(Климова С. В.) («Семейное и жилищное право», 2007, N 5)
СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА СТАТУСА СЕМЕЙНОГО ПРАВА В СИСТЕМЕ РОССИЙСКОГО ПРАВА
С. В. КЛИМОВА
В истории знания юридическая наука развивалась в тесном взаимодействии с другими отраслями знания о человеке и обществе, среди которых социология занимала одно из первых мест. К сожалению, после 1917 г. в России пути юридической и социологической науки расходятся. Коммунистическая идеология превратила российскую гуманитарную науку в служанку политики. Этой судьбы избежала социология просто потому, что ее запретили вплоть до перестройки. Наука, посредством методологии которой жизнь обнаруживается только такой, какая она есть, тоталитарному государству была не нужна. Функции концептуализации социальных процессов выполняла советская философия. Власть считала социологию буржуазной наукой, но дозволяла проводить эмпирические исследования ценностных ориентаций «строителей коммунизма», чтобы ими манипулировать. В советский период сложился союз юридической науки с методологией исторического и диалектического материализма как дозволенной государством философией. Существует сходство между философией и юридической наукой по значению правил логического вывода в методологии. Кроме того, в истории правоведения философские учения о человеке и обществе влияли на принципы права и его общую теорию. Но это происходило в те времена, когда общественные системы не были дифференцированы и специализированы до такой степени, что их познание ограничивалось обобщением жизни в идеях без применения специальных методов. Для современного развития общественных отношений союз общей теории права с философией явно недостаточен, так как общая теория права задает методологические стереотипы для отраслевых теорий. Из-за дифференциации общественных отношений система современного права включает значительное число отраслевых элементов. Ориентация на схоластические подходы к общественным отношениям осложняет решение проблемы конкретизации прав российских граждан в зависимости от вида регулируемого общественного отношения, детализации содержания норм в научных рекомендациях для законопроектов, препятствует юридической науке оказывать эффективное влияние на законодателя, внедряя достижения теории в практику правового регулирования, воздействуя на правосознание граждан, повышая их доверие к праву и закону. О сохранении влияния псевдонаучных подходов к общественным отношениям на современную юридическую науку в общей теории права говорят утверждения, что результаты прикладных исследований не важны для социологии права <1>. Общеизвестно, что социология — эмпирическая наука, теории второго и третьего уровней в социологии развиваются в процессе анализа результатов прикладных исследований. За последние 20 лет социологические исследования в России достигли такого развития, что российская юридическая наука имеет возможность использовать солидный банк достоверных данных и обобщающих их концепций всех видов общественных отношений. ——————————— <1> См.: Керимов Д. А. Социология и правоведение // Государство и право. 1999. N 8. С. 88.
Необходимость союза социологической и юридической науки имеет также предметное обоснование. Обе науки объединяет общий ракурс изучения социальных связей — анализ нормативного поведения. Но нормы права и социальные нормы — распространенные в обществе образцы поведения, стереотипы, традиции — существенно различаются. Нормы права создаются волевым решением, записаны в законодательстве и регулируют социальные отношения при помощи государственного принуждения. Ситуативные политические факторы оказывают непосредственное влияние на новеллы законодательства в гораздо большей степени, чем культурные традиции и образцы. При общем уважении или неуважении к закону в обществе нормы права не являются обязательным для индивида регулятором его повседневного поведения и ценностных ориентаций. Социальные нормы имеют иную природу. Они складываются под влиянием ценностных ориентиров культуры и регулируют повседневное поведение человека. Образцы поведения нормируют действия индивида даже в тех случаях, когда он этого не осознает, поскольку в структуре социальных действий большую часть составляют инварианты действий. Инварианты действий представляют собой знания, над которыми люди не задумываются, обнаруживая себя в поступках по правилу «так поступают все». Человек конструирует свое поведение и отношения с социальными институтами в соответствии с выбранными образцами. В свою очередь, социальные институты аккумулируют социальные нормы, которые могут оставаться неизменными на протяжении веков. Мощными социальными нормами являются культурные традиции. Они заложены в основе социального механизма поддержания социального порядка и влияют на общество в большей степени, чем правовая система. В ситуациях, когда исполнение нормы права противоречит культурным традициям, индивид нарушает закон. Норма права является моделью правоотношения. Если в конкретной правовой ситуации правоотношение не соответствует модели, установленной законом, то возможно применение нормативной санкции, чтобы принудить субъекта права не нарушать модель. На социальные нормы общественных отношений индивиды, напротив, по собственной воле ориентируются как на модели отношений между собой. В социальных процессах индивид общества сам выбирает норму, формируя свою идентичность (личную тождественность) этой модели. Воздействие социальной нормы на личную ориентацию индивида носит императивный характер, но только в том случае, если он по собственной воле выбрал ее для себя <2>. ——————————— <2> См.: Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М.: Медиум, 1995.
