ВОПРОСЫ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОХРАНЫ ЖИЗНИ В СВЕТЕ СОВРЕМЕННЫХ ДОСТИЖЕНИЙ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОГО ПРОГРЕССА
Н. Ш. КОЗАЕВ
Козаев Нодар Шотаевич, кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права юридического факультета Северо-Осетинского государственного университета им. К. Л. Хетагурова (г. Владикавказ).
В статье рассматриваются некоторые актуальные аспекты обеспечения права на жизнь уголовно-правовыми средствами. В постановочном плане затронуты проблемы начала уголовно-правовой охраны жизни, вопросы эмбриологии и поздних абортов.
Ключевые слова: право на жизнь, уголовно-правовая охрана жизни, аборт, правовой статус, научно-технический прогресс.
Questions of criminal and legal protection of life in the light of contemporary achievements of scientific and technological advance N. S. Kozaev
In the article some actual aspects of right to life’s ensuring by criminal and legal means are discerned. The problems of the beginning of criminal and legal life’s protection, questions of embryology and late abortion are taught in the production plan.
Key words: right to life, criminal and legal protection of life, abortion, legal status, scientific and technical advance.
Право на жизнь — неотъемлемое естественное право человека. Несмотря на то что человеческая жизнь бесценна, ее биологическая составляющая дополняется категориями социального, духовного и даже сакрального, законодатель вынужден назначать ей цену. Так, к примеру, за умышленное лишение жизни другого человека виновный расплачивается собственной свободой. Разумеется, плата не эквивалентна, и погибшего не вернуть. Но как бы то ни было, принимая эти фатальные условности, уголовное право с самого момента его возникновения обеспокоено проблемами охраны жизни человека. В современных работах выделяют два аспекта в определении понятия права на жизнь. Так, в объективном смысле право на жизнь отождествляется с принципом взаимодействия человека, общества и государства, является мерилом оценки всего законодательства, благодаря ему человек становится центром государственной политики. Государство берет на себя широкий перечень обязательств по охране жизни каждого человека и его индивидуальности. Второй аспект — субъективное право на жизнь включает собственно содержание конституционного субъективного права, в рамках которого не защищается ни качество жизни, ни сама жизнь. Субъективное право не является основанием для появления жизни и предполагает наличие, во-первых, юридического механизма защиты именно права на жизнь, во-вторых, эффективного механизма по расследованию каждого случая прекращения жизни и установления ответственности за неправомерное лишение жизни. Такой подход позволяет правильно оценить такие феномены, как регулирование репродуктивной деятельности, отношение к самоубийству (ответственность за распространение антижизненных установок), эвтаназии и ряд других проблем, выделить самостоятельные субъективные права: право на генетическую индивидуальность, право на достойный уход из жизни и т. д. <1>. ——————————— <1> См.: Романовский Г. Б. Теоретические проблемы права человека на жизнь: конституционно-правовое исследование: Дис. … д. ю.н. Пенза, 2006. 464 с.; Малешина А. В. Перспективы и возможности уголовно-правовой охраны «будущей жизни» (сравнительно-правовой анализ) // Известия вузов. Правоведение. 2011. N 3. С. 132; Борзенков Г. Н. Квалификация преступлений против жизни и здоровья. М., 2005. С. 19.
Ключевым моментом в разрезе рассматриваемых нами проблем является вопрос о начале уголовно-правовой охраны жизни. Следует отметить, что в своем историческом развитии уголовное право регулярно занималось переоценкой ценности данного феномена, что выражалось в изменении места преступлений против жизни в тексте уголовного закона, изменении санкций за них, выделении привилегированных и квалифицированных составов, а также в определении сроков, с которых необходимо предоставлять защиту жизни человека. Сегодня, когда смертность превышает рождаемость, когда производство абортов, в том числе и на поздних сроках, поставлено на поток, а эмбриология и репродуктивная медицина активно развиваются, государство должно вновь вернуться к вопросу о пересмотре некоторых своих положений. В создавшейся обстановке как никогда становится актуальной идея, что с морально-этической и философско-нравственной точек зрения «прекращение зарождения людей хуже убийства» <2>. ——————————— <2> Попов А. Н. О начале уголовно-правовой охраны жизни в новом тысячелетии // Уголовное право в XXI веке: Материалы Международной научной конференции на юридическом факультете МГУ им. М. В. Ломоносова (31 мая — 1 июня 2001 г., Москва) / Под ред. Г. Н. Борзенкова, В. С. Комиссарова, Н. Ф. Кузнецовой и др. М., 2002. С. 200.
