(Болдырев В. А.) («Законы России: опыт, анализ, практика», 2012, N 10)
ПРАВОВОЕ ЗНАЧЕНИЕ И СОДЕРЖАНИЕ СОГЛАСИЯ НА СОВЕРШЕНИЕ СДЕЛКИ
В. А. БОЛДЫРЕВ
Болдырев Владимир Анатольевич, кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин Омской академии МВД России.
Рассматривается юридическое значение согласия третьего лица на совершение сделки и последствия его отсутствия, проводится сравнение с близким по правовой природе институтом выдачи доверенности. Делается вывод о том что по общему правилу согласие на сделку не является частью сложного юридического состава.
Legal effect and substance of consent to settlement of transaction V. A. Boldyrev
Boldyrev Vladimir Anatolevich, candidate of laws, associate professor, associate professor of the civil law chair of Omsk academy of interior.
Consider legal effect of third person consent to settlement of transaction and consequences of it absence, makes a comparison with close in juridical nature delivery warrant institute. Makes a conclusion about, as a rule, consent to settlement is not a part of a complex juridical composition.
Действующее законодательство, регулируя имущественные отношения, предусматривает в некоторых случаях необходимость получения согласия на совершение юридически значимых действий. Вопрос о содержании и необходимом моменте выражения согласия на совершение сделок обычно встает перед лицами, участвующими в гражданском обороте, а о последствиях его отсутствия, допустимой форме согласия и правильной оценке нечеткого по содержанию документа, его отражающего, — перед юрисдикционными органами. Отсутствие общих норм закона при наличии значительного числа специальных норм влечет развитие «самобытной» правоприменительной практики для различных ситуаций, схожих по своей природе <1>. О том, каким должно быть согласие, попробуем сделать выводы из общих подходов к правовому регулированию имущественных и организационных отношений, входящих в предмет гражданского права, но прежде скажем о некоторых частных случаях, когда требуется согласие на совершение сделки. ——————————— <1> О природе согласия на совершение сделки как такового см.: Болдырев В. А. Согласие на совершение сделки: правовая природа и место в системе юридических фактов // Законы России: опыт, анализ, практика. 2012. N 2. С. 82 — 86.
Семейным законодательством предусмотрено, что для совершения одним из супругов сделки по распоряжению недвижимостью и сделки, требующей нотариального удостоверения и (или) регистрации в установленном законом порядке, необходимо получить нотариально удостоверенное согласие другого супруга <2>. Примечательно, что вопрос о содержании такого согласия обычно не рассматривается даже в весьма авторитетных комментариях <3> и учебниках <4>, что свидетельствует о незначительном внимании к данной проблеме со стороны юридической общественности на протяжении долгого времени. ——————————— <2> Пункт 3 ст. 35 Семейного кодекса РФ. <3> См.: Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А. М. Нечаева. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ЮРАЙТ, 2009. С. 137 — 140 (автор комментария к ст. 35 — Е. В. Кулагина); Пчелинцева Л. М. Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации. 4-е изд., перераб. М.: Норма, 2006. С. 152 — 156. <4> См.: Пчелинцева Л. М. Семейное право России: Учебник. 5-е изд., перераб. М.: Норма, 2008. С. 207 — 211; Муратова С. А. Семейное право: Учебник. 2-е изд., перераб. М.: Эксмо, 2006. С. 114 — 115; Нечаева А. М. Семейное право: Учебник. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Юрист, 2008. С. 130 — 131; Антокольская М. В. Семейное право: Учебник. Изд. 2-е, перераб. и доп. М.: Юрист, 2003. С. 146 — 147.
