Кажлаев Саид Абдулхаликович, главный консультант аппарата судьи Конституционного Суда РФ, кандидат юридических наук.
Сегодня в Российской Федерации происходит формирование новых общественно-экономических отношений, закладывается основа правового государства. Эффективность осуществляемых в стране преобразований, связанных в том числе с развитием гражданского общества, основанного на договорах и взаимных обязательствах, обусловливается обеспечением стабильности сложившихся или складывающихся правоотношений между их участниками, с тем чтобы они могли в разумных пределах предвидеть последствия своего поведения и быть уверенными в неизменности своего официально признанного статуса, прав и обязанностей.
Каждое лицо вправе требовать, чтобы все законные действия, совершаемые им ввиду приобретения известного права, сохраняли свои последствия, пока существует сам институт, устанавливающий эти права. Нарушение этого правила будет являться обратным действием закона, поражающим приобретенные права <1>.
———————————
<1> Градовский А.Д. О действии законов во времени (теоретическая и историческая оценка постановлений русского законодательства по этому предмету) // Журнал гражданского и уголовного права. Книжка четвертая. Июль. Санкт-Петербург, 1873. С. 23.
Профессор Олег Эрнестович Лейст считал, что в частноправовых отношениях придание регулирующему их закону обратной силы обернулось бы необоснованной выгодой для одной стороны этих отношений за счет другой стороны, внезапно пострадавшей от непредсказуемого изменения закона. Поэтому в таких отношениях не следует распространять действие нового закона на обстоятельства и факты, существовавшие до его принятия. Если в отношениях между частными лицами или объединениями, регулируемых частным правом, закон устанавливает правила лишь на будущее время, то в публичном праве закон может иметь обратную силу, когда государство в чем-то улучшает правовое положение лиц; он обязательно должен иметь обратную силу, если этим законом смягчается наказание (или взыскание) за какое-либо правонарушение либо устраняется противоправность этого деяния <2>.
———————————
<2> Лейст О.Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права. М., 2002. С. 97.
В немецкой доктрине принцип правового государства предполагает общий запрет придания закону обратной силы. Федеральный конституционный суд Германии различает так называемые подлинную обратную силу и ложную: подлинная обратная сила имеет место тогда, когда актом, обладающим обратной силой, по-иному регулируется действие, совершавшееся и завершенное в прошлом, а о ложной уместно говорить тогда, когда действие хотя и было начато в прошлом, но продолжается в настоящем, т.е. не завершено (длящиеся правоотношения). Значение дифференциации обратной силы на подлинную и ложную заключается в том, что для соответствующего типа обратной силы определяются различные конституционно-правовые условия допустимости. Подлинная обратная сила, как правило, недопустима; она возможна в качестве исключения только в ряде строго определенных случаев, а ложная, напротив, как правило, допускается, а в исключительных случаях является недопустимой, например, когда доверие лица, чьи интересы затрагиваются, к стабильности правового положения представляется достойным защиты. Такая дифференциация связана, кроме того, с существенными различиями в аргументационных элементах <3>.
———————————
<3> См.: Бланкенагель А. В ч. 2 ст. 103 Основного Закона предусмотрен запрет на обратную силу только для уголовного права // Основные черты правоприменительной практики Федерального конституционного суда в сфере налогового права и ее недостатки // Сотрудничество между конституционными судами стран Европейского союза и Российской Федерации. М., 2007. С. 64 — 66. В Нидерландах также действует принцип доверия к действиям органов государственной власти. См.: Роверс Н.К. Действие судебных актов по вопросам налогообложения во времени: опыт Нидерландов // Налоговое право в решениях Конституционного Суда РФ 2007 года: по материалам V Междунар. науч.-практ. конф. 11 — 12 апреля 2008 г. М., 2009. С. 119.
Судебная практика Федерального конституционного суда Германии, использующая формулировки о допустимости подлинной и ложной обратной силы, основана на принципах правового государства и разделения властей и вытекающих из них принципах правовой безопасности и защиты доверия к решениям государства (ст. 20 Основного Закона Германии). Принцип защиты доверия является одним из основных принципов немецкого права, оказывающих влияние на частноправовые и публично-правовые отрасли права. Он предполагает законные ожидания субъектов права, связанные с разрешением его конкретного дела, на основании устоявшейся судебной практики, исходя из которой ими были предприняты определенные юридически значимые действия.