Естественные законы общества для поддержания социального порядка и общества как целого требуют связи личностной ориентации индивида с общими идеалами. Естественные законы общества оказывают повседневное влияние на личные отношения на микросоциальном уровне через личную оценку и выбор социальных норм. Но в силу естественных законов общества индивид всегда может не согласиться с распространенной в социальной группе или обществе нормой и следовать нормам другой группы или общества. Принуждение индивида к требуемой норме поведения происходит либо через прямое насилие, либо правовыми методами. В социологическом смысле право — средство управления социально-нормируемым индивидуальным поведением в соответствии с доминирующей в обществе идеологией, а законодательство — инструмент принудительного осуществления воли политической элиты на поведение граждан государства. Экспертиза социальных отношений входит в предметные задачи социологии, поэтому социология сотрудничает со всеми гуманитарными науками. Если говорить о семейном праве, то необходимость социологических исследований для развития отраслевой теории и совершенствования семейного законодательства обосновывается специфическими концептуальными предпосылками. Понятия о семье и семейных отношениях, которые применяются в правовом регулировании семейных отношений, находятся вне источников права, формируются в социальных процессах, т. е. в жизни субъектов семейных прав, и по форме и содержанию являются представлениями о семье и отношениях между ее членами, типичными для определенной общности индивидов. Из-за формирования представлений о семье на основе личных духовных ценностей граждан принципиально невозможно законодательно определить понятия семейных отношений и семьи, что вынуждает осуществлять реализацию и защиту семейных прав в конкретных правовых ситуациях на основании эмпирических признаков семьи в соответствии с распространенными в обществе социальными нормами семейных отношений и общественного мнения. Мера типичности в представлениях индивидов той или иной общности или общества в целом, в том числе и представлений о семье и семейных отношениях, изучается методами социологии. Знание о социальных нормах семейных отношений можно получить исключительно с помощью методологии социологического исследования. Отсутствие в законодательстве понятия семьи и семейных отношений является причиной того, что правовая оценка ситуаций, возникающих в семейных отношениях, требует проводить эмпирическую интерпретацию понятия «семейные отношения», т. е. редукцию значений понятия к его эмпирическим признакам. В результате подобной процедуры вырабатывается операциональное определение. Эмпирическая интерпретация понятия — важнейший элемент методологии социологического исследования. В разбирательствах семейных споров судья вынужден выполнять работу социолога по эмпирической интерпретации понятия «семейные отношения», пытаясь применить норму, содержащуюся в п. 1 ст. 22 СК, к доказательственным фактам: «Расторжение брака в судебном порядке производится, если судом установлено, что дальнейшая совместная жизнь супругов и сохранение семьи невозможны». Без изменений данную норму содержала ч. 3 ст. 33 КоБС РСФСР. Формально-логический метод не позволяет суду адекватно указанной норме установить обстоятельства дела, потому что в этой норме не указан предмет доказывания, следовательно, отсутствует указание на юридические факты, имеющие значение для применения нормы и вынесения правосудного решения. Выводы суда носят вероятностный характер и основаны на косвенных доказательствах, полученных путем применения операционального определения «семейных отношений» к представленным сторонами доказательствам. Невозможно не согласиться с утверждениями судьи о том, что изложенная подобным образом норма отделяет доказательственную деятельность от судебной истины <3>. Но возлагаемая законом на суд обязанность по предотвращению развода, которая не входит в задачи гражданского процесса и противоречит его принципам, ясно выражает публичное начало в семейном законодательстве. Суд, являясь видом государственной власти, от имени государства обязуется законом защищать государственный интерес в сохранении семьи в обществе в целом, а следовательно, и в каждом отдельном случае. ——————————— <3> См.: Коржаков И. Доказывание по делам о расторжении брака // Российская юстиция. 1997. N 10. С. 46.
