(Абраменков М. С.) («Наследственное право», 2013, N 1)
ВЫСШЕЕ СУДЕБНОЕ ТОЛКОВАНИЕ ОТЕЧЕСТВЕННОГО НАСЛЕДСТВЕННОГО ЗАКОНА: НЕ ОБОШЛОСЬ БЕЗ ОШИБОК <*>
М. С. АБРАМЕНКОВ
——————————— <*> Abramenkov M. S. The supreme court’s interpretation of the domestic legacy of the law: not without mistakes.
Абраменков Михаил Сергеевич, доцент кафедры гражданского права и процесса Димитровградского филиала Самарской гуманитарной академии, кандидат юридических наук.
В статье дается критический обзор основных положений Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 г. N 9 «О судебной практике по делам о наследовании», формулируются предложения по доработке данного акта с учетом достижений отечественной цивилистической доктрины и проблем, выявленных правоприменительной практикой.
Ключевые слова: завещание, наследование, наследование по закону, наследование по завещанию, судебная практика.
The article presents a critical review of the main provisions of the decree of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation dated may 29, 2012 N 9 «On judicial practice in cases of inheritance», formulates proposals on this instrument in the light of achievements of domestic civic doctrine and the problems identified by the law enforcement practice.
Key words: the will, inheritance, inheritance according to the law, inheritance by will, judicial practice.
Десятилетие со дня вступления в силу части третьей Гражданского кодекса РФ (далее — ГК, Кодекс), содержащей в себе регулирование в области наследственных отношений, ознаменовалось значимым событием — принятием Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 г. N 9 «О судебной практике по делам о наследовании» <1> (далее — Постановление), направленного на обеспечение единообразия практики применения и толкования законодательства о наследовании. В рамках настоящей статьи мы постараемся дать этому очень важному акту общую характеристику (жанр статьи, естественно, не позволяет сделать это детально, поэтому остановимся лишь на некоторых узловых моментах). ——————————— <1> БВС РФ. 2012. N 7.
Пункты 1 — 11 Постановления содержат указания по поводу процессуальных особенностей рассмотрения дел, так или иначе связанных с наследованием (правила подсудности, порядок подачи исков и допустимости мировых соглашений). Далее в Постановлении даются разъяснения о применении и толковании норм, относящихся к общим положениям о наследовании. В их числе заслуживают внимания несколько моментов. Так, даны достаточно подробные разъяснения о признании граждан умершими одновременно — коммориентами: в целях наследственного правопреемства одновременной считается смерть граждан в один и тот же день, соответствующий одной и той же календарной дате. Календарная дата определяется порядковым номером календарного дня, порядковым номером или наименованием календарного месяца и порядковым номером календарного года; календарным днем считается период времени продолжительностью 24 часа, за начало и окончание которого принимаются моменты времени, соответствующие 00 часам 00 минутам 00 секундам и 24 часам 00 минутам 00 секундам, исчисляемые по местному времени (п. 16 Постановления). В то же время некоторые существенные положения из «общей части» наследственного права не получили столь необходимого судебного толкования. Согласно ст. 1116 ГК РФ в числе наследников по завещанию могут быть и юридические лица — если они существуют на момент открытия наследства. Следует отметить, что правовая регламентация призвания к наследованию по завещанию юридических лиц и иных правосубъектных коллективных образований характеризуется наличием пробелов и противоречий. С одной стороны, закон абсолютно четко указывает, что правопреемниками умершего могут быть юридические лица, существующие на момент открытия наследства. Существующими на указанный момент российскими юридическими лицами являются все таковые из числа внесенных в государственный реестр юридических лиц (ст. 51 ГК РФ), а также все те, которые хотя и находятся в процедуре реорганизации и ликвидации, но не исключены из государственного реестра (ст. 57, 63 ГК РФ). Но как быть в том случае, если к моменту открытия наследства юридическое лицо уже прошло процедуру реорганизации? В литературе справедливо отмечается, что выделение из состава юридического лица иного субъекта, равно как и присоединение к нему другого юридического лица, никак не опорочивает составленное в его пользу завещание. То же самое следует сказать об изменении наименования юридического лица <2>. В том же случае, если юридическое