(Нерсесян В. С.) («Российский юридический журнал», 2011, N 5)
О ПРОИСХОЖДЕНИИ ПРАВА И ФОРМИРОВАНИИ ЧЕЛОВЕКА ЮРИДИЧЕСКОГО
В. С. НЕРСЕСЯН
Нерсесян Вазген Сумбатович, кандидат технических наук, старший научный сотрудник отдела теории и истории права и судебной власти Российской академии правосудия (Москва).
Происхождение права как формального равенства и формирование человека юридического как творца и материального носителя формального равенства связаны с сознательной самоидентификацией и самоорганизацией людей — социогенезом. Социогенез, правогенез и формирование человека юридического образуют единый процесс, осуществляемый на основе формального равенства людей.
Ключевые слова: самоидентификация, формальное равенство, человек юридический, правогенез, социогенез.
About genesis of the law and forming of the juridical person V. S. Nersesyan
Genesis of the law as a formal equality and forming of the juridical person as the creator and the material carrier of the formal equality is connected with the conscious self-identification and self-organization of people — with the socio-genesis. Socio-genesis, law-genesis and juridical person forming together make a united process that is based on the people formal equality.
1. Происхождение права как формального равенства и формирование человека юридического. Вопросы о происхождении права, социума и человека юридического (homo juridicus) взаимосвязаны и восходят к первобытной общине. В. С. Нерсесянц, говоря о происхождении равенства как важнейшего и определяющего признака самоорганизации — социогенеза, утверждает, что в человеческом обществе (для поддержания его целостности и жизнеспособности) происходит его «сознательная самоидентификация, результатом чего является возникновение формального момента, абстрактного принципа и идеи равенства (и, следовательно, неравенства), в отличие от фактического данного» <1>. Полемизируя с Руссо, В. С. Нерсесянц отмечает, что он (Руссо), рассуждая о происхождении неравенства, упускает из виду, что «происхождение неравенства — это и есть по сути и по времени вместе с тем и происхождение равенства (идеи и принципа равенства); неравенство… есть признаваемое и легитимируемое различие… различие, увиденное с точки зрения принципа равенства» <2>. Для первобытной родовой общины равенство состоит в том, что здесь «все равны как члены данного рода» <3>. ——————————— <1> Нерсесянц В. С. О происхождении равенства (из неопубликованного) / Сост. В. В. Лапаева // История государства и права. 2009. N 17. С. 4. Отметим, что, говоря о равенстве и неравенстве, В. С. Нерсесянц имеет в виду равенство формальное и неравенство фактическое. Понятие формального неравенства у В. С. Нерсесянца не используется. <2> Там же. С. 4 — 5. <3> Там же. С. 5.
Равенство, действующее в первобытной общине, является по определению формальным (правовым), поскольку равенство между фактически различными людьми общины может быть только абстрактным, формальным и в этом смысле — правовым. По М. А. Кронгаузу, люди узнают друг друга в качестве равных себе благодаря волшебному «зеркалу самоидентификации». Поскольку все они фактически разные, а узнают (признают) друг друга в качестве равных, то это означает, что узнавание (признание) происходит по некоторому формальному (абстрактному) признаку и что «зеркало самоидентификации» есть зеркало абстрагирования от различий. «Зеркально-самоидентификационное» абстрагирование ведет к формальному равенству, которое согласно либертарно-юридической теории выступает имманентным сущностным признаком права. Эмпирическое формальное равенство — это исходное и базовое формально равное право <4>. ——————————— <4> Право знает как формально равные отношения, так и формально неравные отношения, которые могут иметь эмпирическое (т. е. самоидентификационное) или теоретическое происхождение. В зависимости от способа происхождения право может быть либо формально равным эмпирическим или теоретическим, либо формально равным и формально неравным теоретическим, т. е. смешанным.
Родовая община признает фактические различия, но не знает различающихся абстрактных правовых статусов <5> и, соответственно, формально неравных отношений. Формальное (правовое) равенство в первобытной общине как познанная необходимость и принцип, а именно принцип выживания рода, имеет объективное эмпирическое и дозаконодательное происхождение. Община не знает теории формального равенства, но она «понимает» (на чувственном уровне познания) безальтернативность и продуктивность формального равенства (равенства при фактических различиях) и живет на основе формально равных отношений. Такова природа человека: люди объединяются не на началах неравенства, а на началах равенства. ——————————— <5> В контексте нашего исследования абстрактный правовой статус — это правовой статус абстрактного субъекта абстрактного правового отношения, который определяется его положением в правоотношении, его ролью и выполняемыми функциями, индивидуальными возможностями. Для количественного выражения абстрактного правового статуса субъекта используется понятие о его абстрактном интегральном индивидуальном правовом ресурсе как совокупности его интеллектуального, информационного, административного, материального, физического, духовного и других ресурсов, представленных в абстракции. Абстрактный правовой статус является исходным объектом, средством и конечным результатом сознательной самоидентификации людей и поэтому основным, определяющим признаком их сознательной самоидентификации и соответственно критерием абстрактно-статусного структурирования социума.
