СООТНОШЕНИЕ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫХ КАТЕГОРИЙ ДЕНЕЖНОГО ДОЛГА И УБЫТКОВ
Д. В. ДОБРАЧЕВ
Добрачев Денис Викторович, соискатель Южно-Российского института — филиала ФГ БОУ ВПО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации».
Автор представленной статьи — Д. В. Добрачев обосновывает необходимость закрепления специального правового регулирования денежных обязательств и разграничения денежного долга и убытков. Денежный долг и убытки как гражданско-правовые категории имеют ряд отличительных характерных черт и не подлежат смешению на практике. Необходимость формирования родового понятия «денежное обязательство» обусловлено тем, что наличие обязанности по уплате денег как таковой служит основой для унификации правового регулирования. При этом цель погашения денежного долга не является квалифицирующей для определения того или иного обязательства как денежного. В рамках родового понятия «денежное обязательство» выделяются отдельные виды денежных обязательств (в частности, предусматривающие уплату долга и убытков), особенности которых требуют специальной юридической регламентации. В целях дальнейшего совершенствования гражданского законодательства необходимо установить однозначное правило в общей части Гражданского кодекса РФ о том, что если сторона, получившая встречное представление и в силу этого обязанная уплатить деньги, не совершает этого, другая сторона может потребовать произвести платеж.
Ratio of civil law categories of the monetary debt and losses D. V. Dobrachev
The author of presented article — competitor of the North-Caucasus Academy of Public Administration — branch of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration D. V. Dobrachev (e-mail ddobr@mail. ru) proves necessity of to make fast a special legal regulation of monetary obligations and the differentiation between monetary debt and losses. Monetary debt and losses as civil-law categories have a number of distinctive characteristics and aren’t subject to a confusion in practice. Necessity of formation of a generic notion «monetary obligation» is caused by the fact that the obligation existence on payment of money as such serves as a basis for unification of the legal regulation. Thus the purpose of repayment of the monetary debt isn’t qualifying for determining of this or that obligation as monetary. Within the generic notion «monetary obligation» allocate separate types of monetary obligations (in particular, providing for payment of a debt and losses), features of which require a special legal regulation. With a view of further improvement of the civil legislation it’s necessary to establish a monosemantic rule in the general part of the Civil Code of the Russian Federation about that if the party which has received counter view and therefore obliged to pay money, doesn’t commit it, the other party can require to make payment.
Гражданский кодекс РФ возродил идеи частного права, установил рыночные принципы экономических отношений, ввел новые или давно забытые гражданско-правовые институты. В связи с этим представляется необходимой научная, законодательная разработка таких правовых механизмов, которые позволили бы наиболее полно обеспечить надлежащее исполнение обязательств, адекватные меры реагирования на их нарушение. Проблема соотношения категорий денежного долга и убытков, возникших в результате нарушения обязательства, проистекает из давней дискуссии о соотношении долга и ответственности. Этот вопрос поднимался в трудах отечественных исследователей, однако подробной разработки данная проблематика не получила. Думается, что дальнейшее совершенствование правового регулирования денежных обязательственных отношений невозможно без исследования соотношения гражданско-правовых категорий денежного долга и убытков, чему и посвящена настоящая статья. Среди множества обязательств во всех правовых системах в особую категорию выделяют денежные обязательства в силу специфических свойств денег как объекта гражданских правоотношений. В гражданском праве зарубежных стран с развитием и усложнением торгового оборота происходят усложнение обязательственного права и соответствующая этому явлению модификация правового регулирования обязательственных правоотношений. Создано сложнейшее регулирование отношений, связанных с исполнением денежных обязательств. В литературе советского периода также была отмечена категория денежных обязательств. М. М. Агарков указывал, что вопрос о денежных обязательствах, а также о случаях и порядке замены неисполненного обязательства обязательством возместить убытки в денежном выражении является одним из серьезных вопросов социалистического обязательственного права <1>. ——————————— <1> Агарков М. М. Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. М.: Центр ЮрИнфоР, 2002. Т. I. С. 220.
Несмотря на участившееся употребление в современном российском гражданском праве термина «денежное обязательство», легальное определение этого понятия в общих положениях об обязательствах, содержащихся в ГК РФ, отсутствует. Законодательное определение появилось сравнительно недавно в Федеральном законе от 27 сентября 2002 г. N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», статья 2 которого определяет в качестве денежного обязательства обязанность должника уплатить кредитору определенную денежную сумму по гражданско-правовой сделке и (или) иному предусмотренному ГК РФ основанию. Вместе с тем, несмотря на весьма неоднозначный характер данной нормы, она применима только к отношениям, возникающим при проведении процедур банкротства. ГК РФ посвятил регулированию денежных обязательств ряд статей (140, 317, 319, 395), поскольку они составляют самостоятельную юридическую категорию в обязательственном праве. В пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 1998 г. N 13/14 «О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами» (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 34, Пленума ВАС РФ N 15 от 4 декабря 2000 г.) (далее — Постановление N 13/14) говорится: имея в виду, что статья 395 ГК РФ предусматривает последствия неисполнения или просрочки исполнения денежного обязательства, в силу которого на должника возлагается обязанность уплатить деньги, положения данной статьи не применяются к отношениям сторон, если они не связаны с использованием денег в качестве средства платежа, средства погашения денежного долга. В частности, не являются денежными обязательства, в которых денежные знаки используются не в качестве средства погашения денежного долга (обязанности клиента сдавать наличные деньги в банк по договору на кассовое обслуживание, обязанности перевозчика, перевозящего денежные знаки, и т. д.). Денежным может быть как обязательство в целом (в договоре займа), так и обязанность одной из сторон в обязательстве (оплата товаров, работ или услуг). Последствия, предусмотренные статьей 395 Кодекса, не применяются к обязательствам, в которых валюта (деньги) исполняет роль товара (сделки по обмену валюты) <2>. ——————————— <2> Вестник ВАС РФ. 1998. N 11.
Отмеченный в судебной практике подход к квалификации денежного обязательства (когда таковым признается только долговое денежное обязательство) не может претендовать на универсальное значение. Дело в том, что некоторые из содержащихся в ГК РФ норм, направленных на регулирование денежных обязательств, явно рассчитаны отнюдь не только на долговые денежные обязательства, но и на обязательства по предоставлению денежных средств, не преследующих цели погашения денежного долга. К числу таких норм относятся, например, правила о месте исполнения денежного обязательства (ст. 316) или о валюте денежных обязательств (ст. 317 ГК РФ). Необходимость формирования родового понятия «денежное обязательство» обусловлено тем, что наличие обязанности по уплате денег как таковой служит основой для унификации правового регулирования. При этом цель погашения денежного долга не является квалифицирующей для определения того или иного обязательства как денежного. В рамках родового понятия выделяются отдельные виды денежных обязательств (в частности, предусматривающие уплату долга и убытков), особенности которых требуют специальной юридической регламентации. М. А. Рожкова считает, что понятие «денежное обязательство» представляет собой самостоятельную правовую категорию, акцент при уяснении которой должен смещаться с понятия «обязательство» в сторону его характеристики как «денежного». Именно «денежность» является определяющей для этой правовой категории, охватывающей и 1) обязательственные правоотношения в целом (например, отношения займа), и 2) отдельные обязательства в обязательственном правоотношении (например, обязательство по оплате товара в обязательственных отношениях по купле-продаже), и 3) обязанности, не являющиеся обязательствами (например, обязанность по уплате пени), общей для которых является их нацеленность на платеж (уплату денег) <3>. ——————————— <3> Рожкова М. А. О круге денежных обязательств, значимых для определения признаков банкротства // Корпоративный юрист. 2009. N 4 // СПС «КонсультантПлюс».