Итак, судебная практика и немецкая юридическая доктрина исходят из того, что автоматический перенос принципов, разработанных для придания обратной силы законам, на решение вопроса о допустимости придания обратной силы изменениям судебной практики невозможен в силу разной правовой природы закона и судебного решения.
Фундаментальные правовые принципы справедливости и стабильности права требуют признания нормативной обязательности прецедентов судебной практики. Такого мнения придерживается доктор Франц Быдлински. Поэтому любые «поворотные» судебные решения, кардинальным образом меняющие направление решения аналогичных споров, указывает он, сводят на нет возможность предвидеть результат разрешения конкретных дел, не отвечают указанным основополагающим требованиям права. Это подразумевает, что вынесенное государственными инстанциями (судом либо органом административной юрисдикции) в отношении того или иного члена правового сообщества — участника некоего «прежнего» спора правовое решение на основании существовавших «прежних» положений «судейского права» вызывает соответствующие ожидания относительно складывающейся правовой практики принятия решений по конкретным делам, которые возникают хронологически позднее и являются идентичными с точки зрения, в частности, фактических обстоятельств. И если судья решится на изменение своей правовой позиции, он должен самостоятельно установить ad hoc соответствующее переходное правило, т.е. указать, должен ли действовать и в какой мере в конкретном случае «запрет обратной силы» <4>.
———————————
<4> См.: Быдлински Ф. Основные положения учения о юридическом методе // Вестник гражданского права. 2006. N 1. Т. 6. С. 253 — 254, 268 — 269.
Что касается судов Англии, то они, дабы избежать несправедливости, могут отклонить прецедент лишь с условием, что последствия этого скажутся только на будущих отношениях. Старая норма будет применяться ими к отношениям, сложившимся до момента отклонения прецедента. Из тех же соображений исходили и американские судьи, которые отказались от принципа распространения последствий отклоненных прецедентов на состоявшиеся в прошлом отношения.
Если на процедуру отмены прецедента распространить правила судебного процесса, как предлагает Р. Кросс, то окажется, что ее также можно разбить на стадии: в первую очередь следует разрешить вопрос о том, целесообразно ли отклонять прецедент, а во вторую очередь — с какого времени вступит в действие решение о его отклонении. Автор указывает, что для сторон спора последний вопрос является решающим: если суд вместо того, чтобы допустить ретроспективность отклонения прецедента, как это обычно делается, провозгласит, что новая норма применяется только к фактам, имевшим место с момента вступления в силу вынесенного решения, сторона, заинтересованная в отклонении прецедента, может остаться в конце концов в положении проигравшей <5>.
———————————
<5> См.: Кросс Р. Прецедент в английском праве. М., 1985. С. 222 — 225.
Российская правовая доктрина и практика за свою двадцатилетнюю историю прошла несколько этапов в решении вопроса о возможности придания обратной силы судебным актам. Так, ч. 5 ст. 65 ранее действовавшего Закона РСФСР от 12 июля 1991 г. N 1599-1 «О Конституционном Суде РСФСР» (в ред. от 25 февраля 1993 г.) <6> Конституционному Суду предоставлялось право распространять действие своих постановлений о признании международных договоров или нормативных актов неконституционными на прошлое время, однако не более чем на три года. В этом случае правоотношения, оформившиеся на основании признанного неконституционным нормативного акта, должны были приводиться к состоянию, существовавшему до применения такого нормативного акта, либо к состоянию, соответствующему нормативным предписаниям, сохранившим свою силу после принятия решения Конституционным Судом.
———————————
<6> Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. N 30. Ст. 1017 (утратил силу после принятия ФКЗ от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»).
В 1993 г. в Конституционный Суд обращались граждане с индивидуальными жалобами, в которых просили признать не соответствующими Конституции Российской Федерации обыкновение правоприменительной практики отказа в рассмотрении в судебном порядке трудовых споров об увольнении, разрешенных на основании применения действовавших до 21 июня 1990 г. положений трудового законодательства <7>. Отказывая заявителям, Конституционный Суд установил, что решения, принятые по их делам, основаны на нормах трудового и гражданского процессуального законодательства; расширение защиты прав и свобод граждан Российской Федерации в судебном порядке, в том числе в сфере трудовых отношений, осуществлялось поэтапно, закреплялось в отраслевом законодательстве на основе вносимых в Конституцию РФ соответствующих дополнений и изменений, а также путем принятия новых правовых актов; следовательно, решение вопроса о конституционности правоприменительной практики по делам заявителей связано с проблемой придания соответствующим конституционным положениям, нормам трудового законодательства и иным правовым актам обратной силы.
