ЭФФЕКТИВНОСТЬ ТРУДОВОГО ПРАВА: НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ТЕОРИИ
Е. А. УЛЮМДЖИЕВ
Улюмджиев Е. А., аспирант кафедры трудового права МГУ им. М. В. Ломоносова.
Вопрос об эффективности трудового права является одним из самых сложных вопросов теории трудового права и одним из самых актуальных вопросов практики применения трудового законодательства в России. В настоящей статье эффективность трудового права как достижение трудовым правом целей, поставленных перед ним, анализируется с точки зрения того, какими должны быть сами цели и в чем заключается социальная ценность трудового права в контексте отношений «государство — труд — капитал».
Effectiveness of labour law is one of the complex issues of labour law theory and one of the topical issues of labour law practice in Russia. In this article effectiveness of labour law (regarded as achievement by labour law of goals it is designed to serve) is addressed in terms of what its goals should be and what its social value is in the context of State — Labour — Capital relationship <*>. ——————————— <*> Ulyumdzhiev E. A. Efficiency of labor law: certain theoretical issues.
Часть 1. Понятие «эффективность права»
Вопрос об эффективности трудового права есть отраслевое выражение общеправового вопроса об эффективности права в целом. В отечественной юридической науке эффективность права традиционно понимается как результативность действия правовых норм, достижение ими тех целей, ради которых они были приняты. Несмотря на кажущуюся бесспорность указанного понятия, вопрос о том, что такое эффективность права, является одним из дискуссионных вопросов в отечественной юридической науке. Проблема эффективности правовой нормы сначала анализировалась как внутренняя характеристика правовой нормы. Впоследствии указанная проблема стала рассматриваться с точки зрения внешних результатов применения правовой нормы. Последовательными сторонниками толкования эффективности правовой нормы как внутренней характеристики правовой нормы являлись, помимо прочих, Ф. Н. Фаткуллин и Л. Д. Чулюкин. По их мнению, и цель, и результат суть явления окружающей объективной действительности, которая не охватывается содержанием права; содержать указание на свою социальную цель правовые нормы могут, но при этом социальная цель как идеально намеченное состояние реального объекта находится вне их собственного содержания; цель всегда направляет, а результат достигается, при этом ни цель, ни результат не могут стать внутренним свойством самих правовых норм. По этим причинам эффективность нельзя рассматривать одновременно и как свойство правовых норм, и как отношение их цели и результата. В соответствии с позицией Ф. Н. Фаткуллина и Л. Д. Чулюкина ни одно внутреннее свойство правовых норм, в том числе эффективность, не может трактоваться в качестве их отношения к другим внешним явлениям, а лишь выражается в «таком отношении». Определенные соотношения цели, результата, издержек — это не суть эффективности норм права, а возможный путь ее изменения. Поэтому понятием эффективности правовых норм фиксируется их определенное внутреннее свойство, в частности их способность оказать реальное благотворное воздействие на объект в заданном направлении при данных конкретных социальных условиях <1>. ——————————— <1> Фаткуллин Ф. Н., Чулюкин Л. Д. Социальная ценность и эффективность правовой нормы. Казань, 1977. С. 21 — 27.
Оппонентами этих авторов являлись главным образом В. Н. Кудрявцев, В. И. Никитинский, И. С. Самощенко, В. В. Глазырин, Л. С. Явич, Л. И. Спиридонов, по мнению которых эффективность норм права означает достижение целей права, соответствие между целями законодателя и реально наступившими результатами <2>. ——————————— <2> Эффективность правовых норм / В. Н. Кудрявцев, В. И. Никитинский, И. С. Самощенко, В. В. Глазырин. М., 1980. С. 22; Никитинский В. И. Эффективность норм трудового права. М., 1971. С. 24.
Каждый из указанных подходов к понятию эффективности права внес существенный вклад в развитие теории эффективности правовой нормы в отечественной юридической науке. Во-первых, в рамках этих подходов была осуществлена постановка проблемы эффективности права с точки зрения статики и динамики. Так, В. И. Никитинский предложил «различать эффективность механизма действия правовой нормы, призванного обеспечить определенное поведение, и эффективность правовой нормы, эталоном оценки которой является социальная цель нормы, а отнюдь не средства (правомерное поведение, избранное для ее достижения)» <3>. ——————————— <3> Никитинский В. И. Эффективность норм трудового права. М., 1971. С. 19.
