(Ручкина Г. Ф., Ключникова Я. А.) («Юрист», 2014, N 1)
ДОГОВОРЫ В СФЕРЕ ЖИЛИЩНО-КОММУНАЛЬНОГО ХОЗЯЙСТВА: ПРАВОВОЙ АСПЕКТ
Г. Ф. РУЧКИНА, Я. А. КЛЮЧНИКОВА
Ручкина Гульнара Флюровна, заместитель проректора по научным исследованиям и разработкам Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, заведующая кафедрой предпринимательского права, доктор юридических наук, профессор.
Ключникова Ярославна Анатольевна, доцент кафедры предпринимательского права Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, кандидат юридических наук, доцент.
В настоящей статье предложена классификация договоров, опосредующих предпринимательскую деятельность в сфере жилищно-коммунального хозяйства, исходя из разделения сферы жилищно-коммунального хозяйства по видам деятельности на три сектора. Обосновано, что договоры, опосредующие предоставление коммунальных ресурсов, исходя из их правового существа, следует относить не к договорам возмездного оказания услуг, а обозначить единым понятием «договор предоставления коммунальных ресурсов», который следует выделить в качестве самостоятельного вида договора купли-продажи.
Agreements in the field of housing and communal households: legal aspect Y. A. Kluychnikova, G. F. Ruchkina
Kluychnikova Yaroslavna Anatol’evna, associate professor of the department of business law, Financial university under the Government of the Russian Federation, PhD in law, docent.
Ruchkina Gul’nara Flyurovna, deputy vice-rector for research and development of Financial university under the Government of the Russian Federation, head of «Business law» department, doctor of law, professor.
This paper proposes a classification of contracts, mediating business in the sphere of housing and communal households, based on the separation of housing and communal households by type of activity into three sectors. It is proved that the contracts that mediate the provision of public resources on the basis of their legal substance should be classified not the paid services, and designate a single concept of «contract provision of public resources», which should be allocated as a separate type of contract of sale.
Key words: housing and communal households, business activities, contracts, utilities, water supply, sanitation, management of apartment buildings, the concession agreement.
В современных условиях развития экономики России большое значение приобретают вопросы правового регулирования деятельности в сфере жилищно-коммунального хозяйства, поскольку такая деятельность, с одной стороны, является предпринимательской деятельностью, а с другой — имеет высокую социальную значимость для государства и граждан в связи с тем, что направлена на обеспечение комфортных условий жизни населения. Жилищно-коммунальное хозяйство следует определить как отрасль экономики, включающую в себя деятельность в сфере производства и поставки ресурсов (ресурсоснабжение), удаления и обработки сточных вод, управления жилищным фондом, выполнения подрядных работ, связанных с ремонтом, эксплуатацией и обслуживанием жилищного фонда. Представляется целесообразным предложить следующее разделение сферы жилищно-коммунального хозяйства по видам деятельности на три сектора. Первый сектор — это производство и поставка ресурсов (ресурсоснабжение), удаление и обработка сточных вод. Данный сектор включает в себя деятельность по производству и поставке воды (холодной и горячей), тепла, электроэнергии, а также удаление и обработку сточных вод. Эта деятельность в настоящее время выполняется субъектами предпринимательства, занимающими монопольное положение на рынке жилищно-коммунальных услуг, поскольку в данном секторе должны действовать естественные монополии, исходя из экономического смысла и технологических особенностей деятельности, в частности ее сетевого характера. Второй сектор составляет управление жилищным фондом. Управление жилищным фондом может включать в себя следующие направления работ: сбор коммунальных платежей, посредничество в расчетах с поставщиками коммунальных услуг населению, определение подрядных организаций, в том числе через проведение конкурсов, заключение договоров, определение стоимости, объемов подрядных работ (составление смет), составление титульного списка объектов (для ремонта), контроль за качеством выполненных работ и техническим состоянием жилого фонда, прием и удовлетворение заявок и жалоб со стороны населения, в том числе содержание диспетчерских, приемка объемов и качества работ и другие. Представляется, что сектор управления жилищным фондом не должен быть монопольным, и деятельность в этом секторе может эффективно осуществляться любыми субъектами предпринимательской деятельности, являющимися коммерческими организациями. В третий сектор входит выполнение подрядных работ. В данном секторе необходимо выделить следующие виды деятельности: капитальный ремонт жилищного фонда; эксплуатация и текущий ремонт жилищного фонда; обслуживание и ремонт инженерных коммуникаций; благоустройство и уборка территорий; вывоз твердых бытовых отходов; озеленение; охрана жилищного фонда; установка и обслуживание систем видеонаблюдения; содержание и ремонт дорожного покрытия; дезинфекция; другое (например, телекоммуникационная инфраструктура и т. д.). Исходя из предложенного разделения сферы жилищно-коммунального хозяйства по видам деятельности на три сектора, представляется целесообразным выделить три группы договоров, опосредующих предпринимательскую деятельность в сфере жилищно-коммунального хозяйства. К первой группе относятся договоры, опосредующие предпринимательскую деятельность в секторе производства и поставки ресурсов (ресурсоснабжение), удаления и обработки сточных вод. Нормативным правовым актом, регулирующим предпринимательскую деятельность в данной сфере, в первую очередь выступает Жилищный кодекс Российской Федерации <1>, который содержит важнейшие нормы, регулирующие отношения по предоставлению коммунальных услуг. ——————————— <1> Жилищный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 2004 г. N 188-ФЗ // СЗ РФ. 2005. N 1 (ч. 1). Ст. 14.
