(Маньковский И. А.) («Российский юридический журнал», 2011, N 4)
ПРИОБРЕТАТЕЛЬНАЯ ДАВНОСТЬ В СИСТЕМЕ ОСНОВАНИЙ ПРИОБРЕТЕНИЯ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ
И. А. МАНЬКОВСКИЙ
Маньковский Игорь Александрович, кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой частного права юридического факультета учреждения образования Федерации профсоюзов Беларуси «Международный институт трудовых и социальных отношений» (Минск, Беларусь).
Исследуется одно из первоначальных оснований приобретения права собственности — приобретательная давность, а также необходимые правовые условия, позволяющие субъектам гражданского права ее применять. Гражданско-правовой институт приобретательной давности исследуется в сравнении с гражданско-правовым институтом добросовестного приобретения. Автор указывает на необходимость принципиального разграничения двух институтов гражданского права, в первую очередь на уровне доктрины.
Ключевые слова: право собственности, приобретательная давность, добросовестное применение, доктрина.
Acquisitive limitation in the system of property acquisition grounds I. A. Mankovskiy
In the article one of the initial bases of buying of the property acquisition on prescription of possession, and also the necessary legal conditions which presence of set allows subjects of civil law to apply named the bases of buying of the property are investigated. The named civil law institute is analyzed in comparison with civil law institute of diligent acquisition. Such approach to research is caused by mixture in a science of civil law of two named institutes, that at times leads to the conclusions mismatching public relations actually developing in given sphere. The developed situation specifies in necessity of basic differentiation of two institutes of civil law, first of all at doctrine level.
Key words: property, civil law institute, diligent acquisition, property acquisition.
Право собственности в объективном смысле представляет собой совокупность правовых норм, в соответствии с которыми у субъектов гражданского права возникают субъективные права (правомочия собственника) и юридические обязанности в отношении поступившего в их хозяйственное господство имущества, т. е. право собственности в субъективном смысле. В порядке, предусмотренном нормами права собственности, субъективные права и юридические обязанности в отношении имущества не только возникают, но и прекращаются. Причем в отдельных случаях процессы возникновения и прекращения права собственности не взаимообусловлены, соответственно факт приобретения права собственности одним субъектом не влечет прекращения права собственности на ту же вещь у другого субъекта, и наоборот, факт прекращения права собственности у одного лица не влечет возникновения правомочий у другого лица. Учитывая исключительно правовую природу правомочий собственника, можно с уверенностью утверждать, что право собственности приобретается субъектом и прекращается у него в результате наступления определенных жизненных обстоятельств, с которыми нормы права собственности связывают возникновение, изменение или прекращение правомочий собственника. Указанные жизненные обстоятельства именуются юридическими фактами, выступающими применительно к праву собственности основаниями его приобретения или прекращения у конкретного субъекта гражданского права. Все основания приобретения права собственности наукой гражданского права традиционно классифицируются на первоначальные и производные. При этом приобретательная давность рассматривается в качестве одного из первоначальных оснований приобретения права собственности, при которых правомочия последующего собственника не обусловлены правомочиями предыдущего. Процедура приобретения бесхозяйного имущества в собственность по такому первоначальному основанию, как приобретательная давность, определена нормами ст. 234 ГК РФ, согласно которым физическое лицо или организация со статусом юридического лица приобретают право собственности на имущество, не принадлежащее им на праве собственности, но которым данные субъекты добросовестно, открыто и непрерывно владеют как своим собственным в течение установленного срока: для недвижимого имущества — 15 лет, для движимого — 5 лет. Причем право собственности на движимые вещи по общему правилу возникает автоматически по истечении установленного срока, а на недвижимые — после государственной регистрации, осуществление которой возможно на основании решения суда, устанавливающего право собственности субъекта на недвижимое имущество по такому первоначальному основанию, как приобретательная давность. В силу ст. 225 ГК РФ положения ст. 234 ГК РФ применяются субсидиарно, т. е. в том случае, если общественные отношения, возникающие вследствие обнаружения бесхозяйного имущества, не подпадают под