На базе результатов прикладных исследований семейных отношений в России находит непротиворечивое объяснение давний вопрос теории семейного права: значительное влияние публичного начала на российское семейное право. По общему признанию в юридической науке семейное право является частным правом. Семейные права касаются частных интересов граждан и регулируют отношения, вытекающие из частной жизни. В российской юридической науке сосуществуют две позиции в оценке соотношения семейного права и гражданского права. Семейное право рассматривают как самостоятельную отрасль (Л. Пчелинцева, А. Нечаева) и как отрасль гражданского права (М. Антокольская, О. Иоффе). Выдвигаются различные аргументы для обоснования противоположных точек зрения, но сторонники обеих позиций признают несомненный факт, что в законодательстве, содержащем нормы, регулирующие семейные отношения, несмотря на изменения семейной политики Российского государства, до сих пор сохраняет значительное влияние публичное начало. Степень вмешательства в семейные отношения, установленная законами царской России и Советского Союза, позволяет судить о российском семейном праве этих исторических периодов больше как о публичном праве, чем о частном праве. В царской России общественные отношения развивались на основе феодального уклада жизни. Семейное право служило средством для консервации сословных родовых связей. Правовыми методами феодальное государство поддерживало дворянство как класс, на который опиралась монархическая власть. О роли закона как инструмента в сохранении дворянского рода свидетельствует то, что до 1902 г. дворянам запрещалось усыновлять незаконнорожденных детей, не допускалось признание отцовства. При относительной свободе от воли государственной власти имущественных отношений закон регулировал личные отношения супругов, родителей и детей вплоть до использования публично-правовых мер и процедур. Усыновленным дворянами детям запрещалось наследовать имущество усыновителей. Канонические правила брака и семейных отношений были обязательными в регулировании семейных правоотношений, так как православная мораль являлась составной частью идеологии монархической России. Устанавливаемая законом процедура развода была весьма сложной из-за влияния религиозных канонов брака и семьи, так что бракоразводные процессы затягивались на долгие годы. Законы советской России предписывали членам семьи как субъектам семейных прав нормы семейных правоотношений, которые требовала коммунистическая идеология. Цели государства, рассматривавшего семью как «ячейку общества», отражались в основных положениях семейного законодательства. В соответствии с коммунистическими принципами всеобщего равенства и отрицания частной собственности объектом семейных правоотношений, который прежде всего подвергался воздействию государственной идеологии, стало имущество. С 1926 г. был введен режим общего имущества супругов, и до вступления в силу в 1996 г. Семейного кодекса РФ закон не допускал установления супругами с помощью брачного договора режима имущественных отношений по собственному выбору. Личные права членов семьи, напротив, не ограничивали личную свободу, исключали сословные и религиозные правила. Но государство постоянно предоставляло себе право регулировать личные отношения в политических целях. В качестве примера можно сослаться на принятое 27 июня 1936 г. ЦИК и СНК Постановление «О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам, установлении государственной помощи многосемейным, расширении сети родильных домов, детских яслей и детских садов, усилении уголовного наказания за неплатеж алиментов и о некоторых изменениях в законодательстве о разводах». Данный нормативный акт должен был способствовать рождаемости и увеличению населения в государстве, намеренном вести долгосрочную милитаристскую политику <4>. ——————————— <4> СЗ СССР. 1936. N 34. Ст. 309.