Возражая В. И. Никитинскому, Ф. Н. Фаткуллин и Л. Д. Чулюкин писали, что В. И. Никитинский пытался определять степень эффективности правовой нормы в статике, без учета механизма ее действия <4>. По мнению Ф. Н. Фаткуллина и Л. Д. Чулюкина, правовая норма действует через те общественные отношения, которые ею регламентируются, и фактические волеизъявления участников этих отношений по осуществлению предусмотренных данной нормой прав и обязанностей, а равно претерпевание ими соответствующих мер государственного принуждения в случае недозволенного поведения составляют органическую часть механизма действия нормы права, и, как следствие, без совокупного анализа этих обоих явлений нельзя правильно судить о степени эффективности права <5>. ——————————— <4> Фаткуллин Ф. Н., Чулюкин Л. Д. Указ. соч. С. 28. <5> Фаткуллин Ф. Н., Чулюкин Л. Д. Указ. соч. С. 29.
Во-вторых, в рамках указанных подходов понятие эффективности было разделено на определенные уровни (состояние неэффективности, малоэффективности, среднеэффективности и высокоэффективности), ввиду того что не все правовые нормы обладают одинаковой эффективностью <6>. ——————————— <6> Фаткуллин Ф. Н., Чулюкин Л. Д. Указ. соч. С. 32 — 35.
В-третьих, было разработано понятие условий эффективности правовой нормы как обстоятельств (факторов), от которых зависит эффективность права. При этом В. И. Никитинский рассматривал в качестве таковых главным образом «учет общих принципов регулирования и управления в процессе нормотворческой деятельности, <…> соблюдение в процессе нормотворчества существующих правил законодательной техники» <7>. Ф. Н. Фаткуллин и Л. Д. Чулюкин выделяли в качестве условий эффективности правовой нормы социальную ценность правовой нормы, эффективность нормативно-правового регулирования в целом, надлежащий уровень реализации правовых норм, степень информированности адресатов об их содержании и уровень правосознания и правовой культуры <8>. ——————————— <7> Никитинский В. И. Указ. соч. С. 39. <8> Фаткуллин Ф. Н., Чулюкин Л. Д. Указ. соч. С. 40.
В-четвертых, в рамках рассматриваемых подходов были проанализированы критерии эффективности правовых норм как мерило оценки эффективности. В. И. Никитинский указывал на необходимость разделять понятие «критерий эффективности» и понятие «показатель эффективности», понимая под первым степень достижения социальной цели данного правового предписания, а под вторым — соотношение между количественными характеристиками объекта воздействия <9>. Ф. Н. Фаткуллин и Л. Д. Чулюкин не проводили различия между указанными понятиями, определяя критерии эффективности права как объективные фактические данные и их соотношения, которые характеризуют реальные изменения, имевшие место в объекте воздействия этих норм, и связанные с их функционированием издержки <10>. ——————————— <9> Никитинский В. И. Указ. соч. С. 100. <10> Фаткуллин Ф. Н., Чулюкин Л. Д. Указ. соч. С. 51.
Современная отечественная юридическая наука в целом придерживается концепции эффективности правовой нормы, разработанной В. И. Никитинским и другими представителями учения об эффективности как о результативности применения правовой нормы. Значительный интерес представляют подходы к исследованию эффективности права, разработанные в зарубежной юридической науке. Как и в отечественной юридической науке, в зарубежной науке существуют подходы, в рамках которых эффективность права измеряется как степень отличия права как идеального норматива от реально существующего поведения людей в обществе. При этом основной задачей анализа проблемы эффективности права выступает ответ на вопрос, какими качествами должно обладать право и какие общественные условия должны существовать для того, чтобы право оказывало должное влияние на поведение людей <11>. ——————————— <11> Lawrence friedman/steve Macauley. Law and the behavioural sciences, ed. by friedman and Macauley. 1969; Carbonnier J. Effectivite et ineffectivite de la regie de droit // L’Annee sociologique. L. VII. 1958. P. 3 — 17.