Итак, в специальной литературе момент начала жизни человека связывается: 1) с первым вдохом и с моментом отделения пуповины <3>; 2) с моментом начала родов, и особенно если на свет появилась предлежащая часть ребенка <4>; 3) с оформлением головного мозга плода (на сроке 22 недели беременности) <5>; 4) с возможностью самостоятельно жить вне материнской утробы (на сроке 28 недель беременности) <6>; 5) с оплодотворением яйцеклетки <7>. В настоящее время в науке уголовного права значительно превалирует утверждение, что моментом начала предоставления уголовно-правовой охраны жизни считается начало физиологических родов <8>. Однако мы считаем, что в литературе ошибочно отождествляются два понятия: момент начала уголовно-правовой охраны жизни и момент начала жизни. В первом случае практически всегда речь идет не просто о появлении любой живой субстанции, а именно об автономной человеческой особи, способной к развитию и социализации. Во втором случае жизнь следует воспринимать значительно шире. В современной научной литературе это понятие трактуется с философско-биологических позиций. Жизнь — это одна из высших форм движения и организации материи. Наиболее распространена теория о белковой сущности всех живых организмов, каждый из которых представляет собой индивидуальную целостную систему, обладающую сложной структурой и обменом веществ, а также определенным порядком взаимосвязанных биохимических реакций. Проще говоря, жизнь — это способ существования белковых тел. С этих позиций жизнь заключена и в изъятых для трансплантации тканях человека и животных, и в искусственно выращенных (in vitro) тканевых структурах, эмбриональном материале для экстракорпорального оплодотворения, и в молекулярных структурах, используемых в генной инженерии и т. д. И в этом втором смысле жизнь практически лишена уголовно-правовой охраны, за исключением области трансплантологии, да и здесь следует признать значительное отставание правового регулирования от развития данной отрасли медицины. Даже указанные подходы к определению момента начала уголовно-правовой охраны жизни и момента начала жизни могут быть подвергнуты ревизии с учетом зарубежного опыта. Так, еще в 1996 г., на сессии Совета Европы по биоэтике, ученые разных стран утверждали, что эмбрион является человеком уже на 14-й день после зачатия, а в ст. 4 Американской конвенции прав человека <9> декларируется, что жизнь начинается в момент зачатия. Сегодня в 134 странах мира существует запрет на производство аборта в поздние сроки беременности. Как известно, Россия еще в 1992 г. приняла критерии живорождения, принятые Всемирной организацией здравоохранения, согласно которым наряду с дыханием к признакам жизни относят: сердцебиение, пульсацию пуповины и движения произвольных мышц ребенка. Отсюда считаем своевременным признание самостоятельного правового статуса эмбриона и плода <10>, что представляется актуальным в том числе и в уголовно-правовом проблемном поле. К слову, в российском праве уже есть несколько парадоксальный пример — это ст. 1166 ч. III Гражданского кодекса, гарантирующая субъективное наследственное право зачатого, но еще не рожденного, т. е. не обладающего правоспособностью ребенка, и регламентирующая приостановление раздела наследства вплоть до его рождения <11>. На международном уровне проблема защиты эмбриона затронута в Конвенции о защите прав человека и человеческого достоинства 1997 г. в связи с применением биологии и медицины, где в ст. 18 говорится: «…если закон разрешает проводить исследования на эмбрионах in vitro, он обеспечивает надлежащую защиту эмбриону. Создание эмбрионов человека для целей исследования запрещается» <12>. Следует также обратить внимание на Резолюцию о некоммерческом использовании репродуктивного материала человека 2003 г., Заявление об исследовании эмбриональных стволовых клеток 2009 