лицо подверглось реорганизации в форме разделения, слияния или преобразования, решение уже не может быть столь однозначным. Если исходить из буквального смысла закона, то следует признать, что результатом указанных процедур является прекращение существования юридического лица, названного наследником, и, следовательно, утрата завещанием силы в этой части. Однако в доктрине данная позиция встречает возражения. В частности, Б. А. Булаевский описывает следующую гипотетическую ситуацию. Предположим, что прекращение реорганизуемого юридического лица произойдет после открытия наследства, но до истечения срока на его принятие, и при этом воля юридического лица на принятие либо отказ от наследства не будет выражена его органами. В подобной ситуации вывод о возможности заступления универсальных правопреемников юридического лица на его место в наследственных правоотношениях напрашивается сам собой. Однако недвусмысленная формулировка ст. 1116 блокирует подобную возможность, допуская призвание к наследованию исключительно указанных в завещании юридических лиц. Каких-либо специальных норм (сродни нормам о наследственной трансмиссии, применимым к отношениям с участием граждан) на сей счет в гражданском законодательстве не существует. Нельзя не учитывать и положение тех универсальных правопреемников юридического лица, которые появились до открытия наследства. Завещатель не всегда мог быть осведомлен о состоявшемся правопреемстве и, следовательно, не мог изменить содержание завещания. Многие же из тех, кто мог быть осведомлен, скорее всего, не допускали и мысли о том, что их воля не будет исполнена (например, работник организации, сменившей лишь организационно-правовую форму, но не сменившей ни фирменное наименование, ни род деятельности). Существующее положение дел нельзя признать удовлетворительным, но в Постановлении этому не уделяется внимания вовсе. ——————————— <2> См.: Наследственное право / Под ред. К. Б. Ярошенко. М., 2005. С. 63.
Нельзя не остановиться на положениях п. 19 — 20, касающихся отстранения от наследования по основаниям недостойности (ст. 1117 ГК РФ). Дело в том, что до последнего времени в доктрине оставался дискуссионным вопрос о том, имеет ли юридическое значение мотив и цель поведения лица, которое умышленно и противоправно действует против наследодателя или кого-либо из его наследников или против исполнения последней воли наследодателя, выраженной в завещании в целях призвания себя или других лиц к наследованию или в целях увеличения доли наследства, причитающейся данному лицу или иным субъектам. В литературе на этот счет были высказаны две точки зрения. Первая из них, выражающая так называемую теорию объективной направленности действий недостойного наследника, базируется на том, что необходимым и достаточным условием отстранения лица от наследования по основаниям недостойности является объективная связь его действий с наступившим результатом (примечательно, что основным примером недостойного поведения в литературе обычно называется умышленное убийство наследодателя). В частности, Ю. К. Толстой полагает, что «для отстранения недостойного наследника от наследования по основаниям, предусмотренным п. 1 ст. 1117 ГК, мотиву совершения умышленных противоправных действий значения придавать не следует» <3>. Сходной позиции придерживается и Б. А. Булаевский <4>. Сторонницей похожей точки зрения является и Т. И. Зайцева, отмечая, что «признать право наследования, к примеру, за сыном, из мести убившим свою мать… было бы по меньшей мере безнравственно» <5>. Следует также учитывать, что данное преступление может быть совершено и путем бездействия, а в ст. 1117 ГК, как мы уже отмечали, законодатель недвусмысленно говорит о действиях недостойного наследника. ——————————— <3> Сергеев А. П., Толстой Ю. К., Елисеев И. В. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (постатейный). Часть третья. М., 2002. С. 21. <4> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей (постатейный) / Под ред. Н. И. Марышевой и К. Б. Ярошенко. М., 2004. С. 26 — 27. <5> Зайцева Т. И. Судебная практика по наследственным делам. М., 2007. С. 69.
Сторонники теории субъективной направленности поведения недостойного лица (О. С. Иоффе, М. Ю. Барщевский и др.) полагали, что отстраняться от наследования может только тот субъект, умысел которого был направлен на достижение того или иного результата именно в сфере наследственных отношений <6>. ——————————— <6> См.: Шилохвост О. Ю. Наследование по закону в российском гражданском праве. М., 2006. С. 37 — 39.
