(Занковский С. С.) («Вестник арбитражной практики», 2011, N 3)
НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ПРИМЕНЕНИЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О ЗАЛОГЕ <1>
С. С. ЗАНКОВСКИЙ
——————————— <1> Статья подготовлена при информационной поддержке справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
Занковский Сергей Сергеевич, доктор юридических наук, профессор, заведующий сектором предпринимательского права Института государства и права Российской академии наук. Родился 21 февраля 1946 г. в г. Москве. Автор монографии «Предпринимательские договоры» (2004). Принимал участие в написании и редактировании учебника «Предпринимательское право» (2006).
Аннотация. В статье рассмотрены вопросы, связанные с ситуацией, когда условия заемного договора изменяются его сторонами без согласования таких изменений с третьим лицом — залогодателем, обязанным в силу залогового обязательства обеспечивать возврат кредита. Дан анализ законодательства, регулирующего отношения такого рода, и на этой основе выявлены имеющиеся в нем противоречия. Приведен ряд примеров из практики арбитражных судов, занимающих по спорам, связанным с залогом, неоднозначные позиции.
Ключевые слова: залогодатель; изменение кредитного договора; согласование; обращение взыскания.
Several aspects of applying pledge legislation S. S. Zankovsky
Abstract. This article considers issues related to alterations of a loan agreement by parties to it without prior approval by a third person (pledger) who is obliged under the pledge obligation to secure repayment of a loan. The article provides analysis of legislation regulating relations of this kind, and reveals existing flaws. The author also cites a number of examples of controversial decisions of commercial courts on the matter.
Key words: pledger; alteration of loan agreement; prior approval; foreclosure.
Залог, этот почтенного возраста инструмент обеспечения обязательств, до сих пор порождает проблемы в судебной практике. Одна из наиболее острых связана с ситуацией, когда условия заемного договора изменяются его сторонами без согласования таких изменений с третьим лицом — залогодателем, обязанности которого не идут дальше обеспечения чужого обязательства.
Рассмотрим пример из практики. Сберегательный банк РФ (кредитор) и ООО «Предприятие «Стройинструмент» (заемщик) в 2008 г. заключили кредитный договор об открытии невозобновляемой кредитной линии со свободным режимом выборки. В обеспечение исполнения данного обязательства Сбербанком заключен договор последующей ипотеки с третьим лицом — ООО «Мерта» (залогодателем), не являющимся стороной по кредитному договору. В последующем кредитор и заемщик без согласования с залогодателем трижды путем заключения дополнительных соглашений вносили изменения в существенные условия кредитного договора, ухудшившие эти условия, а именно: в совокупности увеличили процентную ставку на 10%; включили в кредитный договор требование о предоставлении дополнительного обеспечения в размере двойного покрытия кредита с учетом дисконта 50%; в связи с непредоставлением обеспечения существенно сократили срок исполнения кредитного договора. В связи с этим возникает вопрос о правовых последствиях изменения существенных условий кредитного договора без согласования таких изменений с залогодателем, не относящимся к субъектам этого договора. В Постановлении Пленума ВАС РФ от 17 февраля 2011 г. N 10 «О некоторых вопросах применения законодательства о залоге» указано, что изменение размера или срока исполнения обеспеченного залогом обязательства (например, вследствие изменения процентной ставки по кредиту либо изменения срока возврата кредита) по сравнению с тем, как такое условие определено в договоре о залоге, само по себе не является основанием для прекращения залога. При увеличении размера требований по основному обязательству залог продолжает обеспечивать обязательство должника в том размере, в каком оно существовало бы без такого изменения, если стороны договора о залоге не пришли к соглашению о том, что при увеличении размера требований по основному обязательству на согласованную залогодателем и залогодержателем сумму залог обеспечивает обязательство должника в увеличенном в согласованных пределах размере (ст. 337 ГК РФ). В случае увеличения срока исполнения обязательства, обеспеченного залогом, течение исковой давности по требованию об обращении взыскания на заложенное имущество не ставится в зависимость от течения исковой давности по главному требованию, а определяется исходя из того, когда истекла бы исковая давность по основному обязательству, если срок исполнения основного обязательства, указанный в договоре о залоге, не менялся. Данное разъяснение ВАС РФ относится как к случаям, когда залог предоставлен в обеспечение собственных долгов залогодателя, так и к вариантам, когда залог предоставлен в обеспечение обязательств иного лица (п. 13 Постановления) <2>. ——————————— <2> Приведено по данным СПС «КонсультантПлюс».