Гражданское законодательство содержит десятки указаний на необходимость согласия тех или иных субъектов на совершение юридически значимых действий. Например, при совместном ведении дел товарищества его участниками для совершения каждой сделки требуется согласие всех участников товарищества (абз. 2 п. 1 ст. 72 ГК РФ). Согласием законных представителей ограничена сделкоспособность несовершеннолетних граждан в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет (ст. 26, 175 ГК РФ). Перевод должником своего долга на другое лицо допускается лишь с согласия кредитора (п. 1 ст. 391 ГК РФ). Необходимость получить согласие собственника на совершение сделок по распоряжению имуществом учреждений и унитарных предприятий является конститутивным признаком данных юридических лиц (ст. 295, 297, 298 ГК РФ). Говорить о тождественности названных случаев не приходится. Например, условия сделки во всех подробностях желательно знать в случае, когда дается согласие на совершение сделки несовершеннолетним, так как этого требуют интересы подростка. И это абсолютно необязательно, если речь идет о согласии кредитора на замену должника, поскольку для кредитора, как правило, интересна лишь платежеспособность нового должника, а не все тонкости договорных отношений, связанных с переводом долга. Строго говоря, в случае с переводом долга дается согласие не на сделку в целом (соглашение о переводе долга), а на ее последствие — замену должника. Выработка в гражданском праве общих положений, касающихся согласия на совершение сделки как в части степени подробности предоставления информации о сделке лицу, которое должно дать или отказать в даче согласия, так и в части содержания (условий) такого согласия, сопряжена со значительными сложностями. В исследованной нами совокупности законодательных актов не было обнаружено указаний на то, каким должно быть согласие на совершение юридически значимого действия по содержанию и времени его изъявления. Относительно содержания согласия следует понять: должен ли собственник дать принципиальное разрешение на совершение юридически значимого действия или одобрить каждую подробность сделки. По нашему мнению, в законе ведется речь о принципиальной стороне вопроса, а не о деталях. Как указывал О. А. Красавчиков, «лицо, совершающее юридический акт, должно представлять, к чему приведет его действие. При этом нет необходимости, чтобы субъект представлял юридический эффект действия во всех его деталях. Требуется лишь осознание основных очертаний указанного результата» <5>. ——————————— <5> Красавчиков О. А. Юридические факты в советском гражданском праве. М.: Госюриздат, 1958. С. 115.
Что касается сделок, контрагентам юридических лиц — несобственников стоит исходить из следующего: низкая степень конкретизации того, на что дается согласие собственником, может впоследствии стать причиной спора о праве. По этой причине, если речь идет о заключении договоров, требующих согласия собственника, рекомендуем, чтобы из письменного акта, подтверждающего такое согласие, следовали по меньшей мере условия, считающиеся существенными в силу прямого указания закона для договорной конструкции соответствующего типа. Например, для купли-продажи недвижимости — конкретный объект недвижимости, подлежащий отчуждению (ст. 554 ГК РФ), и цена (ст. 555 ГК РФ). Желательно, чтобы согласие на совершение двухсторонней или многосторонней сделки конкретизировало весь субъектный состав будущего правоотношения. Неконкретное, хотя и выраженное вовне согласие на совершение сделки — это фактически констатация своего безразличия по отношению к совершаемому юридически значимому действию. Однако его можно толковать и как выражение полного доверия к лицу, которому дается согласие на совершение сделки. Предлагаемые в юридической литературе и широко используемые образцы нотариальных документов <6> показывают существование различных вариантов нотариально удостоверяемого согласия супруга на совершение сделки без указания конкретного контрагента. Относительно условий будущей сделки можно найти образцы с минимальной («не менее 200 000… рублей») и точной ценой отчуждения («500 000… рублей»), с определением срока расчетов («при условии, что расчет будет произведен не позднее тридцатого декабря две тысячи четвертого года») и без такового. ——————————— <6> См.: Зайцева Т. И. Образцы нотариальных документов: Практическое пособие. М.: Волтерс Клувер, 2004. С. 99.