Что касается специального законодательства, то согласно п. 9, 10 Постановления Правительства Российской Федерации от 6 мая 2011 г. N 354 «О предоставлении коммунальных услуг собственникам и пользователям помещений в многоквартирных домах и жилых домов» <2> (в ред. от 10.09.2013) определены следующие виды договоров, которые заключаются в процессе обеспечения населения коммунальными ресурсами: ——————————— <2> СЗ РФ. 2011. N 22. Ст. 3168.
1) договор о предоставлении коммунальных услуг, который заключается между товариществом собственников жилья или жилищным (жилищно-строительным) кооперативом и собственниками жилых помещений в многоквартирном доме, в котором создано данное товарищество или кооператив; 2) договоры холодного водоснабжения, горячего водоснабжения, водоотведения, электроснабжения, газоснабжения (в том числе поставки бытового газа в баллонах), отопления (теплоснабжения, в том числе поставки твердого топлива при наличии печного отопления), которые заключаются между ресурсоснабжающими организациями и собственниками жилых помещений в многоквартирном доме либо собственниками жилых домов (домовладений). В данном Постановлении виды договоров обозначены, но их более детальное правовое регулирование осуществляется в § 6 гл. 30 «Энергоснабжение» Гражданского кодекса Российской Федерации. При этом согласно ст. 548 ГК РФ установлен приоритет специального законодательства перед ним, т. е. Гражданский кодекс Российской Федерации в регулировании жилищно-коммунальных отношений осуществляет только функцию восполнения пробелов в специальном нормативно-правовом регулировании. К таким специальным законам относится Федеральный закон от 26 марта 2003 г. N 35-ФЗ «Об электроэнергетике» <3>, которым предусмотрена возможность заключения следующих договоров: договора купли-продажи электрической энергии; договора поставки электрической энергии (мощности); договора оказания услуг по передаче электрической энергии потребителям (ст. 32, 37). Кроме того, в ст. 37 закреплено, что поставщики электрической энергии и покупатели электрической энергии вправе заключать договоры, в которых содержатся элементы различных договоров (смешанные договоры). В Федеральном законе от 27 июля 2010 г. N 190-ФЗ «О теплоснабжении» <4> урегулирована возможность заключения договора теплоснабжения между потребителями тепловой энергии и теплоснабжающей организацией (ст. 15). В соответствии со ст. 18 Федерального закона от 31 марта 1999 г. N 69-ФЗ «О газоснабжении в Российской Федерации» <5> поставки газа проводятся на основании договоров между поставщиками и потребителями, соответственно, речь идет о договоре поставки газа. Федеральный закон от 7 декабря 2011 г. N 416-ФЗ «О водоснабжении и водоотведении» <6> предусматривает возможность заключения следующих договоров: договор горячего или холодного водоснабжения, заключаемый между организацией, осуществляющей горячее водоснабжение или холодное водоснабжение, и абонентом (ст. 13); договор водоотведения, заключаемый между организацией, осуществляющей водоотведение, и абонентом (ст. 14). При этом в Законе закреплено, что к договору водоснабжения применяются положения о договоре об энергоснабжении, предусмотренные Гражданским кодексом Российской Федерации, а к договору водоотведения применяются положения договора о возмездном оказании услуг, предусмотренные Гражданским кодексом Российской Федерации. ——————————— <3> СЗ РФ. 2003. N 13. Ст. 1177. <4> СЗ РФ. 2010. N 31. Ст. 4159. <5> СЗ РФ. 1999. N 14. Ст. 1667. <6> СЗ РФ. 2011. N 50. Ст. 7358.
