(Морчев И. А.) («Российский следователь», 2006, N 11)
ВИКТИМОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ НАСИЛЬСТВЕННЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СОВЕРШАЕМЫХ В СФЕРЕ СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЙ
И. А. МОРЧЕВ
Морчев И. А., аспирант Воронежского экономико-правового института.
В последние годы в криминологической литературе все острее ставится проблема изучения жертв преступлений, более активного включения в процесс предупреждения преступности виктимологической профилактики. Это обусловлено рядом обстоятельств, и прежде всего выдвижением на первый план в иерархии целей правоохранительной деятельности защиты личности, ее жизни, здоровья, прав и свобод. Долгое время правоохранительные органы были сориентированы односторонне на работу вокруг преступления и преступника без должного внимания к жертве преступления. Как следствие, от случая к случаю проводятся мероприятия виктимологической профилактики, и вообще фигура потерпевшего нередко рассматривается лишь как источник информации о преступнике и преступлении, как участник (сторона) уголовно-процессуальных отношений. Между тем почти все мировое сообщество начиная с конца 40-х гг. прошедшего столетия последовательно проводит в жизнь идею защиты жертв преступлений от произвола преступников и властей. В этом направлении совершенствуется национальное законодательство, проводятся семинары, симпозиумы, создаются различного рода социальные службы, фонды помощи, дома доверия и спасения потерпевших. Наряду с профессиональной деятельностью по факту преступления не менее профессионально ведется работа с жертвами преступлений в интересах недопущения их повторной виктимизации <1>. ——————————— <1> Алексеев А. И. Криминология. М., 1998. С. 164.
Кроме того, исследования, проведенные в различных регионах страны, а также за рубежом, показывают, что положение возможной жертвы, ее образ жизни, особенности поведения в совокупности с формами и степенью взаимосвязей с потенциальным правонарушителем могут способствовать зарождению в сознании последнего преступного замысла, стимулировать его антиобщественную установку, определять способ и средства совершения преступления. Причем возможная жертва зачастую даже и не подозревает об этом, а в связи с этим не способна принять упреждающие защитные меры <2>. ——————————— <2> Полубинский В. И. Криминальная виктимология. М., 1999. С. 109.
Становится все более очевидным, что только комплексное и всестороннее изучение личности преступника и его жертвы, их взаимоотношений, объективной роли, которую каждый из них сыграл в противоправном акте, позволяют сделать точный и правильный вывод об ответственности виновного в преступлении, а также установить обстоятельства, способствующие его совершению. С другой стороны, знание личностных особенностей жертвы, ее роли в зарождении и развитии преступления, анализ и характеристика отношений между преступником и потерпевшим с позиций свойств жертвы и ее поведения значительно расширяют возможности профилактики и борьбы с преступностью. В криминологической теории функцию исследования всех закономерностей, связанных с жертвой преступления, взяла на себя виктимология. Виктимология в буквальном переводе означает «учение о жертве» (от лат. viktima — жертва и греч. logos — учение). Она является одним из направлений (отраслью) криминологии, поскольку изучает именно личность и поведение жертв преступлений, связи «преступник — жертва», роль жертвы в механизме преступления, в этиологии преступности, факторы виктимности (способность в силу ряда субъективных и объективных обстоятельств становиться жертвой преступления) и виктимизации (процесс превращения лица в жертву преступления), пути и формы профилактики преступлений и снижения тяжести их последствий <3>. ——————————— <3> Квашис В. Е. Основы виктимологии. Проблемы защиты прав потерпевших от преступлений. М., 1999. С. 16 — 17; подробнее о предмете виктимологии см.: Полубинский В. И. Указ. соч. С. 38 — 48; Ривман Д. В., Устинов В. С. Виктимология. СПб., 2000. С. 7 — 18.
Виктимологические аспекты применительно к отдельным видам преступности содержатся в исследованиях Г. А. Аванесова, Ю. М. Антоняна, Ю. В. Бышевского, А. Н. Красикова, Г. Г. Мошака, Э. Ф. Побегайло, О. В. Старкова, Д. А. Шестакова и др. В частности, в литературе подробно раскрыта криминологическая характеристика жертв насильственной преступности в целом, проанализирована их роль в генезисе данной преступности, раскрыта их типология, выработаны меры виктимологической профилактики криминального насилия <4>. ——————————— <4> Антонян Ю. М. Жестокость в нашей жизни. М., 1995; Ривман Д. В., Устинов В. С. Указ соч.; Варданян А. В. Насильственная преступность и ее предупреждение. М., 2002; Сердюк Л. В. Насилие: криминологическое и уголовно-правовое исследование. М., 2002.
