(Семякин М. Н.) («Российский юридический журнал», 2013, N 1)
ФИЛОСОФСКАЯ РЕФЛЕКСИЯ ГРАЖДАНСКОГО (ЧАСТНОГО) ПРАВА: ПРОДОЛЖЕНИЕ СТАРЫХ ТРАДИЦИЙ ИЛИ НОВЫЙ ЦИВИЛИСТИЧЕСКИЙ КОНЦЕПТ?
М. Н. СЕМЯКИН
Семякин Михаил Николаевич, доктор юридических наук, профессор кафедры гражданского права Уральской государственной юридической академии (Екатеринбург).
Статья открывает цикл материалов, посвященных философским аспектам частного права. Автор констатирует отсутствие в современной литературе должного внимания к философским основам гражданского (цивильного) права и обосновывает необходимость философской рефлексии частного права. Рассмотрены организационная структура и предмет исследования научной дисциплины «философия частного права», а также ее связь с практическими аспектами гражданского права.
Ключевые слова: философия права, частное право, философия частного права, структура, предмет, научная дисциплина.
Philosophical reflection of civil (private) law: the continuation of old traditions or new civilistic concept? M. N. Semyakin
The article opens a series of materials on the philosophical aspects of private law. The author states the absence in the current literature proper attention to philosophical foundations of civil (civilized) law and justifies the need for philosophical reflection of private law. The organizational structure and the subject of study of scientific discipline «philosophy of private law» as well as its relation to the practical aspects of civil law are examined.
Key words: philosophy of law, private law, philosophy of private law, structure, subject, scientific discipline.
Современная эпоха — век качественно нового развития науки, нанотехнологий — обусловливает постановку вопроса об актуальности не только науки как системы знаний, но и философии самой науки. Сейчас уже стало очевидным, что наука нуждается во всестороннем осмыслении. Причем чем быстрее развитие науки (а этот процесс в настоящее время приобретает фантастические и парадоксальные формы), тем острее потребность в обстоятельной философии науки. Не является исключением в этом плане и правовая наука, в частности цивилистика. Однако необходимо заметить, что если в целом в правоведении имеется немало достаточно серьезных исследований по философии права, то философия конкретных отраслевых юридических наук, в особенности такой древней и крупнейшей отрасли научных знаний, как цивилистика, уже давно ждет своего «первооткрывателя». Как представляется, такое удручающее положение обусловлено несколькими причинами. Одна из них состоит в том, что в настоящее время, к сожалению, цивилистические исследования носят в значительной мере прикладной, а во многих случаях исключительно «комментаторский» характер, за рамками которого остаются проблемы философских основ (критериев) частного права, философская логика развития данной отрасли правовой науки, что в конечном счете предопределяет результат, когда, по выражению В. И. Ленина, «из-за деревьев леса не видно». Другой причиной иррелевантного (безразличного) отношения многих цивилистов к проблемам философии частного права, видимо, выступает мнение о том, что последняя является далекой, оторванной от реалий жизни, практики и поэтому мало пригодной для употребления «вещью». В качестве третьей причины рискнем назвать чрезвычайную сложность проблем, связанных с философией частного права, где помимо самих проблем огромной «широты» и «глубины», что уже «пугает» исследователя, имеются и другие «осложняющие» факторы, в частности касающиеся того, что при исследовании потребуются обширные знания как по философии в целом, так и по философии права. Между тем философия права, в особенности частного права, — это не хобби для людей, склонных к «философствованию»; она представляет собой, по образному выражению Гегеля, «знающее себя право», «мыслящую себя идею права», важнейший способ его осознания в его человеческой и культурологической значимости; она исследует «умопостигаемые», всеобщие основания