г., Директиву Парламента Европейского союза «О правовой защите изобретений в области биотехнологии» 1998 г., в которых зафиксированы важнейшие нормы, призывающие к бережному отношению к эмбриону с самых первых дней его жизни; к соблюдению правил о получении согласия доноров репродуктивного материала на проведение манипуляций; к созданию механизмов, исключающих потенциальную возможность обогащения лиц, занятых в получении, хранении, исследовании, подготовке и доставке зародышевой ткани, запрет на использование эмбрионов человека в промышленных или коммерческих целях и др. <13>. ——————————— <3> См.: Шаргородский М. Д. Преступления против личности. М., 1948. С. 49. <4> См.: Жижиленко А. А. Преступления против личности. М.-Л., 1927. С. 7; Курс советского уголовного права. М., 1971. Т. 5. С. 22. <5> См.: Шарапов Р. Начало уголовно-правовой охраны жизни человека: опыт юридического анализа // Уголовное право. 2005. N 1. С. 76; Попов А. Н. Преступления против личности при смягчающих обстоятельствах. СПб., 2001. С. 34. <6> См.: Скляров С. В., Злыгостева А. И. Проблемы законодательной регламентации и квалификации убийства матерью новорожденного ребенка. URL: http://izpi. ru/aum. php? a=202&u;=27. <7> См.: Концевенко А. С. Правовое регулирование биомедицинских исследований и применения новых биотехнологий в Европейском союзе: Автореф. дис. … к. ю.н. М., 2011. С. 20. —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник «Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть» (под ред. Л. В. Иногамовой-Хегай, А. И. Рарога, А. И. Чучаева) включен в информационный банк согласно публикации — КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2009 (2-е издание, исправленное и дополненное). —————————————————————— <8> См.: Уголовное право. Особенная часть: Учебник / Под ред. А. И. Рарога. М., 1996. С. 15; Борзенков Г. Н. Квалификация преступлений против жизни и здоровья. М., 2005. С. 19 и др. <9> Американская конвенция о правах человека, или Пакт Сан-Хосе, — региональная конвенция о защите прав человека (главным образом гражданских и политических), принята в 1969 г., вступила в силу в 1978 г. Участниками Конвенции на начало 2010 г. являлись 25 стран — членов Организации Американских Государств; Тринидад и Тобаго ранее была участницей Конвенции, но денонсировала ее. Мексика ратифицировала Конвенцию с оговоркой, позволяющей не признавать право эмбриона на жизнь с момента зачатия. <10> Согласно законодательной концепции, различаются понятия «эмбрион» и «плод». Так, под эмбрионом (embryo) понимается зародыш человека на стадии развития до 8 недель. Плодом (fetus) называется развивающийся в материнской утробе человеческий организм с 8-й недели развития и до момента рождения (см.: ФЗ от 20 мая 2002 г. N 54-ФЗ «О временном запрете на клонирование человека» (в ред. от 29 марта 2010 г. N 30-ФЗ) // Собрание законодательства РФ. 2002. N 21. Ст. 1917; Собрание законодательства РФ. 2010. N 14. Ст. 1550). <11> Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья) от 26.11.2001 N 146-ФЗ (ред. от 05.05.2013) // Российская газета. 28.11.2001; Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://www. pravo. gov. ru (дата обращения: 07.05.2013). <12> Принята Комитетом министров Совета Европы 19 ноября 1996 г., вступила в силу 1 декабря 1999 г. Опубликована в Московском журнале международного права за 1999, N 35. Российская Федерация в данной Конвенции не участвует. <13> См.: сайт Всемирной медицинской ассоциации. URL: http://www. wma. net/en/30publications/ 10policies/r1/index. html (дата обращения: 08.05.2013); URL: http://www. wma. net/en/30publications/ 10policies/s1/ndex. html (дата обращения: 08.05.2013); Directive 98/44/EC of the European Parliament and of the Council of 6 July 1998 on the legal protection of biotechnological inventions // OJ L 213. 30.07.1998. P. 13 — 21.
