СРОКИ ОБРАЩЕНИЯ ЗА ЗАЩИТОЙ ТРУДОВЫХ ПРАВ: ПРОБЛЕМЫ ДЕЙСТВУЮЩЕГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНОЙ ПРАКТИКИ
М. В. ПРЕСНЯКОВ
Пресняков М. В., доктор юридических наук, профессор кафедры служебного и трудового права Поволжского института управления им. П. А. Столыпина РАНХиГС г. Саратов.
Статьей 392 Трудового кодекса установлены сроки обращения за защитой нарушенных трудовых прав в суд. Указанные нормы неоднократно подвергались обоснованной критике на страницах специальной литературы. В частности, Л. А. Грось отмечал, что установленные ТК РФ сроки исковой давности, несомненно, заслуживают критики как с точки зрения различий их продолжительности в зависимости от того, работник или работодатель выступают в качестве субъектов прав требований, так и в части неурегулированности отдельных вопросов применения исковой давности, как это сделано в ст. ст. 198 — 206, 208 ГК РФ <1>. ——————————— <1> Грось Л. А. К вопросу о сроках в материальном и процессуальном праве // Юрист. 2005. N 10.
Итак, вопрос, который возникает в связи с неясной правовой природой данных пресекательных сроков, касается возможности применения правил течения сроков исковой давности, установленных гражданским и гражданско-процессуальным законодательством. Формально-юридические положения ст. 195 ГК РФ, согласно которым исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено, позволяют в полной мере относить установленные Трудовым кодексом РФ сроки для защиты трудовых прав к срокам исковой давности. Согласно ст. 199 ГК требование о защите нарушенного права принимается к рассмотрению судом независимо от истечения срока исковой давности. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске. Другими словами, истечение срока исковой давности является основанием для отказа в иске, но не отказа в принятии исковых требований. При этом исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Указание на то, что такое заявление должно быть сделано до вынесения судом решения, по существу означает, что впоследствии нельзя в кассационном порядке требовать отмены такого решения по причине пропуска срока обращения за защитой нарушенных прав. Поясним это на конкретном примере. Решением Выборгского районного суда Санкт-Петербурга от 9 июня 2010 г. с ООО «Прокат. су» в пользу Б. взыскана задолженность по заработной плате, компенсация за и компенсация морального вреда. В кассационной жалобе ООО «Прокат. су» просило отменить решение суда. При этом одним из доводов кассационной жалобы было то, что судом необоснованно не применена исковая давность, притом что ответчик не заявлял такого требования в судебном разбирательстве. Кассационная инстанция в лице Судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда обоснованно оставила кассационную жалобу без удовлетворения. При этом суд отметил, что согласно разъяснениям, содержащимся в п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 г. N 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», вопрос о пропуске истцом срока обращения в суд может разрешаться судом при условии, если об этом заявлено ответчиком. Вместе с тем из материалов дела, протокола судебного заседания от 09.06.2010 не следует, что представителем ответчика было заявлено о пропуске истцом срока исковой давности. Поскольку представителем ответчика не заявлялось в суде первой инстанции о применении исковой давности к заявленным требованиям, довод ответчика о применении исковой давности по иску в суде кассационной инстанции является несостоятельным и, соответственно, не может служить основанием для изменения или отмены решения суда первой инстанции. Во-вторых, определенными особенностями обладает момент начала течения сроков, установленных для защиты нарушенных трудовых прав. Согласно ст. 200 ГК РФ течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Аналогично ст. 392 ТК РФ связывает момент начала течения срока для обращения в суд или комиссию по трудовым спорам с моментом, когда работник узнал или должен был узнать о нарушении своего права. В данном случае имеет место сочетание субъективного («когда узнал») и объективного («должен был узнать») критериев. Так, например, Б., Д., П. обратились в суд с иском к МУП ЖКХ г. Можайска о возложении обязанности произвести перерасчет заработной платы, взыскании невыплаченной заработной платы и компенсации морального вреда. В обоснование заявленных требований указали, что по условиям трудового договора истицам определен оклад в размере тарифной ставки 