(Кондратьева Е. А.) («Гражданское право», 2013, N 2)
ТРЕБОВАНИЕ КОМПЕНСАЦИИ ЗА НАРУШЕНИЕ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОГО ПРАВА КАК ФОРМА ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ ПРАВОМ
Е. А. КОНДРАТЬЕВА
Кондратьева Екатерина Андреевна, старший преподаватель кафедры предпринимательского права ЮФ ФГБОУ ВПО «ННГУ имени Н. И. Лобачевского», кандидат юридических наук.
В настоящей статье на базе действующего законодательства, Проекта изменений ГК РФ, материалов учебной и научной литературы выявляется и анализируется проблема злоупотребления правом при его реализации и защите, в частности при предъявлении требования о компенсации за нарушение исключительных прав.
Ключевые слова: гражданские права, воля, интерес, действия, реализация прав, защита прав, право на защиту, злоупотребление правом, добросовестность, нарушение исключительного права, компенсация, неосновательное обогащение, ответственность.
Demand for compensation for violation of the exclusive right as a form of abuse of a right E. A. Kondrat’eva
The present article on the basis of the current legislation, draft amendments to the Civil Code of the RF, materials of educational and scientific literature reveals and analyses the problem of abuse of the right in exercise and protection thereof, in particular, in case of presentation of a demand for compensation for violation of exclusive rights.
Key words: civil rights, will, interest, actions, exercise of rights, protection of rights, right to protection, abuse of a right, fair practices, violation of an exclusive right, compensation, unfounded enrichment, responsibility.
В соответствии с п. 2 ст. 1 и ст. 9 ГК РФ граждане (физические лица) и юридические лица наделены возможностью приобретать и осуществлять свои гражданские права своей волей и в своем интересе. При этом субъекты гражданских прав вольны действовать по своему усмотрению, будучи свободными в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора. Как отмечается в литературе, с чем нельзя не согласиться, действия субъектов наука гражданского права признает разновидностью юридических фактов и относит их к волевым основаниям возникновения и прекращения субъективных прав и гражданско-правовых обязанностей <1>, а… нормы гражданского права заключают в себе вариантность субъективного поведения на уровне юридических абстракций, рассчитанных на то, что при необходимости нормативные установления будут использованы актами индивидуального правомерного поведения участников социальной практики <2>. ——————————— <1> Чеговадзе Л. А. О нормативно-волевых основаниях и правовых формах действий, признаваемых сделками // Законы России: опыт, анализ, практика. 2012. N 3. С. 101. <2> Чеговадзе Л. А., Куфлин А. С. Социально-правовое предназначение категории «субъективное гражданское право» // Юрист. 2007. N 3. С. 24.
Исходя из этого, налицо факт, что субъекты гражданских прав в силу прямого указания закона и в соответствии с принципом диспозитивности наделены возможностью самостоятельно реализовать принадлежащие им права (или воздерживаться от их реализации) в своих интересах и своей волей в зависимости от своего желания (усмотрения), но в нормативно-установленных пределах и с учетом основополагающих принципов гражданского права. И в первую очередь — принципа добросовестности поведения. В ст. 1 действующего ГК РФ определены следующие гражданско-правовые принципы (основные начала гражданского законодательства): 1) равенство участников регулируемых им отношений; 2) неприкосновенность собственности; 3) свобода договора; 4) недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела; 5) необходимость беспрепятственного осуществления гражданских прав; 6) обеспечение восстановления нарушенных прав, их судебной защиты. Кроме этого, Проект изменений ГК РФ пополняет исчерпывающий перечень основополагающих начал гражданского законодательства принципом добросовестности, что, несомненно, положительно. До 1 марта 2013 г. о добросовестности говорилось в п. 3 ст. 10 ГК РФ, согласно которому в случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются. С 1 марта 2013 г. ст. 10 ГК РФ, изложенная в новой редакции, содержит п. 5, в котором добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются в любом случае. Как справедливо отмечает В. В. Витрянский, при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно и потому принцип добросовестности должен служить ориентиром поведения всех участников имущественного оборота <3>. ——————————— <3> Витрянский В. В. Основные изменения и дополнения, предлагаемые к внесению в часть первую ГК РФ // Хозяйство и право. 2012. N 7. С. 3.