Поскольку согласие является односторонней сделкой, а условие о его выражении супругом направлено на защиту интересов члена семьи, не участвующего в сделке, указание на минимальную цену объекта можно считать достаточной, поскольку при заключении договора может быть оговорена более высокая цена, которая способна лишь улучшить имущественное положение семьи, отчуждающей недвижимость. В связи с этим указание на «минимальные» условия, на которых может быть совершена сделка, как видится, достаточно, чтобы считать согласие проявленным. Выше мы говорили о желательности конкретизации в согласии на совершение сделки условий и контрагента по ней. При этом в юриспруденции принято говорить либо об обязательности, либо о факультативности того или иного условия. Иными словами, в своих суждениях мы допускаем отступление от канонов правовой науки и практики. Чем это обусловлено? Поскольку содержание согласия подпадает под призму судебного исследования крайне редко, а практика выражения согласия идет по пути свободы в определении контрагента самим субъектом сделки, анализ дел дает небогатую пищу для размышления. Вместе с тем тот факт, что выражение и нотариальное удостоверение согласия на совершение сделки массово происходят не в отношении конкретного контрагента, а обезличенно, дает серьезные основания, чтобы увидеть в этом рациональное зерно и найти этому разумное объяснение. Личность контрагента может не иметь существенного значения для лица, дающего согласие на совершение сделки, если все обязанности выполняются контрагентом в момент заключения договора, например, когда расчет за передаваемую по договору купли-продажи недвижимость осуществляется в момент подписания договора. Если расчет осуществляется в иную дату, особенно, когда отсутствует обеспечение исполнения обязательства, личность контрагента становится значимой для лица, дающего согласие на совершение сделки. Понимание глубинной сущности правового явления возможно лишь в его сравнении с явлениями, близкими по природе. Поскольку закон не определяет степени подробности согласия на совершение сделки, можно предположить, что она является юридически безразличной. В пользу такого подхода свидетельствуют содержание и практика применения норм о выдаче доверенности. Если обладатель субъективного права, например права собственности на недвижимое имущество, может уполномочить поверенного на отчуждение недвижимости в пользу любого иного лица, без персонализации, на условиях, которые сам поверенный сочтет приемлемыми, почему с такими же условиями не может быть дано согласие на совершение сделки? Логичного объяснения для большей конкретизации согласия на совершение сделки, чем доверенности, выдаваемой от имени единоличного обладателя субъективного права, найти нельзя. Именно поэтому мы говорим о желательности, а не об обязательности высокой степени конкретности согласия на совершение юридически значимого действия. Вместе с тем если согласие дано с описанием сделки в подробностях, то отклонение от условий согласия должно рассматриваться как совершение сделки без него. Как показывает практика, судами исследуется вопрос о том, на какую именно сделку давалось согласие, например, собственником унитарного предприятия. Так, Высший Арбитражный Суд РФ отметил: «Кассационная инстанция указала, что из названных документов не следует одобрение оспариваемой сделки на указанных в договоре условиях органом, уполномоченным давать согласие на совершение предприятием крупной сделки» <7>. Отсюда однозначный вывод: если те или иные условия совершения сделки прямо указаны в письменно оформленном согласии, даже в том случае, когда они не являются существенными в силу закона для сделок соответствующего вида, данные условия должны приниматься во внимание при оценке действительности соответствующей сделки. ——————————— <7> Определение ВАС РФ от 13 апреля 2009 г. N 3519/09 по делу N А15-507/08 // СПС «КонсультантПлюс».
С практической точки зрения контрагентам целесообразно получить оригинал или заверенную копию согласия на совершение сделки во избежание последующих недоразумений, обусловленных отсутствием согласия как такового, а также споров по поводу его содержания. Непростым является вопрос о допустимом моменте выражения (до или после основной сделки) и сроке действия согласия на совершение юридически значимого действия. М. А. Рожкова отмечает: «Выражение согласия (односторонняя сделка) есть обязательный юридический факт, с которого обычно начинается накопление юридического состава, до его получения в тех случаях, когда согласие признается обязательным, все совершенные действия рассматриваются как действия, не влекущие юридических последствий» <8>. Вынуждены не согласиться с М. А. Рожковой в вопросе о значении и моменте выражения согласия по следующим причинам. ——————————— <8> Рожкова М. А. Юридические факты гражданского и процессуального права: соглашения о защите прав и процессуальные соглашения / Исследовательский центр частного права. М.: Статут, 2009. С. 106.
Даже если согласие дано после совершения сделки, ее оспаривание лишено перспективы. Абзац 4 п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 10 и Пленума ВАС РФ N 22 от 29 апреля 2010 г. «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» <9> содержит разъяснения: «Иск собственника о признании недействительной сделки, совершенной унитарным предприятием с нарушениями требований закона или устава о необходимости получения согласия собственника на совершение сделки, не подлежит удовлетворению, если в деле имеются доказательства одобрения, в том числе последующего, такой сделки собственником». Справедливости ради следует отметить, что еще в недалеком прошлом имелись прецеденты иного толкования закона, свидетельством чего является суждение из Постановления ФАС Северо-Кавказского округа: «Названная норма Закона о государственных и муниципальных унитарных предприятиях требует наличия предварительного, а не последующего согласия собственника имущества предприятия на совершение сделки, в связи с чем доводы жалоб о последующем одобрении сделки надлежит отклонить» <10>. Конечно же, сегодня приведенные разъяснения о допустимости как предыдущего, так и последующего одобрения активно используются судами <11>. ——————————— <9> Вестник ВАС РФ. 2010. N 6. <10> Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 9 сентября 2009 г. по делу N А32-20573/2008 // СПС «КонсультантПлюс». <11> См., например: Определение ВАС РФ от 23 ноября 2010 г. N ВАС-15595/10 по делу N А40-11637/09-103-516 // СПС «КонсультантПлюс».
