(Мишин А. А.) («Вестник гражданского процесса», 2012, N 5)
ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫЕ СРЕДСТВА, ПРИМЕНЯЕМЫЕ В ОБЛАСТИ ЦИВИЛИСТИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА И СМЕЖНЫХ ПРАВОВЫХ ОБЛАСТЯХ
А. А. МИШИН
Мишин А. А., аспирант кафедры экологического, трудового права и гражданского процесса Казанского (Приволжского) федерального университета, помощник судьи ФАС Поволжского округа.
Статья посвящена исследованию применения гражданско-правовых средств (представительства, сделок) в гражданском и арбитражном процессе, а также в смежных с процессуальным правом областях — в нотариальной деятельности и исполнительном производстве.
Civil right means used in civil process and related areas of civil process law A. A. Mishin
Mishin A. A. (Kazan), graduate student of the department of environment, employment law and civil procedure of the Kazan (Volga region) federal university.
The article is devoted to the civil law remedies (representation and transactions) in civil and commercial («arbitrazh») proceedings, as well as in adjacent areas of procedural law — in notarial activities and enforcement proceedings.
Познание гражданско-правовых средств, применяемых в области публичного права, системы этих средств, предполагает углубленное исследование отдельных элементов названной системы, т. е. детальное изучение отдельных видов данных средств. Учитывая известное многообразие подобных элементов, проистекающее в первую очередь из множества отраслей публичного права, а также рамки нашего исследования, остановимся далее лишь на специфике гражданско-правовых средств, которая характерна для отраслей отечественного цивилистического процесса. Гражданско-правовые средства, применяемые в области публичного права, представляют собой установленные с помощью гражданского и публичного права (при приоритете последнего) инструменты, функционирующие с целью удовлетворения разного рода взаимосвязанных публичных и частных, в основном имущественных, интересов субъектов (публично-правовых образований, юридических и физических лиц). Система гражданско-правовых средств, применяющихся в публично-правовой сфере, есть организованная на основе системы гражданско-правовой отрасли совокупность определенных гражданско-правовых средств, которые используются в области действия различных подразделений публичного права (в административном, финансовом праве, процессуальных отраслях права). Наиболее полное представление о системе гражданско-правовых средств, используемых в области действия публичного права, дают две классификации таких средств: 1) по такому основанию, как отраслевое строение права (гражданско-правовые средства в: а) материальных и процессуальных правовых отраслях; б) основных (базовых) правовых отраслях и отраслях комплексных); 2) в зависимости от цивилистического существа того или иного правового средства (правосубъектные гражданско-правовые инструменты (представительство и др.); сделочные, в том числе договорные, инструменты; вещно-правовые инструменты; гражданско-правовая ответственность). Область цивилистического процесса выступает по своей сути той сферой публичного права, которая наиболее тесным образом связана с гражданским правом, она является известным «продолжением» материального права, но для тех ситуаций, когда субъективные гражданские права нарушаются, их осуществление ставится под угрозу. Во-вторых, в этой сфере, как будет показано ниже, используется целый блок цивилистических конструкций, на основе анализа которых возможно сделать ряд обобщений, верных для исследуемой проблематики в целом. В-третьих, гражданско-правовая и процессуально-правовая области находятся в отношениях взаимодействия и взаимовлияния, что оказывает воздействие на применяемые правовые инструменты, включая и гражданско-правовые средства. На основе сформулированных ранее доводов о классификации гражданско-правовых средств, используемых в публично-правовой сфере, следует обратиться к отдельным положениям гражданского процессуального и арбитражного процессуального законодательства применительно к закрепленным тут гражданско-правовым средствам: правосубъектным гражданско-правовым инструментам (представительству и др.); гражданско-правовому договору; вещно-правовым инструментам; гражданско-правовой ответственности.
1. ПРАВОСУБЪЕКТНЫЕ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫЕ СРЕДСТВА В ОБЛАСТИ ДЕЙСТВИЯ ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРАВА
Субъектами гражданского права являются лица: граждане (гл. 3 ГК РФ) и юридические лица (гл. 4 ГК РФ). Помимо лиц физических и юридических, в регулируемых гражданским законодательством отношениях могут участвовать также публичные образования: РФ, ее субъекты и муниципальные образования (гл. 5 ГК РФ). Как известно, все эти субъекты для цели участия в гражданских отношениях должны обладать особым юридическим свойством — гражданской правосубъектностью. При этом такая правосубъектность предполагает меру дозволенного поведения <1>. Поэтому в области действия гражданского процессуального и арбитражного процессуального права необходимо выявить и проанализировать гражданско-правовые средства, которые связаны с дозволительным поведением указанных субъектов гражданского права. В данном случае к таковым могут быть отнесены правопреемство и представительство, имеющие совершенно очевидную цивилистическую основу и реализуемые в процессуальной сфере. ——————————— <1> См.: Иоффе О. С. Советское гражданское право. М., 1967. С. 104 — 105.
1.1. Правопреемство в гражданском и арбитражном процессе: гражданско-правовая характеристика
В соответствии со ст. 48 АПК РФ в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном решением арбитражного суда правоотношении (реорганизация, уступка требования, перевод долга, смерть гражданина и в других случаях) суд производит замену этой стороны ее правопреемником, указывая об этом в определении, решении или постановлении. Таким образом, в законе выделяются несколько гражданско-правовых оснований для процессуального правопреемства: реорганизация юридического лица, смерть гражданина, уступка требования и перевод долга. Перечень указанных оснований не является исчерпывающим, так как в ч. 1 ст. 48 АПК РФ закреплено, что процессуальное правопреемство возможно и в других случаях перемены лиц в гражданско-правовых обязательствах. Процессуальное правопреемство тесно связано с правопреемством в материальных, прежде всего в гражданских, правоотношениях. Характерно следующее правило: процессуальное правопреемство возможно в арбитражном процессе, если правопреемство допускается в материальном (гражданском) правоотношении. Так, в соответствии со ст. 382 ГК РФ уступка требования состоит в передаче кредитором принадлежащего ему на основании обязательства права (требования) другому лицу. По сути, можно утверждать, что процессуальное правопреемство производно от гражданского правопреемства. Приведем соответствующий пример. Определением от 29 сентября 1999 г. Арбитражный суд г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области на основании договора от 14 мая 1999 г. об уступке права требования по договору купли-продажи в порядке процессуального правопреемства признал стороной и взыскателем по делу компанию «Алцем (ЮК) Лимитед» и выдал ей исполнительный лист. Из соглашения об уступке требования следует, что компания «Нимонор Инвестментс Лимитед» переуступила компании «Алцем (ЮК) Лимитед» права и обязанности покупателя по договору от 27 октября 1997 г., не выполнив обязательства по оплате имущества. Из 187 млн. руб., предусмотренных договором, названной компанией уплачено всего 22 млн. 440 тыс. руб. Однако в соответствии со ст. 218 ГК РФ право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи или иной сделки об отчуждении имущества. По данному делу был предъявлен иск о нечинении препятствий в пользовании имуществом, т. е. негаторный иск, истцом по которому в силу ст. 304 ГК РФ может выступать только собственник имущества. Суд вынес определение о замене истца по делу в порядке процессуального правопреемства без исследования и оценки данных о переходе к компании «Алцем (ЮК) Лимитед» права собственности на спорное имущество с учетом требований, установленных законодательством <1>. ——————————— <1> См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 18 января 2000 г. N 6615/99 // Вестник ВАС РФ. 2000. N 4.
В ряде случаев необходимо учитывать время возникновения правопреемства. Если правопреемство возникло в области гражданских правоотношений еще до возникновения процесса, то в некоторых ситуациях это может служить основанием для замены в арбитражном процессе ненадлежащей стороны. Правопреемство возможно на любой стадии гражданского и арбитражного процесса, а также в исполнительном производстве. Хотя последнее является самостоятельным участком правоприменения, ст. 52 Федерального закона от 2 октября 2007 г. N 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» (далее — Федеральный закон «Об исполнительном производстве») допускает правопреемство. На это указывают и материалы судебной практики. Так, замена взыскателя на основании договора уступки требования после выдачи исполнительного листа, но до реального исполнения допустима <1>. ——————————— <1> См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 7 апреля 1998 г. N 4095/97 // Вестник ВАС РФ. 1998. N 6.
При необходимости вступления в дело правопреемника и представлении соответствующих доказательств производство по делу приостанавливается (ст. 143, 144 АПК РФ). С наступлением правопреемства производство по делу возобновляется с того процессуального действия, на котором оно было приостановлено. Для правопреемника все действия, совершенные в процессе до его вступления в дело, обязательны в той мере, в какой они были бы обязательны для лица, которое правопреемник заменил.
1.2. Представительство в гражданском и арбитражном процессе
Представительство в гражданском и арбитражном процессе — это правоотношение, юридически связывающее представителя с представляемым, а также данных субъектов с иными лицами. В гражданском праве в силу представительства одно лицо, обладающее соответствующими полномочиями (представитель), совершает сделки от имени другого лица (представляемого), в результате чего у последнего возникают, изменяются и прекращаются права и обязанности. Деятельность представителя определяется содержанием правовой связи между ним и представляемым. Поскольку представитель действует от имени представляемого, его правомерные действия приводят к установлению правоотношений между представляемым и третьими лицами. В силу особого субъектного состава, а также характера спорного правоотношения институт представительства в арбитражном процессуальном праве приобретает особую актуальность и значимость. Такое положение обусловлено главным образом субъектным составом соответствующих спорных правоотношений. Так, споры с участием юридических лиц, значительное число которых рассматривает арбитражный суд, всегда предполагают использование представительства. Кроме того, несмотря на отсутствие прямого указания в законе на необходимость наличия у заинтересованного лица специальных профессиональных знаний, нормы, регламентирующие порядок возбуждения гражданского и административного дела в арбитражном суде, указывают на необходимость указания правового основания иска. Отсюда возникает необходимость в так называемом профессиональном представительстве. Конечно, институт судебного представительства отличается от представительства в гражданском праве: по субъектам, по основаниям возникновения, по правовым последствиям, по целям и характеру отношений между представителем и представляемым. Однако просматривается теснейшая связь с гражданским правом. Как и в предыдущем случае с правопреемством, указанная связь носит характер зависимой, производной. Очевидно, судебного представителя имеет смысл относить к лицам, участвующим в деле, хотя эта точка зрения и оспаривается многими авторами. Хотя и просматривается зависимое положение представителя от положения представляемого, представитель все же имеет собственный интерес в том или ином исходе дела (хотя бы связанный с профессиональной репутацией и вознаграждением), он оказывает существенное влияние на ход процесса. В процессуальном праве установлено, что граждане вправе вести дела самостоятельно или через представителей. Личное участие граждан в деле (в качестве истца, ответчика или другого лица) не запрещает иметь по этому делу представителя. Напротив, в случае если привлечение представителя связано не с недееспособностью лица, а с необходимостью получения юридической помощи, вполне оправдан вариант, когда в процессе участвуют и представляемый, и представитель. Реально вести дела через представителя могут не все участники процесса, а только стороны, заявители и иные заинтересованные лица. Судебное представительство возможно по всем категориям гражданских дел в суде первой инстанции, в апелляционной, кассационной, надзорной инстанциях, при пересмотре вступивших в законную силу решений и при исполнении судебных решений. Дела организаций ведут в суде их уполномоченные органы (так называемые волеизъявляющие органы). В соответствии со ст. 53 ГК РФ юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. Порядок назначения или избрания органов юридического лица определяется законом и учредительными документами. Органом является та часть юридического лица, через которую это лицо осуществляет (реализует) свою гражданскую правоспособность, т. е. приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности. Орган юридического лица не является его договорным представителем. С учетом всего отмеченного следует вывод о том, что речь идет об исполнительных органах юридического лица. Такие органы в силу закона бывают коллективными и индивидуальными (единоличными). Естественно, в гражданском процессе проще иметь дело с индивидуальными органами, хотя прямого запрета на участие в деле коллективного органа — представителя нет. Органы юридического лица действуют в пределах полномочий, предоставленных им федеральным законом, иными правовыми актами или учредительными документами. Решающую роль на практике играют именно учредительные документы (устав и др.). Именно в этих документах четко указаны органы конкретного юридического лица. В соответствии с гражданским законодательством без доверенности от имени юридического лица могут действовать только руководитель и лицо, чьи полномочия указаны в учредительных документах. Полномочия органов, ведущих дела организаций, подтверждаются документами, удостоверяющими служебное положение их представителей (например, могут использоваться служебные удостоверения). В соответствии с требованиями ГК РФ лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Оно обязано по требованию учредителей (участников) юридического лица, если иное не предусмотрено законом или договором, возместить убытки, причиненные им юридическому лицу (п. 3 ст. 53 ГК РФ). Орган юридического лица или действующее от его имени лицо не могут выходить за рамки предоставленных им полномочий. Действия органа, выходящие за пределы его полномочий (компетенции), в принципе не должны создавать для юридического лица юридических последствий. Согласно ч. 3 ст. 59 АПК РФ представителями граждан, в том числе индивидуальных предпринимателей, и организаций могут выступать в арбитражном суде адвокаты и иные оказывающие юридическую помощь лица (частнопрактикующие юристы и организации, предметом деятельности которых является представительство в суде). Дела организаций ведут в арбитражном суде их органы, действующие в соответствии с федеральным законом, иным нормативным правовым актом или учредительными документами организаций. Так, согласно ст. 72 ГК РФ каждый участник полного товарищества вправе действовать от имени товарищества, если учредительным договором не установлено, что все его участники ведут дела совместно, либо ведение дел поручено отдельным участникам. В ст. 40 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» <1> (с изм. и доп.) закрепляется положение, согласно которому единоличный исполнительный орган общества (генеральный директор, президент и др.) без доверенности действует от имени общества, в том числе представляет его интересы и совершает сделки. Статья 69 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ «Об акционерных обществах» <2> (с изм. и доп.) определяет, что руководство текущей деятельностью акционерного общества осуществляется единоличным исполнительным органом общества (директором, генеральным директором) или коллегиальным исполнительным органом общества (правлением, дирекцией). Единоличный исполнительный орган общества (директор, генеральный директор) без доверенности действует от имени общества. ——————————— <1> См.: СЗ РФ. 1998. N 7. Ст. 785. <2> См.: СЗ РФ. 1996. N 1. Ст. 1.