После перестройки провозглашаются принципы правового государства, но в семейном законодательстве сохраняются нормы, защищающие интересы государства в частной сфере жизни его граждан. Государство принудительно ограничивает индивидуальную свободу человека в личных отношениях, хотя и дозволяет ему проявлять ее в установленных законом границах. К императивным нормам, подчиняющим частные интересы воле государства и выражающим вмешательство государства в семейные правоотношения, можно отнести значительное количество норм Семейного кодекса РФ в таких институтах семейного права, как заключение и признание недействительным брака, алиментные обязательства членов семьи, обязанности родителей и детей, опека, приемная семья, лишение родительских прав, отмена усыновления. Выражение большой роли публичного начала регулирования правоотношений в российском семейном законодательстве объясняется как общими предпосылками, происходящими из специфики функций права в социальном институте государства, так и особенными предпосылками, которыми являются социальные нормы семейных отношений, сложившиеся в русской культуре. Для воздействия на личностную ориентацию правовое регулирование использует в законодательстве нормы декларации и императивные нормы. Нормы декларации выражают идеалы, которые государство рассматривает как наиболее важные для общества. Закон не устанавливает ответственности за их неисполнение, они играют социальную роль образца поведения в общественных отношениях. Нормы декларации необходимы в семейном законодательстве, поскольку, как признано в теории семейного права, личные неимущественные отношения составляют основу семейных отношений и имеют приоритетное значение в правовом регулировании имущественных отношений в семье (Г. Матвеев, В. Рясенцев, В. Ворожейкин). Необходимость императивных норм в семейном законодательстве обусловлена тем, что в личных отношениях индивид общества преследует личные цели. Предписания заставляют индивида следовать общественным интересам в исполнении институциональной роли в семье (роль мужа, жены, ребенка, бабушки, дедушки и т. п.), исполняя ее как общественную обязанность. С помощью предписаний формируется институциональное самосознание личности, необходимое для приобретения, сохранения и повышения его семейного статуса. Гражданское право также регулирует личные неимущественные отношения индивидов общества, но прежде всего те, которые возникли в имущественных отношениях и подчинены материальным интересам. В то время как имущественные отношения выражают оборот материальных ценностей, личные отношения являются взаимодействием личностных ценностей. Положения юридической науки адекватно отражают социальный факт, что брак и семья в обществах, где доминируют христианские конфессии, как правило, не создаются с целью приобретения материальных благ. Традиции христианской культуры ориентируют мужчин и женщин в семейных отношениях на приобретение личных ценностей духовного содержания, к каковым относятся любовь и уважение личности. Однако утверждения, что семейные отношения за рамками правового регулирования подчиняются моральным нормам, не соответствуют социальным фактам <5>. Свое происхождение они ведут от ориентации постсоветского права на традиционный союз с философской оценкой личных отношений. И. Кант вывел классическую максиму моральных отношений — отсутствие корыстного интереса, но это и главная черта семейных отношений. Исследования показывают, что представления индивидов о морали весьма разнообразны, и далеко не все социальные стереотипы нормируют поведение индивидов в соответствии с высокими моральными качествами. Вследствие многообразия моральных представлений и социальных норм необходимы абсолютные критерии их оценки в правоотношениях, которыми законодатель выбирает принципы морали. Этого требует не природа семейных отношений, а природа правового регулирования отношений индивидов общества и его метода, который в своем применении для избежания логического противоречия должен опираться на четко заданные концептуальные предпосылки. Чтобы использовать право как средство управления обществом, государственная власть принуждает к единой морали, что отражается в отраслевых принципах семейного права, институтах семейного законодательства, содержании норм. На самом деле брачно-семейные отношения формируются не под воздействием моральных норм, а под воздействием норм гетеросексуальных эротических отношений <6>. ——————————— <5> См.: Нечаева А. М. Новый Семейный кодекс // Государство и право. 1996. N 6. С. 58. <6> См.: Климова С. В. Идеалы и образцы любви в российском обществе // Социально-гуманитарные знания. 2003. N 1. С. 280 — 295.