———————————
<7> Решение Конституционного Суда РФ от 01.10.1993 N 81-р «По индивидуальным жалобам граждан о проверке конституционности правоприменительной практики отказа в рассмотрении в судебном порядке трудовых споров об увольнении, разрешенных по действовавшему до 21 июня 1990 года законодательству о труде вышестоящими в порядке подчиненности органами» // Вестник Конституционного Суда РФ. 1994. N 6. С. 57.
Как указал Конституционный Суд, нормотворческая практика введения в действие закона свидетельствует о том, что основным принципом существования его во времени является немедленное действие; придание обратной силы закону — исключительный тип его действия во времени, использование которого является прерогативой законодателя; при этом либо в тексте закона содержится специальное указание о таком действии во времени, либо в правовом акте о порядке вступления закона в силу имеется подобная норма.
Формулируя свою правовую позицию по данному делу, Конституционный Суд сделал следующий очень важный вывод: «Законодатель, реализуя свое исключительное право на придание закону обратной силы, учитывает специфику регулируемых правом общественных отношений. Обратная сила закона применяется преимущественно к отношениям, которые возникают между индивидом и государством в целом, и делается это в интересах индивида (уголовное законодательство, пенсионное законодательство). В отношениях же, субъектами которых выступают физические и юридические лица (к таким относятся и трудовые отношения), обратная сила не применяется, ибо интересы одной стороны правоотношения не могут быть принесены в жертву интересам другой, не нарушившей закон. Так, в трудовых отношениях требование бывшего работника о восстановлении на работе косвенно направлено против интересов нового работника, занимающего спорную должность: при удовлетворении иска о восстановлении на работе вновь принятый работник подлежит увольнению. Исходя из универсального характера положения части первой статьи 63 Конституции Российской Федерации в редакции от 21 апреля 1992 года, законодатель обоснованно не придал ему обратной силы».
В ныне действующем ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» не содержится положения, прямо позволяющего Конституционному Суду распространять действие своего решения на прошлое время, т.е. придавать ему обратную силу. Если никакие специальные условия в нем не оговорены, действует общий порядок, вытекающий из ч. ч. 1 и 3 ст. 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»: акт или его отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу с момента провозглашения решения Конституционным Судом <8>.
———————————
<8> ФКЗ от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ (ред. от 28 декабря 2010 г.) «О Конституционном Суде Российской Федерации» // СЗ РФ. 2010. N 45. Ст. 5742.
При этом согласно п. 12 ч. 1 ст. 75 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» в решениях Конституционного Суда в зависимости от характера рассматриваемого им вопроса могут быть определены порядок вступления их в силу, а также порядок, сроки и особенности их исполнения. Исходя из цели обеспечения баланса конституционно значимых интересов и недопустимости нарушения прав и свобод других лиц при осуществлении прав и свобод человека и гражданина, Конституционный Суд может определить особенности реализации своего решения в том числе путем отсрочки его исполнения, обусловленной, в частности, необходимостью обеспечить стабильность правоотношений в интересах субъектов права. Это связано с теми ситуациями, когда немедленная утрата юридической силы признанными неконституционными положениями и отсутствие правового регулирования соответствующих отношений (правовой вакуум) могут породить более существенные негативные последствия, нежели продолжение действия правовых норм, признанных неконституционными.
Конституционный Суд, таким образом, вправе отсрочить исполнение своего решения. Вместе с тем для заявителя, обратившегося в Конституционный Суд в порядке конкретного нормоконтроля, принятие Конституционным Судом решения о неконституционности примененного в деле заявителя закона влечет пересмотр компетентными органами того дела, которое послужило поводом для обращения в Конституционный Суд. Это прямо вытекает из взаимосвязанных положений ч. 3 ст. 79 и ч. 2 ст. 100 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации». В таких случаях в резолютивной части решения дается указание на пересмотр дела заявителя.
