Бычков Александр Игоревич, начальник юридического отдела ЗАО «ТГК «Салют», аспирант кафедры адвокатуры, нотариата, гражданского и арбитражного процесса РГТЭУ.
Оформлению гражданско-правовых отношений может сопутствовать использование элементов различных договоров. В статье анализируются договорные элементы, применение которых обусловлено казуальными потребностями. Автор делает выводы на основе проведенного анализа не только нормативной базы, но и судебных решений. Выводы, изложенные в статье, могут быть использованы в правоприменительной практике.
Formalization of civil-law relations may be followed by use of elements of various contracts. The article analyses contractual elements, the application of which is conditioned by casual needs. The author makes conclusions on the basis of the analysis of not only normative data base, but also judicial decisions. The conclusions set forward in the article can be used in law application practice.
Действующим законодательством Российской Федерации участникам гражданского оборота предоставлено право заключить договор, в котором содержатся элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами (смешанный договор). К отношениям сторон по смешанному договору применяются в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа смешанного договора (п. 3 ст. 421 ГК РФ). Приведенная правовая норма носит общий характер и не дает ответов на многие практические вопросы, связанные с применением в деловом обороте конструкции смешанного договора. Одной из таких проблем является неопределенность в вопросе о том, что следует понимать под «элементами смешанного договора», легальное определение которых в законе отсутствует.
В п. 3 ст. 421 ГК РФ указано, что смешанный договор включает в себя элементы различных договоров, т. е. не сами такие договоры, а их элементы. Однако наличие в одном договоре не элементов различных договоров, а самих таких договоров целиком также свидетельствует о его смешанном характере, поскольку иного из п. 3 ст. 421 ГК РФ не следует.
Если в основной договор включены условия о распределении между его сторонами судебных расходов по возможным судебным разбирательствам в порядке п. 4 ст. 110 АПК РФ, медиативная или арбитражная оговорка, соглашение о подсудности, о внесудебном порядке обращения взыскания на заложенное имущество и др., такие условия по своему характеру являются соглашениями сторон, поскольку влекут возникновение их гражданских прав и обязанностей в соответствующей сфере общественных отношений. В качестве соглашений, а не договорных условий их рассматривает федеральный законодатель. Следовательно, включенные в договор указанные условия свидетельствуют о смешанном характере договора, если в законодательстве Российской Федерации они рассматриваются как соглашения.
В Толковом словаре русского языка под словом «элемент» понимается составная часть чего-нибудь, доля, некоторая часть чего-нибудь, в чем-нибудь [3]. Составными частями всякого договора являются те обязательства, которые его составляют. Так, к примеру, в договоре купли-продажи основных обязательств два: обязательство передать товар в собственность и обязательство его оплатить. Здесь необходимо сразу отметить, что ключевое значение для квалификации договора, т. е. отнесение его к тому или иному типу, виду или подвиду, имеет такое составляющее его обязательство, исполнение которого имеет решающее значение для содержания договора. Так, к примеру, п. 2 ст. 1211 ГК РФ применительно к отношениям, составляющим предмет регулирования международного частного права, предусматривает, что в договоре купли-продажи таким обязательством необходимо считать обязательство продавца по передаче товара, в договоре дарения — обязательство дарителя, в договоре аренды — арендодателя и т. д.
Действительно, обязательство по внесению платы со стороны покупателя в купле-продаже, арендатора в договоре аренды и заказчика в договоре подряда является родовым денежным обязательством и недостаточно для квалификации договора. Обязательства же по передаче товара, выполнению работы, оказанию услуги и другие являются индивидуально определенными и достаточны для определения существа договора. Это тем более верно, что даже при отсутствии в договоре денежного обязательства по оплате переданного товара, выполненной работе или оказанной услуги такой договор может быть отнесен к соответствующему виду, а отсутствие денежного обязательства можно восполнить общей презумпцией возмездности гражданско-правового договора (ст. 423 ГК РФ). Проблемы, связанные с квалификацией индивидуально определенных и родовых обязательств раскрываются в замечательной работе В. В. Байбака «Обязательственное требование как объект гражданского оборота» [1]. Следовательно, в качестве элементов смешанного договора следует понимать индивидуально определенные обязательства, исполнение которых имеет решающее значение для содержания договора. Включение в договор хотя бы двух таких обязательств позволяет сделать вывод о его смешанном характере. К аналогичным выводам приходит и С. С. Соломин, отмечающий, что для цели квалификации смешанного договора «в качестве элемента известного типа (вида) гражданско-правового договора может выступать исключительно элемент, представляющий собой квалифицирующее обязательство данного договора…» [2].
