ОСОБЕННОСТИ ПРАВОПРЕЕМСТВА ПРИ РЕОРГАНИЗАЦИИ ХОЗЯЙСТВЕННЫХ ОБЩЕСТВ
В. В. ЕРЕМИН
Еремин В. В., аспирант Российской академии правосудия.
Одной из наиболее сложных проблем гражданского права в институте реорганизации юридических лиц является правопреемство. Вероятно, не в последнюю очередь это связано с недостатком общего учения о правопреемстве в цивилистике, а также неуверенностью в понимании того, что же такое преемство в системе прав и обязанностей <1>. ——————————— <1> Степанов Д. И. Формы реорганизации коммерческих организаций: вопросы законодательной реформы // Хозяйство и право. 2001. N 3. С. 64.
Отсутствие общей концепции, объясняющей феномен одноактного перехода совокупности прав и обязанностей от одного лица к другому, приводит к тому, что практика, постоянно сталкивающаяся с необъяснимыми трудностями, возникающими при реорганизации юридических лиц, не может получить от доктрины эффективных предложений по их решению. Нет, следовательно, продуманной, детально проработанной и завершенной концепции системы законодательства о реорганизации юридических лиц. Так, например, В. А. Белов задается вопросом: «соответствует ли этот термин (правопреемство. — В. Е.) своему буквальному значению? Означает ли он существование такого явления, как передача (переход) прав?» <2>. ——————————— <2> Белов В. А. Сингулярное правопреемство в обязательстве. 3-е изд., стер. М.: АО «Центр «ЮрИнфоР»; ООО «ЮрИнфоР-Пресс», 2002. С. 23.
Полемизируя на эту тему с Б. Б. Черепахиным, В. А. Белов рассуждает в следующем ключе. Обладатель всякого субъективного гражданского права может не только осуществить его, но и распорядиться им. Способы распоряжения могут быть различными: правом можно распорядиться непосредственно или путем распоряжения его объектом. Исходя из этой конструкции, передача вещи — не более как техническое средство достижения юридического результата — распоряжения правом собственности на данную вещь. Распоряжение же правом предполагает его прекращение у одного лица (распорядителя) и возникновение у другого лица, но никак не переход (передачу) права в его неизменном виде, ибо иначе было бы невозможно говорить о распоряжении объектом права. Нечто перестает быть объектом субъективного права одного лица и становится объектом субъективного права иного лица и в этом смысле уже не может представлять из себя прежнее «нечто». Так же и право. Сочетание слов «право» и «преемство» наводит на мысль о «переходе» или «передаче» прав аналогично переходу и передаче вещей. Но если вещь действительно можно передать — вручить физически или символически, то вручить право невозможно. Правильнее говорить просто о «преемстве», ибо речь идет о переходе «места» в правоотношении <3>. Стоит согласиться, что зависимость права преемника от права предшественника вполне укладывается в понятие преемства содержания права и преемства места в правоотношении. Однако В. А. Белов говорит, что речь должна идти не о чем ином, как о новом правоотношении. Результатом правопреемства является не переход первоначального права (ибо тогда не появлялось бы второго правоотношения), а его прекращение, сопровождающееся возникновением нового права, составляющего содержание нового правоотношения <4>. ——————————— <3> Белов В. А. Сингулярное правопреемство в обязательстве. С. 25 — 26. <4> Там же. С. 27 — 28.
Не вступая в глубокую полемику с В. А. Беловым по данному вопросу в связи с ограниченностью формата статьи, выскажу некоторые мысли по этому поводу. Вне зависимости от термина «преемство» либо «правопреемство» существенное значение имеет то, что В. А. Белов говорит о прекращении права и правоотношения. Представляется, что эта искусственная подмена наименований «переход права» на преемство «содержания» права, по сути, не дает никакой ясности. Автор не указывает, что он вкладывает в понятие «содержание» права. Хотя косвенно все же можно найти такое понимание. Так, В. А. Белов указывает, что при передаче вещи далеко не всегда вместе с ней переходит право собственности именно того содержания, которое оно имело для прежнего собственника — его элементы могут и вновь возникнуть (например, при приобретении вещи от неуправомоченного отчуждателя), и кануть в никуда (например, при приобретении имущества от государства) <5>. ——————————— <5> Там же. С. 22.