По нашему мнению, позиция ВАС РФ противоречит действующему законодательству, сложившейся судебной практике и положениям доктрины гражданского права по следующим основаниям. Правовая природа залога, предоставляемого залогодателем — третьим лицом (п. 1 ст. 335 ГК РФ, п. 1 ст. 1 Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)»), не участвующим в обеспеченном залогом обязательстве, определяется тем фактом, что в данном случае должник и залогодатель не совпадают в одном лице. Поскольку такой залог возникает не параллельно с долговым обязательством, а отдельно от него, он рассматривается в доктрине гражданского права в качестве поддерживающего, но не дополнительного обязательства [1]. Поддерживающее обязательство отличается по крайней мере двумя признаками. Первый из них состоит в том, что залогодатель, не являясь стороной кредитного договора, не может играть активной роли в погашении долга: в силу п. 3 ст. 308 ГК РФ такой договор не создает для него прав и не порождает обязанностей. Залогодатель здесь находится в «режиме ожидания» под риском утраты предмета залога, и, если бы стороны кредитного договора имели возможность по своему усмотрению изменять его существенные условия без согласия залогодателя, такой риск вышел бы за всякие разумные пределы. В самом деле, при оценке кредитного риска Центральный банк РФ предлагает учитывать как неблагоприятный фактор реструктурирование ссуды, т. е. изменение на основании соглашений кредитора с заемщиком существенных условий первоначального договора, на основании которого ссуда предоставлена <3>. ——————————— <3> Пункт 3.7.2 Положения ЦБ РФ от 26 марта 2004 г. N 254-П «О порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам, по ссудной и приравненной к ней задолженности» (в ред. от 3 июня 2010 г.) // СПС «КонсультантПлюс».
Такое изменение не должно пройти мимо залогодателя, иначе он в подобной ситуации утратил бы возможность управлять посредством своей воли своими интересами. Вступая в залоговое правоотношение с кредитором должника под определенные условия кредитного договора, залогодатель сопоставляет риск утраты залога с финансовыми возможностями должника. Увеличение размера требований по основному обязательству повышает этот риск, а тот факт, что залог продолжает обеспечивать обязательство должника в том размере, в каком оно существовало бы без такого увеличения, означает, что залогодателю на фоне повышенного риска не придется отвечать в большем объеме, чем было предусмотрено в договоре о залоге. Между тем согласно п. 1, 2 ст. 1 ГК РФ, в которой определены основные начала гражданского законодательства, граждане и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Кроме того, залогодатель в таком варианте как более слабая сторона в правоотношении оказался бы в явно проигрышном положении в сравнении со сторонами кредитного договора, изменяющими существенные условия кредитного обязательства без его ведома и учета его интересов. В этом случае был бы нарушен основополагающий принцип гражданского законодательства, основанного на признании равенства участников регулируемых им отношений. Отсюда вытекает второй признак правовой природы залога как поддерживающего обязательства, связанный с тем, что такой залог не может обойтись без согласия залогодателя на изменение сторонами кредитного договора его существенных условий. В связи с этим необходимо констатировать, что п. 13 Постановления Пленума ВАС РФ, по которому изменение существенных условий кредита само по себе не является основанием для прекращения залога, входит в прямое противоречие с указанными основными началами гражданского законодательства. Этот вывод находит свое подтверждение и в законодательстве, посвященном рассматриваемому вопросу. Так, в статье 8 «Общие правила заключения договора об ипотеке» Федерального закона от 16 июля 1998 г. N 102-ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)» (далее — Закон об ипотеке) указано на то, что данный договор заключается с соблюдением общих правил Гражданского кодекса РФ о заключении договоров, а также положений указанного Закона. В соответствии с общим правилом, закрепленным в п. 1 ст. 432 ГК РФ, договор считается заключенным, если между сторонами в требуемой в подлежащих случаях форме достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. К последним, в частности, относятся условия, названные в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида. Отсутствие в договоре подобных условий, исходя из смысла приведенного законодательного правила, не позволяет считать его заключенным. Применительно к залоговым правоотношениям в п. 1 ст. 339 ГК РФ предусмотрено, что в договоре о залоге должны быть указаны существо, размер и срок