(Смирнов С. А.) («Наследственное право», 2012, N 2)
ПРЕЗУМПЦИЯ ВОЛИ НАСЛЕДОДАТЕЛЯ В РОССИЙСКОМ НАСЛЕДСТВЕННОМ ПРАВЕ <*>
С. А. СМИРНОВ
——————————— <*> Smirnov S. A. The presumption of the testator will in the Russian in heritance law.
Смирнов Станислав Александрович, соискатель кафедры истории государства и права Московской государственной юридической академии им. О. Е. Кутафина.
Статья посвящена вопросу о недостаточно изученном юридическом механизме — презумпции воли наследодателя. Данная презумпция рассматривается в широком смысле — не только как предположение о факте, но и как юридическая модель. Презумпция воли раскрывается в двух значениях: как предположение (из предпосылки об отсутствии воли и одновременно с учетом уважения воли вообще) и как элемент в основании всего института наследования.
The article is devoted to understudied legal mechanism — the presumption of will of the testator. This presumption is considered in the broadest sense — not only as an assumption of fact, but as a legal model. The presumption will be disclosed in two senses: as suggested (on the premise that there is no will, and at the same time taking into account respect for the will of all) and as an element in the basis of all institution of inheritance.
Key words: inheritance, testament, inheritance law, the testator, heirs, testamentary dispositions, the content of wills, testamentary law, the presumption will, the right to representation, compulsory share of inheritance.
В данном исследовании термин «презумпция» применяется в юридическом значении и не только как априорное предположение о состоянии факта, а в широком смысле, который во многом раскрыт научной литературой, — как механизм, модель, имеющие элементы правового принципа <1>. ——————————— <1> Бабаев В. К. Презумпции в советском праве. Горький, 1974. С. 12; Булаевский Б. А. Функции правовых презумпций // Журнал российского права. 2011. N 3. С. 33 — 41; Его же. К вопросу о понятии презумпций в праве // Журнал российского права. 2010. N 3. С. 71; Кузнецова О. А. Презумпции в гражданском праве. СПб., 2004. С. 234; Пронина М. П. Презумпции и принципы в праве: вопросы соотношения // Юридический мир. 2010. N 5. С. 32 — 36; Сериков Ю. А. Презумпции в гражданском судопроизводстве. М., 2008. С. 14, 25.
Презумпция воли наследодателя в наследственном праве восходит к конституционному принципу свободы распоряжения частной собственностью (ст. 35 Конституции Российской Федерации) и является элементом общегражданской концепции об автономии воли (п. 2 ст. 1 и п. 1 ст. 2 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ)). Наследственное право представляет собой сферу правоотношений, где воля гражданина-наследодателя по поводу дальнейшей юридической судьбы его имущества является более всего уязвимой, поскольку реализуется уже после его смерти. Однако и здесь свобода воли уже покойного гражданина должна иметь правовую защиту. Презумпция воли наследодателя расщеплена во множестве норм раздела V ГК РФ, учитывая, что сам процесс наследования подразделяется на несколько аспектов: кто, что, как и когда унаследует. По смыслу закона воля наследодателя разделяется на два вида: прямо выраженная (в завещании) и предполагаемая. Предполагаемая воля имеет место не только в отдельных конструкциях наследования по закону, но также и в отдельных сферах завещательного права. Презумпция воли наследодателя декларирована еще в абзаце 2 п. 2 ст. 218 ГК РФ, закрепляющем приоритет завещания как основания наследования (которое, в свою очередь, является способом приобретения права собственности), и развивается в нормах ст. 1111 ГК РФ, согласно которым наследование по закону осуществляется тогда и поскольку оно не изменено завещанием. Условно презумпцию воли наследодателя представляется возможным раскрыть в двух значениях: 1) в положительном (т. е. из посылки о наличии воли); 2) в отрицательном (т. е. из посылки об отсутствии воли, например, формулировки в ст. 1122, 1138, 1139, 1161: «если из завещания не следует иное»; косвенное лишение наследства построено на том, что наследодатель не указал в завещании конкретного наследника, что препятствует для него наследовать только завещанное имущество). В положительном значении указанная презумпция раскрывается прежде всего в нормах завещательного права, где прямо выраженная воля имеет непосредственное правовое обеспечение. В частности, закон устанавливает форму завещания — исключительно письменную и преимущественно нотариальную. Нормы о форме завещания (ст. 1124 ГК РФ) составляют одну из важнейших гарантий воли наследодателя. Частноправовая