В данном случае не очень понятно, о каких именно элементах в содержании права собственности говорит автор. Однако такое понимание содержания права собственности, на мой взгляд, не может быть принято в связи с тем, что в указанном примере речь идет вовсе не об изменении содержания права собственности, это право всегда цело и едино, а о разных юридических возможностях существования данного права. Более того, если следовать предложенному В. А. Беловым варианту относительно возможности появления и исчезновения каких-либо элементов, составляющих содержание права собственности, то необходимо признать, что само по себе право собственности заключает в себе существенные или главные элементы и второстепенные элементы, которые могут носить характер временный либо вообще отсутствовать. Но такая постановка вопроса представляется совсем маловероятной. Под конкретным отдельным правом, на мой взгляд, стоит понимать его содержание. Право едино, в нем нельзя выделять «форму» (но не элементы) и «содержание». Автор указывает, что результатом правопреемства является возникновение некоего нового права и правоотношения (по сути, некой новой оболочки, т. к., по мнению В. А. Белова, содержание права переходит). Тогда, пользуясь идеальными категориями, мы с неизбежностью приходим к выводу, что это новое измененное право в любом случае отличается от права предшествующего, а новое возникшее правоотношение отличается от предыдущего правоотношения. Следовательно, как можно говорить об универсальности правопреемства, если универсальный характер такого преемства в правах и обязанностях подразумевает идентичность и неизменность (в т. ч. и по «форме», и по «содержанию») передачи этих прав и обязанностей. Складывается впечатление, что, углубляясь в идеализацию исследуемых объектов и фиктивность созданных институтов (таким институтом, например, является юридическое лицо), мы медленно, но неуклонно заводим себя в тупик. Это напоминает ситуацию, когда реорганизация юридических лиц трактовалась через их прекращение именно в связи с тем, что субъект прекращал свое существование в гражданском обороте. Однако научное сообщество стало различать прекращение только формы и прекращение формы вместе с деятельностью юридического лица (т. е. ликвидация). Возможно, что В. А. Белов прав в своих рассуждениях применительно к реальным объектам, но его позиция применительно к идеальным объектам (категориям) и институтам представляется весьма спорной. В процессе реорганизации одни организации (общества) прекращают свое существование, другие возникают в виде новых организаций или представляются в ином качестве. Но и в том, и в другом случае мы говорим о правопреемстве <6>. ——————————— <6> Телюкина М. В. Реорганизация как способ прекращения деятельности юридических лиц // Законодательство. 2000. N 1. С. 40.
Соответственно, встает вопрос о переходе прав и обязанностей к иному лицу или лицам, являющимся правопреемниками реорганизованного юридического лица. Основой правопреемства является правопреемство, предусмотренное нормами материального права, в частности нормами Гражданского кодекса Российской Федерации. Как правило, это бывает в случае перемены субъекта права или обязанности в правоотношении, когда новый субъект полностью или частично принимает на себя права или обязанности своего правопредшественника, так называемого универсального или сингулярного правопреемства в материальном праве. В связи с тем что большинство ученых признают за реорганизацией наличие правопреемства универсального, первоначально необходимо рассмотреть данный вид правопреемства. Понятие универсального правопреемства было выработано еще римским правом <7>. ——————————— <7> О месте и значении римского права в мировой истории юридической мысли подробнее см.: О римском праве в средние века. Из сочинения Савиньи / Пер. Е. Бутовича-Бутовского. СПб.: Типография императорской Академии наук, 1838. С. 1; Крылов Н. И. О значении римского права // Антология мировой правовой мысли. Том V. М.: Мысль, 1999. С. 511.
Современные правопорядки и действующее отечественное законодательство обязано римским юристам и разработкой основ юридической конструкции «универсальное правопреемство» применительно к наследованию. Заключалась она в том, что на наследника переходили в качестве единого комплекса не только все имущественные права и обязанности наследодателя, но и возлагалась ответственность отвечать своим имуществом за долги наследодателя, чем создавалось своего рода продолжение в лице наследника юридической личности наследодателя <8>. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник «Римское частное право» (под ред. И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского) включен в информационный банк согласно публикации — Юристъ, 2004. —————————————————————— <8> Римское частное право / Под ред. И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского. М.: ИД «Юриспруденция», 2005. С. 129.