права. Поэтому сегодня развитие частноправовой доктрины на качественно новом уровне, глубокое понимание самой логики частного права, его взаимосвязи и взаимодействия с рядом других правовых явлений социальной действительности просто невозможно без цивилистической рефлексии, философского взгляда, обращенного внутрь самого частного права. На важность и настоятельную необходимость философской рефлексии частного права хотелось бы обратить внимание еще с двух позиций. Во-первых, в литературе в последнее время все чаще высказываются соображения, ставящие цивилистические правовые традиции под сомнение. Так, в докладах «Doing Business» Всемирного банка, посвященных анализу и оценке эффективности правовых систем, в том числе и прежде всего с экономической точки зрения, эксперты названного банка сделали вывод об определенной «генетической» ущербности civil law — правовых систем, основанных на цивилистических традициях <1>. Столь нелестная и безнадежная оценка экспертами Всемирного банка цивилистических начал, частноправовых подходов к решению экономических проблем, перспектив развития частного права особенно обращает на себя внимание из-за переживаемого в настоящее время всемирного кризиса, охватившего различные стороны общественной жизни, в том числе сферу частного права, имея в виду, что соответствующие частноправовые конструкции и механизмы не смогли предотвратить или хотя бы эффективно противодействовать наступлению кризисных явлений (конечно, последние носят глобальный характер и обусловлены комплексом различных причин, связанных не только (а возможно, и не столько) с частным правом). ——————————— <1> Подробнее об этом см.: Цивилистические правовые традиции под вопросом (по поводу докладов Doing Business Всемирного банка) / Ф. Барьер и др.; пер. с фр. А. Грядова. М., 2007. С. 2 — 3 и след.
Однако «камень брошен» в частноправовую сферу, и это обстоятельство заставляет вновь обратиться к философским основам (критериям) частного права, с тем чтобы на этой фундаментальной базе попытаться с научных позиций осмыслить «жизнеспособность» цивилистических традиций, самой частноправовой материи, необходимость и закономерность ее существования, определить, имеет частное (цивильное) право социальную ценность или оно есть лишь досадная ошибка в истории развития права. Во-вторых, известный теоретик и философ права С. С. Алексеев в ряде научных трудов достаточно убедительно обосновывает с гуманистических позиций социальную ценность и высокий регулятивный и иной потенциал догмы права, в том числе частного (позитивного права, аналитической юриспруденции), в прогрессивном значении, которое оно приобретает в современном гражданском обществе. Указанная мысль представляется плодотворной и нуждается в научной поддержке и дальнейшем развитии, особенно в сфере частного права. Данное обстоятельство важно в связи с тем, что в последнее время стало чуть ли не повальным увлечением, признаком «подлинной научности» позиций того или иного автора «развенчание» им догмы права (позитивного права), когда в ней усматриваются основной источник и причины чуть ли не всех бед и неудач в социально-правовой сфере. Между тем этот «модный» (и уже в силу этого преходящий) подход к догме права (позитивному праву, аналитической юриспруденции) связан не только с недооценкой ее роли и значения как формы, обязательного императива, но и — главное — с непониманием ее как объективной и необходимой реальности — самой правовой материи с ее достаточно богатым регулятивным потенциалом и другими социальными ценностями. Примечательно, что великий мыслитель И. Кант, развивая идею «чистого права», отвлеченного от фактических отношений, чувственных, моральных факторов, показал высокую значимость права как формы и раскрыл смысл собственной ценности права как особой объективной реальности (в том числе догмы права), идентифицировав его (право) с «бытием разума» <1>. ——————————— <1> Кант И. Сочинения на немецком и русском языках. М., 1994. Т. 1. С. 283.