Люди как homo sapiens, т. е. как существа разумные, объединяются, как отмечалось, на началах сознательной формально равной самоидентификации. Это определяет их как людей юридических (homo juridicus) — творцов и материальных носителей исходного и базового эмпирического формально равного права — и знаменует формирование права (правогенез). В. В. Лапаева и А. Т. Тумурова отмечают: «…слова о том, что человек является homo juridicus, — это не образное выражение, а формула, адекватно отражающая суть процесса человеческого развития как исторического прогресса свободы в общественных отношениях» <6>. ——————————— <6> Лапаева В. В., Тумурова А. Т. Процессы генезиса права с позиций принципа формального равенства (по материалам юридико-антропологического исследования) // История государства и права. 2009. N 17. С. 14.
Правогенез и социогенез взаимосвязаны и обусловливают друг друга, поскольку у них единая основа: сущностную основу социогенеза (как процесса формирования общества и единых для общества поведенческих требований) составляет тот же, что и у правогенеза, эмпирический (по происхождению) принцип формального равенства (принцип равной меры формальной свободы). Правогенез и социогенез (право социогенез) и соответственно формирование человека юридического образуют единый, взаимосвязанный и взаимообусловленный синхронный социально-исторический правовой процесс, осуществляемый на основе формального (правового) равенства людей <7>. ——————————— <7> Лапаева В. В., Тумурова А. Т. Указ. соч. С. 15; Нерсесян В. С. Идея универсального правопорядка и проблема правопонимания в современном юридическом мышлении (либертарная концепция): Доклад // Международное и внутригосударственное право в условиях глобализации: проблемы теории и практики: VI ежегодная междунар. науч. конф. (Москва, 25 — 28 апреля 2011 г., Российская академия правосудия (РАП); Он же. Формально равные и формально неравные отношения в праве: Доклад // Право и политика: теоретико-методологический семинар (Москва, 28 июня 2011 г., Институт государства и права РАН).
2. Абстрактный правовой статус — критерий структурирования общества. Право как формальное равенство и формальное неравенство. Формы и характеристики сознательной самоидентификации людей зависят от их абстрактного правового статуса — критерия абстрактно-статусного структурирования общества. Если общество свободно от абстрактных статусных различий, т. е. если абстрактные правовые статусы его представителей совпадают, как это имеет место, например, в первобытной общине (где «все равны как члены данного рода»), то в таком обществе самоорганизация ведет к образованию одной единой для всего общества самоидентификационной эмпирической статусной правовой группы, наделенной общегрупповой единой (равной) мерой формальной свободы (формальной правоспособностью). Если же общество несвободно от статусных различий, т. е. если абстрактные правовые статусы его представителей не совпадают, то в таком обществе самоорганизация вызывает возникновение не одной, а двух или более отдельных автономных самоидентификационных эмпирических статусных правовых групп, каждая из которых наделяется внутригрупповой единой (равной) мерой формальной свободы (формальной правоспособностью). Последняя находится в прямой пропорциональной зависимости от абстрактного правового статуса, присущего представителям группы, чем выше абстрактный правовой статус представителей группы, тем больше их групповая единая (равная) мера формальной свободы, групповая формальная правоспособность. Примером формирования и функционирования разностатусных правовых групп может служить древнегреческая юридическая практика, а именно реформы Солона, которые устанавливали четыре автономные статусные правовые группы (пентакосиомедимны, всадники, зевгеты и феты), или древнеримская юридическая практика — реформы Сервия Туллия, закрепившие три автономные статусные правовые группы (квириты, латины и перегрины); древнеримская практика также имела дело с частноправовыми и публично-правовыми юридическими лицами <8>. Наконец, можно сослаться на современную российскую юридическую практику, где действуют как минимум две отдельные, автономные статусные правовые группы (физические и юридические лица), а с учетом определяющих абстрактно-статусных различий в этих группах — четыре автономные статусные правовые группы (обычные физические лица, особые физические лица — инвалиды, обычные юридические лица и особые юридические лица — олигархи). Можно сказать, что независимо от места и времени каждая автономная самоидентификационная эмпирическая статусная правовая группа, как составленная из представителей с одинаковым абстрактным правовым статусом, характеризуется единой для группы равной мерой формальной свободы, равной формальной правоспособностью и соответственно внутригрупповыми формально равными отношениями. При этом отношения между отдельными, автономными статусно-функциональными правовыми группами оказываются формально неравными. ——————————— <8> Покровский И. А. История римского права. М., 2004.