Мы считаем, что денежное обязательство — это правоотношение, в котором одно лицо — кредитор вправе требовать от другого лица — должника уплаты определенной или определимой денежной суммы, а должник обязан осуществить платеж. Вопрос о классификации денежных обязательств (выделение тех или иных видов) непосредственно зависит от того, требуется ли специальное правовое регулирование для определенных видов денежных обязательств. Денежные обязательства можно классифицировать на регулятивные и охранительные <4>, самостоятельные и зависимые <5>. ——————————— <4> Лавров Д. Г. Денежные обязательства в российском гражданском праве. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С. 39, 49. <5> Гражданское право: Учебник для вузов (академический курс) / Отв. ред. М. К. Сулейменов, Ю. Г. Басин. Алматы: Изд-во КазГЮА, 2000. Т. 1. С. 586; Иоффе О. С. Избранные труды: В 4 т. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. Т. III: Обязательственное право. С. 134.
Группу долговых денежных обязательств можно также разделить на обязательства, в которых обязанность по уплате денег существует и первоначально, и такие, в которых она является вторичной. В данном случае имеются в виду основной денежный долг и денежный долг, возникший в результате трансформации неденежного обязательства. Если предмет обязательства состоял в передаче вещей, выполнении работ или оказании услуг, то в связи с его неисполнением данное обязательство может трансформироваться в денежный долг либо кредитор вправе привлечь должника к ответственности в форме возмещения убытков, если иное не предусмотрено законом или договором. В последнем случае регулятивное обязательство трансформируется в охранительное обязательство. Фактор дополнительного обременения для должника является основным признаком для дифференциации этого вида денежных обязательств. В цивилистике, как правило, понятия «долг» и «обязанность» употребляются как равнозначные, они отождествляются в случае, если обязательство рассматривается со стороны обязанности должника. Мы считаем, что денежный долг — это обязанность должника по уплате кредитору денежных знаков в определенной или определимой сумме, не влекущая дополнительного обременения для должника. В составе денежного долга следует выделять категорию основного денежного долга, представляющую основную обязанность в регулятивном обязательственном правоотношении. Денежный долг является родовым понятием по отношению к основному денежному долгу. Также мы выделяем денежный долг, возникший вместо договорной передачи имущества, выполнения работ, оказания услуг. Или, иными словами, трансформацию неденежного долга в денежный. Характеризуя понятие основного денежного долга, следует исходить из общего деления правоотношений на регулятивные и охранительные. Основной денежный долг существует в рамках регулятивного правоотношения, поскольку оформляет нормальные возмездные отношения в ходе имущественного оборота. Возмещение убытков существует в рамках охранительного правоотношения, в котором главной целью является восстановление имущественного интереса пострадавшей стороны. Итак, основной денежный долг выражает прежде всего основную обязанность по предоставлению платежа в основном регулятивном обязательственном правоотношении. Суть его в платеже, исполнении основной обязанности в обязательстве по оплате взамен товара, работ, услуг, предоставленных контрагентом. Не случайно законодатель в статье 319 ГК РФ выделяет категорию «основная сумма долга». Она входит в содержание основного обязательственного правоотношения. Без основного долга отсутствуют правовые основания для взыскания процентов по денежному обязательству. Мы предлагаем следующее определение: основной денежный долг — это такая обязанность должника осуществить платеж кредитору в денежной форме, выполнение которой направлено на прекращение основного регулятивного обязательственного правоотношения и не влечет дополнительного обременения для должника. В силу специфики денежных обязательств следовало бы установить правило в общей части ГК РФ о возможности требовать уплаты денег в случае нарушения денежного обязательства при неполучении встречного представления. По этому пути пошли законодатели некоторых стран (например, ст. 109 Закона о контрактах КНР 1999 г.). В странах англо-американской правовой системы права иск о взыскании цены (action for an agreed price) в настоящее время четко отделяется от иска о возмещении убытков. Иск о долге (action of debt, или просто debt), — это иск о взыскании денежной суммы, точно указанной в обязательстве, иногда с начислением процентов в размере, установленном обязательством или определенном судом. Иск о долге противопоставляется иску о возмещении убытков, размер которых должен быть истцом доказан. Статья 7.2.1 Принципов УНИДРУА также устанавливает безусловное правило о том, что если сторона, обязанная уплатить деньги, не совершает этого, другая сторона может потребовать произвести платеж <6>. ——————————— <6> Принципы международных коммерческих договоров. Подготовлены Международным институтом унификации частного права (Рим, май 1994 г.) / Пер. с англ. А. С. Комарова. М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1996.
В целях дальнейшего совершенствования гражданского законодательства необходимо установить однозначное правило в общей части ГК РФ о том, что если сторона, получившая встречное представление и в силу этого обязанная уплатить деньги, не совершает этого, другая сторона может потребовать произвести платеж. В юридической литературе отмечается, что положение пункта 3 ст. 487 ГК РФ, относящееся к купле-продаже и дающее возможность требовать возврата уплаченного при неисправности контрагента, имеет общее для договорного права значение и место этого правила в общей части обязательственного права, а не в главе, посвященной купле-продаже <7>. Мы полагаем, что необходимо закрепить общий универсальный принцип, согласно которому любое лицо, уплатившее цену (часть цены) товаров (работ, услуг), вправе требовать возврата уплаченного, если оно не получило встречного удовлетворения по договору, а также требовать возмещения убытков, если иное не установлено законом или договором. Необходимо установить в общей части ГК РФ норму, устанавливающую очередность погашения денежного долга и убытков: сумма произведенного платежа, недостаточная для полного погашения денежного долга и убытков, погашает прежде всего долг, а в остающейся части — убытки. ——————————— <7> Сарбаш С. В. Возврат уплаченного как последствие неисполнения договорного обязательства // Хозяйство и право. 2002. N 6. С. 83.
Институт гражданско-правовой ответственности на протяжении своего существования вызывает наибольшее количество дискуссий. В цивилистике сформировалось несколько позиций относительно правовой природы гражданско-правовой ответственности. По мнению автора, наиболее предпочтительной является изложенная в юридической литературе позиция, определяющая гражданско-правовую ответственность как санкцию за правонарушение, вызывающую для нарушителя отрицательные последствия в виде лишения субъективных гражданских прав либо возложения новых или дополнительных гражданско-правовых обязанностей <8>. ——————————— <8> Иоффе О. С. Указ. соч. С. 141.