Что же представляет собой с общих позиций философия частного права, какова организационная структура данной научной дисциплины и предмет ее исследования? Прежде всего это одна из областей общетеоретических знаний в сфере цивилистики (частного права). Вместе с тем философия частного права не является ни структурным элементом «общей части» науки гражданского права, ни простым ее продолжением, хотя она, безусловно, в той или иной мере опирается на ее («общей части») данные, использует их в философском осмыслении частного права. Философия частного права — это новый уровень «обобщенных» знаний в сфере цивилистики, новая ступень философского осмысления частного права и в этом смысле новый концепт в цивилистической теории. Затрагивая вопросы историко-логического характера развития частного права, его ключевых юридических конструкций, понятий, отражающих реальные общественные отношения в указанной сфере, философия частного права формирует качественно новый подход к пониманию частного права. Оно трактуется как неотъемлемый элемент жизни людей, человеческого бытия, и философия права призвана дать философское (мировоззренческое) объяснение закономерностей возникновения и развития частного права, его сущности и смысла, социальной ценности и предназначения в жизни людей. В связи с этим уместно вспомнить замечательную мысль, высказанную известным дореволюционным цивилистом и историком права И. А. Покровским: представляется «необходимым осветить наши цивилистические проблемы именно с точки зрения общефилософской, показать биение в них живого общечеловеческого духа, ввести их в круг идейных интересов всякого мыслящего гражданина» <1>. ——————————— <1> Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. 3-е изд., стереотип. М., 2001. С. 35.
Говоря об организационной структуре философии частного права как научной дисциплины, необходимо отметить, что она может строиться в двух науковедческих плоскостях и соответственно составлять два уровня научных знаний. На первом уровне частное право в целом либо его элементы рассматриваются в контексте той или иной универсальной философской системы или историко-философского учения. Так, теория собственности получила достаточно глубокое освещение в философии Платона, немецкой классической (И. Кант, Г. Гегель) и постклассической философии (Бентам, Прудон, К. Маркс, Ф. Энгельс и др.), а также в многочисленных трудах современных философов (М. К. Мамардашвили и пр.). Договорные (контрактные) доктрины разрабатывались философами Древней Греции и Древнего Рима, в классический и постклассический периоды, исследуются и в настоящее время. Выделение указанного уровня философии частного права вполне закономерно, ибо частное право как социальное (или природно-социальное) явление всегда в той или иной мере включается в предмет научного осмысления различных философских систем и историко-философских учений. Именно в связи с этим в рамках философской науки возможно формирование специфических философских знаний, связанных с осмыслением частноправовой «материи» и остающихся строго на «философской почве». Примером осмысления частной собственности в контексте универсальной философской системы выступают идеи собственности в философии права Гегеля. Причем мыслитель, уделив значительное внимание философии собственности, указанную проблему рассматривает, безусловно, не с юридических позиций, а в контексте развития идеи о логике «свободной воли», которая «должна дать себе наличное бытие» в вещах, внешних предметах. И первый вид свободы мыслитель идентифицировал именно с собственностью <1>. ——————————— <1> Гегель Г. В.Ф. Философия права. М., 1990. С. 94.
То же можно сказать об идеях Гегеля, касающихся философии договора, считающегося в контексте гегелевской системы «опосредованной формой» собственности. «Лицо, отличая себя от себя, относится к другому лицу, и оба обладают друг для друга наличным бытием только как собственники. Их в себе сущее тождество получает существование посредством перехода собственности одного в собственность другого при наличии общей воли и сохранении их права — в договоре» <1>. «Договор предполагает, что вступившие в него признают друг друга лицами и собственниками… момент признания в нем уже содержится и предполагается» <2>. ——————————— <1> Там же. С. 99. <2> Там же. С. 128 — 129.
Идеи о собственности, договоре как важнейших явлениях частноправовой действительности в гегелевской философской системе также связаны с товарно-денежными отношениями (товарным оборотом), тем самым высвечивается еще одна — философско-экономическая — сторона указанных проблем. Второй уровень рассмотрения философии частного права представляет собой интегрированную философско-частноправовую область знаний, когда на основе совокупности философских идей и философских положений осуществляется научная «проработка» частноправового материала. Данный уровень научных знаний о частном праве может быть выражен в формировании и дальнейшем развитии особой частноправовой научной дисциплины, ориентированной на осмысление частного права на более высоком уровне, с использованием философских учений, идей, концептов. На этом уровне философия частного права есть интегрированная область научных знаний, по основному содержанию относящаяся к сфере цивилистических наук. Именно в этой научной плоскости философия частного права вызывает больший интерес у цивилистов и других правоведов, поскольку здесь осмысление частного права осуществляется не в контексте философии всей окружающей действительности в целом, «всего бытия» (что характерно для философии частного права первого уровня), а лишь той реальности, в рамках которой существует частное право, т. е. социальной реальности, где индивид как частное лицо может свободно выражать свою волю, иметь гарантированные государством имущественные и иные права и законные интересы, постигать и творить свое бытие, важнейшим элементом которого выступает частное право. Ибо, по справедливому замечанию Гегеля, «в праве (и прежде всего в сфере частного права. — М. С.) человек должен найти свой разум… и постигнуть мысли, лежащие в основе права» <1>. ——————————— <1> Там же. С. 57 — 58.