Рассматривая вопрос о переводе долга, Л. А. Новоселова приходит к выводу: «Согласие может быть дано предварительно, например, путем указания на такую возможность при заключении первоначального договора либо отдельным актом; как непосредственно при совершении соглашения об уступке, так и после совершения такого соглашения» <12>. ——————————— <12> Новоселова Л. А. Сделки уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг. М.: Статут, 2003.
Мы согласны с таким подходом в связи с тем, что последующее одобрение сделки является не чем иным, как одобрением сделки в подробностях, со всеми условиями и определенным контрагентом, т. е., по сути, одобрением более взвешенным, чем то, которое могло быть до совершения сделки. Кроме того, законодатель не говорит о предварительном одобрении сделки, а считать, что он подразумевает исключительно предварительное согласие, нелепо. Если по правилам п. 2 ст. 183 ГК РФ выражение согласия на совершение сделки представляемым «исцеляет» сделку, совершенную представителем без полномочий (сделку, изначально ничтожную с точки зрения последствий для представляемого), то выражение согласия на совершение сделки тем лицом, согласие которого требуется по закону (под страхом возможности оспаривания сделки), тем более устраняет допущенное нарушение прав. В предложении 1 п. 2 ст. 157.1 ГК РФ, предлагаемом в проекте закона о внесении изменений в ГК РФ <13>, закреплено правило: «Согласие может быть предварительным или последующим (одобрение)». И далее в абз. 2 п. 2 устанавливаются содержательные требования к предварительному согласию: «В предварительном согласии на сделку, если иное не установлено законом, должна быть определена сделка, на которую дается согласие, в том числе указаны ее стороны, существенные условия либо порядок их определения. При одобрении должна быть определена сделка, на которую дано согласие». ——————————— <13> Проект Федерального закона «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // http://rg. ru/2011/09/14/gk-izm-site-dok. html (дата обращения — 29 сентября 2011 г.), а также согласованный проект Федерального закона «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // http://www. arbitr. ru/_upimg/2D02DBBDFA71D374EAC5AF57ECC11E45_Законопроект_31_января. pdf (дата обращения — 9 марта 2012 г.).
Относительно формы изъявления согласия необходимо сказать следующее. По нашему мнению, в случае, если иное не установлено законом, оно может быть выражено как письменно, так и устно, конечно, с учетом ограничений по доказыванию, установленных ст. 162 ГК РФ. Согласие также может следовать из фактических действий, например, заключающихся в оказании помощи в исполнении условий договора тем лицом, которое должно дать разрешение на ее совершение. Отсутствие согласия на сделку делает ее оспоримой, а не ничтожной. Например, п. 3 ст. 35 СК РФ, предусматривая необходимость нотариально удостоверенного согласия супруга на распоряжение недвижимостью и сделки, требующей нотариального удостоверения и (или) регистрации в установленном законом порядке, предусматривает право супруга оспорить сделку, совершенную с нарушением данного правила, т. е. вводит правило о ее оспоримости. Толкуя данную норму права, Верховный Суд РФ указал: «…Закон устанавливает круг лиц, имеющих право признания недействительными сделок, связанных с распоряжением совместным имуществом супругов. При этом законом не предусмотрена реализация этого права в обязательном порядке. Такая сделка является оспоримой, а не ничтожной» <14>. ——————————— <14> Определение ВС РФ от 5 апреля 2011 г. N 18-В10-107 // СПС «КонсультантПлюс».