Что касается виктимологии внутрисемейных насильственных преступлений, то она как комплексная криминологическая проблема исследована крайне недостаточно. Рассмотрены лишь отдельные характеристики лиц, пострадавших от насилия в семье, их взаимодействие с преступником, в том числе поведение в предкриминальной ситуации и непосредственно в обстановке совершения преступления, а также некоторые особенности ситуаций, в которых повышается возможность причинения им вреда. Особое внимание в литературе уделено взаимоотношениям членов семьи, результатом которых стало убийство <5>. Комплексных же исследований, раскрывающих виктимологические проблемы всего основного спектра насильственной преступности в семье, ориентированных на ситуацию, сложившуюся после введения в действие Уголовного кодекса РФ 1996 г., и учитывающих правоприменительную практику и криминогенную обстановку, имеющую место в России на начало третьего тысячелетия, не проводилось. ——————————— <5> Мошак Г. Г. Преступление в семье: истоки и профилактика. Кишинев, 1989; Старков О. В. Бытовые насильственные преступления (причинность, групповая профилактика, наказание). Рязань, 1992; Шестаков Д. А. Семейная криминология: семья — конфликт — преступление. СПб., 1996; Антонян Ю. М., Горшков И. В., Зулкарнеев Р. М., Сапрунов А. Г. Насилие в семье. М., 1999.
Вместе с тем такое исследование необходимо, поскольку в настоящее время в России, как и во всем мире, насилие в семье стало одной из наиболее распространенных и социально опасных форм агрессии. Лица, погибшие или получившие телесные повреждения в результате внутрисемейных конфликтов, прочно занимают первое место среди различных категорий потерпевших от насильственных преступлений. В результате все более глубокого проникновения насилия в жизнь семьи разрушается ее нравственность, происходит ослабление гуманистических основ семейного воспитания, порождается детская безнадзорность и беспризорничество, дети вовлекаются в систематическое употребление спиртных напитков, наркотиков, в проституцию и преступную деятельность. Ежегодно в России более 50 тысяч детей в возрасте до 14 лет уходят из дома, спасаясь от жестокого обращения. Изучение виктимологических аспектов насильственных преступлений, совершаемых в сфере семейных отношений, позволит получить более конкретные знания о характере и направленности преступной деятельности, механизме преступлений, а также существенно расширить и дифференцировать сложившуюся систему мер их предупреждения путем профилактического воздействия и на возможных жертв данной преступности. Виктимологическая оценка ситуаций, связанных с совершением насильственных преступлений в семейной сфере, невозможна без выяснения характера отношений между преступником и его жертвой. Как показало проведенное исследование, чаще всего потерпевшими от насилия в семье оказываются жены (сожительницы) (48,1%), дети (15,6%), а также родители (14,2%) виновного. Кроме того, указанные преступления совершаются против мужей (сожителей) (5,1%), родных сестер и братьев (3,8%), а также иных родственников или свойственников виновных — дедушек, бабушек, внуков, дядей, тетей, племянников, родителей и родных братьев (сестер) супругов (сожителей) и др. (13,2%). В целом повышенной степенью виктимности обладают члены семьи женского пола, удельный вес которых среди всех изученных жертв внутрисемейных насильственных преступлений составил 75,8%. Вместе с тем на фоне общей повышенной виктимности женщин наблюдается существенное повышение виктимности мужчин при совершении в семье наиболее тяжких насильственных преступлений. Более того, от убийств на почве семейно-бытовых отношений чаще всего страдают именно члены семьи мужского пола. Так, почти две трети (64,7%) жертв семейных убийств были мужского пола. Проведенное исследование показало, что рассматриваемые преступления преимущественно совершаются против лиц зрелого возраста (26 — 50 лет), на долю которых в структуре всех жертв семейно-бытовой насильственной преступности приходится 57,8%. При этом самой виктимной является возрастная группа 36 — 45 лет, представители которой пострадали от насилия в семье почти в каждом третьем случае (27,9%). Повышенной виктимностью также обладают возрастные группы 31 — 35 лет и 46 — 50 лет, на долю которых в структуре всех жертв криминального семейного насилия пришлось соответственно 10,9% и 10,2%. Вместе с тем обращает на себя внимание то обстоятельство, что относительно высокой степенью виктимности характеризуются несовершеннолетние и лица преклонного возраста. Так, каждое десятое (10,2%) семейно-бытовое насильственное преступление было совершено в