Возмещение убытков позволяет наиболее полно реализовать все функции ответственности, в том числе компенсационную, стимулирующую, предупредительную. Традиционно выделяются общие условия наступления гражданско-правовой ответственности. Совокупность перечисленных условий, по общему правилу необходимых для возложения гражданско-правовой ответственности на конкретное лицо, называется составом гражданского правонарушения. Отсутствие хотя бы одного из указанных условий ответственности, как правило, исключает ее применение. Лицо, требующее возмещения убытков, должно доказать: факт противоправного поведения нарушителя; наличие причинной связи между допущенным нарушением и возникшими убытками; факт и размер требуемых убытков; факт вины (в установленных законом случаях). Возмещение убытков должником должно поставить кредитора в такое положение, в котором он находился бы, если бы обязательство было исполнено должником надлежащим образом. Данный подход в доктрине принято называть защитой положительного договорного интереса. Реализация этой задачи, безусловно, требует возмещения кредитору как реального ущерба, причиненного нарушением обязательства, так и упущенной выгоды (ст. 15 ГК РФ). Во всех правовых системах подлежащий возмещению ущерб включает в себя, как правило, в качестве составных частей, во-первых, положительный ущерб, т. е. те реальные затраты и потери, которые понес кредитор из-за несоблюдения его контрагентом своих обязательств, а во-вторых, упущенную выгоду (неполученную прибыль), т. е. те доходы, которые кредитор мог бы получить при надлежащем исполнении договора другой стороной (ст. 1149 ФГК; § 252 ГГУ; п. 2 ст. 2-708 ЕТК США). Доктрина континентального права определяет договорную и деликтную ответственности отдельно. Мы считаем обязательство по возмещению убытков особым видом денежного обязательства, содержанием которого является гражданско-правовая ответственность. Неисполнение данного денежного обязательства позволяет применять к нему положения об уплате процентов, предусмотренные статьей 395 ГК РФ. В пользу этого обстоятельства говорит то, что здесь при формировании данного обязательства присутствует ключевой признак для денежного обязательства — обязанность уплатить деньги. В то же время указанный признак не является исчерпывающим основанием для изменения сущности данного денежного обязательства как гражданско-правовой ответственности. Квалификация убытков в качестве денежного обязательства влечет за собой ряд важных правовых последствий: к требованию об убытках применимы общие нормы обязательственного права, установленные ГК РФ. Требование убытков в зависимости от защищаемого им права может быть как долевым, так и солидарным (ст. 322), передаваться в порядке цессии и делегации (ст. ст. 382, 391), сопровождаться способами обеспечения (залогом, поручительством, гарантией), а также подчинено общим правилам об исковой давности (ст. ст. 195 — 208 ГК РФ). Наконец, возможно прекращение обязательства возмещать убытки в силу ряда предусмотренных ГК РФ общих оснований прекращения обязательств: отступного (ст. 409), зачета (ст. 410), совпадения должника и кредитора (ст. 413), новации (ст. 414), прощения долга (ст. 415). Поскольку требование об убытках обычно является денежным, к нему применимы также общие правила ГК РФ о денежных обязательствах, в частности о валюте денежного обязательства (ст. 317) и ответственности за неисполнение денежного обязательства при просрочке, когда должны уплачиваться проценты (ст. 395). Таким образом, в обязательстве по возмещению убытков первичную роль играет прежде всего возложение на правонарушителя дополнительной обязанности, а денежная форма оплаты такой обязанности играет вторичную, производную роль и целиком зависит от самой ответственности. Денежный характер возмещения не изменяет содержание убытков как меры гражданско-правовой ответственности. Именно ответственность все же оказывает влияние на правила, обусловленные спецификой такой оплаты. Автор считает, что лучше всего представлять себе возмещение убытков в договорных обязательствах как вторичное обязательство, порожденное первичным в связи с его нарушением, имеющее в своей сущности типичные, характерные черты именно гражданско-правовой ответственности. Возникновение такого вторичного обязательства (в порядке изменения содержания первоначального обязательства или в порядке прекращения первоначального обязательства с заменой его новым, направленным на уплату денег) может быть результатом соглашения сторон, но может вытекать и из закона <9>. ——————————— <9> Лунц Л. А. Деньги и денежные обязательства в гражданском праве. М., 2004. С. 156.
Ошибочной мы считаем позицию, согласно которой обязательство по возмещению убытков с момента определения на основании соглашения сторон или судебным решением становится новым денежным долгом. Отождествление долга с ответственностью должника недопустимо. Закон четко разграничивает исполнение обязанности и ответственность за неисполнение как самостоятельные, хотя и связанные между собой категории. Смешение на практике гражданско-правовых категорий денежного долга и убытков ничего, кроме путаницы, не создает. Нарушается понятийный аппарат гражданско-правовой науки, поскольку различные явления, такие как долг и ответственность, должны и именоваться по-разному. Убытки и денежный долг различаются по существу. Особенности такой меры гражданско-правовой ответственности, как возмещение убытков, заключаются в том, что ее применение предполагает дополнительное обременение неисправной стороны, т. е. такое обременение, которое влечет для нее имущественные потери, которых она избежала бы при надлежащем исполнении обязательства. Наоборот, сумма денежного долга есть эквивалент того, что должник получит или получил взамен, поэтому она выступает для него благом: в результате ее уплаты должник стремится увеличить свое благосостояние, исходя из того, что, отдавая определенную сумму, он получает экономическую выгоду. В свою очередь, кредитор получает эту сумму, исполняя свою обязанность передать вещь, выполнить работы, оказать услуги и др. Денежная сумма при денежном долге — это средство платежа за некую ценность. Отличие убытков от основного денежного долга, проводимое по основаниям их возникновения: основной денежный долг возникает на основании договора, каких-либо иных правомерных действий, существуя в рамках регулятивных обязательств. В регулятивные правоотношения стороны вступают по доброй воле с целью удовлетворения своих потребностей, обоюдно принимая на себя права и возлагая обязанности. Такие отношения выгодны обеим сторонам и обороту в целом — они поощряются правом. Убытки появляются в результате неправомерных действий (бездействия) одного лица, нарушающих права другого. Такие действия правом запрещаются, их причинение влечет возникновение охранительного правоотношения. Убытки, возникшие при неисполнении или ненадлежащем исполнении договорного обязательства, имеют производный характер от основного обязательства и никак не могут возникнуть в отсутствие последнего. Уплата основного денежного долга представляет собой исполнение основного обязательства, возмещение убытков представляет собой меру ответственности, и оно может вообще не возникнуть, если в результате нарушения обязательства кредитор не понес имущественных потерь. Отличие убытков от денежного долга производится по особенностям доказывания. Обязательство по возмещению убытков подлежит специальным правилам доказывания как гражданско-правовая мера ответственности. Денежный долг подлежит установлению в упрощенном порядке. Для взыскания денежного долга ни при каких обстоятельствах не требуется установления противоправности поведения должника, его виновности, причинной связи. В то же время для взыскания убытков необходимо наличие всех оснований и условий, требующихся для возложения имущественной ответственности, в том числе вины должника, если согласно ГК РФ он несет ответственность при наличии вины. В современном гражданском обороте первостепенное значение приобретает правовая регламентация способов защиты гражданских прав. Определение понятия способов защиты субъективных прав в законодательстве не сформулировано. Под способами защиты субъективных гражданских прав в юридической литературе понимаются закрепленные законом материально-правовые меры принудительного характера, посредством которых производится восстановление (признание) нарушенных (оспариваемых) прав и воздействие на правонарушителя <10>. ——————————— <10> Гражданское право: Учебник / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М.: Проспект, 2002. Т. 1. С. 472.