Следует отметить, что формально неравные отношения, которые устанавливаются между самоидентификационными эмпирическими статусными группами (в прошлом и в наше время), являются правонарушающими в том смысле, что направлены против цели права <9>, состоящей в увеличении количества и общего количества формальной свободы в отношениях между людьми, поскольку лишают субъектов с меньшим абстрактным интегральным индивидуальным правовым ресурсом формально равного доступа <10> к норме закона для формально равной (правосудной) защиты своих интересов, что ведет к уменьшению количества и общего количества формальной свободы в социуме (см. далее). ——————————— <9> Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства. М., 1999. С. 497; Нерсесян В. С. Право и правовой закон. М., 2009. С. 226 — 233. <10> Понятие доступа к норме закона для нас является ключевым и характеризует возможности, которые получают абстрактные субъекты при использовании нормы закона для защиты своих интересов. Доступ абстрактных субъектов к норме закона — это характеристика правоотношения как деятельностного процесса, определяющая возможности формально равного использования этой нормы абстрактными субъектами независимо от их абстрактного правового статуса. Формально доступная норма закона определяется как формально исполнимая.
В условиях абстрактно-статусно структурированного сообщества самоидентификация всегда локальна (т. е. частная, особенная, не общесубъектная, не общеправовая) и ведет, как показывает практика, к межгрупповым формальным неравенствам; в то же время в рамках каждой автономной правовой группы общества устанавливается формальное равенство со своей групповой (внутригрупповой) равной мерой формальной свободы, равной формальной правоспособностью. Как отмечалось, могут образовываться две или более автономные статусные правовые группы со своими автономными внутригрупповыми едиными (равными) мерами формальной свободы. Поскольку равная мера формальной свободы, присущая одной автономной статусной правовой группе, не равна равной мере формальной свободы, присущей другой автономной статусной правовой группе, то между этими группами устанавливается формальное неравенство как неравенство в присущих им равных мерах формальной свободы. Своим происхождением формальное неравенство обязано, таким образом, формальному равенству: формальное равенство без формального неравенства возможно, а формальное неравенство без формального равенства — нет. Рассматривая вопрос о природе формального неравенства в праве, следует отметить, что сознательная самоидентификация людей как таковая не ведет (прямо и непосредственно) к их формальному неравенству. Ее имманентным продуктом является, как известно, формальное равенство. Люди как homo juridicus объединяются не на началах неравенства (это не соответствует их интересам), а на началах равенства. Формальное неравенство — это опосредованный продукт сознательной самоидентификации и самоорганизации людей, следствие (побочный продукт) разных по мере формальных равенств. Можно констатировать, что в праве все самое существенное и содержательное связано с формальным равенством и что все многообразные правовые явления, в том числе такие экзотические и запредельные, как формальные неравенства, могут быть поняты и надлежащим образом выражены только на основе и посредством формального равенства. В этом смысле высказывание В. С. Нерсесянца о том, что право как сущность определяется формальным равенством, верно, поскольку генетически это так: право «происходит» только как формальное равенство. Юриспруденция знает как формально равные отношения, так и формально неравные, имеющие эмпирическое (самоидентификационное) или теоретическое происхождение. Эмпирическое формальное равенство мы определяем как формально равное право. Возникают вопросы. Что делает формальное равенство правом? Что делает формально равное право исходным и базовым? Возможно ли формально неравное право, т. е. право, построенное на формальном неравенстве? А если возможно, то какое сущностное содержание объединяет формально равное и формально неравное право в качестве права вообще — общезначимого и формально доступного (для всех и каждого) регулятора формально равной (правосудной) защиты интересов людей? Мы исходим из положения о том, что соответствующая цели права формально равная (правосудная) защита интересов людей возможна только при условии, когда норма закона, предназначенная для защиты интересов людей, сформирована как формально доступная и исполнимая и когда люди как субъекты права имеют формально равный доступ к этой норме и могут свободно использовать ее для защиты своих интересов. Наша методология исследования формально равных и формально неравных отношений в праве, понимание права как формально доступного и исполнимого регулятора, действующего в двух своих формах (формально равной и формально неравной) и едином сущностном содержании, основываются на использовании нового правового принципа формально равного доступа субъектов (независимо от их абстрактного правового статуса) к норме закона и связанного с этим принципом правового механизма баланса и соразмерности формально равных и формально неравных отношений <11>. Для формально равного (эмпирического или теоретического) права доступ к норме закона реализуется при равной мере формальной свободы, для формально неравного (теоретического) права — при неравной мере. Мы полагаем, что критерий права как выражения должной (балансно-соразмерной, формально справедливой) меры свободы и действующего регулятора формально равной защиты людей в свободе — формально равный доступ людей к свободе. В этом, по нашему мнению, и состоит сущностное содержание права, не зависящее от его (формально равной или формально неравной) формы. ——————————— <11> Нерсесян В. С. Проблемы внутренней непротиворечивости правовой теории и исполнимости правовых норм в контексте мер по совершенствованию института юридической ответственности // Науч. тр. Рос. академии юрид. наук: В 3 т. Т. 1. Вып. 10. С. 340 — 344; Он же. Экология права. Проблема самоочищения права от неисполнимых (мнимых) норм // РАП. Деп. в ИНИОН РАН 20 апреля 2011 г. N 60974; Он же. Формальные равенства и формальные неравенства как объекты юридической практики и предметы (понятия) юридической теории // Там же. N 60977; Он же. Критерий научности юридической теории // Там же. N 60976.