В связи с тем что в числе основных принципов гражданского права закреплен принцип обеспечения восстановления нарушенных прав и их судебной защиты, это означает, что наделение субъекта правом сопровождается не только возможностью беспрепятственной реализации этого права, но и возможностью при необходимости защитить и восстановить его с помощью средств гражданско-правового механизма. В этих целях при нарушении гражданских прав не только законодательно предусмотрена возможность их защиты, но и закреплены различные способы защиты. Как отмечается в литературе, в случае нарушения гражданских прав возникает особое правоотношение по защите гражданских прав, именуемое «охранительным», в связи с чем у управомоченной стороны возникает право на защиту <4>. ——————————— <4> Кархалев Д. Н. Охранительные обязательства по защите гражданских прав // Материалы Международной научно-практической конференции «Место и роль судебной практики в совершенствовании правового регулирования экономических отношений». Н. Новгород, 2012. С. 18 — 19.
Таким образом, реализовать можно как право на объект гражданских прав (право собственности, исключительное право и т. п.), так и право на защиту нарушенного права. При этом представляется положительным, что гражданский закон не устанавливает жестких рамок в отношении реализации права. Правообладатели определяют желаемые для осуществления возможности из целого ряда правовых возможностей. К примеру, имея в собственности автомобиль и реализуя право собственности, владелец может пользоваться им каждый день сам, может сдать в аренду другому лицу или никогда не использовать его, поставив в гараж, и любое из перечисленных действий будет проявлением его воли и способом реализации права. Если же принадлежащее субъекту право будет нарушено, закон не принудит защищать его, если правообладатель не имеет такого намерения, и не принудит защищать только в порядке судебной защиты. Например, узнав о нарушении исключительного права в виде использования в качестве фирменного наименования охраняемого товарного знака, один правообладатель обратится в суд с требованием компенсации, а второй — не прибегнет к возможности судебной защиты права, добившись прекращения нарушения путем отправки предупреждения, — и оба реализуют свое право на защиту <5>. ——————————— <5> О фирменном наименовании и товарном знаке см. подробнее: Кондратьева Е. А. Правовая природа фирменного наименования и коммерческого обозначения // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. М., 2009. N 4. С. 16 — 23; Кондратьева Е. А. Товарный знак как средство индивидуализации товаров // Коммерческое право. 2012. N 1(10). С. 126 — 136.
Но если выбор способа реализации и способа защиты принадлежащих субъектам прав определяется самими субъектами без принуждения и ограничения, то возникает вопрос, не является ли подобное дозволение своеобразным предполагаемым допущением правонарушений, ведь реализация права может осуществляться по-разному, в том числе и с негативными последствиями. Полагаем, что ответ на этот вопрос можно получить путем анализа норм гражданского законодательства. Несмотря на то что законодатель предоставляет юридически равным субъектам гражданских прав потенциальные равные возможности и способы осуществления гражданских прав, закон все же содержит пределы такой реализации и определяет ограничения. Подобные ограничения свидетельствуют о действии принципа сочетания частных и публичных интересов — субъекта прав, с одной стороны, и общества (государства) — с другой. Государство применительно к данному принципу понимается не как субъект прав, а как «уполномоченный держатель баланса» между противоположными интересами разных групп. Статья 10 действующего ГК РФ устанавливает пределы осуществления гражданских прав. Согласно данной статье в редакции, действующей до 1 марта 2013 г., прямо запрещались законом действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, — т. е. шикана (злоупотребление правом). Подобные же правила устанавливались указанной статьей в отношении злоупотребления правом в иных формах. С 1 марта 2013 г. данная статья ГК РФ несколько меняет содержание <6>: закон теперь прямо запрещает не только осуществление гражданских прав, нацеленное на причинение вреда другому лицу, но также и действия в обход закона с противоправной целью и иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). К сожалению, статьей не дается расшифровки «действий в обход закона», но при этом положительным является установление данной статьей ГК ответственности за злоупотребление правом при нарушении своими умышленными действиями прав других лиц. Согласно п. 4 ст. 10 ГК РФ, если злоупотребление правом повлекло нарушение права другого лица, такое лицо вправе требовать возмещения причиненных этим убытков. ——————————— <6> Статья 10 ГК РФ в ред. Федерального закона от 30 декабря 2012 г. N 302-ФЗ // СЗ РФ. 31.12.2012. N 53 (ч. 1). Ст. 7627.