Общий перечень наиболее распространенных способов защиты дается в статье 12 ГК РФ. В соответствии с классификацией, предложенной В. П. Грибановым <11>, взыскание денежного долга относится к группе способов защиты гражданских прав, которые непосредственно направлены на охрану имущественной сферы управомоченного лица, в то время как возмещение убытков относится к группе способов защиты гражданских прав, которые имеют своим конкретным назначением не только охрану имущественной сферы потерпевшей стороны, но и соответствующее материальное воздействие на правонарушителя. ——————————— <11> Грибанов В. П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2000. С. 306.
Требование по возмещению убытков часто не разграничивают с требованием погашения задолженности, так как не происходит замены предмета требований: и в том и другом случае это деньги. Между тем требования о взыскании задолженности и убытков имеют разные основания. Взыскание суммы денежного долга и требование о возмещении убытков являются различными способами защиты гражданских прав. Требование о взыскании денежного долга как мера защиты гражданских прав всегда основывается на нормах, регламентирующих порядок надлежащего исполнения обязательства, правила о привлечении к гражданско-правовой ответственности к подобным требованиям не применимы. Правовым основанием требования исполнения основного денежного долга, в том числе его взыскания в судебном порядке, является статья 309 ГК РФ в совокупности с правилами, установленными статьей 317 ГК РФ применительно к денежным обязательствам. Автору представляется очевидным тот факт, что граница между долгом и ответственностью проступает вполне отчетливо. Это можно проследить в законодательстве, а самое главное, в практике развитых стран. Англо-американская правовая система выделяет самостоятельное средство правовой защиты — иск об уплате долга (a claim in debt; debt action), отличный от иска о взыскании убытков. Иск об уплате долга — это средство судебной защиты таких обязательств об уплате определенной денежной суммы, которые по общему праву подлежат исполнению в натуре. Суды общего права в таких случаях принуждают должника совершить то, к чему он обязался, а именно уплатить обусловленную сумму денег. В юридической литературе справедливо отмечается, что право стороны, например, поставившей товар, оказавшей услуги, выполнившей работы, предоставившей займ, уплатившей страховую премию (при наступлении страхового случая), требовать уплаты денег является бесспорным и не может быть поставлено под сомнение <12>. ——————————— <12> Карапетов А. Г. Иск о присуждении к исполнению обязательства в натуре. М.: Статут, 2003. С. 175.
Это, в свою очередь, предполагает различный предмет доказывания. Возмещение убытков как ответственность наступает, только если кредитор докажет нарушение своего права, наличие и размер убытков и причинную связь между нарушением и возникшими убытками. Кроме того, при рассмотрении дела о возмещении убытков, учитывая обстоятельства субъективного свойства, касающиеся самого кредитора, суд может уменьшить размер ответственности должника или применить принцип смешанной вины (п. 1 ст. 404, п. п. 2, 3 ст. 1083 ГК РФ). Напротив, для того чтобы принудить к исполнению основной обязанности, достаточно доказать лишь факт неисполнения (ненадлежащего исполнения) должником его обязательства и исполнения кредитором собственной обязанности. Таким образом, можно сделать вывод, что в практике российского гражданского оборота основным способом защиты нарушенных гражданских прав на денежные средства в случае неисполнения денежного обязательства является требование о взыскании суммы денежного долга. Необходимо дополнить статью 12 ГК РФ таким способом защиты гражданских прав, как взыскание денежного долга. Определенные особенности правового регулирования денежного долга и убытков раскрываются в банкротных правоотношениях. Недостатком ранее действовавшей редакции Федерального закона от 27 сентября 2002 г. N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» являлось невключение в состав денежных требований, учитываемых при возбуждении дела о банкротстве, требования о возмещении реального вреда. Между тем возможность участия кредиторов с требованием о возмещении реальных убытков является единственной возможностью защиты указанной категории кредиторов своих субъективных прав, что автор отмечал в одной из публикаций <13>. ——————————— <13> Добрачев Д. В. Особенности правового регулирования основного денежного долга и убытков при несостоятельности (банкротстве) // Вестник ВАС РФ. 2008. N 7. С. 36 — 52.
Федеральный закон от 30 декабря 2008 г. N 296-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» изменил сложившуюся ситуацию, решив эту проблему. В действующей редакции Закон о банкротстве уравнял кредиторов о взыскании реального ущерба и кредиторов о взыскании денежного долга. Это вытекает из текста абзаца четвертого п. 2 ст. 4 Закона о банкротстве: если ранее этот абзац предусматривал, что при определении признаков банкротства не подлежало учету любое денежное обязательство по возмещению убытков, то в действующей редакции Закона речь идет только о денежном обязательстве по возмещению упущенной выгоды. Изменение позиции подтверждает и абзац второй п. 3 ст. 12 Закона о банкротстве, который устанавливает, что для целей определения числа голосов на собрании кредиторов не учитываются убытки в виде упущенной выгоды (в ранее действующей редакции упоминались убытки, подлежащие возмещению за неисполнение обязательства). Автор считает, что кредиторы по взысканию упущенной выгоды такими правами не должны пользоваться еще и потому, чтобы избежать злоупотреблений. В настоящее время возникла проблема установления правового положения кредиторов, требования которых состоят не в уплате денежной суммы, но в выполнении работы, оказании услуги, передаче имущества в натуре. По законодательству Германии все имущественные требования к должнику подлежат пересчету в денежный эквивалент в суммах, оцениваемых на момент возбуждения производства по делу о несостоятельности. Требования, не выраженные в денежных единицах или денежное выражение которых является неопределенным, предъявляются в суммах, поддающихся оценке на момент возбуждения производства по делу о несостоятельности (§ 45 Положения о несостоятельности <14>). ——————————— <14> Положение о несостоятельности (Закон о регулировании порядка производства по делам о несостоятельности) от 5 октября 1994 г. // Германское право. Ч. III / Научн. ред. Р. И. Каримуллин. М.: Статут, 1999 (далее — Положение о несостоятельности).