Возникновение особого способа приобретения имущества в порядке универсального правопреемства основывалось на социально-отрицательном и нежелательном юридическом факте — смерти наследодателя. В. А. Белов справедливо отметил, что «…универсальное правопреемство возникло как вынужденная необходимость, изобретенная собственником и исторически предназначенная для определения судьбы именно вещных, а не обязательственных прав, на случай, если с собственником вещи происходит что-то непредвиденное, непредотвратимое» <9>. ——————————— <9> Белов В. А. Сингулярное правопреемство в обязательстве. С. 8 — 9.
И. А. Покровский определял наследственное правопреемство как универсальное, основываясь на том, что наследственная масса мыслится не как сумма разрозненных имущественных объектов, а как некоторое единство, в котором наличность и долги (activa и passiva) сливаются в одно юридическое понятие (universum jus), переходящее не к случайному захватчику, а к известным, заранее определенным лицам, наследникам <10>. ——————————— <10> Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 2001. С. 297.
В соответствии с п. 1 ст. 1110 Гражданского кодекса Российской Федерации при наследовании имущество умершего переходит к другим лицам в порядке универсального правопреемства, т. е. в неизменном виде как единое целое и в один и тот же момент. Под признаком неизменности понимается, что все входящее в состав наследства переходит при наследовании в том же состоянии, виде и положении, в котором оно находилось в то время, когда принадлежало умершему лицу <11>. В отношении имущественных прав и обязанностей данный признак означает неизменность содержания таких прав и обязанностей. ——————————— <11> Рубанов А. А. Комментарий к ст. 1110 ГК РФ // Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации / Под ред. А. Л. Маковского, Е. А. Суханова. М.: Юрист, 2002. С. 30.
Римское частное право выработало также понятие сингулярного правопреемства на случай смерти: понятие завещательных отказов (легатов), в силу которых определенные лица приобретали отдельные права на принадлежавшее завещателю имущество, не становясь субъектами каких бы то ни было обязанностей <12>. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник «Римское частное право» (под ред. И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского) включен в информационный банк согласно публикации — Юристъ, 2004. —————————————————————— <12> Римское частное право / Под ред. И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского… С. 129.
В настоящее время некоторые цивилисты <13> полагают, что в целом в российском законодательстве установлено универсальное наследственное правопреемство, но в случае распределения наследодателем в завещании конкретных вещей в адрес указываемых наследников, если после этого никакого имущества не останется, будет иметь место сингулярное правопреемство. А. А. Рубановым высказано предположение, что сингулярное наследственное правопреемство установлено ст. 45 Федерального закона от 7 июля 2003 г. N 126-ФЗ «О связи» <14> в силу того, что на права по договору об оказании услуг связи не может быть обращено взыскание по долгам умершего гражданина. ——————————— <13> Масляев А. И. Комментарий к ст. 1110 ГК РФ // Постатейный научно-практический комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации / Под ред. А. М. Эрделевского. М.: Агентство (ЗАО) «Библиотечка РГ», 2001. С. 5. <14> Федеральный закон от 7 июля 2003 г. N 126-ФЗ «О связи» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. N 28.
