(Омельянчук С. В.) («История государства и права», 2007, N 8)
ФОРМЫ И ПРОЦЕДУРА ЗАКЛЮЧЕНИЯ ЯЗЫЧЕСКИХ БРАКОВ В КИЕВСКОЙ РУСИ
С. В. ОМЕЛЬЯНЧУК
Омельянчук С. В., преподаватель кафедры теории и истории государства и права Харьковского экономико-правового университета.
Глубоко укоренившиеся в сознании древнерусских людей языческие обычаи и традиции оказали огромное влияние на формирование брачно-семейного права Киевской Руси. Поэтому исследования форм и процедуры заключения языческих браков имеют большое значение для понимания эволюции брачно-семейных отношений. Первые упоминания о брачной жизни восточных славян содержатся в древнерусском летописании. По свидетельству Нестора, «древляне живяху звериньскимъ образомъ… брака у нихъ не бываше, но умыкиваху у воды девиця. И радимичи, и вятичи, и северъ одинъ обычай имяху… браци не бываху въ них, но игрища межю селы схожахуся на игрища, на плясанье и на вся бесовьская песни, и ту умыкаху жены собе, с нею же кто съвещашеся…» <1>. Автор Повести временных лет категорически настаивал на отсутствии брачных уз в среде вышеперечисленных племен, но его свидетельство нельзя понимать буквально. Скорее, языческие традиции и обряды, превращавшие фактическое сожительство мужчины и женщины в юридический союз, казались дикими и непонятными монаху-летописцу <2>. ——————————— <1> Повесть временных лет. По Лаврентьевскому списку. Ч. 1. М.; Л., 1950. С. 15. <2> Самоквасов Д. Я. Древнее русское право. Лекции 1902 — 1903 академического года. М., 1903. С. 170 — 171.
Первой господствующей формой индивидуального брака у древних славян до принятия христианства, по мнению М. Ф. Владимирского-Буданова, можно считать похищение («умычку») <3>. Распространению этой формы заключения брака способствовали институт многоженства, обусловливающий нехватку невест внутри своего рода, и нежелание других родов добровольно и бесплатно отдавать своих женщин чужакам <4>. ——————————— <3> Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. К., 1915. С. 413. <4> Ключевский В. О. Соч.: В 8 т. Т. 1. М., 1956. С. 121.
Со временем умыкание невест потеряло свое реальное значение и уже в IX в. превратилось в культовый языческий обряд <5>. Похищение древлянами невест «у воды» было не случайным. Вода, обожествляемая славянами, имела большое обрядовое значение при заключении браков. И после принятия христианства свадебные обряды у воды еще долго заменяли церковное венчание. В XII в. митрополит Иоанн с сожалением констатировал тот факт, что простые люди «поимають жены своя с плясаньемь и гуденьемь и плесканьемь» <6>, то есть с помощью плескания воды. Спустя столетие ситуация мало изменилась. В грамоте митрополита Кирилла, датируемой 1274 г., говорится: «И се слышахомъ: в предлех новгородьскых невесты водять к воде» <7>. ——————————— <5> Юшков С. В. Общественно-политический строй и право Киевского государства. М., 1949. С. 118. <6> Русская историческая библиотека. Памятники древнерусского канонического права. Ч. 1. Т. 6. СПб., 1880. Стб. 18. <7> Там же. Стб. 99.
Похищение невест «на игрищах», совершаемое радимичами, вятичами и северянами, тоже носило обрядовый характер <8>. Выражение летописца «схожахуся на игрища, на плясанье и на вся бесовьская песни» указывает на языческие религиозные празднества, происходившие, скорее всего, в честь богини «женитвы» Лады с ранней весны и до середины лета <9>. А высказывание Нестора «умыкаху жены собе, с нею же кто съвещашеся» свидетельствует, что похищение предполагало согласие невесты и, следовательно, не имело характера действительного насилия. ——————————— <8> Синайский В. И. Личное и имущественное положение замужней женщины в гражданском праве. Юрьев, 1910. С. 9. <9> Пушкарева Н. Л. Женщины Древней Руси. М., 1989. С. 70.