Оценивая приведенные высказывания, следует указать, что в тексте нормы, содержащейся в ст. 1117 ГК, присутствует словосочетание «способствовали или пытались способствовать» (выделено мной. — М. А.), что может свидетельствовать о восприятии законодателем второго из обозначенных подходов к определению мотивации действий недостойного лица, хотя в литературе не дается однозначной оценки данной новелле. Одни авторы полагают, что речь должна идти именно о мотиве действий недостойного наследника <7>. Другие исследователи, комментируя анализируемые законоположения, указывают, что закон имеет в виду лишь стадии совершения недозволенных действий <8>. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации (под ред. А. Л. Маковского, Е. А. Суханова) включен в информационный банк согласно публикации — Юристъ, 2002. —————————————————————— <7> См., например: Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации / Под ред. А. Л. Маковского, Е. А. Суханова. М., 2003. С. 78. <8> См., например: Гришаев С. П. Наследственное право // Система «Гарант», 2005.
Пленум Верховного Суда, давая соответствующие разъяснения, как представляется, воспринял доктринальные рекомендации. Как указано в Постановлении, указанные в абзаце первом п. 1 ст. 1117 ГК РФ противоправные действия являются основанием к утрате права наследования при умышленном характере таких действий и независимо от мотивов и целей совершения (в том числе при их совершении на почве мести, ревности, из хулиганских побуждений и т. п.), а равно вне зависимости от наступления соответствующих последствий. Противоправные действия, направленные против осуществления последней воли наследодателя, выраженной в завещании, вследствие совершения которых граждане утрачивают право наследования по указанному основанию, могут заключаться, например, в подделке завещания, его уничтожении или хищении, понуждении наследодателя к составлению или отмене завещания, понуждении наследников к отказу от наследства. Наследник является недостойным согласно абзацу первому п. 1 ст. 1117 ГК РФ при условии, что перечисленные в нем обстоятельства, являющиеся основанием для отстранения от наследования, подтверждены в судебном порядке — приговором суда по уголовному делу или решением суда по гражданскому делу (например, о признании недействительным завещания, совершенного под влиянием насилия или угрозы). Вынесения решения суда о признании наследника недостойным в соответствии с абзацами первым и вторым п. 1 ст. 1117 ГК РФ не требуется. В указанных в данном пункте случаях гражданин исключается из состава наследников нотариусом, в производстве которого находится наследственное дело, при предоставлении ему соответствующего приговора или решения суда (п. 19). Еще одна категория недостойных наследников — лица, злостно уклонявшиеся от выполнения лежащих на них в силу закона обязанностей по содержанию наследодателя. Они отстраняются от наследования по закону решением суда по требованию заинтересованных лиц (п. 2 ст. 1117 ГК РФ). Круг алиментообязанных лиц определяется нормами семейного законодательства и включает в себя, в частности: родителей — в отношении их несовершеннолетних детей, а также совершеннолетних нетрудоспособных детей, нуждающихся в помощи (ст. 80, 85 Семейного кодекса РФ (далее — СК)); трудоспособных совершеннолетних детей — в отношении своих нетрудоспособных нуждающихся в помощи родителей (ст. 87 СК); супругов — в отношении друг друга (ст. 89 СК); совершеннолетних и трудоспособных братьев и сестер — в отношении их несовершеннолетних и нетрудоспособных братьев и сестер (ст. 93 СК); дедушку и бабушку — в отношении их несовершеннолетних и нетрудоспособных внуков (ст. 94 СК); трудоспособных совершеннолетних внуков — в отношении их нетрудоспособных дедушки и бабушки (ст. 95 СК); пасынков и падчериц — в отношении их нетрудоспособных отчима и мачехи (ст. 97 СК). Пленум Верховного Суда РФ указал, что для отстранения указанных лиц от наследования необходимо решение суда о взыскании с них алиментов (кроме тех случаев, когда речь идет об алиментировании родителями своих несовершеннолетних детей). Представляется, что указанное требование обусловлено необходимостью облегчения доказывания юридически значимых обстоятельств по данной категории дел. В литературе последних лет указывалось, что «злостное уклонение» лица от выполнения возложенных на него законом обязанностей по уплате алиментов является в известной мере оценочным понятием, в силу чего судам при рассмотрении соответствующих дел надлежит учитывать такие обстоятельства, как длительность неоказания помощи наследодателю, материальное положение сторон, сокрытие лицом, обязанным выплачивать алименты, своего действительного