действие норм, закрепленных в ст. ст. 226 — 233 ГК РФ, определяющих процедуру приобретения права собственности на отдельные виды бесхозяйных вещей. Таким образом, приобретательная давность как основание приобретения права собственности применяется в виде исключения к тем немногочисленным случаям присвоения бесхозяйных вещей, которые не укладываются в рамки, регламентированные ст. ст. 226 — 233 ГК РФ. Однако несмотря на то, что нормы ст. 234 ГК подлежат применению в виде исключения, их следует признать общими, устанавливающими общий порядок приобретения права собственности на бесхозяйные вещи, а положения ст. ст. 226 — 233 ГК РФ — специальными, определяющими процедуру приобретения права собственности на отдельные виды бесхозяйных вещей. Следует отметить, что по указанным выше основаниям право собственности приобретается в значительно меньший, чем в рамках приобретательной давности, срок, что делает специальные основания приобретения права собственности, предусмотренные нормами ст. ст. 226 — 233 ГК РФ, более привлекательными, чем приобретательную давность, и стимулирует субъектов гражданского права к их первоочередному применению в случаях, когда это допустимо в соответствии с установленным гражданским правопорядком. Согласно ст. 234 ГК РФ исключены из состава субъектов, которым предоставлено право приобретать имущество в собственность на основании приобретательной давности, Российская Федерация и ее субъекты. Причем исключение сделано не в виде прямого запрета, а посредством указания на те виды субъектов, а именно на физических лиц и организации, которые могут использовать приобретательную давность в качестве основания приобретения права собственности. При этом как Российская Федерация, так и субъекты Российской Федерации нормами ст. 234 ГК РФ в качестве участников отношений приобретательной давности не названы. По рассматриваемому основанию (приобретательная давность) право собственности может быть приобретено на такие объекты гражданских прав, как вещи, что следует из ст. 225 ГК РФ, в порядке, установленном соответствующим правовым режимом (свободного или ограниченного обращения), поступившие в фактическое владение субъекта по основаниям иным, чем те, что предусмотрены п. 2 ст. 225 ГК РФ. Например, одно лицо передало второму на хранение вещь, после чего уехало в другую страну, не вернулось за вещью в установленный срок, утратив связь с субъектом, осуществляющим хранение. Лицо, осуществляющее хранение, по истечении его срока становится фактическим владельцем вещи, не имеющим сведений о месте нахождения ее собственника, и, следовательно, сможет приобрести эту вещь в собственность в силу приобретательной давности. Исключение составляют вещи, изъятые из гражданского оборота и соответственно не признаваемые объектами гражданских прав. Для использования такого основания приобретения права собственности, как приобретательная давность, необходимо соблюдение всей совокупности предусмотренных нормами п. 1 ст. 234 ГК РФ условий, к которым относятся следующие. Во-первых, субъект, владеющий имуществом, не должен обладать правом собственности на него. Следовательно, имущество для такого субъекта в его сознании должно быть объективно чужим. Во-вторых, субъект должен владеть чужим имуществом добросовестно, открыто, непрерывно. В-третьих, субъект должен владеть имуществом на указанных выше условиях в течение установленного срока. В-четвертых, к сложившимся общественным отношениям не могут быть применены специальные основания приобретения права собственности, предусмотренные нормами ст. ст. 226 — 233 ГК РФ. Непременное одновременное соблюдение всей совокупности перечисленных условий является предпосылкой применения приобретательной давности в качестве первоначального основания приобретения права собственности. Несмотря на кажущуюся определенность предъявляемых к давностному владению требований, в юридической литературе до настоящего времени не сложилась единая точка зрения в отношении содержания каждого из условий, а также в отношении той продолжительности их действия, которая необходима для возникновения у давностного владельца права на применение приобретательной давности как основания приобретения права собственности на бесхозяйное имущество. Указанные обстоятельства обусловили необходимость подробного анализа каждого из приведенных выше условий применения приобретательной давности, а также их сравнения с таким самостоятельным институтом гражданского права, как добросовестное приобретение, на самостоятельность которого и его признаки, позволяющие разграничить добросовестное приобретение и приобретательную давность, указывают отдельные российские ученые, в частности Ю. А. Тарасенко <1>. ——————————— <1> Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под ред. В. А. Белова. М., 2007. С. 514 — 524.