отношении несовершеннолетних членов семьи; 11,6% — в отношении членов семьи в возрасте 51 — 60 лет; а почти каждое седьмое (13,6%) — в отношении лиц в возрасте 61 года и старше. Таким образом, от криминального насилия в семье, как правило, страдают наиболее беззащитные ее члены — женщины, дети, инвалиды и старики. «Вклад» пострадавшего в семейно-бытовое насильственное преступление очень часто объясняется тем, что морально-этические, образовательные, общекультурные характеристики жертвы и преступника если не одинаковы, то весьма близки между собой. Люди, недостаточно образованные, с низким культурным уровнем, сложившейся антиобщественной установкой обычно менее сдержанны в своих проявлениях и желаниях, эгоистичны. Они мало или вовсе не считаются с нормами и правилами поведения в обществе, чтят культ грубой физической силы. Естественно, такие люди чаще других бывают не только виновными в семейном насилии, но и пострадавшими от него. Как показало исследование, насильственные преступления в семье совершаются в отношении лиц с различным уровнем образования. Так, по нашим данным, 2,2% рассматриваемых потерпевших не имели даже начального образования, 8,0% — имели начальное образование, 10,2% — неполное среднее, 40,9% — среднее общее, 21,2% — среднее специальное, 1,5% — незаконченное высшее, а 16,0% — высшее образование. Сравнительный анализ соотношения образовательных уровней преступников и потерпевших в зависимости от тяжести совершенного в семье насильственного преступления обнаруживает следующую закономерность: чем выше уровень образования лица, совершившего криминальное насилие в семье, тем ниже уровень образования лица, пострадавшего от него, и наоборот. Вместе с тем следует иметь в виду, что полученное образование еще не предопределяет должного уровня нравственной культуры человека, в частности культуры общения с другими людьми. Высокий образовательный ценз сам по себе, в отрыве от других факторов социальной жизни далеко не всегда может служить панацеей от совершения в отношении данного лица семейного насилия. Поэтому в продолжение характеристики личности жертв криминального насилия в семье остановимся на анализе их социального положения. Исследование показало, что большинство (69,9%) потерпевших рассматриваемой категории имело социальный статус рабочего, пенсионера, нигде не работающего и не учащегося. При этом половина (50,3%) жертв внутрисемейного насилия занимала достаточно низкое социальное положение: каждый пятый (21,7%) относился к числу рабочих, имеющих относительно невысокую квалификацию или занятых неквалифицированным трудом (дворники, уборщицы, грузчики, подсобные рабочие, разнорабочие и т. п.), а 28,6% вообще не работали и не учились. Естественно, что низкий социальный статус потерпевших, которому, как правило, соответствует низкий образовательный и культурный уровень, имеет существенное виктимологическое значение. В целом жертвы насилия в семье значительно чаще имеют более высокое социальное положение, чем совершающие его лица. Причем наиболее высоким социальным статусом обладают потерпевшие, страдающие от менее тяжких насильственных преступлений в семье. Известно, что повышенной способностью становиться жертвами криминального насилия в семье обладают лица, характеризующиеся морально-бытовой распущенностью, стойким антиобщественным поведением. Так, почти каждый четвертый (23,6%) изученный потерпевший на момент совершения против него внутрисемейного насилия отличался антиобщественным поведением по месту жительства. К тому же на момент совершения в семье насильственного преступления каждый седьмой (14,2%) потерпевший привлекался сотрудниками органов внутренних дел (ОВД) к административной ответственности, а 7,5% состояли в ОВД на профилактическом учете в качестве правонарушителя или преступника. Наиболее стойкая антиобщественная ориентация и, соответственно, наиболее высокая виктимность свойственна лицам, которые сами проявляют склонность к совершению преступлений, особенно насильственного характера. По нашим данным, 7,7% изученных потерпевших были судимы, в том числе 3,5% имели одну судимость, 1,4% — две-три судимости, а 2,8% — четыре судимости и более. При этом большинство (81,8%) ранее судимых потерпевших рассматриваемой группы осуждались за совершение насильственных преступлений. Кроме того, в отношении 6,3% пострадавших от насилия в семье лиц ранее по нереабилитирующим основаниям отказывалось в возбуждении уголовного дела или прекращалось уже возбужденное уголовное дело (в основном в связи с примирением с потерпевшим или отсутствием жалобы с его стороны либо в силу акта амнистии). В целом жертвы