Считаем, что, если рассматривать эмбрион или, на более поздних этапах его развития, плод в качестве предмета правоотношений, тогда мы вынуждены будем признать, что его можно произвольно продавать, трансформировать, уничтожать. Однако всем известно, что закон уже имеет соответствующие ограничения, хотя обращение с эмбриональным материалом в российских центрах репродуктивной медицины весьма вольное в отсутствие надлежащего контроля. Эта же проблема характерна и для зарубежных клиник, где просто не знают, как по закону распорядиться находящимися в криоконсервации эмбрионами, которые остаются от предыдущего цикла экстракорпорального оплодотворения и уже не нужны паре <14>. ——————————— <14> См. подробнее: Lyerly A. D., Nakagawa S., Kuppermann M. Decisional Conflict and the Disposition of Frozen Embryos: Implications for Informed Consent // Human Reproduction. 2011. Vol. 26. N 3. P. 646 — 654.
Крайне неэтичным считаем также небрежное обращение с абортивным материалом, которое порождается отчасти отсутствием предоставления самостоятельной уголовно-правовой защиты эмбриону и плоду. Так, совсем недавно в СМИ прозвучала шокирующая новость: жуткую находку в виде бочек с 248 человеческими эмбрионами обнаружили местные жители Свердловской области в лесу. Специалисты указали, что фирма-поставщик услуг по утилизации биоматериала, вероятно, просто решила сэкономить. Областной Минздрав четких разъяснений по этому поводу не дал, поскольку не владеет информацией о фирмах, имеющих лицензии на соответствующий вид деятельности, и тем более о тех медучреждениях, которым мог бы принадлежать данный биологический материал. Хотелось бы верить, что такая вопиющая с моральной точки зрения преступная халатность получит достойную правовую оценку <15>. ——————————— <15> Как человеческие эмбрионы оказались выброшенными в лесу. URL: http://www. online812.ru/2012/ 07/24/005/.
Все сказанное позволяет прийти к выводу о необходимости формирования отношения к эмбриону и плоду как к прочеловеку <16>, но для этого требуется установить соответствующие нормы на конституционном и отраслевом уровнях. ——————————— <16> См. об этом: Рубанова Н. А. Право на жизнь // СПС «Гарант» (Научные труды II Всероссийского съезда (Национального конгресса) по медицинскому праву, Россия, Москва, 13 — 15 апреля 2005 г. / Под ред. Ю. Д. Сергеева. М., 2005).
Российские исследователи в этой связи также ставят вопрос о смещении рамок начала уголовно-правовой охраны жизни на более ранние сроки в связи с проблемой поздних абортов <17>. Разумеется, что по медико-социальным показаниям <18> это является оправданным, но современный уровень развития технического оснащения таких отраслей медицины, как акушерство, гинекология, генетика, позволяет устанавливать наличие пороков развития и генетических заболеваний еще на ранних сроках беременности. Чаще такие проблемы возникают, когда сама будущая мама не встает на учет и не наблюдается в специализированном медицинском учреждении. Но встречаются случаи, когда невнимательное отношение к беременной со стороны медиков, халатность в исполнении ими своих профессиональных обязанностей приводят к обнаружению патологии слишком поздно. В этих случаях поздние аборты превращаются в операцию по стимулированию преждевременных родов с последующим циничным убийством новорожденного, который способен самостоятельно дышать, воспринимать боль. Несмотря на то что закон позволяет привлекать нерадивых медиков к ответственности за совершение служебного преступления (ст. 293 УК РФ), во многих случаях этого не происходит, да и распространяется указанная норма лишь на работников учреждений государственной и муниципальной систем здравоохранения. Представители частных медицинских центров, широко предлагающих сегодня услуги по прерыванию беременности, могут быть привлечены к ответственности лишь за реальное причинение вреда здоровью или смерти по неосторожности. Уголовный кодекс РФ не предусматривает за производство аборта ответственности лиц с высшим медицинским образованием соответствующего профиля. Кроме того, Уголовный кодекс РФ не содержит в тексте ст. 123 привязки ни к срокам, ни к наличию или отсутствию социальных и медицинских показаний, что