Точку зрения, высказанную Ю. А. Тарасенко, поддерживает и М. Г. Масевич, отмечающий, что «добросовестное владение при приобретательной давности нужно отличать от добросовестного приобретения имущества…» <2>. ——————————— <2> Гражданское право России: Общая часть: Курс лекций / Под ред. О. Н. Садикова. М., 2001. С. 445.
С учетом высказанных в юридической литературе точек зрения проведем анализ содержания каждого из условий, соблюдение совокупности которых необходимо для применения приобретательной давности в качестве первоначального основания приобретения права собственности. Факт владения имуществом, которое не находится в собственности фактического владельца, осуществляющего при этом владение таким имуществом, как своим собственным. К настоящему времени в цивилистической науке не сложилось единого мнения относительно содержания приведенной нормы. Отдельные ученые, оперируя необходимостью владеть имуществом добросовестно, указывают на то, что давностный владелец не знал и не мог знать в момент приобретения, что приобретает имущество от неуправомоченного лица, соответственно воля приобретателя была направлена на приобретение имущества в собственность. Так, Ю. К. Толстой отмечает, что «владелец должен владеть имуществом как своим собственным или, что то же самое, в виде собственности, без оглядки на то, что у него есть собственник» <3>. Аналогичную точку зрения высказывает Н. Н. Аверченко, утверждающий, что «в момент приобретения вещи владелец полагает, допустимо заблуждаясь в фактических обстоятельствах, что то основание, по которому к нему попала вещь, дает ему право собственности на нее» <4>. ——————————— <3> Гражданское право: Учеб.: В 3 т. 7-е изд., перераб. и доп. / Под ред. Ю. К. Толстого. М., 2009. Т. 1. С. 423. <4> Гражданское право: Учеб.: В 3 т. / Под ред. А. П. Сергеева. М., 2008. Т. 1. С. 648.
Приведенные точки зрения, по нашему мнению, основаны на смешении их авторами таких институтов гражданского права, как приобретательная давность и добросовестное приобретение, признаваемое таковым как раз в том случае, когда воля субъекта направлена на приобретение имущества в собственность, субъект добросовестно заблуждается относительно правомочий отчуждающего имущество лица, известного приобретателю и в общественных отношениях по передаче прав на имущество для приобретателя выступающего как управомоченное на отчуждение вещи лицо. Приобретение имущества при названных обстоятельствах позволяет говорить о факте добросовестного приобретения и применить к добросовестному приобретателю нормы ст. 302 ГК РФ, не позволяющие собственнику в предусмотренных случаях истребовать возмездно приобретенное имущество у добросовестного приобретателя. Некоторые ученые указывают на то, что отношения приобретательной давности предполагают, что давностный владелец знает о том, что владеет чужим имуществом, но при этом не может установить его собственника, добросовестно бездействуя таким образом, чтобы не создавать препятствий для обнаружения собственником своего имущества. В частности, по справедливому утверждению Ю. А. Тарасенко, «давностный владелец получает господство над вещью не в результате передачи от какого-либо конкретного лица, а иным путем (например, вступления в обладание вещью)» <5>. Несколько иную по содержанию, но схожую по смыслу точку зрения высказывает М. Г. Масевич, согласно утверждению которого давностный «владелец в момент начала течения давности часто знает о незаконности владения — о приобретении им имущества по ничтожной сделке или по другим основаниям, которые не могут создать права собственности» <6>. ——————————— <5> Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики. С. 522. <6> Гражданское право России. С. 445.
