(Беневоленская З. Э.) («Предпринимательское право», 2014, N 1)
ЯВНО ВЫРАЖЕННАЯ ДОВЕРИТЕЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ (EXPRESS TRUST) ПО ПРАВУ ВЕЛИКОБРИТАНИИ
З. Э. БЕНЕВОЛЕНСКАЯ
Беневоленская Злата Энгельсиновна, главный специалист инвестиционно-строительной компании, кандидат юридических наук.
Статья посвящена анализу одного из наиболее распространенных видов доверительной собственности (trust) — явно выраженной доверительной собственности — на основе классической и новейшей научной англоязычной литературы. В статье изложены три основных признака явно выраженной доверительной собственности, в отсутствие которых явно выраженная доверительная собственность не может быть создана. Рассматриваются популярные в англоязычной литературе так называемые three certainties: три определенных составляющих доверительной собственности: 1) certainty of intention (определенность намерения); 2) certainty of subject-matter (определенность предмета); 3) certainty of object (определенность цели). В статье также описываются судебные прецеденты, впервые переведенные на русский язык.
Express trust under the law of Great Britain Z. E. Benevolenskaya
Benevolenskaya Zlata Engel’sinovna, senior specialist of Investment construction company, candidate of juridical sciences.
Article is devoted to the analysis of one of the most widespread kinds of trust — express trust — on the basis of the classical and newest scientific English-speaking literature. In the article three basic signs of express trust are described, in absence of which express trust cannot be created. In the English-speaking literature are considered popular so-called «three certainties»: 1) certainty of intention; 2) certainty of subject-matter; 3) certainty of object. In the article the judicial precedents also are described, which are translated into Russian for the first time.
Key words: trust, express trust, three certainties, certainty of intention, certainty if subject-matter, certainty of object.
Определением доверительной собственности, вошедшим в историю юриспруденции, является определение Артура Андерхилла. По мнению ученого, доверительная собственность — это «обязательство по Праву справедливости, обязывающее лицо (которое называется доверительным собственником — trustee) совершать сделки с имуществом, которое находится под его контролем (и которое называется имуществом доверительной собственности — trust property), в пользу лиц (которые называются бенефициарными), одним из которых может быть он сам и любой из которых может требовать принудительного исполнения данного обстоятельства» <1>. ——————————— <1> Parker D. B., Mellows A. R. The Modern Law of Trusts. P. 5; Oakley A. J. Parker & Mellows: The Modern Law of Trusts P. 14; Virgo G. V., Burn G. H. Trust and trustees. Seventh edition. Oxford University Press Inc., N. Y., 2008. P. 8.
Явно выраженная доверительная собственность (express trust) занимает свое, весьма значительное, место при классификации видов доверительной собственности. Классификаций видов доверительной собственности можно предложить две. Вот первая классификация.
/ / V < / Implied trust by intention Implied trust by law Подразумеваемая Подразумеваемая доверительная доверительная собственность, собственность, возникающая в возникающая по воле лица силу закона
/ / V < / Constructive trust Resulting Конструктивная доверительная Trust собственность (возникает, Непреднамеренная или как правило, на основании результирующая доверительная иных юридически значимых собственность (возникает, как не предполагающих правило, вследствие нарушения действий, намерения создать прав собственности либо доверительную собственность, охраняемых законом интересов однако осведомленность в отношении имущества, в том доверительного собственника числе при нарушении условий о принадлежности имущества, доверительной собственности которым он владеет, другому иного вида) лицу порождает в силу закона его конструктивную доверительную собственность на данное имущество)
И, не вдаваясь в подробности описания constructive trust и resulting trust как доверительной собственности, подразумеваемой по закону, определим природу этих двух видов. Resulting trust — это доверительная собственность, которая возникает в силу закона, в случаях необходимости возврата имущества, находящегося у лица вследствие изменившихся обстоятельств, недостижения первоначальных правовых целей. Например, признание недействительным express trust приводит к тому, что у владеющего имуществом лица возникает право resulting trust, что по закону обязывает его к возврату имущества титулованному собственнику. Constructive trust возникает также из закона и независимо от признания судом. Общее правило состоит в том, что как только лицо узнает о том, что не имеет прав на принадлежащее ему имущество, которым оно владеет, то оно сразу же и становится конструктивным доверительным собственником. Вторая классификация видов доверительной собственности, предложенная исследователем доверительной собственности М. Хейли <1>, выглядит следующим образом: ——————————— <1> Haley M. Equity and trusts. L., Sweet and Maxwell. 2010. P. 19.