При этом стоит отметить, что п. 1 ст. 1110 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что общий порядок универсального правопреемства может быть изменен только в случаях, предусмотренных Гражданским кодексом Российской Федерации. Гражданским кодексом Российской Федерации определено, что при реорганизации хозяйственных обществ переход прав и обязанностей осуществляется посредством универсального правопреемства (ст. 129). Представляется, что правопреемство при реорганизации в форме преобразования, присоединения, слияния и разделения относится к универсальному. Во всех указанных случаях объем прав и обязанностей переходит от одного лица (правопредшественника) к другому лицу (правопреемнику) целиком. Однако при реорганизации в форме выделения наличие универсального правопреемства вызывает определенные сомнения, т. к. к правопреемнику — вновь образованному юридическому лицу — переходит лишь часть прав и обязанностей реорганизованного юридического лица <15>. Наличие универсального правопреемства при реорганизации в форме выделения можно объяснить правовой природой существования самого реорганизованного общества. Суть ее заключается в том, чтобы оно продолжило свое существование, но уже в ином, измененном, виде, что находит свое подтверждение в ГК РФ (п. 4 ст. 58). Из изложенного делается небесспорный вывод о том, что характер универсальности сохраняется между юридическим лицом, существовавшим до реорганизации, и всеми юридическими лицами, созданными в результате ее проведения, включая саму реорганизованную в форме выделения организацию. В данном случае вызывает сомнение одно обстоятельство: отход от классического понятия универсального правопреемства, а именно наличие двух субъектов, один из которых (правопредшественник) продолжает существовать в гражданском обороте с «усеченным» объемом прав и обязанностей. Именно поэтому необходимо прибегнуть к правовой фикции, предположив, что правопредшественник, передавший часть прав и обязанностей новому юридическому лицу, сам, по сути, является новым юридическим лицом. ——————————— <15> Луговой А. С. Восприемники прав // URL: http:// www. cptlaw. ru/ publications/ lugovoi/ 431.html (дата обращения 01.03.2011).
Более того, о постоянном применении правовых фикций для выхода из сложных ситуаций говорит и следующее обстоятельство. В действующем Гражданском кодексе Российской Федерации, в ст. 58, закреплено следующее положение: «При преобразовании юридического лица одного вида в юридическое лицо другого вида (изменении организационно-правовой формы) к вновь возникшему юридическому лицу переходят права и обязанности реорганизованного юридического лица в соответствии с передаточным актом». В проекте нового ГК РФ, в этой же ст. 58 «Правопреемство при реорганизации юридических лиц», законодатель уже не говорит о переходе прав и обязанностей в отношении реорганизации в форме преобразования, указывая лишь на факт неизменности прав и обязанностей реорганизованного юридического лица в отношении третьих лиц. Также представляется верным шаг законодателя об исключении из нового проекта ГК РФ обязанности юридических лиц, осуществляющих реорганизацию в форме присоединения, слияния и преобразования, составления передаточного акта по всем правам и обязанностям. Абсурдность данного положения в ныне действующем Гражданском кодексе заключается в том, что правовая природа универсального правопреемства не позволяет рассматривать передачу прав и обязанностей при реорганизации в указанных формах иначе как перешедшими в полном объеме к новому юридическому лицу. При этом обязанность составлять разделительный баланс при реорганизации в форме выделения и разделения у юридических лиц сохраняется. Разделительный баланс должен содержать положение о правопреемстве в отношении всех прав и обязанностей реорганизованного юридического лица в отношении всех его кредиторов и должников, включая и обязательства, оспариваемые сторонами. В проекте ГК РФ обоснованно сформулирована солидарная ответственность вновь образованных юридических лиц, в случае если разделительный баланс не позволяет определить правопреемника по обязательству юридического лица либо активы и обязательства были распределены в результате реорганизации недобросовестно. На практике как для самого реорганизуемого юридического лица, так и для его партнеров огромное значение имеет вопрос о том, в какой момент переходят права и обязанности к преемнику. С кого, допустим, кредитор должен требовать исполнения обязательства, если организация-должник приняла решение о реорганизации. Более того, между принятием решения о реорганизации (утверждением передаточного акта или разделительного баланса) и ее проведением проходит какое-то время. В ст. 57 ГК РФ четко определен момент, когда юридическое лицо считается реорганизованным. При реорганизации в форме слияния, разделения, выделения и преобразования таким моментом является момент государственной регистрации вновь возникших юридических лиц. При реорганизации юридического лица