(Гаврилов Э. П.) («Патенты и лицензии», 2012, N 10)
ПРЕДПОЛАГАЕМЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ РОССИЙСКОГО МЕЖДУНАРОДНОГО ЧАСТНОГО ПРАВА, КАСАЮЩИЕСЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
Э. П. ГАВРИЛОВ
Гаврилов Э. П., доктор юридических наук, профессор кафедры гражданского права Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (Москва, sirill@mail. ru), анализирует предлагаемые изменения, касающиеся регулирования интеллектуальных прав в международном частном праве.
Ключевые слова: международное частное право, интеллектуальные права, правило lex loci protectionis для интеллектуальных прав.
Proposed amendments of the Russian international private law concerning intellectual rights
Gavrilov E. P., doctor of legal sciences, professor of civil law department of National research university Higher school of economics (Moscow, sirill@mail. ru), analyses proposed amendments concerning regulation of intellectual rights in international private law.
Key words: international private law, intellectual rights, lex loci protectionis rule for intellectual rights.
Проект внесения изменений в ГК РФ, находящийся на рассмотрении в Государственной Думе Российской Федерации со 2 апреля 2012 г. и прошедший первое чтение 27 апреля 2012 г., предусматривает внесение в раздел VI ГК РФ «Международное частное право» целого ряда изменений, касающихся интеллектуальных прав. Международное частное право определяет, какое право подлежит применению к гражданско-правовым отношениям с участием иностранных граждан или юридических лиц либо к гражданско-правовым отношениям, осложненным иным иностранным элементом, в том числе к случаям, когда объект гражданских прав находится за границей. Кратко такие гражданские правоотношения именуются «отношения, осложненные иностранным элементом». Типичные примеры таких отношений — использование на территории России певцом иностранной песни, издание в России иностранного литературного произведения, ввоз на территорию России изобретения, запатентованного в России, продажа за рубеж зарегистрированного товарного знака и т. п. Такие гражданские правоотношения, осложненные иностранным элементом, регулируются либо международными договорами, либо Гражданским кодексом и другими законами, либо обычаями, признаваемыми в Российской Федерации (ст. 1186 ГК РФ). Проект изменений в ГК РФ не изменяет и не может изменять регулирования таких гражданских отношений, которое осуществляется международными договорами РФ, на что указывает п. 3 ст. 1186 ГК РФ. Его суть состоит в том, что если в международном договоре РФ содержатся материально-правовые нормы, которыми полностью регулируется какой-либо вопрос, то ни нормы ГК РФ, ни нормы иного российского закона не могут предлагать его иное регулирование. Вместе с тем необходимо учитывать, что ГК РФ и иные российские законы могут конкретизировать или разъяснять нормы, содержащиеся в международных договорах РФ. Кроме того, для удобства пользования ГК РФ или другие российские законы могут повторять нормы, содержащиеся в международных договорах РФ. Например, ст. 1382 ГК РФ о конвенционном приоритете, по сути, повторяет ст. 4 Парижской конвенции по охране промышленной собственности. Разумеется, при наличии таких повторов в случае спора определяющее значение имеют не российские нормы, а соответствующие нормы международного договора РФ (ст. 7 ГК РФ). В настоящее время Россия является участницей примерно 50 международных договоров по интеллектуальным правам. К их числу относятся Парижская конвенция по охране промышленной собственности, Бернская конвенция об охране литературных и художественных произведений, Протокол к Мадридскому соглашению о международной регистрации знаков, Евразийская патентная конвенция, Римская конвенция по охране интересов исполнителей, производителей фонограмм и органов вещания, Договор ВОИС по авторскому праву, Договор ВОИС по исполнениям и фонограммам. Именно эти семь международных договоров наиболее важны. Но правовое регулирование интеллектуальных прав в международном частном праве кроме этих международных договоров осуществляется также нормами ГК РФ, которые в основном представляют собой коллизионные нормы. Эти нормы указывают, право какой страны должно применяться к тому или иному гражданскому правоотношению, осложненному иностранным элементом. Содержащиеся в ГК РФ коллизионные нормы, затрагивающие интеллектуальные права, можно подразделить на общие и специальные (оба этих термина предлагаются автором настоящей статьи). Общие коллизионные нормы регулируют различные гражданско-правовые отношения, в том числе и интеллектуальные права. Так, ст. 1210 ГК РФ предусматривает, что стороны договора могут по соглашению между собой выбрать право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям. Например, при поставке товаров из России в Германию стороны могут договориться о том, что к этому договору должно применяться право любой страны: России, Германии, Швеции и др. Очевидно, что эта общая коллизионная норма распространяется и на лицензионные договоры (ст. 1235 ГК РФ), то есть относится и к интеллектуальным правам. Но существуют и специальные коллизионные нормы, относящиеся только к интеллектуальным правам. В ныне действующем ГК РФ эти специальные нормы, относящиеся к интеллектуальным правам в международном частном праве, разбросаны по многим статьям раздела VII ГК РФ <1>. Лишь одна такая норма включена в раздел VI ГК РФ «Международное частное право». Кстати, ее предлагается изменить, о чем мы скажем далее. ——————————— <1> См.: Гаврилов Э. П. Решение вопросов международного частного права в части четвертой ГК РФ // Хозяйство и право. 2008. N 3. С. 3.