Однако представляется, что все названные договоры, исходя из их правового существа, следует относить не к договорам возмездного оказания услуг, а обозначить единым понятием «договор предоставления коммунальных ресурсов», который следует относить к самостоятельному виду договора купли-продажи. В целях внесения единообразия в систему договоров, опосредующих деятельность по предоставлению коммунальных ресурсов, необходимо закрепить в Гражданском кодексе Российской Федерации и Жилищном кодексе Российской Федерации нормы, регулирующие договор предоставления коммунальных ресурсов в качестве самостоятельного вида договора купли-продажи, а также его разновидности для регулирования отношений по предоставлению электроэнергии, газа, пара, тепла, горячей и холодной воды, других коммунальных ресурсов для промышленных и бытовых нужд. Также в рамках первой группы следует выделить договор на оказание услуг, заключаемый с организацией, осуществляющей деятельность по аварийно-диспетчерскому обслуживанию. Данный договор относится к договору возмездного оказания услуг, который урегулирован гл. 39 Гражданского кодекса Российской Федерации. Ко второй группе относятся договоры, опосредующие предпринимательскую деятельность в секторе управления жилищным фондом. В данную группу в первую очередь необходимо отнести договор управления многоквартирным домом (ст. 162 ЖК РФ), а также договор оказания услуг и (или) выполнения работ по содержанию и ремонту общего имущества в многоквартирном доме, количество квартир в котором составляет более чем 12, который заключается управляющей организацией с собственниками помещений в таком многоквартирном доме (пп. «г» п. 1 Правил осуществления деятельности по управлению многоквартирными домами, утв. Постановлением Правительства РФ от 15.05.2013 N 416 «О порядке осуществления деятельности по управлению многоквартирными домами») <7>. ——————————— <7> СЗ РФ. 2013. N 21. Ст. 2652.
По договору управления многоквартирным домом в силу ст. 162 ЖК РФ одна сторона (управляющая организация) по заданию другой стороны (собственников помещений в многоквартирном доме, органов управления товарищества собственников жилья, органов управления жилищного кооператива или органов управления иного специализированного потребительского кооператива либо в ряде случаев застройщика) в течение согласованного срока за плату обязуется оказывать услуги и выполнять работы по надлежащему содержанию и ремонту общего имущества в таком доме, предоставлять коммунальные услуги собственникам помещений в таком доме и пользующимся помещениями в этом доме лицам, осуществлять иную направленную на достижение целей управления многоквартирным домом деятельность. Также большое значение в регулировании договора управления многоквартирным домом в части определения работ и услуг, предоставляемых управляющей организацией, имеет Постановление Правительства Российской Федерации от 3 апреля 2013 г. N 290 «О минимальном перечне услуг и работ, необходимых для обеспечения надлежащего содержания общего имущества в многоквартирном доме, и порядке их оказания и выполнения» <8>, которым утверждены Минимальный перечень услуг и работ, необходимых для обеспечения надлежащего содержания общего имущества в многоквартирном доме, а также Правила оказания услуг и выполнения работ, необходимых для обеспечения надлежащего содержания общего имущества в многоквартирном доме. ——————————— <8> Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://www. pravo. gov. ru (дата обращения: 12.04.2013).
Также во вторую группу входят договоры возмездного оказания услуг, заключаемые управляющей организацией с иными субъектами предпринимательской деятельности в целях выполнения функций по управлению многоквартирным домом. Правовое регулирование договора возмездного оказания услуг осуществляется Гражданским кодексом Российской Федерации (гл. 39 «Возмездное оказание услуг»). К третьей группе относятся договоры, опосредующие предпринимательскую деятельность в секторе выполнения подрядных работ. В данной группе следует выделить договоры подряда, предметом которых является проведение капитального ремонта жилищного фонда, текущего ремонта жилищного фонда, ремонта инженерных коммуникаций, вывоз твердых бытовых отходов, проведение работ по уборке территорий и подъездов, благоустройству, озеленению, установке систем видеонаблюдения и т. д. Договоры подряда урегулированы в рамках гл. 37 «Подряд» Гражданского кодекса Российской Федерации. Значительная часть отношений в рамках капитального ремонта и строительства в сфере жилищно-коммунального хозяйства регулируется различными видами договора подряда (договор строительного подряда, договор подряда на выполнение проектных и изыскательских работ, в отдельных случаях — государственный контракт на выполнение подрядных работ для государственных нужд). К данным разновидностям договора подряда применяются общие положения о подряде, если иное не