Из анализа норм арбитражного процессуального права можно сделать вывод, что представителями в арбитражном процессуальном праве могут быть: во-первых, процессуально дееспособные лица, т. е. лица, способные собственными действиями осуществлять процессуальные права и исполнять процессуальные обязанности (ст. 43 АПК РФ); во-вторых, лица с надлежащим образом оформленными и подтвержденными полномочиями на ведение дела, за исключением лиц, прямо указанных в федеральном законе. В ст. 60 АПК РФ перечислены лица, которые не могут быть представителями в арбитражном суде. К их числу относятся: судьи, следователи, прокуроры, помощники судей и работники аппарата суда. Данное правило не распространяется на случаи, если указанные лица выступают в арбитражном суде в качестве представителей соответствующих органов или законных представителей. Представителями в арбитражном суде также не могут быть лица, не обладающие полной дееспособностью либо состоящие под опекой или попечительством. Представителями в гражданском процессе могут быть также дееспособные физические лица, имеющие надлежащим образом оформленные полномочия на ведение дела (ст. 49 ГПК РФ). Понятие «дееспособность» раскрывается в ст. 21 ГК РФ. Способность гражданина своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их (гражданская дееспособность) возникает в полном объеме с наступлением совершеннолетия (по достижении 18-летнего возраста). В случае, когда законом допускается вступление в брак до достижения 18 лет, гражданин, не достигший 18-летнего возраста, приобретает дееспособность в полном объеме со времени вступления в брак. Приобретенная в результате заключения брака дееспособность сохраняется в полном объеме и в случае расторжения брака до достижения 18 лет. При признании брака недействительным суд может принять решение об утрате несовершеннолетним супругом полной дееспособности с момента, определяемого судом. Несовершеннолетний, достигший 16 лет, может быть объявлен полностью дееспособным, если он работает по трудовому договору или с согласия родителей, усыновителей или попечителя занимается предпринимательской деятельностью (ст. 27 ГК РФ). Круг дееспособных лиц, которые могут быть представителями в суде, не ограничивается: это адвокаты, работники организаций, законные представители, один из соучастников по поручению других соучастников (соучастники могут поручить ведение дела одному или нескольким из соучастников (п. 3. ст. 40 ГПК РФ)) и т. д. Однако ст. 51 ГПК РФ называет лиц, которые не могут быть представителями в суде. В зависимости от основания возникновения представительства (внутреннее отношение представительства) выделяются два основных вида представительства: законное и договорное. Законное представительство возникает в силу прямого указания закона при наступлении условий, установленных юридическими нормами. Можно привести следующие примеры законного представительства: — ч. 1 ст. 52 ГПК РФ: права, свободы и законные интересы недееспособных или не обладающих полной дееспособностью граждан защищают в суде их родители, усыновители, опекуны, попечители или иные лица, которым это право предоставлено федеральным законом; — ч. 2 ст. 52 ГПК РФ: по делу, в котором должен участвовать гражданин, признанный в установленном порядке безвестно отсутствующим, в качестве его представителя выступает лицо, которому передано в доверительное управление имущество безвестно отсутствующего; — ч. 2 ст. 59 АПК РФ: права и законные интересы недееспособных граждан защищают в арбитражном процессе их законные представители: родители, усыновители, опекуны или попечители, которые могут поручить ведение дела в арбитражном суде другому избранному ими представителю; — ч. 4 ст. 59 АПК РФ: от имени ликвидируемой организации в арбитражном суде выступает уполномоченный представитель ликвидационной комиссии, так как согласно ст. 62 ГК РФ с момента назначения ликвидационной комиссии к ней переходят полномочия по управлению делами юридического лица; — ст. 43 ГК РФ: управляющий недвижимым имуществом гражданина, признанного судом безвестно отсутствующим. Так, имущество гражданина, признанного безвестно отсутствующим, при необходимости постоянного управления им передается на основании решения суда лицу, которое определяется органом опеки и попечительства и действует на основании договора о доверительном управлении, заключаемого с этим органом (ст. 43 ГК РФ); — ст. 1173 ГК РФ: доверительный управляющий в отношении наследственного имущества. Если в составе наследства имеется имущество, требующее не только охраны, но и управления (предприятие, доля в уставном (складочном) капитале хозяйственного товарищества или общества, ценные бумаги, исключительные права и т. п.), нотариус в качестве учредителя доверительного управления заключает договор доверительного управления этим имуществом; — ст. 71 Кодекса торгового мореплавания <1>: капитан судна в силу своего служебного положения признается представителем судовладельца и грузовладельца в отношении сделок, необходимых в связи с нуждами судна, груза или плавания, а также исков, касающихся вверенного капитану судна имущества, если на месте нет иных представителей судовладельца или грузовладельца. ——————————— <1> См.: СЗ РФ. 1999. N 18. Ст. 2207.
Спорным является вопрос о представительстве дееспособных лиц, состоящих под патронажем (ст. 41 ГК РФ). Имеются три точки зрения на рассматриваемый вопрос. Согласно первой, представительство дееспособных лиц, состоящих под патронажем, относится к добровольному (договорному) представительству <1>. Вторая точка зрения прямо противоположна первой: представительство дееспособных лиц, состоящих под патронажем, определяется как законное (обязательное) <2>. И наконец, согласно третьей точке зрения, которая, по нашему мнению, наиболее правильная, указанный случай представительства определяется как сложный по своему характеру и сочетающий в себе как элементы законного представительства, так и элементы договорного представительства <3>. Так, Г. Л. Осокина справедливо указывает, что основанием возникновения представительства от имени лица, находящегося под патронажем, является согласие самого подопечного и решение органов опеки и попечительства об установлении попечительства, а полномочия представителя вытекают в указанном случае из попечительского удостоверения, характерного для представительства, основанного на законе. Однако, с другой стороны, речь идет о представительстве интересов дееспособного гражданина, поэтому осуществление попечителем в судебном процессе специальных полномочий (отказ от иска и т. п.) должно быть поставлено не под контроль органов опеки и попечительства, как это имеет место при законном представительстве интересов недееспособных лиц, а самого подопечного как дееспособного лица, которое вправе и в состоянии дать согласие на осуществление попечителем в суде распорядительных действий, что уже характерно для добровольного (договорного) вида судебного представительства <4>. ——————————— <1> См., например: Гражданский процесс / Под ред. М. С. Шакарян. М., 1993. С. 120. <2> См., например: Гражданский процесс / Под ред. К. И. Комиссарова, В. М. Семенова. М., 1988. С. 120. <3> См.: Осокина Г. Понятие, виды и основания законного представительства // Российская юстиция. 1998. N 1. С. 43 — 44. <4> См.: Там же.
Как видно из анализа представленных правовых норм, для законного представительства необходимо наличие предпосылок в виде совокупности юридических фактов для возникновения отношений представительства. Теперь о договорном представительстве. Оно возникает на основании соглашения доверителя с представителем, в силу которого представитель берет на себя обязательство по представлению интересов доверителя в суде перед третьими лицами. Конструкции договорных отношений могут носить гражданско-правовой либо смешанный — трудоправовой и гражданско-правовой — характер. В частности, при заключении трудового договора лицо, выступающее в качестве работника, берет на себя обязательство по выполнению трудовой функции — оказанию юридических услуг от имени работодателя, который, в свою очередь, берет на себя обязательство по выплате заработной платы. В приведенном примере представительство основывается одновременно и на трудоправовом (заключение трудового договора), и на гражданско-правовом (заключение договора возмездного оказания юридических услуг, в соответствии с которым работодатель обязался оказывать такие услуги, включая и услуги по судебному представительству, своему контрагенту) юридических фактах, поэтому-то оно и носит смешанный характер. При заключении гражданско-правовых договоров, направленных на организацию представительства, стороны, руководствуясь принципом свободы договора, вправе облечь договорные отношения в форму агентского договора, договора поручения, договора возмездного оказания услуг, смешанного договора (ст. 421 ГК РФ). Специальные правила касаются договорного представительства в рамках адвокатской деятельности. Такая деятельность в соответствии со ст. 25 Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» обычно осуществляется на основе соглашения об оказании юридической помощи между адвокатом и доверителем. Это соглашение представляет собой гражданско-правовой договор, заключаемый в простой письменной форме между доверителем и адвокатом (адвокатами), на оказание юридической помощи самому доверителю или назначенному им лицу. Одним из примеров такого взаимодействия является договор поручения в материальном праве и представительство в процессуальном праве. При этом правовые сферы поручения и представительства выступают как однопорядковые и относительно самостоятельные правовые явления. Поручение и представительство оказывают взаимное влияние друг на друга. Необходимо учитывать, что представительство возникает в том числе и на основании поручения, а само представительство прежде всего в публично-правовой сфере может оказывать влияние на формирование элементной структуры поручения <1>. ——————————— <1> См.: Сайфутдинов А. А. Договор поручения в гражданском праве РФ: Дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2006. С. 122 — 123.
Объясняется это особой функцией договора поручения, заключающейся в том, что он призван урегулировать отношения между представителем и представляемым, т. е. внутреннюю сторону отношений представительства. Внешняя же сторона отношений представительства отражается в полномочиях представителя, зафиксированных в доверенности <1>. ——————————— <1> См.: Гордон А. Представительство в гражданском праве. СПб., 1879. С. 87; Таль Л. С. Договор доверенности или поручения в проекте гражданского уложения. СПб., 1911. С. 10.
С другой стороны, деление на внешнюю и внутреннюю сторону представительских отношений может иметь место с определенными оговорками. Действующий ГК РФ говорит о доверенности в своей общей части в связи с регулированием института представительства. Поэтому доверенность уже не может ограничиваться внешней ролью в представительских отношениях, так как она становится причиной таких отношений <1>. ——————————— <1> См.: Крылов С. Соотношение договора поручения и доверенности // Российская юстиция. 1999. N 9. С. 15.
2. ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЙ ДОГОВОР В ОБЛАСТИ ДЕЙСТВИЯ ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРАВА
Одним из центральных обязательственно-правовых средств, используемых в процессуальной сфере, выступает основание возникновения гражданско-правового обязательства — гражданско-правовой договор. Договоры в гражданском и арбитражном процессе имеют очевидные черты сходства, хотя и не исключено некоторое своеобразие в процессуальных особенностях применения отдельных договорных конструкций. В процессуальной сфере именно конструкция договора указывает на взаимопроникновение материального и процессуального права, поскольку в одних случаях гражданско-правовой договор находит свое применение в гражданском и арбитражном процессе (например, договор поручения — это средство оформления полномочий представителя истца или ответчика в гражданском и арбитражном процессе), а в других случаях процессуальный договор подчиняется в том числе некоторым общим требованиям гражданского законодательства о структуре договора, порядке заключения и др. Кроме того, известно, что понятие «договор» используется в области международного права, поэтому в тексте ГПК РФ и АПК РФ при закреплении определенных правовых предписаний используется такое правовое средство, как «международный договор». Использование гражданско-правового договора предусмотрено для процессуальной сферы в следующих случаях: 1) при определении подведомственности и подсудности дел судам общей юрисдикции или арбитражным судам; 2) при установлении допустимых по делу доказательств и доказывании в гражданском и арбитражном процессе; 3) при установлении цены иска, а также тех правовых последствий, которые влечет то или иное судебное решение (иной судебный акт); 4) при осуществлении в сфере гражданского и арбитражного процессов деятельности гражданско-правового характера — по оказанию услуг лицами, оказывающими содействие в осуществлении правосудия (переводчик и др.); 5) при применении отдельных процедур судебного обеспечения (например, поручительства). Рассмотрим указанные направления использования договора в п роцессуальной сфере подробнее. Так, в отношении институтов подведомственности и подсудности можно привести следующие примеры использования конструкции гражданско-правового договора в процессуальной сфере: — иски о защите прав потребителей могут быть предъявлены также в суд по месту жительства или месту пребывания истца либо по месту заключения или месту исполнения договора (ч. 7 ст. 29 ГПК РФ); — иски, вытекающие из договоров, в которых указано место их исполнения, могут быть предъявлены также в суд по месту исполнения такого договора (ч. 9 ст. 29 ГПК РФ); — иски к перевозчикам, вытекающие из договоров перевозки, предъявляются в суд по месту нахождения перевозчика, к которому в установленном порядке была предъявлена претензия (ч. 3 ст. 30 ГПК РФ); — если для определенной категории споров федеральным законом установлен претензионный или иной досудебный порядок урегулирования либо он предусмотрен договором, спор передается на разрешение арбитражного суда после соблюдения такого порядка (ч. 5 ст. 4 АПК РФ); — иск, вытекающий из договора, в котором указано место его исполнения, может быть предъявлен также в арбитражный суд по месту исполнения договора (ч. 4 ст. 36 АПК РФ); — иск к перевозчику, вытекающий из договора перевозки грузов, пассажиров и их багажа, в том числе в случае, если перевозчик является одним из ответчиков, предъявляется в арбитражный суд по месту нахождения перевозчика (ч. 3 ст. 38 АПК РФ); — третьи лица, заявляющие самостоятельные требования относительно предмета спора, пользуются правами и несут обязанности истца, за исключением обязанности соблюдения претензионного или иного досудебного порядка урегулирования спора, если это предусмотрено федеральным законом для данной категории споров или договором (ч. 2 ст. 50 АПК РФ). Установление допустимых по делу доказательств и доказывание в гражданском и арбитражном процессе осуществляются с использованием конструкции гражданско-правового договора в следующих случаях: — письменными доказательствами являются содержащие сведения об обстоятельствах, имеющих значение для рассмотрения и разрешения дела, акты, договоры, справки, деловая корреспонденция, иные документы и материалы, выполненные в форме цифровой, графической записи, в том числе полученные посредством факсимильной, электронной или другой связи либо иным позволяющим установить достоверность документа способом (ч. 1 ст. 71 ГПК РФ); — в судебном приказе указываются размер неустойки, если ее взыскание предусмотрено федеральным законом или договором, а также размер пеней, если таковые причитаются (п. 7 ч. 1 ст. 127 ГПК РФ); — в исковом заявлении должны быть указаны сведения о соблюдении досудебного порядка обращения к ответчику, если это установлено федеральным законом или предусмотрено договором сторон (п. 7 ч. 2 ст. 131 ГПК РФ); — к исковому заявлению прилагается доказательство, подтверждающее выполнение обязательного досудебного порядка урегулирования спора, если такой порядок предусмотрен федеральным законом или договором (ст. 132 ГПК РФ); — письменными доказательствами являются содержащие сведения об обстоятельствах, имеющих значение для дела, договоры, акты, справки, деловая корреспонденция, иные документы, выполненные в форме цифровой, графической записи или иным способом, позволяющим установить достоверность документа (ч. 1 ст. 75 АПК РФ); — документы, полученные посредством факсимильной, электронной или иной связи, а также документы, подписанные электронной цифровой подписью или иным аналогом собственноручной подписи, допускаются в качестве письменных доказательств в случаях и в порядке, которые установлены федеральным законом, иным нормативным правовым актом или договором (ч. 3 ст. 75 АПК РФ); — в случае если назначение экспертизы предписано законом или предусмотрено договором либо необходимо для проверки заявления о фальсификации представленного доказательства либо если необходимо проведение дополнительной или повторной экспертизы, арбитражный суд может назначить экспертизу по своей инициативе (ч. 1 ст. 82 АПК РФ); — в случае если спор возник вследствие нарушения лицом, участвующим в деле, претензионного или иного досудебного порядка урегулирования спора, предусмотренного федеральным законом или договором, арбитражный суд относит на это лицо судебные расходы независимо от результатов рассмотрения дела (ч. 1 ст. 111 АПК РФ); — арбитражный суд первой инстанции, рассмотревший дело, производит по заявлению взыскателя индексацию присужденных судом денежных сумм на день исполнения решения суда в случаях и в размерах, которые предусмотрены федеральным законом или договором (ч. 1 ст. 183 АПК РФ). Далее, гражданско-правовой договор в процессуальной области используется для установления цены иска, а также тех правовых последствий, которые влечет то или иное судебное решение (иной судебный акт): — цена иска определяется по искам о досрочном расторжении договора имущественного найма, исходя из совокупности платежей за пользование имуществом в течение оставшегося срока действия договора, но не более чем за три года (п. 8 ч. 1 ст. 91 ГПК РФ), а по искам о праве собственности на объект недвижимого имущества, принадлежащий гражданину на праве собственности, — исходя из стоимости объекта, но не ниже его инвентаризационной оценки или при отсутствии ее — не ниже оценки стоимости объекта по договору страхования, на объект недвижимого имущества, принадлежащего организации, — не ниже балансовой оценки объекта (ч. 9 ст. 91 ГПК РФ); — решение суда о признании гражданина безвестно отсутствующим является основанием для передачи его имущества лицу, с которым орган опеки и попечительства заключает договор доверительного управления этим имуществом при необходимости постоянного управления им (ч. 1 ст. 279 ГПК РФ). Кроме того, подобные договоры используются в деятельности, связанной, например, с оказанием услуг лицами, оказывающими содействие в осуществлении правосудия (переводчик, эксперт, представители сторон и третьих лиц и др.). В частности, размер вознаграждения экспертам, специалистам определяется судом по согласованию со сторонами и по соглашению с экспертами, специалистами (ч. 3 ст. 95 ГПК РФ). Немаловажным является также вопрос о соотношении договора поручения и доверенности в частноправовой и публично-правовой сферах. Применительно к частному праву следует признать, что договор поручения, содержащий в себе те элементы, которые являются обязательными для доверенности (ст. 185 ГК РФ), но при этом содержащий и иные положения, свойственные уже самому договору поручения (цена услуг, ответственность сторон и др.), может вполне заменить саму доверенность. Ведь если в сам текст доверенности, составленный, например, в присутствии нотариуса, уже в последующем будут внесены ниже по тексту какие бы то ни было приписки, указывающие на взаимоотношения сторон, то вряд ли будут основания признать данный документ недействительным. Дополнительным аргументом здесь может служить и положение абз. 1 п. 3 ст. 184 ГК РФ, согласно которому «коммерческое представительство осуществляется на основании договора, заключенного в письменной форме и содержащего указания на полномочия представителя, а при отсутствии таких указаний — также и доверенности». Учитывая характер сферы применения коммерческого представительства, можно сделать вывод о том, что законодатель в абз. 1 п. 3 ст. 184 ГК РФ допускает ситуацию, когда договор представительства (и прежде всего договор поручения) заменяет собой доверенность. Главное, как это следует из указанного нормативного положения, договор должен содержать все необходимые, существенные элементы письменного уполномочия — доверенности. В свою очередь в публично-правовой сфере наблюдается другая закономерность. Доверенность следует рассматривать в качестве специального гражданско-правового средства, подтверждающего полномочия представителя. Поскольку даже в отношении профессионального представительства адвокатов законодательство устанавливает требование о закреплении ряда специальных полномочий в доверенности (ст. 54 ГПК РФ), договор поручения, оказания услуг и ордер не разрешают данных специфических процессуальных вопросов. Думается, что высказанная здесь позиция о соотношении договора поручения и доверенности не получила должного признания лишь вследствие отсутствия при такой конструкции полного соответствия принципу «однозначности» доверенности <1>. ——————————— <1> См. также: Плотников Ю. Н., Секерин В. Д. Посреднические договоры. М., 2000. С. 89 посл.
Наконец, гражданско-правовые договоры в области цивилистического процесса применяются в области, связанной с судебным обеспечением (обеспечительное производство). При этом нужно заметить, что здесь имеется довольно тесная связь между гражданско-правовым институтом обеспечения исполнения обязательств и процессуальным институтом обеспечительного производства <1>. Поэтому в сравнительно-правовом аспекте необходимо обратиться к соответствующим положениям гражданского законодательства. ——————————— <1> См.: Фетюхин М. В. Обеспечительное производство в арбитражном процессе: Дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2005. С. 30 — 34.
В гражданском обороте могут быть использованы различные способы обеспечения исполнения обязательств: неустойка, залог, удержание имущества должника, поручительство, банковская гарантия и задаток <1>, иные способы, предусмотренные законом или договором. Под способами обеспечения исполнения обязательств обычно подразумеваются специальные меры, которые в достаточной степени гарантируют исполнение основного обязательства и стимулируют должника к надлежащему поведению <2>. Как раз в таком понимании способов обеспечения исполнения обязательств и усматривается отмеченная связь гражданско-правового обеспечения исполнения обязательств и судебного обеспечения. Она носит стимулирующий (побудительный характер), состоит в побуждении конкретного лица (группы лиц) к определенному поведению в гражданско-правовой и процессуальной сферах. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Монография Б. М. Гонгало «Учение об обеспечении обязательств. Вопросы теории и практики» включена в информационный банк согласно публикации — Статут, 2004. —————————————————————— <1> См., например, следующие ставшие классическими работы: Стучка П. И. Залог // Энциклопедия государства и права. Т. 1. М., 1925. С. 1155 — 1161; Венедиктов А. В. Договорные санкции в советском праве // Советское государство. 1934. N 5. С. 21 — 29; Айзин В. Размеры и виды договорных санкций // Арбитраж. 1937. N 11. С. 19 — 21; Садиков О. Н. Имущественные санкции в хозяйственных договорах // Советское государство и право. 1957. N 4. С. 50 — 60 и др.; а также достаточно многочисленные современные исследования: Гонгало Б. М. Учение об обеспечении обязательств. Вопросы теории и практики. М.: Статут, 2002; Селина Е. Залог, арест имущества, иск как способы обеспечения прав кредитора // Российская юстиция. 1997. N 2. С. 26 — 28; Аванесова Г. Применение банковской гарантии и договора поручительства в банковской практике // Хозяйство и право. 1996. N 7. С. 175 — 185 и др. <2> См.: Хаметов Р., Миронова О. Обеспечение исполнения обязательств: договорные способы // Российская юстиция. 1996. N 5. С. 18 — 20.
В зависимости от характера обеспечительных мер в гражданском праве способы обеспечения исполнения обязательств можно подразделить на четыре группы. Обеспечительный характер одних проявляется в том, что при неисполнении или ненадлежащем исполнении обязательства должник несет дополнительные имущественные потери в виде уплаты определенной денежной суммы (неустойка, задаток). Другие способы заранее определяют имущество, на которое кредитор вправе обратить взыскание (залог). Третья группа включает способы обеспечения, которые дают возможность кредитору обратить взыскание не только на имущество должника, но и на имущество третьих лиц (банковская гарантия, поручительство). Особую группу обеспечительных мер представляет собой удержание имущества должника. Особенность этого способа состоит в том, что закон предоставляет кредитору право на самозащиту в виде возможности удержать у себя вещь должника до того момента, пока должник не исполнит свою обязанность <1>. ——————————— <1> См.: Гражданское право России. Часть первая: Учебник / Под ред. З. И. Цыбуленко. М.: Юристъ, 1998. С. 399 — 400 (автор гл. 23 — В. С. Константинова).
Арбитражное процессуальное законодательство также предусматривает комплекс действий с условным названием «обеспечительное производство», которые обеспечивают требования кредиторов в арбитражном процессе. Данные действия, в отличие от способов обеспечения исполнения обязательств в гражданском праве, носят по своей природе иной — публично-правовой и властный — характер, поскольку их применение осуществляется не добровольно, как это имеет место в гражданском праве, а на основании судебного акта <1>. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник «Арбитражный процесс» (отв. ред. В. В. Ярков) включен в информационный банк согласно публикации — Инфотропик Медиа, 2010 (4-е издание, переработанное и дополненное). —————————————————————— <1> См.: Арбитражный процесс / Отв. ред. В. В. Ярков. М., 2008. С. 206 (автор гл. VII — В. В. Ярков). В данной связи А. И. Зайцев предлагает такие меры именовать «принудительными», в отличие от предусмотренных нормами материального права и п. 1 и 2 ст. 25 Федерального закона от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» (см. подробнее: Зайцев А. И. Третейское судопроизводство России (проблемные аспекты): Дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2004. С. 122 и сл.; Он же. К вопросу о принудительном обеспечении иска, рассматриваемого третейским судом // Альтернативное разрешение споров: Учебно-методическое пособие. Волжская ТПП. Волжский, 2003. С. 46 — 52).
Вместе с тем, несмотря на очевидные различия, имеются и некоторые общие, связующие в данном аспекте гражданское и арбитражное процессуальное законодательство моменты. Так, необходимо учитывать, что в арбитражный процесс введен субинститут встречного обеспечения. Суть данного субинститута заключается в том, что арбитражный суд, допуская обеспечение иска, по ходатайству ответчика может потребовать от обратившегося с заявлением об обеспечении иска лица или предложить ему по собственной инициативе предоставить обеспечение возмещения возможных для ответчика убытков путем внесения на депозитный счет суда денежных средств в размере, предложенном арбитражным судом, или предоставления банковской гарантии, поручительства либо иного финансового обеспечения на ту же сумму. Размер встречного обеспечения может быть установлен в пределах имущественных требований истца, а также суммы процентов от этих требований (ч. 1 ст. 94 АПК РФ). В данном случае налицо использование в арбитражном процессуальном законодательстве терминов гражданско-правового института обеспечения исполнения обязательств. В свою очередь, эта цивилистическая терминология сама по себе свидетельствует о применении в процессе гражданско-правового инструментария. Так, в арбитражном процессе в качестве средств, обеспечивающих соблюдение арбитражной процессуальной формы и защиты интересов ответчика, могут быть использованы, в частности, банковская гарантия и поручительство. При этом поручительство устанавливается на основании соответствующего договора. Согласно ст. 361 ГК РФ по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части. Договорные конструкции могут использоваться и при выдаче банковской гарантии (например, это соглашение о выдаче банковской гарантии). Все отмеченное свидетельствует о межотраслевом характере института обеспечительного производства. С одной стороны, в нем представлены процессуальные нормы и соответствующие процессуальные правовые средства. С другой стороны, тут имеются нормы гражданского права, используется отмеченная выше гражданско-правовая терминология и ряд гражданско-правовых инструментов, в том числе и договоры <1>. ——————————— <1> Об этом см. также: Челышев М. Ю. Обеспечительные меры арбитражного суда по гражданско-правовым спорам: опыт цивилистического исследования // Актуальные проблемы частноправового регулирования: Материалы Международной V научной конференции молодых ученых (г. Самара, 22 — 23 апреля 2005 г.) / Отв. ред. Л. М. Минкина, Ю. С. Поваров, В. Д. Рузанова. Самара: Изд-во «Универс-групп», 2005. С. 95 — 98.