\ \ \ V \ \ \ \ \ \ Fixed trust \ \ \ > Resulting trust Доверительная \ \ Непреднамеренная собственность \ \ или результирующая с фиксированным \ доверительная интересом \ собственность (доходом) \ бенефициария V V
Discretionary trust Constructive trust Дискреционная Конструктивная доверительная собственность доверительная (доверительному собственнику собственность предоставляется право усмотрения по поводу состава бенефициариев и размера дохода бенефициариев)
В этой второй классификации сомнения вызывает деление доверительной собственности по лицам и целям. Дело в том, что явно выраженная доверительная собственность может быть как благотворительной, так и частной. Частная доверительная собственность может быть фиксированной и дискреционной, а также конструктивной или непреднамеренной (результирующей). Вместе с тем из предложенных схем видно, что место явно выраженной доверительной собственности в системе видов доверительной собственности весьма значительно. Она, единственная среди всех видов доверительной собственности, содержит все необходимые элементы конструкции доверительной собственности. И авторы, прежде чем анализировать наличие намерения, целей и предмета доверительной собственности в таких ее видах, как constructive trust или resulting trust, именно в главах о явно выраженной доверительной собственности рассматривают так называемые three certainties: три определенных составляющих доверительной собственности: 1) certainty of intention (определенность намерения); 2) certainty of subject-matter (определенность предмета); 3) certainty of object (определенность цели). Для создания действительной явно выраженной доверительной собственности должны наличествовать все три упомянутых элемента.
I. Определенность намерения
При разрешении судами дел о доверительной собственности учитываются следующие обстоятельства. Необходимо, чтобы учредитель доверительной собственности явно выразил свое намерение создать именно доверительную собственность (trust), а не какое-либо смежное или сходное явление, правовую конструкцию. Тем не менее не существует магической формулы, необходимой для демонстрации намерения создать доверительную собственность <1>. «Право справедливости» смотрит на намерение более чем на форму. И хотя желательно, чтобы слово «trust» («доверительная собственность») было упомянуто, это необязательно и не влияет на создание действительной доверительной собственности. Более того, если в соответствующем документе имеется слово «trust» («доверительная собственность»), это не гарантирует того, что создана именно доверительная собственность. Прецедентом, подтверждающим последнее утверждение, является дело Midland Bank v. Wyatt (1995). Не существует обязательного требования к письменной форме учреждения доверительной собственности. Учреждение доверительной собственности может следовать из поведения сторон или сопутствующих обстоятельств. ——————————— <1> Haley M. Equity and trusts. L., Sweet and Maxwell. 2010. P. 19.
Слова, в которых выражается волеизъявление учредителя доверительной собственности, могут выражать надежду или желание: 1. «In the hope that» — в надежде на то, что… 2. «I would like that» — я бы хотел, чтобы… 3. «I desire that» — я желаю, чтобы… 4. «I feel confident that» — я уверен, что… Хотя эти определяющие волеизъявление слова, так называемые «precatory words», в прошлом были достаточными для квалификации действительности учрежденной доверительной собственности, с конца XIX века подобные слова больше не являются таковыми <1>. В настоящее время для суда являются решающими обязательства, которые возложены на доверительного собственника и слова, в которых эти обязательства выражены. Моральных обязательств недостаточно (Sweeney v. Coghill (1998)). Если существуют сомнения, бремя доказывания лежит на истце, который обосновывает свое утверждение, что среди иных вероятностей существует именно необходимое намерение для учреждения доверительной собственности (Re Snowden (1979)). ——————————— <1> Haley M. Op. cit. P. 25.