Социальные исследования показывают, что основными факторами трансформации брака и семьи в истории были религиозные традиции и экономический уклад <7>. Общество России не составляет исключения <8>. В культуре, регулируемой духовными традициями христианства, существуют два образца эротических отношений в современном западном и российском обществе: образец рыцарской любви и образец романтической любви. Значение образцов эротических отношений заключается в том, что следование им вызывает наиболее удовлетворительные чувства в эротических отношениях. Инварианты рыцарской любви направляют действия партнеров в эротических отношениях на объединение посредством общности социальных идеалов и жизненных целей женщины и мужчины. Инварианты романтической любви ориентируют действия партнеров в эротических отношениях на объединение посредством идеализации сексуальных потребностей и представлений о партнерском долге женщины и мужчины. Доминирующая ориентация сознания женщин и мужчин на какой-либо образец любви, интеграция его в формы общественного сознания и формы духовной жизни индивидов в обществе как ценностного норматива определяются особенностями социально-экономических отношений и конфессиональными различиями христианства. ——————————— <7> См.: Зидер Р. Социальная история семьи в Западной и Центральной Европе (конец XVIII — XX в.). М.: Владос, 1997. <8> Межрегиональное социологическое исследование брачных пар в России, осуществленное в 1996 г., позволило сделать вывод о мощном влиянии традиционализма на отношения русских мужей и жен, их интимное общение, о наличии существенных различий в нормах поведения женщин и мужчин в браке и семье в России и Америке. См.: Римашевская Н., Ванной Д., Малышева М. и др. Окно в русскую частную жизнь. Супружеские пары в 1996 году. М.: Academia, 1999.
В царской России личная жизнь, вид и границы публичной деятельности подчинялись сословным социальным нормам, закрепленным в законах. На базе преобладания феодального уклада жизни и православных духовных традиций в русской культуре доминирует рыцарский образец любви. Буржуазный уклад жизни не был типичен для российского общества до 1917 г. В советской России личная сфера жизни и публичная были слиты: личная жизнь, отношения близкого общения не отграничивались от профессиональной и общественной занятости и жестко, а порой жестоко, подчинялись политическим целям партийной верхушки <9>. Основные признаки феодального уклада — бедность большинства населения, доминантное значение не столько финансового, сколько социального капитала (социальных сетей) для успеха в обществе, объединение должностных, профессиональных и производственных ролей со сферой личного общения, как показывают исследования современного российского общества, воспроизводятся в жизни большинства населения современной России. Не имея достаточной социальной базы, буржуазный уклад со свойственным ему индивидуализмом не получает достаточного развития, чтобы служить основой брачно-семейных и интимных отношений. В современной России отсутствуют условия для интимного общения женщин и мужчин, возникшие на основе образца романтической любви и модернизованные демократическим и экономическим развитием буржуазной семьи, так как в жизни большинства слоев общества не выделяются признаки буржуазного уклада: разделение на публичную и приватную сферу, достаточный уровень дохода, чтобы создавать капитал. Об отсутствии условий для буржуазной семьи в России свидетельствуют обнищание населения, поляризация доходов, «размывание» среднего класса в структуре российского общества в процессе экономических преобразований, незначительность во всех слоях населения частных интересов по сравнению с общественной занятостью, доминирование родственных и неформальных отношений делового партнерства в российском предпринимательстве <10>. Исследования также подтверждают, что православные традиции оказывают ведущее влияние на духовные ценности российских граждан, в то время как в странах Западной Европы и Америки доминирует влияние духовных традиций католичества и протестантства. ——————————— <9> См.: Здравомыслова Е., Темкина А. Государственное конструирование гендера в советском обществе // Журнал исследований социальной политики. 2004. Т. 1. N 3/4. С. 299 — 322. <10> См.: Богомолова Т. Ю., Тапилина В. С. Миграция бедности: масштабы, воспроизводство, социальный спектр // Социологические исследования. 2004. N 12. С. 17 — 30; Олейник А. «Бизнес по понятиям»: об институциональной модели российского капитализма // Вопросы экономики. 2001. N 5. С. 4 — 25.
