РЕСТИТУЦИОННЫЕ УБЫТКИ И ДЕНЕЖНЫЙ ДОЛГ ПРИ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ СДЕЛКИ
Д. В. ДОБРАЧЕВ
Добрачев Денис Викторович, юрисконсульт ООО «Проф-инжиниринг» (Краснодар).
Денежный долг и убытки при недействительности сделок имеют ряд отличительных характерных черт и не подлежат смешению на практике. По мнению автора представленной статьи Д. В. Добрачева, при внесении изменений в гражданское законодательство необходимо поставить вопрос о дополнении пункта 2 ст. 167 ГК РФ нормой об обязанности виновной стороны возместить другой стороне убытки.
Restitution damages and financial debt at invalidity of the transaction D. V. Dobrachev
Financial debt and damages at invalidity of transactions have a range of distinctive characteristics and aren’t subject to confusion on practice. According to opinion of the author of presented article — legal adviser of LLC «Prof-Engineering» D. V. Dobrachev, at modification of the civil legislation it’s necessary to raise a question of addition of point 2 item 167 of the Civil Code of the Russian Federation by norm about a guilty party duty to pay damages to other side.
Общим последствием недействительности сделки является двухсторонняя реституция, под которой понимается возвращение сторонами недействительной сделки друг другу полученного ими по такой сделке имущества или же компенсация стоимости полученного при невозможности его возврата в натуре. В соответствии с пунктом 2 ст. 167 Гражданского кодекса РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах — если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом. В некоторых случаях (п. п. 1 ст. 171, п. 1 ст. 172, п. 1 ст. 175, п. 1 ст. 176, п. 3 ст. 177, п. 2 ст. 178, п. 2 ст. 179 ГК РФ) законодателем оговаривается дополнительное последствие недействительности сделки в виде возмещения реального ущерба, понесенного одной из сторон. Следует отметить определенную пассивность нашей науки, которая серьезного интереса к вопросам о взыскании убытков пока, к сожалению, не проявляет. Нам крайне не хватает не только судебной практики, но и научного интереса к данной проблематике. В результате такого традиционного взгляда при отсутствии сколько-нибудь существенных теоретических разработок в данной области и вынесении многочисленных судебных решений об отказе в удовлетворении требований о возмещении убытков наблюдается недооценка экономического потенциала данного института и, как следствие, тенденция отказа участников оборота от его использования и обращение к другим, более простым, способам защиты гражданских прав. Напротив, в американской правовой системе, например, сталкиваешься с огромным пластом судебной практики. Имея к тому же в своем распоряжении информацию из учебников и бесчисленного количества научных статей, публикующихся в сотнях профильных журналах, легко узнать, какими конкретно доказательствами следует обосновывать тот или иной вид убытков. Настоящая статья как раз направлена на преодоление такой пассивности науки и призвана привлечь широкие массы научной общественности к различным проявлениям категории убытков. Прежде всего, мы считаем, применительно к недействительности сделок заслуживает внимания категория реституционных убытков. Термин «реституция» вообще не используется в ГК РФ. Статья 167 ГК указывает на право требовать возврата предоставленного по недействительной сделке, но не называет это право реституцией. Данный термин носит чисто доктринальный характер. В отличие, скажем, от англосаксонского права, где основания недействительности сделки и последствия таковой образуют единую область права (The Law of Restitution). Гражданское право Германии отводит притязанию о возврате исполненного по недействительной сделке центральное место среди кондикций из исполнения (Leistungskondiktion). Все переданное по недействительной сделке не имеет правового основания и подлежит возврату по правилам о неосновательном обогащении — § 812 BGB (Германского гражданского уложения) <1>. Интересно отметить, что в германском праве последствия недействительной сделки прямо квалифицируются как возмещение убытков. Параграф 122 ГГУ предусматривает на случай ничтожного или оспоримого волеизъявления лица обязанность возмещения убытков, которые понесла другая сторона или третье лицо вследствие того, что они полагались на действительность волеизъявления, однако не выше размеров выгоды, которую другая сторона или третье лицо могли бы извлечь в случае действительности волеизъявления. ——————————— <1> Шапп Я. Основы гражданского права Германии: Учеб. М., 1996. С. 89 — 90 и сл.