семейно-бытовых насильственных преступлений в 3,3 раза реже, чем лица, их совершающие, были ранее судимы и в 2,7 раза реже совершали административные правонарушения. Как показало исследование, значительная часть (46,8%) потерпевших на момент совершения рассматриваемых преступлений часто употребляла спиртные напитки. При этом почти каждый третий (31,9%) потерпевший злоупотреблял спиртными напитками, а у каждого шестого (16,3%) периодически были алкогольные запои. Виктимогенное влияние алкоголя представляется очевидным и обусловлено, прежде всего, прямым и довольно сильным его воздействием на психику, интеллект, эмоции, волю, мотивацию поведения людей. Пьяный теряет способность к адекватному восприятию внешней среды, людей, их поступков, утрачивает самоконтроль, становится невыдержанным, грубым. В мотивации его поведения на первый план выходят эгоцентрические побуждения, низменные влечения и инстинкты, аморальные и антисоциальные наклонности, которые в трезвом виде подавляются, сдерживаются позитивными взглядами, отношениями и привычками. Как показало проведенное исследование, виктимность жертв внутрисемейного насилия в значительной степени повышала и такая форма социальной патологии в их поведении, как сексуальная распущенность, отсутствие нравственно-этической избирательности в сфере интимных отношений. Так, каждый пятый (20,1%) изученный потерпевший до совершения против него насильственного преступления вел аморальный, разгульный образ жизни. Почти столько же (19,5%) жертв внутрисемейного насилия допускали супружеские измены. По нашим данным, у значительной части лиц, ставших жертвами семейно-бытовых насильственных преступлений, имеются устойчивые отклонения в эмоционально-волевой, ценностно-нормативной и психологической сферах личности. Исследование показало, что рассматриваемым потерпевшим свойственны следующие отрицательные черты характера: вспыльчивость, неуравновешенность (36,2%), несдержанность (35,6%), повышенная раздражительность (34,9%), высокий уровень агрессивности (33,6%), грубость (31,5%), вредность (29,5%), эгоизм (20,6%), лживость (13,7%), обостренное чувство собственного превосходства над окружающими, высокомерие (12,3%), черствость (11,4%), злопамятность (11,0%), хитрость (11,0%), жестокость (10,1%), циничность (8,7%), мстительность (6,9%), следование двойной морали (6,9%). Как справедливо отмечает В. И. Полубинский, отрицательные свойства личности способствуют развитию негативных взглядов и привычек, что, в свою очередь, усугубляет неблагоприятные, небезупречные манеры поведения человека, снижает его самокритичность и притупляет самоконтроль. Носитель отрицательных личностных качеств вероятней других людей, психологическая структура которых не отягощена подобными свойствами, может допустить неосторожные, а подчас и явно провокационные действия, которые способны в определенных условиях вызвать ответную, далеко не всегда безупречную реакцию окружающих <6>. ——————————— <6> Полубинский В. И. Указ. соч. С. 98.
По данным исследования, каждое шестое (16,9%) внутрисемейное насильственное преступление было совершено в отношении лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии. Нередко неспособность к сопротивлению объяснялась состоянием здоровья жертв семейного насилия, особенностями их физической конструкции. Так, каждый седьмой (14,8%) потерпевший рассматриваемой категории страдал различного рода тяжелыми заболеваниями, не относящимися к разряду психических. Нередко насильственные преступления в семье совершаются в отношении лиц с психическими расстройствами. Происходит это не только потому, что они излишне доверчивы и восприимчивы, не в состоянии адекватно оценить складывающиеся ситуации. Повышенная виктимность людей с отклонениями в психике порождается и тем, что многие из них своей агрессивностью, затевая семейные драки и ссоры, оскорбляя других членов семьи, провоцируют их на насилие в отношении себя. Важно отметить, что сам факт наличия психической аномалии существенно препятствует должной социализации личности, ее нравственному воспитанию, формированию у человека необходимой сдержанности и обдуманности поступков. По нашим данным, почти у каждого пятого (18,3%) изученного лица, пострадавшего от насильственного преступления в семье, была выявлена та или иная психическая аномалия. Среди всех жертв указанных преступлений больные хроническим алкоголизмом составили 12,0%, психопатией — 4,2%, шизофренией — 1,4%, наркоманией — 0,7%. У 1,4% потерпевших было выявлено органическое поражение головного мозга различного генеза. В механизме совершения внутрисемейных насильственных преступлений во многих