3. ВЕЩНО-ПРАВОВЫЕ СРЕДСТВА В ОБЛАСТИ ДЕЙСТВИЯ ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРАВА
Вещное право оформляет принадлежность вещей — самых распространенных объектов гражданских прав — лицам, устанавливая тем самым необходимые стартовые предпосылки для гражданского оборота. Отчуждение материальных благ невозможно без четкого предварительного разграничения «своего» и «чужого», т. е. без определения субъективного вещного права, на котором находится вещь у отчуждающего ее лица <1>. ——————————— <1> См.: Гражданское право: Учебник: В 3 т. Т. 1 / Под ред. А. П. Сергеева. М.: ТК «Велби», 2009. С. 585.
В цивилистическом процессе вопрос о субъективном вещном праве приобретает особую актуальность, поскольку судебный порядок его защиты предполагает, например, предъявление исков об истребовании имущества из чужого незаконного владения (виндикационные иски), иных исков, прямо или косвенно защищающих субъективное вещное право конкретного лица, а также возможность ограничения субъективного вещного права, например права собственности, посредством применения института обеспечения иска и судебного решения. Таким образом, цивилистический процесс двояко связан с областью действия вещного права: с одной стороны, этот процесс есть самостоятельное средство защиты субъективного вещного права, а с другой стороны, в его рамках применяется ряд вещно-правовых (цивилистических) инструментов, при помощи которых решаются гражданско-правовые задачи, имеющие публично-правовое значение: передача вещи, прекращение и ограничение права собственности (иного вещного права). Кроме того, вещно-правовые средства в публично-правовой сфере процесса, как, впрочем, и в иных случаях, используются для организации имущественного обеспечения деятельности органов и лиц, функционирующих в указанной области. Речь идет прежде всего о материальном обеспечении деятельности судов. Каким же образом в цивилистическом процессе (внутри него) применяются гражданско-правовые инструменты вещного права? По нашему мнению, они используются исключительно в структуре соответствующих публично-правовых средств доказательственного права и судебного обеспечения: распоряжение вещественными доказательствами, обеспечение доказательств, институт обеспечения иска. Например, вопросы распоряжения вещественными доказательствами, как следует из содержания ст. 76 ГПК РФ и ст. 80 АПК РФ, по существу, касаются вещно-правовой проблематики передачи вещей (вещественных доказательств), прекращения или ограничения права собственности на них. Так, согласно ч. 1 ст. 76 ГПК РФ возможна реализация (отчуждение) вещественных доказательств в порядке, определенном судом. Вторым отмеченным выше случаем использования вещно-правовых инструментов в цивилистическом процессе является судебное обеспечение. Эффективная защита нарушенных или оспариваемых субъективных прав возможна только при совместном использовании разноотраслевых правовых средств, включая и арбитражные процессуальные. В частности, как правильно отмечает М. Ю. Челышев, материальное субъективное право может защищаться материальными правовыми средствами, но также его принудительное осуществление может быть подкреплено такой важной процессуальной гарантией, как принятие арбитражным судом различных обеспечительных мер (гл. 8 АПК РФ). При этом по своему характеру обеспечительные меры могут быть материально-правовыми (гражданско-правовыми), например в форме запрещения совершения определенных действий (отчуждения имущества и пр.) <1>. Действительно, содержание обеспечительных мер, предусмотренных гражданским процессуальным и арбитражным процессуальным законодательством (гл. 13 ГПК РФ и гл. 8 АПК РФ), свидетельствует о том, что применительно к вещам (этой части имущества) такие меры есть правоограничения, это ограничения вещных прав прежде всего в части права распоряжения имуществом. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник «Арбитражный процесс» (отв. ред. Д. Х. Валеев, М. Ю. Челышев) включен в информационный банк согласно публикации — Статут, 2010. —————————————————————— <1> См.: Арбитражный процесс: Учебник для вузов / Под общ. ред. Я. Ф. Фархтдинова. СПб.: Питер, 2003. С. 26 — 27 (автор § 5 гл. 1 — М. Ю. Челышев).
4. ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ В ГРАЖДАНСКОМ И АРБИТРАЖНОМ ПРОЦЕССЕ
В самом общем виде меры ответственности в гражданском и арбитражном процессе могут быть разделены на материально-правовые и процессуально-правовые <1>. Хотя существуют и другие классификации. Например, развитие научной концепции частного права и возврат в отечественной доктрине к традиционному делению отраслей права на публично-правовые и частноправовые позволяют разделить юридическую ответственность на публично-правовую и частноправовую <2>. Данная классификация опирается на деление системы права на частное и публичное, а также вид юридического интереса, лежащего в основе санкции как элемента правовой нормы. ——————————— <1> Вместе с тем в общей теории права на этот счет было высказано мнение о том, что процессуальная ответственность как самостоятельный вид ответственности не существует (см.: Самощенко И. С., Фарукшин М. Х. Ответственность по советскому законодательству. М.: Юрид. лит., 1971. С. 187). <2> См.: Кислухин В. А. Виды юридической ответственности: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2001. С. 17 — 19; Витрук Н. В. Конституционное правосудие в России. М.: Городец, 2001. С. 440.
Полагаем, что четкого разграничения частноправовой и публично-правовой ответственности соответственно по отраслям частного и публичного права не существует. Иными словами, при помощи публичных отраслей может обеспечиваться также реализация мер частноправовой юридической ответственности (например, это возмещение убытков реабилитированному лицу в уголовном процессе), а при помощи частноправовых — реализация мер публично-правовой юридической ответственности, к которым, в частности, относится принудительная ликвидация юридического лица по ст. 61 ГК РФ <1>. ——————————— <1> О применении данной статьи см. также: Постановление КС РФ от 18 июля 2003 г. N 14-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 35 Федерального закона «Об акционерных обществах», статей 61 и 99 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 31 Налогового кодекса Российской Федерации и статьи 14 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами гражданина А. Б. Борисова, ЗАО «Медиа-Мост» и ЗАО «Московская Независимая Вещательная Корпорация» // Вестник КС РФ. 2003. N 5; информационное письмо Президиума ВАС РФ от 13 августа 2004 г. N 84 «О некоторых вопросах применения арбитражными судами статьи 61 Гражданского кодекса Российской Федерации» // Вестник ВАС РФ. 2004. N 10.
Меры ответственности материально-правового характера предусмотрены нормами гражданского, трудового, уголовного, административного права, некоторых других отраслей права, а процессуально-правового характера — нормами гражданского процессуального права и арбитражного процессуального права. Использование мер гражданско-правовой ответственности в процессуальной сфере возможно в силу общих норм гражданского законодательства, и в частности положений ГК РФ. Гражданско-правовая ответственность имеет традиционную для частного права компенсационно-восстановительную функцию — восстановление нарушенного имущественного положения потерпевшего <1>. Данная функция реализуется и в процессуальной сфере. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник «Гражданское право: В 4 т. Общая часть» (том 1) (под ред. Е. А. Суханова) включен в информационный банк согласно публикации — Волтерс Клувер, 2008 (3-е издание, переработанное и дополненное). —————————————————————— <1> О данной ответственности, в том числе и указанной ее функции, см., например: Грибанов В. П. Ответственность за нарушение гражданских прав и обязанностей. М.: Знание, 1973; Гражданское право: Учебник. Ч. 1 / Под ред. проф. Ю. К. Толстого, проф. А. П. Сергеева. М.: Издательство «ТЕИС», 1996; Гражданское право: Учебник: В 4 т. Т. 1. Общая часть / Отв. ред. Е. А. Суханов. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2005.
В силу ст. 1070 ГК РФ вред, причиненный при осуществлении правосудия, возмещается в случае, если вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную силу. Как отмечено КС РФ, данное положение в его конституционно-правовом смысле не может служить основанием для отказа в возмещении государством вреда, причиненного при осуществлении гражданского судопроизводства в иных случаях (а именно когда спор не разрешается по существу) в результате незаконных действий (или бездействия) суда (судьи), в том числе при нарушении разумных сроков судебного разбирательства, если вина судьи установлена не приговором суда, а иным соответствующим судебным решением <1>. ——————————— <1> Постановление КС РФ от 25 января 2001 г. N 1-П «По делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И. В. Богданова, А. Б. Зернова, С. И. Кальянова и Н. В. Труханова» // СЗ РФ. 2001. N 7. Ст. 700.
Отмеченное толкование исследуемой нормы, данное КС РФ, имеет важное значение именно для процессуальной сферы, где, к сожалению, возможны судебные ошибки. Несет ли какую-либо имущественную ответственность непосредственно судья? Гражданско-правовая ответственность за деятельность суда общей юрисдикции и арбитражного суда не должна наступать. По существу, это должна быть гарантия нормального функционирования института судебной защиты прав. Основным аргументом такой позиции, который можно отыскать в действующем законодательстве, является принцип независимости судей. Непосредственной задачей гражданско-правового института внедоговорной ответственности является возмещение имущественного ущерба, причиненного имуществу, жизни и здоровью граждан <1>. ——————————— <1> См.: Савицкая А. Н. Гражданская ответственность государственных органов за вред, причиненный их должностными лицами: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1953. С. 4.
Из смысла норм процессуального законодательства (ст. 35 ГПК РФ, ст. 41 АПК РФ) следует, что каждый случай недобросовестного использования процессуальных прав должен немедленно пресекаться либо особой, специально сформулированной для этого случая санкцией, либо (при ее отсутствии) наступлением каких-либо общих неблагоприятных последствий. В силу этого функция пресечения любых встречающихся в процессе судебного разбирательства злоупотреблений процессуальными правами участников процесса возложена на весьма общие имущественные санкции, закрепленные в ст. 99 ГПК РФ («Взыскание компенсации за потерю времени») и ст. 111 АПК РФ («Отнесение судебных расходов на лицо, злоупотребляющее своими процессуальными правами»). Такая ситуация не позволяет эффективно бороться с широким спектром имеющих место в правоприменительной практике процессуальных нарушений <1>. ——————————— <1> Медведев И. Р. Гражданская процессуальная ответственность: некоторые проблемы // Журнал российского права. 2006. N 7.
Рассмотрение существа гражданско-правовой ответственности, применяемой в области гражданского и арбитражного процесса, позволяет заключить, что к мерам такой ответственности относятся предусмотренные законом имущественные санкции (взыскание компенсации за потерю времени и пр.), взыскиваемые в пользу потерпевшего и в силу этого имеющие компенсационную и наказательную (карательную) природу <1>. ——————————— <1> В данном случае такие функции ответственности различаются в зависимости от субъекта воздействия. Если речь идет о потерпевшем, то ему в рамках применения ответственности передается дополнительное имущество, поэтому для него рассматриваемая ответственность компенсационная. В то же время для правонарушителя исследуемая ответственность — это дополнительное имущественное обременение. Следовательно, с такой точки зрения она является карательной, так как ее смысл — наказать правонарушителя. Думается, что эта юридическая ответственность имеет и традиционную профилактическую функцию — предупреждение аналогичных нарушений в будущем.
В отношении смежных с цивилистическим процессом отраслей права рядом авторов предпринимается попытка расширить понятие цивилистического процесса путем включения в предмет его регулирующего воздействия общественных отношений, возникающих между третейским судом и иными участниками третейского производства <1>, а также общественных отношений, возникающих между органами нотариата и участниками нотариального производства <2>. Идея широкого толкования понятия «цивилистический процесс» не нова и была высказана в трудах известного ученого-правоведа Н. Б. Зейдера, который отмечал, что деятельность суда, органов арбитража, профсоюзных организаций, товарищеских судов и т. п. в определенной области служит одной общей цели и имеет один предмет — разрешение спора о праве и защиту нарушенного или оспоренного права. Это дает основание объединить всю деятельность различных органов по разрешению споров о праве под общим понятием советского гражданского процесса <3>. Таким образом, данная Н. Б. Зейдером широкая трактовка предмета гражданского процесса применительно к современным правовым реалиям соответствует предмету правового регулирования цивилистического процесса. ——————————— <1> Так, Е. И. Носырева отмечает, что третейские суды по своей значимости поставлены в один ряд с судами общей юрисдикции и арбитражными судами и представляют собой альтернативное правосудие, которое применяется только на основе взаимного соглашения сторон (Фархтдинов Я. Ф. Место третейских судов в системе организаций по защите нарушенных или оспоренных гражданских прав // Третейский суд. 2000. N 5 — 6). <2> См., например: Алешина Т. Е. Нотариальная форма реализации права: Дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2001; Калиниченко Т. Доказательства в нотариальном процессе // Российская юстиция. 2002. N 4. С. 43 — 45. <3> См.: Зейдер Н. Б. Предмет и система гражданского процессуального права // Правоведение. 1962. N 3. С. 71.