заработка, и др. <9>. В Постановлении в связи с этим отмечено, что злостный характер уклонения в каждом случае должен определяться с учетом продолжительности и причин неуплаты соответствующих средств. Суд отстраняет наследника от наследования по указанному основанию при доказанности факта его злостного уклонения от исполнения обязанностей по содержанию наследодателя, который может быть подтвержден приговором суда об осуждении за злостное уклонение от уплаты средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей, решением суда об ответственности за несвоевременную уплату алиментов, справкой судебных приставов-исполнителей о задолженности по алиментам, другими доказательствами. В качестве злостного уклонения от выполнения указанных обязанностей могут признаваться не только непредоставление содержания без уважительных причин, но и сокрытие алиментообязанным лицом действительного размера своего заработка и (или) дохода, смена им места работы или места жительства, совершение иных действий в этих же целях. Иск об отстранении от наследования по данному основанию недостойного наследника может быть подан любым лицом, заинтересованным в призвании к наследованию или в увеличении причитающейся ему доли наследства, отказополучателем либо лицом, на права и законные интересы которого (например, на право пользования наследуемым жилым помещением) может повлиять переход наследственного имущества (п. 20). ——————————— <9> См.: Зайцева Т. И. Указ. соч. С. 81; Наследственное право / Под ред. К. Б. Ярошенко. С. 68.
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в разделе Постановления, посвященном наследованию по завещанию (п. 22 — 27), весьма странным образом «не нашлось места» разъяснению особенностей судебного толкования и применения правил о завещании в чрезвычайных обстоятельствах (ст. 1129 ГК РФ), хотя и доктрина, и нотариальная практика последних лет свидетельствуют о существенной потребности в такого рода судебных рекомендациях. В качестве примера можно привести описанный в литературе казус. 9 августа 2002 г. Октябрьский районный суд г. Саратова рассмотрел гражданское дело по заявлению гражданки Е. об установлении факта совершения завещания в чрезвычайных обстоятельствах. Гражданка Е. обратилась в суд с подобным заявлением, мотивируя следующим. С 1995 г. она состояла в фактических брачных отношениях с гр. Б. 8 мая ее сожитель почувствовал себя плохо, а 11 мая скончался. 9 мая гр. Б., находясь в трезвом уме и хорошей памяти, в присутствии своего брата написал завещание, которым завещал принадлежащие ему акции своей сожительнице. Завещание было составлено в простой письменной форме, поскольку в праздничный день нотариальные конторы не работали и ввиду скоропостижности происходящего родственники не могли обеспечить составление умершим завещания в установленной законом форме. Заинтересованное лицо — сын умершего — в судебном заседании подтвердил факт наличия у его отца неизлечимого заболевания и факт смерти в изложенных обстоятельствах. По обстоятельствам составления завещания пояснить ничего не мог, так как не присутствовал при этом. Суд пришел к выводу об удовлетворении заявления Е. Свидетель Б. — брат умершего — подтвердил, что 9 мая 2002 г. умерший попросил его помочь оформить завещание на Е., при этом выразил свою волю так, чтобы половина акций была завещана Е., а другая половина — его сыну. Поскольку умерший и его сожительница не состояли в зарегистрированном браке, умирающий Б. написал на ее имя завещание в простой письменной форме, так как нотариальные конторы в этот день не работали. Для того чтобы быть уверенным в том, что завещание будет иметь силу, Б. попросил заверить данный документ у врача. Брат Б. по его просьбе поехал к участковому врачу, которая, зная о сложившейся ситуации, заверила завещание, написанное в простой письменной форме гр. Б. При составлении завещания Б. находился в здравом уме и понимал, что его выздоровление невозможно. Суд изучил медицинские справки, подтверждающие заболевание Б., а также установил тот факт, что нотариальные конторы в городе Саратове в этот день не работали, что было подтверждено письмом Саратовской областной нотариальной палаты. Суд пришел к выводу, что обстоятельства, в которых было составлено завещание Б., являются чрезвычайными, а установление факта совершения завещания в чрезвычайных обстоятельствах позволит заявительнице реализовать свое право на получение наследства. Решением суда указанное завещание было признано совершенным в чрезвычайных обстоятельствах. 20 августа 2002 г. решение вступило в законную силу <10>. ——————————— <10> См.: Зайцева Т. И., Крашенинников П. В. Наследственное право в нотариальной практике. М., 2007. С. 126 — 127.