19 руб. 30 коп. в час. Однако с учетом вступившего в законную силу Отраслевого тарифного соглашения в жилищно-коммунальном хозяйстве Российской Федерации на 2008 — 2010 годы минимальная месячная тарифная ставка для второго разряда должна составлять с 01.01.2008 по 01.01.2009 22 руб. 37 коп., а с 01.01.2009 по 31.12.2010 — 30 руб. 70 коп. Возражая против заявленных истицами требований, МУП ЖКХ г. Можайска заявил ходатайство о применении последствий пропуска срока для обращения в суд, установленного ст. 392 ТК РФ. Суд отказал ответчику в удовлетворении указанного ходатайства, при этом исходил из того обстоятельства, что ответчик не информировал истиц о наличии Отраслевого тарифного соглашения, а сами они узнали о нем только в декабре 2009 г. и в суд обратились в течение трех месяцев. Судебная коллегия по гражданским делам Московского областного суда не согласилась с данным выводом суда, поскольку он основан на неправильном толковании норм материального права. По условиям Соглашения обязанность информирования работников на работодателя не возлагалась. Материалами дела подтверждается, что истицы только 27.01.2010 обратились в суд с исковым заявлением о взыскании заработной платы за период с 01.01.2008. Пояснения истиц о том, что они узнали об Отраслевом тарифном соглашении в декабре 2009 г., не являются достаточными для признания уважительными причин пропуска срока обращения в суд с требованиями о взыскании денежных сумм за период с 01.01.2008. О размере начисленной и выплаченной заработной платы истицам было известно из ежемесячных расчетных листков. Само Отраслевое тарифное соглашение вступило в действие с 1 января 2008 г., первоначально было опубликовано в журналах «Законодательные и нормативные документы в ЖКХ» (2007, N 9), «Журнал руководителя и главного бухгалтера ЖКХ» (2008, январь, N 1, ч. II), размещено на сайте Министерства здравоохранения и социального развития. В соответствии с п. 10.3 Соглашение публикуется в официальном издании федерального органа исполнительной власти по труду — журнале «Труд и страхование», а также в ежемесячном деловом журнале Общероссийского отраслевого объединения работодателей «Союз коммунальных предприятий» — «Коммунальный комплекс России», в информационном бюллетене ЦК Общероссийского профсоюза жизнеобеспечения и размещается на интернет-сайте www. unioncom. ru. В силу п. 1.3 Соглашение заключено между работодателями и работниками жилищно-коммунальной отрасли в лице их полномочных представителей (сторон): от работников — Общероссийский профсоюз работников жизнеобеспечения (далее — Профсоюз жизнеобеспечения), действующий на основании Федерального закона от 12.01.1996 N 10-ФЗ «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности», Устава Профсоюза жизнеобеспечения (зарегистрирован 11.08.2005 в Минюсте России, свидетельство N 278, государственный регистр от 31.01.2003 N 1037739338450). Поскольку Отраслевое тарифное соглашение было опубликовано в средствах массовой информации, заключено с участием представителей работников, то есть профсоюза, то истицы должны были знать о его действии с 01.01.2008. Помимо общего правила начала течения срока исковой давности ст. 200 ГПК РФ допускает возможность установления законом изъятий из этого правила. В частности, такое изъятие установлено и ст. 392 ТК РФ: по спорам об увольнении работник может обратиться в суд в течение одного месяца со дня вручения ему копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки. Очевидно, что здесь используется формальный критерий начала течения срока исковой давности. Вместе с тем следует отметить, что в данной статье речь идет не о моменте издания приказа об увольнении, а о моменте ознакомления с ним работника. Последний и в данном случае должен «узнать» о нарушении своего права. Иногда суды не принимают это во внимание и издают незаконные решения. Так, например, приказом работодателя от 06.08.2009 Ч. уволена с работы за прогул с 29.07.2009. Считая произведенное увольнение незаконным, Ч. 27.10.2009 обратилась в Ленинский районный суд Санкт-Петербурга с иском о признании незаконным приказа об увольнении и восстановлении на работе, взыскании задолженности по невыплаченной заработной плате и денежной компенсации за задержку выплаты заработной платы, взыскании денежных средств за вынужденный прогул, компенсации морального вреда. Представитель ответчика исковые требования не признал, ссылался на пропуск Ч. срока давности для обращения в суд с индивидуальным трудовым