функция данных норм заключается в создании таких атрибутов документа завещания, которые после открытия наследства позволяют установить истинность воли завещателя. Наиболее гарантированной является воля наследодателя, выраженная в нотариальной форме. Вместе с тем, как показывает судебная практика, само наличие нотариального завещания не всегда является достаточной гарантией воли завещателя. Кроме довольно распространенных случаев признания судом недействительными нотариальных завещаний вследствие порока воли завещателя (ст. 177 ГК РФ), в настоящее время получили распространение гражданские дела о признании завещаний действительными, т. е. фактически вопрос ставится о судебном подтверждении юридической силы существующего нотариального документа. В частности, вследствие утери реестров нотариальных действий в результате пожаров исчезали вторые экземпляры завещаний и сведения о них. После открытия наследства нотариусы отказывали наследникам в выдаче свидетельства о праве на наследство, мотивируя это тем, что по одним лишь экземплярам завещаний не представляется возможным проверить статус документа (был ли он действительно совершен, не был ли изменен и отменен и т. д.). Вместе с тем суды последовательно удовлетворяли иски наследников о признании таких завещаний действительными и, соответственно, признавали за ними право собственности на наследство <2>. ——————————— <2> Решения Кузьминского районного суда г. Москвы от 24 мая 2011 г., от 3 марта 2011 г., решение Зюзинского районного суда г. Москвы (опубликовано на сайте 20.06.2010), решение Преображенского районного суда г. Москвы от 28.06.2010. Доступ через интернет-портал ГАС «Правосудие». URL: http://www. sudrf. ru (дата обращения: 07.12.2011).
При постановлении таких решений суды основывались на сопоставлении сохранившихся документов (в частности, алфавитной книги учета завещаний), на справках от нотариальной палаты о подтверждении факта пожара, на ответах нотариусов об отсутствии других завещаний и распоряжений об отмене, на совокупности обстоятельств (в частности, совершение впоследствии в пользу того же наследника завещательного распоряжения вкладом в банке, установленный факт совместного проживания с наследодателем и др.). В судебных решениях также отмечалось, что отсутствие учетных документов в нотариальной конторе не является виной наследодателя. Важной гарантией воли наследодателя являются также нормы ст. 1134 и 1135 ГК РФ, закрепляющие статус и полномочия исполнителя завещания. Презумпция воли раскрывается наиболее существенно в правиле о том, что главным ориентиром для душеприказчика является содержание завещания (п. 1 и п. 2 ст. 1135 ГК РФ), а также в норме о том, что наделенный статусом душеприказчик может быть освобожден от принятых на себя обязанностей только по решению суда при наличии препятствующих обстоятельств (п. 2 ст. 1134 ГК РФ). В нормах об исполнении завещания презумпция воли завещателя раскрывается в положительном значении. Однако в завещательном праве распространены также варианты, когда действует презумпция о предполагаемой воле. Один из важнейших таких примеров — правила толкования завещания (ст. 1132 ГК РФ), в основе которых содержится нормативно установленный принцип — «наиболее полное осуществление предполагаемой воли завещателя». Весьма существенными для презумпции воли являются также правила, действующие при признании завещания недействительным. В частности, при недействительности последующего завещания наследование осуществляется согласно предыдущему завещанию (п. 3 ст. 1130 ГК РФ). Описки и другие незначительные нарушения порядка совершения завещания не могут являться основанием признания недействительности завещания, если судом установлено, что они не влияют на понимание волеизъявления завещателя (п. 3 ст. 1131 ГК РФ). В частности, в недавних решениях районных судов г. Москвы были установлены технические ошибки в пункте завещания о распределении долей в наследстве, посредством систематического толкования документа определено истинное намерение завещателя <3>, отмечено, что отсутствие в завещании указания на дату рождения завещателя и его паспортных данных не является основанием для признания данного акта недействительным <4>. ——————————— <3> Решение Дорогомиловского районного суда г. Москвы от 15 марта 2011 г. Доступ через интернет-портал ГАС «Правосудие». URL: http://www. sudrf. ru (дата обращения: 07.12.2011). <4> Решение Басманного районного суда г. Москвы от 13 апреля 2011 г. Доступ через интернет-портал ГАС «Правосудие». URL: http://www. sudrf. ru (дата обращения: 07.12.2011).