Кроме этого, в ст. 10 ГК РФ теперь прямо прописывается обязанность суда учитывать характер и последствия допущенного действия лица, злоупотребляющего своим правом, что тоже представляется положительным. В целях баланса публичных и частных интересов законом установлена определенная мера «вмешательства в частные дела» путем закрепления на уровне закона возможности ограничения гражданских прав в предусмотренных законом случаях. Но подобное «вмешательство» путем ограничения субъективных гражданских прав не произвольно и безгранично и допускается только на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Потому что каждый должен обладать свободой действий независимо от влияния государства. Ему должна быть предоставлена возможность строить свои взаимоотношения с другими индивидами по собственному усмотрению, а не в соответствии с обязательными и заранее установленными предписаниями, а также свобода в осуществлении тех целей, которые он считает правомерными. Но при условии, что при этом не будет ущемлена аналогичная свобода других индивидов <7>. ——————————— <7> Цвайгерт К., Кетц Х. Сравнительное частное право. М., 2011. С. 321.
Таким образом, несмотря на то что законодатель дает определенную свободу действий правообладателю при реализации и защите права, он прямо запрещает использовать эту свободу во вред другим субъектам прав и подобные действия правообладателя признаются уже не правомерным поведением, а действием, выходящим за рамки закона. Подобный запрет распространяется на действия как по реализации права, так и по защите этого права при его нарушении — т. е. при реализации субъектом правомочия, входящего в состав субъективного права — права на защиту. В качестве иллюстрации можно привести примеры злоупотребления правом, когда предъявляются непомерно высокие требования компенсации за нарушение исключительного права. В соответствии со ст. 1252 ГК РФ при нарушении исключительного права в случаях, предусмотренных ГК РФ для отдельных видов результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, правообладателю предоставлено право вместо возмещения убытков требовать от нарушителя выплаты компенсации. При этом действующий Гражданский кодекс определяет как минимальные, так и максимальные пределы размера компенсации за нарушение исключительного права, дает возможность правообладателю нарушенного права выбирать: требовать ли ему взыскания суммы в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей, либо в размере двукратной стоимости экземпляров (товаров), либо в двукратном размере стоимости права использования объекта <8>. ——————————— <8> См. об этом также: Чеговадзе Л. А., Кондратьева Е. А. К вопросу об определении размера компенсации за нарушение исключительного права // Материалы Международной научно-практической конференции «Место и роль судебной практики в совершенствовании правового регулирования экономических отношений». Н. Новгород, 2012. С. 41.
С одной стороны, подобная законодательно установленная возможность правообладателя требовать компенсации без необходимости обоснования причиненных убытков является действенным механизмом защиты нарушенных прав. С другой стороны, такое установление на практике зачастую приводит к злоупотреблению со стороны правообладателей, стремящихся не восстановить и защитить принадлежащие им права, а обогатиться за счет «не злостного» нарушителя, тем самым злоупотребляя правом. Считаем, что подобные действия противоречат принципам добросовестного ведения деятельности участниками гражданского оборота и должны пресекаться судами при выявлении, так как суд, принимая решение, должен исходить из принципов разумности и справедливости и соразмерности компенсации последствиям нарушения. Однако, к сожалению, не всегда судом выносится решение, пресекающее подобное злоупотребление правом. В качестве примера можно привести дело, когда АС Нижегородской области удовлетворил иск о взыскании 1 669 304 руб. 54 коп. компенсации за нарушение авторского права путем незаконного использования результатов инженерно-геологических изысканий в полном объеме. Первый арбитражный апелляционный суд оставил решение без изменения, что, на наш взгляд, явно не соответствует принципам разумности и справедливости и обстоятельствам дела <9> по следующим причинам: ——————————— <9> Дело N А43-10517/2011 // Сайт ВАС РФ.