Разные по содержанию точки зрения названных ученых сходны в одном: давностный владелец, в отличие от добросовестного приобретателя, изначально осознает факт незаконного владения вещью, т. е. вещью, право собственности на которую принадлежит другому неизвестному лицу. Таким образом, отличие приобретательной давности от добросовестного приобретения в первую очередь состоит в том, что добросовестный приобретатель приобретает у известного ему персонифицированного лица имущество с целью обращения его в свою собственность и, добросовестно заблуждаясь, считает себя собственником приобретенной вещи до того момента, пока действительный собственник не предъявит к нему соответствующий иск об истребовании имущества из чужого незаконного владения. В отличие от добросовестного приобретателя, давностный владелец не приобретает имущество от конкретного лица, а вступает во владение таким имуществом как бесхозяйным, осознавая, что поступившая в его владение вещь является объективно чужой, фактически бессубъектной, но юридически, возможно, имеющей собственника, который согласно нормам ст. 226 ГК неизвестен или фактически (не юридически) отказался от права собственности на вещь. При этом конкретный случай поступления бесхозяйного имущества в фактическое владение субъекта гражданского права не должен подпадать под действие специальных правовых норм, закрепленных в ст. ст. 226 — 233 ГК РФ. В связи с этим точку зрения, высказанную М. Г. Масевичем, следует признать не соответствующей нормам ГК РФ о приобретении права собственности на бесхозяйное имущество, в том числе по такому основанию, как приобретательная давность, в части указания на то, что давностный владелец приобрел имущество от конкретного лица, например по ничтожной сделке. Данный вывод основан на нормах п. 1 ст. 225 ГК РФ, в соответствии с которыми бесхозяйной признается вещь, которая не имеет собственника или собственник которой неизвестен, либо вещь, от права собственности на которую собственник отказался, т. е. собственник которой неизвестен, и, следовательно, вещь является бессубъектной, а также на нормах п. 2 ст. 225 ГК РФ, относящих приобретательную давность к одному из оснований приобретения права собственности непосредственно на бесхозяйные вещи. Факт добросовестного владения бесхозяйной вещью. Под ним, в частности, Ю. К. Толстой и Н. Н. Аверченко признают непосредственно факт добросовестного приобретения, которое в дальнейшем не умаляется последующей недобросовестностью давностного владельца. Такого же мнения придерживается К. И. Скловский. Согласно его утверждению «добросовестность для приобретения по давности необходима на момент совершения сделки по отчуждению вещи или установлению владения иным образом. Если впоследствии обнаружится, что вещь приобретена незаконно, то это само по себе не препятствует приобретению вещи в собственность» <7>. ——————————— <7> Скловский К. И. Применение гражданского законодательства о собственности и владении. Практические вопросы. М., 2004. С. 184.
Названные ученые под добросовестным владением понимают добросовестное приобретение, что, по нашему мнению, неверно и приводит к смешению двух институтов гражданского права, разных по своему содержанию и предназначению, что отмечалось выше. К. И. Скловский же, например, прямо указывает на их системную связь <8>. ——————————— <8> Там же. С. 182.
Понятие добросовестного владения нормами ГК РФ прямо не определено, что вызывает некоторые трудности в его толковании и, как следствие, неверное применение норм о добросовестном приобретении к приобретательной давности. При этом в результате подмены института давностного владения институтом добросовестного приобретения названные ученые делают вывод о том, что добросовестное владение во времени существует только в момент приобретения вещи, а это не соответствует содержанию норм ст. 234 ГК РФ. Так, Ю. К. Толстой, полемизируя относительно того периода, в течение которого давностный владелец должен осуществлять владение добросовестно, указывает на то, что требовать от давностного владельца, чтобы он в течение всего периода владения не знал и не должен был знать об отсутствии у него права собственности на имущество, «было бы чрезмерным и, по существу, свело бы на нет действие института приобретательной давности» <9>. ——————————— <9> Гражданское право: Учеб. / Под ред. Ю. К. Толстого. Т. 1. С. 423.
Таким образом, ученый обращается к институту добросовестного приобретения, не учитывая того, что давностный владелец, в отличие от добросовестного приобретателя, должен осознавать факт нахождения у него чужого имущества, понимать, что такое имущество, являясь бесхозяйным, объективно имеет собственника, в данный момент неизвестного, и воля давностного владельца изначально не направлена на приобретение права собственности на бесхозяйное имущество, которым он владеет фактически, а не юридически, т. е. применительно к теории и системе юридических фактов незаконно, так как не имеет соответствующего правового основания (правового титула). Более того, наличие правового титула в отношении имущества как раз является препятствием для приобретения на него права собственности с использованием института приобретательной давности, что отмечается и белорусскими учеными-цивилистами <10>. ——————————— <10> См., например: Гражданское право: Учеб.: В 3 т. / Под ред. В. Ф. Чигира. Минск, 2008. Т. 1. С. 666 — 667.
