(Крутий Е. А.) («Международное публичное и частное право», 2012, N 4)
РОЛЬ НАЦИОНАЛЬНЫХ КОДИФИКАЦИЙ В ПРОЦЕССЕ УНИФИКАЦИИ МЧП <*>, <1>
Е. А. КРУТИЙ
——————————— <*> Krutij E. A. Role of national codifications in the process of unification of private international law. <1> В данной научной работе использованы результаты, полученные в ходе выполнения проекта «Кодификационные и унификационные процессы в международном частном праве», выполненного в рамках Программы «Научный фонд НИУ-ВШЭ» в 2012 г., грант N 12-05-0020.
Крутий Елена Александровна, аспирантка кафедры международного частного права факультета права Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».
В настоящей статье проводится анализ унификационных и кодификационных процессов в области международного частного права. Особо активно они протекают в странах ЕС, странах — кандидатах в члены ЕС и бывших республиках распавшихся крупных федеративных государств (Азербайджан, Бельгия, Литва, Македония, Нидерланды, Россия, Турция и др.). Автор предлагает анализ национально-правовой имплементации международных правовых актов. В качестве вывода автор отмечает, что в современных условиях наметилась тенденция к более частому использованию отсылки к унифицированным нормам, играющим важную роль в формировании новых подходов к кодификации международного частного права.
The present article is dedicated to the unification and codification processes in private international law. Particularly intensively they take place in the member states of the EU, candidate members of the EU and the former republics of the disintegrating large federal states (Azerbaijan, Belgium, Lithuania, Macedonia, Netherlands, Russia, Turkey and etc.). The author analyzes the national implementation of international legal instruments. The author comes to the conclusion that in modern conditions a trend towards a more frequent use of the reference to uniform rules has been formed, playing an important role in shaping of new approaches to the codification of the private international law.
Key words: private international law, unification, codification, national implementation, incorporation, reference, unifying effect, conflict rule, international uniform rule.
Начало 2012 г. ознаменовалось долгожданным событием в области международного частного права (далее — МЧП): 1 января вступила в действие книга 10 «Международное частное право» Гражданского кодекса Нидерландов <2>. Первый в истории страны объемный (165 статей) акт кодификации МЧП стал достойным итогом национального правотворчества последних трех десятилетий. ——————————— <2> См.: Закон Нидерландов от 19 мая 2011 г. «О принятии и введении в действие книги 10 «Международное частное право» Гражданского кодекса Нидерландов» // Staatsblad van het Koninkrijk der Nederlanden. 2011. N 272 (далее — книга 10 «МЧП» ГК Нидерландов).
Нидерланды — пятнадцатое государство, сделавшее свой вклад в процесс кодификации МЧП с начала третьего тысячелетия. За последние 12 лет кодифицированные законы в этой области права были приняты в Азербайджане (2000), Литве (2001), Южной Корее (2001), России (2002 — 2003), Монголии (2002), Эстонии (2002), Бельгии (2004), Болгарии (2005), Украине (2005), Македонии (2007), Турции (2007), Китае (2011), Тайване (2011) и Польше (2011). Современные национальные кодификации обращаются к различным способам имплементации унифицированных правовых норм. Путем инкорпорации довольно часто во внутригосударственное законодательство вводятся унифицированные правовые понятия. Например, современные законы адаптируют к национальному праву такие унифицированные коллизионные критерии, как «обычное местонахождение» и «гражданство». Так, дефиниция обычного местонахождения в ст. 4 (2) Кодекса международного частного права Бельгии (далее — Кодекс Бельгии) <3> и ст. 12-а Закона о международном частном праве Македонии (далее — Закон Македонии) <4> основывается на Резолюции Совета Европы (72) от 18 января 1972 г. о стандартизации правовых понятий местожительства и местонахождения, определение гражданства в ст. 3 Кодекса Бельгии — на Гаагской конвенции от 12 апреля 1930 г., регулирующей некоторые вопросы, связанные с коллизией законов о гражданстве. ——————————— <3> См.: Закон Бельгии от 16 июля 2004 г. «О кодексе международного частного права» // Belgisch Staatsblad. 2004. 27 juli. <4> См.: Закон Республики Македония от 4 июля 2007 г. N 07-3099/1 «О международном частном праве» // Службен весник на Республика Македониjа. 2007. N 87; 2010. N 156.