Важно иметь в виду, что философия частного права — более широкий и углубленный взгляд на феномен частного права (по сравнению с обычным цивилистическим подходом), но этот взгляд основывается на выводах и положениях, «сопряженных» своими главными «каналами» с самой логикой развития и сущностью именно частного права. С данных позиций философия частного права (второго уровня), «отталкиваясь» от «всеобщих» философских конструкций, идей, носящих нередко метафизический (умозрительный) характер, выстраивает свою специфическую — частноправовую — область юридических знаний. Философия частного права носит объективный, закономерный характер и с этих позиций не есть временное, «модное» увлечение. Как свидетельствует история, уже в период разложения первобытнообщинной собственности и появления частной собственности, а в дальнейшем и частноправовых установлений (частного права) первичными (начально-философскими) формами освящения частной собственности (обоснования ее необходимости и значимости, высокого «статуса» в обществе) выступали религиозные, этические, нравственные представления, идеи, учения, а в последующем — правовые установления в частной сфере, идеи справедливого правосудия и другие юрисдикционные атрибуты, что отражено в философии естественного права. Проблема духовного (философского) освящения частного права особенно актуальна в настоящее время, когда цивилистические традиции отвергаются либо ставятся под сомнение, многие институты частного права не проявили эффективности в реальных жизненных отношениях и нуждаются в серьезном совершенствовании с учетом современного состояния экономики, перспектив социально-экономического развития общества, норм и принципов международного частного права, идей естественного права. По мере развития частного права, его утверждения в жизнедеятельности людей оно все в большей степени нуждается в осмыслении на качественно ином, самом высоком, философско-правовом уровне. Однако при этом необходимо обратить особое внимание на то, что следует четко отграничивать философию частного права как особую цивилистическую научную дисциплину от обычного, традиционного использования в гражданском (частном) праве тех или иных философских категорий, понятий, конструкций или даже ссылок на философские системы. Такое «подключение» к исследованию частного права в целом либо его конкретных институтов (права собственности, договора, субъектов частного права и т. д.) категорий диалектики, феноменологии, аксиологии, теории систем, герменевтики и другого философского «инструментария» дает в оптимальном варианте определенный гносеологический, познавательный эффект и даже может способствовать существенному «приращению» частноправовых знаний, особенно когда в научный оборот вовлекаются фундаментальные философские положения, лучшие достижения философской мысли. Этот эффект убедительно продемонстрировал С. С. Алексеев при характеристике роли права с учетом выводов аксиологии, при использовании в процессе толкования права данных современной герменевтики, а также при рассмотрении права с точки зрения категорий социальной реальности и теории систем <1>. ——————————— <1> Алексеев С. С. Право: азбука — теория — философия: Опыт комплексного исследования. М., 1999.
К сожалению, необходимо заметить, что нередко философские положения, конструкции используются в правоведении в сугубо умозрительных целях, что ведет лишь к философско-терминологическому «переодеванию» известных юридических понятий, категорий, конструкций. В связи с этим справедливо замечено (со ссылкой на Б. Спинозу), что «само по себе применение философских терминов к праву новых смыслов не рождает, оно их только поверхностно множит» <1>. ——————————— <1> Малинова И. П. Философия права (от метафизики к герменевтике). Екатеринбург, 1995. С. 41.