Исходя из этого, предмет правового регулирования цивилистического процесса может быть охарактеризован как деятельность юрисдикционных органов (суд общей юрисдикции, арбитражный суд, служба приставов-исполнителей, третейский суд, органы нотариата) и иных участников процессуальных (гражданский процесс, арбитражный процесс, исполнительное процессуальное право) либо процедурных правоотношений (нотариальные правоотношения, третейские правоотношения) по разрешению спора о праве и защите нарушенного или оспоренного права либо профилактике возможных правонарушений. Сказанное позволяет проанализировать особенности гражданско-правовых средств в области действия не только классических отраслей цивилистического процессуального права (гражданское процессуальное и арбитражное процессуальное право), но и исполнительного процессуального права, третейского производства и нотариального производства. На основе сформулированных ранее доводов о классификации гражданско-правовых средств, используемых в публично-правовой сфере, исследуем далее правосубъектные гражданско-правовые средства, гражданско-правовой договор, вещно-правовые средства и гражданско-правовую ответственность в исполнительном, третейском и нотариальном производстве.
5. ПРАВОСУБЪЕКТНЫЕ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫЕ СРЕДСТВА
Реализация гражданской правосубъектности прослеживается в области исполнительного, третейского и нотариального производства на примере правосубъектности отдельных лиц, и в частности судебного пристава-исполнителя, третейского суда и нотариуса. Помимо собственно правосубъектности названных лиц в анализируемых областях, осуществляется реализация таких правосубъектных гражданско-правовых средств, как представительство и правопреемство. Правосубъектность судебного пристава-исполнителя характеризуется тем, что в соответствии со ст. 5 Федерального закона «Об исполнительном производстве» и Указом Президента РФ от 13 октября 2004 г. N 1316 «Вопросы Федеральной службы судебных приставов» <1> ФССП России является федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по обеспечению установленного порядка деятельности судов, исполнению судебных актов и актов других органов. Непосредственное осуществление функций по принудительному исполнению судебных актов, актов других органов и должностных лиц возлагается на судебных приставов-исполнителей структурных подразделений территориальных органов ФССП России. ——————————— <1> СЗ РФ. 2004. N 42. Ст. 4111.
Поэтому, в частности, вред, причиненный судебным приставом-исполнителем гражданам и организациям, подлежит возмещению в порядке, предусмотренном гражданским законодательством РФ. Ответчиком при подаче иска о возмещении вреда, причиненного неправомерными действиями судебного пристава, выступает РФ. Это связано с тем, что судебный пристав является должностным лицом, состоящим на государственной службе (п. 2 ст. 3 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 118-ФЗ «О судебных приставах» (далее — Федеральный закон «О судебных приставах»)), служба судебных приставов входит в систему органов Министерства юстиции РФ (ч. 2 п. 1 ст. 5 Федерального закона «О судебных приставах»), а ее финансирование осуществляется за счет средств федерального бюджета (п. 1 ст. 22 Федерального закона «О судебных приставах»). Согласно ст. 16 ГК РФ убытки, причиненные гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов подлежат возмещению РФ. От имени РФ могут выступать в суде органы государственной власти в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов (ст. 125 ГК РФ). В данном случае вред возмещается за счет казны РФ (ст. 1069 ГК РФ), а от имени казны выступают соответствующие финансовые органы (ст. 1071 ГК РФ) — Министерство финансов РФ. Правосубъектность третейского суда определяется тем статусом, которым наделяется данный субъект действующим гражданским законодательством (ст. 11 ГК РФ). С другой стороны, обращаясь к сфере третейского производства, можно отметить, что система норм о третейских судах носит межотраслевой характер, сочетая нормы частного и публичного права. Частное — гражданское — право в данном случае является основным, поскольку создание, текущая деятельность, прекращение существования третейского суда регулируются именно нормами гражданского права. Публичное право ограниченно влияет на сферу третейского производства в тех случаях, когда решения третейских судов обжалуются в суды общей юрисдикции (гражданское процессуальное право) или арбитражные суды (арбитражное процессуальное право), а также тогда, когда возникает необходимость в принудительном исполнении решения третейского суда и выдаче исполнительного листа (гражданское процессуальное и арбитражное процессуальное право, исполнительное процессуальное право). Из сказанного вытекает, что ведущей отраслью в области определения правосубъектности третейских судов является право частное — гражданское право. Значительное количество постоянно действующих третейских судов существует в форме структурных подразделений коммерческих и некоммерческих организаций, которые их учреждают. Другими словами, сами третейские суды не являются юридическими лицами. В этой связи остается, казалось бы, неопределенной правосубъектность третейского суда и, как следствие, возможность его участия в гражданском обороте, возможность приобретать гражданские права и нести гражданские обязанности, ответственность по гражданско-правовым обязательствам. Между тем, как представляется, нет никаких проблем в том, что третейский суд действует не как юридическое лицо. Его материальное обеспечение осуществляется той организацией, которая его учредила. Это происходит точно так же, как осуществляется материальное обеспечение иных структурных подразделений соответствующего юридического лица. Иными словами, организация-учредитель осуществляет администрирование деятельности третейского суда, который создан такой организацией. Сам третейский суд не обладает всеми необходимыми признаками правосубъектной организации. То есть третейский суд не может выступать в гражданском обороте от собственного имени, не может нести какие-либо гражданские обязательства, так же как не может быть носителем гражданских прав и обязанностей, не может быть истцом и ответчиком и т. д. Обусловлено это тем соображением, что выступление в гражданском обороте не является целью существования и деятельности третейского суда. Он создан для иных целей — для выполнения функций по защите гражданских прав. Эти обстоятельства и являются основанием для того, чтобы законодатель отказался от наделения третейского суда чертами юридического лица. Тем не менее согласиться с этим мы не можем. Практика столкнулась со случаями, когда третейский суд в некоторой степени вынужден выступать как правосубъектное образование. Это связано с необходимостью взыскания третейских сборов с лиц, обращавшихся в этот третейский суд за разрешением спора и не исполнивших своих обязательств по уплате третейского сбора. В данном случае в качестве правосубъектных образований выступают те организации, при которых созданы такие третейские суды. Между тем выступление в тех или иных отношениях в качестве правосубъектного образования организации, которая не обладает свойствами юридического лица, влечет определенного рода проблемы. Только юридическое лицо имеет легальную возможность реализовывать собственные имущественные интересы: выступать в гражданском обороте от собственного имени, предъявлять в суде исковые требования и быть ответчиком по предъявляемым искам и т. д. Третейские суды не являются юридическими лицами, а их имущественные интересы обеспечиваются организациями-учредителями, образовавшими такие третейские суды. Это касается и взыскания третейского сбора, обеспечивающего материальную основу функционирования третейского суда. Однако эта проблема не остается непреодолимой. Как свидетельствует практика третейского судопроизводства, в правилах постоянно действующих третейских судов расписывается процедура привлечения стороны спора (третейского соглашения) к уплате третейского сбора в пользу организатора постоянно действующего третейского суда <1>. ——————————— <1> См.: Поганцев И. В. Постатейный научно-практический комментарий к Федеральному закону «О третейских судах в Российской Федерации» // Третейский суд. 2003. N 2(26). С. 7.
Правосубъектность нотариуса характеризуется спецификой его статуса, в котором совмещаются публичные и частные начала. Действующее законодательство о нотариате предусматривает две модели организации нотариальной деятельности: государственную и частную, так как в соответствии со ст. 1 «Основ законодательства Российской Федерации о нотариате» нотариальные действия в РФ совершают нотариусы, работающие в государственной нотариальной конторе или занимающиеся частной практикой. Правосубъектность указанных лиц неодинакова. Государственные нотариальные конторы открываются и упраздняются федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим правоприменительные функции и функции по контролю и надзору в сфере нотариата, или по его поручению его территориальным органом (ст. 7 «Основ законодательства Российской Федерации о нотариате»). Нотариус, занимающийся частной практикой, вправе иметь контору, открывать в любом банке расчетный и другие счета, в том числе валютный, иметь имущественные и личные неимущественные права и обязанности, нанимать и увольнять работников, распоряжаться поступившим доходом, выступать в суде, арбитражном суде от своего имени и совершать другие действия в соответствии с законодательством РФ и субъектов РФ (ст. 8 «Основ законодательства Российской Федерации о нотариате»). При этом в обоих случаях нотариальная деятельность не является предпринимательством и не преследует цели извлечения прибыли (ч. 6 ст. 1 «Основ законодательства Российской Федерации о нотариате»). Хотя нотариусы отнесены в НК РФ по режиму налогообложения к индивидуальным предпринимателям, однако это никоим образом не влияет на подведомственность споров с участием нотариусов судам общей юрисдикции. Вполне определенно по данному вопросу высказался Пленум ВАС РФ в п. 50 Постановления от 28 февраля 2001 г. N 5 «О некоторых вопросах применения части первой НК РФ», в котором сказано, что определение понятия «индивидуальный предприниматель», изложенное в п. 2 ст. 11 НК РФ, используется только для целей НК РФ. Представительство в исполнительном, третейском и нотариальном производстве имеет как общие черты, так и специфические особенности, причем общие положения представительства в указанных сферах основываются на нормах гражданского законодательства, а особенности применения вытекают из соответствующих положений отраслевого законодательства об исполнительном, третейском и нотариальном производстве. Граждане могут участвовать в исполнительном, третейском и нотариальном производстве самостоятельно или через представителей. Личное участие гражданина в исполнительном, третейском и нотариальном производстве не лишает его права иметь представителя. Если в силу закона на соответствующего участника возложены обязанности, которые он может исполнить только лично, то при их исполнении участник не вправе действовать через представителя. Участие организаций в исполнительном, третейском и нотариальном производстве осуществляется через их органы или должностные лица, которые действуют в пределах полномочий, предоставленных им законами, иными нормативными правовыми актами или учредительными документами, либо через представителей указанных органов и должностных лиц. В исполнительном, третейском и нотариальном производстве необходимо различать обязательное (законное) и добровольное (договорное) представительство. Представители сторон имеют заинтересованность в исходе дела, которая определяется непосредственно законом (законное представительство), договором (договорное представительство) либо другим основанием, которое является юридическим. Юридический интерес (в форме процессуально-правового) судебного представителя — это обусловленная законом (законное представительство) или волеизъявлением представляемого субъекта (договорное представительство) «потребность в защите» <1> чужого права (интереса) от имени и в интересах самого представляемого в процессе принудительного исполнения юрисдикционного акта. Эта потребность в защите подтверждается надлежаще оформленными полномочиями. ——————————— <1> Осокина Г. Л. Проблемы иска и права на иск. Томск, 1989. С. 173.
Законные представители, участвующие в исполнительном, третейском и нотариальном производстве, имеют право на совершение от имени представляемого всех действий в соответствующей сфере. Например, применительно к исполнительному производству законные представители имеют право знакомиться с материалами исполнительного производства, делать из них выписки, снимать с них копии, представлять дополнительные материалы, заявлять ходатайства, участвовать в совершении исполнительных действий и др. Поэтому случаи ограничения этих прав со стороны судебного пристава-исполнителя недопустимы. Так, определением Арбитражного суда Республики Татарстан отказ представителю стороны в ознакомлении с материалами исполнительного производства был признан неправомерным <1>. ——————————— <1> Определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 19 февраля 1998 г. по делу N А63-12/98-83-5 (СПС «Гарант»).
Полномочия договорного представителя должны быть подтверждены доверенностью, выданной и оформленной в том порядке, который устанавливается гражданским законодательством (ст. 155, 156, 185 ГК РФ). Для совершения некоторых действий требуется обязательное указание возможности их осуществления представителем в доверенности. Так, в соответствии со п. 3 ст. 57 Федерального закона «Об исполнительном производстве» в доверенности, выданной представителю стороной исполнительного производства, должны быть специально оговорены его полномочия на совершение следующих действий: предъявление и отзыв исполнительного документа; передача полномочий другому лицу (передоверие); обжалование постановлений и действий (бездействия) судебного пристава-исполнителя; получение присужденного имущества (в том числе денежных средств и ценных бумаг); отказ от взыскания по исполнительному документу; заключение мирового соглашения. В свою очередь в третейском и нотариальном производстве отсутствуют какие-либо специфические особенности реализации института представительства, поэтому здесь действуют лишь общие положения гражданского законодательства. В специальном законодательстве о третейском и нотариальном производстве имеется только фрагментарное упоминание самой возможности участия представителей. Так, в соответствии с абз. 2 ч. 2 ст. 23 Федерального закона от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» (далее — Федеральный закон «О третейских судах») исковое заявление должно быть подписано истцом или его представителем, а в случае если исковое заявление подписано представителем истца, к исковому заявлению должны быть приложены доверенность или иной документ, удостоверяющий полномочия представителя. Кроме того, согласно ст. 43 «Основ законодательства Российской Федерации о нотариате» при удостоверении сделок нотариусом выясняется дееспособность граждан и проверяется правоспособность юридических лиц, участвующих в сделках, а в случае совершения сделки представителем проверяются и его полномочия. Правопреемство в исполнительном, третейском и нотариальном производстве также реализуется отчасти по-разному. Наиболее разработан этот вопрос в исполнительном производстве. Согласно ст. 32 Федерального закона «Об исполнительном производстве» правопреемство осуществляется в случае выбытия одной из сторон (смерть гражданина, реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга) из исполнительного производства. В этом случае судебный пристав-исполнитель обязан своим постановлением произвести замену выбывшей стороны ее правопреемником в порядке, установленном федеральным законом <1>. Ранее в судебно-арбитражной практике данный вопрос решался неоднозначно, так как судебные инстанции исходили из того, что правопреемство — сугубо гражданский процессуальный или арбитражный процессуальный институт, и его осуществление возможно было только в судебном порядке по правилам ГПК РФ или АПК РФ. ——————————— <1> См.: Костюшин Е. К. К вопросу об использовании гражданско-правовых средств в исполнительном производстве // Актуальные проблемы гражданского права и процесса. Сборник материалов Международной научно-практической конференции (посвященной памяти и 70-летию со дня рождения проф. Я. Ф. Фархтдинова). Вып. 2. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2006. С. 423 — 425.