Однако обозначенное нами индивидуально определенное обязательство, имеющее решающее значение для содержания договора, является только одним из видов элементов смешанного договора. Другим видом следует назвать указание в основном договоре на обязанность одной из его сторон, которая отвечает признакам обязательства, закрепленным в ст. 307 ГК РФ.
Действующее законодательство Российской Федерации закрепляет определенные договорные типы, виды и подвиды, каждый из которых наделяется специальным правовым регулированием. В положениях ГК РФ, посвященных регулированию тех или иных договоров, можно среди основных правил встретить такие положения, которые данному договору не свойственны, выходят за его предмет и по своей правовой природе относятся к другим договорам или не могут быть отнесены ни к одному из предусмотренных в Законе обязательств. К примеру, п. 3 ст. 455 ГК РФ предусматривает, что договор может быть заключен на куплю-продажу товара, имеющегося в наличии у продавца в момент заключения договора, а также товара, который будет создан или приобретен продавцом в будущем, если иное не установлено законом или не вытекает из характера товара. В законе, как следует из приведенной нормы права, допускается заключение договора купли-продажи будущей вещи, в частности, такой, которая будет изготовлена впоследствии продавцом. Однако сама такая правовая норма отношения, связанные с изготовлением продавцом товара, не регулирует. Они регулируются правилами о договоре подряда, которые отвечают существу таких отношений. Следовательно, обязательство продавца по изготовлению товара не свойственно договору купли-продажи, поскольку выходит за рамки его предмета.
Аналогичным образом обстоит дело и в случае, когда в договоре содержится указание на обязанность одной из его сторон осуществить те или иные действия или воздержаться от их совершения, если такая обязанность отвечает признакам обязательства, закрепленным в ст. 307 ГК РФ. Если такая обязанность основному договору не свойственна и не охватывается его предметом, наличие в нем указанного нетипичного элемента исключает возможность квалификации соответствующего договора в качестве определенного договорного типа, вида или подвида. Можно привести следующий пример для иллюстрации данного положения. Согласно ст. 490 ГК РФ договором купли-продажи может быть предусмотрена обязанность продавца или покупателя страховать товар. В случае, когда сторона, обязанная страховать товар, не осуществляет страхование в соответствии с условиями договора, другая сторона вправе застраховать товар и потребовать от обязанной стороны возмещения расходов на страхование либо отказаться от исполнения договора. Как видно из приведенной нормы права, обязанность стороны по договору купли-продажи отвечает признакам обязательства, закрепленным в ст. 307 ГК РФ: одна из сторон (кредитор в обязательстве) вправе требовать от другой (должника в обязательстве) заключения со страховщиком договора страхования, являющегося предметом договора купли-продажи. Вместе с тем данная норма не затрагивает сами отношения по страхованию, которые складываются между соответствующей стороной договора купли-продажи и страховщиком, который в данном договоре не участвует. Такие отношения регулируются в рамках отдельного заключенного между ними договора страхования. Само же нетипичное для договора купли-продажи обязательство заключить договор страхования такому договору не свойственно и не охватывается его содержанием.
Можно еще привести примеры предусмотренных в законе случаев, когда основные договоры включают в себя указания на обязанность, отвечающую признакам обязательства.
Так, в силу п. 2 ст. 37 ФЗ от 26 марта 2003 г. N 35-ФЗ «Об электроэнергетике» поставщики электрической энергии и покупатели электрической энергии вправе заключать договоры, в которых содержатся элементы различных договоров (смешанные договоры). Договором купли-продажи, договором поставки электрической энергии (мощности) может быть предусмотрена обязанность поставщика заключить договор оказания услуг по передаче электрической энергии потребителям с сетевой организацией от имени потребителя электрической энергии или от своего имени, но в интересах потребителя электрической энергии.
Другим примером можно назвать договоры поставки с условием о премии, заключаемые между хозяйствующими субъектами в сфере торговли. В соответствии с п. 4 ст. 9 ФЗ от 28 декабря 2009 г. N 381-ФЗ «Об основах государственного регулирования торговой деятельности в Российской Федерации» соглашением сторон договора поставки продовольственных товаров может предусматриваться включение в его цену вознаграждения, выплачиваемого хозяйствующему субъекту, осуществляющему торговую деятельность, в связи с приобретением им у хозяйствующего субъекта, осуществляющего поставки продовольственных товаров, определенного количества продовольственных товаров.