Существуют три известных судебных прецедента, иллюстрирующих истолкование определяющих слов для создания доверительной собственности. В деле Lambe v. Eames (1871) наследодатель завещал свое имущество вдове «в ее распоряжение любым способом, который она сочтет лучшим для блага ее и ее семьи». Было установлено, что в данном случае имеется волеизъявление, не создающее доверительной собственности. В деле Re Adams and the Kensington Vestry (1884) был сделан дар «в полной уверенности, что она сделает все правильно в части распоряжения вышеуказанным имуществом между моими детьми, как при ее жизни, так и по завещанию после ее смерти». Данное распоряжение было признано надлежащим, но доверительная собственность не была создана. В деле Margulies v. Margulies (1999) завещательное распоряжение по поводу оставшегося после смерти наследодателя имущества было сделано в пользу сына и была выражена уверенность в том, что «в интересах семейной гармонии» сын предоставит обеспечение его брату и сестре. Поскольку слова завещания выражали лишь пожелание, были просительными по существу, сын смог унаследовать деньги полностью в свою пользу <1>. ——————————— <1> Haley M. Op. cit. P. 25.
Существуют также прецеденты, где намерение учредить доверительную собственность было признано действительным, и судом было признано существование доверительной собственности. Наиболее часто в англоязычных исследованиях о доверительной собственности упоминается прецедент Paul v. Constance (1977) <1>. Мистер Деннис Элберт Констанс был наемным служащим в Челтенхэме, до того как он умер 9 марта 1974 г. Он был женат на Бриджит Фрэнсис Констанс, отвечающей по данному иску. В июне 1965 г. они расстались. В 1967 г. мистер Констанс встретил миссис Дорин Грейс Поль, которая является истцом по делу. Мистер Констанс и миссис Поль построили дом и жили в нем как муж и жена вплоть до смерти мистера Констанса. Дом на праве собственности принадлежал истице. ——————————— <1> Haley M. Op. cit. P. 27; Penner J. E. The Law of Trusts. Oxford University Press. N. Y., 2004; reprinted in Great Britain. Norfolk, 2005. P. 184 — 185; Thomas G. and Hudson A. The Law of Trusts. Oxford University Press. N. Y., 2004. P. 57; Mitchell Ch. Trust and Equitable Remedies. Thomson Reuters Ltd, L., 2010. P. 144 — 146.
В августе 1969 г. здоровью мистера Констанса был нанесен ущерб на работе. Он предъявил иск о возмещении ущерба к своему работодателю. Его иск был удовлетворен, и работодатель был обязан к выплате 950 фунтов стерлингов. Эти деньги потерпевший получил по чеку в 1973 г. Он обсуждал с истицей, что делать с деньгами, и очевидным является факт, что они решили положить эти деньги на банковский счет. Они вдвоем отправились в филиал Ллойд-банка на площади Святого Джорджа в Челтенхэме, чтобы поговорить с менеджером об открытии банковского счета. Согласно свидетельским показаниям, представленным суду, они разговаривали с менеджером. Он рассказал им о различных видах банковских счетов, и было решено открыть депозитный счет. В этот момент мистер Констанс сказал, что они не были женаты с миссис Поль. После того как мистер Констанс сказал менеджеру, что они не женаты с миссис Поль, менеджер спросил: «Значит, счет будет только на Ваше имя?» Мистер Констанс сказал: «Да». Затем мистер Констанс спросил менеджера, что могло бы быть, если бы истица захотела оперировать со счетом, или что будет, если он захочет, чтобы истица делала операции по счету. Менеджер сказал, что все это возможно, если мистер Констанс письменно уполномочит ее на совершение операций со счетом. Счет был открыт в феврале 1973 г., и в этом состояло существо дела. Счет действовал в период между февралем 1973 г. и до смерти мистера Констанса в 1974 г., т. е. 13 месяцев. В этот период на счет поступали различные суммы, в частности некоторые суммы от выигрышей в игру «бинго». Из свидетельских показаний следует, что мистер Констанс и истица вместе играли в «бинго» и несли совместный риск. Время от времени они получали выигрыши, и по крайне мере три не очень большие суммы были зачислены на счет. Истица свидетельствовала, что выигрыши они считали как «их выигрыши», не «его» и не «ее», а именно «их выигрыши». Тем не менее, когда счет был закрыт в связи со смертью мистера Констанса, чистый баланс, после прибавления процентов, состоял в основном из изначально положенной суммы в 950 фунтов стерлингов, полученных мистером Констансом в возмещение ущерба в связи с работой. Имелось одно списание со счета за весь период на сумму 150 фунтов стерлингов и свидетельство о том, что деньги были разделены между мистером Констансом и миссис Поль и были истрачены на рождественские подарки и некоторую еду. Истица подала свой иск после смерти мистера Констанса против его законной жены, ответчицы, которая получила свидетельство