Согласно статье 3.17 (2) Принципов УНИДРУА 2004 при аннулировании (договора) каждая сторона может требовать возврата всего того, что она предоставила по договору или по его аннулированной части, при условии, что одновременно она производит возврат всего того, что она получила по договору или его аннулированной части, либо, если возврат в натуре произвести невозможно, производит оплату того, что она получила <2>. В соответствии со статьей 4:115 Принципов Европейского договорного права при аннулировании (договора) каждая сторона может требовать возврата всего того, что она предоставила по договору, при условии, что она производит одновременный возврат всего того, что получила. Если по какой-либо причине возврат не может быть произведен в натуре, то за то, что она получила, должна быть уплачена разумная сумма <3>. ——————————— <2> Тузов Д. О. Теория недействительности сделок: опыт российского права в контексте европейской правовой традиции. М., 2007. СПС «КонсультантПлюс». <3> Там же.
В Принципах Европейского договорного права содержится, кроме того, отдельное правило о реституции при недействительности договора вследствие его неправомерности (illegality). Согласно статье 15:104 Принципов Европейского договорного права, если договор стал недействительным на основании статей 15:101 или 15:102, каждая сторона может требовать возврата всего того, что она предоставила по договору, при условии, что там, где это надлежит, произведен одновременный возврат всего того, что она получила. Если по какой-либо причине возврат не может быть произведен в натуре, то за то, что она получила, должна быть уплачена разумная сумма <4>. ——————————— <4> Там же.
Как полагает Д. О. Тузов, было бы неверно признать за судом право (или даже обязанность) вынести решение как против ответчика, так и против истца одновременно, присудив их к «взаимной» реституции. В отсутствие в российском законодательстве нормы, аналогичной реституционному правилу, закрепленному в Принципах УНИДРУА 2004 и Принципах Европейского договорного права, каждое из этих противостоящих друг другу притязаний должно, следовательно, осуществляться посредством самостоятельного иска: все равно, первоначального или встречного, одновременно ли с притязанием другой стороны в рамках одного судебного разбирательства или же в двух разных процессах <5>. ——————————— <5> Там же.
Мы считаем, что двухстороннюю реституцию можно отнести не к мерам ответственности, а к более широкому понятию мер защиты гражданских прав, поскольку имущественная сфера лица, передающего имущество другому лицу, не терпит дополнительных обременений. Об ответственности участников недействительной сделки можно говорить только при применении иных последствий признания сделки недействительной: односторонней реституции и взыскания убытков. В литературе справедливо указывается, что возврат сторонами друг другу полученного по недействительной сделке имущества или компенсация его стоимости в деньгах происходят в рамках обязательственных правоотношений <6>. ——————————— <6> Толстой В. С. Понятие обязательства по советскому гражданскому праву // Учен. зап. ВЮЗИ. Вып. 19. М., 1971. С. 120 и сл.; Михайлич А. М. Внедоговорные обязательства в советском гражданском праве. Краснодар, 1982. С. 12.
Д. Н. Кархалев считает, что реституционное охранительное правоотношение (реституционное обязательство) представляет собой правовую связь, возникающую между сторонами исполненной недействительной сделки, содержанием которой является охранительное право на реституцию и охранительная обязанность по восстановлению имущественного положения стороны в сделке путем возврата всего полученного по сделке или возмещения его стоимости в денежном выражении <7>. ——————————— <7> Кархалев Д. Н. Реституционное охранительное правоотношение // Налоги. 2009. N 27.
Д. О. Тузов предлагает реституционные обязательства разделить на две группы: 1) обязательства, направленные на возврат переданной по сделке и сохранившейся в натуре индивидуально-определенной вещи (реституция владения), и 2) обязательства, направленные на возмещение стоимости полученного по сделке в деньгах (компенсационная реституция) <8>. Он приходит к выводу, что, выделяясь лишь некоторой особенностью субъектного состава (субъектами являются стороны недействительной сделки), реституция владения по своей правовой природе есть не что иное, как разновидность виндикации, частный случай ее применения <9>. Компенсационная реституция, утверждает Д. О. Тузов, так же как и реституция владения, не составляет какого-то особого, самостоятельного охранительного притязания: она осуществляется посредством кондикционного иска, иска о возмещении убытков (денежная реституция) либо иска о выделе доли из общего имущества (натуральная реституция) <10>. ——————————— <8> Тузов Д. О. Указ. соч. <9> Тузов Д. О. Реституция и виндикация: проблемы соотношения // Вестник ВАС РФ. 2002. N 3. С. 124. <10> Тузов Д. О. Реституция в гражданском праве: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Томск, 1999. С. 18.