К сожалению, авторы работы, указанной в сноске, не дали юридической оценки приведенному судебному акту <11>. Представляется, что нет нужды подробно останавливаться на допущенных судом нарушениях норм материального права — они слишком очевидны и многочисленны. Достаточно сказать, что суд прежде всего неверно квалифицировал обстоятельства, в которых находился умерший, как чрезвычайные — из обстоятельств дела следует, что он давно знал о своей неизлечимой болезни и о том, что именно она станет причиной его смерти. Недуг умершего не был той причиной, по которой он не мог составить завещание в обычной форме, — причиной тому были праздничные дни, когда нотариальные конторы не работали. Следовательно, вывод суда о том, что имело место составление завещания в чрезвычайных обстоятельствах, неверен. ——————————— <11> Не дана такая оценка и в другой работе, см.: Зайцева Т. И. Указ. соч. С. 129.
Не был отражен в Постановлении и такой важный вопрос тестаментарного права, как признаки и особенности исполнения завещательного возложения как особого завещательного распоряжения, преследующего общеполезную цель (ст. 1139 ГК РФ). Как отмечается в литературе, общеполезными следует считать действия, совершаемые для блага государства и общества в целом, для удовлетворения материальных и духовных потребностей различных социальных групп и слоев, институтов общественной деятельности, общественных движений, научного, культурного, образовательного развития и достижения других целей, не связанных с предоставлением определенной выгоды конкретно назначенному лицу, независимо от масштаба создаваемого этими действиями общего блага. В частности, примером завещательного возложения является распоряжение завещателя, обязывающее наследника по завещанию передать весь гонорар от издания определенной его книги на цели развития творчества слепых. Другим примером завещательного возложения служит завещательное распоряжение коллекционера, обязывающее наследника по завещанию предоставлять коллекцию ювелирных изделий из серебра XVII в. для организации экспозиций периодических выставок по тематике художественного музея или передать коллекцию редких книг публичной библиотеке. Завещательным возложением может быть признано завещательное распоряжение, посредством которого завещатель возложил на наследника по завещанию обязанность систематически осуществлять необходимый уход за местами захоронений наследодателя и указанных им лиц, выделив для этой цели определенные денежные средства. В этом случае также имеется общеполезная цель действий, результат которых не имеет определенного потребителя, но которые совершаются под знаком публичного и частного уважения к предкам <12>. ——————————— <12> См., например: Абраменков М. С., Чугунов П. В. Свобода завещания в российском наследственном праве // Наследственное право. 2010. N 2. С. 24 — 25.
В числе прочего Постановление касается некоторых аспектов недействительности завещания как сделки по признаку ничтожности или оспоримости (п. 27), но не затрагивает такой практической проблемы, как случаи совершения завещания под влиянием насилия или угрозы (п. 1 ст. 179 ГК РФ). Если завещание было составлено под влиянием насилия или угрозы и такое вынужденно совершенное завещание не было отменено в течение года после прекращения насилия или угрозы, полагаем, что нет препятствий для его оспаривания в течение года со дня открытия наследства или позднее — со дня, когда истцу стало известно о наличии или предъявлении к исполнению этого завещания, не отмененного при жизни самим завещателем. Посредством иска о признании завещания недействительным истец вправе защищать в пределах срока исковой давности свое право наследования, считая его нарушенным вследствие применения оспариваемого завещания к исполнению. Решение вопроса о признании такого завещания недействительным может быть необходимым также в целях судебного подтверждения оснований недостойности наследования лица, вынудившего насилием или угрозами составить завещание (ст. 1117 ГК РФ) <13>. ——————————— <13> См.: Абраменков М. С. Общая характеристика института недействительности завещания // Наследственное право. 2011. N 3. С. 7.