Как и в отечественной науке, в зарубежной юридической науке анализ эффективности права осуществляется на основе исходного понятия о том, что право есть обязательные правила поведения, реализация которых обеспечена соответствующими санкциями <12>. ——————————— <12> Malcolm M. Feeley. The concept of laws in social science: a critique and notes on an expanded view, in sociological Theories of Law, ed. by Rokumoto. 1984.
Оппонентами указанных подходов выступают Я. Торпман и Ф. Иоргенсен, которые утверждают, что правовые нормы, будучи в основном сформулированными довольно размыто, постоянно нуждаются в толковании (например, судами) и в целом не могут рассматриваться по схеме «приказ -> исполнение приказа» <13>. По их мнению, правовые нормы выступают как форма ожидания соответствующего поведения, а не приказа практиковать соответствующее поведение. Это ожидание приобретает нормативное общеобязательное звучание только в процессе их действия в рамках общественных отношений. Иными словами, качество общеобязательности возникает у правовой нормы не как ее внутреннее свойство-данность, а как результат применения нормы в практике общественных отношений <14>. Право как правила поведения, исполнение которых обеспечено соответствующими санкциями, является только одним из нескольких ожиданий, которые мотивируют людей на то или иное поведение. Среди других таких ожиданий могут быть, например, соображения экономии (поскольку нарушение соответствующих правил поведения может быть наказуемо материальными санкциями), нравственности, религии, политики и т. д. Таким образом, воздержание от нарушения права не является изолированным явлением, и, как следствие, оно должно рассматриваться в совокупности с другими мотивирующими факторами при анализе эффективности права <15>. ——————————— <13> Torpman Jan, Jorgensen Fredrik. Legal Effectiveness // Archiv fuer Rechts — und sozialphilosphie. 2005. Volume 91. Number 4. P. 524. <14> Torpman Jan, Jorgensen Fredrik. Ibid. P. 525. <15> Torpman Jan, Jorgensen Fredrik. Ibid. P. 525.
В соответствии с концепцией Я. Торпмана и Ф. Иоргенсена право только тогда оказывает соответствующее влияние на общественные отношения, когда участники отношений подчиняют свои отношения праву путем использования права и соблюдения права (legal communication) <16>. Использование права зависит как от доступности судебной защиты и других способов защиты права, так и от знакомства участников общественных отношений с правом как таковым. Речь идет о применении права обыкновенным человеком, который, как правило, не имеет юридического образования и не имеет никакого отношения к юриспруденции. При этом такой человек будет применять право только тогда, когда он уверен в своих возможностях применить право в отношении других участников общественных отношений и в том, что его сообщение, основанное на праве, будет надлежащим образом воспринято другими участниками общественных отношений <17>. При этом речь идет не о знании обыкновенным человеком деталей действующего права, а о знании им общих основ существующего правопорядка. Поэтому любая отдельно взятая правовая норма должна быть связана с основами существующего правопорядка. От этого также будет зависеть эффективность такой нормы <18>. ——————————— <16> Torpman Jan, Jorgensen Fredrik. Ibid. P. 528. <17> Torpman Jan, Jorgensen Fredrik. P. 530. <18> Torpman Jan, Jorgensen Fredrik. P. 530.
Интересны взгляды на эффективность П. Ласкума и Э. Серверен. Указанные авторы отмечают, что вопрос об эффективности права есть прежде всего вопрос об отношении «право — общество» и, как следствие, должен изучаться в междисциплинарном ключе с использованием достижений философии и социологии права <19>. П. Ласкум и Э. Серверен отмечают, что пробелы в праве не всегда суть показатель неэффективности права, но иногда они могут благотворно влиять на правовое регулирование общественных отношений, гибко приспосабливаясь к изменениям в общественных отношениях <20>. П. Ласкум и Э. Серверен указывают на то, что право может рассматриваться не столько как модель поведения, сколько как отражение состояния общественного мнения о конкретной модели поведения <21>. Особое внимание авторы уделили вопросу об эффективности государственного контроля за реализацией права. В этой связи авторы обращают внимание на тот факт, что нарушение права не влечет автоматической репрессивной реакции государства, а требует выявления и расследования <22>. Неспособность государства должным образом отреагировать на нарушение права рассматривается в контексте, во-первых, неспособности выявить нарушение, во-вторых, неспособности правильно квалифицировать выявленное нарушение и, в-третьих, неспособности применить в связи с ним правильные санкции <23>. ——————————— <19> Lascoumes P., Severin E. Theories et pratiques de l’effectivite du Droit // Droit et Societe 2. 1986. P. 129. <20> Lascoumes P., Severin E. Ibid. P. 132. <21> Lascoumes P., Severin E. Ibid. P. 137. <22> Lascoumes P., Severin E. Ibid. P. 141. <23> Lascoumes P., Severin E. Ibid. P. 143 — 144.