В Определении, принятом по ходатайству Высшего Арбитражного Суда РФ о разъяснении Определения от 14 января 1999 г. N 4-О по жалобе гражданки И.В. Петровой на нарушение ее конституционных прав ч. 2 ст. 100 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд пришел к выводу, что юридическим последствием решения о признании акта неконституционным является утрата им силы на будущее время, однако это не означает, что постановление Конституционного Суда не обладает обратной силой; из ч. 3 ст. 79 и ч. 2 ст. 100 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» следует, что постановление Конституционного Суда обладает обратной силой в отношении дел обратившихся в Конституционный Суд граждан, объединений граждан (организаций), а также в отношении неисполненных решений, вынесенных до принятия этого постановления; дела, которые послужили для заявителей поводом для обращения в Конституционный Суд, во всяком случае подлежат пересмотру компетентными органами; такой пересмотр осуществляется безотносительно к истечению сроков обращения в эти органы и независимо от того, имеются или отсутствуют основания для пересмотра, предусмотренные иными, помимо ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», актами <9>.
———————————
<9> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2004 г. N 78-О «По ходатайству Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации об официальном разъяснении Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 14 января 1999 года по жалобе гражданки И.В. Петровой на нарушение ее конституционных прав частью второй статьи 100 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2004. N 5.
Тем самым Конституционный Суд допустил возможность придавать своим решениям обратную силу в качестве основания для пересмотра судебных актов по делам лиц, не являвшихся участниками производства в суде, но решения в отношении которых основывались на той же норме, толкование которой было дано или которая была признана не соответствующей Конституции РФ.
Разрешен Конституционным Судом также вопрос о возможности придавать ретроактивный эффект постановлениям Европейского суда по правам человека, в которых им устанавливается нарушение Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в отношении лиц, хотя непосредственно и не обращавшихся в Европейский суд по правам человека, но участвовавших в деле, в связи с которым им выносится постановление, или в делах со схожими фактическими обстоятельствами в судах Российской Федерации.
Так, Конституционный Суд РФ в Определении от 7 июня 2011 г. N 853-О-О <10> по жалобе ряда граждан на нарушение их конституционных прав положениями ст. 392 и ч. 1 ст. 397 ГПК РФ указал, что принятое государством обязательство исполнять окончательные постановления Европейского суда по правам человека, в том числе констатирующие такие нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод, для устранения которых требуется отмена судебных актов, вынесенных в рамках национальной юрисдикции, обусловливает введение в национальном законодательстве механизма восстановления прав заинтересованных лиц в случае, если эти права не могут быть восстановлены путем присуждения и выплаты одной лишь денежной компенсации. Лицо, по жалобе которого вынесено постановление Европейского суда по правам человека, должно иметь возможность обратиться в компетентный суд с заявлением о пересмотре вынесенных по его делу судебных постановлений и быть уверенным, что его заявление будет рассмотрено. Иное свидетельствовало бы об умалении и ограничении права каждого на судебную защиту (ст. 46 Конституции РФ), предполагающего конкретные гарантии, которые позволяют реализовать его в полном объеме и обеспечить эффективное восстановление в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости.
———————————
<10> Определение Конституционного Суда РФ от 07.06.2011 N 853-О-О «По жалобе граждан Баева Ю.И., Макарова Валерия Николаевича и других на нарушение их конституционных прав положениями статьи 392 и части первой статьи 397 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
Если констатированное Европейским судом по правам человека нарушение положений Конвенции в отношении лица, обратившегося с жалобой, по своему характеру таково, что затрагивает права иных лиц — соистцов по данному делу, а общий характер выявленного нарушения вытекает из самого постановления Европейского суда по правам человека, не исключается возможность пересмотра по заявлениям этих лиц судебного решения, в связи с принятием которого состоялось обращение в Европейский суд по правам человека и установлено нарушение Конвенции о защите прав человека и основных свобод; непредоставление такой возможности указанным лицам, считает Конституционный Суд РФ, существенным образом ограничивало бы их право на судебную защиту (ст. 46 Конституции РФ), гарантии реализации которого предполагают соблюдение, помимо прочего, требований, вытекающих из конституционных принципов равенства перед законом и судом, осуществления судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон (ч. 1 ст. 19; ч. 3 ст. 123 Конституции РФ); право на судебную защиту в гражданском процессе обеспечивается в том числе принципом процессуального равноправия сторон (ст. 12 ГПК РФ) и предполагает предоставление лицам, участвующим в деле, равного объема процессуальных прав (ст. 35 ГПК РФ).