Проект изменений в ГК РФ предлагает включить в раздел VI ГК РФ несколько основных норм, относящихся к интеллектуальным правам, что представляется принципиально правильным, поскольку они интегрируют интеллектуальные права в общую структуру ГК РФ. В их числе следует прежде всего назвать ст. 1207.2 «Право, подлежащее применению к исключительным правам на интеллектуальную собственность», которая состоит из двух пунктов: «1. Если иное не предусмотрено законом, исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий определяются по праву страны, в отношении которой испрашивается охрана соответствующего исключительного права. 2. Правом, подлежащим применению к исключительным правам, определяются, в частности: 1) охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации; 2) виды исключительных прав; 3) содержание исключительных прав; 4) ограничения исключительных прав; 5) действие исключительных прав; 6) осуществление исключительных прав, в том числе допустимые способы распоряжения исключительными правами; 7) внедоговорные способы защиты исключительных прав». По сути, эта новая предлагаемая статья должна служить тем же целям, что и ныне действующая ст. 1231 ГК РФ. Однако данная новая статья более совершенна и помещена в надлежащем месте — в разделе VI «Международное частное право». Общее правило, содержащееся в п. 1 ст. 1207.2, состоит в том, что исключительное право определяется по праву той «страны, в отношении которой испрашивается охрана». Это словосочетание означает, что если охрана испрашивается в России, то применяется российское право, если же охрана испрашивается для Белоруссии, то применяется белорусское право. При этом не имеет значения, какое лицо испрашивает охрану: это лицо не может ссылаться на свое национальное право. Например, если гражданин или юридическое лицо США, испрашивающее охрану в России, заявит: «А у нас в США эти вопросы решаются иначе, ко мне надо относиться по законодательству США», — то это заявление не будет принято во внимание, поскольку оно противоречит п. 1 ст. 1207.2 ГК РФ. Какой смысл имеет словосочетание «испрашивать охрану соответствующего исключительного права»? Оно применимо к разным случаям. Прежде всего охрана испрашивается при подаче заявки, например на получение патента на изобретение, на регистрацию товарного знака. Далее охрана испрашивается при получении патента, свидетельства, проставлении знака охраны авторского права, регистрации топологии интегральной микросхемы. Наконец, охрана испрашивается при подаче иска в суд по поводу нарушения исключительного права, поскольку признание факта такого нарушения будет означать признание существования этого права. Одним словом, страна, в отношении которой испрашивается охрана соответствующего исключительного права, — это страна, в которой исключительное право признается, действует либо должно признаваться, действовать. Норма, гласящая, что «исключительное право определяется по праву страны, в отношении которой испрашивается охрана соответствующего исключительного права», представляет собой типичную коллизионную норму. Поскольку коллизионные нормы широко используются в международных отношениях, они традиционно формулируются на латинском языке. Данная коллизионная норма по-латыни называется lex loci protectionis («лекс лоци протекционис») — «право места охраны», «право того места, где что-то охраняется». Данная коллизионная норма прежде всего применяется в России: желаешь охранять исключительное право на ее территории — подчиняйся российскому праву. Но эта норма может действовать и за рубежом: если российский гражданин или российская организация отстаивают свое исключительное право в Белоруссии, они не могут ссылаться на нормы российского права. П. 2 ст. 1207.2 раскрывает содержание коллизионной нормы, содержащейся в п. 1. Когда иностранный гражданин или иностранная организация испрашивает охрану исключительного права в России, то правом России определяется (как поясняет п. 2 ст. 1207.2), на какой именно вид объекта может возникнуть (или уже возникло) это право. Содержание этого исключительного права, его ограничения (то есть случаи свободного бесплатного или свободного платного использования), а также его действие (в частности, предельные сроки действия) — все это определяется исключительно правом России. Наконец, указывается, что право России определяет и «внедоговорные способы защиты исключительных прав». Это указание означает, например, что иностранный владелец