ОРГАНЫ ВЛАСТИ КАК АДРЕСАТЫ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫХ НОРМ
О. М. РОДИОНОВА
Родионова Ольга Михайловна, доцент кафедры гражданского права и процесса юридического факультета Мордовского государственного университета, кандидат социологических наук.
Считается, что норма гражданского права создается в первую очередь для того, чтобы у субъектов гражданского права был образец правомерного поведения в гражданском обороте. В статье приводятся доказательства того, что норма гражданского права выступает в основном в качестве средства судебной деятельности.
Ключевые слова: норма гражданского права, римское цивильное право, применение нормы гражданского права, судейское право.
Agencies of power as addressees of civil-law norms O. M. Rodionova
It is considered, that the norm of civil law is created first of all that at subjects of civil law the sample of correct behaviour in a civil revolution was. In clause are furnished proofs of that the norm of civil law acts basically as means of judicial activity.
Key words: norm of civil law, the Roman civil right, application of norm of civil law, the judicial right.
Как правило, вопрос о применении норм гражданского права органами власти рассматривается после обсуждения проблем их реализации субъектами гражданского права, ведь большинство ученых считают, что норма гражданского права, как и любой другой отрасли <1>, создается в первую очередь для того, чтобы у субъектов гражданского права был образец правомерного поведения в гражданском обороте. Верность этого соображения подтверждается тем, что норма гражданского права чаще всего обращена в качестве адресата именно к субъектам гражданского права. ——————————— <1> Например, О. Э. Лейст отмечал, что «нормы всегда предписывают участникам общественных отношений, которые могут поступать по-разному, требуемый, должный вариант» (Теория государства и права: Учебник / Под ред. М. И. Марченко. М., 2001. С. 508).
Определение в качестве адресатов гражданско-правовых норм субъектов гражданского права имеет объективное основание: именно эти лица осуществляют гражданско-правовую деятельность, порядок которой и устанавливается в норме гражданского права. Однако в ГК РФ встречаются нормы, адресатом которых однозначно обозначены суд или правоприменительные органы. Например, согласно п. 1 ст. 27 ГК РФ объявление несовершеннолетнего полностью дееспособным (эмансипация) производится по решению органа опеки и попечительства — с согласия обоих родителей, усыновителей или попечителя либо при отсутствии такого согласия — по решению суда. Другой пример: согласно ст. 42 ГК РФ гражданин может быть по заявлению заинтересованных лиц признан судом безвестно отсутствующим, если в течение года в месте его жительства нет сведений о месте его пребывания. В качестве таких лиц выступают в основном суды, органы исполнительной власти (органы местного самоуправления, субъектов Российской Федерации, Российской Федерации), а также регистрационные органы, нотариусы (назовем их для краткости публичными лицами). Да и остальные нормы гражданского права, не имея точного адресата, могут быть применены ими. В науке этот всем известный факт не вызывает никаких споров, поскольку принято считать, что нормы гражданского права реализуются субъектами гражданского права и применяются публичными лицами <2>. Но для нас это обстоятельство имеет особый интерес, поскольку не укладывается в единое логическое объяснение адресности нормы гражданского права. Ведь, например, государственные органы не являются участниками той же самой гражданско-правовой деятельности, что и субъекты гражданского права. К этим органам нормы гражданского права адресованы на другом основании: они применяют нормы гражданского права, поскольку это является частью их должностных обязанностей. ——————————— <2> Этот вопрос уже обсуждался в науке. Р. Иеринг полагал, что норма обращена всегда только к органам власти; норма, направленная к частным лицам, — нечто невозможное (Ihering. Zweck im Recht. Kap. VIII. 2. Приводится по: Петражицкий Л. И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб., 2000. С. 271). Л. И. Петражицкий считал, что адресатами юридических норм выступают не только чиновники и простые смертные, но и представляемые существа: божества, покойники, животные и т. д. (Петражицкий Л. И. Указ. соч. С. 272).
Служебная деятельность не является гражданско-правовой, поэтому следует констатировать, что основанием для использования гражданско-правовой нормы является участие ее адресатов не только в гражданско-правовой, но и в служебной (исполнительной, судебной) деятельности. Необходимость в таком адресате объясняется спецификой права как сложного идеального явления. Еще в начале XX в. русский цивилист Н. А. Гредескул отмечал, что осуществление права совершенно немыслимо без интеллектуального процесса его распознавания <3>. Этот процесс настолько своеобразен, что даже ведет к обособлению в обществе особого класса знатоков права и организации особой деятельности, порождающей соответствующую науку — догматическую юриспруденцию <4>. ——————————— <3> Гредескул Н. А. К учению об осуществлении права. Интеллектуальный процесс, требующийся для осуществления права. Харьков, 1900. С. 232. <4> Там же.