Что касается придания обратной силы судебным актам арбитражных судов РФ, то в связи со вступлением в силу Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 февраля 2008 г. N 14 «О внесении дополнений в Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12 марта 2007 г. N 17 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при пересмотре вступивших в законную силу судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам» <11> возникла возможность пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам судебных актов арбитражных судов, обжалованных в порядке надзора в Президиум Высшего Арбитражного Суда, в случае, если после их принятия Пленумом или Президиумом была сформулирована правовая позиция относительно применения положений законодательства, на которых основан оспариваемый судебный акт (в том числе при рассмотрении другого дела в порядке надзора) <12>. Арбитражные суды стали придавать обратную силу своим решениям, основываясь на названном Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ.
———————————
<11> Вестник ВАС РФ. 2008. N 3.
<12> Постановление утратило силу, однако указанная возможность сохранилась. См.: Постановление Пленума ВАС РФ от 30 июня 2011 г. N 52 «О применении положений Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при пересмотре судебных актов по новым или вновь открывшимся обстоятельствам» (п. 11) // Вестник ВАС РФ. 2011. N 9.
Между тем, как указал Конституционный Суд в Постановлении от 21 января 2010 г. N 1-П <13>, толкование норм права может осуществляться Высшим Арбитражным Судом как в связи с рассмотрением конкретного дела (ad hoc), так и — в целях обеспечения единообразного их понимания и применения арбитражными судами — в отношении всех дел со схожими фактическими обстоятельствами на основе обобщенной практики их разрешения; соответственно, придание толкованию норм права на основе обобщения судебной практики характера правовой позиции, имеющей обратную силу, в рамках процедуры, введенной Постановлением Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 февраля 2008 г. N 14, допустимо только при наличии специального указания на это, которое должно быть выражено формально определенным образом, ясно и недвусмысленно; наличие в определении коллегиального состава судей Высшего Арбитражного Суда об отказе в передаче дела в порядке надзора в Президиум Высшего Арбитражного Суда указания на возможность пересмотра оспариваемого судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам не может выступать в качестве обязательного требования для такого пересмотра.
———————————
<13> Постановление Конституционного Суда РФ от 21 января 2010 г. N 1-П «По делу о проверке конституционности положений части 4 статьи 170, пункта 1 статьи 311 и части 1 статьи 312 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами закрытого акционерного общества «Производственное объединение «Берег», открытых акционерных обществ «Карболит», «Завод «Микропровод» и «Научно-производственное предприятие «Респиратор» // СЗ РФ. 2010. N 6. Ст. 699.
Кроме того, отсутствие в Постановлении о толковании указания о его применении с обратной силой порождало бы возможность неоднозначной оценки различными судьями природы и последствий данного Высшим Арбитражным Судом толкования нормы и тем самым приводило бы к нарушению критерия формальной определенности закона и вело бы в конечном счете к нарушению конституционного принципа равенства всех перед законом и судом <14>.
———————————
<14> Обратная сила руководящих решений распространяется на все незавершенные, незаконченные дела, доходящие до суда или административного органа, а следовательно, завершенные, законченные дела, уже вышедшие из стадии разбирательства, повлекшие за собой длинную цепь юридических последствий, — такие дела, по мнению профессора Я.М. Магазинера, перерешению на основании позднейшего руководящего разъяснения не подлежат. См.: Магазинер Я.М. Избранные труды по общей теории права. СПб., 2006. С. 94.
Также Конституционный Суд указал, что на правовую позицию, сформулированную при толковании норм права Высшим Арбитражным Судом, не могут не распространяться общие принципы действия норм права во времени, в пространстве и по кругу лиц, в частности, вытекающая из ст. 54 (ч. 1) Конституции РФ недопустимость придания обратной силы нормам, ухудшающим положение лиц, на которых распространяется их действие.