В хозяйственном обороте вообще довольно часто встречаются случаи заключения договоров, которые наряду с основным обязательством содержат обязанность одной из сторон заключить другие договоры с другой стороной этого же договора или с третьими лицами во исполнение такого договора или в обеспечение его исполнения.
Например, кредитные договоры могут предусматривать обязательство заемщика заключить с банком, предоставляющим ему кредит, договор залога имущества, принадлежащего заемщику, в обеспечение исполнения его обязательств перед банком по возврату кредита и уплате сопутствующих платежей. В указанном случае залоговое обязательство возникает не из основного договора, а из последующего, который обязанная сторона принимает на себя обязательство заключить.
ФАС Северо-Западного округа отмечает, что указание в кредитном соглашении на обеспечение его исполнения залогом имущественных прав со стороны заемщика не меняет правовой природы такого соглашения и не делает его смешанным, поскольку оно не содержит элементов различных договоров, а включает лишь указание на заключение договора залога в обеспечение кредитного соглашения (Постановления от 06.09.2001 по делу N А56-6001/2001, от 04.12.2001 по делу N А56-23608/01). Действительно, такой договор не является смешанным, содержащим элементы договора залога. Однако смешанным он становится при включении в него обязательства, которое ему не свойственно.
Если сформулированная в договоре обязанность одной из его сторон осуществить какое-то действие (передать имущество в залог, застраховать его и т. д.) отвечает признакам обязательства, в силу которого должник обязан совершить в пользу кредитора определенное действие, а тот вправе требовать исполнения данной обязанности (ст. 307 ГК РФ), то кредитор при неисполнении данного обязательства вправе понуждать должника в порядке, предусмотренном ст. 12 ГК РФ, потребовать возмещения убытков, использовать иные способы защиты своих прав. Следовательно, такое обязательство не является страховым или залоговым, но является обычным обязательством между сторонами основного договора, в который оно включено. Если такое обязательство конкретизировано, то оно должно исполняться надлежащим образом в соответствии с законом и его условиями, односторонний отказ от его исполнения не допускается (ст. 309, 310 ГК РФ). Следует также учитывать, что включенное в договор сторонами условие о предоставлении банковской гарантии (а равно страхового полиса, закладной и т. п.) не создает в силу п. 3 ст. 308 ГК РФ каких-либо прав и обязанностей для банка, который в силу свободы договора будет действовать своей волей и в своем интересе при выдаче гарантии, поэтому такое условие не нарушает его права и законные интересы (Определение ВАС РФ от 05.03.2012 N ВАС-247/12).
Поскольку допустимо исходя из принципа свободы договора (ст. 421 ГК РФ) такое обязательство оформить отдельным договором, нет никаких оснований не признавать его самостоятельное значение договорного элемента в составе основного договора. Таким образом, основной договор, в который включена обязанность одной из сторон, отвечающая признакам обязательства, закрепленным в ст. 307 ГК РФ, является смешанным, поскольку наряду с основным договором включает еще одно обязательство, которое ему не свойственно и не охватывается предметом такого основного обязательства. Данное обязательство наряду с основным договором, в который оно включено, является элементом смешанного договора (п. 3 ст. 421 ГК РФ). Его правовое регулирование осуществляется в части основного договора в соответствии с относящимися к нему правилами, а в части обязательства по предоставлению банковской гарантии — исходя из его условий, общих положений ГК РФ об обязательствах.
Следует учитывать самостоятельное значение нетипичных элементов смешанного договора, верно определять их правовую природу для правильного применения соответствующих правовых норм. Не допускается игнорирование нетипичных элементов смешанного договора, применение к нему исключительно правил об основном договоре, поскольку это противоречит его существу. Все элементы смешанного договора по смыслу п. 3 ст. 421 ГК РФ являются равноправными по отношению друг к другу, и в соответствующих частях к ним подлежат применению правила о входящих в них обязательствах.
Позиция о самостоятельном значении рассматриваемого нами обязательства, которое необходимо учитывать, наиболее полно прослеживается на примере обязательства по предоставлению банковской гарантии в Постановлении Президиума ВАС РФ от 13 октября 2011 г. N 5531/11.
