НАРУШЕНИЕ АВТОРСКИХ ПРАВ В ОРГАНИЗАЦИИ: ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ
В. ЩЕПЕЛЬКОВ
Владислав Щепельков, профессор юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета, доктор юридических наук.
При квалификации преступлений, предусмотренных ч. ч. 2 и 3 ст. 146 УК РФ, правоприменители нередко сталкиваются с ситуацией, когда незаконное использование авторских прав совершается сотрудниками организации. При этом возникает ряд типичных проблем, которые неоднозначно разрешаются в доктрине, в следственной и судебной практике. Первая проблема связана с определением круга лиц, которых следует привлекать к уголовной ответственности за незаконное использование объектов авторского права организацией. Обычно уголовные дела по факту незаконного использования объектов авторского права в организации возбуждаются в связи с неправомерным использованием программного обеспечения. К его установке и работе с ним, как правило, причастны управленцы, которые санкционируют приобретение, установку и использование контрафактных программ, системные администраторы, курирующие техническую часть установки и техническое обслуживание работы программного обеспечения на рабочих местах, а также лица, непосредственно работающие с этим программным обеспечением. В связи с этим возникает вопрос, кого из перечисленных лиц можно привлечь к уголовной ответственности? Сегодня отсутствует единая практика при решении поставленного вопроса. Отсутствует единство позиций и в теории уголовного права. Одни считают, что необходимо привлекать к ответственности руководителей организации, другие полагают, что наряду с руководителями должны нести ответственность и системные администраторы, третьи не исключают возможности ответственности лиц, непосредственно работающих с контрафактным программным обеспечением, поскольку именно они, что называется, физически используют программы для ЭВМ в нарушение законодательства. Использование контрафактного программного обеспечения в организации предполагает принятие управленческого решения об установке и последующем физическом использовании программ для ЭВМ в хозяйственной деятельности, а также собственно физическую эксплуатацию данных программ. Например, генеральный директор в целях экономии средств отдает распоряжение использовать в компании нелицензионные экземпляры бухгалтерской программы. После этого системный администратор устанавливает контрафактные программы на компьютеры организации и специалисты (бухгалтеры) начинают их эксплуатацию. Или директор школы за отсутствием средств разрешает установку и использование контрафактного программного обеспечения на школьных компьютерах (Windows, Microsoft Office и др.), преподаватель информатики устанавливает программы на школьные компьютеры, а школьники затем пользуются ими в учебном процессе. Поскольку использование контрафактного программного обеспечения осуществляется в такой ситуации не отдельным физическим лицом, а организацией на основании управленческого решения, то вполне логично признавать действия по принятию этого решения составляющими объективную сторону преступления — незаконного использования объектов авторского права. Соответственно, лицо, которое принимает управленческое решение об использовании в хозяйственной деятельности организации нелицензионного программного обеспечения, следует признавать исполнителем преступления. Надо отметить, что в науке и на практике почти не вызывает сомнения правильность подхода о квалификации действий лица, принявшего решение об использовании контрафактного программного обеспечения в организации. Спорным в науке и практике является вопрос о возможности привлечения к уголовной ответственности в таких случаях технических специалистов, которые устанавливают и обслуживают по распоряжению руководителя контрафактное программное обеспечение (системные администраторы, инженеры), а также лиц, непосредственно эксплуатирующих это программное обеспечение (бухгалтеры, инспекторы, конструкторы и т. п.). Они вносят определенный вклад в использование организацией контрафакта, исполняя при этом свои профессиональные обязанности. Персонал, как правило, в курсе того, что организация незаконно использует в своей деятельности объекты авторского права. Отсюда и логичное допущение. Раз осведомлены об общественной опасности действий руководителей, принимают участие в незаконной эксплуатации программного обеспечения, то в соответствии с нормами о соучастии их следует привлекать к уголовной ответственности. На первый взгляд вывод вполне уместный. В то же время он видится ошибочным. В сходной ситуации по делам о незаконном предпринимательстве Верховный Суд РФ в