Интересный пример представляет собой понятие «траст», в которое бельгийский законодатель вкладывает не свойственный континентальному праву, чрезмерно объемный для него смысл: «Термин «траст» означает правовые отношения, созданные актом учредителя траста или судебным решением, по которому имущество передается под контроль доверительного собственника для управления в интересах бенефициара или для определенной цели» (ст. 122). Данная норма-дефиниция объединяет не только континентальный и англо-американский подходы <5> к толкованию этого института права, но и его понимание, сложившееся в международном праве. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского «Договорное право. Договоры о выполнении работ и оказании услуг» (книга 3) включена в информационный банк согласно публикации — Статут, 2002 (издание исправленное и дополненное). —————————————————————— <5> См. сравнительную характеристику данных подходов: Ансель М. Методологические проблемы сравнительного права // Очерки сравнительного права: Сборник / Сост., пер., вступ. статья В. А. Туманова. М., 1981. С. 56 — 57; Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга третья: Договоры о выполнении работ и оказании услуг. Изд. доп., испр. М., 2003. С. 821 — 829.
Бельгийская норма обнаруживает явное сходство с одной из международно-правовых дефиниций «траст», предложенной в ст. 2 Гаагской конвенции о законе, применимом к трасту и признанию трастов (1985). При этом три основные характеристики траста почти буквально переносятся из ст. 2 Конвенции в ст. 122 Кодекса Бельгии. В другой стране Бенилюкса — Нидерландах — достигается еще больший эффект унификации МЧП относительно института траста. В отличие от Бельгии Нидерланды ратифицировали Гаагскую конвенцию о законе, применимом к трасту и признанию трастов, которая с 1 февраля 1996 г. вступила для них в силу. По этой причине голландский законодатель дает определение правовому понятию, всего лишь комбинируя отсылку к ст. 2 Конвенции с инкорпорацией требований ее ст. 3: «Траст — это траст в значении, определенном согласно ст. 2 Гаагской трастовой конвенции 1985 г., который создан в соответствии с четко выраженным волеизъявлением и исходя из этого закреплен в ясной письменной форме» (ст. 142 (b) книги 10 ГК Нидерландов). Постепенный отход современного национального законодателя от использования инкорпорации в пользу отсылки можно увидеть и в случае с коллизионным регулированием формы завещательных распоряжений. Если ст. 90.2 Кодекса международного частного права Болгарии (далее — Кодекс Болгарии) <6> является текстуальным повтором соответствующего положения Гаагской конвенции о праве, применимом к форме завещательных распоряжений (1961), то соответствующие положения законов Эстонии <7>, Бельгии, Польши <8> и Нидерландов <9> просто отсылают к данному международному договору. Причина различных подходов та же, что и в случае с трастом. Бельгия и Эстония являются участниками указанной Конвенции, поэтому отдают предпочтение отсылке, а Болгария, пока еще не присоединившаяся к Конвенции, применяет более универсальный способ имплементации — инкорпорацию. ——————————— <6> См.: Кодекс международного частного права Болгарии от 4 мая 2005 г. // Държавен вестник. 2005. N 42; 2007. N 59; 2010. N 100. <7> См.: Закон Республики Эстония от 17 мая 2002 г. N 145 «О международном частном праве» // Riigi Teataja. 2002. N 35 (далее — Закон Эстонии). <8> См.: Закон Польши от 4 февраля 2011 «О международном частном праве» // Dziennik Ustaw. 2011. N 80. Poz. 432 (далее — Закон Польши). <9> См.: ст. 27 (1) Закона Эстонии (2002), ст. 83.1 Кодекса Бельгии, ст. 66 (1) Закона Польши (2011), ст. 151 книги 10 ГК Нидерландов.