спором, установленного ст. 392 ТК РФ. Решением Ленинского районного суда Санкт-Петербурга от 21 июня 2010 г. исковые требования Ч. удовлетворены частично. В пользу Ч. взысканы: денежные средства в виде не выплаченной заработной платы за период с марта по июнь 2009 г. в сумме 38912 руб. 27 коп., невыплаченной за июль и при увольнении работника суммы (заработной платы, компенсации за период временной нетрудоспособности, компенсации неиспользованного отпуска) в размере 9854 руб. 38 коп., денежная компенсация за задержку выплаты заработной платы и компенсаций при увольнении в размере 6460 руб. 60 коп., компенсация причиненного морального вреда в сумме 5000 руб. 00 коп. и судебные издержки в сумме 1500 руб. 00 коп., а также расходы на оплату услуг представителя в суде в сумме 5000 руб. 00 коп., а всего — 66727 руб. 25 коп. В остальной части в удовлетворении исковых требований было отказано по причине пропуска месячного срока обращения в суд. Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда не согласилась с таким решением суда первой инстанции, отметив следующее. Разрешая заявленные требования истца о признании оспариваемого приказа об увольнении незаконным, восстановлении на работе, суд пришел к выводу о пропуске Ч. срока, установленного ст. 392 ТК РФ, посчитав, что о предполагаемом нарушении права Ч. узнала не позднее 06.08.2009 — с момента издания приказа о прекращении служебного контракта, тогда как в суд за защитой нарушенного трудового права обратилась 27.10.2009, то есть за пределами месячного срока, установленного законом. Между тем, как следует из материалов дела и не оспаривается сторонами, трудовая книжка и приказ об увольнении работодателем Ч. не вручались, а какие-либо достоверные доказательства, позволяющие прийти к выводу о том, что Ч., будучи извещенной о состоявшемся увольнении, уклонялась от получения соответствующего приказа, в материалах дела отсутствуют. В соответствии со ст. 84.1 Трудового кодекса РФ (в ред. Федерального закона от 30.06.2006 N 90-ФЗ) прекращение трудового договора оформляется приказом (распоряжением) работодателя. С приказом (распоряжением) работодателя о прекращении трудового договора работник должен быть ознакомлен под роспись. По требованию работника работодатель обязан выдать ему надлежащим образом заверенную копию указанного приказа (распоряжения). В случае когда приказ (распоряжение) о прекращении трудового договора невозможно довести до сведения работника или работник отказывается ознакомиться с ним под роспись, на приказе (распоряжении) производится соответствующая запись. В представленном в суд приказе об увольнении истицы отсутствует ее роспись либо отметка об отказе от ознакомления под роспись, что представитель ответчика не оспаривает. Доказательства направления копии данного приказа по адресу истицы, равно как и получения истицей соответствующего почтового отправления, представителем ответчика не представлены ни в суд первой, ни в суд кассационной инстанции. В заседании судебной коллегии представитель ответчика не отрицал обстоятельств отсутствия подтверждения почтового уведомления истицы. Таким образом, судом первой инстанции неправильно определено начало течения срока для защиты нарушенного права, установленного ст. 392 ТК РФ, и неосновательно применены последствия пропуска срока на обращение в суд в виде отказа в удовлетворении требований о признании приказа об увольнении незаконным и восстановлении на работе без исследования фактических обстоятельств дела. При указанных обстоятельствах решение суда об отказе Ч. в удовлетворении иска о восстановлении на работе и вытекающих из него требований об оплате времени вынужденного прогула, основанное только на обстоятельствах пропуска истицей срока обращения в суд, не может быть признано законным и обоснованным, в силу чего подлежит отмене. В некоторых случаях, даже будучи ознакомленным с приказом об увольнении и получив на руки трудовую книжку, работник может полагать свое увольнение законным, то есть узнать об увольнении, но не знать о его незаконности. В этом смысле показательно дело Л. Н. Жениховской, которое в конечном итоге стало предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации <2>. ——————————— <2> Определение Конституционного Суда РФ от 17.12.2008 N 1087-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Желиховской Людмилы Николаевны на нарушение ее конституционных прав положениями статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2009. N 3.