как минимум нелогично, поскольку ст. 56 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» <19> четко указывает на эти условия. Представляется, что ст. 123 УК РФ является бланкетной лишь в отношении признаков субъекта преступления, но не в отношении условий искусственного прерывания беременности, что представляется серьезным упущением законодателя. ——————————— <17> См.: Попов А. Н. О начале уголовно-правовой охраны жизни в новом тысячелетии // Уголовное право в XXI веке: Материалы Международной научной конференции на юридическом факультете МГУ им. М. В. Ломоносова (31 мая — 1 июня 2001 г., г. Москва) / Под ред. Г. Н. Борзенкова, В. С. Комиссарова, Н. Ф. Кузнецовой и др. М., 2002. С. 202; Шарапов Р. Указ. соч. С. 76; Скляров С. В., Злыгостева А. И. Указ. соч. <18> См.: Постановление Правительства РФ от 06.02.2012 N 98 «О социальном показании для искусственного прерывания беременности» // Российская газета. 15.02.2012; Приказ Минздравсоцразвития РФ от 03.12.2007 N 736 (ред. от 27.12.2011) «Об утверждении Перечня медицинских показаний для искусственного прерывания беременности» // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2008. N 9; Письмо Минздравсоцразвития РФ от 18.01.2007 N 290-ВС «О порядке организации оказания медицинской помощи при проведении операции искусственного прерывания беременности по медицинским показаниям» // СПС «КонсультантПлюс». <19> ФЗ от 21.11.2011 N 323-ФЗ (ред. от 25.06.2012) «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» // Российская газета. 23.11.2011.
Сегодня вполне обоснованно звучат также предложения по криминализации абортов на поздних сроках беременности без достаточных к тому оснований <20>. Абортов, которые, во-первых, наносят непоправимый ущерб здоровью женщины (приводя иногда и к летальному исходу), а во-вторых, это убийство вполне сформированного плода, что, по сути, равносильно убийству новорожденного. Считаем, что не следует возводить в ранг преступлений любое искусственное прерывание беременности без исключения <21>, поскольку, как показывают исследования в нашей стране и за рубежом, никогда еще жесткие полицейские меры в этой области не приводили к положительным социальным результатам <22>. ——————————— <20> См.: Шарапов Р. Указ. соч. С. 76; Попов А. Н. Преступления против личности при смягчающих обстоятельствах. СПб., 2001. С. 34. <21> См., напр.: Шкель Т., Куксин С. Убитое детство. Законопроект о защите ребенка еще до его рождения вызвал горячие споры // Российская газета. 03.06. 2011. <22> См.: Сакевич В. И. Что было после запрета аборта в 1936 году // Новые известия. 18.11.2009; Avdeev A., Blum A., Troitskaya I. L’avortement et la contraception en Russie et dans l’ex-URSS: histoire et // Dossiers et Recherches. N 41. Paris: INED, 1993. P. 69 — 72; Исупов В. А. Демографические катастрофы и кризисы в России в первой половине XX века: Историко-демографические очерки. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2000. 132 с.; Янович И. Живой инкубатор // Взгляд. Деловая газета. 01.07.2011.
Подводя итог сказанному, отметим, что ввиду значимости человеческой жизни и последних достижений науки на пути ее сохранения, обеспечения, воспроизводства требуется подвергнуть квалифицированной ревизии имеющиеся уголовно-правовые ресурсы, в первую очередь в плане смещения рамок начала предоставления уголовно-правовой охраны жизни.
Литература
1. Борзенков Г. Н. Квалификация преступлений против жизни и здоровья. М., 2005. 2. Жижиленко А. А. Преступления против личности. М.-Л., 1927. 3. Исупов В. А. Демографические катастрофы и кризисы в России в первой половине XX века: Историко-демографические очерки. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2000. 4. Как человеческие эмбрионы оказались выброшенными в лесу. URL: http://www. online812.ru/2012/ 07/24/005/. 5. Колпакова Л. А. Насилие в семье: виктимологический аспект, дифференциация ответственности и вопросы законодательной техники: Дис. … к. ю.н. Ярославль, 2007. 6. Концевенко А. С. Правовое регулирование биомедицинских исследований и применения новых биотехнологий в Европейском союзе: Автореф. дис. … к. ю.н. М., 2011. 7. Курс советского уголовного права. М., 1971. Т. 5.