Напротив, К. И. Скловский, Ю. В. Ширвис считают, что реституцию нельзя смешивать ни с виндикацией, ни с неосновательным обогащением. Ее отличительными чертами являются: — взаимный характер реституции и наличие в ней некоторых черт обязательства; — посессорный характер реституции, то есть возврат вещи лицу только в силу факта обладания ею до совершения недействительной сделки независимо от законности и добросовестности владения <11>. ——————————— <11> Скловский К. И., Ширвис Ю. В. Последствия недействительной сделки // Закон. 2000. N 5. С. 112 — 113.
В соответствии со статьей 1103 ГК РФ к требованиям о возврате исполненного по недействительной сделке могут применяться правила о неосновательном обогащении, если иное не вытекает из существа соответствующих отношений. По нашему убеждению, реституция является самостоятельной мерой, отличной от иных гражданско-правовых мер, в том числе от виндикации и кондикции, поскольку законодатель в статье 1103 ГК РФ указал требование о возврате исполненного по недействительной сделке в одном ряду с требованиями о виндикации, о возмещении вреда, о возврате исполненного в связи с каким-либо обязательством и, кроме того, установил субсидиарное применение к нему, как и ко всем указанным требованиям положений главы 60 ГК о неосновательном обогащении. Е. В. Тирская справедливо отмечает, что при применении последствий недействительной сделки отношения участников в форме компенсационной реституции представляют собой по существу возврат денежной суммы в размере первоначального долга, подлежащего передаче по обязательству каждой из сторон. Денежный долг по реституции представляет собой денежную оценку встречного удовлетворения, которое подлежало предоставлению участнику недействительной сделки, определенную на момент совершения сделки. При существующем правовом регулировании имущественные потери, возникшие у участника недействительной сделки, подлежат возмещению в дополнение к реституции иными правовыми способами, в частности требованием о возмещении убытков и применением норм о неосновательном обогащении <12>. ——————————— <12> Тирская Е. В. Категория денежного долга в гражданском праве России: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2004. С. 191, 192.
Упомянутое в статье 167 ГК право требовать возврата предоставленного по недействительной сделке имеет цель возврат предоставленного по договору. В европейской цивилистической доктрине принято такие требования называть реституцией. Раз российская гражданско-правовая доктрина реципировала данный «латинизм» из европейского права, в рамки сферы его применения следует поместить любые требования, направленные на возврат ранее предоставленного и возмещение других потерь, на что направлено требование возмещения убытков при недействительной сделке. Такие убытки, по нашему мнению, следует называть реституционными. Но как скоординировать две данные разновидности возврата — реституцию по недействительной сделке и реституционные убытки? Представляется, что оптимальный подход состоит в признании общей реституционной правовой природы данных требований и определенной специфики каждого из них. О. В. Гутников полагает, что требование о возмещении реального ущерба в случаях, предусмотренных ГК РФ, является вспомогательным по отношению к основному реституционному требованию, без которого оно не может существовать в качестве самостоятельного. Иными словами, в процессуальном аспекте реституционный иск в таких случаях будет иметь одно основание (совершение и исполнение недействительной сделки), но два разных предмета: основной (требование о возврате исполненного по сделке) и факультативный (требование к виновной стороне о возмещении реального ущерба) <13>. ——————————— <13> Гутников О. В. Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания. М., 2003. С. 252 — 253.