— права истца не нарушены и не нуждаются в восстановлении, так как неправомерное использование было однократным и кратковременным; — ответчик полагал, что действует правомерно, так как отчеты истца и ответчика были созданы для одного заказчика и были заказчиком оплачены; — действиями ответчика истцу не было причинено никаких убытков; — размер компенсации превышает размер минимальной компенсации в 167 раз и рассчитан истцом, исходя не из стоимости экземпляров произведений — объектов авторского права, а исходя из стоимости всех подрядных работ. К сожалению, судами не были учтены все эти обстоятельства и было вынесено решение в пользу правообладателя, без сомнения, злоупотребившего своим правом. Однако можно привести другие примеры из практики, где суды пресекли попытки злоупотребления правом, когда сумма компенсации была явно завышена, не соответствовала обстоятельствам дела и последствиям деяния. Например, АС Краснодарского края, вынося решение, учел при определении размера компенсации за нарушение исключительных прав, что объектом авторского права является только часть проектной документации — архитектурные решения, и поэтому определение суммы компенсации исходя из общей цены договора подряда на производство проектно-изыскательских работ было им признано необоснованным. Суд при этом указал, что в соответствии с государственным сметным нормативом «Справочник базовых цен на проектные работы для строительства «Объекты жилищно-гражданского строительства» <10> рекомендуемая ориентировочная относительная стоимость разработки раздела проектной документации «Архитектурные решения» составляет 14% от базовой цены на разработку проектной документации (табл. 41 Справочника) <11>. ——————————— <10> Утвержден Приказом Министерства регионального развития РФ от 28 мая 2010 г. N 260. <11> Дело N А32-47315/2009 // Сайт ВАС РФ.
В другом деле ФАС Уральского округа оставил без изменения решение АС Свердловской области и Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда и не удовлетворил кассационную жалобу по тому же делу по причине, что ответчиком была использована документация, но не объект авторского права — архитектурный проект. ФАС счел верным вывод суда апелляционной инстанции о том, что объектом авторского права является не документация для строительства в целом, а лишь архитектурный проект, т. е. архитектурная часть документации, в которой выражено архитектурное решение, согласившись, что данный вывод соответствует правовой позиции ВАС РФ, изложенной в Постановлении Президиума от 27 сентября 2011 г. N 5816/11 <12>. ——————————— <12> Дело N А60-10618/2011 // Сайт ВАС РФ.
Еще в одном деле АС г. Москвы пришел к выводу о том, что заявленное требование о взыскании 120 000 руб. компенсации является правомерным, но, исходя из разового характера нарушения, степени вины нарушителя, недоказанности вероятных убытков правообладателя, не представившего доказательств ввода в гражданский оборот оспариваемого объекта интеллектуальной собственности на возмездной основе, а также исходя из принципов разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения посчитал возможным уменьшить сумму компенсации до 50 000 руб. <13>. ——————————— <13> Дело N А40-67342/12 // Сайт ВАС РФ.
Таким образом, подводя итоги, можно сделать вывод, что злоупотребление правом возможно при его реализации в процессе защиты, в частности при предъявлении требования компенсации за нарушение исключительных прав. В связи с этим полагаем, что судам следует выявлять и пресекать подобные попытки, когда цель индивида — неосновательно обогатиться за счет «не злостного» нарушителя. А ГК РФ должен содержать нормы-санкции, обеспечивающие действенную ответственность за злоупотребление правом.