Вместе с тем в юридической литературе высказана и иная, более верная, на наш взгляд, точка зрения относительно содержания такого понятия, как добросовестное владение. Так, Ю. А. Тарасенко указывает на то, что добросовестное владение должно продолжаться в течение всего срока, установленного нормами ГК для применения приобретательной давности, что вполне ясно следует из системного толкования норм, закрепленных в п. 1 ст. 234 ГК РФ, и укладывается в понятие владения как процесса, протяженного во времени. В отличие от владения, приобретение следует рассматривать как действие, а не как процесс. Так, согласно приведенным нормам лицо должно добросовестно владеть имуществом как своим собственным в течение установленного срока, но никак не непосредственно, и только в момент приобретения. Следовательно, исходя из толкования норм ст. 234 ГК можно сделать вполне обоснованный вывод о том, что добросовестным следует признать такое владение, которое характеризуется как владение вещью, поступившей к давностному владельцу вне связи с ее законным или незаконным отчуждением, осуществляемое так же, как своими собственными вещами, открыто и непрерывно в течение всего установленного ст. 234 ГК срока, т. е. движимым имуществом — в течение 5 лет, недвижимым — в течение 15 лет. При этом вещь не должна поступить во владение давностного владельца в результате совершения противоправного деяния, например ее хищения, завладения ею вопреки воле известного давностному владельцу собственника и т. п. Далее, применительно к понятию добросовестного владения необходимо определить значение словосочетания «как своим собственным», неверное толкование которого, по нашему мнению, является первопричиной смешения приобретательной давности с добросовестным приобретением и утверждения о том, что давностный владелец фактически считает себя собственником имущества, что, как указывалось выше, противоречит ст. 234 ГК. Применительно к приобретательной давности владение имуществом как своим, на наш взгляд, означает, во-первых, извлечение его полезных свойств (если это необходимо давностному владельцу) и, во-вторых, надлежащее исполнение всех связанных с использованием и содержанием вещи обязанностей, включая обслуживание имущества, поддержание его в надлежащем состоянии, не допускающем ухудшения или порчи имущества, в том числе исполнение различного рода публичных обязанностей, связанных с использованием имущества, если таковые имеются (например, уплата налогов, страхование имущества, соблюдение мер общественной безопасности при его использовании и т. п.), исполняя которые, давностный владелец осознает принадлежность вещи иному, неизвестному ему лицу. Факт открытого владения имуществом. Данное условие логически вытекает из предыдущего, т. е. из факта добросовестного владения, которое должно быть открытым, явным для всех окружающих, в том числе для действительного собственника имущества. Открытое для всех окружающих владение, в том числе исполнение связанных с ним обязанностей, указывает на отсутствие у фактического владельца намерения скрыть вещь от ее собственника с целью недобросовестного присвоения и свидетельствует о его воле, направленной на возврат имущества действительному собственнику в случае его обнаружения. По верному утверждению К. И. Скловского, «требование открытости владения обнаруживает стремление сохранить в этом институте баланс интересов и дать гарантии собственнику для отыскания вещи» <11>. При этом фактический владелец, на что справедливо указывает Н. Н. Аверченко, не обязан постоянно совершать действия, демонстрирующие фактическое владение, а должен вести себя в отношении бесхозяйного имущества в общепринятых рамках <12>. ——————————— <11> Скловский К. И. Указ. соч. С. 185. <12> Гражданское право: Учеб. / Под ред. А. П. Сергеева. Т. 1. С. 650.