о наследовании имущества покойного. Истица заявила, что банковский счет на имя покойного, к которому она имела отношение, содержался на условиях доверительной собственности покойным в пользу его самого и истицы совместно. Она заявила, что в данном случае имела место явно выраженная доверительная собственность, которая была устно продекларирована покойным во многих случаях. Ответчица настаивала на том, что весь денежный фонд на банковском счете являлся собственностью покойного на момент его смерти и, следовательно, является частью его имущества после смерти. Дело было рассмотрено судом и было решено в пользу истицы. Суд счел существующей явно выраженную доверительную собственность в пользу истицы и покойного совместно. Суд указал, что сумма 499,21 фунта стерлингов должна быть выплачена истице как половина от фонда, на получение которого она уполномочена. Позже суд установил, что, несмотря на то что слово «trust» («доверительная собственность») не было употреблено, и намерения учредителя доверительной собственности выражались устно, в данном случае имелись все три признака явно выраженной доверительной собственности (express trust): — определенность намерения; — определенность предмета; — определенность цели. В определении намерений мистера Констанса определяющей и повторенной многими источниками стала фраза мистера Констанса, обращенная к миссис Поль: «Эти деньги так же твои, как и мои». Данная фраза сыграла решающую роль в квалификации отношений как явно выраженной доверительной собственности <1>. ——————————— <1> Mitchell Ch. Trusts and Equitable Remedies. L. Sweet @ Maxwell, 2010. P. 144 — 146.
Бывают случаи, в которых словесно намерения учредить доверительную собственность выражены не были, однако существование доверительной собственности устанавливает суд. Такие случаи встречаются в семейных делах и в спорах коммерческого оборота. М. Хейли приводит следующий случай из области семейного права. В деле Gold v. Hill (1999) мистер Джилберт получил полис страхования жизни. Выгодоприобретателем из этого полиса был мистер Голд. Мистер Джилберт, тем не менее, сказал мистеру Голду, что он хочет, чтобы страховое возмещение было использовано в пользу его гражданской жены Кэрол и ее детей. Эта беседа имела эффект учреждения доверительной собственности и признания мистера Голда доверительным собственником. В коммерческом обороте суд устанавливает существование доверительной собственности в качестве защитного средства против возможности получателя фондов стать банкротом. Например, адвокат получил деньги от клиента и положил их на специально созданный «клиентский счет», тем самым защищая эту сумму от претензий других кредиторов адвоката. Аналогично этому заимодавец может передать деньги получателю или заемщику на условиях, что деньги могут быть использованы только для определенной цели. Результатом этих отношений является то, что право собственности на эти фонды не переходит от заимодавца к заемщику-получателю до тех пор, пока денежные средства служат определенной цели. Ключевыми прецедентами в области установления судом намерения учредить доверительную собственность являются: 1. Barclays bank v. Quistclose (1970). Это дело связано с подразумеваемой доверительной собственностью, созданной путем выплаты денежных средств Ролле Рэзор Лтд. Денежные средства были заняты специально у Квисклоуз для того, чтобы выплатить дивиденды акционерам, и положены на отдельный банковский счет в Барклайз Банк. Взаимные намерения (плательщика и получателя) состояли в том, что деньги банк держал на условиях доверительной собственности до тех пор, пока цель этих фондов сохраняла свое значение. Извещение о том, что цель достигнута, уравнивала Квисклоуз со всеми другими кредиторами компании, интересы которых не были обеспечены. 2. В деле Re Kayford (1975) спор касался авансовых платежей, сделанных покупателями товаров, которые были положены на счет как «депозитный счет в доверительной собственности «покупателя». Компания, в которой приобретались товары, обанкротилась, и покупатели, как и другие кредиторы, обратились с исками о взыскании их денег. Компанией были предприняты шаги, чтобы продемонстрировать свое намерение создать доверительную собственность. Из однозначного поведения компании был сделан вывод, что в данном случае было выражено необходимое намерение для создания доверительной собственности. В практике случаются также казусы отсутствия намерения. Во-первых, имущество может быть передано третьему лицу без выражения намерения создать доверительную собственность, что трактуется как абсолютное дарение (Lassence v. Tierney (1848)). Во-вторых, в том случае, если учредитель декларирует себя доверительным собственником ненадлежащим образом и без перехода титула, имущество остается в собственности учредителя.