исполнения обязательства, обеспечиваемого залогом. Аналогичная норма содержится в п. 1, 4 ст. 9 «Содержание договора об ипотеке» Закона об ипотеке, где говорится о том, что в договоре об ипотеке должны быть указаны существо, размер и срок исполнения обязательства, обеспечиваемого ипотекой. Последнее должно быть названо в договоре об ипотеке с указанием его суммы, основания возникновения и срока исполнения. Отсюда видно, что существенными условиями договора об ипотеке, при отсутствии которых он не может возникнуть, служат условия о существе, размере и сроке исполнения обязательства, обеспечиваемого ипотекой. Если перечисленные условия сторонами кредитного договора изменены без внесения с участием залогодателя соответствующих изменений в договор об ипотеке, возникает ситуация, когда ипотека не может обеспечивать кредитное обязательство на прежних, уже не существующих условиях. Однако в данном случае ипотека не может обеспечивать и обновленное кредитное обязательство по той причине, что в договор ипотеки указанные изменения, составляющие его существенные условия, не внесены. Такой договор следует считать незаключенным. С учетом приведенных законодательных норм и в системной связи с ними следует воспринимать правило, закрепленное в п. 1 ст. 50 «Основания обращения взыскания на заложенное имущество» Закона об ипотеке, по которому при расхождении условий договора об ипотеке и условий обеспеченного ипотекой обязательства в отношении требований, которые могут быть удовлетворены путем обращения взыскания на заложенное имущество, предпочтение отдается условиям договора об ипотеке. Указанное правило не может иметь в виду расхождение между существенными условиями ипотеки и кредитного договора. Следует также учесть, что ст. 50 Закона об ипотеке размещена в гл. IX этого Закона, посвященной обращению взыскания на заложенное по договору об ипотеке имущество, т. е. исполнению ипотечного обязательства, а потому не может быть квалифицирована как норма, определяющая исходные правовые признаки ипотеки в ее соотношении с кредитным договором. На тех же позициях в основном была построена практика арбитражных судов по спорам об ипотеке. В совместном Постановлении Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» указано, что существенными условиями договора о залоге являются предмет залога и его оценка, существо, размер и срок исполнения обязательства, обеспечиваемого залогом (п. 1 ст. 339 ГК РФ). Если сторонами не достигнуто соглашения хотя бы по одному из названных условий либо соответствующее условие в договоре отсутствует, договор о залоге не может считаться заключенным (п. 43) <4>. ——————————— <4> См.: Вестник ВАС РФ. 1996. N 9.
На основе детального анализа судебной практики специалистом был сделан вывод о том, что п. 1 ст. 50 данного Закона противоречит его же ст. 9 [2]. В части указания на то, что в случае расхождения между описанием обязательства в договоре ипотеки и в обеспечиваемом ипотекой обязательстве во внимание принимаются нормы договора ипотеки, ст. 50 является нерабочей и на практике не применяется <5>. ——————————— <5> СПС «КонсультантПлюс».
С этим утверждением следует согласиться, тем более что оно подтверждается многочисленными судебными актами. Так, в Постановлении ФАС Поволжского округа от 13 марта 2007 г. по делу N А55-11099/06 отмечено, что указания в договоре залога о содержании, объеме и сроке исполнения обеспечиваемого обязательства, определенных основным договором, должны полностью соответствовать этому договору (договору на предоставление кредита). Изменение этих обстоятельств (например, срока возврата и ставки годовых) в договоре залога без согласия залогодателя влечет увеличение предпринимательского или иного имущественного риска залогодателя, что может существенно отразиться на его хозяйственной деятельности <6>. ——————————— <6> Там же.
В Постановлении ФАС Московского округа от 25 июня 2009 г. N КГ-А41/5363-09 по делу N А41-2792/08 указано, что стороны договора об ипотеке, заключенного в обеспечение кредитного договора, в нарушение ст. 9 Федерального закона об ипотеке и ст. 339 ГК РФ не согласовали в этом договоре условия, содержавшиеся в дополнительном соглашении к кредитному договору и касавшиеся графика погашения кредита и порядка уплаты процентов за пользование кредитом. Суд указал, что, поскольку залогодатель по договору ипотеки не являлся должником в основном кредитном обязательстве, соблюдение всех существенных условий при заключении обеспечительного залогового договора являлось обязательным вне зависимости от условий кредитного обязательства или отсылок к основному обязательству, вследствие чего признал договор об ипотеке незаключенным <7>. ——————————— <7> Там же.