До настоящего времени российское гражданское законодательство и специальные положения п. 5 ст. 4 Закона о банкротстве 2002 г. не позволяли кредитору по обязательству, не являющемуся денежным, участвовать в деле о банкротстве и добиваться удовлетворения требований в рамках процедур банкротства. При этом российское законодательство не устанавливало механизма перевода имущественных требований к должнику в денежные с момента признания должника банкротом, что явилось упущением законодателя. Авторская позиция в данном вопросе заключается в том, что, поскольку деньги в гражданском обороте являются всеобщим эквивалентом, постольку трансформация любого имущественного требования в денежное является допустимой, а в некоторых случаях даже необходимой, как показывает опыт немецкого законодателя, потому что не позволяет иным способом защитить нарушенные субъективные права кредиторов неплатежеспособного или несостоятельного должника, не исполнившего либо ненадлежащим образом исполнившего свои обязательства. Федеральный закон от 12 июля 2011 г. N 210-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и статьи 17 и 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в части установления особенностей банкротства застройщиков, привлекавших денежные средства участников строительства» изменил ситуацию в данной области. Закон предусмотрел ведение реестра требований кредиторов и реестра требований о передаче жилых помещений. В законодательство о несостоятельности для кредиторов, чьи требования изначально не являлись денежными, внесены изменения, которые установили особенности банкротства застройщиков, привлекавших денежные средства участников строительства. Закон о банкротстве в данной области допускает возможность преобразования имущественных требований в денежные за исключением убытков ввиду упущенной выгоды. Кредиторы с трансформированными денежными требованиями получили возможность участвовать в процедурах несостоятельности (банкротства) в качестве конкурсных кредиторов. Следует отметить, что в законодательстве необходимо закрепить четкий порядок рассмотрения преобразовательных требований неденежных кредиторов в рамках производства по установлению размера требований (ст. ст. 71, 100 Закона о банкротстве). Необходимо распространить механизм о преобразовании неденежных обязательств в денежные, предусмотренный в специальных нормах Закона о банкротстве применительно к кредиторам застройщиков, привлекавших денежные средства участников строительства, на все случаи банкротства должника. Следует обратить внимание на совершенствование правовой защиты кредиторов по неденежным обязательствам, исключение из законодательства противоречий, позволяющих ставить таких кредиторов в неравное положение по отношению к другим конкурсным кредиторам. Неденежные требования, преобразованные в денежные, должны подчиняться правовому режиму, установленному законодательством о банкротстве для денежного долга и убытков, в зависимости от того, чем являются преобразованные требования — денежным долгом или убытками. В основу данной дифференциации должен быть положен фактор дополнительного обременения. Характерные признаки денежного долга и убытков, позволяющие отличить их друг от друга, проявляются при расторжении договора. По общему правилу стороны не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента изменения или расторжения договора (п. 4 ст. 453 ГК РФ). Однако применительно к ситуациям, когда встречное удовлетворение стороной, получившей исполнение, не было предоставлено (например, предварительно оплаченная услуга не оказана) либо она предоставила другой стороне неэквивалентное исполнение, буквальное толкование правила п. 4 ст. 453 ГК РФ входит в противоречие с общими принципами гражданского права эквивалентности и справедливости. Отмеченные положения нашли отражение в Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации, одобренной решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 года (п. 9.2 раздела V «Законодательство об обязательствах (общие положения)») <15>. ——————————— <15> Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации // Вестник ВАС РФ. 2009. N 11.
Законодательство зарубежных стран предусматривает два варианта решения вопроса о правовой природе требования о возврате, предоставленного после расторжения договора: либо требование носит характер особого способа защиты прав кредитора в рамках договорного права, урегулированного специальными нормами о возврате по расторгнутому договору, либо оно является разновидностью требования о возврате неосновательного обогащения. Поэтому целесообразным представляется установить в российском гражданском законодательстве в отношении реституции при нарушении условий договоров специальное правовое регулирование, которое в полной мере учло бы специфику данных правоотношений (такая попытка была сделана в Германском гражданском уложении (ГГУ), где в статье 346 определен специальный порядок реституции по расторгнутым сделкам). Действующее правовое регулирование нормами о неосновательном обогащении не может, как отмечено в литературе, применяться к реституции по расторгнутой сделке напрямую, без множества оговорок <16>. ——————————— <16> Карапетов А. Г. Расторжение нарушенного договора в российском и зарубежном праве. М.: Статут, 2007. С. 738, 742, 793.
Вместе с тем общая норма пункта 4 ст. 453 ГК РФ является диспозитивной и может быть отменена или изменена законом или соглашением сторон. По этой причине судебная практика обеспечивает возможность для стороны при расторжении договора истребовать ранее исполненное, если другая сторона неосновательно обогатилась. Нормы ГК РФ (п. 2 ст. 475, п. 3 ст. 495, п. 3 ст. 498, п. 5 ст. 565 и др.) и некоторых законов (например, ст. 9 Федерального закона от 30 декабря 2004 г. N 214-ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации») предусматривают право стороны требовать возврата исполненного ею по договору до момента его изменения или расторжения. При неосновательном обогащении практическую сложность представляет возмещение денежного эквивалента неденежного долга (поставленные товары, выполненные работы, оказанные услуги). Трансформация неденежного обязательства в денежное обусловлена статьей 1105 ГК РФ в случае невозможности возвратить исполненное в натуре и по соглашению сторон. С момента, когда кредитор отказался от принятия товара, выполненных работ, оказанных услуг и потребовал возвратить предварительный платеж, у должника возникает денежное обязательство по возврату полученного, которое не является гражданско-правовой ответственностью вообще и возмещением убытков в частности. Приведем существенные признаки отличия убытков от возврата исполненного в виде денежного долга при расторжении договора. Во-первых, возврат исполненного при изменении и расторжении договора носит эквивалентный характер, что существенно отличает его от различных видов ответственности, в частности убытков, главным критерием которых является «внеэквивалентный характер претерпеваемых лишений» лицом, к которому применяются меры ответственности. Во-вторых, если признать за возвратом уплаченного характер убытков, такой возврат мог бы осуществляться в определенных случаях лишь при наличии вины получателя средств. Конструкция убытков крайне невыгодна кредитору. Она ставит право на взыскание этой суммы в зависимость от условий и оснований привлечения к гражданско-правовой ответственности (ст. 401 ГК РФ), а также создает опасность применения иных правил, направленных на ограничение ответственности (например, ст. 404 ГК РФ), в то время как очевидна несправедливость применения данных ограничений к требованию, носящему реституционный характер. Между тем получатель средств, не