По мнению ряда историков, кроме самой «умычки» никаких других свадебных обрядов у славян не было, и степеней родства при заключении браков они не придерживались <10>. К. Д. Кавелин считал, что при похищении, из-за отсутствия договора между родителями невесты и женихом, не могло быть также выкупа и приданого <11>. М. Ф. Владимирский-Буданов предположил, что одного похищения невесты для установления брака было недостаточно. Брачный союз признавался законным только с момента истечения определенного срока давности, а точнее — с момента примирения обоих родов и признания свершившегося факта <12>. ——————————— <10> Добряков А. Русская женщина в домонгольский период. СПб., 1864. С. 19; Неволин К. А. Полн. собр. соч. Т. 3. Ч. 1. СПб., 1857. С. 133. <11> Кавелин К. Д. Собр. соч. Т. 1. СПб., 1897. Стб. 1035. <12> Владимирский-Буданов М. Ф. Указ. соч. С. 414.
Следующей формой заключения брака у древних славян была покупка невест. Происхождение обычая купли-продажи женщин с целью заключения брака тесно связано с традицией похищения девушек. «Умычка» невест приводила к возникновению вражды между родами, поэтому, чтобы предотвратить кровопролитие, оскорбленный род требовал вознаграждение от похитителя. Со временем выплата отступных превратилась в прямую продажу невесты жениху <13>. ——————————— <13> Владимирский-Буданов М. Ф. Указ. соч. С. 414.
На существование этой формы заключения брака указывают многочисленные народные свадебные песни, обряды, дошедшие до нас с древнейших времен. В свадебных песнях жених называется купцом, а невеста товаром. В свадебных обрядах, больше напоминающих торговые сделки, дружко и бояре выкупали невесту, а братья и другие ближайшие родственники торговались. Достигнув согласия, родные невесты передавали ее жениху через полу одежды, как передавали покупателю купленную скотину, и скрепляли договор рукобитьем. Непременными обрядами на народных свадьбах были выкуп женихом у родных невесты ее косы, постели, наделение отца, братьев и вообще родственников молодой деньгами со стороны жениха <14>. ——————————— <14> Самоквасов Д. Я. Указ. соч. С. 169; Юшков С. В. Указ. соч. С. 118.
Можно предположить, что продажа девушек могла совершаться как ближайшими родственниками (отец, мать, братья), так и главой рода <15>. По сведениям арабского ученого Казвини, брак у славян заключался по воле князя: «…когда же ребенок достиг юношеского возраста, государь женит его, буде он мальчик, и берет от отца его приданое, которое отдает отцу невесты; ибо у них приданое платится вперед. У кого родились две или три дочери, тот богатеет; между тем как тот, у кого два или три сына, — беднеет» <16>. Если же своих невест не хватало, то глава рода мог покупать их в другом селении или оказывать женихам помощь из родовой казны. Казна, в свою очередь, могла пополняться за счет продажи своих девушек, в случае их избытка в определенный момент <17>. ——————————— <15> Владимирский-Буданов М. Ф. Указ соч. С. 144. <16> Хлебников Н. Общество и государство в домонгольский период русской истории. СПб., 1872. С. 28 — 29. <17> Там же. С. 29.
Процесс покупки невесты уже в древние времена был достаточно сложным. Одним из его элементов был предварительный договор или запродажная сделка. В процедуре договора выделялись два этапа: сватовство — осмотр предмета сделки (невесты) через посторонних, и рукобитье — заключение сделки сторонами. Результатом сделки было установление величины выкупа и срока совершения брака. Форма совершения сделки обычно была словесная, символическая («рукобитье», «заручение», то есть связывание рук). Впоследствии появились и некоторые религиозные формы: богомолье, литки или пропоины. В сумме, вносимой за невесту, различали действительную плату (вывод, или кладки), получаемую отцом невесты, и обрядовую — выкуп, получаемый братом невесты или ее подругами. Процедура заключения брака при покупке состояла только в передаче невесты жениху. Передавалась не невеста, как вещь, а символы власти над ней. У славян это была плеть, символизирующая право мужа наказывать жену <18>. ——————————— <18> Нижник Н. С. Регулирование брачно-семейных отношений на Руси в условиях язычества // История государства и права. 2003. N 2. С. 31.