В п. 4 ст. 1131 ГК РФ закреплено исторически известное отечественному законодательству правило разграничения завещательных распоряжений в составе завещания <5>. ——————————— <5> Данное правило в российском праве было нормативно закреплено в соответствии с Указом Екатерины I с 1726 г. См. подробнее: Смирнов С. А. Специальные механизмы в составе завещания в дореволюционном российском праве: конец XIX — начало XX в. // Право: теория и практика. 2011. N 5-6. С. 70 — 74.
Согласно данной норме недействительность отдельных завещательных распоряжений не влияет на юридическую силу остальных частей завещания, если можно предположить, что она была бы включена в завещание при отсутствии недействительных распоряжений. В Гражданском кодексе РФ предусматривается немало вариантов, когда при наличии завещания применяется также наследование по закону (наличие незавещанной части наследства, обязательная доля в наследстве, отпадение наследника по завещанию, признание части завещания недействительной и др.). Поскольку наследование — это один из способов приобретения права частной собственности, переходящей от физического лица к другим субъектам, соответствующий переход не может быть осуществлен произвольно. Поэтому в тех случаях, когда не применяется завещание, законодатель вводит презумпцию, обеспечивающую справедливое правопреемство, т. е. такое, которое бы отражало баланс между вероятной волей покойного и правами наследников. Сам субинститут наследования по закону представляет собой механизм с выраженной публично-правовой направленностью, однако, учитывая его функции регулятора частноправовых отношений, законодатель предусмотрел в нем некоторые элементы презумпции воли наследодателя. В частности, к таким элементам относятся правила об очередности наследования (в первую очередь наследовать должны самые близкие родственники наследодателя), правила-ограничения обязательной доли в наследстве, нормы, исключающие наследование по праву представления. Особый интерес представляют нормы о наследовании нетрудоспособными иждивенцами. Статья 1148 ГК РФ является экстраординарным юридическим механизмом, поскольку предусматривает не только наследование лицами, не являющимися родственниками наследодателя (п. 2 данной статьи), но также закрепляет исключение из правил об очередности наследования. Обе категории лиц, наследующих согласно ст. 1148 ГК РФ, являются нетрудоспособными иждивенцами наследодателя и обладают равными правами на наследство, но для граждан, не являющихся родственниками наследодателя, закон предусматривает специальные требования. Нетрудоспособные иждивенцы наследуют вместе и наравне с наследниками призываемой очереди. Возникает вопрос: вследствие чего иждивенцы приобретают статус полноправных, экстраординарных наследников, призывающихся вне очереди? Из смысла нормы ст. 1148 ГК РФ возможно заключить, что связь с наследодателем обнаруживается через квалифицирующий факт иждивения <6>. ——————————— <6> О социально-правовых аспектах наследования иждивенцами см.: Блинков О. Е., Борисова Е. Н. Понятие, сущность и основания иждивения (наследственно-правовой аспект) // Наследственное право. 2008. N 4.
Однако очевидно, что само по себе иждивение не является основанием, допускающим наследование. Вероятно, законодатель предполагал здесь невыраженную волю наследодателя о том, чтобы его иждивенцы получили какую-либо часть из его наследства. При этом также очевидно, с другой стороны, что отсутствие выраженной на такое наследование воли может быть вовсе не случайно и наследодатель не желал видеть таких лиц в качестве преемников. Примечательно также мнение С. Н. Котарева и О. В. Котаревой, которые полагают, что лица, находящиеся под опекой наследодателя (т. е. не обязательно его родственники), должны также наследовать на основании ст. 1148 ГК РФ, исходя лишь из самой обязанности опекуна заботиться о подопечном. Таким образом, у авторов фактически речь идет о том, что данная обязанность не прекращается смертью опекуна, но исполняется в виде наследственного преемства по закону <7>. ——————————— <7> Котарев С. Н., Котарева О. В. Осуществление наследственных прав недееспособных и ограниченно дееспособных граждан // Наследственное право. 2011. N 2.