Л. Н. Желиховская, работавшая в ЗАО «Курскрезинатехника» в должности мастера, 29 марта 2007 г. была уволена с работы по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации (сокращение штата работников организации). Полагая действия работодателя законными, она не оспаривала увольнение. Однако после того, как ей стало известно, что 13 декабря 2007 г. (спустя восемь с половиной месяцев со дня ее увольнения) на ту же должность принят другой работник, Л. Н. Желиховская обратилась в суд с иском к ЗАО «Курскрезинатехника» о восстановлении на работе и оплате времени вынужденного прогула. Промышленный районный суд г. Курска, установив факт пропуска Л. Н. Желиховской предусмотренного ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации срока обращения в суд за разрешением спора об увольнении, решением от 18 февраля 2008 г., оставленным без изменения Кассационным определением Курского областного суда от 25 марта 2008 г., отказал в удовлетворении ее исковых требований. При этом суд не признал в качестве обоснования уважительности пропуска этого срока доводы истицы о том, что ее увольнение было предпринято с целью освободить занимаемую должность для другого работника и что о нарушении своих прав она узнала только в декабре 2007 г., и пришел к выводу, что обстоятельства, препятствовавшие ей своевременно, то есть в течение одного месяца со дня вручения копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки, обратиться в суд, не установлены. В передаче надзорной жалобы Л. Н. Желиховской для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации также было отказано. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданка Л. Н. Желиховская оспаривала конституционность положений ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации, регламентирующих сроки обращения в суд за разрешением спора об увольнении. Отказав в принятии жалобы, Конституционный Суд тем не менее отметил, что, связывая начало течения месячного срока исковой давности для обжалования увольнения с работы не с днем, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права, а — в исключение из общего правила — с днем вручения работнику копии приказа об увольнении либо с днем выдачи трудовой книжки, законодатель исходил из того, что работник именно в этот день узнает о возможном нарушении своих трудовых прав и что своевременность обращения в суд за разрешением спора об увольнении зависит от его волеизъявления. Поскольку уволенный работник может узнать о восстановлении в штатном расписании должности, которую он ранее занимал, лишь по истечении предусмотренного ч. 1 ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации срока и поскольку только судом устанавливаются обстоятельства, свидетельствующие о нарушении прав этого работника, о чем он не знал и не мог знать на момент вручения ему копии приказа об увольнении либо выдачи трудовой книжки, суд, рассматривая в порядке ч. 3 ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации соответствующее ходатайство, не вправе отказать в восстановлении пропущенного процессуального срока без исследования фактических обстоятельств дела, которые могут послужить основанием для такого восстановления. Соответственно, в каждом отдельном случае суд должен выяснять, совпадает ли установленный законодателем формальный критерий начала течения срока исковой давности (ознакомление с приказом или выдача трудовой книжки) с фактическими обстоятельствами дела. Гражданский кодекс РФ предусматривает институты приостановления, прерывания и восстановления срока исковой давности. В отношении сроков обращения за защитой нарушенных трудовых прав ст. 392 Трудового кодекса предусмотрена лишь возможность восстановления пропущенного по уважительной причине срока обращения в суд. Пленум Верховного Суда в названном выше Постановлении отметил, что в качестве уважительных причин пропуска срока обращения в суд могут расцениваться обстоятельства, препятствовавшие данному работнику своевременно обратиться с иском в суд за разрешением индивидуального трудового спора (например, болезнь истца, нахождение его в командировке, невозможность обращения в суд вследствие непреодолимой силы, необходимость осуществления ухода за тяжелобольными членами семьи). На сегодняшний день весьма остро стоит вопрос о перерыве срока обращения в суд в связи с использованием иных способов защиты нарушенных трудовых прав. Так, например, если работник обратился за защитой нарушенных трудовых прав не в суд, а в комиссию по трудовым спорам, то в случае несогласия с ее решением он сможет обжаловать его уже в судебном порядке. Сложным на практике является вопрос о перерыве срока обращения в суд в связи с обращениями в прокуратуру или федеральную инспекцию труда. Так, К. обратился в суд с указанным иском к ЗАО «Хлебокомбинат», в обоснование которого сослался на незаконность его увольнения с должности дежурного слесаря по приказу от 22 мая 2009 г. N 466-к на основании пп. «а» п. 6 ч. 1 ст. 81 ТК РФ за прогул, поскольку фактически прогула он не совершал. Решением Калужского районного суда Калужской области от 17 сентября 2009 г., оставленным без изменения Определением Судебной коллегии по гражданским делам Калужского областного суда от 29 октября 2009 г., в удовлетворении иска отказано. Как следует из материалов дела, К. копию приказа о своем увольнении получил 25 мая 2009 г., а обратился в суд с иском о восстановлении на работе 26 августа 2009 г. В надзорной жалобе К. просил состоявшиеся по делу судебные постановления отменить, поскольку срок обращения в суд за защитой нарушенных прав был им пропущен в связи с обращением в прокуратуру г. Калуги и Государственную инспекцию труда. По запросу судьи Верховного Суда Российской Федерации от 31 марта 2010 г. дело было истребовано для проверки в порядке надзора в Верховный Суд Российской Федерации. Верховный Суд пришел к выводу, что сам по себе факт оспаривания К. приказа об увольнении в прокуратуре г. Калуги и Государственной инспекции труда не препятствовал его своевременному обращению за судебной защитой <3>. ——————————— <3> Определение Верховного Суда РФ от 17.06.2010 N 85-В10-2. Документ опубликован не был.