Таким образом, несмотря на все многообразие теоретических взглядов на вопрос об эффективности права, эффективность права рассматривается современной отечественной и зарубежной юридической наукой как результативность действия правовых норм (как потенциальная способность правовых норм и как фактическое состояние их действия), при этом указанная результативность обусловливается как внутренними свойствами нормы, так и различными внешними факторами. В условиях отсутствия комплексных исследований, посвященных эффективности трудового права как в России, так и за рубежом, достижения общей теории права в этом направлении представляются особенно ценными для анализа вопросов эффективности правовой нормы в контексте трудового права. В отечественной литературе в качестве подобного комплексного исследования можно выделить кандидатскую диссертацию Е. Е. Полуниной «Эффективность правового регулирования трудовых и иных непосредственно связанных с ними отношений и судебная практика» <24>. В зарубежной литературе — монографию «При каких условиях трудовое право эффективно?» под редакцией Ф. Оверньона <25>. ——————————— <24> Полунина Е. Е. Эффективность правового регулирования трудовых и иных непосредственно связанных с ними отношений и судебная практика: Автореф. дис. на соискание степени к. ю.н. 12.00.05. М., 2008. <25> L’effectivite du droit de travail. A quelles conditions? (Edite par Philippe auvergnon). Presses universitaires de bordeaux, 2008.
Часть 2. Социальная ценность права
Поскольку вопрос об эффективности права есть прежде всего вопрос о достижении целей, поставленных перед правом, анализ проблематики эффективности права требует в первую очередь анализа целей права. В отечественной юридической науке социальная ценность права определяется как способность права правильно отражать объективные общественные интересы и содействовать их достижению <26>. ——————————— <26> Фаткуллин Ф. Н., Чулюкин Л. Д. Указ. соч. С. 12.
Социальная ценность и эффективность являются свойствами правовых норм, при этом указанные свойства отличаются по характеру, содержанию и показателям. Социальная ценность является базовым, первичным явлением по отношению к эффективности. В отличие от эффективности социальная ценность связана не с конкретной, а с широкой социальной целью правовой нормы — способностью отражать объективные общественные потребности и содействовать их достижению. Исследованию эффективности правовых норм всегда должна предшествовать оценка их социальной ценности <27>. ——————————— <27> Фаткуллин Ф. Н., Чулюкин Л. Д. Указ. соч. С. 30 — 31.
В контексте вопроса о социальной ценности права интересна мысль В. В. Лапаевой, в соответствии с которой в современных условиях задача правового регулирования состоит не в достижении заданных сверху целей, а в выражении и согласовании социальных интересов, способствующих нормальному, свободному развитию общественных отношений. По мнению В. В. Лапаевой, неверно трактовать эффективность закона как соотношение между результатом действия нормы и предписанными ей неправовыми (экономическими, политическими, идеологическими и т. д.) целями, поскольку ввиду современного понимания сущности права в условиях формирующегося правового государства эффективность права надо измерять вкладом права в укрепление правовых начал государственной и общественной жизни, в формирование и развитие элементов свободы в общественных отношениях, в реализацию прав и свобод человека и гражданина; при этом имеются в виду не внешние по отношению к праву экономические, политические, идеологические и иные цели, а имманентная ему правовая цель, заключающаяся в согласовании социальных интересов на базе правообразующего интереса и в обеспечении, таким образом, максимально возможной всеобщей меры свободы для развития соответствующей сферы общественной жизни <28>. ——————————— <28> Проблемы общей теории права и государства / Под ред. В. С. Нерсесянца. М., 2002. С. 503 — 504.