Правила-ограничения обязательной доли содержатся в нормах ст. 1149 ГК РФ: 1) исчерпывающий круг обязательных наследников; 2) конкретный размер (не более половины от той доли, которая причиталась бы наследнику при отсутствии завещания); 3) приоритетный объект, из которого удовлетворяются права данных лиц — незавещанная часть наследства, даже если это приведет к уменьшению прав других наследников по закону (и только при ее отсутствии или недостаточности возможно удовлетворение из завещанного имущества); 4) обязательная доля может быть погашена за счет иных прав обязательного наследника на наследство <8>; ——————————— <8> В частности, федеральный судья О. Н. Диордиева отметила, что «обязательная доля не просто присуждается, а учитывается все, что было конкретно завещано». См.: Диордиева О. Н. Плюсы и минусы нового наследственного права и проблемы нотариата и суда при применении нового законодательства // Нотариус. 2002. N 3.
5) сравнивается степень нуждаемости обязательного наследника в наследстве и преемника по завещанию. Вместе с тем на фоне довольно диспозитивной направленности норм об обязательной доле в наследстве обращает на себя внимание фрагмент п. 1 ст. 1149 ГК РФ: к числу обязательных наследников относятся нетрудоспособные иждивенцы наследодателя, не входящие в круг наследников согласно ст. 1142 — 1145 ГК РФ, но наследующие по правилам п. 2 ст. 1148 ГК РФ независимо от содержания завещания. То есть здесь права нетрудоспособных иждивенцев вступают в прямое противоречие с презумпцией воли наследодателя. Возникает парадокс: на основании чего наследует нетрудоспособный иждивенец в качестве обязательного наследника, если он может и не быть родственником наследодателя, воля которого была выражена иным образом? Очевидно, что при такой ситуации воля наследодателя имеет меньшее значение по сравнению с фактически установленной законом его «обязанностью» посмертно обеспечить иждивенцев частью из наследства. Причем необходимо учитывать, что исходя из норм ст. 1149 ГК РФ следует, что обязательная доля признается при соблюдении определенных условий за лицами, перед которыми наследодатель мог иметь алиментные обязательства. Иждивение лиц, не являющихся родственниками, не могло возникнуть вследствие алиментной обязанности (очевидно, оно возникло вследствие воли наследодателя помочь этим лицам) или вследствие гражданской ответственности вследствие причинения вреда (такие получатели не являются иждивенцами). Поэтому очевидно, что норма п. 1 ст. 1149 ГК РФ в той части, в которой нетрудоспособные иждивенцы (как родственники, так и не родственники) признаются обязательными наследниками, не соответствует презумпции воли наследодателя, закрепленной в ст. 1111 ГК РФ. О. Е. Блинков и Е. Н. Борисова отмечают, что при работе над проектом части третьей Гражданского кодекса РФ в 1997 г. предлагалось исключить нетрудоспособных иждивенцев из числа обязательных наследников, однако такая новелла не получила поддержки, поскольку рассматривалась «в контексте сужения наследственных прав иждивенцев» <9>. ——————————— <9> Блинков О. Е., Борисова Е. Н. Указ. соч.
Право представления (ст. 1146 ГК РФ), т. е. призвание к наследству вместо «несостоявшегося» наследника (умершего до открытия наследства или одновременно с наследодателем) его потомков (которые, собственно, и «представляют» его), не допускается в случаях, предусмотренных в п. 2 и п. 3 ст. 1146 ГК РФ, что тесно связано с презумпцией воли наследодателя. Согласно п. 2 ст. 1146 ГК РФ установлен запрет на наследование по праву представления для потомков тех лиц, которые были прямо лишены наследодателем наследства в завещании в соответствии с п. 1 ст. 1119 ГК РФ. Данная норма является по своему характеру экстраординарной. Так, сам по себе факт лишения наследства субъекта А не может означать, что таким распоряжением лишены наследства и его потомки. Однако парадокс объясняется именно презумпцией воли наследодателя. Из норм ст. 1146 ГК РФ следует, что потомки «несостоявшегося» наследника в правоотношениях заступают именно на его место, обладая при этом самостоятельной правосубъектностью, т. е. происходит посредственное правопреемство: потомки являются наследниками только через «несостоявшегося» наследника. Таким образом, предполагается, что поскольку «несостоявшийся» наследник лишен наследства, то и отсутствует субъект, вместо которого возможно наследование по праву представления. Обладая самостоятельной правосубъектностью, потомки лица, лишенного прав на наследство, могут наследовать именно это наследство, если персонально в отношении их будет составлено соответствующее завещательное распоряжение. При отсутствии такового распоряжения