субъектов гражданского права в качестве самостоятельного предмета обжалования. Нормы Гражданского кодекса об исполнении обязательств также не предполагают возможности оспаривать исполнение в качестве недействительных действий. Безусловно, авторы Закона могут утверждать, что они исходили из того, что исполнение обязательства представляет собой распорядительную сделку, которая, как любая иная сделка, может быть предметом оспаривания. Однако в юридической литературе нет единства мнений по поводу правовой природы исполнения <11>. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Монография С. В. Сарбаша «Исполнение договорного обязательства» включена в информационный банк согласно публикации — Статут, 2005. —————————————————————— <11> См.: Сарбаш С. В. Исполнение договорного обязательства. М.: Статут, 2007. С. 27.
Более того, до принятия Закона N 73-ФЗ не было единообразия и в судебной практике по вопросу о возможности оценки действий по исполнению обязательств, например по осуществлению платежа или передаче имущества в качестве сделок <12>. ——————————— <12> См.: Постановление ФАС Московского округа от 23 сентября 2004 г. по делу N КГ-А40/8222-04, Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 4 августа 2005 г. N А58-5613/04-Ф02-3707/05-С2, Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 1 февраля 2002 г. N А29-7813/01-2э или информационное письмо ВАС РФ от 31 мая 2000 г. N 52, Постановление Президиума ВАС от 3 апреля 2002 г. N 7611/01 // СПС «КонсультантПлюс».
Главную же опасность применение норм о недействительности сделок к действиям по исполнению обязательств создает для добросовестной стороны, получившей это исполнение. Ведь Закон о банкротстве вполне допускает ситуацию, что исполнение, полученное и принятое контрагентом должника по совершенно законной сделке и в полном соответствии с условиями такой сделки, может спустя много месяцев быть изъято у этого контрагента по иску арбитражного управляющего. Здесь очень уместно привести слова профессора В. В. Витрянского, который обращал внимание, что применение в подобных ситуациях общих положений об основаниях и последствиях недействительности сделок может подорвать устои гражданского оборота, и данная проблема должна решаться… путем включения в ГК специальных правил, не допускающих (существенно ограничивающих) применение общих положений о сделках к действиям сторон по исполнению обязательств <13>. ——————————— <13> См.: Витрянский В. В. Договор в Гражданском кодексе России и в практике его применения // Вестник гражданского права. 2007. N 2. С. 29 — 36.
Вовлечение законодательства о банкротстве в сферу регулирования иных отраслей права. В соответствии с уже упомянутым п. 3 ст. 61.1 Закона о несостоятельности правила о недействительных сделках применяются не только к гражданским правоотношениям, но и к трудовым, семейным, налоговым и даже процессуальным. Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ в Постановлении от 23 декабря 2010 г. N 63 высказался еще определеннее. По мнению Пленума ВАС, по правилам гл. III.1 Закона о банкротстве могут оспариваться: выплата заработной платы, в том числе премии; брачный договор, соглашение о разделе общего имущества супругов; уплата налогов, сборов; действия по исполнению судебного акта, в том числе определения об утверждении мирового соглашения, а также само мировое соглашение. Оставим без комментариев предельно жесткий характер и последствия применения приведенных формулировок. Даже согласимся с тем, что банкротство должника — это настолько экстраординарная процедура, при которой в угоду интересам отдельных кредиторов могут нарушаться трудовые и семейные права граждан, интересы бюджетов, устойчивость судебных актов. Но остается формально юридическая сторона вопроса. Как известно, в отношении заработной платы действует принцип ее невозвратности. В соответствии с нормами Трудового кодекса РФ установлен исчерпывающий перечень исключений, когда зарплата может быть взыскана с работника. И среди этих исключений нет случая банкротства работодателя. Напротив, Закон о банкротстве особо охраняет права работников должника, относя их к приоритетной второй очереди кредиторов и не приостанавливая исполнение решений суда о взыскании заработной платы после введения в отношении должника процедуры наблюдения. Справедливости ради заметим, что одним из случаев обратного взыскания зарплаты является ее выплата в связи с неправомерными действиями работника, установленными судом. Однако предусмотренные Законом о банкротстве основания признания недействительными действий должника по исполнению обязанностей в трудовой сфере существенно шире и не ограничиваются незаконным поведением самого работника. Аналогичные проблемы можно обнаружить и при применении гл. III.1 к семейным отношениям. Согласно положениям Семейного кодекса РФ брачный договор может быть признан судом недействительным по основаниям, предусмотренным только Гражданским кодексом РФ для недействительности сделок. Суд может также признать брачный договор недействительным полностью или частично, но лишь по требованию одного из супругов, если условия