II. Определенность предмета доверительной собственности (certainty of subject-matter)
Несмотря на то что существование любого имущества может являться предпосылкой к учреждению доверительной собственности, необходимо, чтобы учредитель доверительной собственности идентифицировал предмет, который он передает в доверительную собственность, и предусмотрел способы определения доходов бенефициариев. Если эти условия не соблюдены, доверительная собственность не является действительной по причине недостатка определенности и не может быть обеспечена судебной защитой. Все имущество, являющееся предметом доверительной собственности, должно быть определено и описано таким образом, чтобы его можно было идентифицировать, т. е. выделить из всех других. Данное имущество называется «идентифицируемый фонд доверительной собственности». Например, в деле Hemmens v. Wilson Browne (1995) в документе указывалось, что передается право получения денежного платежа 110 000 фунтов стерлингов в любое время от Y. В данном случае доверительная собственность не была создана, потому что имущество, из которого должны были быть выплачены денежные средства, не было идентифицировано. В деле Palmer v. Simmonds (1854) декларация включала слова «полностью оставшееся после меня имущество». Было установлено, что предмет доверительной собственности указан некорректно, и вследствие этого доверительная собственность не создана. «Все» имущество как понятие не содержало в себе признака определенности. При определении имущества имеет значение понятие материального и нематериального (выраженного в правах). Материальное имеет физическую форму; нематериальное выражено в правах, таких как деньги, ценные бумаги и задолженность. Наибольшая разница состоит в том, что материальные вещи подлежат физическому обособлению как предмет доверительной собственности и от другого имущества, если это необходимо. И наоборот, нематериальное имущество по общему праву не обособляется. В деле Re Goldcorp Exchange Ltd. (1995) спор был связан с оптовым продавцом драгоценных металлов, который был признан несостоятельным. Значительное число покупателей искали поставленное золото (материальная вещь), которое они недавно приобрели. К сожалению, золото было рассредоточено и не могло быть индивидуально идентифицировано. В данном случае не было учреждено доверительной собственности, поскольку предмет не был определен. В деле Hunter v. Moss (1994) мистер Хантер был уполномочен, в соответствии с договором о найме мистером Моссом, отсудить 50 акций для своего работодателя (нематериальная вещь) из 950 акций, принадлежащих частной компании. Хотя было невозможно идентифицировать конкретные 50 акций, которые стороны были намерены определить в качестве предмета доверительной собственности, доверительная собственность была признана действительной. Поскольку все акции компании идентичны и неразличимы, любые 50 акций компании могут составлять предмет доверительной собственности. Определенность предмета доверительной собственности складывается из двух составляющих: — определенность предмета доверительной собственности (т. е. имущества, передаваемого в доверительную собственность от учредителя доверительному собственнику (trustee)); — определенность дохода бенефициария. Иллюстрацией определенности первой составляющей предмета доверительной собственности являются наследственное имущество. Например, если наследодатель оставляет завещание, в котором формулирует определенные завещательные отказы и создает доверительную собственность в отношении «чего-либо, что осталось», то определенность предмета доверительной собственности соблюдена. Исполнители воли наследодателя могут подсчитать оставшееся имущество. Существуют, однако, прецеденты, которые приводят к конфликтам или затруднениям. Интересны в этом плане три прецедента. В деле Estate of Last (1958) имущество наследодатель оставил брату на условиях, что «если после его смерти останется что-либо, что перешло от меня», то это имущество должно перейти к упомянутым в завещании лицам. Было установлено, что в данном случае учреждена доверительная собственность, так как брат имел на имущество лишь пожизненное право. Похожий подход проявлен в деле Re Thompson (1879), где предмет доверительной собственности был идентифицирован как «что-либо остающееся» после смерти жены. В данном случае там же было установлено существование доверительной собственности, так как вдова имела только пожизненное право на имущество ее умершего супруга. В деле Sprange v. Barnard (1789) тем не менее жена оставила своему мужу капитал на условиях «что оставшейся частью от того, что оставлено ныне, он не может распоряжаться по своему желанию и имущество должно