Формальные неравенства в зависимости от способа их происхождения могут быть как правовыми (направленными на реализацию цели права), так и правонарушающими (направленными против нее). Самоидентификационные (эмпирические) формальные неравенства как не соответствующие условиям формально равного доступа людей к норме закона правом не являются. В то же время абстрактно-теоретические формальные неравенства, установленные на основе принципа формально равного доступа к норме закона и правового механизма баланса и соразмерности отношений, считаются правом, а именно формально неравным правом, поскольку соответствуют прогрессу свободы. 3. Методология единого правового регулирования формально равных и формально неравных отношений и воспроизводства человека юридического как субъекта современного права. Принцип формального равенства как принцип формально равной правоспособности, равной меры формальной свободы предназначен и, соответственно, применим только для регулирования отношений, которые складываются внутри статусных правовых групп и являются формально равными. Разработанный и используемый нами для исследования (регулирования) формально равных и формально неравных отношений в праве принцип формально равного доступа основан на использовании следующих трех положений: 1) о правовом отношении как правовой деятельности (правовой работе) субъектов права, 2) о правовой работоспособности как мере правовой деятельности (правовой работы) субъектов права и 3) о равенстве абстрактных правовых работоспособностей субъектов права как условии их формально равного доступа к норме закона. Эти положения образуют в совокупности правовой механизм баланса и соразмерности формально равных и формально неравных отношений субъектов с неодинаковыми абстрактными правовыми статусами.
Рассмотрим в качестве примера методологию установления правосудных (должных, соответствующих цели права) правовых отношений между тремя неравностатусными абстрактными субъектами права. Определяемую нормой закона меру (количество) формальной свободы субъекта 1 в некоторых условных единицах свободы обозначим через К , субъекта 2 — через К , субъекта 3 — 1 2 через К . Меру (количество) абстрактного интегрального индивидуального 3 правового ресурса субъекта 1 в некоторых условных единицах ресурса обозначим через И , субъекта 2 — через И , субъекта 3 — через И . а1 а2 а3 Абстрактная правовая деятельность и соответственно абстрактная правовая работоспособность субъектов 1, 2 и 3 зависит при прочих условиях от двух факторов: 1) объективного (внешнего), связанного с нормой закона и выражаемыми ею мерами формальной свободы К , К и К , и 2) субъективного 1 2 3 (внутреннего), связанного с абстрактными интегральными индивидуальными правовыми ресурсами субъектов И , И и И . Исходя из положения о а1 а2 а3 равенстве абстрактных правовых работоспособностей субъектов 1, 2 и 3, можно записать следующие равенства К И = К И = К И (1). Равенства (1) 1 а1 2 а2 3 а3 выражают собой правовой принцип формально равного доступа субъектов 1, 2 и 3 к норме закона независимо от их абстрактных правовых статусов. Из них следует, что взаимные права субъектов 1, 2 и 3 определяются отношениями К 2 = (И / И )К (2), К = (И / И )К (3). Если ресурсы субъектов заданы а1 а2 1 3 2а а3 2 неравенствами И < И < И (4), то меры их формальных свобод будут а1 а2 а3 определяться неравенствами К > К > К (5). Следовательно, субъект с 1 2 3 меньшим абстрактным правовым ресурсом (для получения формально равного доступа к норме закона и формально равной (правосудной) защиты своих интересов) должен быть наделен большей мерой формальной свободы, и наоборот. Меры формальной свободы (формальные правоспособности), определяемые отношениями (2) и (3), мы называем должными, формально справедливыми, поскольку они соответствуют цели права. Если субъекта 2 вместо меры свободы К наделить мерой свободы К , 2 2э определяемой условиями его эмпирической самоидентификации, где К > К = 2э 1э К , поскольку К = (И / И )К , то это приведет к уменьшению количества 1 2э а2 а1 и общего количества свободы в социуме на величину дельта = К — К = 2 2э 2 (И / И — И / И ) > 0, поскольку И / И > И / И . Аналогично а2 а1 а1 а2 а2 а1 а1 а2 можно определить уменьшение количества и общего количества свободы в социуме, если субъекта 3 вместо меры свободы К наделить мерой свободы К . 