По условиям заключенного между поставщиком и покупателем договора поставки поставщик обязался разработать, изготовить и поставить покупателю оборудование, а также выполнить комплекс работ по испытанию, шефмонтажу и шефналадке оборудования, а покупатель — принять и оплатить оборудование и работы. Кроме того, поставщик принял на себя обязательство предоставить банковскую гарантию во исполнение своих обязательств на сумму авансового платежа не позднее 30 календарных дней с момента заключения договора. За неисполнение данного обязательства была предусмотрена неустойка. Предметом судебного разбирательства сторон в числе прочего было требование о взыскании неустойки за непредоставление банковской гарантии. Суд первой инстанции данное требование удовлетворил, однако суд апелляционной инстанции, поддержанный судом кассационной инстанции, указанное решение отменил, отметив следующее. Предоставление банковской гарантии не входит в предмет заключенного между сторонами договора, а ее непредоставление поставщиком с учетом поставки и оплаты товара не является ненадлежащим исполнением договора и за ее непредоставление не может быть установлена неустойка.
ВАС РФ, отменяя постановления судов апелляционной и кассационной инстанции, исходил из следующего. Предусмотрев в договоре условие о предоставлении поставщиком банковской гарантии, стороны, таким образом, договорились о возложении на него обязательства, заключающегося в совершении определенных действий, результатом которых является предоставление покупателю банковской гарантии (п. 1 ст. 307 ГК РФ). Как и любое иное обязательство, в том числе дополнительное, обязательство предоставить банковскую гарантию может быть обеспечено неустойкой (п. 1 ст. 329 и п. 1 ст. 330 ГК РФ), поскольку гражданское законодательство никаких исключений для данного вида обязательства не содержит и обеспечение неустойкой не является несовместимым с характером обязательства. Двойственная природа неустойки — мера ответственности и способ обеспечения исполнения обязательств — также не исключает из круга обеспечиваемых ею обязательств обязательство по предоставлению банковской гарантии, поэтому ее взыскание за непредоставление банковской гарантии является правомерным. Кроме того, отказ во взыскании согласованной неустойки за непредоставление банковской гарантии может стимулировать должников к неисполнению взятых на себя обязательств. При таком толковании норм права лицо, не исполнившее свое обязательство, не претерпевает никаких негативных последствий, а кредитор не получает компенсации своих потерь.
Обозначенная нами проблема имеет важное практическое значение. Неправильная квалификация договора означает неверное определение круга правовых норм, подлежащих применению для регулирования отношений, возникающих из такого договора. На практике это может повлечь нарушение прав и законных интересов участников делового оборота, что можно увидеть из следующего показательного примера из судебной практики.
По условиям одного договора исполнитель принял на себя обязательство оказать услуги по утилизации (организации переработки и потребления) золошлаковых материалов, а заказчик — их принять и оплатить, при этом вся продукция, получаемая исполнителем в ходе утилизации указанных материалов, является его собственностью. Исполнитель для оказания услуг также принял оборудование, помещение и территорию заказчика, а также обязательство по содержанию, выполнению текущих, капитальных ремонтов и модернизации объектов технологического комплекса своими силами и за счет заказчика. В договоре, кроме того, стороны предусмотрели, что исполнитель обладает эксклюзивным правом на оказание услуг по утилизации золошлаковых материалов и их компонентов. Расторжение договора допускалось с уведомлением контрагента за 12 месяцев до даты предполагаемого расторжения при условии выплаты неустойки за расторжение договора по формуле (10 руб. x 6 000 000) x N лет, где N лет — количество лет, оставшихся до окончания срока действия договора.
Заказчик, полагая, что условие договора о неустойке не соответствует положениям ст. 330, 450, 779, 782 ГК РФ, в связи с чем является недействительным, обратился в суд с иском. Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что спорный договор является смешанным, содержащим в себе как условия договора возмездного оказания услуг, так и договоров, не предусмотренных действующим законодательством. Применение к отношениям сторон правил ст. 782 ГК РФ об одностороннем отказе от исполнения договора возмездного оказания услуг противоречит существу заключенного сторонами смешанного договора. По мнению суда первой инстанции, оспариваемое условие договора с учетом правовой природы неустойки и принципа свободы договора (ст. 421 ГК РФ) не противоречит закону, в связи с чем не может быть признано недействительным.