установлено правовыми нормами, регулирующими соответствующие договоры. В эту же группу следует отнести концессионные соглашения, заключаемые в сфере жилищно-коммунального хозяйства. Уменьшением бюджетных расходов на жилищно-коммунальное хозяйство является передача объектов коммунального хозяйства в управление муниципальным предприятиям на основании концессионных соглашений. Правовое регулирование осуществляется Федеральным законом от 21 июля 2005 г. N 115-ФЗ «О концессионных соглашениях» <9> (в ред. от 25.04.2012), в силу ч. 1 ст. 3 которого по концессионному соглашению одна сторона (концессионер) обязуется за свой счет создать и (или) реконструировать определенное этим соглашением недвижимое имущество (объект концессионного соглашения), право собственности на которое принадлежит или будет принадлежать другой стороне (концеденту), осуществлять деятельность с использованием (эксплуатацией) объекта концессионного соглашения, а концедент обязуется предоставить концессионеру на срок, установленный этим соглашением, права владения и пользования объектом концессионного соглашения для осуществления указанной деятельности. Концедентом в концессионном соглашении, заключаемом в отношении объектов жилищно-коммунального хозяйства, являются органы местного самоуправления, концессионером же выступают субъекты предпринимательской деятельности, осуществляющие инвестирование, управляющие компании и др. Из приведенной дефиниции можно выделить суть концессионного соглашения, которая состоит в возложении на концессионера обязательства за его счет создать и (или) реконструировать определенный объект недвижимости, находящийся в собственности концедента: государства или муниципального образования. При этом право собственности так и останется за концедентом. Также концессионер может осуществлять деятельность, связанную с использованием (эксплуатацией) объекта концессионного соглашения, что весьма актуально для концессионных соглашений в жилищно-коммунальной сфере. ——————————— <9> СЗ РФ. 2005. N 30 (ч. II). Ст. 3126.
В рамках жилищно-коммунального хозяйства согласно пп. 11 п. 1 ст. 4 Федерального закона «О концессионных соглашениях» объектами концессионного соглашения могут являться системы коммунальной инфраструктуры и иные объекты коммунального хозяйства, в том числе объекты водо-, тепло-, газо — и энергоснабжения, водоотведения, очистки сточных вод, переработки и утилизации (захоронения) бытовых отходов, объекты, предназначенные для освещения территорий городских и сельских поселений, объекты, предназначенные для благоустройства территорий, а также объекты социально-бытового назначения. По условиям концессионного соглашения концессионеры должны реконструировать, провести модернизацию комплекса имущества, находящегося в ведении предприятий, которые осуществляют тепло-, электро-, водоснабжение, уличное освещение, вывоз мусора и т. д. Как отмечают М. Х. Алмаев и В. Н. Макарычев, Федеральный закон «О концессионных соглашениях» направлен на то, чтобы способствовать максимальному участию частного бизнеса в модернизации жилищно-коммунального хозяйства, поскольку регламентирует права, порядок деятельности и льготы концессионера, предусматривает определенные гарантии снижения кредитных рисков <10>. ——————————— <10> Алмаев М. Х., Макарычев В. Н. Задачи совершенствования управления коммунальным хозяйством Российской Федерации // Государственная власть и местное самоуправление. 2007. N 4. С. 39.
ЛИТЕРАТУРА
1. Алмаев М. Х., Макарычев В. Н. Задачи совершенствования управления коммунальным хозяйством Российской Федерации // Государственная власть и местное самоуправление. 2007. N 4. 2. Жилищный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 2004 г. N 188-ФЗ // СЗ РФ. 2005. N 1 (ч. 1). Ст. 14. 3. Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://www. pravo. gov. ru (дата обращения: 12.04.2013). 4. СЗ РФ. 1999. N 14. Ст. 1667. 5. СЗ РФ. 2003. N 13. Ст. 1177. 6. СЗ РФ. 2005. N 30 (ч. II). Ст. 3126. 7. СЗ РФ. 2010. N 31. Ст. 4159. 8. СЗ РФ. 2011. N 22. Ст. 3168. 9. СЗ РФ. 2011. N 50. Ст. 7358. 10. СЗ РФ. 2013. N 21. Ст. 2652.
——————————————————————
Интервью: Интервью с председателем Второго арбитражного апелляционного суда Владимиром Анатольевичем Устюжаниновым («Юрист», 2014, N 1)
ИНТЕРВЬЮ С ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ ВТОРОГО АРБИТРАЖНОГО АПЕЛЛЯЦИОННОГО СУДА ВЛАДИМИРОМ АНАТОЛЬЕВИЧЕМ УСТЮЖАНИНОВЫМ
А. А. ОВОДОВ
— Владимир Анатольевич, была опубликована Ваша статья, посвященная подведомственности арбитражным судам корпоративных споров <1>. Как Вы оцениваете эффективность такой юридической меры, как восстановление права корпоративного контроля? <2> ——————————— <1> Устюжанинов В. А. О подведомственности арбитражным судам корпоративных споров // Арбитражная практика. 2003. N 12. С. 35 — 41. <2> Постановление Президиума ВАС РФ от 10 июня 2008 г. N 5539/08 по делу N А40-11837/06-138-91 // СПС «КонсультантПлюс».