С другой стороны, если прокуратурой или трудинспекцией будет установлен факт нарушения трудовых прав работника, суд может признать это достаточным основанием для перерыва срока исковой давности. В качестве примера можно привести Определение Липецкого областного суда от 27.10.2010 по делу N 33-2538/2010. Рассматривая уважительность пропуска срока обращения за защитой нарушенных прав, суд указал, что согласно материалам дела истцы 31.03.2010 обратились в Государственную инспекцию труда по Липецкой области с заявлением о проведении проверки в ООО «О» по факту невыплаты компенсации за неиспользованный отпуск при прекращении трудовых отношений. Как видно из ответа Государственной инспекции труда по Липецкой области от 19.04.1910 на заявление истцов, в ходе проверки было установлено, что истцам компенсация за неиспользованные отпуска не выплачивалась. По результатам проверки в адрес ООО «О» вынесено предписание о выплате компенсации в срок до 15.05.2010, который впоследствии продлевался до 31.05.2010. Генеральный директор ООО «О» в письме государственному инспектору труда от 14.05.2010 обязался выплатить задолженность в установленный срок. Однако данное обязательство ООО «О» не исполнило, в связи с чем в отношении руководителя возбуждено дело об административном правонарушении. Анализируя в совокупности вышеуказанные обстоятельства по делу, суд правильно учел, что у истцов имелись основания считать, что их права будут восстановлены во внесудебном порядке, и пришел к выводу о том, что истцы по уважительной причине не имели возможности своевременно обратиться в суд из-за действий ответчика. Кроме того, в судебном заседании представителем ответчика не доказано, что при увольнении истцам были выданы расчетные листки, из которых возможно было установить, за какой период и в каком размере не выплачена компенсация за неиспользованный отпуск, что также лишало их возможности своевременно обратиться в суд. Аналогичное дело рассматривалось Нижегородским областным судом <4>. ——————————— <4> Определение Нижегородского областного суда от 12.10.2010 по делу N 33-8901.
Еще одна проблема, которая нашла отражение в специальной литературе, связана с обоснованностью установления сокращенных сроков исковой давности по трудовым делам. В частности, как неоднократно отмечалось в литературе, столь краткий срок исковой давности препятствует защите прав работников, так как в случае пропуска этого срока по причинам, признанным органом по рассмотрению трудовых споров неуважительными, законные по существу требования работника отклоняются по чисто формальному мотиву <5>. С другой стороны, как отмечают некоторые авторы, эта же норма устанавливает работодателю более длительный срок исковой давности, чем предусмотренный для работника, что нельзя признать справедливым. ——————————— <5> Викторов И. С., Терентьева Е. В. О правовом регулировании и прокурорском надзоре за исполнением законодательства о рассмотрении индивидуальных и коллективных трудовых споров // Трудовое право. 2007. N 6; Сосна Б. Порядок рассмотрения индивидуальных трудовых споров в соответствии с новым законодательством // Кадровик. 2002. N 10.
Нужно сказать, что нормы ст. 392 Трудового кодекса были (отчасти) предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ <6>. ——————————— <6> Определение Конституционного Суда РФ от 20.02.2007 N 123-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Волкова Андрея Григорьевича на нарушение его конституционных прав статьями 222 и 223 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и частью первой статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации». Документ опубликован не был.
Так, решением Советского районного суда г. Томска от 18 апреля 2006 г. А. Г. Волкову отказано в удовлетворении его искового заявления к Томской городской Думе об отмене распоряжения об увольнении, о признании увольнения незаконным, восстановлении на работе, взыскании зарплаты за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда в связи с пропуском истцом по неуважительным причинам установленного ч. 1 ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации месячного срока на обращение в суд по таким вопросам. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации А. Г. Волков оспаривал конституционность в том числе ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации о сроках обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора. По мнению заявителя, данная норма, как ограничивающая срок на подачу заявления о восстановлении на работе, нарушает его конституционные права, гарантированные ст. ст. 15, 18, 24, 32, 46 и 55 Конституции Российской Федерации. В этой связи Конституционный Суд отметил, что данная норма Трудового кодекса Российской Федерации не может рассматриваться как нарушающая конституционные права заявителя, поскольку установленный ею месячный срок для обращения в суд по делам об увольнении направлен на быстрое и эффективное восстановление нарушенных прав работника, в том числе права на труд и права на защиту от безработицы, в случаях незаконного расторжения работодателем трудового договора. Своевременность обращения в суд зависит от волеизъявления работника. Пропущенный же по уважительным причинам срок может быть восстановлен судом, а отказ в восстановлении пропущенного срока — обжалован в вышестоящий суд. Нельзя не заметить определенный «формализм», допущенный Конституционным Судом в решении данного вопроса. По нашему мнению, на «быстрое и эффективное восстановление нарушенных прав работника, в том числе права на