исключительного авторского права может взыскать с нарушителя компенсацию (ст. 1301 ГК РФ). И, наоборот, российский обладатель исключительного авторского права может взыскать такую компенсацию с нарушителя-иностранца. В проекте говорится о внедоговорных способах защиты. Слово «внедоговорный» в данном случае является лишним, так как исключительное право существует только во внедоговорных отношениях. В относительных (обязательственных) отношениях исключительных прав нет. Следовательно, и нарушено исключительное право может быть только в бездоговорных отношениях. Из п. 2 ст. 1207.2 проекта изменений в ГК РФ не следует, однако, что абсолютно все вопросы, касающиеся исключительного права, решаются по праву страны, где испрашивается охрана, то есть по принципу lex loci protectionis. Один из таких вопросов — кто является владельцем этого права — не определяется правом этой страны. Им может быть либо первоначальный владелец (например, создатель результата интеллектуальной деятельности), либо его правопреемник (например, работодатель в отношении служебного изобретения). Владелец исключительного права определяется на основе права страны, в которой был создан получающий правовую охрану объект (даже если в этой стране он не пользуется исключительным правом). В случае принятия ст. 1207.2 возникает вопрос о целесообразности сохранения в четвертой части ГК РФ ст. 1231 и многих других статей, регулирующих вопросы международного частного права. Вопрос этот сложный. Предлагаемая ст. 1207.2 не содержит полных совпадений со статьями четвертой части ГК РФ. Вместе с тем очевидно, что, например, п. 2 ст. 1231 ГК РФ в значительной степени дублирует п. 2 ст. 1207.2, причем нормы, содержащиеся в п. 2 ст. 1231 ГК РФ, менее совершенны. Аналогичные упреки можно, например, высказать по поводу ст. 1256 (авторское право и международное частное право), ст. 1376 (патентное право и международное частное право), ст. 1479 (товарный знак и международное частное право) и некоторых других. Однако это не означает, что все эти несовершенные статьи надо отменить: этого нельзя делать, ведь можно случайно с водой выплеснуть и ребенка. Вероятно, на нынешнем этапе модернизации ГК РФ у нас опять ощущается нехватка времени, поэтому работу по окончательной шлифовке ГК РФ приходится переносить на следующий этап, когда будет подготовлен проект под [предлагаемым нами] названием «Проект финишинга ГК РФ» (или «Проект зачистки ГК РФ»). Кроме ст. 1207.2 проект изменений в ГК РФ содержит еще несколько специальных коллизионных норм, относящихся только к интеллектуальным правам. Все эти нормы помещены в ст. 1211 ГК РФ. Эта статья относится к тем договорам, осложненным иностранным элементом, в отношении которых стороны договора не определили, право какой страны должно применяться к этому договору. Еще раз следует отметить, что стороны договора могут при его заключении или в последующем по соглашению между собой выбрать право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям по этому договору (ст. 1210 ГК РФ). Применение этой коллизионной нормы (она именуется lex voluntatis («лекс волунтатис») — «право, добровольно избранное») следует рекомендовать, поскольку такое соглашение может предотвратить спор или облегчить процесс его рассмотрения. Однако во многих случаях стороны не заключают такое соглашение, и тогда для определения права, применимого к договору, приходится прибегать к другим коллизионным нормам, указанным в ст. 1211 ГК РФ. Эти нормы довольно сложны. В п. 1 ст. 1211 указывается, что при отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве к договору применяется право страны, с которой договор наиболее тесно связан. В связи с тем что гражданские договоры весьма многообразны, такую страну бывает трудно определить. Однако попытка ответить на этот вопрос с позиции неких общих теоретических принципов содержится в п. 2, а прямые ответы, касающиеся отдельных видов гражданских договоров, приведены в п. 3 ст. 1211 ГК РФ. Эти общие принципы очень несовершенны. В соответствии с ними в настоящее время, в частности, считается, что лицензионный договор наиболее тесно связан с правом страны лицензиара, так как якобы именно он осуществляет «решающее исполнение лицензионного договора». Эта норма просто не укладывается в голове, так как известно, что в лицензионном договоре решающее исполнение осуществляет лицензиат, а не лицензиар. Но, к счастью, проект изменений в ГК РФ отменяет эту норму и предлагает в п. 4 ст. 1211 ГК