Практика толкования законодательства о совершении сделок с согласия собственника высшими судебными инстанциями пошла по пути отнесения к числу оспоримых сделок даже тех, относительно которых содержание объективного права не дает прямых оснований для таких выводов. Пунктом 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 10 и Пленума ВАС РФ N 22 от 29 апреля 2010 г. «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» разъяснено: «Сделки унитарного предприятия, заключенные с нарушением абзаца первого пункта 2 статьи 295 ГК РФ, а также с нарушением положений Федерального закона «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях», в частности пунктов 2, 4, 5 статьи 18, статей 22 — 24 этого Закона, являются оспоримыми, поскольку могут быть признаны недействительными по иску самого предприятия или собственника имущества, а не любого заинтересованного лица». Анализ данного разъяснения дает однозначный вывод: к числу оспоримых отнесены все сделки, требующие согласия собственника, причем как те, которые являются оспоримыми в силу содержания закона, например сделки с заинтересованностью (ст. 22 Закона об унитарных предприятиях), так и те, оговорка об оспоримости которых попросту отсутствует в праве, в частности крупные сделки (ст. 23 Закона об унитарных предприятиях). Если допустить экстраполяцию данной позиции на иные отношения по поводу совершения юридически значимых действий с согласия участников гражданских правоотношений, придется сделать вывод, что отсутствие согласия влечет возможность оспаривания сделки, а не ее ничтожность. Субъектом права на оспаривание будет являться всегда лицо, чье согласие требовалось на совершение сделки по закону. Действительно, позволить оспаривать сделку, совершенную без согласия супруга, тому из участников брачных отношений, который сам заключал договор, означало бы не только противоречить буквальному смыслу нормы семейного законодательства, но и допускать несправедливость по отношению к контрагенту, подрывать стабильность гражданского оборота. Между тем выводить универсальное правило о субъектном составе права на оспаривание любой сделки, требующей согласия третьего лица, из приведенного разъяснения пока рано. В теории права принято говорить о простых (свободных) комплексах юридических фактов, которые, как указывают В. И. Иванов и Ю. С. Харитонова, «порождают правовые последствия только при наличии всех вместе взятых необходимых юридических фактов, независимо от того, в какой последовательности они возникли» <15>. Именно к числу юридических фактов, существующих в составе таких свободных комплексов, можно было бы отнести согласие на совершение сделки при условии, если его отсутствие влекло бы ничтожность сделки. ——————————— <15> См.: Гражданское право: Учебник в трех частях. Часть первая / Под ред. В. П. Камышанского, Н. М. Коршунова, В. И. Иванова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Эксмо, 2010. С. 73.
Однако само по себе отсутствие согласия не означает, что основная сделка недействительна и не порождает правовых последствий, поскольку, как мы говорили, она оспорима. Следовательно, выражение согласия на совершение сделки является юридическим фактом лишь в том смысле, что исключает возможность признания сделки недействительной по иску лица, чье согласие на совершение сделки требуется в силу закона. Но тогда придется признать, что согласие не является обязательным элементом состава юридических фактов. Факультативный элемент сложного юридического состава (в существующем в цивилистике понимании) — это нонсенс. Сегодня согласие на совершение сделки — это не элемент сложного юридического состава, а специфическая сделка, позволяющая совершить иному лицу основную, влекущую имущественные последствия сделку от собственного имени (а в случаях, установленных законом, одновременно и от имени дающего согласие), без риска удовлетворения судом требований о признании оспоримой сделки недействительной и применении последствий недействительности сделки. Отсутствие согласия дает основания лицу, чье согласие необходимо по закону, требовать прекращения гражданского правоотношения на будущее. Именно по принципу оспоримости сделки и ограниченности круга субъектов ее оспаривания разрабатывался проект Закона об изменениях в ГК РФ, при условии принятия которого п. 1 ст. 173.1 ГК РФ будет содержать правило: «Сделка, совершенная без необходимого согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления, является оспоримой, если из закона не следует, что она ничтожна или не влечет правовых последствий для лица, управомоченного давать на нее согласие, при отсутствии такого согласия. Она может быть признана недействительной по иску такого лица или иных лиц, указанных в законе». При этом проектный вариант статьи содержит п. 2: «Поскольку законом не установлено иное, оспоримая сделка, совершенная без необходимого согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления, может быть признана недействительной, если доказано, что другая сторона в сделке знала или должна была знать об отсутствии на момент совершения сделки необходимого на нее согласия». Действующим Законом установлена презумпция добросовестности участников гражданского оборота: «В случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются» (п. 3 ст. 10 ГК РФ). Это означает, что косвенные доказательства осведомленности контрагента об отсутствии необходимого согласия на сделку будут очень слабыми аргументами в пользу недействительности