В отличие от давностного владельца, добросовестный приобретатель, считающий себя собственником имущества и позиционируемый таковым в представлении иных субъектов гражданского права, осуществляет владение вещью по собственному усмотрению и не обязан афишировать владение ею, а фактически, если ему будет угодно, даже может намеренно скрывать факт приобретения имущества от окружающих, что не оказывает влияния на его положение как добросовестного приобретателя. Возвращаясь к понятию добросовестного владения, следует отметить, что его содержание составляют: владение вещью, поступившей в фактическое владение лица вне связи с совершением правонарушения; владение, открытое для всех субъектов гражданского права; отсутствие скрытой информации о том, что фактический владелец имущества не является его собственником, что выступает дополнительной гарантией возможного отыскания такого имущества его действительным собственником; владение чужим в своем и иных субъектов восприятии имуществом как своим, т. е. надлежащее исполнение всех связанных с этим обязанностей; отсутствие у давностного владельца сведений о действительном собственнике имущества. В связи с этим нельзя согласиться с утверждением Р. С. Бевзенко, понимающим под добросовестным владельцем того, «который полагает себя собственником вещи, но не является им по причине наличия дефекта в правовом основании приобретения вещи» <13>. Названный ученый, как и Ю. К. Толстой, смешал институты приобретательной давности и добросовестного приобретения, нормы которого как раз и предполагают наличие правового основания поступления имущества во владение, но с определенным дефектом. Нормы же приобретательной давности (ст. 226 ГК), касающиеся приобретения права собственности непосредственно на бесхозяйное имущество, какого-либо правового основания поступления имущества во владение давностного владельца не предполагают, наоборот, указывают на его отсутствие, устанавливают необходимость осознания давностным владельцем факта владения чужой вещью. ——————————— <13> Практика применения Гражданского кодекса РФ, части первой / Под ред. В. А. Белова. М., 2009. С. 442 — 444.
Поэтому перечисленные в ст. 234 ГК условия давностного владения (владение открытое и владение чужим имуществом как своим собственным) следует признать составляющими такого условия, как владение добросовестное, которое не может быть признано таковым без его открытости для всех, а также без надлежащего отношения к чужому имуществу, позволяющего сохранить его для собственника в случае обнаружения такового. Факт непрерывного владения бесхозяйным имуществом добросовестно и, следовательно, открыто в течение всего установленного срока, включая отношение к вещи как к своей, при осознании, что она принадлежит на праве собственности другому субъекту гражданского права. Применительно к данному признаку под непрерывностью владения следует понимать процесс фактического обладания бесхозяйной вещью, находящейся в непосредственном фактическом владении давностного владельца весь необходимый для применения приобретательной давности период времени, в течение которого вещь не должна передаваться во владение другого лица. При этом следует признать тот факт, что юридическое, но не фактическое выбытие имущества из владения давностного владельца, а именно передача им по договору или иному правовому основанию юридической составляющей правомочия владения, не влечет перерыва владельческой давности при условии, что фактическим владельцем вещи остается давностный владелец. Именно по такому пути пошла судебная практика в Российской Федерации <14>. ——————————— <14> Там же. С. 441 — 442.
Вместе с тем наличие у фактического владельца легитимной возможности по передаче юридической составляющей правомочия владения бесхозяйной вещью другому лицу по какому-либо правовому основанию (правовому титулу) следует признать спорным, а точнее, противоречащим общему смыслу и предназначению гражданского права, нормы которого предусматривают возможность легитимной передачи только тех прав, которыми субъект обладает законно. Так, в соответствии с нормами ст. 209 ГК РФ правомочия владения, пользования и распоряжения вещью принадлежат собственнику, который может передать их иному лицу по основаниям, предусмотренным Кодексом. Применительно к субъекту, владеющему бесхозяйной вещью до признания за ним права собственности на нее, следует указать на отсутствие у него вещных прав в отношении такого имущества. Соответственно все совершенные давностным владельцем сделки, направленные на отчуждение всех или части правомочий собственника, следует классифицировать как не соответствующие установленному правопорядку и абсолютно недействительные согласно ст. 168 ГК РФ, на что, в частности, обращает внимание К. И. Скловский <15>. ——————————— <15> Скловский К. И. Указ. соч. С. 194 — 195.