Постановлением ФАС Западно-Сибирского округа от 23 октября 2009 г. по делу N А27-1038/2009 констатировано, что из смысла п. 4 ст. 9 Закона об ипотеке следует, что сведения в договоре залога о содержании, объеме и сроке исполнения обеспечиваемого обязательства, определенных основным договором, должны полностью соответствовать этому договору. Поскольку в договор об ипотеке не были внесены изменения, касавшиеся срока и графика возврата кредита, установленные дополнительным соглашением к обеспеченному ипотекой кредитному договору, а также отсутствовали доказательства того, что сособственники имущества, не являвшиеся должниками по кредитному договору, были уведомлены об изменении срока возврата кредита, суд пришел к выводу, что договор об ипотеке являлся незаключенным. Федеральный арбитражный суд Дальневосточного округа в Постановлении от 25 января 2010 г. N Ф03-8006/2009 отметил, что, исходя из законодательства, регулирующего взаимоотношения по ипотеке (ст. 339 ГК РФ, ст. 9 Закона об ипотеке, с учетом рекомендаций, изложенных в п. 43 Постановления Пленума Верховного Суда, Пленума Высшего Арбитражного Суда от 1 июля 1996 г. N 6/8), договор ипотеки должен содержать все условия обеспечиваемого обязательства (содержание, объем, срок исполнения). Если последний не содержит всех условий в отношении названных обязательств, следует признать обоснованным вывод судов о том, что сторонами по договору ипотеки не согласованы все существенные условия договора о залоге в соответствии с названными нормами права, следовательно, оспариваемый договор в силу п. 1 ст. 432 ГК РФ, ст. 9 Закона об ипотеке является незаключенным. В Постановлении ФАС Московского округа от 9 июня 2010 г. N КГ-А40/5386-10 по делу N А40-116341/09-10-624 указано, что, поскольку в договор ипотеки не были внесены изменения относительно нового срока исполнения основного обязательства, установленного сторонами в дополнительном соглашении, суд, руководствовавшийся п. 1 ст. 339 ГК РФ, п. 1 ст. 9 Закона об ипотеке, счел невозможным признать, что в договоре об ипотеке согласован срок исполнения основного обязательства, установленный в кредитном договоре (с учетом дополнительного соглашения). Следовательно, при отсутствии такого согласования договор об ипотеке не мог быть признан заключенным. При таких обстоятельствах суд признал неосновательной ссылку кредитора на ст. 50 Закона об ипотеке, устанавливающую, что при расхождении условий договора об ипотеке и условий обеспеченного ипотекой обязательства в отношении требований, которые могут быть удовлетворены путем обращения взыскания на заложенное имущество, предпочтение отдается условиям договора об ипотеке. Девятый арбитражный апелляционный суд в Постановлении от 1 октября 2010 г. по делу N А40-120395/09-42-531 указал, что, исходя из п. 4 ст. 9 Закона об ипотеке, залог является способом обеспечения определенного обязательства, в связи с чем обязательство, обеспечиваемое ипотекой, должно быть точно установлено и тождественно основному обязательству. Поскольку после заключения договора ипотеки в кредитный договор, в обеспечение которого заключался договор ипотеки, неоднократно вносились изменения путем заключения дополнительных соглашений, изменившие существо обязательства, суд пришел к выводу, что измененное обязательство не создавало обязанности для залогодателя, не являвшегося стороной по основному обязательству, а первоначальное обязательство уже не существовало, т. е. договор залога не мог быть признан заключенным. Приведенные и многочисленные другие аналогичные акты, принятые арбитражными судами, дают основание говорить об устойчивой, сложившейся арбитражной практике по рассматриваемой категории дел. Такая практика была основана на универсальных принципах справедливости, юридического равенства, сбалансированности прав и обязанностей субъектов права (ч. 2 ст. 6; ст. 19 Конституции РФ). Исходя из этого, судами был разрешен спор между Сбербанком (кредитором) и ООО «Мерта» (залогодателем), суть которого была изложена выше: ввиду изменения кредитного договора его сторонами без согласия залогодателя Сбербанку было отказано в иске к последнему. Однако затем, до принятия Постановления Пленума ВАС РФ «О некоторых вопросах применения законодательства о залоге», практика ВАС РФ совершила крутой разворот. Так, в Определении ВАС РФ от 13 декабря 2010 г. N ВАС-13819/10 по указанному спору между Сбербанком и ООО «Мерта» указано, что в силу п. 1 ст. 50 Закона об ипотеке при расхождении условий договора об ипотеке и условий обеспеченного ипотекой обязательства в отношении требований, которые могут быть удовлетворены путем обращения взыскания на заложенное имущество, предпочтение отдается условиям договора об ипотеке. Изменение размера обеспеченных залогом требований (например, вследствие изменения процентной ставки по кредиту) по сравнению с тем, как условие о размере обеспечиваемого обязательства указано в договоре залога, само по себе не является основанием для отказа в иске об обращении взыскания на заложенное имущество в связи с прекращением залога. При увеличении размера требований по основному обязательству залог обеспечивает обязательство должника в том размере, в каком оно существовало бы без такого изменения <8>. ——————————— <8> СПС «КонсультантПлюс».