труд и права на защиту от безработицы» скорее направлены сроки рассмотрения судом дел по трудовым спорам (которые, кстати сказать, нарушаются повсеместно). Однако, как нам представляется, несмотря на всю слабость аргументации в данном определении, в целом Конституционный Суд принял верное решение. В этом смысле позволим себе обратиться к иным правовым позициям Конституционного Суда. В частности, Суд, принимая решения о конституционности или неконституционности отдельных норм трудового законодательства, неоднократно отмечал, что, устанавливая какие-либо гарантии для работников, законодатель должен обеспечивать справедливый баланс соответствующих конституционных прав и свобод. С одной стороны, Конституция Российской Федерации в ст. 34 гарантирует каждому право на свободу экономической деятельности. С другой — в Российской Федерации как социальном правовом государстве предусматриваются определенные гарантии работнику как экономически более слабой стороне в трудовых правоотношениях. Подобный баланс, по мнению Конституционного Суда, является необходимым условием гармонизации трудовых отношений в Российской Федерации как социальном правовом государстве, что составляет правовую основу справедливого согласования прав и интересов работников и работодателей как сторон в трудовом договоре и как участников социального партнерства. Данная позиция высказывалась Судом неоднократно и являлась основой для принятия соответствующих решений в течение многих лет. Попытаемся оценить указанные выше нормы ст. 392 Трудового кодекса с данных позиций. В том случае, если работодатель обратится в суд с иском о возмещении работником ущерба, причиненного ему при выполнении работником своих трудовых обязанностей, независимо от прошедшего срока в случае удовлетворения исковых требований работник должен будет возместить ему лишь реальный ущерб. В силу прямого указания ст. 238 Трудового кодекса неполученные доходы (упущенная выгода) взысканию с работника не подлежат (исключение может касаться только руководителя организации). В отношении же удовлетворения исков работников к работодателю законом установлены куда более жесткие последствия. Например, в случае незаконного увольнения работодатель должен будет оплатить работнику время вынужденного прогула вплоть до его восстановления на работе (а это весьма длительный срок). Кроме того, ему придется уволить работника, принятого на его место, с выплатой ему выходного пособия и т. п. Несложно заметить, что объем негативных последствий в случае удовлетворения исков работников не просто шире, а прямо зависит от времени, прошедшего с момента нарушения трудовых прав. Объем же исковых требований работодателя в этом отношении «статичен». В этой связи законодатель, на наш взгляд, вполне обоснованно предусмотрел сокращенный срок для обращения за защитой нарушенных трудовых прав в отношении работника. На наш взгляд, проблема на практике чаще всего связана не собственно со сроком обращения в суд, а с отсутствием фактической возможности такого обращения в силу как раз того, что в трудовом отношении работник является более слабой стороной. Приведем конкретный пример. Одним из наиболее частых нарушений трудового права является заключение с работником срочного трудового договора без достаточных к тому оснований (как известно, трудовой договор на определенный срок может заключаться только в случаях, предусмотренных законом). Однако на практике работник, с которым необоснованно заключен срочный трудовой договор, не спешит обращаться в суд или инспекцию труда из-за боязни потерять место работы. Необходимость судебного разбирательства, как правило, возникает, когда трудовой договор с ним прекращается в силу истечения срока его действия. Вместе с тем согласно ст. 392 Трудового кодекса установлены предельные сроки для обращения в суд за защитой нарушенных прав. При пропуске этого срока в удовлетворении иска может быть отказано. В данном случае работник узнал или должен был узнать о нарушении своих трудовых прав с момента заключения срочного трудового договора, а обращается в суд после его прекращения, что обычно превышает установленные сроки. Может ли суд на этом основании отказать ему в удовлетворении иска? Такие решения встречаются в судебной практике <7>. Так, решением Дятьковского горсуда Брянской области от 22 октября 2004 г. признано незаконным увольнение по собственному желанию Л. Л. Петрунькиной. Определением Судебной коллегии по гражданским делам Брянского облсуда от 23 декабря 2004 г. данное решение отменено, дело направлено на новое рассмотрение с предложением суду дать оценку возможности увольнения истицы по ст. 79 ТК РФ в связи с истечением срока действия срочного трудового договора. Решением того же суда от 15 марта 2005 г. истица признана уволенной по истечении срока трудового договора согласно ст. 79 ТК РФ. Судебные органы на основании ст. 392 ТК РФ отказали при разрешении настоящего гражданского дела в проверке законности и обоснованности заключения с истицей срочного трудового договора, посчитав, что с момента его заключения истекли установленные законодательством сроки обращения в судебные органы с иском о незаконности заключения срочного трудового договора. ——————————— <7> См.: Миронов В. И. Экспертное заключение N 7. Правовые последствия заключения срочного трудового договора наступают после увольнения работника по пункту 2 статьи 77 ТК РФ, с этого же времени следует исчислять срок для обжалования действий работодателя по заключению срочного трудового договора // Трудовое право. 2007. N 4.