Однако в последнее время сложилась практика осуществления правопреемства на альтернативных началах: в судебном порядке или в порядке, предусмотренном законодательством об исполнительном производстве. Полагаем, что это совершенно правильно и полностью соответствует институту подведомственности данных юридических вопросов, причем процессуальное правопреемство, осуществленное в судебном порядке, следует рассматривать как своеобразную форму надзора за действиями судебного пристава-исполнителя и лиц, участвующих в исполнительном производстве (см.: Постановление ФАС Поволжского округа от 5 июля 2001 г. N А12-51/01(А12-10645/99-с13) <1>; Постановление Президиума ВАС РФ от 29 марта 2002 г. N 4439/01 <2>; др.). ——————————— <1> СПС «Гарант». <2> СПС «Гарант».
Между тем сейчас вновь намечается отход от указанной позиции в сторону осуществления правопреемства лишь на основании судебного акта. Так, п. 4 Обзора практики рассмотрения дел, связанных с исполнением судебными приставами-исполнителями судебных актов арбитражных судов, утвержденного информационным письмом Президиума ВАС РФ от 21 июня 2004 г. N 77, приводится следующая ситуация: в период исполнения исполнительного листа, выданного на основании решения арбитражного суда, произошла реорганизация юридического лица — должника. Судебный пристав-исполнитель своим постановлением, ссылаясь на ст. 32 Федерального закона «Об исполнительном производстве», произвел замену этой стороны ее правопреемником. Правопреемник оспорил постановление судебного пристава-исполнителя, считая, что замена стороны в исполнительном производстве может быть произведена постановлением судебного пристава-исполнителя на основании судебного акта арбитражного суда. Арбитражный суд признал незаконным постановление судебного пристава-исполнителя, поскольку согласно названной статье Федерального закона «Об исполнительном производстве» и ст. 48 АПК РФ на стадии исполнительного производства замена стороны производится судебным приставом-исполнителем на основании судебного акта арбитражного суда. Основания правопреемства в исполнительном производстве — те же, что и в материальном праве: смерть гражданина, реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга. Однако имеются и некоторые особенности. Так, известно, что существенным различием уступки требования и перевода долга является то, что перевод долга в силу ст. 391 ГК РФ допускается только с согласия кредитора (взыскателя), тогда как согласно ст. 382 ГК РФ для перехода к другому лицу прав кредитора согласие должника не требуется, если иное не предусмотрено законом или договором. В то же время должник должен быть уведомлен о том, что права кредитора (взыскателя) переходят к другому лицу. Если должник не был письменно уведомлен о состоявшемся переходе прав кредитора к другому лицу, новый кредитор несет риск вызванных этим для него неблагоприятных последствий. В этом случае исполнение обязательства первоначальному кредитору признается исполнением надлежащему кредитору. Другими словами, в случае отсутствия письменного уведомления должника о состоявшейся уступке права требования должник вправе продолжить исполнение исполнительного документа первоначальному взыскателю. Вместе с тем в арбитражной практике встречаются примеры, когда суд полагает достаточным уведомление представителя должника. Например, в Постановлении ФАС Северо-Западного округа от 31 мая 2004 г. N А56-41194/03 <1> сформулирована следующая позиция по конкретному делу: поскольку представитель должника присутствовал при оглашении определения суда, которым произведена замена взыскателя, а следовательно, был уведомлен о произведенной замене, факт перечисления должником спорной суммы долга первоначальному кредитору не может быть расценен как доказательство исполнения решения по делу. ——————————— <1> СПС «Гарант».
Правопреемство в исполнительном производстве обусловлено правопреемством в материальном, в частности в гражданском, праве. По общему правилу судебный акт не порождает новые права и обязанности сторон, эти права и обязанности сторон уже имели место до судебного акта и, как правило, основаны на сделке (договоре). В силу ст. 8 ГК РФ права и обязанности сторон могут возникнуть и из судебного решения, когда правоотношения сторон до судебного акта не существовали (например, признание права собственности на бесхозяйную вещь). В отношении правопреемства в третейском производстве сегодня наиболее актуальным является вопрос о реорганизации третейского суда по тем правилам, которые установлены гражданским законодательством в отношении юридических лиц (ст. 57 — 60 ГК РФ). Следует отметить, что заложенный в действующем законодательстве смысл характеристики третейского суда как образования, не являющегося юридическим лицом, влечет правовые последствия, суть которых заключается в том, что реорганизация третейского суда не влечет правопреемства юрисдикции по тем третейским соглашениям, которые заключены в отношении передачи спора на рассмотрение упраздненного третейского суда. Параллели с гражданско-правовой реорганизацией в данном случае неуместны. Объясняется это тем обстоятельством, что при «гражданско-правовой реорганизации» происходит правопреемство по гражданско-правовым обязательствам. В то же время при реорганизации третейского суда происходит упразднение одного юрисдикционного органа и возникновение нового. Стороны, заключавшие третейское соглашение, не рассматривали возможность передачи спора субъекту, который на момент заключения этого соглашения не существовал. Собственно, подобным путем идет и судебно-арбитражная практика. В нотариальном производстве институт процессуального правопреемства не урегулирован действующим законодательством о нотариате. Хотя сама возможность осуществления замены как нотариуса, так и лиц, обратившихся к нему, с целью совершения нотариального действия вполне возможна, однако необходимость в использовании механизмов правопреемства отсутствует ввиду простоты самих нотариальных процедур. Возможно, в дальнейшем с их усложнением и появится такая необходимость.
6. ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЙ ДОГОВОР В ИСПОЛНИТЕЛЬНОМ, ТРЕТЕЙСКОМ И НОТАРИАЛЬНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ
В данных областях весьма широко применяются различные договорные конструкции, выступающие основаниями возникновения разного рода гражданско-правовых обязательств <1>. ——————————— <1> См.: Вячеславов Ф. А. Договор как гражданско-правовое средство распределения рисков в интересах участников гражданского оборота // Бюллетень нотариальной практики. 2005. N 2. С. 38 — 42.
Договор в исполнительном производстве представляет собой соглашение воли двух или нескольких лиц, порождающее право на чужое действие, имеющее имущественный интерес. «Договор» в значении формы существования иных, отличных от гражданско-правовых отношений должен рассматриваться прежде всего в качестве известного синонима слова «соглашение», а не в качестве некой универсальной конструкции, позволяющей решать вопросы в других отраслях права, не связанных с движением имущественных отношений. Во избежание недоразумений практического характера целесообразно рассматривать договор (стабильную правовую категорию) как вид сделки, действие в которой представляет собой результат взаимодействия нескольких участников <1>. ——————————— <1> См.: Костюшин Е. К. Гражданско-правовые сделки в исполнительном производстве: Дис. … канд. юрид. наук. Казань, 1999; Он же. Гражданско-правовые сделки в исполнительном производстве. Казань, 2005.
Федеральный закон «Об исполнительном производстве» предусматривает ряд конкретных примеров использования договора (соглашения) в отношениях, связанных с исполнением судебных и иных предусмотренных законом юрисдикционных актов. В частности, договор (соглашение) используется в следующих случаях: 1) международный договор: — если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные законодательством РФ об исполнительном производстве, то применяются правила международного договора (ч. 4 ст. 3 Федерального закона «Об исполнительном производстве»); — порядок исполнения в Российской Федерации решений иностранных судов и арбитражей устанавливается соответствующими международными договорами РФ, процессуальным законодательством РФ и Федеральным законом «Об исполнительном производстве» (ст. 11 Федерального закона «Об исполнительном производстве»); — полномочия представителей, в том числе адвокатов, на совершение действий, связанных с осуществлением исполнительного производства, удостоверяются доверенностью, выданной и оформленной в соответствии с федеральным законом, а в случаях, установленных международным договором РФ или федеральным законом, — иным документом (ст. 54 Федерального закона «Об исполнительном производстве»); — в процессе исполнения требований исполнительных документов судебный пристав-исполнитель вправе запрашивать необходимые сведения у физических лиц, организаций и органов, находящихся на территории РФ, а также на территориях иностранных государств, в порядке, установленном международным договором РФ, получать от них объяснения, информацию, справки (ч. 1 ст. 64 Федерального закона «Об исполнительном производстве»); — судебный пристав-исполнитель вправе совершать исполнительные действия на всей территории РФ и на территориях иностранных государств. Поручение в иностранное государство направляется в порядке, установленном международным договором РФ (ч. 2 ст. 64 Федерального закона «Об исполнительном производстве»); 2) мировое соглашение: — исполнительное производство прекращается судебным приставом-исполнителем в случаях утверждения судом мирового соглашения между взыскателем и должником (ч. 2 ст. 43 Федерального закона «Об исполнительном производстве»); — до окончания исполнительного производства стороны исполнительного производства вправе заключить мировое соглашение, утверждаемое в судебном порядке (ч. 1 ст. 50 Федерального закона «Об исполнительном производстве»); — в доверенности, выданной представителю стороной исполнительного производства, должны быть специально оговорены его полномочия на заключение мирового соглашения (ч. 3 ст. 57 Федерального закона «Об исполнительном производстве»); — государственный орган или организация, которым в соответствии с их компетенцией передается конфискованное имущество, имеют права взыскателя, за исключением прав на отказ от получения конфискованного имущества, отзыва исполнительного документа и заключения мирового соглашения с должником (ч. 3 ст. 104 Федерального закона «Об исполнительном производстве»); 3) нотариально удостоверенное соглашение об уплате алиментов: — исполнительными документами, направляемыми (предъявляемыми) судебному приставу-исполнителю, являются нотариально удостоверенные соглашения об уплате алиментов или их нотариально удостоверенные копии (ч. 1 ст. 12 Федерального закона «Об исполнительном производстве»); — содержание судебного приказа и нотариально удостоверенного соглашения об уплате алиментов определяется федеральными законами. Эти исполнительные документы подписываются лицами, принявшими или удостоверившими их, и заверяются печатью (ч. 5 ст. 13 Федерального закона «Об исполнительном производстве»); — размер задолженности по алиментам определяется в постановлении судебного пристава-исполнителя исходя из размера алиментов, установленного судебным актом или соглашением об уплате алиментов (ч. 2 ст. 102 Федерального закона «Об исполнительном производстве»); 4) гражданско-правовой договор, используемый для организации исполнения исполнительных документов: — договор уступки требования и перевод долга; — договор хранения арестованного имущества; — договор страхования арестованного имущества; — договор оценки арестованного имущества; — договор на розыск имущества должника; — договор подряда и оказания услуг; — договор купли-продажи арестованного имущества. Данный перечень не является исчерпывающим — в ходе исполнения исполнительных документов могут использоваться и другие договоры, предусмотренные гражданским законодательством. Специфика правового регулирования таких сделок заключается в том, что, когда сделка используется в исполнительном производстве, появляются правовые ограничители, обусловленные публично-правовым влиянием на возникающие правоотношения <1>. В методе правового регулирования появляются элементы императивности. Вовлеченные в публично-правовую сферу сделки подвергаются комплексному правовому регулированию, в том числе нормами законодательства об исполнительном производстве. ——————————— <1> Исполнительное производство: процессуальная природа и цивилистические основы / Под ред. Д. Х. Валеева и М. Ю. Челышева. М., 2007. С. 101 (автор параграфа — Е. К. Костюшин).
В третейском производстве договор используется главным образом в контексте третейского соглашения, хотя здесь также имеется возможность заключения и мирового соглашения, которое, впрочем, применительно к третейскому производству не имеет каких-либо видимых специфических особенностей. В ст. 2 Федерального закона «О третейских судах» приводится легальное определение третейского соглашения, в соответствии с которым третейское соглашение — соглашение сторон о передаче спора на разрешение третейского суда. Полагаем, что в данном значении третейское соглашение — это правовое средство, носящее смешанный характер, так как на основании его можно создавать временный третейский суд ad hoc, а также может функционировать постоянно действующий третейский суд. В этом смысле третейское соглашение является как средством организации, так и средством обеспечения деятельности третейского суда. Согласно ст. 5 Федерального закона «О третейских судах» спор может быть передан на разрешение третейского суда при наличии заключенного между сторонами третейского соглашения. Третейское соглашение может быть заключено сторонами в отношении всех или определенных споров, которые возникли или могут возникнуть между сторонами в связи с каким-либо конкретным правоотношением. Третейское соглашение о разрешении спора по договору, условия которого определены одной из сторон в формулярах или иных стандартных формах и могли быть приняты другой стороной не иначе как путем присоединения к предложенному договору в целом (договор присоединения), действительно, если такое соглашение заключено после возникновения оснований для предъявления иска. Таким образом, третейское соглашение является главным основанием для передачи дела на рассмотрение конкретного третейского суда. В п. 1 ст. 5 Федерального закона «О третейских судах» определено, что спор может быть передан на разрешение третейского суда при наличии заключенного сторонами третейского соглашения. Здесь же в п. 4 указанной статьи говорится, что третейское соглашение в отношении спора, который находится на разрешении в суде общей юрисдикции или арбитражном суде, может быть заключено до принятия решения компетентным судом. Относительно третейского соглашения необходимо учитывать правила о его форме и содержании. Так, согласно ст. 7 Федерального закона «О третейских судах» третейское соглашение заключается в письменной форме. Третейское соглашение считается заключенным в письменной форме, если оно содержится в документе, подписанном сторонами, либо заключено путем обмена письмами, сообщениями по телетайпу, телеграфу или с использованием других средств электронной или иной связи, обеспечивающих фиксацию такого соглашения. Ссылка в договоре на документ, содержащий условие о передаче спора на разрешение третейского суда, является третейским соглашением, при условии что договор заключен в письменной форме и данная ссылка такова, что делает третейское соглашение частью договора. При несоблюдении указанных правил по форме и содержанию третейское соглашение является незаключенным. Если стороны не договорились об ином, то при передаче спора в постоянно действующий третейский суд правила постоянно действующего третейского суда рассматриваются в качестве неотъемлемой части третейского соглашения. Полагаем, что по своей правовой природе указанное соглашение представляет собой гражданско-правовой договор, поскольку обладает всеми признаками этого гражданско-правового явления. Как установлено в п. 1 ст. 420 ГК РФ, договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей. В данной ситуации на базе третейского соглашения устанавливаются права и обязанности сторон, связанные с разрешением гражданско-правового спора. По сути, исследуемым соглашением определяется механизм разрешения такого спора. Таким образом, основное назначение этого договора организационное: организовать осуществление определенной процедуры разрешения гражданско-правового юридического конфликта в случае его возникновения <1>. ——————————— <1> Следует учитывать, что третейское соглашение может быть заключено как до, так и после возникновения юридического конфликта. Однако, как свидетельствует изученная автором практика заключения различных третейских соглашений, в основном такие соглашения совершаются до возникновения спорных ситуаций. На мой взгляд, это обусловлено тем, что после возникновения юридического конфликта в силу имеющихся разногласий сторонам бывает довольно сложно провести переговорный процесс и заключить третейское соглашение. Другими словами, после возникновения спора нужно не искать инструменты для его решения, а реально разрешать спор.