Аналогичная ситуация складывается в ходе национально-правовой имплементации норм европейского права. Так, в ноябре 2010 г. в Закон Македонии, не являющейся членом ЕС, был инкорпорирован ряд коллизионных норм о внедоговорных обязательствах. С небольшими изменениями туда вошли положения Регламента «Рим II» (2007) <10>: о неосновательном обогащении, о действии в чужом интересе без поручения, об ответственности за действия, предшествующие заключению договора (culpa in contrahendo), об ответственности за продукцию, о недобросовестной конкуренции и действиях, ограничивающих свободную конкуренцию, о причинении вреда окружающей среде и т. д. <11>. Дополнившие закон нормы будут действовать до момента вступления Македонии в ЕС. В отличие от Македонии Польша, будучи членом ЕС, при имплементации Регламента «Рим II» в национальное право обращается к специальной отсылке (ст. 33 Закона Польши). ——————————— <10> См.: Регламент Европейского Парламента и Совета ЕС N 864/2007 от 11 июля 2007 г. о праве, подлежащем применению к внедоговорным обязательствам («Рим II») // Official Journal of the European Union L 199. 31.07.2007. P. 40. <11> См.: ст. ст. 31, 32, 32-а, 33, 33-а, 33-б, 33-в, 33-г, 33-д, 33-е Закона Македонии.
Отсылка как способ унификации МЧП приобретает все большую распространенность и актуальность. Она позволяет унифицированной международной норме сохранять большую независимость от особенностей социально-экономического строя и правовой системы конкретного государства. Практически во всех кодифицированных законах имеется отсылка к тем нормам международного права, которые связаны с регулированием трансграничных частноправовых отношений (частичная отсылка) (например, ст. 1 (2) Закона о международном частном праве Азербайджана <12>). В некоторых случаях используется специальная отсылка к отдельным положениям международных актов, например в ст. 152 (2), (3) книги 10 ГК Нидерландов — к ст. ст. 5 и 11 Гаагской конвенции о праве, применимом к вопросам наследования имущества умерших (1989). ——————————— <12> См.: Закон Азербайджанской Республики от 6 июня 2000 г. N 889-IГ «О международном частном праве» // Азербайджан. 2000. 29 октября.
Особый интерес вызывает специальная отсылка к отдельным международным, в том числе региональным, инструментам. С ее помощью регулирование унифицированных норм может распространяться на отдельный вопрос либо на целый институт национального МЧП. Данное явление получило наибольшее распространение в самой последней кодифицировавшей МЧП стране — Нидерландах. Так, при регулировании вопроса об имени физического лица голландский закон отсылает к Мюнхенской конвенции о праве, применимом к фамилии и имени собственному (1980) (ст. 18). Параллельно для данного института устанавливаются национальные коллизионно-правовые нормы, адаптирующие и дополняющие унифицированные положения Конвенции (ст. ст. 19 — 26). Аналогичным образом голландский законодатель осуществляет унификацию следующих правовых институтов: — заключения и признания действительности браков в ст. 27, отсылающей к Гаагской конвенции о заключении и признании действительности браков (1978); — легитимации в ст. 98 (1), отсылающей к Римской конвенции о легитимации браков (1970); и др. Регулирование отдельных разделов голландского закона практически состоит из одной только отсылки к международному акту: — раздел 7 «Алиментные обязательства» главы 4 «Зарегистрированные партнерства» отсылает к Протоколу Гаагской конференции по МЧП касательно права, применимого к алиментным обязательствам (2007) и к Гаагской конвенции о праве, применимом к алиментным обязательствам (1973) (ст. 90); — раздел 1 «Родительская ответственность и защита детей» главы 7 «Иные вопросы семейного права» — к Гаагской конвенции о компетенции и применимом праве в отношении защиты несовершеннолетних (1961) (ст. 113); — раздел 2 «Международное похищение детей» этой же главы — к Европейской конвенции о признании и исполнении решений в области опеки над детьми и восстановления опеки над детьми (1980) и Гаагской конвенции о гражданских аспектах международного похищения детей (1980) (ст. 114) и др. Таким образом, в современном развитии национального законодательства наметилась четкая тенденция к так называемой бланкетной кодификации МЧП, которая основывается на отсылке к международному унифицированному акту, регулирующему какой-либо институт (подотрасль) МЧП, и позволяет достичь максимальной унификации в данной области права на национальном уровне. На предшествующем этапе обращение к данному типу кодификации носило единичный характер и в основном использовалось в двух наиболее успешных национальных законах — Законе Швейцарии «О международном частном праве» (1987) и Законе Италии «Реформа итальянской системы международного частного права» (1995). Новейшая голландская кодификация настолько активно использует данную форму правотворчества, что даже оставляет зарезервированной одну из статей закона для будущей отсылки к новому международному правовому инструменту. Статья 115 книги 10 ГК Нидерландов запланирована как будущая норма, отсылающая к Гаагской конвенции о международной защите совершеннолетних (2000) <13>. ——————————— <13> Конвенция вступила в силу 1 января 2009 г., однако еще не ратифицирована Нидерландами.