3 3э Права и обязанности субъектов 1, 2 и 3 взаимосвязаны и обусловливают друг друга: права каждого субъекта дополняются его обязанностями, при этом правам и обязанностям одного субъекта соответствуют обязанности и права другого субъекта, и наоборот. Для определенности количественную меру обязанности субъекта 1 в его отношении с субъектом 2 (в принятых ранее условных единицах свободы) обозначим через О , в отношении с субъектом 3 — 12 через О ; аналогично количественную меру обязанности субъекта 2 в его 13 отношении с субъектом 1 обозначим через О , в отношении с субъектом 3 — 21 через О ; количественную меру обязанности субъекта 3 в его отношении с 23 субъектом 1 обозначим через О , в отношении с субъектом 2 — через О . По
определению: О = О = К (6), О = О = К (7), О = О = К (8). 21 31 1 12 32 2 13 23 3
Выражения (2) и (3) в совокупности с выражениями (6), (7) и (8), устанавливающие взаимные права и обязанности субъектов 1, 2 и 3 с учетом их различающихся абстрактных правовых статусов, определяют собой правовое положение, правовые возможности и соответственно «правовой образ» современного субъекта права как субъекта, имеющего формально равное право на формально равную (правосудную) защиту своих законных интересов независимо от своего абстрактного правового статуса. В этом качестве выражения (2), (3), (6), (7) и (8) задают условия, необходимые и достаточные для воспроизводства человека юридического в качестве субъекта современного права.
Bibliography
Lapaeva V. V., Tumurova A. T. Processy genezisa prava s pozicij principa formal’nogo ravenstva (po materialam yuridiko-antropologicheskogo issledovaniya) // Istoriya gosudarstva i prava. 2009. N 17. Nersesyan V. S. Ehkologiya prava. Problema samoochishheniya prava ot neispolnimyx (mnimyx) norm // RAP. Dep. v INION RAN 20 aprelya 2011 g. N 60974. Nersesyan V. S. Formal’noravnye i formal’noneravnye otnosheniya v prave: Doklad // Pravo i politika: teoretiko-metodologicheskij seminar (Moskva, 28 iyunya 2011 g., Institut gosudarstva i prava RAN). Nersesyan V. S. Formal’nye ravenstva i formal’nye neravenstva kak ob»ekty yuridicheskoj praktiki i predmety (ponyatiya) yuridicheskoj teorii // RAP. Dep. v INION RAN 20 aprelya 2011 g. N 60977. Nersesyan V. S. Ideya universal’nogo pravoporyadka i problema pravoponimaniya v sovremennom yuridicheskom myshlenii (libertarnaya koncepciya): Doklad // Mezhdunarodnoe i vnutrigosudarstvennoe pravo v usloviyax globalizacii: problemy teorii i praktiki: VI ezhegodnaya mezhdunar. nauch. konf. (Moskva, 25 — 28 aprelya 2011 g., Rossijskaya akademiya pravosudiya (RAP). Nersesyan V. S. Kriterij nauchnosti yuridicheskoj teorii // RAP. Dep. v INION RAN 20 aprelya 2011 g. N 60976. Nersesyan V. S. Pravo i pravovoj zakon. M., 2009. Nersesyan V. S. Problemy vnutrennej neprotivorechivosti pravovoj teorii i ispolnimosti pravovyx norm v kontekste mer po sovershenstvovaniyu instituta yuridicheskoj otvetstvennosti // Nauch. tr. Ros. akademii yurid. nauk: V 3 t. T. 1. Vyp. 10. Nersesyanc V. S. O proisxozhdenii ravenstva (iz neopublikovannogo) / Sost. V. V. Lapaeva // Istoriya gosudarstva i prava. 2009. N 17. Nersesyanc V. S. Obshhaya teoriya prava i gosudarstva. M., 1999. Pokrovskij I. A. Istoriya rimskogo prava. M., 2004.
