Кандидат юридических наук. Специалист по гражданскому праву. Основная проблематика — интеллектуальная собственность.
Родилась 24 января 1930 г. в Москве. В 1954 г. окончила МЮИ.
С 1963 г. работала в Государственном Комитете по делам изобретений; с 1971 г. и по настоящее время — в Институте законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, ведущий научный сотрудник.
Автор многочисленных публикаций, в том числе книг: «Патентный закон», 1992; «Гражданское право», ч. 2, курс лекций (гл. 16, 27); «Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации» (ч. 1, ст. 138, 139; ч. 2, гл. 38, 54).
Является ли экземпляр программы для ЭВМ вещью и может ли он принадлежать лицу на праве собственности?
Программы для ЭВМ в правовом аспекте приравнены к литературным произведениям и соответственно относятся к объектам авторского права (ст. 7 Закона об авторском праве и смежных правах) — произведениям, являющимся результатом творческой деятельности (ст. 6 Закона). Интеллектуальная природа таких объектов обуславливает основные особенности правового регулирования отношений, связанных с их использованием и защитой. Российское законодательство закрепляет за авторами программ для ЭВМ исключительные права (ст. 138 ГК РФ). К этим отношениям не применимы нормы о праве собственности, относящиеся к вещным правам.
Однако результаты интеллектуальной деятельности в силу их нематериального характера нуждаются в вещественном, материальном воплощении. Иным образом они, как правило, не могут быть объективированы.
Под экземпляром произведения Закон об авторском праве понимает «копию, изготовленную в любой материальной форме». И, следовательно, «экземпляр программы» — это не что иное, как копия программы ЭВМ, представленная в объективной форме, предназначенной для функционирования ЭВМ и других компьютерных устройств (абз. 18 ст. 4 Закона).
В том случае, когда программа помещена на магнитный диск, у правообладателя наряду с авторскими правами на программу возникает право собственности на диск. Но право на материальный носитель не заменяет право на произведение. Учитывая эту двойственную природу, законодатель ввел специальную норму, которая прямо устанавливает, что авторское право на произведение не связано с правом собственности на материальный объект, в котором произведение выражено (п. 5 ст. 6 Закона).
Является ли договор купли — продажи экземпляра программы на магнитном диске правомерным (достаточным) основанием для использования экземпляра программы или такое использование должно быть признано контрафактным (незаконным)?
Прежде всего не следует отождествлять используемый в законодательстве и на практике термин «продажа» с договором купли — продажи. По договору купли — продажи передается вещь одной стороной в собственность другой стороны, т. е. в данном случае может быть передано право собственности на диск. Однако «любая передача прав на материальный носитель не влечет за собой передачи каких-либо прав на программы для ЭВМ и базы данных», что прямо установлено в пункте 6 статьи 3 Закона о правовой охране программ для ЭВМ и баз данных. Имущественные права на использование программы могут быть переданы только на основе авторского договора. Это императивная норма Закона об авторском праве и смежных правах (ст. 30). Программа лицензируется, а не продается. На это было обращено специальное внимание в пункте 2 Информационного письма Высшего Арбитражного Суда РФ от 19 октября 1993 г. N С-13/ОСЗ-317.
В судебной практике известны дела, когда использование нелицензионных программных продуктов, приобретенных по утверждению ответчиков по договору купли — продажи, были признаны контрафактными. Так, например, когда авторы Программы, являющейся предметом спора, не усматривают нарушение своих исключительных прав со стороны пользователей, такое использование не может быть признано контрафактным.
Можно ли признать лицо, купившее экземпляр программы на магнитном диске, правомерно владеющим экземпляром программы в смысле пункта 1 статьи 25 Закона об авторском праве и смежных правах?
Под правообладателем программы в смысле пункта 1 статьи 25 понимается лицо, обладающее имущественными правами на использование программы в силу закона (наследник, работодатель) или договора, на основании которого ему были переданы эти права. Следовательно, если по договору о продаже программы на магнитном диске покупатель приобрел не только право собственности на сам диск, но одновременно ему были переданы также имущественные права на использование программы, то лишь при этих условиях такого покупателя можно признать правомерно владеющим экземпляром полученной по договору программы, в смысле пункта 1 статьи 25 Закона об авторском праве.
Если на основании договора покупатель является правомерным пользователем экземпляра, то следует ли считать, что по договору фактически наряду с правом собственности на магнитный диск были переданы исключительные права на использование программы (экземпляра программы), т. е. по существу договор охватывал также отношения по авторскому (лицензионному) договору, учитывая, что стороны договора прямо указали программу для ЭВМ, как предмет договора и цель (интерес) приобретателя?
Договор действительно предусматривает обязанность продавца передать в собственность покупателю «Программу для поиска информации по методике моделирования статических радиолокационных характеристик объектов». Однако в строго юридическом смысле право собственности не может быть передано на объект исключительных прав, каковым является программа для ЭВМ. В силу Закона автор программы (другой правообладатель) может передать принадлежащие ему исключительные имущественные права на программу другому лицу только в двух формах: либо путем полной уступки своих прав, либо путем частичной передачи права использования программы в определенном объеме на определенный срок. Только при соблюдении этих условий «покупатель» может быть признан правомерным пользователем переданного ему экземпляра программы. Предположение о том, что магнитный диск был продан покупателю без права использования закрепленной на нем программы по ее функциональному назначению, представляется труднообъяснимым.
Следовательно, руководствуясь частью 2 статьи 431 ГК РФ, возникающие между сторонами на основании такого договора отношения, независимо от его названия, могут быть квалифицированы как авторско — правовые (лицензионные), что подтверждается также фактическими обстоятельствами, сутью интересов и целей, преследуемых сторонами. Вместе с тем, нельзя не отметить, что в нарушение статьи 11 Закона о правовой охране программ для ЭВМ и баз данных стороны не согласовали объем и способы использования программы, а также срок действия договора — условия, признаваемые существенными. В этой связи может возникнуть вопрос о правомерности признания договора состоявшимся.
