Павел Малахов, главный юрисконсульт филиала АБ «Газпромбанк» (ЗАО) в г. Томске.
Развитие кредитных отношений в современной России способствует расширению оборота имущественных прав, вытекающих из кредитного договора. Имущественное право кредитора требовать возврата кредита нередко становится объектом сделок. Возможность уступки данного требования признана в юридической литературе и в арбитражной практике. Кроме этого, кредитный договор содержит в себе ряд прав и обязанностей, которые также требуют анализа с точки зрения возможности выступать объектом гражданского оборота. Кредитный договор порождает договорное правоотношение со сложной структурой, которое условно может быть разделено на ряд составляющих его отдельных правоотношений, с простым содержанием, состоящим из одного конкретного субъективного права и корреспондирующей ему обязанности. В литературе обосновано мнение, что предметом уступки в смысле действующего законодательства (гл. 24 ГК РФ) могут являться именно данные права, т. е. входящие в содержание отдельного правоотношения («обязательства в узком смысле») <*>. Вместе с этим, однако, обоснованным представляется мнение Л. А. Новоселовой о том, что при отчуждении права и переводе долга нельзя не учитывать сложную структуру правоотношения, возникающего на основе взаимного договора <**>. ——————————— <*> См.: Почуйкин В. В. Уступка права требования: основные проблемы применения в современном гражданском праве России. М.: Статут, 2005. С. 47 — 61. —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Монография Л. А. Новоселовой «Сделки уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг» включена в информационный банк согласно публикации — М.: Издательство «Статут», 2003. —————————————————————— <**> См.: Новоселова Л. А. Сделки уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг. 2-й завод. М.: Статут, 2004. С. 24 — 29.
Уступка права требовать выдачи кредита
Одной из существенных особенностей кредитного договора, отличающих его, в частности, от договора займа, является наличие обязанности кредитора предоставить кредит. Данной обязанности корреспондирует право заемщика требовать выдачи кредита в размере и на условиях, предусмотренных кредитным договором. По вопросу о возможности уступки права требовать выдачи кредита в литературе существует две позиции. Исходя из первой позиции, отстаиваемой Р. И. Каримуллиным, заемщик имеет возможность уступить свое право требовать предоставления кредита третьему лицу без какой-либо специфики. При этом заемщик не выбывает из обязательства по возврату полученной суммы кредита и уплаты процентов на нее. Эта позиция обосновывается признанием обязанности кредитора выдать кредит денежным обязательством и отсутствием в российском законодательстве запрета уступки рассматриваемого права. При этом отмечается возможность защиты интересов банка установлением целевого характера кредита, установлением в договоре необходимости получить согласие на уступку прав (п. 2 ст. 382 ГК РФ), а также возможность отказаться от предоставления кредита при наличии обстоятельств, очевидно свидетельствующих об угрозе его возврата (п. 1 ст. 821 ГК РФ) <*>. Представители другой позиции (например, В. В. Витрянский, М. В. Трофимов) отрицают возможность уступки рассматриваемого права заемщика. Такой вывод, по мнению сторонников данной точки зрения, связан со своеобразной природой права требования выдачи суммы кредита, обусловливающей специфику его правового режима. Специфику данные авторы видят прежде всего в лично-доверительных отношениях между заемщиком и кредитором <**>. ——————————— <*> См.: Каримуллин Р. И. Права и обязанности сторон кредитного договора по российскому и германскому праву. М.: Статут, 2001. С. 17, 47 — 48. <**> См.: Витрянский В. Проблемы заключения и исполнения кредитного договора // Приложение к журналу «Хозяйство и право». 2004. N 11. С. 61; Трофимов М. В. Банковская ссуда и способы обеспечения ее возврата. М.: Белые альвы, 1996. С. 17 — 18.
Действительно, решение банка о заключении кредитного договора во многом обусловлено личными качествами заемщика, а именно: соответствующим имущественным положением субъекта, стабильностью и доходностью его хозяйственной деятельности. Принимается во внимание также и деловая репутация заемщика. Однако, как представляется, в силу п. 2 ст. 388 ГК РФ лично-доверительный характер отношений сторон в принципе не является препятствием для уступки права, требуется лишь согласие должника. Аргументируя свою позицию, В. В. Витрянский исходит из того, что обязательство по предоставлению кредита по своей правовой природе не является денежным обязательством, а представляет собой «…обязательство по передаче имущества, имеющее своим объектом денежные средства (наличные деньги и безналичные денежные средства) и преследующее цель эффективного использования указанных денежных средств в имущественном обороте, что предполагает получение соответствующего прироста денежной суммы» <*>. ——————————— <*> Витрянский В. Там же. С. 57.