Постановлении Пленума от 18 ноября 2004 г. N 23 «О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем» разъяснил, что при осуществлении организацией незаконной предпринимательской деятельности ответственности по ст. 171 УК РФ подлежит лицо, на которое в силу его служебного положения постоянно, временно или по специальному полномочию были непосредственно возложены обязанности по руководству организацией, а также лицо, фактически выполняющее обязанности или функции руководителя организации. Если лицо (за исключением руководителя организации или лица, на которое постоянно, временно или по специальному полномочию непосредственно возложены обязанности по руководству организацией) находится в трудовых отношениях с организацией или индивидуальным предпринимателем, которые осуществляют свою деятельность без регистрации, с нарушением правил регистрации, без специального разрешения (лицензии) либо с нарушением лицензионных требований и условий или с предоставлением заведомо подложных документов, то выполнение этим лицом обязанностей, вытекающих из трудового договора, не содержит состава преступления, предусмотренного ст. 171 УК РФ. Это решение Пленума Верховного Суда РФ основано на том, что работники в указанной ситуации занимаются не предпринимательством, а принимают участие в производственной деятельности и получают зарплату за свой личный труд <1>. ——————————— <1> См. об этом: Волженкин Б. В. Преступления в сфере экономической деятельности по уголовному праву России. СПб.: Юридический центр Пресс, 2007. С. 217.
В нашем случае с незаконным использованием объектов авторского права работник, физически эксплуатирующий программу для ЭВМ, также исполняет свои профессиональные функции и получает за это вознаграждение. Использует же программу субъект, который в итоге извлекает из этого выгоды, т. е. по большому счету это юридическое лицо. Поэтому и нести ответственность здесь должны только лица, причастные к принятию решения об установке и использовании контрафактного программного обеспечения. Поэтому логика вышеприведенного разъяснения Пленума Верховного Суда РФ по делам о незаконном предпринимательстве вполне применима и в случае с нарушением авторских прав в организации. Таким образом, по общему правилу к уголовной ответственности по ч. ч. 2 и 3 ст. 146 УК РФ за незаконное использование объектов авторского права в организации должны привлекаться лица, которые принимают соответствующее управленческое решение. Как правило, это номинальные руководители организации, реже — лица, возглавляющие отдельные подразделения. Такое решение может принять и фактический руководитель организации. Для него ответственность должна наступать на общих основаниях. Иные лица могут привлекаться за незаконное использование программного обеспечения в организации как соучастники в случаях, когда они вносят определенный вклад в принятие решения об использовании контрафактных экземпляров объектов авторского права. Например, при подстрекательстве руководителя к закупке таких программ для ЭВМ или предоставлении такой программы. В любом случае одного факта физической эксплуатации, обслуживания, установки контрафактного программного обеспечения, которое принадлежит этой организации, работником этой организации при выполнении профессиональных функций, даже при условии его осведомленности о контрафактности указанного программного обеспечения, недостаточно для привлечения его к уголовной ответственности. Отдельно следует сказать о случаях, когда в организации незаконно используется программное обеспечение без управленческого решения. Например, если системный администратор самовольно установил контрафакт на компьютеры организации. Здесь руководитель не подлежит ответственности по понятным причинам. За незаконное использование объектов авторского права должно отвечать лицо, фактически принявшее решение об использовании контрафакта. В приведенном примере это системный администратор. Вторая проблема, на которую необходимо обратить внимание, — это установление признаков субъективной стороны рассматриваемых общественно опасных деяний. Составы преступлений, предусмотренных ч. ч. 2 и 3 ст. 146 УК РФ, являются формальными, а потому вина в них представлена исключительно умыслом. В п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 апреля 2007 г. N 14 «О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного знака» говорится, что незаконным по смыслу ст. 146 УК РФ следует считать умышленное использование объектов авторских и смежных прав, осуществляемое в нарушение положений действующего законодательства Российской Федерации, которыми регулируются отношения, возникающие в связи с созданием