Может возникнуть вопрос: несмотря на то что субъекты гражданского права и публичные лица — разные адресаты, какое это имеет значение для воплощения нормы права в жизнь? Адресность нормы влияет на принцип ее применения. Органы власти обязаны применять нормы гражданского права в отличие от субъектов гражданского права, которые в основном имеют право на использование этого средства в своей гражданско-правовой деятельности. Правоприменительная адресность и, как следствие, обязательность применения накладывают отпечаток и на содержание нормы гражданского права. Она должна быть точной. Ведь для органа, совершающего обязательные действия, необходимы конкретные указания на то, какие действия он может совершать, а какие нет. Но для всех ли органов власти необходим одинаковый уровень точности? Органы исполнительной власти, а также нотариусы в большинстве своем обязаны исполнить требование нормы гражданского права, удостоверившись в точном соответствии фактического состава норме права. Суды же не просто обязаны поступить определенным образом, указанным в норме, они прежде всего должны оценить степень соответствия моментов действительности тем требованиям, которые изложены в норме, и при необходимости собрать возможные доказательства соответствия их норме права. Таким образом, для судов норма права — это решение, которое они выносят, разбирая спор, а также основание этого решения, но не исчерпывающая «инструкция» для действия. Деятельность судов по применению норм гражданского права является наиболее сложной, требующей значительной детализации, систематизации и в целом — догматизации. При этом именно судебное применение норм гражданского права раскрывает весь их целевой потенциал в полной мере. Полагаем, что норма гражданского права, несмотря на то что она адресована и соответственно используется и субъектами гражданского права, и различными правоприменительными органами, выступает в основном в качестве средства судебной деятельности, что определяет ее догматический характер. Можно обнаружить достаточно доказательств правоприменительной и, более того, судебной адресности гражданско-правовых норм, если проанализировать их исторический генезис. Л. О. Кофанов, исследовав начальный этап правовой истории, пришел к выводу о том, что в Древнем Риме в архаический период правила поведения, по которым выносилось решение судьями, в полном объеме были доступны только понтификам и были практически скрыты от тех лиц, которые его испрашивали. Им приводятся выдержки из различных источников, подтверждающих это заключение. Так, по словам античного историка Дионисия Галикарнасского, писаные законы содержались лишь в священных книгах жрецов и были недоступны народу <5>. Также и Валерий Максим писал, что «цивильное право в течение многих веков было сокрыто среди жертвоприношений и церемоний бессмертным богам и было известно одним понтификам» <6>. Объяснялось это тем, что в древнейшем Риме все цивильное право входило в область сакрального и, по словам Ливия, вплоть до конца IV в. до н. э. «хранилось в святилищах понтификов» <7>. Нельзя сказать, что народу вовсе не были известны законы, которые потом хранились у понтификов, поскольку он сам утверждал их вместе с сенатом. Однако они всегда могли интерпретировать божественную волю в выгодном для них или для власть имущих смысле. Кроме того, они предоставляли судебному магистру, истцу и ответчику соответствующие торжественные формулы, а также имели отношение ко всем юридически значимым ритуалам. Таким образом, конкретное лицо могло узнать о нужном тексте формулы или норме только в случае конкретной надобности, что, безусловно, означало отсутствие презумпции знания законов. Значение же деятельности понтификов для создания римского права трудно переоценить. Очень точно по этому поводу высказался Д. В. Дождев: «Распространяя значение слов на другие явления, создавая новые институты на основе старых ритуальных форм, облекая типичные волеизъявления в строгие формулы заявлений при сделках, влияя на решения суда, они создали римское гражданское право — ius civile в его первичном виде как правовую систему civitas» <8>. ——————————— <5> Приводится по: Кофанов Л. О. Возникновение и развитие римского права в VIII — V вв. до н. э.: Дис. д-ра юрид. наук. М., 2001. С. 229. <6> Приводится по: Кофанов Л. О. Возникновение и развитие римского права в VIII — V вв. до н. э. С. 158. <7> Там же. <8> Дождев Д. В. Римское частное право: Учебник / Под общ. ред. В. С. Нерсесянца. М., 2008. С. 30.
Трудно отрицать правоприменительную адресность и современных европейских, и российских гражданско-правовых норм с учетом того, что континентальное гражданское право, как показывают результаты сравнительно-правовых исследований, является наиболее консервативной отраслью права, унаследовавшей подавляющее большинство норм вместе с их конструкциями и системой именно из римского права. Поэтому представляется принципиально верным высказывание Я. Шаппа о специфике гражданского права: «Гражданско-правовой закон в первую очередь представляет собой систему санкций (Sanktionsordnung), которая лишь сопровождает поведение сторон при оформлении их правоотношений на основе принципа частной автономии. Напротив, публично-правовой закон берет на себя также задачу регулировать правоотношения между гражданином и государством. Эти различные функции закона объясняются тем, что гражданское право более чем за 2000-летнюю традицию оформилось как право судейское, в то время как публичное право отражает опыт становления современного государства, которое для регулирования правоотношений предпочитает использовать законодательство» <9>. ——————————— <9> Шапп Я. Система германского гражданского права. М., 2006. С. 22.