Приходится констатировать, что раздел Постановления, содержащий разъяснения о нормах, касающихся наследования по закону (п. 28 — 33), также не лишен пробелов в аспекте разъяснения судам особенностей действия и применения соответствующих правил, не получивших единообразной оценки в доктрине и практике юрисдикционных органов. Так, говоря о наследниках седьмой очереди — пасынках, падчерицах, отчиме и мачехе наследодателя (п. 29), Верховный Суд РФ дал определения соответствующих понятий (пасынки и падчерицы наследодателя — неусыновленные наследодателем дети его супруга независимо от их возраста; отчим и мачеха наследодателя — не усыновивший наследодателя супруг его родителя), но не дал ни одной (!) практической рекомендации о том, как в судебном порядке может быть доказан статус данной категории наследников, а это, в свою очередь, не дает возможности четко установить: какие именно факты должны быть установлены правоприменителем для обеспечения реализации наследственных прав указанных субъектов? При этом приходится признать, что даже в том случае, если за основу будут приняты приведенные выше дефиниции искомых понятий, нельзя исключить такой вариант хода развития нотариальной и судебной практики, когда лицу, претендующему на наследование в рамках седьмой очереди, достаточно будет установить лишь факт состояния в браке на момент открытия наследства: пасынок (падчерица) должны будут доказать, что их отчим (мачеха) состоял в браке с их родителем, равно как и в противоположном случае, когда на наследство претендуют отчим или мачеха, — они должны будут представить доказательства состояния в браке с родителем наследодателя. В то же время указанное обстоятельство само по себе еще не свидетельствует о наличии семейной связи между указанными лицами, которая должна устанавливаться на основе выяснения всех обстоятельств дела. Не может быть признана до конца проработанной и позиция разработчиков Постановления по вопросу о призвании к наследованию внуков наследодателя. Как известно, по общему правилу они наследуют в качестве представляющих в составе первой очереди наследников, если их родитель умер до открытия наследства или одновременно с наследодателем (п. 2 ст. 1142 ГК РФ). До принятия и вступления в силу части третьей ГК РФ не имел однозначного нормативного решения вопрос о том, могут ли внуки умершего наследовать после него в качестве нетрудоспособных иждивенцев. На практике отнюдь не исключены ситуации, когда внуки после смерти своих родителей остаются на попечении и полном содержании наследодателя и фактически становятся его нетрудоспособными иждивенцами. Ранее действовавший закон говорил о «нетрудоспособных лицах, состоявших на иждивении умершего не менее одного года до его смерти». При наличии других наследников они наследовали наравне с наследниками той очереди, которая призывается к наследованию (ст. 532 ГК РФ РСФСР 1964 г.). Следовательно, в число иждивенцев умершего могли быть включены и его внуки. На практике часто возникали коллизии, состоявшие в том, что внуки могли одновременно удовлетворять статусам представляющих наследников и нетрудоспособных иждивенцев. Комментируя данное правило, В. И. Серебровский считал, что предпочтение следует отдавать наследованию в качестве иждивенца как бесспорному основанию, которое имело бы место и в случае, если бы представляемый наследник был жив на момент открытия наследства <14>. ——————————— <14> См.: Серебровский В. И. Избранные труды по наследственному и страховому праву. М.: Статут, 2003. С. 108.
Статья 1148 ныне действующего ГК РФ делит имеющих право наследовать по закону нетрудоспособных иждивенцев на две группы, к первой из которых относятся лица, включенные в число наследников по закону второй — седьмой очередей, но не входящие в круг наследников, призываемых к наследованию. Ко второй группе нетрудоспособных иждивенцев относятся нетрудоспособные иждивенцы, не включенные в число законных наследников первой — седьмой очередей. Иждивенцы из первой группы наследуют при условии нахождения на иждивении наследодателя не менее года до открытия наследства (п. 1 ст. 1148 ГК РФ), а иждивенцы из второй группы, кроме того, для призвания к наследованию должны проживать совместно с наследодателем (п. 2 ст. 1148 ГК РФ). Как видим, внуки наследодателя из числа призываемых в качестве нетрудоспособных иждивенцев недвусмысленно исключены. Оставляя в стороне спор о целесообразности подобного нормативного решения, укажем лишь, что никакого иного толкования и понимания, кроме отмеченного выше, ст. 1148 ГК РФ не содержит — внуки к иждивенцам не относятся (в литературе высказывались и иные мнения) <15>. В свете этого очень странно выглядит вывод, к которому пришли разработчики Постановления: согласно пп. «г» п. 31 нетрудоспособные иждивенцы наследодателя из числа лиц, указанных в п. 2 ст. 1142 ГК РФ, наследующих по праву представления, которые не призываются к наследованию в составе соответствующей очереди (внуки наследодателя и их потомки при жизни своих родителей — наследников по закону первой очереди), наследуют на основании п. 1 ст. 6 и п. 1 ст. 1148 ГК РФ, т. е. независимо от совместного проживания с наследодателем. Представляется, что это не находит какого-либо нормативного основания, становясь в явную контроверзу с действующим наследственным законодательством. Иными словами, Верховный Суд РФ делает вывод о наличествующем в ст. 1148 ГК РФ пробеле в части наследования внуками как иждивенцами умершего и выступил в качестве законодателя. Такой подход представляется нам недопустимым — на что, кстати, уже обращалось внимание в литературе <16>. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации (под ред. А. Л. Маковского, Е. А. Суханова) включен в информационный банк согласно публикации — Юристъ, 2002. —————————————————————— <15> См., например: Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации / Под ред. А. Л. Маковского, Е. А. Суханова. С. 183; Наследственное право / Под ред. К. Б. Ярошенко. С. 149. <16> См.: Блинков О. Е. Российский наследственный закон: новое толкование от Верховного Суда Российской Федерации // Наследственное право. 2012. N 3. С. 4.