— Корпоративные правоотношения специфичны тем, что они урегулированы не только нормами действующего законодательства, но и в случаях и пределах, предусмотренных последним, уставными документами юридического лица. Между тем, если законодательство и судебная практика находятся в постоянном процессе своего развития и совершенствования, то уставные положения, отнесенные к компетенции общего собрания участников (акционеров), зачастую прописываются шаблонно, неточно и в недостаточной степени юридически грамотно. Принятие таких «порочных» уставных документов на стадиях государственной регистрации юридических лиц и внесения изменений в их учредительные документы возможно вследствие отсутствия их правовой экспертизы со стороны государства на предмет соответствия требованиям законодательства, наличия внутренних противоречий и неточностей. Рассматривая дела с применением таких уставов, суд сталкивается с объективными сложностями толкования их положений и уяснения действительной воли сторон спорных правоотношений. Кроме того, рассматривая дела по корпоративным спорам, суд сталкивается с существенной спецификой доказательственного процесса, которая обусловлена недостаточной юридической грамотностью отдельных участников обществ, стремлением недобросовестных участников гражданского оборота скрыть свои противоправные действия, слабым развитием делового, партнерского правосознания и практики надлежащего оформления достигнутых соглашений. Обращаясь непосредственно к вопросу о праве корпоративного контроля, необходимо отметить, что данный термин впервые появился в Постановлениях Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 3 июня 2008 г. N 1176/08 и от 10 июня 2008 г. N 5539/08. С тех пор в судебной практике и доктрине пошла речь о появлении нового способа защиты гражданских прав. Восстановление права корпоративного контроля имеет своей основой такой способ защиты гражданских прав, как восстановление положения, существовавшего до нарушения права (статья 12 ГК РФ). Обращаясь за защитой корпоративных прав, участники (в том числе бывшие) прибегают как к традиционным способам защиты гражданских прав (виндикация и признание права собственности, признание сделки недействительной и реституция), так и к специальным способам, распространенным в сфере корпоративных правоотношений (оспаривание решений общих собраний участников (акционеров) общества, признание права на долю в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью). Выбор одного из способов защиты корпоративных прав осуществляется истцом в зависимости от конкретных обстоятельств дела. Вместе с тем совокупность способов, отражающих такую цель их использования, как восстановление прав на участие в обществе (прав на долю (акции)), объединена термином «восстановление права корпоративного контроля». Появление такого термина явилось следствием недостаточной эффективности существовавших мер защиты прав участников юридических лиц в сфере корпоративных отношений. Как точно отметил С. В. Сарбаш, восстановление права корпоративного контроля как способ защиты гражданских прав может быть применен к отношениям сторон вне зависимости от того, на каком основании утрачена доля участия в корпорации, и позволяет защитить нарушенные права, не прибегая к многоступенчатому последовательному применению иных способов защиты прав, способствует скорейшему восстановлению положения, существовавшего до нарушения его права <3>. ——————————— <3> Сарбаш С. В. Восстановление корпоративного контроля // Вестник гражданского права. 2008. N 4.
На перспективность нового способа защиты гражданских прав, который уже получил широкое распространение в судебной практике, указывает и законодательная инициатива включения в главу 4 Гражданского кодекса Российской Федерации статьи 65.2, которая предусматривает право участника коммерческой корпорации, утратившего помимо своей воли право участия в ней, потребовать возвращения ему доли участия, перешедшей к иным лицам, с выплатой им справедливой компенсации, определяемой судом, а также возмещения убытков за счет лиц, виновных в утрате доли <4>. ——————————— <4> Проект Федерального закона N 47538-6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (ред., принятая ГД ФС РФ в первом чтении 27 апреля 2012 г.).
Уже сегодня восстановление права корпоративного контроля на практике доказывает свою эффективность в защите утраченных прав участников юридических лиц при соблюдении баланса с правами и законными интересами добросовестных третьих лиц, является эффективным инструментом защиты корпоративных прав, что во многом способствует стабильности гражданского оборота и инвестиционной привлекательности корпораций.
— Считаете ли Вы возможным признание корпоративного права «выделить в самостоятельный вид требований о признании права»? <5> Почему? ——————————— <5> Латыпов Д. Н. Особенности признания права как способа защиты гражданских прав // Журнал российского права. 2013. N 9. С. 60 — 71.