и использованием произведений науки, литературы и искусства, фонограмм, исполнений, постановок, передач организаций эфирного или кабельного вещания. Содержание умысла здесь требует осознания контрафактности используемых экземпляров объектов авторского права. В противном случае содеянное состава обсуждаемого преступления не образует в силу отсутствия вины. Доказывание умысла представляет известные трудности. Часто пользователь, приобретающий программное обеспечение, не знает о его контрафактности. Ведь покупка осуществляется в легально функционирующих организациях. Стало быть, у этого лица отсутствует умысел, а, соответственно, и состав преступления. В целях доказывания наличия умысла в некоторых подразделениях правоохранительных органов используют следующую схему действий. В организации направляются письма, в которых сообщается о том, что в последнее время получили широкое распространение случаи незаконного использования организациями экземпляров программного обеспечения. В связи с этим руководству предлагается проверить лицензионность используемого организацией в своей хозяйственной деятельности программного обеспечения и в случае обнаружения контрафакта удалить его из памяти ЭВМ и приобрести лицензионные продукты. При этом в письме не говорится о конкретных нарушениях авторских прав в организации, а предупреждение носит общий абстрактный характер. Спустя некоторое время организация подвергается проверке, в ходе которой на компьютерах организации обнаруживаются контрафактные экземпляры программ для ЭВМ, используемые в хозяйственной деятельности. Наличие письма с предупреждением обычно расценивается правоохранительными органами как обстоятельство, позволяющее говорить о том, что руководство организации в итоге знало об использовании контрафактного программного обеспечения, а потому имело умысел на незаконное использование объектов авторского права. Этой позиции придерживается и ряд правозащитников. Вместе с тем такой подход к оценке субъективной стороны представляется сомнительным, поскольку предупреждение само по себе далеко не во всех случаях приводит к получению и адекватному восприятию лицом соответствующей информации. Более того, подобная, сугубо формальная оценка доказательств основана на презумпции ознакомления работников организации со всей поступающей корреспонденцией, а такая презумпция — суть предположение, на котором законом прямо запрещено строить вывод о наличии вины (ч. 4 ст. 14, ч. 4 ст. 302 УПК). Руководитель может, допустим, не вчитываясь в содержание письма, передать его системному администратору, а тот ввиду рассеянности, болезни, отпуска и т. п. так с ним и не ознакомится. Нарушение в этом случае не будет умышленным, что не позволит вменить состав преступления, предусмотренный ст. 146 УК РФ. Другое дело, когда предупреждение руководителю делается по конкретному факту незаконного использования программного обеспечения. После такого предупреждения руководитель действительно узнает о противоправности использования программ для ЭВМ в его организации, и если не предпринимает усилий по изменению ситуации, то осознает общественную опасность своего поведения и, соответственно, при наличии иных признаков состава должен подлежать уголовной ответственности. Разумеется, каких-либо научно обоснованных рекомендаций относительно оценки совокупности собранных доказательств как достаточных для вывода о наличии у лица умысла на совершение противоправного деяния дать нельзя ввиду неприятия современным процессуальным законодательством концепции формальных доказательств (ст. ст. 17, 88 УПК РФ). Умысел может быть установлен самыми различными, доказанными по установленным в законе правилам обстоятельствами. Но можно предложить следующий алгоритм доказывания умысла как признака преступления, предусмотренного ст. 146 УК РФ. При доказывании вины руководителя организации в незаконном использовании объектов авторского права предлагается сначала проводить проверку, устанавливать факт использования контрафактной продукции, надлежащим образом уведомлять об этом руководство организации, а затем проверять выполнение своих предписаний. А если при этом будет обнаружено, что руководство проигнорировало предписание правоохранительных органов, и в организации продолжали использовать ранее установленное контрафактное программное обеспечение, по которому и было вынесено предупреждение, то будут все основания считать, что руководство умышленно незаконно использовало объекты авторского права.
Пристатейный библиографический список
Волженкин Б. В. Преступления в сфере экономической деятельности по уголовному праву России. СПб.: Юридический центр Пресс, 2007.