Раздел Постановления, посвященный проблемам приобретения наследства — принятия и отказа от него (п. 34 — 50), также не лишен недостатков. Субъект, являющийся наследником — лицом, призванным к наследованию, обладает правомочиями на принятие причитающегося ему наследства или на отказ от него. Как указано в п. 1 ст. 1157 ГК РФ, наследник, отказываясь от наследства, может указать, в чью пользу он отказывается (направленный отказ), или же не формулировать такого указания (чистый отказ) <17>. В п. 1 ст. 1158 Кодекса указано, что направленный отказ может быть совершен в пользу любых лиц из числа наследников по завещанию или наследников по закону любой очереди, не лишенных наследства, в том числе тех, которые призваны к наследованию по праву представления или в порядке наследственной трансмиссии. Недостаточная текстуальная ясность данной нормы породила разнообразие доктринальных позиций по вопросу о том, кто же конкретно может быть адресатом направленного отказа от наследства. Одни авторы — Т. Д. Чепига <18>, О. Ю. Шилохвост <19>, Т. И. Зайцева и П. В. Крашенинников <20>, Ю. К. Толстой <21> — полагают, что данное правило следует понимать в том смысле, что отказывающийся наследник не связан очередностью наследования при выборе лица, в пользу которого он хочет отказаться от наследства. Противоположной точки зрения придержива ется К. Б. Ярошенко, указывая, что в анализируемом правиле речь идет о том, что наследник может отказаться от наследства в пользу лишь того из иных наследников, который входит в призываемую очередь (иначе говоря, речь в данном случае должна идти о перераспределении долей между призванными законными наследниками) <22>. Верховный Суд РФ занял в данном случае не вполне ясную позицию, указав следующее: «Отказ от наследства в пользу других лиц (направленный отказ) может быть совершен лишь в пользу лиц из числа наследников по завещанию, а также наследников по закону любой очереди, которые призваны (выделено мной. — М. А.) к наследованию» (п. 44 Постановления). Само собой понятно, что данная констатация нелогична и результатом ее применения будет допустимость направленного отказа лишь в пользу тех наследников, которые призываются совместно с отказывающимся наследником. В этой связи остается неясным и вопрос о возможности отказа в пользу лиц, наследующих по праву представления. ——————————— <17> См.: Абраменков М. С., Блинков О. Е. Отказ от наследства в российском наследственном праве // Наследственное право. 2012. N 4. С. 25 — 28. <18> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть третья (постатейный) / Отв. ред. Л. П. Ануфриева. М., 2004. С. 198. —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации (под ред. А. Л. Маковского, Е. А. Суханова) включен в информационный банк согласно публикации — Юристъ, 2002. —————————————————————— <19> См.: Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации / Под ред. А. Л. Маковского, Е. А. Суханова. С. 231. <20> См.: Зайцева Т. И., Крашенинников П. В. Указ. соч. С. 246 — 247. <21> См.: Сергеев А. П., Толстой Ю. К., Елисеев И. В. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (постатейный). Часть третья. С. 125. <22> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей (постатейный) / Под ред. Н. И. Марышевой и К. Б. Ярошенко. С. 176 — 178.