В отличие от незаконной передачи юридической составляющей владения фактическую передачу вещи иному субъекту гражданского права, как сопровождаемую, так и не сопровождаемую передачей юридической, следует признать основанием для перерыва течения давностного срока, смысл установления которого состоит в предоставлении собственнику вещи достаточного времени, чтобы принять необходимые меры к ее отысканию. Вместе с тем фактическая передача имущества третьему лицу может послужить препятствием для отыскания собственником своего имущества и соответственно нивелировать предназначение института приобретательной давности. Кроме того, передача вещи другому лицу, например для хранения или хозяйственного использования, нарушает требование открытости владения. Приведенное утверждение основано на том, что лицо, получившее вещь от давностного владельца, не являясь таковым, не обязано сообщать о своем владении окружающим и фактически может хранить имущество или использовать его скрыто. Следовательно, в случае фактической передачи имущества иному лицу не соблюдаются необходимые условия давностного владения, что является препятствием к использованию приобретательной давности в качестве основания приобретения права собственности на такую вещь. Владение вещью в соответствии с указанными выше требованиями в течение предусмотренного нормами ст. 234 ГК РФ срока (в случае владения движимой вещью — 5 лет, недвижимой вещью — 15 лет). Течение срока, необходимого для применения приобретательной давности, по общему правилу начинается с ноля часов дня, следующего за днем фактического поступления вещи во владение давностного владельца, что соответствует требованиям норм ст. 191 ГК РФ. Однако п. 4 ст. 234 ГК РФ установлено исключение из приведенного общего правила, направленное на защиту прав собственника вещи, выбывшей из его владения помимо его воли, например украденной у него. В соответствии с этим исключением течение срока приобретательной давности в отношении вещей, которые могут быть истребованы у фактического владельца их собственником на основании иска об истребовании имущества из чужого незаконного владения (ст. ст. 301 — 303 и ст. 305 ГК РФ), начинается не с момента фактического поступления вещи во владение давностного владельца, а на следующий день после истечения исковой давности, установленной нормами гл. 12 ГК РФ для истребования соответствующего имущества, т. е. по общему правилу по истечении трех лет со дня, признанного днем начала течения давностного срока. Поскольку применение приобретательной давности, особенно в отношении недвижимого имущества, сопряжено с необходимостью владения им в течение довольно продолжительного срока, нормы п. 3 ст. 234 ГК РФ предоставляют лицу, которое ссылается на давность владения, право присоединить ко времени своего владения все время, в течение которого этим имуществом владел его правопредшественник, что следует рассматривать как некоторое исключение из правила непрерывности владения, установленного нормами п. 1 ст. 234 ГК РФ. В силу с п. 3 ст. 234 ГК РФ как исключение при разрешении вопроса о применении приобретательной давности может приниматься во внимание факт владения вещью несколькими лицами, которые в отношен ии такой вещи являются субъектами правопреемства. Кроме того, согласно ст. 11 Федерального закона от 30 ноября 1994 г. N 52-ФЗ «О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» ст. 234 ГК РФ придана обратная сила. Так, по указанным нормам действие ст. 234 ГК РФ (приобретательная давность) распространяется и на случаи, когда владение имуществом началось до 1 января 1995 г. и продолжается в момент введения в действие части первой ГК РФ, что направлено на стабилизацию гражданско-правовых отношений, участие в которых бессубъектного имущества не предполагается. Аналогичное условие действия норм о приобретательной давности, закрепленных в ст. 235 ГК Республики Беларусь, предусмотрено ст. 1144 ГК Республики Беларусь, придающей ст. 235 обратную силу. Однако в отличие от норм ст. 54 Конституции РФ, предоставляющей законодательному органу Российской Федерации право придавать обратную силу любым законам, за исключением тех, которые устанавливают ответственность граждан или отягчают ее, положения Конституции РБ в отношении основной массы нормативных правовых актов, в том числе ГК Республики Беларусь, такой возможности не предоставляют. Следовательно, ст. 1144 