В контексте трудового права вопрос о социальной ценности правовой нормы является одним из самых сложных теоретических вопросов. Это обусловлено тем, что трудовое право регулирует отношения труда и капитала. Указанные отношения основаны на экономическом неравенстве сторон. При этом государство участвует в них, с одной стороны, как гарант соблюдения прав и свобод человека и гражданина (в данном случае, прежде всего, трудовых прав), но, с другой стороны, как гарант защиты и укрепления существующей экономической модели развития (в данном случае — интересов предпринимателей). В этой связи установление приемлемого для всех баланса между правами наемного работника, с одной стороны, и предпринимателя, с другой стороны, становится основной, подчас неразрешимой, проблемой государства в сфере правового регулирования трудовых отношений. Вопрос о социальной ценности трудового права был предметом научной дискуссии в науке советского трудового права. В начале 20-х годов XX в. в советской науке трудового права аксиомой считалось утверждение о том, что главным назначением трудового права является охрана труда граждан. Наиболее последовательно эту позицию сформулировал И. С. Войтинский в работе «Трудовое право СССР» (М.-Л., 1925): «Советское трудовое право дает трудящимся максимум экономически возможных правовых гарантий, которые односторонне определяются советской властью как органом пролетарской диктатуры» <29>. ——————————— <29> Войтинский И. С. Трудовое право СССР. М.-Л., 1925. С. 67 — 68.
Аналогичной точки зрения придерживались и другие советские ученые-трудовики того периода. Несколько иную позицию занимали К. М. Варшавский и П. Д. Каминская. К. М. Варшавский в работе «Трудовое право СССР» (Л., 1924) утверждал, что трудовое законодательство «при столкновении интересов нанимателя и трудящегося старается найти некую равнодействующую, а не становится исключительно на защиту трудящихся, стремится к средней линии» <30>. ——————————— <30> Варшавский К. М. Трудовое право СССР. Л., 1924. С. 22.
С начала 30-х годов XX в. преобладающим стал производственный подход, в соответствии с которым в науке трудового права основное внимание уделялось управлению трудом, распределению трудовых ресурсов, укреплению дисциплины, повышению производительности труда <31>. ——————————— <31> Лушникова М. В., Лушников А. М. Очерки теории трудового права. СПб., 2006. С. 333 — 335.
Впоследствии утверждалось, что советское трудовое право регулирует отношения «в целях осуществления и закрепления социалистических принципов организации труда, обеспечения роста его производительности, повышения уровня благосостояния трудящихся и охраны их здоровья» <32>. ——————————— <32> Советское трудовое право / Под ред. Н. Г. Александрова и Д. М. Генкина. М., 1964. С. 15.
На более поздних этапах в качестве цели трудового права рассматривались обеспечение непосредственных материальных и культурных интересов рабочих и служащих <33> или охрана труда <34>. ——————————— <33> Советское трудовое право / Под ред. Н. Г. Александрова. М., 1972. С. 23. <34> Иванов С. А., Лившиц Р. З., Орловский Ю. П. Советское трудовое право: Вопросы теории. М., 1978. С. 6 — 22.
Указанные взгляды были впоследствии подвергнуты критике Б. К. Бегичевым в статье «Цели советского трудового права». Так, Б. К. Бегичев утверждал, что на социалистическом этапе развития цели трудового права выражаются в содействии применению людьми своей способности трудиться и участвовать в распределении общественных продуктов по труду <35>. ——————————— <35> Бегичев Б. К. Цели советского трудового права // Правоведение. 1980. N 5. С. 48.
В конце 70-х годов XX в. в советской науке трудового права С. А. Иванов и Р. З. Лившиц сформулировали концепцию социального назначения трудового права. В работе «Личность в советском трудовом праве» (М., 1982), написанной в соавторстве с Р. З. Лившицем, С. А. Иванов писал, что сущность социального подхода в регулировании трудовых отношений раскрывается в «стремлении решать эти вопросы преимущественно с позиций человека и для человека, с точки зрения интересов и потребностей личности работника» <36>. ——————————— <36> Лушникова М. В., Лушников А. М. Указ. соч. С. 335.