В тесной связи с вопросом купли-продажи невест стоит проблема выплаты так называемого вена. Если верить В. Н. Татищеву, то еще князь Рюрик своей жене Ефанде «при море град с Ижорою в вено дал» <19>. Повесть временных лет упоминает о вене в двух случаях: женитьбы великого князя Владимира Святославича на византийской принцессе Анне — «вдасть же за вено грекомъ Косунь опять царице деля» и свадьбы польского короля Казимира с сестрой великого князя Ярослава Владимировича: «В си же времена вдасть Ярославъ сестру свою за Польского короля Казимира, и вдасть Казимиръ за вено людей 8 сотъ, аже бе полонилъ Болеславъ, победив Ярослава» <20>. ——————————— <19> Татищев В. История Российская: В 3 т. Т. 1. М., 2003. С. 55. <20> Повесть временных лет. По Лаврентьевскому списку. Ч. 1. С. 80, 104.
В большинстве случаев русская историко-юридическая литература трактует термин «вено» как плату, сумму выкупа за невесту, которую платил жених родителям или ближайшим родственникам молодой <21>. По мнению К. Д. Кавелина, вено со временем утратило свой первоначальный смысл и превратилось в обычный дар жениха родителям или родственникам невесты. Впоследствии родные девушки начали передавать ей эту плату вместе с приданым, что перешло в обычай дарить вено уже не родственникам молодой, а ей самой <22>. В конце XI — начале XII в. веном стала называться пошлина, собираемая в казну князя от заключения браков <23>. ——————————— <21> Владимирский-Буданов М. Ф. Указ. соч. С. 414; Соловьев С. М. Соч. в 18 книгах. Кн. 1. Т. 1 — 2. М., 1988. С. 100. <22> Кавелин К. Д. Указ. соч. Стб. 1037 — 1038. <23> Беляев И. Д. Лекции по истории русского законодательства. М., 1888. С. 157.
С течением времени куплю-продажу невест сменил договорной брак, появившийся у полян, которые, по свидетельству Нестора, «брачный обычай имяху: не хожаше зять по невесту, но приводяху вечеръ, а завтра приношаху по ней, что вдадуче» <24>. В основе этого брака лежал договор между родственниками жениха и невесты, предметом которого могло быть принципиальное согласие сторон о заключении брака между их детьми, условия приведения невесты и сроки бракосочетания. ——————————— <24> Повесть временных лет. По Лаврентьевскому списку. Ч. 1. С. 14 — 15.
Одним из основных отличий брака, основанного на договоре, вероятно, было соблюдение определенных степеней родства и свойства. Как указывает Нестор, поляне, в отличие от других славянских племен, «своих отець обычай имуть кротокъ и тихъ, и стыденье к снохамъ своимъ и къ сестрамъ, къ матеремъ и къ родителемъ своимъ, къ свекровемъ и къ деверемъ велико стыденье имеху» <25>. ——————————— <25> Повесть временных лет. По Лаврентьевскому списку. Ч. 1. С. 14.
В переговорах о заключении брака решающую роль играли родители или близкие родственники молодых. Мнение жениха и невесты, скорее всего, не учитывалось: «Игореви же възрастъшю, и хожаше по Олзе и слушаша его, и приведоша ему жену от Пьскова, именемъ Олгу». Или: «У Ярополка же жена грекиня бе, и бяше была черницею, бе бо привелъ ю отець его Святославъ и вда ю за Ярополка, красоты ради лица ее» <26>. ——————————— <26> Там же. С. 23, 53.
В случае достижения соглашения между родителями молодых наступал последний этап сговора — помолвка. Одной из важнейших составных помолвки было соблюдение древнего восточнославянского обряда принесения жертвы — резанье сыра. Сыр выносила невеста, он резался сватом и раздавался всем присутствующим в доме <27>. Отказ жениха от невесты после помолвки считался большим позором для нее <28>. Поэтому в случае разрыва помолвки жених и его родители должны были возместить моральный ущерб, нанесенный невесте, и расходы на угощение. Эта норма обычного права была санкционирована государством и нашла свое отражение в ст. 35 Пространной редакции Церковного устава князя Ярослава: «Про девку сыр краявши, за сором еи 3 гривны, а что потеряно, тое заплатити, а митрополиту 6 гривен, князь казнить» <29>. ——————————— <27> Пушкарева Н. Л. Указ. соч. С. 72. <28> Щапов Я. Н. Княжеские уставы и церковь в древней Руси XI — XIV вв. М., 1972. С. 244. <29> Российское законодательство X — XX веков: В 9 т. Т. 1. М., 1984. С. 191.