предоставивший встречного предоставления по возмездному договору, ни при каких обстоятельствах не может быть освобожден от их возврата, на что обоснованно указано в литературе. В-третьих, по своей правовой природе возврат предоставленного есть самостоятельный способ защиты прав в виде восстановления нарушенного положения сторон. Это мера защиты, а не мера ответственности в отличие от убытков, поскольку она не содержит в себе дополнительных обременений. В-четвертых, требование о взыскании убытков должно дополнять требование о возврате предоставленного в виде денежного долга. Например, покупатель наряду с правом требования возврата предоплаты имеет право требовать возмещения убытков, возникших у него в связи с неисполнением обязательства продавцом (например, в размере процентов, уплаченных банку по кредитному договору). Таким образом, в российском гражданском праве целесообразно закрепить специальное правовое регулирование реституции при расторжении договора, предусмотрев «реституционные элементы» применительно к расторжению договора, закрепив детальную регламентацию денежного долга и убытков. Заслуживает внимания правовое регулирование вопросов денежного долга и убытков при недействительности сделок. Общим последствием недействительности сделки является двухсторонняя реституция (п. 2 ст. 167 ГК РФ), под которой понимается возвращение сторонами недействительной сделки друг другу полученного ими по такой сделке имущества или же компенсация стоимости полученного при невозможности его возврата в натуре. В некоторых случаях (п. 1 ст. 171, п. 1 ст. 172, п. 1 ст. 175, п. 1 ст. 176, п. 3 ст. 177, п. 2 ст. 178, п. 2 ст. 179 ГК РФ) законодателем оговаривается дополнительное последствие недействительности сделки в виде возмещения реального ущерба, понесенного одной из сторон. Автор считает, что двухстороннюю реституцию следует отнести не к мерам ответственности, а к более широкому понятию мер защиты гражданских прав, поскольку имущественная сфера лица, передающего имущество другому лицу, не терпит дополнительных обременений. Об ответственности участников недействительной сделки можно говорить только при применении иных последствий признания сделки недействительной: односторонней реституции и взыскания убытков. Отдельные ученые считали ответственность в виде возмещения убытков при недействительности сделки договорной (О. С. Иоффе) <17>, либо деликтной (Н. В. Рабинович) <18>, либо просто ответственностью за совершение неправомерного действия, которая наступает при небезупречном поведении ответственного лица и причинении этим действием ущерба (Ф. С. Хейфец) <19>. Автор считает, что более правильной является третья позиция — закрепляющая широкое понимание данной правовой категории, поскольку ответственность в виде возмещения убытков при недействительности сделки нельзя сводить к договорной или деликтной. ——————————— <17> Иоффе О. С. Гражданско-правовая охрана интересов личности в СССР // Советское государство и право. 1956. N 2. С. 59. <18> Рабинович Н. В. Недействительность сделок и ее последствия. Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1960. С. 158. <19> Хейфец Ф. С. Недействительность сделок по российскому гражданскому праву. М.: Юрайт, 1999. С. 139.
Недостатки реституции денежного долга как способа защиты права покупателя заключаются в том, что реституционное требование позволяет приобретателю требовать от отчуждателя возврата уплаченной цены, но не возмещения убытков при недействительности сделки. Последние могут быть значительными, если приобретатель планировал использовать купленную вещь (например, здание) в процессе производства, закупил дорогостоящее оборудование, которое сложно продать без дополнительных потерь, и т. д. Автор предлагает, с доктринальной точки, зрения выводить убытки по недействительным сделкам как отдельный способ защиты прав, имеющий отличительные черты по своей правовой природе от реституции денежного долга по недействительной сделке. В ГК РФ отсутствуют общие нормы об убытках при недействительности сделок, что является серьезным недостатком и отмечалось в литературе советского периода <20>. ——————————— <20> Хейфец Ф. С. Указ. соч. С. 142.
Сложно отыскать какой-то смысл в ограничении размера убытков при недействительности сделки реальным ущербом и исходя из общих принципов гражданского права необходимо изменить гражданское законодательство, с тем чтобы было возможно взыскивать с виновной стороны также и упущенную выгоду, что соответствует принципу возмещения убытков в полном объеме. Данное предложение было воспринято в отдельных нормах, посвященных недействительности сделок, в проекте ГК РФ (п. 4 ст. 178, п. 4 ст. 179) <21>. ——————————— <21> Сайт ВАС РФ.
Денежный долг и убытки при недействительности сделки имеют ряд характерных признаков, отличающих их друг от друга. Во-первых, возмещение убытков в форме реального ущерба осуществляется в специальных случаях, прямо предусмотренных в законе (п. 1 ст. 171, п. 1 ст. 172, п. 1 ст. 175, п. 1 ст. 176, п. 3 ст. 177, п. 2 ст. 178, п. 2 ст. 179 ГК РФ). В то же время взыскание денежного долга осуществляется на основании общей, генеральной нормы, предусмотренной статьей 167 ГК РФ. Во-вторых, возмещение реального ущерба является мерой гражданско-правовой ответственности и заключается в возложении дополнительного обременения на сторону недействительной сделки. Возврат исполненного при недействительности сделки носит эквивалентный характер. В-третьих, проанализировав нормы отечественного гражданского права о недействительных сделках, мы увидим, что риск несения убытков лежит на виновной стороне, в то время как при взыскании денежного долга вина не учитывается. Так, при признании недействительной сделки, заключенной с гражданином, признанным недееспособным, дееспособная сторона кроме возврата полученного по сделке должна возместить своему контрагенту также понесенный им реальный ущерб, если она знала или должна была знать о его недееспособности (п. 1 ст. 171 ГК РФ). Аналогичные дополнительные имущественные последствия в виде возмещения реального ущерба предусмотрены и в случаях признания недействительными сделок, совершенных малолетними в возрасте до четырнадцати лет; несовершеннолетними в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет; гражданином, ограниченным в дееспособности; гражданином, не способным понимать значения своих действий (ст. ст. 172, 175 — 177 ГК РФ). В сделках, совершенных под влиянием заблуждения, риск возмещения контрагенту убытков в форме реального ущерба лежит на заблуждавшейся стороне. Однако, если заблуждавшаяся сторона докажет, что заблуждение возникло по вине другой стороны, такой риск перекладывается на последнюю (абзац второй п. 2 ст. 178 ГК РФ). В-четвертых, требование о взыскании убытков должно дополнять требование о возврате предоставленного в виде денежного долга. Таким образом, в законодательстве и доктрине нуждаются в детальном анализе и закреплении категории денежного долга и убытков при недействительности сделок, которые имеют ряд отличительных характерных черт и не подлежат смешению на практике. При внесении изменений в гражданское законодательство автор считает необходимым поставить вопрос о дополнении пункта 2 ст. 167 ГК РФ частью второй следующего содержания: «Кроме того, виновная сторона обязана возместить другой стороне убытки». Заслуживает внимания также анализ применения гражданско-правовых категорий денежного долга и убытков при неосновательном обогащении. По смыслу пункта 1 ст. 1105 ГК РФ размер возмещения определяется действительной стоимостью имущества на момент его приобретения в случае немедленного (после осведомленности о факте неосновательного обогащения) возмещения стоимости неосновательно