РФ прямо указать, что правом страны, с которой договор наиболее тесно связан, считается: «…4) в отношении договора коммерческой концессии — право страны, на территории которой пользователю разрешается использование комплекта принадлежащих правообладателю исключительных прав… 5) в отношении договора об отчуждении исключительного права… — право страны, на территории которой действует передаваемое приобретателю исключительное право… 6) в отношении лицензионного договора — право страны, на территории которой лицензиату разрешается использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации». Эти новые положения, содержащиеся в проекте изменений в ГК РФ, представляются логичными и обоснованными, поскольку исходят из того, что указанные виды договоров наиболее тесно связаны с той страной договора, на территории которой будет фактически действовать или использоваться исключительное право. Из этих новых предлагаемых коллизионных норм делается, однако, исключение. Оно касается случаев, когда исключительное право или право использования охраняемого объекта по договору применяется на территории нескольких стран. В этих случаях правом, применимым к договору, является право продавца, то есть право правообладателя — в договоре коммерческой концессии, бывшего правообладателя — в договоре об отчуждении исключительного права, лицензиара — в лицензионном договоре. Завершая рассмотрение изменений, которые предполагается внести в раздел VI ГК РФ «Международное частное право», относящихся к интеллектуальным правам, хочу отметить, что интеллектуальные права плохо вписываются в структуру международного частного права. Объясняется это тем, что если в своей основной части гражданское право имеет дело с материальными объектами, являющимися единственными и перемещаемыми в пространстве, а потому там действует принцип «право следует за объектом», то в сфере интеллектуальных прав объект исключительного права нематериален. В пространстве он не перемещается и, кроме того, может одновременно воплотиться во множестве материальных предметов, не являющихся единственными. Сами эти материальные предметы не являются объектами интеллектуальных прав, к ним не может быть применен принцип «право следует за этими материальными предметами». Вместо этого применяется принцип «Интеллектуальные права действуют только на территории той страны, где они признаны; они территориально ограничены, за пределы государственной границы не переходят». Этот принцип признается практически всеми странами мира, в том числе и Российской Федерацией <2>. ——————————— <2> Поскольку все страны мира придерживаются территориально ограниченного принципа охраны исключительных прав, Россия также исходит из этого правила. Однако наше законодательство охраняет личные неимущественные права на любые результаты интеллектуальной деятельности, независимо от того, получают ли они исключительные права в России (второй абзац п. 1 ст. 1231 ГК РФ). Эта норма применяется и к иностранцам. Лично я этой нормой восхищаюсь.
Территориальная ограниченность действия интеллектуальных прав приводит к следующим последствиям. Те интеллектуальные права, которые возникают автоматически, в результате создания объекта, без государственной регистрации, можно защищать за рубежом практически только на основе международных договоров. Именно этой цели служат Бернская конвенция по охране литературных и художественных произведений и Римская конвенция по охране интересов исполнителей, производителей фонограмм и органов вещания. Те интеллектуальные права, которые возникают в результате национальной государственной регистрации, приходится регистрировать (патентовать) в зарубежных странах. Международные договоры в этой сфере не являются обязательными, но они имеются (Парижская конвенция по охране промышленной собственности и др.) и облегчают такую зарубежную регистрацию (патентование). И в первом, и во втором случае коллизионные нормы (а они составляют основу международного частного права) немногочисленны и даже минимальны. P. S. Читателям, которые захотят более подробно ознакомиться с вопросами, касающимися интеллектуальных прав в сфере международного частного права, я рекомендую учебники «Международное частное право», которые издаются и переиздаются постоянно, в частности учебники М. М. Богуславского и В. А. Канашевского.
Список литературы
1. Гаврилов Э. П. Решение вопросов международного частного права в части четвертой ГК РФ // Хозяйство и право. 2008. N 3.