Данные соображения послужили основанием для передачи дела на рассмотрение Президиума ВАС РФ, который занял позицию, аналогичную приведенной в названном Определении. Этот подход, отраженный затем в п. 13 Постановления Пленума ВАС РФ «О некоторых вопросах применения законодательства о залоге», приведет к тому, что залогодатель окажется в заведомо неравном положении по отношению к сторонам кредитного договора. В результате возникнут серьезные препятствия для развития залоговых правоотношений. Дело, однако, не только в этом. Изменив позицию по рассмотрению споров, о которых идет речь, ВАС РФ придал своему новому подходу обратную силу, отменяя в порядке надзора судебные акты, принятые в период до таких изменений. В связи с этим необходимо иметь в виду следующее. На основании ст. 127 Конституции РФ Высший Арбитражный Суд РФ, являясь высшим судебным органом по разрешению экономических споров и иных дел, рассматриваемых арбитражными судами, дает разъяснения по вопросам судебной практики. В соответствии с приведенным положением Федеральным конституционным законом от 28 апреля 1995 г. N 1-ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации» к полномочиям Высшего Арбитражного Суда РФ отнесена дача разъяснений по вопросам судебной практики (подп. 5 п. 1 ст. 10) <9>. ——————————— <9> Российская газета. N 93. 1995.
Правовая природа таких разъяснений с точки зрения отнесения их к источникам права составляет предмет дискуссий. Вместе с тем значение разъяснений для направления судебной практики, придания ей единообразия не может подвергаться сомнениям. Независимо от того, являются ли данные разъяснения источниками права, они, подобно актам гражданского законодательства, по общему правилу не могут иметь обратной силы и должны применяться лишь к тем отношениям, которые возникли после их принятия (п. 1 ст. 4 ГК РФ). Поэтому практика ВАС РФ, распространяющая действие разъяснений на решения судов, вступивших в законную силу до опубликования разъяснений, входит в противоречие с принципами стабильности гражданского оборота и правовой определенности. Такая практика не отвечает и соображениям, изложенным по этому вопросу в Постановлении Конституционного Суда РФ от 21 января 2010 г. N 1-П, где указано, что пересмотр вступивших в законную силу судебных актов на основании правовой позиции, впоследствии сформулированной в постановлении Пленума ВАС РФ или Президиума ВАС РФ, возможен по делам, вытекающим из гражданских правоотношений, в исключительных случаях, если этого требуют, в частности, интересы защиты заведомо более слабой стороны в правоотношении. Однако в п. 13 Постановления Пленума ВАС РФ «О некоторых вопросах применения законодательства о залоге» защищены интересы не залогодателя — третьего лица, который по своему положению в правоотношении является слабой стороной, а банков, к числу «слабых сторон» не относящихся. Кроме того, в том же Постановлении Конституционного Суда РФ сформулировано еще одно соображение, за которым следует признать общий характер: придание обратной силы правовым позициям, отраженным в соответствующем постановлении Пленума или Президиума ВАС РФ, допускается при условии, что в таких актах содержится прямое указание на придание этим позициям обратной силы применительно к делам со схожими фактическими обстоятельствами. Практикой ВАС РФ это условие не воспринято. Изложенное приводит по крайней мере к двум выводам. Первый из них состоит в том, что изменение существенных условий кредитного договора, в частности, срока возврата кредита и размера процентной ставки, без согласования этих изменений с залогодателем, не являющимся стороной кредитного договора, должно повлечь признание договора залога (ипотеки) незаключенным, и в этой части п. 13 проекта Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ «О некоторых вопросах применения законодательства о залоге» противоречит п. 1 ст. 339, п. 1 ст. 432 ГК РФ, п. 1, 4 ст. 9 Закона об ипотеке. Второй вывод сводится к тому, что разъяснения Высшего Арбитражного Суда РФ, принимаемые в том числе в виде постановлений Пленума, в данном случае не могут служить основанием для пересмотра решений арбитражных судов, вступивших в законную силу в период до опубликования таких разъяснений.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
—————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации: В 3 т. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (том 1) (под ред. Т. Е. Абовой, А. Ю. Кабалкина) включен в информационный банк согласно публикации — Юрайт-Издат, 2007 (3-е издание, переработанное и дополненное). —————————————————————— 1. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. 6-е изд. Т. 1. Части 1, 2 ГК РФ / Под ред. Т. Е. Абовой, А. Ю. Кабалкина. М.: Юрайт, 2011. С. 326. 2. Наумова Л. Н. Комментарий к Федеральному закону «Об ипотеке (залоге недвижимости)» (постатейный). М.: Волтерс Клувер, 2008.