Правовая природа права требовать выдачи кредита, по мнению данного автора, обусловливает невозможность истребования суммы кредита, поскольку ни наличные деньги, ни права требования к банку (суть безналичные денежные средства) на основе действующего законодательства (ст. 398 ГК РФ) не могут быть истребованы в натуре, так как не являются индивидуально определенными вещами. Такой подход к правовой природе обязательства выдать кредит обоснован в юридической литературе и реализуется в судебно-арбитражной практике <*>. Из этих посылок В. В. Витрянский делает спорный вывод о невозможности использования права требования выдачи кредита в качестве объекта гражданского оборота <**>. Представляется, что невозможность истребовать кредит (как это трактует В. Витрянский) не может служить обоснованием такого вывода. Во-первых, невозможность принудительного осуществления права требовать выдачи кредита не означает отсутствия судебной защиты. ——————————— <*> См.: Новоселова Л. А. Проценты по денежным обязательствам. Изд. 2-е, испр. и доп. М., 2003. С. 25 — 26; Эрделевский А. М. Зачет в арбитражной практике; п. 11 информационного письма Президиума ВАС РФ от 29.12.2001 N 65; п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 13, Пленума ВАС РФ N 14 от 08.10.1998. <**> См.: Витрянский В. Там же. С. 60.
Субъективное право, лишенное такой возможности, не может считаться правом. Очевидно, что право требовать предоставления суммы кредита является субъективным правом, обладающим, в частности, и таким свойством, как обеспеченность принудительной силой государства, что признает сам В. В. Витрянский <*>. ——————————— <*> См.: Витрянский В. Там же. С. 58.
Во-вторых, признание объектами гражданского оборота только охраноспособных имущественных прав (т. е., по определению В. В. Витрянского, тех, по которым можно истребовать имущество в натуре) необоснованно исключает из числа объектов гражданских прав имущественные права по денежным обязательствам и иным обязательствам, предметом которых являются вещи, определенные родовыми признаками. Уступка права требовать выдачи кредита третьему лицу при условии сохранения у заемщика обязанностей по возврату кредита и уплате процентов, по мнению В. В. Витрянского, является неприемлемой, поскольку в такой ситуации возможны злоупотребления со стороны лица, пользующегося кредитом, освобожденного от обязанностей и ответственности по кредитному договору <*>. ——————————— <*> См.: Витрянский В. Указ соч. С. 61.
Правоотношение, возникающее из кредитного договора, имеет сложную структуру, где субъективные права и обязанности взаимосвязаны. Наиболее отчетливо это проявляется, когда выдача кредита производится частями (траншами). Допустим ситуацию, когда заемщик, получив часть кредита, уступает право требовать выдачи другой части кредита третьему лицу. В случае если заемщик окажется несостоятельным, третье лицо не сможет воспользоваться приобретенным правом получения кредита, поскольку банк вправе отказать в выдаче кредита на основании п. 1 ст. 821 ГК РФ. Очевидно, что третье лицо окажется в этом случае в затруднительном положении, поскольку не сможет защитить свои интересы не только истребованием суммы кредита, но и путем взыскания с банка убытков на основании ст. 394 ГК РФ, а также неустойки (в случае наличия такого условия в договоре). Исходя из изложенного, нельзя согласиться с мнением об абсолютной невозможности уступки права требовать выдачи кредита по кредитному договору. Данное право может участвовать в обороте (хотя и весьма ограниченно) при соблюдении двух условий: только с согласия банка и при условии перевода долга заемщика на другое лицо. С практической точки зрения во избежание возможных споров данные условия должны быть отражены в кредитном договоре.
Перевод долга по обязательству предоставить кредит
Вопросы, связанные с переводом долга в обязательстве по предоставлению кредита, в литературе не освещались. Вместе с тем они имеют большое практическое значение. Действующее законодательство не определяет понятие «долг», к переводу которого могут быть применены нормы ст. ст. 391 — 392 ГК РФ. В юридической литературе указывается, что «предметом договора перевода долга является юридическая обязанность, корреспондирующая обязательственному праву (требованию), или иначе — долг» <*>. ГК РФ не содержит ограничений передачи долгов в зависимости от особенностей юридических фактов, лежащих в основе возникновения соответствующей обязанности, а также правовой природы этой обязанности (например, обязанность по денежному или иному обязательству). Поэтому нельзя исключать возможность передачи обязанности банка предоставить кредит. ——————————— <*> Белов В. А. Договор перевода долга по российскому гражданскому праву.
Как и при передаче иного долга, при передаче обязанности предоставить кредит требуется согласие кредитора в рассматриваемом отдельном обязательстве. Такое согласие требуется в соответствии с п. 1 ст. 391 ГК РФ, хотя следует заметить, что для заемщика личные качества банка имеют меньшее значение, чем, например, для банка личность заемщика при уступке права требовать выдачи кредита, а тем более при переводе долга заемщика. Однако обязанность предоставить кредит не может быть передана любому лицу. Согласно ст. ст. 5, 13 ФЗ «О банках и банковской деятельности» размещение привлеченных денежных средств от своего имени и за свой счет является одним из видов банковской деятельности, которая подлежит лицензированию и может быть осуществлена только кредитными организациями. Статья 819 ГК РФ также устанавливает, что кредитором по кредитному договору является специальный субъект — банк или иная кредитная организация. На данное обстоятельство обращалось внимание в юридической литературе <*>. ——————————— <*> См.: Степаненко Е. Особенности уступки требования по кредитному договору // Хозяйство и право. 2002. N 11. С. 127; Каримуллин Р. И. Указ. соч. С. 107 — 108; Кононенко В. Ю. Уступка прав требования и кредитные правоотношения: два взгляда на одну проблему.