— К основным корпоративным правам действующее гражданское законодательство относит: — право на участие в управлении делами корпорации; — право на получение информации; — право на участие в распределении прибыли; — право на получение в случае ликвидации корпорации части имущества, оставшегося после расчетов с кредиторами, или его стоимости. Совокупность предусмотренных законом и применяемых судебной практикой способов защиты данных прав подразумевает возможность их восстановления путем предъявления исков о присуждении к исполнению обязанностей, корреспондирующих с указанными правами, а также о приведении сторон в положение, существовавшее до нарушения прав участников общества. Такие способы защиты гражданских прав принадлежат либо участникам корпораций, либо бывшим участникам, в отношении которых корпорация имеет неисполненные обязательства, возникшие в связи с их участием в корпорации. Основанием для предъявления соответствующих требований является факт участия (пусть и прекращенного) истца в корпорации. Вместе с тем судебная практика изобилует случаями, когда статус участника общества защищается таким способом, как признание права на долю (акции). Разрешение такого спора и судебное признание у истца статуса участника корпорации подразумевают наделение его корпоративными правами, предусмотренными законом, а также уставом юридического лица. Применение такого способа защиты корпоративных прав, как их признание, носит в большей степени превентивный характер: эти права фактически еще не нарушены, но имеется правовая неопределенность с наличием у истца статуса участника корпорации, а также с принадлежностью ему спорной доли (акций) в случае, если такие факты ранее не были публично признаны (отсутствие сведений в ЕГРЮЛ, записей на лицевых счетах и т. п.) и не признаются корпорацией или другими ее участниками. В случае же если такой статус был неправомерно утрачен, наиболее эффективным способом защиты корпоративных прав нам представляется все-таки восстановление права корпоративного контроля. Оно наиболее соответствует специфике объекта корпоративных прав и малой эффективности его защиты каким-либо одним из вещно-правовых либо обязательственных способов защиты прав. Если же статус участника не оспаривается, признание за истцом какого-либо корпоративного права, даже если такое право нарушено, в отрыве от удовлетворения требований о присуждении к исполнению соответствующей данному праву обязанности либо к устранению препятствий в осуществлении такого права (устранения его нарушения) представляется нецелесообразным, поскольку не способствует достижению основной цели защиты гражданских прав. Такие особенности защиты корпоративных прав обусловлены их смешанной правовой природой, включающей элементы как вещных, так и обязательственных прав. Давайте еще обратимся к цифрам. Для учета в статистике арбитражных судов корпоративные споры в качестве отдельной категории были выделены только в 2008 г. С этого времени они традиционно составляют чуть более 2% от всех дел, рассмотренных Вторым арбитражным апелляционным судом. К примеру, четверть из них составляют споры, связанные с принадлежностью акций и долей участия, установлением их обременений и реализацией вытекающих из них прав. На основании изложенного полагаем, что признание корпоративного права не является правовой мерой, выделение которой в самостоятельный вид требований о признании права в достаточной степени обусловлено потребностями правоприменительной практики.
— В соответствии с Постановлением ФАС Северо-Западного округа, «поскольку право участника на получение сведений, указанных в пункте 1 статьи 8 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», не является личным неимущественным, к отношениям между участниками и обществом неприменима аналогия закона со ссылкой на часть вторую статьи 388 ГК РФ, согласно которой не допускается без согласия должника уступка требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника» <6>. Согласны ли Вы с подобным правопониманием? Почему? ——————————— <6> Постановление ФАС Северо-Западного округа от 5 августа 2005 г. N А42-9596/04-18 // СПС «КонсультантПлюс».