быть завещано определенным лицам». Доверительная собственность не была признана действительной, потому что при ее создании не было соблюдено требование полной определенности предмета доверительной собственности. В деле Re Jones (1898) «доверительная собственность на такую же часть моего имущества, как если бы она его не продала» была признана недействительной по причине отсутствия определенности предмета. Получатель завещательного отказа приобрела абсолютное право на имущество, и как следствие имущество было полностью растрачено. Тем не менее пожизненное право на имущество ей было дано, и, следовательно, предмет доверительной собственности был известен лишь вначале. Другой составляющей понятия определенности предмета доверительной собственности является доход бенефициария. Он должен быть определен. В деле Boyce v. Boyce (1849) явно выраженная доверительная собственность, которая охарактеризована М. Хейли как фиксированная, была учреждена по завещанию на момент смерти наследодателя. Имущество доверительной собственности состояло из двух домов, и были названы два бенефициария — Мария и Шарлотта. Марии было предоставлено право выбрать дом, какой она захочет. Другой дом был признан предназначавшимся на условиях доверительной собственности Шарлотте. Мария умерла раньше своего наследодателя, не сделав выбор. В итоге стало непонятно, какой дом достается Шарлотте; в силу этого доверительная собственность была признана недействительной вследствие неопределенности дохода бенефициария. Оба дома, следовательно, остались в собственности наследодателя. Трудность же заключалась в том, что учредитель доверительной собственности предписал такой метод распределения дохода, который впоследствии стал невозможен к исполнению <1>. ——————————— <1> Haley M. Op. cit. P. 31.
В деле Re Golay (1965) доверительная собственность была учреждена с целью обеспечить Тосси «разумным доходом от моего иного имущества». Право Тосси на доход было установлено как определенное, потому что использование слова «разумный» обеспечило объективный критерий, чтобы суд мог рассчитывать, какой доход для нее должен быть разумным. Для суда это был метод определения ее бенефициарного дохода. Суд мог определить ее образ жизни, доходов, потребностей, расходов и т. д. и принять решение по поводу приемлемой суммы денег. Благотворительный подход не мог быть применен в данном случае и во всех случаях, когда доверительная собственность учреждена дословно, «с разумной законностью», «в разумной доле», «в разумном количестве» и «в разумной сумме». Логика «разумного дохода» заключается в том, что для физического лица он безотносителен к тому, какую сумму составляет сам фонд доверительной собственности. Он представляет собой независимую, объективную оценку. В противоположность этому «разумная доля» субъективна в том, что она может измениться в зависимости от того, сколько денег оставлено. Например, если я использую лотерейный билет и обещаю отдать вам разумную долю от любого возможного выигрыша, то разумность этой доли может различаться в зависимости от того, выиграл я 10 фунтов стерлингов или 10 миллионов фунтов стерлингов <1>. ——————————— <1> Ibid.
В области применения определенности предмета доверительной собственности важную роль играет общий принцип «Права справедливости» — «Справедливость есть равенство» («Equity is equality»). Этот принцип был применен при рассмотрении дела Burrough v. Philcox (1840), где доверительная собственность была учреждена в пользу сына и дочери учредителя. Их доли тем не менее не были определены. Руководствуясь максимой «Справедливость есть равенство», сын и дочь учредителя были сочтены имеющими равные доли в правах бенефициария. Данная максима не может быть применена только в том случае, если учредителем выражено иное намерение. Если доверительная собственность учреждена «в пользу моих детей, но не в равных долях», приведенная максима не применяется, а доверительная собственность является недействительной. Рассмотрим также случай, когда предмет доверительной собственности все же не определен. В этом случае по общему правилу доверительная собственность является недействительной. Имущество в этом случае остается принадлежащим учредителю или, если учредитель умер, переходит к наследникам по общим нормам наследственного права. Если же учреждение доверительной собственности признано недействительным по причине неопределенности доли или дохода бенефициария, а имущество передано доверительному собственнику, оно содержится на условиях непреднамеренной или результирующей доверительной собственности в пользу учредителя. Если же правовой титул не перешел, имущество остается учредителю доверительной собственности.