Третейское соглашение обычно строится по модели сделки, совершенной под условием, что также составляет специфику содержания данного договора. В соответствии со ст. 157 ГК РФ выделяют два вида таких сделок: совершенные под отлагательным и совершенные под отменительным условием. Сделка считается совершенной под отлагательным условием, если стороны поставили возникновение прав и обязанностей в зависимость от обстоятельства, относительно которого неизвестно, наступит оно или нет. В свою очередь сделка считается совершенной под отменительным условием, если стороны поставили прекращение прав и обязанностей в зависимость от обстоятельства, относительно которого неизвестно, наступит оно или нет. В третейском соглашении в большинстве случаев имеет место отлагательное условие: его стороны ставят возникновение прав и обязанностей по разрешению гражданско-правового конфликта в зависимость от его наступления. На момент заключения третейского соглашения стороны не знают, возникнет конфликт или нет. Более того, для всякого нормального участника гражданского оборота возникновение такого конфликта — нежелательная ситуация <1>. ——————————— <1> Исследуемая конструкция условной сделки применяется в третейских соглашениях не всегда. Ее применение исключено в том случае, если спор уже имеет место, т. е. когда третейское соглашение совершается после возникновения юридического конфликта непосредственно перед самим обращением в третейский суд.
Относительно существенных нарушений требований законодательства к форме третейского соглашения можно отметить то, что законодатель предписывает считать такие соглашения незаключенными (п. 2 ст. 7 Федерального закона «О третейских судах»). Следует сказать о том, что судебная практика в вопросе о соотношении незаключенности договора и его недействительности довольно нестабильна. С этой точки зрения формулировка законодателя именно о незаключенности такого соглашения весьма целесообразна. В нотариальном производстве договор является одним из предметов нотариальных действий. Так, для некоторых видов гражданско-правовых сделок предусмотрена обязательная нотариальная форма, в частности для завещания (ст. 1124 ГК РФ), договора ренты и договора пожизненного содержания с иждивением (ст. 554 ГК РФ) и др. Обязательная нотариальная форма присутствует также в семейных правоотношениях. Так, брачный договор (ст. 41 СК РФ), соглашение об уплате алиментов (ст. 100 СК РФ), согласие супруга на совершение сделки по распоряжению недвижимостью (ст. 35 СК РФ) подлежат нотариальному удостоверению. Кроме того, по желанию сторон нотариус может удостоверять и другие сделки, для которых не предусмотрена обязательная нотариальная форма (ст. 53 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, ст. 163 ГК РФ). В последнее время целесообразность регулирования нотариальной формы сделок гражданским законодательством подвергается сомнению. Так, В. В. Ярков отмечает: «Полагаем в будущем необходимым, чтобы и виды юридических действий, подлежащих совершению только в рамках нотариального производства… должны быть перечислены прежде всего в законодательстве о нотариате» <1>. Другие авторы, напротив, указывают на то, что «обязательная нотариальная форма сделки и последствия ее несоблюдения — предмет гражданско-правового регулирования» <2>. ——————————— <1> См.: Нотариальное право России: Учеб. для вузов / В. В. Ярков, Б. М. Гонгало, Т. И. Зайцева и др. М.: Волтерс Клувер, 2003. С. 38 — 39. <2> См.: Тарбагаева Е. Б. Организация и деятельность нотариата в Российской Федерации. СПб.: Изд-во юридического факультета С.-Петербургского государственного университета, 2006. С. 192.
7. ВЕЩНО-ПРАВОВЫЕ СРЕДСТВА В ИСПОЛНИТЕЛЬНОМ, ТРЕТЕЙСКОМ И НОТАРИАЛЬНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ
Право собственности в исполнительном, третейском и нотариальном производстве может быть связано как с организацией соответствующей сферы (например, организация органов нотариата), так и с ее функционированием (например, обеспечение иска путем наложения ареста на имущество должника в третейском производстве). В исполнительном производстве одним из примеров реализации вещно-правовых средств выступает право взыскателя оставить имущество за собой, если оно не будет реализовано в двухмесячный срок. При этом реализация имущества должника-организации проводится в особом порядке, установленном ст. 87, 89 — 93 Федерального закона «Об исполнительном производстве». В судебной практике встречаются случаи несоблюдения данного правила. Так, в Определении Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 15 ноября 2001 г. отмечается, что передача недвижимого имущества должника взыскателю без проведения торгов противоречит положениям ст. 54 Федерального закона «Об исполнительном производстве» 1997 г. <1>. ——————————— <1> Бюллетень ВС РФ. 2002. N 5.
Право взыскателя на оставление имущества за собой (ч. 11 — 14 ст. 87 Федерального закона «Об исполнительном производстве»), по сути, означает его право на получение имущества должника в собственность (вещно-правовой инструмент). При этом в данной ситуации может возникнуть и иное соответствующее вещное право, если взыскателем является организация-несобственник (учреждение и др.). Представляется, что данное вещное право в любом случае возникает наряду с правом собственности. Так, в случаях с частным учреждением (ст. 120 ГК РФ) имущество поступает одновременно в собственность учредителя учреждения (собственника его имущества) и оперативное управление (ст. 296 ГК РФ) самой этой организации. В третейском производстве немаловажным является то, что обеспечительные меры, которые могут ограничивать в том числе и право собственности (иное вещное право), могут быть приняты арбитражным судом по заявлению стороны третейского разбирательства. Обращаясь к специальному законодательству, отметим, что ст. 25 Федерального закона «О третейских судах» посвящена полномочиям третейского суда в отношении обеспечительных мер. Так, согласно указанной норме, если стороны не договорились об ином, третейский суд может по просьбе любой стороны распорядиться о принятии какой-либо стороной таких обеспечительных мер в отношении предмета спора, которые он считает необходимыми. Если же сторона обратится в компетентный суд в соответствии с подведомственностью и подсудностью спора, то такое обращение и принятие компетентным судом обеспечительных мер нельзя рассматривать как несовместимые с соглашением о передаче спора в третейский суд или как отказ от такого соглашения. Согласно ч. 3 ст. 90 АПК РФ обеспечительные меры принимаются арбитражным судом по месту нахождения третейского суда либо по месту нахождения или месту жительства должника, либо по месту нахождения имущества. В АПК РФ можно найти и другие нормы, позволяющие заявить ходатайство об обеспечении иска. Например, такое право имеется у организаций и граждан, управомоченных в соответствии со ст. 99 АПК РФ, обращаться в арбитражный суд с заявлением о принятии предварительных обеспечительных мер, которые направлены на обеспечение имущественных интересов заявителя до предъявления иска. Кроме того, к числу управомоченных субъектов можно отнести и представителей лиц, участвующих в деле, если такое право специально оговорено в доверенности, которая им выдана представляемым лицом (п. 2 ст. 62 АПК РФ) <1>. ——————————— <1> См.: Комментарий к АПК РФ / Под ред. Г. А. Жилина. М., 2003. С. 223 — 224.
В нотариальном производстве вещно-правовые средства проявляются в отдельных, совершаемых нотариусом нотариальных действиях, которые в конечном итоге приводят к возникновению, изменению или прекращению гражданских правоотношений, в том числе и права собственности (иного вещного права). Согласно действующему законодательству о нотариате, нотариусы совершают следующие нотариальные действия (ст. 35, 36 «Основ законодательства Российской Федерации о нотариате»): — удостоверяют сделки; — выдают свидетельства о праве собственности на долю в общем имуществе супругов; — налагают и снимают запрещения отчуждения имущества; — свидетельствуют верность копий документов и выписок из них; — свидетельствуют подлинность подписи на документах; — свидетельствуют верность перевода документов с одного языка на другой; — удостоверяют факт нахождения гражданина в живых; — удостоверяют факт нахождения гражданина в определенном месте; — удостоверяют тождественность гражданина с лицом, изображенным на фотографии; — удостоверяют время предъявления документов; — передают заявления физических и юридических лиц другим физическим и юридическим лицам; — принимают в депозит денежные суммы и ценные бумаги; — совершают исполнительные надписи; — совершают протесты векселей; — предъявляют чеки к платежу и удостоверяют неоплату чеков; — принимают на хранение документы; — совершают морские протесты; — обеспечивают доказательства; — выдают свидетельства о праве на наследство; — принимают меры к охране наследственного имущества. Как видно, целый ряд указанных нотариальных действий связан с осуществлением и защитой вещных прав. Кроме того, нотариусы также удостоверяют завещание (ст. 1125 ГК РФ), свидетельствуют передачу закрытого завещания (ст. 1126 ГК РФ); оглашают закрытое завещание (ч. 4 ст. 1126 ГК РФ); осуществляют толкование завещания (ст. 1132 ГК РФ); выполняют удостоверение полномочий душеприказчика путем выдачи свидетельства (ст. 1135 ГК РФ); принимают заявления наследников о принятии наследства либо заявления наследников о выдаче свидетельства о праве на наследство (ст. 1153 ГК РФ); осуществляют выдачу свидетельства о праве на наследство (ст. 1162 ГК РФ); принимают меры по охране наследства и управление им (ст. 1171 ГК РФ); выдают постановления о возмещении расходов на достойные похороны (ст. 1174 ГК РФ).
8. ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ В ИСПОЛНИТЕЛЬНОМ, ТРЕТЕЙСКОМ И НОТАРИАЛЬНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ
В Федеральном законе «Об исполнительном производстве» можно обнаружить следующие нормы о гражданско-правовой ответственности: 1) при отсутствии установленных ГК РФ оснований ответственности за нарушение обязательства суд вправе освободить должника от взыскания исполнительского сбора (ч. 7 ст. 112); 2) взыскатель вправе предъявить лицам, выплачивающим должнику заработную плату, пенсию, стипендию или иные периодические платежи, иск о взыскании денежной суммы, удержанной с должника, но не перечисленной взыскателю по их вине (ст. 118); 3) заинтересованные лица вправе обратиться в суд с иском о возмещении убытков, причиненных им в результате совершения исполнительных действий и (или) применения мер принудительного исполнения (ч. 2 ст. 119); 4) в случае неисполнения содержащегося в исполнительном документе требования о восстановлении на работе незаконно уволенного или переведенного работника ущерб, причиненный организации выплатой указанному работнику денежных сумм, может быть взыскан с руководителя или иного работника этой организации, виновных в неисполнении исполнительного документа (ст. 120). Анализируя гражданское законодательство, можно выявить определенные меры гражданско-правовой ответственности, которые могли бы быть эффективны в исполнительном производстве. Под мерами ответственности в качестве «общего вида» <1> гражданское законодательство указывает возмещение убытков (ст. 15 ГК РФ). Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода) (п. 2 ст. 15 ГК РФ). ——————————— <1> Гражданское право России. Часть первая: Учебник / Под ред. З. И. Цыбуленко. М., 1998. С. 438 (автор гл. 24 — В. А. Тархов); Басин Ю. Г. Гражданско-правовые средства борьбы с правонарушениями // Борьба с правонарушениями. Юридическая наука и практика. Алма-Ата: Наука, 1984. С. 55 — 62.
Возмещение убытков возможно, в частности, в результате причинения вреда судебным приставом-исполнителем гражданам и организациям во время совершения действий по исполнению исполнительного документа. На основании ст. 16 ГК РФ убытки, причиненные гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов (в том числе издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления), подлежат возмещению РФ, соответствующим субъектом РФ или муниципальным образованием. Рассмотренный выше пример — не единственный случай реализации гражданско-правовой ответственности в исполнительном производстве. Следует согласиться с тем, что существующее законодательство об исполнительном производстве несовершенно в той части, что «не устанавливает санкций за фактически бесплатное использование чужих средств» <1>. Поэтому возникает необходимость применения общих положений гражданского права об ответственности за нарушение обязательств. ——————————— <1> См.: Морозова И. Б., Треушников А. М. Исполнительное производство. М., 1999. С. 105 (автор § 2 гл. 3 — И. Б. Морозова).