В связи с изложенным отдел защиты трудовых прав Аппарата Уполномоченного по правам человека в РФ направил в НЭПС материалы гражданского дела для дачи заключения. Член НЭПС и Экспертного совета при Уполномоченном по правам человека в РФ В. И. Миронов в своем экспертном заключении отметил, что данный вывод судебных органов основан на неправильном толковании ст. 392 ТК РФ <8>. Заключение срочного трудового договора без законных оснований может повлечь неблагоприятные последствия в виде нарушения трудовых прав работника только при увольнении работника по окончании срока трудового договора. Однако данные последствия могут и не наступить, поскольку в п. 2 ч. 1 ст. 77 ТК РФ сказано о том, что истечение срока трудового договора не может быть применено в качестве основания прекращения трудового договора в случае, когда трудовые отношения продолжаются и ни одна из сторон не потребовала их прекращения. Следовательно, само по себе заключение срочного трудового договора не влечет ограничения трудовых прав работника, их нарушение может состояться только после применения в качестве основания для увольнения работника по п. 2 ч. 1 ст. 77 ТК РФ. Применение п. 2 ч. 1 ст. 77 ТК РФ в качестве основания прекращения трудового договора позволяет работнику предъявить иск о незаконности заключения с ним срочного трудового договора. Данный иск может быть предъявлен работником в течение срока, установленного ст. 392 ТК РФ, с даты получения им документов о нарушении трудовых прав путем применения данного основания увольнения. С этой позицией в целом нужно согласиться. Однако, по нашему мнению, В. И. Миронов неправ в том, что нарушение трудовых прав работника возникает только при его увольнении по п. 2 ч. 1 ст. 77 ТК РФ. Если бы это было так, то работник не мог бы до истечения срока трудового договора обратиться в суд с иском о признании срочного договора заключенным неосновательно. Между тем такое право у него есть. Безусловно, права работника нарушаются уже при заключении срочного трудового договора без надлежащих к тому оснований. Другое дело, что фактические неблагоприятные последствия этого нарушения возникают при его увольнении в связи с истечением срока трудового договора. На наш взгляд, в данной ситуации скорее следует говорить о так называемом «длящемся» правонарушении. Нарушение трудовых прав работника в данном случае не заканчивается в момент подписания срочного трудового договора, а продолжается вплоть до его прекращения. В этой связи мы также полагаем, что течение сроков, установленных ст. 392 ТК РФ, начнется после прекращения срочного трудового договора. ——————————— <8> Миронов В. И. Экспертное заключение N 7. Правовые последствия заключения срочного трудового договора наступают после увольнения работника по пункту 2 статьи 77 ТК РФ, с этого же времени следует исчислять срок для обжалования действий работодателя по заключению срочного трудового договора // Трудовое право. 2007. N 4.
Совершенно неверным нам представляется решение Верховного Суда Российской Федерации, изложенное в Определении от 08.10.2010 N 20-В10-4 <9>. М. А. Алхлаев обратился в суд с названным иском, мотивируя свои требования тем, что он с 1990 г. работал в должности начальника Межрайонной инспекции N 7 Управления Федеральной налоговой службы России по Республике Дагестан. Приказом от 11 сентября 2009 г. освобожден от занимаемой должности по п. 2 ч. 1 ст. 33 Федерального закона от 27 июля 2004 г. N 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» в связи с истечением срока действия срочного служебного контракта. По мнению истца, увольнение произведено с нарушением требований законодательства, поскольку заключение срочного служебного контракта противоречило ст. 58 Трудового кодекса РФ. ——————————— <9> Определение Верховного Суда РФ от 08.10.2010 N 20-В10-4. Документ опубликован не был.