сделки. Законопроектные работы имеют следствием также интересную норму п. 3 ст. 173.1 ГК РФ: «В случаях, предусмотренных законом или соглашением с лицом, которое должно дать согласие на сделку, могут быть установлены последствия отсутствия необходимого согласия на сделку, иные, чем ее недействительность». По-видимому, речь идет о последующем соглашении. Что касается срока действия согласия на совершение сделки, то согласие собственника должно рассматриваться в качестве действующего вплоть до его отмены. Впрочем, содержание согласия как сделки может иметь условие о сроке его действия, а именно о периоде, в течение которого должен быть заключен договор и по истечении которого согласие не действует. В законе в качестве общего правила, применимого ко всем отношениям, на наш взгляд, следует установить диспозитивный срок действия согласия, который, к примеру, может равняться одному году. Целесообразно также ввести императивную норму о максимальном сроке действия согласия; по аналогии с доверенностью такой срок мог бы равняться трем годам. Иной подход избрали разработчики проекта закона об изменениях в ГК РФ. В п. 4 ст. 157.1 ГК РФ отражено правило: «Если лицо, управомоченное дать согласие на сделку, не ответило на просьбу о таком согласии в срок, установленный законом или в предусмотренном им порядке, а при отсутствии такого срока — в разумный срок, считается что в согласии отказано. Молчание не считается согласием на сделку или ее одобрением». На наш взгляд, привязка к разумному сроку в данном случае страдает чрезмерной неопределенностью и требует уточнения диспозитивным сроком, а также сроком максимальным. Следует заметить, что к согласию на совершение сделки могли бы применяться субсидиарно (при наличии воли законодателя) и иные нормы о доверенности, в частности норма п. 1 ст. 189 ГК РФ об обязанности известить потенциальных контрагентов об отмене доверенности (лицо, давшее согласие, следует обязать извещать контрагентов о его отмене). Из пункта 3 проектной редакции ст. 157.1 ГК РФ следует возможность отозвать согласие: «До совершения сделки предварительное согласие на нее может быть отозвано в том же порядке, в каком оно дано. Право на отзыв согласия может быть ограничено законом или соглашением с лицом, управомоченным давать согласие. Лицо, отозвавшее свое согласие, несет риск неблагоприятных имущественных последствий, вызванных отзывом согласия». Отзыв доверенности, как известно, сегодня — устоявшееся правовое явление. Выдачу доверенности и выражение согласия на совершение юридически значимого действия иным лицом (когда таковое требуется по закону) объединяет не только то, что оба данных действия являются односторонними сделками, но также и то, что сами по себе они лишь направлены на возникновение, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, но не влекут таких последствий в отсутствие иных юридических фактов: выражения воли представителем или совершения сделки лицом, которому дано согласие на совершение сделки. Отсюда и схожесть проблем, характерных для ситуации выдачи доверенности и выражения согласия на совершение сделки. К сожалению, применение общих начал гражданского права и норм о схожих правовых институтах к отношениям по выражению согласия на совершение сделки сопряжено со значительными сложностями, зачастую влечет конфликт нескольких принципов гражданского права, противоречие идей, давно реализованных в близких правовых конструкциях. Предложенные в ходе законопроектных работ изменения в ГК РФ, хотя и смягчают, но не снимают до конца существующие вопросы. Следовательно, изучение согласия на совершение юридически значимого действия с позиции его содержания, периода действия, формы доведения до участников гражданского оборота, а также последствий несоблюдения требований действующего законодательства о выражении согласия должно быть максимально скрупулезным и взвешенным, базирующимся на идее необходимости обеспечения стабильного и одновременно динамичного гражданского оборота.
Библиографический список
1. Антокольская М. В. Семейное право: Учебник. Изд. 2-е, перераб. и доп. М.: Юрист, 2003. 2. Болдырев В. А. Согласие на совершение сделки: правовая природа и место в системе юридических фактов // Законы России: опыт, анализ, практика. 2012. N 2. 3. Гражданское право: Учебник в трех частях. Часть первая / Под ред. В. П. Камышанского, Н. М. Коршунова, В. И. Иванова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Эксмо, 2010. 4. Зайцева Т. И. Образцы нотариальных документов: Практическое пособие. М.: Волтерс Клувер, 2004. 5. Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А. М. Нечаева. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ЮРАЙТ, 2009. 6. Красавчиков О. А. Юридические факты в советском гражданском праве. М.: Госюриздат, 1958. 7. Муратова С. А. Семейное право: Учебник. 2-е изд., перераб. М.: Эксмо, 2006. 8. Нечаева А. М. Семейное право: Учебник. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Юрист, 2008. 9. Новоселова Л. А. Сделки уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг. М.: Статут, 2003. 10. Пчелинцева Л. М. Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации. 4-е изд., перераб. М.: Норма, 2006. 11. Пчелинцева Л. М. Семейное право России: Учебник. 5-е изд., перераб. М.: Норма, 2008. 12. Рожкова М. А. Юридические факты гражданского и процессуального права: соглашения о защите прав и процессуальные соглашения / Исследовательский центр частного права. М.: Статут, 2009.