случаях важное, а подчас определяющее место принадлежит поведению жертвы, которое в ситуации, предшествовавшей преступлению, и непосредственно в ситуации преступления может быть положительным, негативным и нейтральным. Но поскольку непосредственным поводом значительного числа рассматриваемых преступных актов выступает ненадлежащее, отрицательное поведение потерпевшего, можно говорить о вине жертвы в зарождении и развитии таких преступлений. Наиболее распространенным видом виновного поведения жертв внутрисемейных насильственных преступлений являются их провокационные действия в отношении причинителя вреда или других членов семьи. В виктимологии понятие провокации трактуется более широко, чем в судебно-следственной практике. С виктимологических позиций провокацией признается такое ненадлежащее поведение жертвы, которое вызывает ответную реакцию субъекта, выражающуюся в противоправных действиях. Для виктимологии не имеет значения, предвидел ли потерпевший результаты своего небезупречного поведения или нет, сознавал ли, к чему приведут его действия, ожидал ли ответной реакции причинителя вреда или нет. Главное в данном случае для виктимологических исследований — выявление всех причинно-следственных связей между отрицательным поведением потерпевшего, носящим элементы провокации в широком смысле этого понятия, и противоправным деянием причинителя вреда и на этой основе разработка профилактических мер с позиций защиты потенциальной жертвы от преступной агрессии <7>. ——————————— <7> Полубинский В. И. Указ. соч. С. 80.
В сфере семейных отношений провокации чаще всего имеют длительный характер и протекают в рамках конфликтных ситуаций. А долговременное неприятное воздействие на психику члена семьи «аккумулирует» в нем ненависть и в конечном итоге может привести к тому, что какой-нибудь незначительный инцидент породит бурную агрессивно-насильственную реакцию. Вместе с тем наиболее опасным в плане виктимизации члена семьи является его агрессивно-провоцирующее поведение, поскольку оно особенно тесно связано с причинным комплексом рассматриваемых преступлений. Как показало проведенное исследование, 43,0% жертв внутрисемейных насильственных преступлений характеризовались непосредственно перед совершением против них криминального насилия агрессивно-провоцирующим поведением, в том числе 39,3% изученных потерпевших оскорбляли, унижали и т. п. преступника или других членов семьи, каждый пятый (21,5%) угрожал указанным лицам убийством или причинением телесных повреждений, почти каждый четвертый (23,7%) наносил им побои, а 3,7% причинили преступнику или другому члену семьи телесные повреждения. При этом обращает на себя внимание то обстоятельство, что женщины значительно чаще, чем мужчины, совершают криминальное насилие в семье в ответ на агрессию потерпевшего. Например, женщины в отличие от мужчин в 2,7 раза чаще совершили рассматриваемые преступления в условиях угроз со стороны потерпевшего убийством или причинением телесных повреждений и в 3 раза чаще в ответ на нанесение потерпевшим побоев. В каждом четвертом (25,7%) случае криминального насилия в семье в качестве фактора, детерминирующего его совершение, выступали придирки, нравоучения и т. п. со стороны потерпевшего. К примеру, Ричард Джеллес собрал много результатов интервью с членами семей, в которых отмечались насильственные случаи. В этих интервью многие мужья и жены сообщали о том, как они сами или их партнеры по браку выражали недовольство, досаждали придирками или допускали открытые оскорбления, провоцируя, таким образом, реакцию с применением насилия. Придирки и ворчание иногда приводили к резкому взрыву эмоций, интенсивность которого зависела от глубины стресса, под влиянием которого находился в данный момент супруг, и некоторые жены признавали, что если бы они не «пилили» своих мужей, то те не стали бы прибегать к рукоприкладству. «Я не могу взять всю вину за происшедшее на себя, — призналась одна женщина, — но во многих случаях, чтобы избежать побоев, мне просто следовало прикусить язык. Я сама шпыняла мужа до тех пор, пока он не набрасывался на меня с кулаками» <8>. ——————————— <8> Цит. по: Берковиц Л. Агрессия: причины, последствия и контроль. СПб., 2001. С. 315 — 316.
Таким образом, личность изученных потерпевших характеризуется сочетанием социально-правовых, нравственно-психологических и биофизических качеств, проявление которых в условиях ситуаций, характерных для семейно-бытовых насильственных преступлений, обусловливает их типичное поведение и связанную с этим поведением большую, чем для общей массы людей, вероятность пострадать от указанных преступлений.