приобретенного имущества. Если же приобретатель немедленно после того, как узнает о неосновательности своего обогащения, не возместит его стоимость потерпевшему, он берет на себя риск последующего изменения стоимости имущества, так как будет обязан возместить потерпевшему убытки, которые понесет в связи с изменением цены имущества. Причем в законодательстве говорится о «последующих изменениях стоимости». Автор считает, что речь идет о любых происшедших после момента приобретения имущества изменениях, в том числе вызванных инфляцией. Убытки, о которых речь идет в пункте 1 ст. 1105, как, впрочем, и ответственность, предусмотренная пунктом 2 ст. 1104 ГК РФ, непосредственно неосновательным обогащением по смыслу пункта 1 ст. 1102 («неосновательно приобретенное или сбереженное имущество») не выступают. На взгляд автора, стоит согласиться с тем, что это своего рода ответственность за то, что приобретатель не возвратил полученное немедленно после того, как узнал о неосновательности своего обогащения. Но регулируется эта ответственность специальными нормами главы 60 ГК РФ «Обязательства вследствие неосновательного обогащения». Из смысла пункта 1 ст. 1105 ГК РФ следует, что помимо факта изменения стоимости имущества необходимо доказывать основные элементы убытков: противоправность, причинную связь, вред и т. д. Необходимо также доказать специальные условия ответственности — разницу между стоимостью имущества на момент обращения взыскания и действительную стоимость на момент приобретения имущества, т. е. последующее изменение стоимости неосновательно приобретенного имущества, если приобретатель не возместил его стоимость немедленно после того, как узнал о неосновательности обогащения. При отсутствии неосновательно приобретенного имущества невозможно взыскание убытков, вызванных удорожанием, последующим изменением стоимости неосновательно приобретенного имущества. Учитывая инфляцию, размер подлежащих возмещению убытков во многом зависит от того, какие цены положены в основу их расчета. Возникает вопрос: на какой момент при неосновательном обогащении подлежат взысканию денежный эквивалент неденежного долга (ст. 1105 ГК РФ) плюс убытки от инфляции (удорожание от инфляции)? На момент прекращения обязательства, на момент предъявления требования о возврате действительной стоимости имущества и убытков либо на момент вынесения решения суда? В целях дополнительной защиты прав потерпевшей стороны суды при определении момента возмещения убытков должны исходить из того, на какой момент стоимость на указанные товары, работы или услуги была наиболее высокой. Согласно пункту 3 ст. 393 ГК РФ, исходя из обстоятельств, суд может удовлетворить требование о возмещении убытков, принимая во внимание цены, существующие в день вынесения решения. Поэтому общим правилом при взыскании убытков, вызванных последующим изменением стоимости имущества, на основании пункта 1 ст. 1105 ГК РФ должно стать возмещение убытков на момент вынесения решения суда, за исключением случаев, если в какой-то иной период до вынесения решения стоимость соответствующих товаров, услуг (и т. д.) была более высокой. Возникают в судебной практике также вопросы о цессии требований денежного долга и убытков. Рассмотрим вопрос о приемлемости самого принципа передачи права на реализацию мер имущественной ответственности и о допустимости передачи права требования имущественных санкций в отрыве от основного обязательства. До недавнего времени судебно-арбитражная практика не признавала возможности уступки права требования договорных убытков другому лицу без уступки основного долга, считая подобную сделку ничтожной в силу статьи 168 ГК РФ. Однако такой подход представляется недостаточно обоснованным хотя бы потому, что в законодательстве не содержится императивных предписаний, которые запрещали бы передавать указанные права без перемены лиц в основном обязательстве. Конечно, нельзя не видеть проблему в том, что передача отдельного правомочия на взыскание имущественных санкций может оставить основное правоотношение без охранного механизма: зачем должнику исполнять условия договора, если никаких неблагоприятных последствий за его нарушение перед кредитором ему нести не придется. Отсюда, по-видимому, исходит стремление утвердить неделимость соответствующей юридической конструкции, установить подчиненность одной ее части другой. Однако здесь должен реализовываться принцип свободы распоряжения кредитором своим правом требования на возмещение убытков. Если для него будет выгодна и приемлема данная цессия, то все предпринимательские риски должны нестись им без каких-либо оговорок. Необходимость уступки права требования убытков может быть связана также с реализацией права на восстановление нарушенных прав кредитора в возможно более короткие сроки. Целью применения мер гражданско-правовой ответственности является в первую очередь восстановление имущественного положения пострадавшего. Пострадавшему, как правило, безразлично, кто именно возместит ему ущерб. Для должника фигура кредитора зачастую тоже не имеет существенного значения, поскольку для него не важно, в чью пользу будет произведено отчуждение его имущества. Допустимость цессии требования о возмещении убытков была отмечена в одном из решений Президиума ВАС РФ <22> и недавно вновь подтверждена в Обзоре арбитражной практики от 30 октября 2007 г., где указывается, что требование убытков нет оснований трактовать как обязательство, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника, и, следовательно, возможна его цессия <23>. ——————————— <22> Постановление Президиума ВАС РФ от 11 мая 1999 г. N 8352/98 // СПС «КонсультантПлюс». Судебная практика. <23> Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 30 октября 2007 г. N 120 «Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации» // Вестник ВАС РФ. 2008. N 1. С. 84.
Уступка права требования на возмещение убытков как самостоятельная, так и в случае передачи наряду с денежным долгом должна специально оговариваться в договоре об уступке права требования, поскольку право требования на возмещение убытков обладает самостоятельной имущественной ценностью. Возникают также вопросы, вызванные чисто специфическими особенностями такой меры гражданско-правовой ответственности, какой являются убытки, необходимостью их доказывания, что тоже может быть разрешено при наличии воли сторон. Сделка уступки права требования на возмещение убытков должна считаться заключенной только тогда, когда присутствует возможность определить право на получение конкретной денежной суммы в возмещение убытков, т. е. право требования возмещения убытков должно быть определимым. Таким образом, убытки, определенные соглашением сторон либо судебным решением, имеют самостоятельную имущественную ценность и поэтому могут быть предметом уступки права требования и перевода обязанности по их уплате вместе с денежным долгом либо отдельно от него, за исключением случаев, предусмотренных законодательством. Интересным представляется также вопрос начисления процентов по статье 395 на суммы убытков и денежного долга. В вопросе начисления процентов на сумму убытков судебная практика до настоящего времени усматривала различия между договорными и внедоговорными убытками, проводя между ними границу по основаниям их возникновения. Проценты годовые за неисполнение денежных обязательств по статье 395 ГК РФ начислялись на внедоговорные убытки и не подлежали взысканию в случае неуплаты убытков, вызванных нарушением договора <24>. ——————————— <24> Постановление Президиума ВАС РФ от 22 октября 2002 г. N 6381/02 // Вестник ВАС РФ. 2003. N 2; Постановление Президиума ВАС РФ от 22 мая 2007 г. N 420/07 // Вестник ВАС РФ. 2007. N 8. С. 133.