Апелляционный суд, отменяя решение суда первой инстанции и удовлетворяя исковые требования, исходил из того, что данный договор является договором возмездного оказания услуг. Суд признал оспариваемый пункт договора недействительным, поскольку его условия создают угрозу нарушения прав и законных интересов истца в виде воспрепятствования к осуществлению гражданских прав и, следовательно, противоречат гражданскому законодательству.
Однако окружной суд с ним не согласился, его постановление отменил, оставив в силе решение суда первой инстанции, отметив при этом следующее. Спорный договор не может быть квалифицирован только как договор возмездного оказания услуг, поскольку при исполнении договора экономически значимый результат получает не только истец в виде оказания ответчиком услуг по утилизации промышленных отходов, но и ответчик, приобретающий право собственности на продукцию, получаемую в результате переработки шлаков. Договором предусмотрено, что исполнитель обладает эксклюзивным правом на оказание услуг по утилизации золошлаковых материалов и их компонентов из системы золоулавливания и золошлакоудаления, промежуточных складов и емкостей, золоотвалов ГРЭС. Заказчик не вправе предоставлять такое эксклюзивное право третьим лицам. За предоставленное эксклюзивное право пользования золошлаковыми материалами исполнитель уплачивает заказчику 2 000 000 000 руб. равномерными платежами в размере 10 000 000 руб. ежеквартально. Таким образом, договор по своей правовой природе является смешанным договором, включающим в себя условия договора возмездного оказания услуг, а также обязательства по приему-передаче необходимого для оказания услуг технологического комплекса (оборудование, технологические территории и помещения заказчика), обязательства по осуществлению исполнителем технического обслуживания, текущего, капитального ремонта и модернизации объектов технологического комплекса за счет заказчика, по передаче золошлаковых материалов в собственность исполнителя.
Неверным, как указал окружной суд, является вывод апелляционного суда о том, что условие договора о неустойке противоречит положениям ст. 782 ГК РФ. Выплата исполнителю фактически понесенных им расходов не компенсирует того ущерба, который может быть причинен ему в случае одностороннего отказа от договора по воле заказчика, и может в значительной мере лишить исполнителя того, на что он рассчитывал; при расторжении договора исполнитель лишается не только права на получение денежных средств в счет оплаты оказанных им услуг, но и возможности приобретать в собственность продукцию, образующуюся в результате утилизации материалов.
Апелляционный суд, указывая на то, что в п. 1 ст. 782 ГК РФ не предусмотрены иные последствия для заказчика, кроме возмещения исполнителю фактически понесенных расходов, неверно истолковал положения данной статьи. Стороны вправе по своему усмотрению включить в договор любое условие, в том числе о взыскании неустойки, за исключением случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (ст. 422 ГК РФ). В силу ст. 329 ГК РФ неустойка является не только мерой ответственности, но и способом обеспечения исполнения обязательства. Применение неустойки в целях обеспечения договорных обязательств объясняется тем, что она представляет собой средство компенсации потерь кредитора, вызванных неисполнением или ненадлежащим исполнением должником своих обязательств. В этом смысле неустойке присущи, в частности, предопределенность размера ответственности за нарушение обязательства, о котором стороны знают уже на момент заключения договора; возможность взыскания неустойки за сам факт нарушения обязательства, когда отсутствует необходимость представления доказательств, подтверждающих причинение убытков и их размер; возможность для сторон по своему усмотрению формулировать условие договора о неустойке, в том числе в части ее размера, соотношения с убытками, порядка исчисления, тем самым приспосабливая ее к конкретным взаимоотношениям сторон и усиливая ее целенаправленное воздействие. То обстоятельство, что стороны договора в качестве способа обеспечения исполнения обязательства в случае одностороннего отказа от исполнения договора согласовали возможность применения штрафных санкций, правовой природе неустойки не противоречит. При таких обстоятельствах основания для удовлетворения заявленного требования отсутствуют (Постановление ФАС Уральского округа от 26.04.2010 N Ф09-2729/10-С5 по делу N А60-38281/2009-С3).
