ИЗ ПРАКТИКИ ПРОКУРОРСКОГО НАДЗОРА ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ
Неправильное применение Закона Российской Федерации «О беженцах» и нарушение норм ГПК послужило основанием для отмены судебных постановлений.
К. Какулия обратился в суд с жалобой на отказ миграционной службы Краснодарского края предоставить ему статус беженца. В обоснование своих требований ссылался на то, что он проживал в Республике Абхазия. В 1993 году в связи с межнациональными разногласиями был вынужден выехать в Краснодарский край к родственникам супруги. В июле 1993 года обратился в миграционную службу с ходатайством о предоставлении статуса беженца. В удовлетворении заявления было отказано.
Решением Октябрьского районного народного суда Краснодара от 3 апреля 1994 года, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 26 апреля 1994 года и Постановлением президиума краевого суда от 20 апреля 1995 года, в удовлетворении жалобы было отказано.
В протесте заместителя Генерального прокурора РФ, внесенном в судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда РФ, был поставлен вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных постановлений в связи с недостаточной исследованностью обстоятельств по делу.
Статья 1 Закона РФ «О беженцах» содержит определение понятия «беженец». Таковым является лицо, которое было вынуждено или имеет намерение покинуть место своего постоянного жительства на территории другого государства вследствие совершенного в отношении него насилия или преследования в иных формах либо реальной опасности подвергнуться насилию или иному преследованию по признаку расовой и национальной принадлежности.
Принимая решение по делу, суд исходил из того, что в соответствии со ст. 1 Закона РФ «О беженцах» обязательным условием для признания гражданина беженцем является то обстоятельство, что оставление места жительства было вынужденным вследствие совершения в отношении него насильственных действий либо наличия реальной угрозы его жизни. Эти обстоятельства заявителем не доказаны. Место своего постоянного проживания в г. Гагры Какулия оставил после прекращения в Абхазии военных действий. Сообщения в печати и по радио опровергают доводы заявителя о продолжающихся погромах и разбоях в отношении лиц грузинской национальности. Кроме того, в решении указано, что для признания гражданина беженцем в Краснодарском крае необходимо представление данных о наличии в крае близких родственников, имеющих постоянную прописку. Эти требования, установленные постановлениями Правительства РФ и руководства края, не противоречат республиканскому законодательству. Какулия на территории края близких родственников не имеет, и поэтому ему обоснованно отказано в предоставлении статуса беженца.
Между тем с таким выводом согласиться нельзя, поскольку он сделан судом без учета требований закона и без проверки всех обстоятельств, имеющих существенное значение для рассмотрения жалобы.
Как видно из материалов дела, письмом миграционной службы Краснодарского края от 25 ноября 1993 года Какулия отказано в удовлетворении просьбы по тем мотивам, что прием и прописка беженцев в крае возможны только к близким родственникам. Поскольку у него таких родственников нет, он не может быть прописан и получить правовой статус беженца.
Именно этот письменный отказ в признании беженцем был обжалован Какулия в суд.
В уведомлении миграционной службы от 30 декабря 1993 года, а также в письме от 14 февраля 1994 года названы те же основания для отказа в регистрации в качестве беженца. В этих письмах нет ссылок на то, что поводом для отказа в удовлетворении просьбы являлось отсутствие данных о вынужденности выезда с постоянного места жительства. В письме от 14 февраля 1994 года лишь указано, что заявитель обязан доказать причину прибытия семьи не в полном составе.
Таким образом, мотивами письменных отказов в удовлетворении просьбы Какулия явились ограничения в прописке, установленные в Краснодарском крае в отношении лиц, покидающих места постоянного жительства и переезжающих в Российскую Федерацию.
Лишь в возражениях на жалобу Какулия в суд миграционная служба сослалась на то, что заявитель не представил доказательств вынужденности выезда из Абхазии.
При рассмотрении дела суд не исследовал вопрос о действительных мотивах отказа в удовлетворении ходатайства Какулия.
В соответствии со ст. 3 Закона РФ «О беженцах» лицо, подавшее ходатайство о признании его беженцем, обязано сообщить соответствующим органам государственного управления сведения, необходимые для рассмотрения указанного ходатайства. Закон не обязывает гражданина представлять доказательства того, что причиной выезда явилось совершенное в отношении него насилие или преследование в иных формах либо реальная опасность подвергнуться насилию или иному преследованию по признаку национальной принадлежности.
В Методических указаниях (утверждены Приказом Федеральной миграционной службы России от 15 июля 1993 г. N 110) о порядке работы с иностранными гражданами и лицами без гражданства, обратившимися с ходатайством о признании беженцем на территории Российской Федерации, также не определено, что гражданин представляет названные доказательства. В п. 3 этих указаний отмечено, что процедура определения статуса беженца включает, в частности, проверку (оценку) достоверности сведений, сообщенных заявителем.
В деле нет данных о том, что такую проверку (оценку) сведений, сообщенных Какулия, миграционная служба края провела; суд эти обстоятельства не исследовал, ошибочно исходя из того, что именно Какулия обязан представлять доказательства вынужденности выезда.
В Законе РФ «О беженцах» не регламентировано, что условием признания лица беженцем является наличие близких родственников по месту предполагаемого жительства. Закон не связывает права заявителя на признание его беженцем с особенностями прописки в той или иной местности. Более того, как следует из смысла ст. ст. 4, 5, 6 названного Закона, гражданин может быть признан беженцем в месте временного поселения и обязан оставить место временного проживания и выехать на место жительства, выбранное им по предложению миграционной службы субъекта федерации.
Таким образом, вывод суда о правомерности требований миграционной службы, связанных с наличием близких родственников в крае и пропиской, не основан на законе; существенные для дела обстоятельства судом не исследованы.
Учитывая изложенное, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации Определением от 7 августа 1995 года отменила состоявшиеся судебные постановления и материалы направила на новое рассмотрение в тот же суд первой инстанции.