В случае неисполнения исполнительного документа, по которому должник обязан передать взыскателю определенные денежные средства, предусмотрена ответственность за пользование чужими денежными средствами вследствие их неправомерного удержания, уклонения от их возврата, иной просрочки в их уплате либо неосновательного получения или сбережения за счет другого лица — подлежат уплате проценты на сумму этих средств (ст. 395 ГК РФ). В соответствии с указанной нормой размер процентов определяется существующей в местожительстве кредитора, а если кредитором является юридическое лицо — в месте его нахождения учетной ставкой банковского процента на день исполнения денежного обязательства или его соответствующей части. Взыскание процентов за пользование чужими денежными средствами осуществляется в судебном порядке (суд общей юрисдикции или арбитражный суд) по общим правилам, хотя в литературе встречаются высказывания о необходимости установления «упрощенного» порядка взыскания процентов путем вынесения судом (арбитражным судом) по месту нахождения судебного пристава-исполнителя определения и выдачи исполнительного документа на взыскание с должника соответствующих денежных сумм <1>. ——————————— <1> См.: Там же. С. 108.
Гражданско-правовая ответственность в третейском производстве в основном актуальна в отношении вопроса об ответственности самого третейского суда или судьи за принятое решение. В соответствии с п. 2 ст. 1070 ГК РФ вред, причиненный при осуществлении правосудия, возмещается в случае, если вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную силу. Как отмечено КС РФ, данное положение в его конституционно-правовом смысле не может служить основанием для отказа в возмещении государством вреда, причиненного при осуществлении гражданского судопроизводства в иных случаях (а именно когда спор не разрешается по существу) в результате незаконных действий (или бездействия) суда (судьи), в том числе при нарушении разумных сроков судебного разбирательства, если вина судьи установлена не приговором суда, а иным соответствующим судебным решением <1>. ——————————— <1> Постановление КС РФ от 25 января 2001 г. N 1-П «По делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И. В. Богданова, А. Б. Зернова, С. И. Кальянова и Н. В. Труханова» // СЗ РФ. 2001. N 7. Ст. 700.
Отмеченное толкование исследуемой нормы, данное КС РФ, имеет важное значение именно для функционирования третейских судов, поскольку в случае с третейскими судами вина судьи третейского суда может быть установлена судебным актом компетентного суда. Конечно, при всем этом нужно учитывать, что третейские суды не относятся к судебной системе РФ <1>, не осуществляют правосудие и судопроизводство по гражданским делам так, как это делается государственными судами. ——————————— <1> Определение КС РФ от 13 апреля 2000 г. N 45-О «Об отказе в принятии к рассмотрению обращения Независимого арбитражного (третейского) суда при Торгово-промышленной палате Ставропольского края о проверке конституционности статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации» (СПС «Гарант»).
Однако с точки зрения материально-правовых (гражданско-правовых) последствий смысл деятельности и тех, и других судов одинаков — восстановить или иным образом защитить нарушенные гражданские права. Поэтому при наличии рассмотренного исключения может наступать гражданско-правовая ответственность за деятельность третейского суда. В случае с постоянно действующим третейским судом нести ее будет создавшее суд юридическое лицо, а в ситуации с разовым третейским судом — соответствующий состав конкретного третейского суда <1>. ——————————— <1> Считаем, что лица, назначившие (избравшие) от имени сторон спора третейских судей, только в силу этого факта (назначения или избрания судьи) отвечать за деятельность третейского суда не могут. Противоположный подход был бы, на наш взгляд, несоразмерным обременением и негативно влиял бы на эффективность третейской формы защиты гражданских прав.
Гражданско-правовая ответственность в нотариальном производстве связана в основном с гражданско-правовой ответственностью самого нотариуса. При этом немаловажное значение имеет статус нотариуса: частный нотариус или работающий в государственной нотариальной конторе. Согласно ст. 17 «Основ законодательства Российской Федерации о нотариате» нотариус, занимающийся частной практикой, умышленно разгласивший сведения о совершенном нотариальном действии или совершивший нотариальное действие, противоречащее законодательству РФ, обязан по решению суда возместить причиненный вследствие этого ущерб. В других случаях ущерб возмещается нотариусом, если он не может быть возмещен в ином порядке. Основанием гражданско-правовой ответственности нотариуса согласно п. 1 ст. 17 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате выступает умышленное разглашение сведений о совершенном нотариальном действии или совершение нотариального действия, противоречащего законодательству РФ. Сведения о совершенном нотариальном действии являются сведениями конфиденциального характера <1>. В соответствии со ст. 5 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате нотариусу при исполнении служебных обязанностей, а также лицам, работающим в нотариальной конторе, запрещается разглашать сведения <2>, оглашать документы, которые стали им известны в связи с совершением нотариальных действий, в том числе и после сложения полномочий или увольнения, за исключением случаев, предусмотренных «Основами законодательства Российской Федерации о нотариате». ——————————— <1> Указ Президента РФ от 6 марта 1997 г. N 188 «Об утверждении Перечня сведений конфиденциального характера» (с изм. от 23 сентября 2005 г.) // СЗ РФ. 1997. N 10. Ст. 1127. <2> Нотариус, впервые назначенный на должность, в соответствии со ст. 14 «Основ законодательства Российской Федерации о нотариате», принося присягу, обязуется хранить профессиональную тайну.
В качестве другого примера наступления гражданско-правовой ответственности нотариусов можно назвать случаи, при которых нотариальное действие будет признано противоречащим законодательству РФ: — совершение нотариального действия с нарушением порядка, установленного нормативно-правовыми актами, регулирующими нотариальную деятельность и актами нотариального сообщества; — совершение нотариального действия, подлежащего совершению другим нотариусом; — совершение нотариального действия с участием недееспособного гражданина либо представителя, не имеющего необходимых полномочий; — совершение нотариального действия на основе документов, не соответствующих требованиям законодательства. Так, в Постановлении Президиума ВАС РФ от 17 июня 1997 г. N 3376/96 Суд признал не подлежащей исполнению полностью исполнительную надпись нотариуса на кредитном договоре, который, согласно заключению эксперта, подписан неустановленным лицом и печать на котором не соответствует печати ТОО <1>. ——————————— <1> См.: Судебная практика по вопросам нотариальной деятельности. М., 2004. С. 373 — 375.
Если вред причинен неправомерными действиями нотариуса государственной нотариальной конторы, то отношения ответственности строятся в соответствии со ст. 1069 ГК РФ. Согласно ст. 1069 ГК РФ вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий и бездействия государственных органов или их должностных лиц, подлежит возмещению за счет казны РФ. РФ в соответствии со ст. 1081 ГК РФ имеет право регресса к нотариусу. При этом размер регрессной ответственности нотариуса определяется по нормам трудового законодательства, так как нотариус находится в трудовых отношениях с государственной нотариальной конторой.
References
Ioffe CIS. Soviet civil law. M., 1967. P. 104 — 105. Civil proceedings / Ed. by M. S. Shakaryan. M., 1993. P. 120. Civil proceedings / Ed. by K. I. Komissarov, V. M. Semenov. M., 1988. P. 120. Osokina G. L. Concept, types and reasons of legal representation // Russian Justice. 1998. No. 1. P. 43 — 44. Saifutdinov A. A. Contract assignments civil law of the Russian Federation. Abstract of Dissertation. Candidate of Legal Sciences. Kazan, 2006. P. 122 — 123. Gordon A. Representation in civil law. St. Petersburg, 1879. P. 87. Tal L. S. Power of attorney or contract assignments in the project civil code. St. Petersburg, 1911. P. 10. Krylov S. Ratio agency contract and power of attorney // Russian Justice. 1999. No. 9. P. 15. Plotnikov J. N., Sekerin V. D. Mediation agreements. M., 2000. P. 89. Fetyuhin M. V. Security production in the arbitration process: Abstract of Dissertation. Candidate of Legal Sciences. Saratov, 2005. P. 30 — 34. Stucka P. I. Deposit // Encyclopedia of State and Law. Vol. 1. M., 1925. P. 1155 — 1161. Venediktov A. V. Contractual penalties in Soviet law // Soviet State. 1934. No. 5. P. 21 — 29. Aizin B. The size and type of contractual sanctions // Arbitration. 1937. No. 11. P. 19 — 21. Sadikov O. N. The economic sanctions in economic agreements // Soviet State and Law. 1957. No. 4. P. 50 — 60. Gongalo B. M. The doctrine of the secured obligations. M., 2002. Selina E. Pledge, seizure of property, the lawsuit as a means of ensuring the rights of the creditor // Russian Justice. 1997. No. 2. P. 26 — 28. Avanesova D. Using a bank guarantee and surety agreement in banking // Economy and Law. 1996. No. 7. P. 175 — 185. Khametov R., Mironova A. Enforcement of obligations: the contractual methods // Russian Justice. 1996. No. 5. P. 18 — 20. Civil law in Russia: Textbook. Part One / Ed. by Z. I. Tsybulenko. M., 1998. P. 399 — 400. Arbitration proceedings / Ed. by V. V. Yarkov. M., 2008. P. 206. Zaitsev A. I. Arbitration in Russia (problematic aspects): Dissertation. Candidate of Legal Sciences. Saratov, 2004. P. 122. Zaitsev A. I. On enforcement of the claim being considered by the arbitral tribunal // Alternative Dispute Resolution: Training Manual. Volzhsky CCI. Volzhsky, 2003. P. 46 — 52. Chelyshev M. Yu. Interim measures of arbitration in civil disputes: the experience of civilian research // Actual problems in private regulation: V-International Conference of Young Scientists (Samara, April 22 — 23, 2005) / Ed. by L. M. Minkin, Y. S. Povarov, V. D. Ruzanova. Samara, 2005. P. 95 — 98. Civil law: Textbook: In 3 vol. Vol. 1 / Ed. by A. P. Sergeyev. M., 2009. P. 585. The arbitration process: Textbook for universities / Ed. by J. E Farhtdinov. St. Petersburg, 2003. P. 26 — 27. Samoschenko I. S., Faroukshin M. H. Responsibility under Soviet legislation. M., 1971. P. 187. Kislukhin V. A. Types of legal liability: Abstract of Dissertation. Candidate of Legal Sciences. M., 2001. P. 17 — 19. Vitruk N. V. Constitutional Justice in Russia. M., 2001. P. 440. Gribanov V. P. Responsibility for violation of civil rights and obligations. M., 1973. Civil law: Textbook. Part 1 / Ed. by prof. Y. K. Tolstoy, prof. A. P. Sergeev. M., 1996. —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник «Гражданское право: В 4 т. Общая часть» (том 1) (под ред. Е. А. Суханова) включен в информационный банк согласно публикации — Волтерс Клувер, 2008 (3-е издание, переработанное и дополненное). —————————————————————— Civil law: Textbook: In 4 vol. Vol. 1. Overview / Ed. by E. A. Sukhanov. 3rd ed., rev. and add. M., 2005. P. 720. Savitskaya A. N. Civil liability of public authorities for the harm caused by their officials: Abstract of Dissertation. Candidate of Legal Sciences. M., 1953. P. 4. Medvedev I. R. Civil procedural responsibility: some issues // World of Law. 2006. No. 7. Farhtdinov J. F. The place of arbitration in the organization to protect the violated or disputed civil rights // Arbitration. 2000. No. 5 — 6. Aleshina T. E. Notarized form the right: Abstract of Dissertation. Candidate of Legal Sciences. Saratov, 2001. Kalinichenko T. Evidence in the notary process // Russian Justice. 2002. No. 4. P. 43 — 45. Zeyder N. B. The subject and the system of civil procedure // Jurisprudence. 1962. No. 3. P. 71. Pogantsev I. V. Itemized scientific and practical commentary to the Federal Law «About the Arbitration Courts in the Russian Federation» // Arbitration. 2003. No. 2(26). P. 7. Osokina G. L. The problems of the claim and the right to sue. Tomsk, 1989. P. 173. Kostyushin E. K. On the use of civil remedies in enforcement proceedings // Actual problems of civil law and procedure. Collection of the international scientific-practical conference (dedicated to the memory and the 70th anniversary of the birth of prof. Y. F. Farhtdinov). Issue 2. Kazan, 2006. P. 423 — 425. Vyacheslavov F. A. Contract as a civil remedy of risk sharing in the interest of participants in civil // Bulletin of Notarial Practice. 2005. No. 2. P. 38 — 42. Kostyushin E. K. Civil law in the enforcement proceedings: Abstract of Dissertation. Candidate of Legal Sciences. Kazan, 1999. Kostyushin E. K. Civil transactions in executive production. Kazan, 2005. Enforcement proceedings: a procedural nature and civil basis / Ed. by D. Kh. Valeev, M. Yu. Chelyshev. M., 2007. P. 101. Notary Law in Russia: Textbook / V. V. Yarkov, B. M. Gongalo, T. I. Zaitsev and others. M., 2003. P. 38 — 39. Tarbagaeva E. B. The organization and activities of notaries in the Russian Federation. St. Petersburg, 2006. P. 192. Commentary to the Arbitrate process code / Ed. by G. A. Zhilin. M., 2003. P. 223 — 224. Civil law in Russia: Textbook. Part one / Ed. by Z. I. Tsybulenko. M., 1998. P. 438. Basin J. G. Civil remedies to combat crime // Fighting offenses. Jurisprudence and practice. Alma-Ata, 1984. P. 55 — 62. Morozova I. B., Treushnikov A. M. Enforcement proceedings. M., 1999. P. 105.