Вместе с тем творческое применение философских положений в сфере гражданского (частного) права само по себе если и влечет формирование специфической области общетеоретических знаний, то только в рамках «общей части» науки гражданского (частного) права либо ее отдельных институтов и не приводит к созданию философии частного права как особой цивилистической научной дисциплины. В данном случае происходит обогащение теории цивилистики — той «обобщенной» части цивилистических знаний, которая имеет общее значение для всего гражданского (частного) права в целом. При каких же условиях использование философских положений и конструкций в цивилистике способно дать наилучший науковедческий эффект — сформировать философию частного права как особую научную дисциплину, призванную раскрыть с мировоззренческих позиций смысл и предназначение частного права в жизни общества? Поскольку частное право напрямую связано с практической жизнью людей, материальной основой которой является частная собственность, гражданский оборот, интегрированные философско-частноправовые разработки лишь тогда смогут обрести необходимую содержательную и научную весомость и трансформироваться в философию частного права как дисциплину, когда философские идеи будут органически «вплетаться» в живую ткань частного права, реальную жизнь людей, их имущественные интересы и на этой основе удастся с мировоззренческих позиций осмыслить социальную ценность и место частного права в нашей правовой системе, его предназначение в жизни современного общества. В рамках философии частного права философские идеи должны получить продолжение, трансформируясь в специфический научный материал, связанный с осмыслением генезиса и развития философии частного права в России и отдельных зарубежных странах; ряда важнейших направлений философии частного права (логики частного права, герменевтики, соотношения частного права и прав человека, международных норм и принципов, частного права и гражданского общества, современных тенденций и перспектив развития частного права и др.). Кроме названных общих положений, которые наряду с другими структурными элементами охватываются содержанием философии частного права как особой отрасли науки, можно обозначить ряд моментов более «практического» характера, которые также должны находиться в «поле зрения» обсуждаемой области научных знаний. Во-первых, с формированием и развитием философии частного права появляется возможность с учетом философских положений и идей обратить внимание на саму догму (позитивное право, аналитическую юриспруденцию) частного права (частноправовую «материю») с тем, чтобы на этой широкой философской основе дать ей научную оценку с позиций эффективности осуществления частноправового регулирования общественных отношений, центральное место в системе которых должно принадлежать человеку, обеспечения имущественных и иных прав и законных интересов личности и высказать рекомендации и предложения по совершенствованию законодательства в частноправовой сфере. В этом контексте не случайно то, что Гегель уделил немало внимания исследованию именно «материи» частного права. В частности, во «всеобщезначимости» закона мыслитель усматривал две стороны: формальную и содержательную. С формальной точки зрения «общезначимость» закона подразумевала, что он обязателен для всех как императивное правило. Но эта абстрактная «общезначимость» производна от всеобщности его содержания: «…в представлении о законодательстве надо иметь в виду не только тот момент, что посредством этого законодательства высказывается нечто в качестве общезначимого правила поведения; важнее этого внутренний существенный момент — познание содержания в его определенной всеобщности» <1>. Однако содержательная всеобщность закона не присуща ему как таковому, в содержании закона субстанциальная необходимость может отсутствовать: «…позитивное по своему содержанию право может быть в некоторой своей части также противоречащим разуму и противоправным…» <2>. ——————————— <1> Гегель Г. В.Ф. Указ. соч. С. 247. <2> Там же. С. 385.