Несмотря на развитие рыночной экономики в России, уклад жизни, а вместе с ним и семейный уклад, мало изменился. В нем не наблюдаются параметры буржуазного уклада жизни — индивидуализм, выделение частной и публичной сферы (отделение личных предпочтений в сфере близкого общения от производственных и профессиональных контактов) — и достаточный доход как для реализации своих интересов в публичной деятельности (сфере занятости), так и для реализации своих частных интересов в сфере личного общения. Бедность в России приобрела специфические формы, так что о ней можно говорить как о специфическом укладе жизни в современной России. Семейное законодательство России задавало варианты социальных идеалов для брака и семьи: канонические правила, задачи строительства коммунизма. В феодальном укладе личная свобода индивида подчинена воле власти, и его отношения с близкими людьми напрямую зависят от этого правила. Российское семейное право традиционно опиралось на эту социальную норму, потому что она устойчиво воспроизводилась в жизни российских граждан в истории России. Государство устанавливает законом социальные идеалы, которые должны были скреплять женщин и мужчин в рыцарской любви (канонические правила, задачи строительства коммунизма, совместное содержание семьи). В соответствии с образцом романтической любви представления о браке и семье женщин и мужчин в Западной Европе ориентируют на брак и семью как на идеальное партнерство. Брак и семья — это договор, в котором каждый участник имеет право сохранить свою индивидуальность и обязуется не препятствовать индивидуальности партнера. В российской семье индивидуальные интересы должны подчиняться общему делу (быту, труду на благо общества, на благо семьи). Поэтому в западных странах может преобладать диспозитивное регулирование, и семейное право можно рассматривать как в большей степени частное право и полноценную отрасль гражданского права. В России подобная тенденция в теории правового регулирования опасна для практики семейных отношений, потому что в обществе с сильной централизованной властью и преобладающим феодальным укладом жизни уменьшение публичной заинтересованности государственной власти в семье развивается вместе с сокращением ее правовой поддержки. Законодательство — средство политического управления обществом. Оно изменяется в результате трансформаций социально-политических ситуаций в обществе. Сегодня государство старается переложить выполнение своих социальных функций по сохранению института семьи на плечи самих граждан. С законодательной трибуны провозглашаются иные лозунги, но правовая политика свидетельствует, что обязанности государства перед семьей стали намного меньше по объему. Социологические исследования показывают, что в реальных отношениях женщины и мужчины существует договор о правах и обязанностях, так называемый гендерный контракт. Когда мужчину милитаристское советское государство использовало в своих целях, его обязанности по воспитанию детей брало на себя государство. Партнером советской женщины в этом договоре было государство, что, в частности, выражали нормативные акты семейного права. Но это стало возможным потому, что в рыцарской любви социальные идеалы важны как для женщины, так и для мужчины. И женщина, и мужчина считали такой союз с государством, выражающим общие социальные цели и идеалы, нормальным для своей личной жизни. При наличии социальной нормы подчинения личной воли воле государства (традиция дистанцирования власти от человека) снижение роли публичного интереса означает снижение правовой поддержки интересов личности. Конечно, нормотворческая деятельность ориентируется прежде всего на общие и отраслевые принципы права. Они выражают основы правового регулирования, установки правовой системы как собственные идеалы права. Но права граждан в том случае будут реализованы, если закон будет учитывать неписаные нормы социального порядка. Пропагандировать брачный контракт как достижение современного семейного законодательства можно на примере отдельных случаев семейных правоотношений, но при отсутствии социальной базы для имущественных отношений, им регулируемых, нормы остаются редко применимыми. В России развивается коммерциализация эротических отношений как способ социальной мобильности, но она, напротив, не ориентирует на заключение брака <11>. ——————————— <11> См.: Климова С. В. Анализ отношений юных женщин с мужчинами среднего возраста // Социологические исследования. 2002. N 11. С. 142 — 145.
Тенденция уменьшить роль публичного начала в семейном праве, возникшая на почве коммерциализации государством социальной сферы <12>, на практике означает отказ государства от решения проблем семьи. Нужно не снимать с государства ответственность за семью, а с помощью закона увеличить обязанности государства перед членами семьи. ——————————— <12> См.: Романовский Г. Евгеника и публичный статус семьи // Российская юстиция. 2004. N 4. С. 66 — 67.