В отечественной науке трудового права постсоветского периода учение о социальной ценности трудового права получило дальнейшее развитие в свете перехода России на рыночную модель развития (среди современных авторов, исследовавших социальную ценность трудового права, следует выделить С. П. Маврина и А. Ф. Нуртдинову), при этом в целом оставаясь в рамках указанной теоретической традиции, разработанной С. А. Ивановым и Р. З. Лившицем. Так, по словам А. Ф. Нуртдиновой, трудовое право в отличие от иных отраслей права наряду с выполнением традиционных функций имеет целью охрану труда в самом широком смысле этого слова — защиту жизни, здоровья, достоинства трудящегося человека <37>. А. Ф. Нуртдинова пишет: «Эта социальная, если угодно — нравственная, составляющая данной отрасли права определяла и продолжает определять не только особенности правового воздействия на соответствующие общественные отношения, но и саму сущность отрасли. Нравственный аспект трудового права проявляется в том, что нормы указанной отрасли обеспечивают меру социальной справедливости и свободы в сфере труда, реализацию и защиту признанных мировым сообществом социальных прав человека. Он характеризует самодостаточность и относительную независимость отрасли от других общественных институтов и феноменов. По большому счету именно существование определенной общественной задачи, которая решается в процессе создания конкретных правовых норм, выделяет трудовое право среди других отраслей права. Законодательство о труде — элемент механизма реализации социальной политики государства, его вмешательства в экономику с целью смягчить действие законов рынка для наиболее уязвимых его участников, обеспечить наряду с эффективным экономическим развитием достижение иных социально значимых целей. Таким образом, основной задачей трудового права является не содействие бесперебойному функционированию экономического механизма, а внесение в него коррективов применительно к социальным задачам охраны прав человека в сфере труда. Недаром и новый Трудовой кодекс делает акцент на «оптимальном согласовании интересов сторон трудовых отношений» (ч. 2 ст. 1). Подчеркнем — согласовании интересов, отнюдь не выдвижении на первый план интересов работодателя. Противоречие между потребностями рыночной экономики и социальными правами человека — одно из объективно существующих противоречий общественного развития. Проявлением этого противоречия в сфере трудовых отношений является несовпадение задач трудового права и экономического механизма. Трудовое право не может и не должно выступать инструментом обеспечения эффективности экономики. Его задача — в согласовании целей экономического процветания и защиты личности, ее прав и свобод. Иными словами, предназначение трудового права состоит не в том, чтобы обеспечивать всемерное развитие рынка, а в том, чтобы не создавать серьезных препятствий его функционированию, способствовать смягчению противостояния труда и капитала» <38>. ——————————— <37> Нуртдинова А. Ф. Трудовое право: некоторые аспекты развития в современном обществе (подготовлен для системы «КонсультантПлюс», 2003). <38> Нуртдинова А. Ф. Там же.
Таким выводам может быть противопоставлено утверждение о том, что в силу того, что в соответствии с общей теорией права правовой статус личности включает в себя не только права, подлежащие защите, но и обязанности, подлежащие исполнению, и по этой причине вопрос эффективности должен относиться не только к защите права, но и к обеспечению исполнения обязанности. Однако в контексте трудового права указанное общетеоретическое понятие имеет свои особенности и, как следствие, должно рассматриваться с учетом отмеченных особенностей. Так, правовой статус работника обусловливается его фактическим положением в производственных отношениях, основанным на труде, который зависит от работодателя и управляется им. В этой связи актуальны размышления Л. С. Таля о сущности статуса наемного работника: «…сущность его (трудового договора. — Е. У.) заключается в частичном подчинении личности работника хозяйской власти работодателя. Предел последней определяется кроме содержания и цели договора неотъемлемыми и неотчуждаемыми правами личности работника и теми обязанностями, с которыми при современном уровне правовой культуры независимо от соглашения сторон неразрывно связана власть человека над человеком» <39>. ——————————— <39> Таль Л. С. Трудовой договор: Цивилистическое исследование. М., 2006. С. 140.
Трудовое право признает указанное фактическое положение и по этой причине ставит своей целью защиту работника как зависимой стороны производственных отношений, а также устанавливает определенный юридический механизм защиты прав работника. Все элементы правового статуса работника, как-то: его права, законные интересы, правосубъектность, обязанности и юридическая ответственность <40>, принципы, регулирующие его отношения с другими субъектами права, правовые нормы, собственно устанавливающие его статус, направлены в конечном счете на защиту трудовых прав работника. ——————————— <40> Каким образом такие элементы статуса работника, как обязанности и юридическая ответственность и связанные с ними принципы, направлены на защиту трудовых прав работника? Поскольку нормы ТК РФ об обязанностях и ответственности работника носят ограничительный характер (т. е. предусматривают предел обязанностей и ответственности работника, например право работника отказаться от выполнения работы, не предусмотренной трудовым договором (ст. 379 ТК РФ), или ограничение материальной ответственности работника пределами его среднего месячного заработка (ст. 241 ТК РФ)), конечная цель указанных норм — не допустить произвол работодателя и, как следствие, защитить права работника.