предполагается отсутствие воли наследодателя. То есть действует следующее предположение: если в завещании не предусмотрено иное, завещатель, лишая наследства А, желал лишить наследства и его потомков, в противном случае он должен был назначить их своими наследниками. Презумпция воли наследодателя имеет место также в других главах раздела V ГК РФ. В частности, нормы ст. 1117 ГК РФ предусматривают статус недостойных наследников. Частноправовая функция ст. 1117 ГК РФ состоит в уважении воли наследодателя — в устранении от наследования тех лиц, которые совершили противоправные деяния, прямо или косвенно связанные с личностью наследодателя, но не были устранены им от преемства. При этом в случае последующего совершения завещания в пользу данных лиц они имеют право наследовать (абз. 1 п. 1 ст. 1117 ГК РФ). Презумпция воли имеет место также в нормах главы 64 ГК РФ о приобретении наследства. Так, отказаться от наследства можно в пользу строго определенного круга лиц: наследников по завещанию или по закону (независимо от очереди), не лишенных наследства. Таким образом, последующими преемниками могут стать лишь такие субъекты, которые связаны с покойным гражданином наследственно-правовой связью. Важной гарантией здесь являются нормы абз. 3 и 5 п. 1 ст. 1158 ГК РФ: если все имущество завещано, а также если наследнику подназначен другой наследник, не допускается отказ одного из наследников в чью-либо пользу (независимо от того, отказывается ли он в пользу сонаследников по завещанию или других лиц). Очевидно, что данные нормы не допускают отклонения от того распределения наследства между наследниками, которое установил сам завещатель. Здесь квалифицирующими фактами являются завещание всего имущества и подназначение, т. е. избрание наследниками строго определенных лиц и недопущение наследования по закону. Поэтому в указанной ситуации закон запрещает выбор одним из наследников преемника при отказе от наследства. В противном случае наследство могли бы получить лица, выходящие из круга избранных завещателем наследников. Дополнительные цели данных норм — обеспечить справедливое приращение доли отказавшегося наследника между оставшимися наследниками по завещанию, что прямо предусмотрено в абз. 2 п. 1 ст. 1161 ГК РФ, а также обеспечить права подназначенного наследника. Примечательно, с другой стороны, что само право наследника отказаться от наследства в пользу определенных лиц (п. 1 ст. 1158 ГК РФ) в других случаях (т. е. по общему правилу) не нарушает волю завещателя, поскольку презюмируется, что он не ограничил круг наследников. Схожие нормы закреплены в п. 1 ст. 1160 ГК РФ об отказе выгодоприобретателя от получения завещательного отказа. Здесь законодатель учитывает правовой характер завещательного отказа как личного имущественного предоставления конкретному субъекту, не направленного на создание наследственного правопреемства. В абз. 2 п. 1 и в п. 2 ст. 1161 ГК РФ установлена еще одна гарантия воли завещателя — приращение наследственных долей применяется в том объеме, в каком распределение наследства не урегулировано волей завещателя. В отношении презумпции воли наследодателя следует также отметить, что режим преимущественного права на наследство (ст. 1168, 1169, 1178 ГК РФ) применяется, только если наследование не было урегулировано в завещании. Иное мнение выражено Н. В. Щербиной, указавшей, что дополнительным ограничителем свободы завещания являются нормы ст. 1178 ГК РФ о преимущественном праве наследника — индивидуального предпринимателя при разделе наследства в виде предприятия <10>. ——————————— <10> Щербина Н. В. Свобода завещания и случаи ее ограничения // Законодательство. 2004. N 5.
Однако необходимо учитывать, что согласно ст. 1164 и 1165 ГК РФ раздел наследства возможен только при наличии общей долевой собственности наследников (т. е. при отсутствии распределения завещателем конкретных долей), поэтому если завещатель прямо назначил одно лицо наследником предприятия, то у другого наследника, даже индивидуального предпринимателя, не возникает преимущественное право на наследство. В целом следует отметить достаточно широкое распространение в нормах наследственного права такого юридического средства, как презумпция воли наследодателя, что обусловлено частноправовыми, диспозитивными акцентами данного регулятора. Вместе с тем весьма актуальными вопросами в настоящее время являются правомерность наследования нетрудоспособными иждивенцами вопреки завещанию (в качестве обязательных наследников), особенности толкования завещания, определения критериев связи между распоряжениями в составе завещания (от чего зависит отделение действительных и недействительных частей завещания).