В частности, в Постановлении ФАС ЗСО от 07.03.2002 N Ф04/823-105/А27-2002 отмечено, что «согласно нормам Федерального закона «О банках и банковской деятельности» кредит предоставляется учреждениями банков, которые действуют на основании лицензии Центрального банка. Следует признать правомерными выводы апелляционной инстанции о том, что специальная правосубъектность имеет значение при предоставлении кредитных средств» <*>. ——————————— <*> Постановление ФАС ЗСО N Ф04/823-105/А27-2002 от 07.03.2002 // КонсультантПлюс:СудебнаяПрактика. См. также: Постановление ФАС МО N КГ-А41/1557-03 от 25.03.2003, Постановление ФАС МО N КГ-А40/4747-00 от 07.12.2000, Постановление ФАС МО N КГ-А40/4542-99 от 18.01.2000, Постановление ФАС МО N КГ-А40/3379-98 от 06.01.98 // КонсультантПлюс:СудебнаяПрактика.
М. М. Агарков, решая вопрос о возможности передачи долгов, сделал вывод, что передаваемыми являются обязанности должника, которые по самой своей природе могут быть исполнены другим лицом <*>. Специальная правосубъектность кредитной организации как стороны в кредитном договоре обусловливает специфику содержания возникающего правоотношения. Если предположить возможность перевода долга по обязательству предоставить кредит субъекту, не имеющему специального статуса, то такой перевод неизбежно должен повлечь изменение содержания обязательства, превращение его в обычное заемное обязательство. Однако это невозможно, поскольку в отличие от консенсуального кредитного договора договор займа, являясь по своей правовой природе реальным, не может устанавливать обязанность предоставить кредит. Невозможность сохранения тождества обязательства не позволяет сделать вывод о переводе долга в данном случае, в том числе в качестве единичной сделки. ——————————— <*> См.: Агарков М. М. Перевод долга / Избранные труды по гражданскому праву. В 2 т. Т. II. М.: АО «Центр ЮрИнфоР», 2002. С. 123.
При рассмотрении вопроса о переводе долга в обязательстве предоставить кредит следует решить вопрос о том, кто — новый или прежний должник — будет обладать правом требовать возврата кредита? Возможна ли в данном случае ситуация, когда обязанность выдать кредит лежит на одном субъекте (новом должнике), а право требовать возврата кредита принадлежит другому субъекту (прежнему должнику)? Как уже отмечалось, кредитный договор сформулирован в ГК РФ как консенсуальный, т. е. права и обязанности по такому договору возникают с момента достижения соглашения сторонами по всем существенным условиям, необходимым для данного договора. Следует предположить, что с этого же момента возникает обязанность и по возврату кредита, но пока еще на модельном уровне <*>. ——————————— <*> См., например: Толстой В. С. Содержание относительных правоотношений // Советское государство и право. 1969. С. 129; Иоффе О. С. Правоотношение по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву. 2-е изд., испр. М.: Статут, 2003. С. 571; Басин Ю. Г. Вопросы советского жилищного права. Алма-Ата, 1963. С. 123 — 127.
Сложная структура правоотношения по кредитному договору проявляется и при переводе обязанности предоставить кредит, поскольку данный долг может быть переведен только вместе с правом требования возврата кредита (т. е. существующим только в модели кредитного правоотношения, которое может быть реализовано кредитором только после выдачи кредита и наступления срока возврата). При частичном переводе долга прежний должник по обязательству предоставить кредит может передать только имеющийся у него долг, т. е. в невыданной части кредита. Таким образом, право требовать возврата кредита будет принадлежать тому должнику, который исполнит свою обязанность (полностью или в части) по предоставлению кредита. При таком подходе может быть решен вопрос о судьбе прав, обеспечивающих исполнение обязательств заемщика из кредитного договора. На основании ст. 384 ГК РФ данные права (полностью или частично) должны перейти к новому кредитору. Поскольку в данной ситуации происходит передача прав по кредитному договору, цедент и цессионарий своим соглашением могут определить объем передаваемых прав. В случае частичной выдачи кредита по кредитному договору новому кредитору передается обязанность выдать кредит в оставшейся части, одновременно стороны могут установить, что право требовать возврата кредита передается в полном объеме, т. е. в том числе по выданной прежним кредитором части кредита. В заключение следует сделать вывод о невозможности отдельной передачи права требования и перевода долга по обязательству предоставить кредит. Однако их принципиальная передаваемость не исключается. Учитывая сложную структуру правоотношения, возникающего на основании кредитного договора, субъективное право заемщика требовать выдачи кредита и корреспондирующая ему обязанность кредитной организации могут быть переданы с соблюдением определенных условий и только при одновременной передаче связанных с ними соответствующих прав и обязанностей по кредитному договору.