Р. З. Лившиц отмечал, что «интересы работодателя составляют производственную сторону трудовых отношений, интересы работника — их социальную сторону. Противоречие социального и производственного элементов — неизбежное противоречие, заложенное в природе трудового отношения, его генетическом коде» <41>. ——————————— <41> Трудовое право России / Под ред. Р. З. Лившица и Ю. П. Орловского. М., 1998. С. 6.
Учение о целях трудового права также получило развитие в науке трудового права зарубежных стран. При этом взгляды на цели трудового права, по сути, аналогичны взглядам российского научного сообщества. Г. Зинцгеймер одним из первых провозгласил на концептуальном уровне, что главной задачей трудового права являются поиск и фиксация компромисса между интересами работников и работодателей <42>. ——————————— <42> Лушникова М. В., Лушников А. М. Указ. соч. С. 331.
Б. Ланджилл пишет, что целью трудового права является обеспечение справедливости в сфере труда, при этом под справедливостью он понимает достаточное соблюдение прав человека в сфере труда и принятие мер для обеспечения благосостояния человека в сфере труда <43>. Б. Ланджилл отмечает, что в реальности обеспечение указанной справедливости является недостижимой целью, поскольку в рамках существующей правовой системы трудовое правоотношение регулируется в основном в договорном порядке; договорные отношения в сфере труда основаны на неравенстве переговорных позиций сторон <44>. Размышляя о формах вмешательства трудового права в отношения, основанные на указанном неравенстве, Б. Ланджилл констатирует, что трудовое право вмешивается в трудовые отношения путем установления процессуальных правил (регулирование института представительства работников и свободы объединения, а также коллективных переговоров и коллективных договоров) и императивных материальных норм (минимальный размер оплаты труда, регулирование рабочего времени и т. д.); при этом процессуальные правила направлены на то, чтобы направить переговорный процесс между работником и работодателем в русло справедливости, а императивные материальные правила направлены на то, чтобы нивелировать кабальные последствия договоренностей между работником и работодателем <45>. ——————————— <43> Langille B. What Is International Labour Law for? International Institute for Labour studies. Geneva, 2005. P. 7 — 8. <44> Указанный вывод обусловлен тем, что Б. Ланджилл выстраивает свой анализ на основе англосаксонской модели регулирования трудовых отношений . <45> Langille B. Ibid. P. 7 — 8.
В 2006 г. в Великобритании вышел сборник статей «Грани и границы трудового права: цели и средства в регулировании труда» («The boundaries and frontiers of Labour Law: Goals and Means in the Regulation of Work», hart Publishing, 2006) под редакцией Б. Ланджилла и Г. Давидов, объединивший работы крупнейших зарубежных теоретиков трудового права. А. Хайд, один из авторов сборника, в целом соглашаясь с взглядами Б. Ланджилла на вопрос о целях трудового права, пишет, что для науки трудового права необходимо определить, что конкретно является справедливостью в контексте трудового права, при этом А. Хайд подчеркивает, что ценности, которые устанавливаются и защищаются трудовым правом, в основном противостоят ценностям рынка, и, как следствие, они встречают активное сопротивление со стороны работодателей <46>. ——————————— <46> The boundaries and frontiers of Labour Law: Goals and Means in the Regulation of Work. Hart Publishing, 2006. P. 37, 40.
Тем не менее в зарубежной науке трудового права существуют и иные точки зрения относительно целей трудового права. Так, Д. Бадд считает, что регулирование трудовых отношений преследует три (а не одну) цели, а именно: эффективность, справедливость и представительство, при этом эффективность означает продуктивность работников, конкурентоспособность работодателей и создание рабочих мест, справедливость — объективность, беспристрастность и обоснованность в распределении экономических благ работникам и осуществлении трудовой политики, а представительство — возможность участия работников, как индивидуально, так и коллективно, в принятии решений на уровне организации <47>. ——————————— <47> John W. Budd. Employment With a human face: Balancing Efficiency, Equity, and Voice (2004).