Брак совершался в торжественной обстановке с соблюдением установленных обрядов. Вечером невесту приводили в дом к жениху, где молодую встречали медом, хлебом и забрасывали различными плодами (зернами хлебных злаков, маком, горохом и т. д.), чтобы она была плодовита и зажиточна. Потом молодую трижды обводили вокруг очага, для того чтобы она поклонилась и принесла жертву домашним богам. После чего ее, наконец, усаживали на звериную шкуру, повернутую мехом вверх. При этом гостям раздавали свадебный калач (каравай) <30>. В ходе брачной церемонии совершались обряды, которые символизировали переход девушки из-под власти отца под власть мужа. В Повести временных лет содержится указание на традицию разувания жениха невестой. По мнению В. В. Момотова, этот обряд был символом согласия на брак с данным мужчиной и выражением покорности своему супругу <31>. К другим обрядам подобного рода относятся покрытие головы невесты платком или чепцом, передача ее отцом жениху из рук в руки, легкое хлестанье плеткой, врученной жениху отцом невесты <32>. После соблюдения всех необходимых формальностей женщины и дружки одевали новобрачных в новые рубахи и торжественно укладывали их на ложе <33>. ——————————— <30> Нидерле Л. Славянские древности. М., 2000. С. 205. <31> Момотов В. В. Формирование русского средневекового права в IX — XIV вв. М., 2003. С. 161. <32> Самоквасов Д. Я. Указ. соч. С. 171. <33> Нидерле Л. Указ. соч. С. 205.
Продолжал брачную церемонию пир, сопровождавшийся буйным весельем. «Некий христолюбец и ревнитель по правой вере» в своем «Слове» с осуждением писал: «…и егда же оу кого их боудеть брак и творять с боубны и с сопельми и с многыми чюдесы бесовьскими…». Под этими бесовскими чудесами автор подразумевал непристойный обряд, связанный с изготовлением и обрядовым использованием предметов, символизирующих фаллос <34>. ——————————— <34> Гальковский Н. Борьба христианства с остатками язычества в древней Руси. Т. 2. М., 1913. С. 45.
Заключительным этапом полянской свадьбы было, по выражению летописца, «приношение» на следующее утро за невестой того, что «по ней (невесте) вдадуче». Смысл этого высказывания очень неясен и на протяжении долгого времени вызывает споры. По мнению ряда историков, если невесту вечером приводят в дом к жениху, значит, и приношение доставляют к нему же. Поэтому слова летописца указывают не на что иное, как на принесение приданого родными невесты <35>. В пользу версии о существовании приданого в дохристианский период говорит летописец Переславля-Суздальского. Древлянскому князю Малау снилось, что княгиня Ольга приносит ему приданое: «…пръты многоценьны червены вси жемчюгомъ иссаждены и одеяла чръны съ зелеными оузоры и лоди, в нихъ же несенымъ быти, смолны» <36>. ——————————— <35> Кавелин К. Д. Указ. соч. Стб. 1035. <36> Летописец Переславля-Суздальского. Составленный в начале XIII в. (между 1214 и 1219 годами). М., 1851. С. 11.
Приведение невесты в дом жениха и соблюдение при этом всех необходимых обрядов придавало браку юридическую силу. Нестор строго разграничивает законных жен князя Владимира, которых он называет «водимыми», то есть приведенными согласно обрядам, от наложниц <37>. ——————————— <37> Повесть временных лет. По Лаврентьевскому списку. Ч. 1. С. 56 — 57.
Таким образом, до принятия христианства в древнерусском обществе существовало несколько форм брака: похищение, купля-продажа и договорной брак (приведение). Большая часть обрядов, сопровождавших эти браки, к IX в. потеряла свое первоначальное религиозное значение и сохранилась только как дань традиции. Но, несмотря на это, и после принятия Русью христианства языческая обрядность длительный период времени оставалась в народной памяти.