Итак, разновидностью реституционных убытков в отечественной цивилистике являются убытки, возникшие при недействительности сделки и подлежащие возмещению благодаря особому правовому регулированию. Следует также уточнить, что все эти требования реституционных убытков применяются в прямо предусмотренных законом случаях и ограничиваются размером реального ущерба, который необходимо доказывать (п. п. 1 ст. 171, п. 1 ст. 172, п. 1 ст. 175, п. 1 ст. 176, п. 3 ст. 177, п. 2 ст. 178, п. 2 ст. 179 ГК РФ). Отечественное правовое регулирование указанного вопроса, по крайней мере применительно к интересующей нас теме последствий недействительности сделки, со всей очевидностью страдает существенным недостатком — оно не в полной мере отражает специфику реституционных убытков. Далее мы подробно осветим эти специфические особенности реституции денежного долга и реституционных убытков. Таким образом, мы предлагаем с доктринальной точки зрения выводить реституционные убытки по недействительным сделкам как отдельный способ защиты прав, имеющий отличительные черты по своей правовой природе от реституции по недействительной сделке. Как мы уже поняли, в ГК отсутствуют общие нормы о реституционных убытках при недействительности сделок, что является серьезным недостатком и отмечалось еще в литературе советского периода. Ф. С. Хейфец справедливо указывает, что, регламентируя и порядок убытков применительно к отдельным основаниям признания сделок недействительными, ныне действующий ГК РФ все-таки не содержит общего условия этой ответственности, хотя и дает основания утверждать, что она ограничивается во всех случаях реальным ущербом (расходами, утратой или повреждением имущества). Целесообразно поставить вопрос о дополнении пункта 2 ст. 167 ГК РФ абзацем вторым следующего содержания: «Кроме того, виновная сторона обязана возместить другой стороне реальный ущерб (понесенные ею расходы, утрату или повреждение имущества)», который должен применяться во всех случаях признания сделки недействительной, в том числе по основаниям, предусмотренным статьями 169 и 179 ГК РФ, когда невиновная сторона имеет право на возврат всего ею исполненного по сделке <14>. ——————————— <14> Хейфец Ф. С. Недействительность сделок по российскому гражданскому праву. М., 1999. С. 142.
При недействительности некоторых сделок обязанность по возврату полученного лежит только на одной стороне. Таковы сделки, по которым предоставление производит лишь одна сторона: заем, ссуда, дарение и другие. Д. О. Тузов утверждает: то, что обычно понимают под двусторонней реституцией, является реализацией двух самостоятельных, взаимно не обусловленных обязательств, односторонних по своей структуре <15>. ——————————— <15> Тузов Д. О. Теория недействительности сделок…
Напротив, по мнению К. И. Скловского, при реституции встречные требования имеют тождественное основание и возникают одновременно <16>. ——————————— <16> Скловский К. И. Некоторые проблемы реституции // Вестник ВАС РФ. 2002. N 8. С. 117.
Е. В. Тирская вносит важное дополнение, отмечая, что для определения окончательного момента возникновения денежного долга по реституции следует также принимать во внимание квалификацию недействительной сделки — оспоримость или ничтожность. В этой связи для ничтожной сделки денежный долг возникает непосредственно с момента получения стороной по сделке определенного имущества (работ, услуг); в случае, если сделка является оспоримой, возникновение денежного долга возможно только при одновременном наличии двух обстоятельств: получения имущества и вступления в силу решения суда о признании сделки недействительной <17>. ——————————— <17> Тирская Е. В. Категория денежного долга в гражданском праве России: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2004. С. 189 — 190.
Требование о реституции является самостоятельным способом защиты гражданских прав, оно предъявляется в ситуациях, отличных от случаев предъявления виндикационного или кондикционного исков. У Д. Н. Кархалева находим: в том случае, если после исполнения недействительной сделки у одной из сторон возникают убытки по вине другой (например, вследствие гибели вещи), то возникает самостоятельное охранительное правоотношение по реализации возмещения убытков. Его необходимо отнести к числу субохранительных правоотношений, поскольку оно возникает на основе первоначального реституционного правоотношения <18>. ——————————— <18> Кархалев Д. Н. Реституционное охранительное правоотношение // Налоги. 2009. N 27.
В зарубежной литературе, указывает О. В. Савенкова, компенсация за издержки и другие расходы, понесенные в надежде на договор, называется возмещением отрицательного договорного интереса (reliance interest). Недействительная сделка не может быть исполнена, так как недействительна с момента ее совершения, то есть договора как правомерной сделки никогда не существовало. Допустить возмещение положительного договорного интереса означало бы одобрить правопорядком заключение такого рода сделок. Следовательно, основывать возмещение убытков на предположении, что договор мог бы быть исполнен, — значит идти вразрез с интересами и целями правопорядка. Поэтому статьи 171, 172, 175 — 179 ГК РФ, допуская возмещение убытков пострадавшей стороне, предусматривают возмещение только реального ущерба <19>. ——————————— <19> Савенкова О. В. Возмещение убытков в современном гражданском праве // Убытки и практика их возмещения: Сб. ст. / Отв. ред. М. А. Рожкова. М., 2006. С. 54 — 55.