Похожих взглядов придерживается Г. Артурз, который рассматривает в качестве принципов и целей трудового законодательства: достоинство в трудовых отношениях (с точки зрения оплаты труда, обращения и продолжительности рабочего времени), поддержку конкурентоспособности работодателей и сочетание метода гибкости и гарантий в отношении управления персоналом (с точки зрения возможности работодателя выстраивать свою политику в отношении работников в зависимости от существующих экономических реалий, но параллельной обязанности работодателя содействовать последующей занятости высвобождающихся работников) <48>. ——————————— <48> Harry Arthurs. Fairness at Work — federal Labour standards for the 21st Century, her Majesty the Queen in the Right of Canada (2006).
В зарубежной науке трудового права были разработаны четыре основных подхода к вопросу о целях трудового права в регулировании общественных отношений, а именно: (1) эгоистичный, (2) унитаристский, (3) плюралистский и (4) критический <49>. ——————————— <49> Указанная классификация была предложена в работах: John W. Budd & Devasheesh bhave. values, Ideologies, and frames of Reference in Employment Relations // Sage handbook of Industrial and Employment Relations (Paul blyton et al. eds., 2008); John W. Budd & Devasheesh Bhave. The Employment Relationship // Sage handbook of human Resource Management (Adrian Wilkinson et al. eds., forthcoming), а также в статье: John W. Budd. Fairness at Work, and Maybe Efficiency but Not voice: an Evaluation of The arthurs’ Commission Report // Comp. Labor Law & Pol’y Journal. 2008. Vol. 29. P. 477 — 489.
В соответствии с эгоистичным подходом работники и работодатели рассматриваются как лица, преследующие свои частные интересы в конкурентных рыночных отношениях. Унитаристский подход предполагает, что цели работников и работодателей всегда могут быть направлены в конструктивное русло путем сбалансированной политики по управлению персоналом на уровне предприятия. Что касается плюралистского подхода, то сторонники данного подхода выступают за предоставление правовых гарантий работникам в отношении их трудоправового статуса и при этом признают наличие конфликта между интересами работника и работодателя, в частности в сфере оплаты труда, но также отмечают общность интересов работника и работодателя в определенных вопросах. Наконец, сторонники критического подхода полагают, что трудовые отношения основаны на коренном конфликте между интересами работника и работодателя, который, по сути, является отражением общего социального конфликта <50>. ——————————— <50> John W. Budd. Fairness at Work, and Maybe Efficiency but Not voice: an Evaluation of The arthurs’ Commission Report // Comp. Labor law & Pol’y Journal. 2008. Vol. 29. P. 480.
Каждый из указанных подходов предполагает свое видение роли государственного вмешательства в регулирование трудовых отношений и соответствующих целей трудового права. Эгоистический подход предполагает минимальное государственное вмешательство, поскольку в условиях конкурентного рынка стороны должны иметь возможность свободно договориться. Унитаристский подход выступает за незначительное, хотя и не минимальное, вмешательство государства, при этом отводя государству роль силы, которая должна способствовать сотрудничеству между работниками и работодателями. В рамках плюралистского подхода подчеркивается необходимость существенного вмешательства государства, направленного на обеспечение безопасности в трудовых отношениях, а также выравнивание «переговорных» позиций работников и работодателей. Наконец, в соответствии с критическим подходом государственное вмешательство необходимо, хотя оно, по сути, не может привести к успешным результатам, так как государство само основано на дисбалансе между сильными и слабыми как одном из принципов капиталистического строя <51>. ——————————— <51> John W. Budd. Ibid. P. 481.
Таким образом, ответ на вопрос, что такое эффективность трудового права, требует прежде всего ответа на вопрос, в чем заключается социальная ценность трудового права как способность трудового права правильно отражать объективные общественные интересы и содействовать их достижению. В свою очередь, указанный вопрос выходит за рамки юридической науки и приобретает междисциплинарный характер, поскольку сущность права в целом, как писал О. Э. Лейст, «не может быть постигнута ни практическим правоведением, ни даже общей теорией права, если последняя не выйдет за пределы юридических категорий» <52>. ——————————— <52> Общая теория государства и права: Академический курс: В 2 т. Т. 2 / Под ред. М. Н. Марченко. М., 1998. С. 30.