Решением Советского районного суда г. Махачкалы от 10 марта 2010 г. исковые требования М. А. Алхлаева удовлетворены. Определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Дагестан от 9 апреля 2010 г. указанное решение оставлено без изменения. Рассматривая данное дело по надзорной жалобе Федеральной налоговой службы России, Суд помимо прочего указал, что срочный служебный контракт N 272 был заключен с М. А. Алхлаевым 13 сентября 2007 г. Таким образом, днем, когда истец узнал о нарушении своего права, а именно о заключении служебного контракта на определенный срок, является 13 сентября 2007 г., и, обратившись в суд с иском 13 ноября 2009 г., М. А. Алхлаев пропустил срок, установленный ст. 392 Трудового кодекса РФ. Иными словами, по мнению Верховного Суда РФ, течение пресекательного срока обращения в суд в случае неправомерного заключения срочного договора следует исчислять не с момента его прекращения, а с момента заключения. С этим трудно согласиться, поскольку нарушение трудовых прав работника не заканчивается в момент подписания срочного трудового договора без достаточных к тому оснований, а продолжается вплоть до его прекращения. К сожалению, в науке трудового права не разработана концепция длящегося и продолжаемого нарушения трудовых прав. Такая концепция достаточно широко применяется в гражданском, административном праве и т. п. Так, например, ст. 208 Гражданского кодекса РФ закрепляет перечень требований, на которые исковая давность не распространяется: о защите личных неимущественных прав и других нематериальных благ, требования вкладчиков к банку о выдаче вкладов и т. п. Эта норма неоднократно обжаловалась, в том числе и в Конституционный Суд РФ. В этой связи Конституционным Судом была сформулирована следующая правовая позиция. Статья 208 ГК Российской Федерации направлена на устранение длящихся нарушений прав собственника или иного владельца, не связанных с лишением владения, вне зависимости от истечения сроков исковой давности и в качестве таковой направлена на реализацию положений ст. ст. 17 (ч. 3), 35, 46 и 55 (ч. 3) Конституции Российской Федерации для защиты прав и законных интересов граждан <10>. ——————————— <10> См., напр.: Определение Конституционного Суда РФ от 24.02.2005 N 51-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Манахова Александра Николаевича и Манаховой Галины Аполлоновны на нарушение их конституционных прав положениями статей 208, 304 и 305 Гражданского кодекса Российской Федерации». Документ опубликован не был. Определение Конституционного Суда РФ от 12.07.2005 N 318-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы закрытого акционерного общества «Исток» на нарушение конституционных прав и свобод пунктом 1 статьи 167, статьями 168, 208, 301 и 359 Гражданского кодекса Российской Федерации». Документ опубликован не был. Определение Конституционного Суда РФ от 21.12.2006 N 623-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Хохловой Галины Владимировны на нарушение ее конституционных прав положением статьи 208 Гражданского кодекса Российской Федерации». Документ опубликован не был.
В теории гражданского процессуального права была выработана следующая позиция: «В случае длящихся нарушений (и в частности, при просрочке платежа) нет оснований исчислять начало течения срока исковой давности со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права, так как право на иск, а следовательно, и начало течения исковой давности возникает ежедневно. Иск о взыскании таких санкций выступает в виде суммы многих отдельных требований, возникающих в течение всего периода правонарушения, носящего длительный характер» <11>. ——————————— <11> Комментарий к ГК РСФСР. М., 1982. С. 108.
В уголовном и административном праве получила детальное развитие конструкция длящегося и продолжаемого правонарушения, что связано с применением сроков давности привлечения к ответственности. Так, например, интересно письмо МАП от 18.10.2002 N СД/15395 «О разъяснении отдельных положений Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» <12>. ——————————— <12> СЗ РФ. 2002. N 1 (ч. 1). Ст. 1.
В данном письме МАП подчеркивает необходимость обращать внимание на общетеоретические правовые конструкции, касающиеся понятия единого сложного правонарушения и его видов: 1) продолжаемого правонарушения — такого, которое складывается из ряда тождественных деяний, направленных к одной цели и объединенных единым умыслом; 2) длящегося правонарушения — действия или бездействия, сопряженного с последующим длительным невыполнением обязанностей, возложенных на виновного законом под угрозой административного наказания, характеризующегося непрерывным осуществлением состава определенного правонарушения. Длящееся правонарушение начинается с какого-либо действия или акта бездействия и заканчивается вследствие действий самого виновного, направленных к прекращению продолжения правонарушения, или с наступлением событий, препятствующих дальнейшему совершению правонарушения. Применительно к трудовому праву длящимися нарушениями, по нашему мнению, во всяком случае являются: — неправомерное заключение срочного трудового договора; — незаконная подмена трудового договора договором гражданско-правового характера; — уклонение от заключения трудового договора при фактическом допуске к работе и т. п. Как нам представляется, введение конструкции длящегося правонарушения в теорию и практику трудового права могло бы способствовать достижению оптимального баланса прав работника и работодателя. Кроме того, данная конструкция является общеправовой и достаточно успешно используется в иных отраслях права. Полагаем, что ее применение в социально-трудовой сфере не обязательно должно связываться с изменением действующего законодательства, а возможно на основе соответствующих разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации.