Обязанность по возмещению ущерба, причиненного добросовестной потерпевшей стороне, возникает только при наличии вины контрагента. Однако отдельные авторы считают, что сложно отыскать какой-то смысл в ограничении размера убытков реальным ущербом и правильно распространить на указанные случаи действие общего правила о возмещении убытков (ст. 15 ГК РФ) <20>. Вместе с тем судебная практика идет по пути взыскания только сумм реального ущерба, без учета упущенной выгоды. ——————————— <20> Шестакова Н. Д. Недействительность сделок. СПб., 2001. С. 74.
В Постановлении ФАС СЗО от 14 августа 2002 г. по делу N А56-6531/02 указывается, что решением от 13 мая 2002 г. иск удовлетворен: пункт 1.1 договора аренды от 25 июля 1995 г. N 13-зд-00171 признан недействительным в части площади земельного участка размером 143,4 кв. м, с учетом уточнения требований истца с КУГИ взыскано 116660 руб. 62 коп. реального ущерба на основании пункта 2 ст. 178 ГК РФ. Суд признал, что договор в части аренды земельного участка в размере 143,4 кв. м заключен под влиянием заблуждения и правомерно удовлетворил иск, взыскав реальный ущерб в виде излишне внесенной арендной платы со стороны по договору, которой эти платежи перечислялись истцом. Например, в Постановлении ФАС МО от 21 мая 2007 г. N КГ-А41/4317-07-П указывается, что арендодатель в связи с признанием недействительным договора аренды на основании статьи 178 ГК РФ обратился с иском о применении последствий недействительности сделки, а именно выплаты убытков в виде неполученной арендной платы. Суд, отказывая в иске, разъяснил, что заявленное требование о взыскании неполученной арендной платы представляло собой упущенную выгоду, а не реальный ущерб, в то время как согласно пункту 2 ст. 178 ГК РФ возмещению подлежит реальный ущерб. Мы считаем, что, исходя из общих принципов гражданского права, необходимо изменить гражданское законодательство, с тем чтобы было возможно взыскивать с виновной стороны также и упущенную выгоду, что соответствует принципу возмещения убытков в полном объеме. Денежный долг и убытки при недействительности сделки имеют ряд характерных признаков, отличающих их друг от друга. Во-первых, возмещение убытков в форме реального ущерба осуществляется в специальных случаях, прямо предусмотренных в законе (п. п. 1 ст. 171, п. 1 ст. 172, п. 1 ст. 175, п. 1 ст. 176, п. 3 ст. 177, п. 2 ст. 178, п. 2 ст. 179 ГК РФ). В то время как взыскание денежного долга осуществляется на основании общей, генеральной нормы, предусмотренной статьей 167 ГК РФ. Во-вторых, возмещение реального ущерба является мерой гражданско-правовой ответственности и заключается в возложении дополнительного обременения на сторону недействительной сделки. Возврат исполненного при недействительности сделки носит эквивалентный характер. Денежный долг по реституции представляет собой денежную оценку встречного удовлетворения, которое подлежало предоставлению участнику недействительной сделки, определенную на момент совершения сделки. По своей правовой природе возврат предоставленного есть самостоятельный способ защиты прав в виде восстановления нарушенного положения сторон. Это мера защиты, а не мера ответственности, в отличие от убытков, поскольку она не содержит в себе дополнительных обременений. Требование о возмещении убытков субъект может заявить только при наличии оснований применения ответственности. В-третьих, проанализировав нормы отечественного гражданского права о недействительных сделках, мы увидим, что риск несения убытков лежит на виновной стороне, в то время как при взыскании денежного долга вина не учитывается. Так, при признании недействительной сделки, заключенной с гражданином, признанным недееспособным, дееспособная сторона кроме возврата полученного по сделке должна возместить своему контрагенту также понесенный им реальный ущерб, если она знала или должна была знать о его недееспособности (п. 1 ст. 171 ГК). Аналогичные дополнительные имущественные последствия в виде возмещения реального ущерба предусмотрены и в случаях признания недействительными сделок, совершенных малолетними в возрасте до четырнадцати лет; несовершеннолетними в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет; гражданином, ограниченным в дееспособности; гражданином, не способным понимать значения своих действий (ст. ст. 172, 175 — 177 ГК РФ). В сделках, совершенных под влиянием заблуждения, риск возмещения контрагенту убытков в форме реального ущерба лежит на заблуждавшейся стороне. Однако если заблуждавшаяся сторона докажет, что заблуждение возникло по вине другой стороны, такой риск перекладывается на последнюю (абзац второй п. 2 ст. 178 ГК РФ). В-четвертых, в случае конкуренции правовых норм о взыскании денежного долга или убытков, при недействительности сделки приоритет должно иметь требование о возврате предоставленного в виде денежного долга. Требование о взыскании убытков должно дополнять требование о возврате предоставленного в виде денежного долга <21>. ——————————— <21> См. подробнее: Добрачев Д. В. Взыскание основного денежного долга и убытков в гражданском праве России. М., 2010.