договора ставят этого супруга в крайне неблагоприятное положение. Как видно, арбитражный управляющий среди лиц, имеющих право на оспаривание брачного договора, не назван, как и не приведено в императивной норме ст. 44 СК РФ иных оснований для неправомерности договора между супругами. Более того, если вывод активов должника через выплату заработной платы можно хотя бы представить или допустить, то сложно предположить, каким образом брачный договор может нарушить интересы должника и его кредиторов, если, конечно, один из супругов не является индивидуальным предпринимателем — должником. Однако такой ограничительной оговорки Закон о банкротстве не содержит. Закон равным образом позволяет оспаривать брачные договоры при несостоятельности любого должника, включая и юридических лиц. И делать это можно вопреки императивным нормам семейного законодательства. Наконец, наиболее странной выглядит возможность оспаривания по правилам недействительной сделки исполнения должником судебных актов, в том числе мировых соглашений. На наш взгляд, такой подход попирает конституционный принцип обязательности вступившего в законную силу судебного акта, исключающего его ревизию иными судами. Известно, что процессуальное законодательство предусматривает единственную возможность изменения, переоценки судебного решения. Это — его обжалование в вышестоящих инстанциях или пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам тем же судом. Соответственно исполнение должником обязанностей, закрепленных неотмененным судебным актом, a priori неспособно нарушать норм Закона о банкротстве. Что касается оспаривания мировых соглашений, то вспомним, что такие соглашения вступают в силу только после утверждения судом или арбитражным судом. До этого момента правового значения и юридических последствий мировые соглашения не имеют и, следовательно, не могут быть предметом самостоятельного оспаривания. После же утверждения судом мировое соглашение приобретает силу судебного акта, который не может быть пересмотрен иным судом по делу о банкротстве. Вообще сама попытка предоставить суду по делу о банкротстве полномочие по пересмотру решений иных судов может создавать угрозу авторитету судебного акта. Подводя итог нашим рассуждениям относительно вмешательства Закона о банкротстве в сферу правового регулирования иных отраслей права, отметим, что такое вторжение является незаконным до момента внесения соответствующих изменений в упомянутые выше императивные нормы этих отраслей законодательства. Однако такие изменения, даже если бы они и появились, не могут вызвать поддержки, поскольку не обоснованы значимыми общественными целями или заслуживающими внимания интересами. Последствия недействительности сделок и действий должника. Статья 61.6 Закона о несостоятельности устанавливает специальные последствия недействительных сделок и действий должника. Возьмем смелость утверждать, что вопреки общему гражданско-правовому правилу о двусторонней реституции как последствии недействительности сделки Закон о банкротстве, по сути, фиксирует положения об односторонней реституции. Действительно, если должник возвращает себе все, что было передано им по недействительной сделке, то кредиторы и иные лица, которые получили от должника какое-то имущество, приобретают право требовать включения в реестр должника. Причем только после возврата в конкурсную массу полученного по недействительной сделке имущества. Такая оговорка, кстати, Гражданскому кодексу неизвестна. Более того, если сделка была признана недействительной на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, кредитор, вернувший должнику имущество и включенный в реестр, получает удовлетворение за счет имущества должника, оставшегося после удовлетворения всех иных требований той же третьей очереди. Исходя из существующей практики по делам о банкротстве, это означает, что в подавляющем большинстве случаев такой кредитор не получит от должника ничего. Это и есть фактически односторонняя реституция. Однако причины, по которым Закон о банкротстве ставит кредитора или иное лицо, получившее имущество от должника, в чрезвычайно неравное с ним положение, необъяснимы. В литературе можно встретить мнение, что это является штрафной санкцией за заключение недействительной сделки <14>. Даже если согласиться с этой точкой зрения, возникает вопрос о соразмерности такой санкции. Ведь вина кредитора состояла только в том, что он, зная, например, о неплатежеспособности должника, тем не менее вступил с ним в гражданские правоотношения и приобрел у него имущество или получил деньги. Однако неплатежеспособность контрагента не является столь уж редким явлением и может носить временный, проходящий характер. Как уже говорилось выше, иные положения п. 2 ст. 61.2 Закона, вообще, оценочны. И оценку сделки, которую спустя несколько лет даст суд, кредитор явно неспособен спрогнозировать на момент заключения договора. Так стоит ли его столь жестко наказывать некомпенсируемым изъятием имущества или денег? ——————————— <14> См.: Демехин А. И. Новые изменения законодательства о банкротстве // Право и экономика. 2009. N 11. С. 56.