Во-вторых, философия частного права открывает возможность с широких научных позиций исследовать философию реальной отечественной частноправовой жизни людей, их интересов, попытаться осмыслить российский менталитет в указанной сфере. В определениях и категориях частного права находят выражение интенции их авторов, которые, в свою очередь, связаны с умонастроениями эпохи, с господствующими в обществе представлениями о частном праве, законах, правопорядке в данной сфере и т. д. Смысл, который вкладывает в понятие частного права ученый, — теоретическое выражение ценностно-ориентированного правопонимания, правосознания, сформировавшегося в обществе. Совокупная характеристика индивидуальных интенций, ценностных ориентаций, смысловых аберраций и типов дискурса в сфере частного права может быть названа частноправовым менталитетом. Это понятие необходимо, поскольку в традиционном частноправовом сознании как таковом отсутствует его «векторность», «тенденциозность»; кроме того, частноправовое сознание в этом виде не включает те «нижние этажи» общественной и индивидуальной психологии, которые, собственно, и придают особый колорит смыслообразованию в частноправовой сфере, поскольку, как совершенно правильно замечено, «смыслы не придумываются, они рождаются» <1>. Система цивилистических категорий, понятий получает богатую смысловую «развертку» в частноправовом менталитете, что требует научного осмысления в рамках философии частного права. ——————————— <1> Малинова И. П. Указ. соч. С. 76.
В-третьих, развитие философии частного права позволит «выйти» на такие структурные уровни в рамках указанной сферы, как частноправовая психология, частноправовая культура, частноправовая этика (мораль, нравственность), частноправовое образование и ряд иных направлений функционирования феномена частного права. Не случайно в классической немецкой философии огромное внимание уделено нравственно-этическим проблемам при исследовании права, в особенности частного. Примечательно, что Кант считал исходным пунктом критической этики осознание практики, в которой воплощается разумное поведение человека. Причем осмысление соотношения действительной свободы и морального закона — одна из фундаментальных проблем в кантовской практической философии. Определяя моральный поступок как результат некоего внутреннего императива (повеления), Кант сформулировал нравственный императив: «Поступай так, чтобы максима твоей воли могла всегда стать и принципом всеобщего законодательства» <1>. Важнейший аспект кантовской практической философии выражается в том, что мыслитель видел в нравственности духовный источник коренного преобразования и обновления человека, его бытия, общества, что принципиально важно для сферы частного права, где прежде всего реализуются права и свободы индивида. ——————————— <1> Кант И. Соч. М., 1998. Т. 4. Ч. 1. С. 331.
Гегель в своих философских трудах также исследовал нравственно-этические проблемы. Особенно важно, что мыслитель действующее право, законодательство тесно увязывал с принципами морали и нравственности, что, в частности, нашло отражение в одном из ставших афористичными изречений мыслителя: «Если законы дурны, то дурны и нравы» <1>. В контексте учения Спинозы о субстанции и модусах это означает, что человек в его отношении к «дурному» закону оказывается в «ножницах» субстанциальной (сущностной) и формально-юридической дилеммы. Следуя закону, не соответствующему субстанциальной необходимости (разумности, справедливости, требованиям свободы), человек нарушает последнюю, поступает вопреки своим моральным, нравственно-этическим принципам; соблюдая же в действиях предписания своей «свободной воли», совпадающей по существу с субстанциальной необходимостью, индивид нарушает тем самым закон, а значит, наносит ущерб своей свободе в ее «наличном бытии». В итоге «дурной» закон делает человека несвободным, даже если этот закон формально и направлен на обеспечение свободы гражданина, его пользы. ——————————— <1> Гегель Г. В.Ф. Указ. соч. С. 422.
В связи с этим Гегель обосновывал необходимость самоопределения законодателя на субстанциальном уровне (уровне «всеобщего»): «Разумны те законы… которые соответствуют природе человека, понятию человека, свободе» <1>, что достаточно живо перекликается с сегодняшней правовой действительностью, особенно в сфере частного права, обусловливает необходимость ее осмысления с позиций принципов морали, нравственно-этических начал. ——————————— <1> Там же. С. 385.