Взыскивая в качестве убытков в форме реального ущерба суммы арендной платы, суды не учитывают приоритетное применение норм статьи 167 ГК РФ о взыскании денежного долга при недействительности сделки. Например, ошибочно взысканы в виде денежных сумм убытки решением Арбитражного суда Московской области от 12 августа 2009 г. по делу N А41-12308/09, в котором указывается, что, поскольку договор аренды здания от 20 августа 2008 г. N 2 является ничтожным с момента заключения, требования истца по возврату денежных средств в размере 796900 руб. 00 коп., перечисленных истцом в качестве арендных платежей, обоснованны и подлежат удовлетворению. В Постановлении от 2 марта 2010 г. по делу N А53-7576/2009 ФАС Северо-Кавказского округа отмечается, что строительная компания обратилась в арбитражный суд с иском к комитету по управлению муниципальным имуществом о признании недействительными договоров аренды как заключенных под влиянием заблуждения, возникшего по вине комитета, и взыскании реального ущерба в размере 4210600 руб. Решением первой инстанции, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда, заявленные требования удовлетворены. Суд признал недействительными договоры аренды земельных участков, заключенные строительной компанией и комитетом, взыскал с комитета в пользу общества 4210600 руб. ущерба. Реальный ущерб представляет собой уплаченную при заключении договоров сумму задатков, зачтенную в счет арендной платы. В соответствии с пунктом 2 ст. 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке. Таким образом, суды правомерно признали договоры аренды недействительными и взыскали 4210600 руб. ущерба. В данном случае суммы арендных платежей, квалифицированные судами в качестве реального ущерба, являются денежным долгом, поскольку дополнительного обременения для стороны недействительной сделки не происходит. Ошибочная квалификация характерна и для взыскания спорных сумм судами при недействительности договора купли-продажи, когда взыскиваемая сумма является денежным долгом, а не реальным ущербом. Решением Арбитражного суда Орловской области от 7 мая 2009 г. по делу N А48-5312/2008 указывается, что до принятия судом решения истец уточнил предмет иска и просит признать недействительным договор купли-продажи транспортного средства от 28 февраля 2005 г. N 2/2005, заключенный между ЗАО «Корд» и ООО «Стройуниверсал», применить последствия недействительности данной сделки в виде взыскания с ответчика в пользу истца убытков в размере 22772 руб. Суд считает установленным факт причинения должнику и его кредиторам убытков в результате неисполнения ответчиком договора купли-продажи транспортных средств от 28 февраля 2005 г. N 2/2005 в части оплаты за переданное по спорному договору имущество в сумме 22772 руб. Довод представителя ответчика о том, что в настоящее время имущество, переданное ООО «Стройуниверсал» в рамках исполнения договора купли-продажи транспортных средств от 28 февраля 2005 г. N 2/2005, в настоящий момент реализовано им третьему лицу и не может быть возвращено, является несостоятельным и не может быть принят во внимание судом, поскольку истец просит применить последствия недействительности данной сделки в виде взыскания с ответчика денежной суммы в размере 22772 руб. ввиду отсутствия имущества по спорной сделке у ответчика и выбытия ответчика из правового режима собственности в отношении спорного имущества. Данное требование истца основано на положении пункта 2 ст. 167 ГК РФ. Следует отметить, что в юридической литературе никогда не было единой точки зрения о правовой природе ответственности в форме возмещения убытков, понесенных в результате недействительной сделки. Дискуссия о природе ответственности в виде возмещения убытков при недействительности сделки подробно отражена в монографии О. В. Гутникова. <22> ——————————— <22> Гутников О. В. Недействительные сделки… С. 253 — 255.