Характерно, что и по мнению разработчиков Концепции развития гражданского законодательства требуют уточнения положения закона относительно последствий даже сделок, совершенных с целью, противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК). Следует предусмотреть возможность применения общих последствий при недействительности указанных сделок (двусторонней реституции). Такое последствие, как изъятие в доход государства всего полученного по сделке, должно применяться как альтернативное последствие недействительности сделки лишь в ограниченном числе случаев <15>. ——————————— <15> См.: Концепция развития гражданского законодательства // Вестник ВАС РФ. 2009. N 11. С. 21 — 22.
Однако развитие законодательства о банкротстве пошло вразрез с общей тенденцией изменения гражданского законодательства. Иногда изъятие имущества у кредитора оправдывают не интересами должника, а необходимостью максимального удовлетворения прав иных кредиторов, включенных в реестр. Но между возвращением имущества, являющегося предметом недействительной сделки, должнику и удовлетворением требований конкурсных кредиторов нет прямой зависимости. Вырученные от продажи такого имущества средства могут пойти и на иные цели, в частности, на погашение текущей задолженности, возмещение судебных расходов по делу о банкротстве, включая вознаграждение арбитражного управляющего, оплату труда иных лиц, им привлеченных. До начала расчетов с основными кредиторами третьей очереди будет погашена задолженность по заработной плате, иные первоочередные требования. Иными словами, последствия недействительности и возврат имущества в конкурсную массу применяются, прежде всего, в интересах должника, а не иных его кредиторов. И именно с интересами и правами должника надлежит соотносить права лиц, с которыми должник совершил оспариваемую сделку. А если сделка была подписана должником в результате свободного его волеизъявления, то должник равным образом причастен к заключению такой недействительной сделки и должен, по нашему мнению, нести последствия этой сделки, сопоставимые с теми последствиями, которые несет другая сторона. Подводя итог изложенному, отметим, что Конституционный Суд РФ неоднократно обращал внимание, что в силу различных, зачастую диаметрально противоположных интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве, законодатель должен гарантировать баланс их прав и законных интересов, что, собственно, и является публично-правовой целью института банкротства <16>. ——————————— <16> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 19 декабря 2005 г. N 12-П, Постановление Конституционного Суда РФ от 22 июля 2002 г. N 14-П // СПС «КонсультантПлюс».
То есть основной, приоритетной целью российского законодательства о банкротстве является все-таки согласование, баланс интересов всех участвующих в деле о несостоятельности лиц, а не максимальное удовлетворение требований кредиторов, как полагают отдельные авторы <17>. ——————————— <17> См.: Зайцев О. Р. Указ. соч. С. 86.
Однако Закон о банкротстве, в частности его глава «Оспаривание сделок должника», ориентирует правоприменителя исключительно на защиту интересов кредиторов, что не совсем соответствует конституционно-правовому смыслу норм законодательства о несостоятельности. Анализируя приведенные в статье замечания, констатируем следующее. Контрагент лица, в отношении которого через определенное время возбуждается дело о несостоятельности, при всей своей внимательности и осторожности не может быть уверенным, что полученные от стороны договора имущество или деньги не будут у него впоследствии изъяты определением суда. Причем без всякого разумного возмещения. В результате для добросовестного лица наступят негативные последствия, которые оно не в состоянии предвидеть и избежать. И если гражданин или юридическое лицо окажутся имущественно наказанными при отсутствии с их стороны каких-либо осознанных противоправных или даже неосмотрительных действий, они несколько раз подумают, а стоит ли в следующий раз вступать в гражданские правоотношения. Это есть не что иное, как угроза гражданскому обороту. Остается лишь призвать законодателя если не устранить эту угрозу, то хотя бы ее смягчить в целях дальнейшей нормализации инвестиционного климата России.
Библиографический список
1. Витрянский В. В. Договор в Гражданском кодексе России и в практике его применения // Вестник гражданского права. 2007. N 2. 2. Демехин А. И. Новые изменения законодательства о банкротстве // Право и экономика. 2009. N 11. 3. Зайцев О. Р. Оспаривание сделок при банкротстве: о некоторых новеллах Закона N 73-ФЗ // Несостоятельность (банкротство): Научно-практический комментарий новелл законодательства и практики его применения / Под ред. В. В. Витрянского. М.: Статут, 2010. 4. Лукьяненко М. Ф. Оценочные понятия гражданского права: разумность, добросовестность, существенность. М.: Статут, 2010. —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Монография С. В. Сарбаша «Исполнение договорного обязательства» включена в информационный банк согласно публикации — Статут, 2005. —————————————————————— 5. Сарбаш С. В. Исполнение договорного обязательства. М.: Статут, 2007.