Однако нужно заметить, что даже «хорошее» законодательство само по себе не может «освободить» человека, сделать его подлинно свободным, если он не готов нравственно, интеллектуально к той мере свободы, которую ему предоставляет закон; он становится «жертвой» своей неразвитой, примитивной натуры. Частное право, мораль, нравственность, этика, религия, психология — это лишь формы, отличающиеся между собой внешними, содержательными, «предметными», функциональными и некоторыми другими моментами, в сущности, они выражают по большому счету одни и те же ценности: жизнь человека, его здоровье, неотъемлемые права и свободы, благополучие, в том числе в имущественной сфере, и т. д., используя при этом различные приемы, способы, средства, характерные для каждого из указанных явлений. Отсюда можно сделать вывод о том, что в настоящее время важно не противопоставлять принципиально названные явления, а стремиться максимально учитывать их взаимодействие, «взаимопроникновение», чтобы использовать эти факторы для обеспечения эффективного развития каждого из них. В рамках обоснования актуальности философии частного права возникает необходимость затронуть и такую проблему методологического характера, как соотношение философии права как особой научной дисциплины о праве и философии частного права. Первое, что можно предположить, — это то, что поскольку частное право есть часть права, то и философия частного права представляет собой часть (структурный элемент) философии права как более широкой научной дисциплины. Полагаем, подобный вывод есть сугубо метафизическое, оторванное от действительности представление о соотношении двух указанных научных дисциплин. В основе такого методологического подхода лежит мнение о том, что право подразделяется на два крупных «блока»: публичное и частное. Однако популярное еще со времен Древнего Рима обоснование деления права на две части (публичное право как выражающее интересы государства и частное право как обеспечивающее интересы индивида) в настоящее время несостоятельно. Не разделение государства и частных лиц, а существующий правопорядок должен служить обоснованием для использования различных методов правового регулирования: в одних случаях основывающихся на властных предписаниях (велениях), исходящих от государственной власти, а в других — на равенстве субъектов как равноправных участников общественных отношений (хотя в сфере частного права мы достаточно часто сталкиваемся с экономическим (фактическим) неравенством субъектов, нередко легализуемым правом). В действительности имеются многочисленные имущественные и иные общественные отношения, в которых реализуются права и законные интересы граждан, их коллективных образований, иначе говоря, «частноправовое бытие» индивида, где главным образом и используется правонаделительный (диспозитивный) метод правового регулирования, эти отношения регулируются частным правом. И на государство как собственника по большому счету тоже должны распространяться все принципиальные, сущностные положения о праве собственности. Что же касается всех иных норм, исходящих от государственной власти и носящих «повелительный» характер, то основная их цель состоит в том, чтобы создавать необходимые условия (благоприятную среду) для возникновения и развития указанных (частноправовых) отношений, обеспечивать их надлежащее правовое регулирование, стимулирование их развития, эффективную охрану и защиту, ответственность за их нарушение и т. д. с использованием различных приемов и способов, в частности административно-правовых рычагов. Более того, как свидетельствует частноправовая практика, складывающаяся в правопорядках развитых стран, в последнее время в США и ряде европейских государств все большее применение получают именно государственно-властные методы правового регулирования, в том числе в частноправовой сфере. Однако такое усиление «публичных» функций в правовом регулировании общественных отношений отнюдь нельзя рассматривать как некую трансформацию демократических правопорядков в «этатистские» режимы, ибо усиление указанного государств енно-властного регулирования здесь используется исключительно для обеспечения прав и свобод личности: охраны ее права на жизнь, здоровье, личную неприкосновенность, других неотъемлемых благ (чести, достоинства и т. д.), защиты частной собственности, т. е. всего того, в чем выражается реальное бытие личности. «По отношению к сферам частного права и частного блага… — отмечал Гегель, — государство есть, с одной стороны, внешняя необходимость и их высшая власть, природе которой подчинены и от которой зависят их законы и их интересы; но, с другой стороны, оно есть их имманентная цель» <1>, которая внутренне определяет содержание и направление развития и государства как целого, и всех его элементов. ——————————— <1> Гегель Г. В.Ф. Указ. соч. С. 287.