Отдельные авторы считали ответственность в виде возмещения убытков при недействительности сделки договорной <23>, либо деликтной <24>, либо просто ответственностью за совершение неправомерного действия, которая наступает при упречности поведения ответственного лица и причинении этим действием ущерба <25>. Мы считаем, что более правильной является третья позиция, закрепляющая широкое понимание данной правовой категории, поскольку ответственность в виде возмещения убытков при недействительности сделки нельзя сводить к договорной или деликтной. ——————————— <23> Иоффе О. С. Гражданско-правовая охрана интересов личности в СССР // Советское государство и право. 1956. N 2. С. 59. <24> Рабинович Н. В. Недействительность сделок и ее последствия. Л., 1960. С. 158; Гутников О. В. Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания. М., 2003. <25> Хейфец Ф. С. Недействительность сделок… С. 139.
Н. В. Рабинович отмечала, что требование о возмещении убытков в связи с недействительностью сделки может выступать в разных формах: — это может быть требование, возникающее в связи с тем, что вещно-правовое притязание не может быть реализовано из-за отсутствия самой вещи по вине того или иного лица (в первую очередь второго участника сделки), ввиду ее повреждения, уничтожения, использования и т. д., почему должны быть компенсированы не только стоимость вещи, но и убытки, вытекающие из невозможности получения ее в натуре; — это может быть требование, вызываемое тем, что возвращение недолжно полученного посредством иска о виндикации или иска из неосновательного обогащения не покрывает убытков, виновно причиненных стороной; — это может быть требование, основанное на причинении ущерба самим совершением или исполнением недействительной сделки. В первых двух случаях возмещение ущерба может относиться только к тем убыткам, которые не покрываются возвращением вещи, уплатой компенсации за нее либо возвращением неосноват ельного обогащения другой стороне. В последнем случае убытки ничем покрываться не могут, а потому никакого зачета не допускают и должны быть возмещены в полном объеме <26>. ——————————— <26> Рабинович Н. В. Недействительность сделок… С. 160.
Недостатки реституции денежного долга как способа защиты права покупателя заключаются в том, что реституционное требование позволяет приобретателю требовать от отчуждателя возврата уплаченной цены, но не возмещения реституционных убытков. Последние могут быть значительными: если приобретатель планировал использовать купленную вещь (например, здание) в процессе производства, закупил дорогостоящее оборудование, которое сложно продать без дополнительных потерь, и т. д. Кроме возмещения причиненного ущерба при признании сделки недействительной может быть поставлен вопрос о возврате доходов, полученных от использования имущества, переданного по недействительной сделке, а также о возмещении затрат на имущество, подлежащее возврату. Данный вопрос будет разрешаться по правилам, установленным статьями 1107 и 1108 ГК РФ, которые применяются на основании статьи 1103 ГК РФ. Согласно пункту 7 информационного письма Президиума ВАС РФ от 11 января 2000 г. N 49 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением норм о неосновательном обогащении», денежные средства, уплаченные за пользование имуществом, предоставленным по недействительному договору, могут считаться неосновательно полученными лишь в части, превышающей размер причитающегося собственнику имущества возмещения <27>. К. И. Скловский справедливо утверждает, что требование о реституции едино и лишь «преобразуется» из натуральной формы в денежную <28>. ——————————— <27> Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 11.01.2000 N 49 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением норм о неосновательном обогащении» // Вестник ВАС РФ. 2000. N 3. <28> Скловский К. И. Собственность в гражданском праве. М., 1999. С. 105.
Д. В. Лоренц полагает, что натуральное требование изменяется на денежное в рамках одного протекционного института, поэтому необходимо вести речь именно о преобразовании притязания, поскольку трансформируется только характер требования, но реституционная юридическая природа сохраняется, а значит, несмотря на то, что возникает притязание с новым компенсационным назначением, требование по своему существу представляет собой реституцию, обращенную все к той же самой стороне недействительной сделки, следовательно, корректно говорить только о прекращении натурального требования, но сама реституция не прекратила своего существования, она всего лишь поменяла свою сущность, то есть преобразовалась <29>. ——————————— <29> Лоренц Д. В. Юридическая природа реституции // Законы России: опыт, анализ, практика. 2009. N 12. С. 112 — 116.