III. Определенность цели доверительной собственности
Целью доверительной собственности может быть как доход или иное благо бенефициария, так и иная, в том числе и публичная, цель. Благотворительная доверительная собственность, например, является одним из наиболее известных видов доверительной собственности. Если доверительная собственность имеет целью благо бенефициариев — физических лиц, эти лица должны быть определены (Re Endacott (1950)). Смысл данного требования состоит в том, что доверительная собственность должна быть обеспечена принудительной защитой со стороны государства (суда), и потребовать этой защиты в случае с физическими лицами — бенефициариями могут они сами. Что касается благотворительной доверительной собственности, то в ее защиту вступает Генеральный атторней либо Комиссия по благотворительности. Эти органы могут обеспечить судебной защитой любую публичную доверительную собственность. Существует классификация видов явно выраженной доверительной собственности по признаку определенности бенефициариев. Эта классификация спорна, так как критерием разграничения доверительной собственности на фиксированную и дискреционную <1> служит признак усмотрения доверительного собственника: ——————————— <1> Haley M. Op. cit. P. 32.
— в выборе бенефициариев; — в выборе способа удовлетворения интересов и защиты прав бенефициариев. Фиксированная явно выряженная доверительная собственность предполагает строгую определенность в перечне бенефициариев, обязательную для доверительного собственника и всех прочих лиц. Дискреционная доверительная собственность (также явно выраженна я) предполагает выбор доверительным собственником состава бенефициариев в соответствии с неким общим критерием, обозначенным учредителем доверительной собственности. Фиксированная явно выраженная доверительная собственность (т. е. доверительная собственность, где перечень и права бенефициариев строго обозначены в документе об учреждении доверительной собственности) всегда подвергается судом внимательному изучению. Доверительная собственность признается недействительной, если один или несколько бенефициариев обозначены неопределенно (Morris v. Bishop of Durham (1804)). Судом проверяются факты в том случае, если существуют сомнения в том, что бенефициарий не может быть найден, или в том, что он жив. В таких случаях деньги, которые предназначаются бенефициарию, удерживаются судом, и судом же предпринимаются шаги по розыску и подтверждению существования такого бенефициария. Если доверительный собственник решает распределить имущество доверительной собственности среди известных бенефициариев, это может быть сделано на основе того, что неизвестный бенефициарий появится самостоятельно и заявит в суде о своих правах (Re Benjamin (1902)). Дискреционная доверительная собственность возникает в том случае, если доверительному собственнику предоставлено полномочие выбрать, кто именно из обозначенной категории бенефициариев будет получать доход от имущества доверительной собственности. В настоящее время дискреционная доверительная собственность используется для пользы больших групп населения, таких как наемные работники или служащие. В подобных случаях подробный перечень бенефициариев собственности составить практически невозможно. Случаи неопределенности доверительной собственности в части целей порождают два вида последствий. Если учредитель сам же и является доверительным собственником, отсутствие цели доверительной собственности не порождает никаких последствий. Учредитель остается собственником и владельцем своего имущества. Если доверительная собственность учреждена таким образом, что назначен доверительный собственник, то при признании доверительной собственности недействительной имущество содержится на условиях непреднамеренной или результирующей доверительной собственности в пользу учредителя доверительной собственности или его имущества.
Литература
1. Parker D. B., Mellows A. R. The Modern Law of Trusts. P. 5. 2. Oakley A. J. Parker & Mellows: The Modern Law of Trusts. P. 14. 3. Virgo G. V., Burn G. H. Trust and trustees. Seventh edition. Oxford University Press Inc., N. Y., 2008. P. 8. 4. Haley M. Equity and trusts. L., Sweet and Maxwell. 2010. 5. Penner J. E. The Law of Trusts. Oxford University Press. N. Y., 2004; reprinted in Great Britain. Norfolk, 2005. P. 184 — 185. 6. Thomas G., Hudson A. The Law of Trusts. Oxford University Press. N. Y., 2004. P. 57. 7. Mitchell Ch. Trust and Equitable Remedies. Thomson Reuters Ltd, L., 2010. P. 144 — 146. 8. Meagher R. P., Heydon J. D., Leeming M. J. Equity. Doctrines and Remedies. Butterworths. Lexis Nexis. Australia, 2002. 9. Moffat G., Bean G., Probert R. Trusts Law. Cambridge University Press. N. Y., 2009. 10. Pearce R., Stevens J., Barr W. The Law of Trusts and Equitable Obligations. Oxford University Press. N. Y, 2010. 11. Hudson A. Equity and Trusts. Routledge-Cavendish. N. Y, 2010. 12. Keeton G. W. The Law of Trusts. L., 1963.