— По нашему мнению, положения, предусмотренные абзацем 2 пункта 1 статьи 8 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее — право на информацию о деятельности общества) действительно нельзя отнести к категории личных неимущественных прав в силу их несоответствия классическим признакам таковых. Корпоративные права по кругу управомоченных и обязанных субъектов являются правами относительными, поскольку принадлежат физическому или юридическому лицу лишь в силу участия в корпорации. Порождаемая таким участием совокупность предусмотренных законом и уставом прав и обязанностей связывает лишь корпорацию и ее участников. По нашему мнению, корпоративные права, в том числе право на информацию, не имеют неразрывной и неотъемлемой связи с личностью их обладателя, т. е. не являются правами личными. Кроме того, корпоративные права имеют имущественный характер, поскольку непосредственно связаны с участием в коммерческой организации. При этом необходимо отметить, что смешанная правовая природа корпоративных прав, по нашему мнению, не предполагает возможность их уступки в порядке главы 24 ГК РФ. Иное привело бы к возможности передачи права корпоративного контроля в обход установленного законом порядка и к возможной правовой неопределенности с принадлежностью статуса участника общества конкретному лицу. Вместе с тем передача представителю правомочия на получение информации о деятельности общества не противоречит правовой природе данного права. Естественно, что распространение информации о деятельности общества, которая не отнесена названным Федеральным законом к публичной информации, зачастую не способствует защите законных коммерческих интересов общества. Поэтому, если такая информация не относится к охраняемой законом тайне, общество не лишено права защитить сведения, предоставление которых через представителя считает нежелательным, путем включения соответствующих условий в положения устава общества о порядке предоставления информации его участникам. Между тем, пока меры по защите информации обществом не приняты, оно не вправе отказать участнику в получении предусмотренной законом информации через своего представителя, если такая информация не содержит охраняемую законом тайну. Отнесение информации к коммерческой тайне в силу статьи 67 ГК РФ обязывает участников хозяйственного общества принимать меры к неразглашению такой информации. Такие меры в рассматриваемом случае предполагают необходимость учитывать при выборе представителя по доверенности его возможный интерес в обладании такой информацией, а также в ее предоставлении третьим лицам.
— Вы являетесь автором диссертации «Институт мировых судей: вопросы правовой регламентации». Какие перспективы развития системы судов общей юрисдикции Вы видите? — Сначала мне бы хотелось с самыми добрыми чувствами вспомнить моего научного руководителя, помогавшего в работе, — Марию Сумбатовну Шакарян. Думаю, комментарии относительно значимости этого человека в развитии права России будут излишними. Обеспеченный ею уровень диссертации позволил реализовать ряд положений в проекте Закона Кировской области «О мировых судьях в Кировской области». В диссертации существенное место было отведено анализу работ дореволюционных авторов и судебной реформы 1864 г. Ведь именно тогда был введен институт мировых судей. По замыслу реформаторов, мировые суды должны были реализовывать идею максимального приближения суда к населению, причем не только в территориальном плане, но и в процессуальном. Это во-первых. Во-вторых, значительная роль мировых судов в том, что, замкнув на себе относительно несложные споры, они существенно разгружают своих коллег из вышестоящих инстанций от нахлынувшего и постоянно растущего потока дел. Сегодня, как мы знаем, мировые судьи настолько загружены работой, что их самих уже давно пора разгружать. Вот, соответственно, и одно из направлений совершенствования судов, в том числе системы мировых судей. Думаю, Вы понимаете, о чем речь. Развитию примирительных процедур и внесудебных способов разрешения споров сейчас уделяется особое внимание. Разумеется, это задача не только для судебной системы — проблема гораздо шире, но в то же время суды со своей стороны должны сделать все возможное. Ведь как было в дореволюционном законодательстве? Мировой судья обязан был принимать меры к примирению сторон во время всего производства дела и только в случае неуспеха «приступать к постановлению решения». В любом случае, существовавшая тогда система, если говорить о ее «примиряющей» стороне, была весьма и весьма эффективной. Об этом красноречиво говорят цифры. Например, в мировых судах в первой инстанции за период с 1866 по 1899 г. мировое соглашение заключалось в 13% случаев. Образно говоря, суды с полным правом могли называть себя мировыми. А какая статистика по мировым соглашениям сегодня? Если говорить о законодательстве Англии, США, Франции и Германии, регулирующем организацию и деятельность местной юстиции, то здесь мы тоже видим активное применение примирительных процедур. К примеру, в Америке в 1962 г. всего около 12% дел, начинавшихся в суде, доходили до судебного разбирательства. Остальные заканчивались примирением. В 2002 г. до суда там доходило уже 2% дел. Далее. Суды, созданные реформой 1864 г., назывались мировыми, потому что они шли «от мира», т. е. от народа. Судьями становились очень уважаемые люди и, что важно, с богатым жизненным опытом, которых все прекрасно знали. Может быть, оттого и мирить у них получалось так хорошо. В связи с этим, по моему убеждению, в настоящее время необходимо создать такие условия, чтобы в мировые судьи шли не за начальным судейским стажем, а, как говорят, всерьез и надолго. Это еще одно направление развития. И последнее. Выше уже говорилось о том, что мировые суды еще по замыслу судебной реформы 1864 г. должны были максимально приблизить суд к людям. Сегодня же, когда от уровня и темпов развития информационных технологий порой дух захватывает, дистанция между обществом и государством сокращается очень ощутимо: подача исков в электронной форме, видеоконференцсвязь и многое другое… В этом мне видится третье магистральное направление развития судов, в том числе мировых судей. Здесь, помимо прочего, у различных государственных ведомств есть нередко реализуемая возможность по объединению своих информационных систем. Это очень удобно как для граждан, так и для государства. Уверен, что за электронным делопроизводством большое будущее.