В соответствии с пунктом 23 Постановления N 13/14 при разрешении судами споров, связанных с применением ответственности за причинение вреда, необходимо учитывать, что на основании статьи 1082 ГК РФ при удовлетворении требования о возмещении вреда суд вправе обязать лицо, ответственное за причинение вреда, возместить вред в натуре (предоставить вещь того же рода и качества, исправить поврежденную вещь и т. п.) или возместить причиненные убытки (п. 2 ст. 15 ГК РФ). В том случае, когда суд возлагает на сторону обязанность возместить вред в деньгах, на стороне причинителя вреда возникает денежное обязательство по уплате определенных судом сумм. С момента, когда решение суда вступило в законную силу, если иной момент не указан в законе, на сумму, определенную в решении при просрочке ее уплаты должником, кредитор вправе начислить проценты на основании пункта 1 ст. 395 ГК РФ. Проценты начисляются и в том случае, когда обязанность выплатить денежное возмещение устанавливается соглашением сторон <25>. ——————————— <25> Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ от 8 октября 1998 г. N 13/14 // Вестник ВАС РФ. 1998. N 11; Российская газета. 2001. 5 января.
По мнению А. Г. Карапетова, в праве многих стран мира признается возможность начисления процентов годовых на суммы убытков. Эта возможность знакома английскому прецедентному праву, голландскому праву (ст. 207 ГКН), французскому законодательству (ст. 1153-1 ФГК) и др. Основаниями для признания такой возможности являются: 1) денежный характер присуждаемой судом суммы убытков; 2) необходимость компенсировать кредитору потери от невозможности использовать причитающиеся ему денежные средства; 3) желание лишить должника соответствующего дохода, связанного с незаконным использованием чужих денежных средств; 4) стимулирующая функция начисления процентов, органически дополняющая процессуальные инструменты реализации судебного решения <26>. ——————————— <26> Карапетов А. Г. Неустойка как средство защиты прав кредитора в российском и зарубежном праве. М.: Статут, 2005. С. 118, 119.
В настоящее время российская судебная практика по этому вопросу изменилась в сторону возможности начисления процентов на сумму договорных убытков <27>. ——————————— <27> Постановления Президиума ВАС РФ от 8 июня 2010 г. N 904/10, от 28 июля 2009 г. N 6061/09 // СПС «КонсультантПлюс». Судебная практика.
Суды, вынося решения о начислении процентов по статье 395 ГК РФ на сумму договорных убытков, тем самым восстанавливают в полном объеме нарушенные права потерпевшей стороны, поскольку правонарушения два. Первое правонарушение, послужившее составом применения гражданско-правовой ответственности, служит основанием возникновения права на возмещение убытков. Второе — нарушение права на своевременное возмещение убытков, что также влечет ответственность в форме начисления процентов по статье 395 ГК РФ на сумму договорных убытков. А поскольку принадлежащее потерпевшему субъективное гражданское право на возмещение убытков нарушено ненадлежащим, т. е. несвоевременным возмещением, это и есть гражданско-правовое правонарушение, которое по логике гражданского права влечет применение ответственности к нарушителю. Таким образом, принцип о недопустимости применения двух мер ответственности за одно правонарушение в данном случае не прослеживается, поскольку обязанность возместить убытки возникает в результате совершения должником одного правонарушения, а обязанность уплатить проценты по статье 395 ГК на сумму этих убытков — вследствие другого. Не следует также забывать, что частью правовой системы Российской Федерации в силу части 4 ст. 15 Конституции РФ является Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров, положения которой применяются к отношениям, составляющим ее предмет, преимущественно перед нормами российского национального законодательства (ст. 1 Венской конвенции, ст. 7 ГК РФ). В соответствии со статьей 78 Конвенции, если сторона допустила просрочку в уплате цены или иной суммы, другая сторона имеет право на проценты с просроченной суммы без ущерба для любого требования о возмещении убытков, которые могут быть взысканы на основании статьи 74 Конвенции. Не может вызвать какие-либо сомнения буквальный текст Конвенции: требования о взыскании процентов и о возмещении убытков не являются взаимоисключающими, они могут быть применены совместно. Согласно статье 7.4.10 Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА, поскольку не согласовано иного, проценты начисляются на сумму убытков, выплачиваемых за неисполнение неденежного обязательства, с момента неисполнения <28>. ——————————— <28> Принципы международных коммерческих договоров.
Таким образом, исходя из теоретической разработки данного вопроса и анализа современной судебной практики проценты в соответствии со статьей 395 ГК РФ подлежат начислению и на договорные, и на внедоговорные убытки, а также на сумму денежного долга. Несомненно, определенные взгляды, изложенные в настоящей статье, нуждаются в дальнейшем обсуждении, поскольку последующее совершенствование законодательства, развитие судебной практики позволит сделать по этим вопросам новые выводы, возможно, не совпадающие с предложенными в настоящей работе.
Библиография
Агарков М. М. Обязательство по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву. В 2 т. М.: Центр ЮрИнфоР, 2002. Т. I. Гражданское право: Учебник / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М.: Проспект, 2002. Т. 1. Гражданское право: Учебник для вузов (академический курс) / Отв. ред. М. К. Сулейменов, Ю. Г. Басин. Алматы: Изд-во КазГЮА, 2000. Грибанов В. П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2000. Добрачев Д. В. Особенности правового регулирования основного денежного долга и убытков при несостоятельности (банкротстве) // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2008. N 7. Иоффе О. С. Избранные труды: В 4 т. Обязательственное право. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. Т. III. Иоффе О. С. Гражданско-правовая охрана интересов личности в СССР // Советское государство и право. 1956. N 2. Карапетов А. Г. Иск о присуждении к исполнению обязательства в натуре. М.: Статут, 2003. Карапетов А. Г. Неустойка как средство защиты прав кредитора в российском и зарубежном праве. М.: Статут, 2005. Карапетов А. Г. Расторжение нарушенного договора в российском и зарубежном праве. М.: Статут, 2007. Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации // Вестник ВАС РФ. 2009. N 11. Лавров Д. Г. Денежные обязательства в российском гражданском праве. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. Лунц Л. А. Деньги и денежные обязательства в гражданском праве. М., 2004. Положение о несостоятельности (Закон о регулировании порядка производства по делам о несостоятельности) от 5 октября 1994 г. // Германское право. Ч. III / Научн. ред. Р. И. Каримуллин. М.: Статут, 1999. Принципы международных коммерческих договоров. Подготовлены международным институтом унификации частного права (Рим, май 1994 г.) / Пер. с англ. А. С. Комарова. М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1996. Рабинович Н. В. Недействительность сделок и ее последствия. Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1960. Рожкова М. А. О круге денежных обязательств, значимых для определения признаков банкротства // Корпоративный юрист. 2009. N 4; СПС «КонсультантПлюс». Сарбаш С. В. Возврат уплаченного как последствие неисполнения договорного обязательства // Хозяйство и право. 2002. N 6. Хейфец Ф. С. Недействительность сделок по российскому гражданскому праву. М.: Юрайт, 1999.