Позиция судов первой и кассационной инстанций в приведенном примере представляется законной и обоснованной. В рассматриваемом договоре исполнитель оказывал заказчику услуги за плату, и в этой части договор отвечает признакам конструкции договора возмездного оказания услуг (гл. 39 ГК РФ). Помимо этого обязательства, договор включал условие о том, что исполнитель получает в собственность всю продукцию, получаемую в ходе утилизации. Кроме того, исполнитель уплачивал заказчику значительную денежную сумму за предоставление ему эксклюзивного права на утилизацию, в этом обязательстве исполнитель, уплативший вознаграждение за эксклюзивное право, был вправе требовать от заказчика не заключать подобные договоры с третьими лицами. Два последних обязательства не свойственны договору возмездного оказания услуг и выходят за рамки его предмета. Соединение в рамках одного договора всех трех приведенных обязательств свидетельствует о его смешанном характере (п. 3 ст. 421 ГК РФ).
Предусмотренная сторонами договора неустойка, рассчитанная до конца периода окончания срока действия договора, по сути, как это следовало из условий договора, компенсировала расходы исполнителя, связанные с неполучением в собственность утилизированной продукции и невозвратом уплаченного вознаграждения за эксклюзивное право. В этом состояла цель договора. В противном случае исполнитель получает право взыскать с заказчика, отказавшегося от договора, сумму вознаграждения за эксклюзивное право по правилам о неосновательном обогащении, поскольку с прекращением договора у заказчика отпадает право удерживать такую сумму. Однако такое положение вещей не соответствует действительной воле сторон заключенного договора, которые прямо в нем предусмотрели возмещение расходов неустойкой, рассчитанной по формуле, до конца срока действия договора. Стороны не нарушили императивное правило п. 1 ст. 782 ГК РФ о том, что заказчик вправе в одностороннем порядке отказаться от договора с условием компенсации фактически понесенных расходов. Такое правило применимо к классическому договору возмездного оказания услуг. Между тем в настоящем случае стороны заключили смешанный договор, где обязательство по оказанию услуг является только лишь одним из его элементов. Когда договоры в составе смешанного договора имеют взаимную связь, обусловленную их общей целью, правила, относящиеся к одному из них, не могут применяться автономно, без учета существа смешанного договора в целом.
Подтверждение данного вывода можно обнаружить в судебной практике. Между сторонами был заключен смешанный договор, содержащий элементы аренды и инвестиционного договора, по условиям которого одна сторона передала в аренду другой земельный участок для осуществления инвестиционного проекта по проектированию и реконструкции здания под административные цели и дальнейшего использования после осуществления инвестиционного проекта, а вторая приняла в аренду имущество и обязалась осуществить названный проект. Срок действия заключенного между ними договора истек, часть работ по реализации инвестиционного проекта была выполнена, а оставшаяся часть — нет из-за неправомерного бездействия первой стороны, которая, ссылаясь на истечение срока действия договора, направила уведомление о его расторжении. Суд округа указал, что из существа договора не следует возможность применения к его части, содержащей элементы аренды, правил об указанном договоре в отрыве от норм законодательства Российской Федерации об инвестициях, которыми предусмотрена защита капиталовложений инвесторов (Постановление ФАС Северо-Западного округа от 29.01.2010 по делу N А56-41851/2008).
Таким образом, под элементами смешанного договора следует понимать: 1) договорные типы или виды (подвиды) договоров, включая договорные условия, которые в законодательстве Российской Федерации рассматриваются как соглашения (например, условие-соглашение о подсудности); 2) элементы таких договорных типов, видов (подвидов) договоров — индивидуально определенные обязательства, исполнение которых имеет решающее значение для содержания договора (например, обязательство по выполнению работ в договоре подряда), включая договорные условия, которые содержат указание на обязанность одной из его сторон, отвечающую признакам обязательства, при этом такое обязательство должно быть несвойственно другому обязательству в составе договора и не охватываться его содержанием (например, обязательство покупателя в договоре поставки предоставить поставщику банковскую гарантию).
При анализе смешанного договора следует верно определять содержащиеся в нем элементы, учитывая самостоятельное значение каждого из них и не игнорируя ни один из элементов, для правильного установления круга правовых норм, подлежащих применению. Элементы смешанного договора по смыслу п. 3 ст. 421 ГК РФ являются равноправными по отношению друг к другу: в соответствующих частях к ним применяются правила о входящих в них договорах.
ЛИТЕРАТУРА
1. Байбак В. В. Обязательственное требование как объект гражданского оборота. М.: Статут, 2005.
2. Соломин С. С. Реализация принципа свободы договора в контексте заключения смешанного договора // Право и экономика. 2011. N 10.
3. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М.: ООО «А ТЕМП», 2010.