Другими словами, собственник индивидуально-определенной вещи, подающий иск о реституции, первоначально заявляет требование о виндикации, которое при невозможности его удовлетворения в силу отсутствия индивидуально-определенной вещи трансформируется в требование о возврате денежного эквивалента. Для того чтобы получить этот эквивалент, лицо должно доказать свое право собственности на утраченную индивидуально-определенную вещь. Развивая тему, К. И. Скловский замечает, что в тех случаях, когда в порядке статьи 167 ГК РФ истребуются не вещи, а деньги, в том числе стоимость пользования вещами, работ или услуг, должен возникать вопрос о правах на имущество. Ведь чтобы истребовать не свои деньги, а деньги всегда принадлежат владельцу как стороне недействительной сделки, нужно обосновать право на их получение. Единственным применимым механизмом здесь оказывается кондикция, так как всякое иное обязательственное основание отпадает, а вещное притязание для истребования денег в принципе неприменимо <30>. ——————————— <30> Скловский К. И. Некоторые проблемы реституции // Вестник ВАС РФ. 2002. N 8. С. 117.
Следует дополнить, что не только кондикция является применимым здесь механизмом, но также и требование о взыскании денежного долга на основании статьи 167 ГК РФ. При неосновательном обогащении практическую сложность представляет возмещение денежного эквивалента неденежного долга (поставленные товары, выполненные работы, оказанные услуги). Трансформация неденежного обязательства в денежное обусловлена статьей 1105 ГК РФ в случае невозможности возвратить исполненное в натуре. В этой ситуации действует следующий принцип: требование о взыскании денежного долга вытесняет требование о взыскании убытков. Итак, в действующем законодательстве и доктрине должна быть закреплена категория реституционных убытков и разработан ее детальный анализ. Денежный долг и убытки при недействительности сделок имеют ряд отличительных характерных черт и не подлежат смешению на практике. Мы считаем, что при очередном внесении изменений в гражданское законодательство необходимо поставить вопрос о дополнении пункта 2 ст. 167 ГК РФ абзацем вторым следующего содержания: «Кроме того, виновная сторона обязана возместить другой стороне убытки».
Библиография
Гутников О. В. Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания. М., 2003. Добрачев Д. В. Взыскание основного денежного долга и убытков в гражданском праве России. М., 2010. Иоффе О. С. Гражданско-правовая охрана интересов личности в СССР // Советское государство и право. 1956. N 2. С. 59. Кархалев Д. Н. Реституционное охранительное правоотношение // Налоги. 2009. N 27. Лоренц Д. В. Юридическая природа реституции // Законы России: опыт, анализ, практика. 2009. N 12. Михайлич А. М. Внедоговорные обязательства в советском гражданском праве. Краснодар, 1982. Рабинович Н. В. Недействительность сделок и ее последствия. Л., 1960. Савенкова О. В. Возмещение убытков в современном гражданском праве // Убытки и практика их возмещения: Сб. ст. / Отв. ред. М. А. Рожкова. М., 2006. Скловский К. И., Ширвис Ю. В. Последствия недействительной сделки // Закон. 2000. N 5. Скловский К. И. Некоторые проблемы реституции // Вестник ВАС РФ. 2002. N 8. Скловский К. И. Собственность в гражданском праве. М., 1999. Тирская Е. В. Категория денежного долга в гражданском праве России: Дисс. … канд. юрид. наук. М., 2004. Толстой В. С. Понятие обязательства по советскому гражданскому праву // Учен. зап. ВЮЗИ. Вып. 19. М., 1971. С. 120 и сл.; Тузов Д. О. Реституция и виндикация: проблемы соотношения // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2002. N 3. С. 124. Тузов Д. О. Реституция в гражданском праве: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Томск, 1999. Тузов Д. О. Теория недействительности сделок: опыт российского права в контексте европейской правовой традиции. М., 2007 (СПС «КонсультантПлюс»). Хейфец Ф. С. Недействительность сделок по российскому гражданскому праву. М., 1999. С. 142. Шапп Я. Основы гражданского права Германии: Учеб. М., 1996. Шестакова Н. Д. Недействительность сделок. СПб., 2001.