Впоследствии, после принятия названного Постановления Конституционного Суда, практика арбитражных судов скорректировалась. Так, в Высший Арбитражный Суд обратилось ООО «Сафьяновская медь — Медин» <15> с жалобой о пересмотре определения арбитражного суда апелляционной инстанции и постановления арбитражного суда кассационной инстанции как нарушающих единообразие в толковании и применении норм права. Высший Арбитражный Суд пришел к выводу, что арбитражные суды при рассмотрении данного спора установили: в качестве вновь открывшегося обстоятельства ООО «Сафьяновская медь — Медин» указывало на изменение правовой позиции по вопросу о правомерности включения в расчетную стоимость добытого полезного ископаемого, формирующего налоговую базу по налогу на добычу полезных ископаемых, суммы налогов в соответствии с подп. 1 п. 1 ст. 264 Налогового кодекса РФ, нашедшей свое отражение в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 декабря 2009 г. N 11715/09, и не признал это достаточным основанием для пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам; согласно Постановлению Конституционного Суда РФ от 21 января 2010 г. N 1-П положения п. 1 ст. 311, ч. 1 ст. 312 АПК РФ в истолковании, данном в п. 5.1 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 12 марта 2007 г. N 17, допускают пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам вступившего в законную силу судебного акта только при условии, что в соответствующем постановлении Пленума или Президиума Высшего Арбитражного Суда содержится прямое указание на придание сформулированной в нем правовой позиции обратной силы применительно к делам со схожими фактическими обстоятельствами; в Постановлении же Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 декабря 2009 г. N 11715/09 подобного указания не содержится.
———————————
<15> См.: Определение ВАС РФ от 18 октября 2010 г. N ВАС-592/09 по делу N А60-1270/2008-С8 «Об отказе в передаче дела в Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
С 28 марта 2011 г. вступили в силу поправки в АПК РФ, введенные Федеральным законом от 23 декабря 2010 г. N 379-ФЗ <16>. Законодатель воспринял позицию Конституционного Суда и отнес к основаниям для пересмотра судебных актов по новым обстоятельствам практику применения правовой нормы, если в соответствующем акте Высшего Арбитражного Суда содержится указание на возможность пересмотра вступивших в законную силу судебных актов в силу данного обстоятельства. Также законодатель ввел запрет поворота в сторону ухудшения положения лица, привлекаемого или привлеченного к ответственности за административные или налоговые правонарушения либо к иной публично-правовой ответственности, принятые в результате повторного рассмотрения дела.
———————————
<16> СЗ РФ. 2010. N 52 (ч. 1). Ст. 6994.
В заключение отметим, что принцип обеспечения непрерывности права, также вытекающий из принципа правового государства, означает запрет неожиданных существенных изменений закона и, соответственно, судебной практики, которая должна развиваться постепенно. Для нее должны быть характерны ясность, определенность, справедливость и устойчивость. Следовательно, чем дольше существует та или иная судебная практика, чем более она «устоявшаяся», тем весомее должны быть основания для ее изменения.
Критериями, которыми, на наш взгляд, должны руководствоваться судьи Российской Федерации при придании обратной силы измененной судебной практике, — это учет баланса между частными и публичными интересами и гарантии надлежащего осуществления правосудия, что подразумевает в каждом случае оценку и сравнение общественного блага и интересов конкретных лиц. Также необходимо учитывать общеправовые и конституционно-правовые принципы права, такие как принцип правовой определенности, принцип защиты доверия к закону и принцип защиты приобретенных прав, вытекающие из Конституции РФ как демократического правового государства. Изменяя юридический быт народа, отменяя устаревшие институты, государство должно действовать осмотрительно, избегать внезапных потрясений государственного порядка, идти, по возможности, путем постепенных улучшений, т.е. реформ, а не революций, исходя из политического благоразумия и осторожности <17>.
———————————
<17> См.: Градовский А.Д. Указ. соч. С. 23 — 24.
Пристатейный библиографический список
1. Бланкенагель А. Основные черты правоприменительной практики Федерального конституционного суда в сфере налогового права и ее недостатки// Сотрудничество между конституционными судами стран Европейского союза и Российской Федерации. М., 2007.
2. Быдлински Ф. Основные положения учения о юридическом методе // Вестник гражданского права. 2006. N 1. Т. 6.
3. Градовский А.Д. О действии законов во времени (теоретическая и историческая оценка постановлений русского законодательства по этому предмету) // Журнал гражданского и уголовного права. Книжка четвертая. Июль. Санкт-Петербург, 1873.
4. Кросс Р. Прецедент в английском праве. М., 1985.
5. Лейст О.Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права. М., 2002.
6. Магазинер Я.М. Избранные труды по общей теории права. СПб., 2006.
7. Роверс Н.К. Действие судебных актов по вопросам налогообложения во времени: опыт Нидерландов // Налоговое право в решениях Конституционного Суда РФ 2007 года: по материалам V Междунар. науч.-практ. конф. 11 — 12 апреля 2008 г. М., 2009.