в форме присоединения к нему другого юридического лица первое из них считается реорганизованным с момента внесения в Единый государственный реестр юридических лиц записи о прекращении деятельности присоединенного юридического лица. Правопреемство не основано на каком-либо отдельном договоре, оно представляет собой следствие самой реорганизации юридического лица. Соответственно, определяющее значение для перехода прав и обязанностей имеет именно факт государственной регистрации вновь создаваемых организаций. До этого момента переход прав и обязанностей невозможен, поскольку юридическое лицо — правопреемник — еще не создано. Из анализа проекта нового ГК РФ можно сделать вывод, что законодатель стремится повысить роль и значение института государственной регистрации. Думается, что данный шаг будет оправданным в случае, если одновременно повысятся качество и ответственность уполномоченных регистрирующих органов. Таким образом, момент перехода прав и обязанностей связан с фактом внесения соответствующей записи в государственный реестр. При другом подходе сложилась бы ситуация, когда одно самостоятельное юридическое лицо передает права и обязанности другому лицу лишь на том основании, что в будущем они планируют провести реорганизацию. Чтобы не допустить нарушения порядка оформления правопреемства при реорганизации, в ГК РФ предусмотрено правило, согласно которому в случае отсутствия в передаточном акте или в разделительном балансе положений о правопреемстве по обязательствам реорганизованного юридического лица государственная регистрация вновь возникших юридических лиц не производится (абз. 2 п. 2 ст. 59). Несмотря на столь жесткие требования закона, на практике они не всегда выполняются, что нередко приводит к серьезным затруднениям, а порой и к невозможности установления правопреемства при реорганизации в отношении определенных обязательств <16>. ——————————— <16> Агапова О. В. Передаточный акт и разделительный баланс как документы, оформляющие правопреемство при реорганизации юридических лиц: проблемы правового регулирования // Хозяйство и право. 2007. N 3. С. 38.
Юристы и исследователи отмечают, что неопределенность в вопросах правопреемства при реорганизации может возникнуть лишь в случаях разделения и выделения <17>. ——————————— <17> Глушецкий А. В. Филологические оборотни акционерного закона // Корпоративные стратегии. 2006. N 1. С. 1.
При других формах (слиянии, присоединении и преобразовании) определить правопреемника по тем или иным обязательствам реорганизованного юридического лица не составляет труда: правопреемником в этих случаях в отношении всех прав и обязанностей всегда является одно юридическое лицо. Однако если моделировать возможность в ближайшем будущем проводить реорганизацию хозяйственных обществ с одновременным применением различных ее форм, как, например, сейчас предусмотрено ст. 19.1 Федерального закона «Об акционерных обществах», то ясное понимание института правопреемства и его принципов представляется более чем необходимым. Таким образом, исследовав особенности правопреемства при реорганизации хозяйственных обществ, можно прийти к следующим выводам. Во-первых, универсальный характер правопреемства при реорганизации, закрепленный в ГК РФ, является более чем спорным и может быть применен только при определенном взгляде на формы реорганизации с приложением к ним конструкций — правовых фикций. Также универсальный характер правопреемства при реорганизации юридического лица не отвечает классическим признакам универсального правопреемства при наследовании. Однако последнее является более проработанным и освещенным институтом в научной литературе. Во-вторых, под преемством в правах следует понимать именно преемство в содержании права как такового, не следует выделять форму и содержание конкретного права, т. к. оно едино. Обратное вряд ли будет способствовать более глубокому пониманию правопреемства. В-третьих, в проекте ГК РФ законодатель отказался от употребления словосочетания «переход прав и обязанностей» для такой формы реорганизации, как преобразование, что косвенно свидетельствует о слабости конструкции правопреемства, применяемой к указанной форме реорганизации. В-четвертых, мы определили, что моментом перехода прав и обязанностей является момент государственной регистрации вновь созданных юридических лиц либо момент государственной регистрации прекращения деятельности присоединенного общества, что свидетельствует о невозможности существования прав и обязанностей вне субъекта (носителя) указанных прав и обязанностей. Однако при наследовании такой процесс мыслим, когда наследодатель умер, а наследник еще не вступил в права наследования. В статье показана неоднородность применяемых положений к различным формам реорганизации в связи с тем, что при всей общности указанных форм они имеют и существенные различия. Следовательно, необходимо исследовать каждую из форм реорганизации по отдельности, обозначить проблемные стороны и постараться предложить пути их решения.