ГК Республики Беларусь противоречит ст. 104 Конституции Республики Беларусь, согласно которой закон не имеет обратной силы, за исключением случаев, когда он смягчает или отменяет ответственность граждан. Как следует из содержания норм ст. 1144 ГК Республики Беларусь, они не предусматривают ни смягчения, ни отмены наказания, что исключает возможность придания указанной статье обратной силы. Приведенное несоответствие закреплено также в ст. 67 Закона Республики Беларусь от 10 января 2000 г. «О нормативных правовых актах Республики Беларусь», в которой расширительно толкуется названное положение Конституции Республики Беларусь, что, по нашему мнению, недопустимо. Применение приобретательной давности только к тем случаям владения бесхозяйными вещами, к которым не могут быть применены иные нормы: о приобретении права собственности на вещи, от которых собственник отказался (ст. 226 ГК РФ), о находке (ст. ст. 227, 228 ГК РФ), о безнадзорных животных (ст. ст. 230, 231 ГК РФ), о кладе (ст. 233 ГК РФ), что, подчеркнем еще раз, указывает на возможность применения института приобретательной давности к бесхозяйному имуществу, т. е. вещам, не имеющим собственника, собственник которых неизвестен или от права собственности на которые собственник отказался. Указанное требование ст. 225 ГК РФ в наибольшей степени свидетельствует о принципиальном различии двух институтов гражданского права: приобретательной давности и добросовестного приобретения, имеющих разное содержание и предназначение, но одну цель — создание максимально стабильных условий развития гражданского оборота. Для подтверждения приведенного тезиса следует сравнить способы защиты своего владения, предоставленные давностному владельцу и добросовестному приобретателю. Так, давностный владелец в соответствии с нормами п. 2 ст. 234 ГК РФ до момента приобретения права собственности на вещь с применением приобретательной давности имеет право на защиту своего владения против всех третьих лиц, за исключением собственников имущества и иных титульных владельцев. Следовательно, нормами ГК давностному владельцу предоставлено право так называемой владельческой защиты или защиты своего фактического владения от посягательств всех иных лиц, не имеющих в отношении конкретной вещи какого-либо правового титула. Против возражения собственника или иного титульного владельца давностный владелец может защититься лишь истекшей исковой давностью, в период течения которой предъявление соответствующего иска означает принудительное (в судебном порядке) прекращение фактического владения и возврат имущества его законному владельцу. При этом истечение давностного срока защищает давностного владельца только от юрисдикционных притязаний титульного владельца, что не исключает изъятия имущества из фактического владения давностного владельца путем, например, захвата, иного фактического завладения имуществом. В таком случае давностный владелец, не приобретший право собственности на вещь в силу приобретательной давности, не сможет использовать какие-либо легитимные средства защиты в силу отсутствия у него правового титула в отношении такой вещи и, следовательно, каких-либо правомочий в ее отношении. В отличие от давностного владельца, добросовестный приобретатель по общему правилу в случае предъявления к нему иска об истребовании имущества в пользу его собственника имеет возможность противопоставить собственнику свою добросовестность, что является препятствием к изъятию имущества у добросовестного приобретателя. Таким образом, различные способы защиты своего владения еще раз подтверждают необходимость принципиального разграничения института приобретательной давности и института добросовестного приобретения.
Bibliography
Grazhdanskoe pravo Rossii: Obshhaya chast’: kurs lekcij / Pod red. O. N. Sadikova. M., 2001. Grazhdanskoe pravo: aktual’nye problemy teorii i praktiki / Pod red. V. A. Belova. M., 2007. Grazhdanskoe pravo: Ucheb.: v 3 t. / Pod red. A. P. Sergeeva. M., 2008. T. 1. Grazhdanskoe pravo: Ucheb.: v 3 t. / Pod red. V. F. Chigira. Minsk, 2008. T. 1. Grazhdanskoe pravo: Ucheb.: v 3 t. 7-e izd., pererab. i dop. / Pod red. Yu. K. Tolstogo. M., 2009. T. 1. Praktika primeneniya Grazhdanskogo kodeksa RF, chasti pervoj / Pod red. V. A. Belova. M., 2009. Sklovskij K. I. Primenenie grazhdanskogo zakonodatel’stva o sobstvennosti i vladenii. Prakticheskie voprosy. M., 2004.