— На заседании межрегионального Круглого стола «Уставный суд Кировской области: проблемы и перспективы создания» Вы обратили внимание «на проблемы разграничения компетенции между конституционными (уставными) судами субъектов Федерации и иными судами, действующими на территории субъектов» <7>. Каким образом, на Ваш взгляд, эти проблемы должны быть решены? ——————————— <7> Заболотских Е. М. Межрегиональный Круглый стол «Уставный суд Кировской области: проблемы и перспективы создания» // Журнал конституционного правосудия. 2010. N 1. С. 28 — 31.
— На круглом столе, состоявшемся в декабре 2009 г., данный вопрос поднимался, и, кстати, не только мной (тогда я работал председателем Арбитражного суда Кировской области). Проблема разграничения компетенции между конституционными (уставными), арбитражными судами и судами общей юрисдикции была обозначена и представителями Кировского областного суда. В качестве примера приводился спор Свердловской области и города Екатеринбурга по поводу прав на Дом пионеров: существовало два противоположных решения. Одно — Уставного суда области, другое — арбитражного. Существует даже мнение, что сложный процесс формирования и развития конституционных (уставных) судов связан в том числе и с проблемой разграничения их компетенции с компетенцией других судов. Однако попытки решения этого вопроса предпринимались. Вспомним, что пять лет назад в Государственную Думу вносился законопроект, согласно которому в Гражданский процессуальный кодекс РФ предлагалось внести изменение и исключить противоречия, которые могут возникнуть при оспаривании одного и того же нормативного правового акта субъекта РФ одновременно в конституционном (уставном) суде субъекта Российской Федерации и суде общей юрисдикции. Разработчики законопроекта предлагали дополнить ГПК РФ ссылкой, ограничивающей пределы полномочий судов общей юрисдикции по делам о признании недействующими нормативных правовых актов исключительной компетенцией конституционных (уставных) судов (как это сделано в отношении компетенции Конституционного Суда РФ). Как мы знаем, профильный комитет Госдумы рекомендовал снять законопроект с рассмотрения. Еще одна попытка предпринималась в конце 2000 г. Проект Федерального конституционного закона N 26470-3 «О внесении дополнений в пункт 1 статьи 27 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации» (по вопросу полномочий конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации) предусматривал уточнение полномочий конституционных (уставных) судов субъектов РФ по аналогии с полномочиями Конституционного Суда РФ. Но сначала Правительство РФ сочло предлагаемое расширение компетенции недостаточно аргументированным и целесообразным, а потом и Государственная Дума РФ отклонила законопроект. Поэтому вопрос очень непростой. Если говорить в целом, то проблема, на мой взгляд, касается лишь тех полномочий конституционных (уставных) судов, которые не являются исключительными. В науке предлагаются самые разнообразные варианты решения проблемы разграничения компетенции. Есть, например, точка зрения, согласно которой ее можно решить… путем выбора гражданином подведомственности. Так, если, по мнению гражданина, закон субъекта Федерации не соответствует одновременно Конституции РФ, федеральному законодательству и конституции (уставу) субъекта, он сам может определить, на предмет соответствия какому нормативному правовому акту следует обжаловать спорные нормы права, и соответственно выбрать Конституционный Суд РФ, суд общей юрисдикции, арбитражный суд или конституционный (уставный) суд субъекта РФ в качестве органа, уполномоченного рассматривать его обращение. Общий ответ, по-моему, вполне четко дал Конституционный Суд РФ в Определении о проверке конституционности части 1 статьи 27 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации» от 6 марта 2003 г. N 103-О. Он указал, что дела, отнесенные Конституцией РФ, федеральными конституционными и федеральными законами к компетенции Конституционного Суда, судов общей юрисдикции и арбитражных судов, конституционным (уставным) судам субъектов как судам, входящим в судебную систему Российской Федерации, неподведомственны. И конечно, все мы прекрасно помним пункт «о» статьи 71 Конституции РФ, который относит судоустройство к ведению Российской Федерации. Поэтому региональное нормотворчество в данной сфере не может сужать компетенцию федеральных судов либо размывать ее границы за счет альтернативной подведомственности в пользу конституционных (уставных) судов субъектов. Ну и здесь, безусловно, нельзя забывать о вопросе единообразного толкования права, ведь избежать противоположных решений вполне можно и с помощью общих правовых подходов.