С отсылкой тесно связан вопрос об унифицирующем эффекте международного акта. Унифицирующее воздействие международного договора на национальный правопорядок может либо ограничиваться, либо расширяться в зависимости от сферы действия, отведенной ему внутренним законом. Так, об ограничительном унифицирующем эффекте можно говорить в случае, предусмотренном ст. 125 (2) книги 10 ГК Нидерландов. Согласно данному правилу из сферы действия Гаагской конвенции о праве, применимом к агентским соглашениям (1978), исключена страховая деятельность. Противоположная ситуация складывается с имплементацией Регламентов «Рим I» и «Рим II». Согласно польскому и голландскому законам данные регламенты применяются к более широкому, чем в европейском праве, кругу обязательств <14>. Из этого, например, следует, что к спорам о клевете, которые исключены из предмета правового регулирования Регламента «Рим II» (ст. 1 (2) (g)), применимое право должно определяться по коллизионным нормам Регламента, а не голландских законов <15>. ——————————— <14> См.: ст. 28 (2), 33 Закона Польши, ст. ст. 154, 159 книги 10 ГК Нидерландов.
В доктрине МЧП сложилась точка зрения, что унифицированные нормы начинают действовать на внутригосударственной территории не ранее того момента, когда договор вступает в силу: «Даже если государство ратифицировало договор (или иным образом выразило свое согласие на его обязательность), но он не вступил в силу (в частности, когда договор не набрал требуемое число ратификаций), унифицированные нормы не действуют» <16>. Однако современный законодатель не всегда придерживается такой позиции. В соответствии со ст. 145 (2) книги 10 ГК Нидерландов право, применимое к наследственным правоотношениям, определяется на основании Гаагской конвенции о праве, применимом к вопросам наследования имущества умерших (1989). Хотя данная Конвенция еще не вступила в силу из-за отсутствия необходимого числа ратификаций, ее унифицированные нормы с 1 октября 1996 г. приобрели юридическую силу в Голландии и применяются на ее территории уже более 15 лет. Сначала применение Конвенции было предусмотрено в ст. 1 Закона Нидерландов «О коллизии законов относительно наследования» (1996) в ходе частичной кодификации МЧП, а потом — в ст. 145 книги 10 ГК Нидерландов в ходе новой, более масштабной кодификации. ——————————— <15> См.: Vlas P. On the Development of private international law in the Netherlands: from: Asser’s days to the codification of Dutch private international law (1910 — 2010) // Netherlands International Law Review. 2010. Vol. LVII. P. 180. <16> Международное частное право: Учебник / Отв. ред. Г. К. Дмитриева. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2012. С. 110.
Конечно, национальные кодификации и ранее формулировали свои положения на базе Гаагской конвенции о праве, применимом к вопросам наследования имущества умерших (1989). Однако ни один из внутренних законов не отсылал напрямую к недействующему международному акту <17>. В итоге коллизионное регулирование наследственных отношений в этих странах сохраняет немалые различия и нуждается в дальнейшей гармонизации. ——————————— <17> См.: ст. 90 Закона Швейцарии «О международном частном праве» (1987), ст. 46 Закона Италии «Реформа итальянской системы международного частного права» (1995), ст. 79 Кодекса Бельгии.
Опыт голландской кодификации позволяет говорить, что одной из возможных специфических функций бланкетной кодификации МЧП является обеспечение опережающего унифицирующего эффекта международного акта во внутреннем правопорядке. В результате использования отсылки к международным унифицированным нормам последние приобретают юридическую силу в системе национального МЧП раньше, чем в системе международного права.