Таким образом, в данном случае публичное право, отличаясь «повелительностью» метода регулирования, ни в коей мере не противопоставляется частному праву; оно (публичное право) в известном смысле выступает здесь как «продолжение» частного права, отражение его ценности, смысла и значения в нормах, закрепляющих иной (государственно-властный) метод правового регулирования общественных отношений, но направленный именно на охрану прав и свобод личности. Рискну предположить, что закономерность функционирования феномена частного права, охрана и защита частноправовых начал в обществе, их дальнейшее развитие, как это ни странно, будут осуществляться через усиление публично-правовых (повелительных) методов правового регулирования. Иначе говоря, «освобождение» (обретение подлинной свободы личности. — М. С.), по выражению Гегеля, достигается «в подчинении обязанности (закону)». «В обязанности индивид освобождает себя к субстанциальной свободе» <1>. ——————————— <1> Гегель Г. В.Ф. Указ. соч. С. 203.
С учетом отмеченного можно сделать следующие выводы. Во-первых, деление права на публичное и частное с позиций реального бытия человека, обеспечения должной охраны и защиты его неотъемлемых прав и свобод, в том числе, безусловно, права частной собственности, не имеет под собой каких-либо серьезных оснований. То обстоятельство, что в практике правового регулирования используются различные методы правового воздействия: государственно-властный (повелительный) и правонаделительный (диспозитивный), — свидетельствует лишь о том, что государство для достижения и обеспечения, в сущности, одной и той же цели — прав и свобод личности, достойной жизни человека (что главным образом связано с частноправовой сферой) использует различные юридические приемы регулирования, что вполне естественно. Во-вторых, поскольку отсутствуют реальные причины для разделения права на публичное и частное, то философия частного права не может рассматриваться как часть (структурный элемент) философии права; это две самостоятельные, хотя и тесно взаимосвязанные области научных знаний. Вместе с тем нужно помнить, что именно частное право есть абсолютная основа свободы личности, средство индивидуализации субъекта в обществе, «индикатор» развития системы права и перехода ее к качественно новому состоянию, а следовательно, и отражения всех важнейших изменений в системе социального регулирования, в осмыслении сущности действующего правопорядка. Частное право выступает основным средством обеспечения непрерывности развития человеческой цивилизации, сохранения правопреемства, культурных ценностей и отечественных традиций. Более того, учитывая, что философия частного права связана с осмыслением частноправового бытия, жизни личности, ее неотъемлемых прав и свобод в указанной области, что имеет принципиальное, определяющее значение для всех иных сфер человеческой жизни, ни в коей мере не преуменьшая их, можно предположить, что именно философия права должна основываться (базироваться) на философии частного права, а не наоборот, быть ее в известном смысле «продолжением», дальнейшим «развитием» применительно к феномену права в целом. Хотя следует особо подчеркнуть, что философия частного права как отдельная научная дисциплина, безусловно, может и должна использовать в научном «арсенале» соответствующие теоретические «разработки» философии права как науки, связанной с философским осмыслением права, что отнюдь не снижает ее (философии частного права) научный «статус» и значение. Думается, пришло время, когда современные достижения в сфере философии и накопленный «живой» материал частноправовой действительности объективно требуют интеграции и мировоззренческого осмысления на уровне особой цивилистической научной дисциплины — философии частного права.
Bibliography
Alekseev S. S. Pravo: azbuka — teoriya — filosofiya: Opyt kompleksnogo issledovaniya. M., 1999. Civilisticheskie pravovye tradicii pod voprosom (po povodu dokladov Doing Business Vsemirnogo banka) / F. Bar’er i dr.; per. s fr. A. Gryadova. M., 2007. Gegel’ G. V.F. Filosofiya prava. M., 1990. Kant I. Soch. T. 4. Ch. 1. M., 1998. Kant I. Sochineniya na nemeckom i russkom yazykax. M., 1994. T. 1. Malinova I. P. Filosofiya prava (ot metafiziki k germenevtike). Ekaterinburg, 1995. Pokrovskij I. A. Osnovnye problemy grazhdanskogo prava. 3-e izd., stereotip. M., 2001.
