(Каламкарян Р. А.) («Юрист-международник», N 1, 2004)
ЭСТОППЕЛЬ КАК ИНСТИТУТ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА
Р. А. КАЛАМКАРЯН
Р. А. Каламкарян, профессор Института государства и права РАН, доктор юрид. наук.
Построение миропорядка на основе господства права предполагает определенный уровень взаимного доверия государств и предсказуемость их поведения. Доверительный характер отношений поддерживается при помощи правового обеспечения (через Международный Суд и Арбитраж) должного уровня выполнения государствами своих международных обязательств на основе принципа добросовестности. Уже факт ex bona fide выполнения международных обязательств, исключая случаи злоупотребления правом, создает достаточное основание для проявления доверия. Предсказуемость поведения государств поддерживается как следствие последовательности международно-правовой позиции по отношению к данной фактической или юридической ситуации через обязательную нотификацию предполагаемых в ней изменений, могущих каким-либо образом затронуть законные права и интересы других государств. При этом принцип добросовестности также играет определенную роль, поскольку именно он, обеспечивая последовательность в поведении государств, предписывает обязательство нотификации предполагаемых изменений в международной и внутренней позиции данного государства при обстоятельствах, непосредственно затрагивающих права и законные интересы другого члена мирового сообщества. Нарушение принципа добросовестности в поведении одного субъекта международного права как следствие его непоследовательности, повлекшее за собой нанесение ущерба законным правам другого субъекта, который добросовестно доверился поведению первого, вызывает к жизни ситуацию эстоппель. Представляется, что государство не вправе оспаривать факт признания с его стороны произошедших в результате его собственного поведения изменений в международно-правовой ситуации. Принцип последовательности в форме allegans contraria non audiendus est предписывает, что в контексте тесной взаимозависимости субъектов мирового сообщества государства должны придерживаться определенной степени предсказуемости в манере их поведения. Соответственно, если одно государство в рамках своего поведения придерживается соответствующей международно-правовой позиции по определенному аспекту факта или права, а другое государство в ответ на это на основе проявляемого ей доверия предприняло конкретные действия (могущие включать материальные затраты), то в этом случае (в силу принципа эстоппель) первое государство уже не вправе оспаривать факт своего молчаливого или явно выраженного признания произошедших изменений в международно-правовой позиции обоих контрагентов. Юридическим основанием принципа эстоппель выступает принцип добросовестности. Из всех других выдвигавшихся доктрин международного права вплоть до настоящего времени юридических оснований эстоппеля принцип добросовестности является, на наш взгляд, единственно логичным объяснением всей конструкции эстоппеля. И, действительно, концепция вины и деликтной ответственности государства-агента, якобы создавшего в результате собственного поведения ошибочное представление у противоположной стороны о своих истинных намерениях и поэтому несущего по суду обязанность придерживаться прежнего поведения, строится (несмотря на все утверждения его сторонников об обратном) на зыбкой основе риска, которая отвергается доктриной в своем большинстве. Рассматривать принцип эстоппель исключительно в свете деликтной ответственности государства-агента, значит подвергать государство постоянному риску того, что его не умышленное (и соответственно не волеизъявительное) поведение может вызвать ошибочное восприятие у контрагентов. Обеспечивать через эстоппель юридическую защиту такого ошибочного восприятия означало бы в действительности вносить элементы неустойчивости в межгосударственные отношения. А это никак нельзя было бы рассматривать как обеспечение стабильности и безопасности в межгосударственных отношениях, на что в первую очередь и направлено действие принципа эстоппель. Схематичный абрис неприменимости концепции деликтной ответственности в качестве обоснования принципа эстоппель ставит предметно следующий вопрос: насколько другая, не менее известная, концепция, а именно концепция молчаливого соглашения может служить в качестве юридического основания принципа эстоппель? Автор настоящей статьи принципиально отрицает возможность применения концепции молчаливого соглашения в качестве вероятного обоснования принципа эстоппель. И вот по каким причинам. Государства, будучи суверенными носителями признанных за ними суверенных прав, используют их посредством осуществления компетенции в той или иной сфере межгосударственных отношений. Процедура осуществления компетенции через волеизъявительное поведение государства проявляет себя в международном правопорядке таким образом, что для обеспечения его юридической состоятельности и действенности совсем не обязательно, чтобы оно опиралось на явное или молчаливое согласие тех, в отношении которых оно было призвано оказывать свое воздействие. Было бы чистейшей юридической фикцией утверждать, что односторонние акты и юридически значимое поведение государства представляются законными только постольку, поскольку другие субъекты международного права их признали и приняли в качестве таковых. Акты (поведения) представляются законными и вызывающими надлежащие (в соответствии с волеизъявительным намерением субъекта права) последствия уже потому, что они соответствуют международному праву. Таким образом, юридическая природа принципа эстоппель вытекает из постоянства в поведении государства в отношении данной фактической или юридической ситуации. Речь идет об определенном уровне стабильности и предсказуемости в манере поведения государства. Государства не вправе получать преимущества из собственного противоправного поведения, принесшего ущерб другому государству: nemo potest mutare consilium suum in alterius injurian. Такова схема должного поведения государств в отношении друг с другом. Она исходит из более общей нормы, предусматривающей недопустимость для государства получать преимущества как следствие своего противоправного поведения, когда в результате собственных виновных или незаконных действий оно лишает другую сторону или непосредственно своего права, или же возможности воспользоваться им <*>. ——————————— <*> См. подробнее: Zoller E. La Bonne Poi en Droit International Pablic. Paris, 1977. P. 277; Cheng B. General Principles of law as applied by International Courts and Tribunals. London, 1953. P. 149.
Юридическое значение указанного принципа таково: государство, которое посредством своего активного или пассивного поведения придерживалось позиции явно противоположной тому субъективному праву, которое оно отстаивает в суде, не может более востребовать это право. Принципиальная важность данного определения проявляется в полной мере в процессе судебно-арбитражного разбирательства. И вот каким образом. Выдвижение в ходе судебно-арбитражного производства определенных требований или заявлений, которые явно противоречат первоначальному поведению, объявляется недопустимым с точки зрения права (allegans соntraria non audiendus est). В то время как принцип добросовестности предусматривает необходимость соблюдения определенного уровня последовательности в поведении государств, принцип эстоппель предусматривает санкцию за его нарушение. Государство теряет возможность через суд обеспечить защиту своего субъективного права. А суд признает в качестве недопустимых (не принимает к производству) любые иски по обеспечению юридического права, возникшие из поведения, явно расходящегося с первоначальным активным (пассивным) поведением государства. Таким образом, принцип добросовестности и принцип эстоппель тесно взаимосвязаны. Но можно ли в данном случае говорить, что принцип эстоппель зависит (в том, что касается его признания доктриной и практикой международного права) от принципа добросовестности? Как представляется, принцип эстоппель отнюдь не зависит в том, что касается его признания доктриной и практикой международного права, от принципа добросовестности. Принцип эстоппель признан государствами и практикой Международного Суда и Арбитража. Данный принцип в самой упрощенной форме есть не что иное, как требование придерживаться определенного уровня последовательности в поведении государств. В латинском выражении это звучит как alleguns contraria non audiendus est. В соединении с актом признания (в явной форме посредством специального юридического документа или через поведение) принцип эстоппель применим практически во всех областях международного права. В этом плане он выступает уже не просто как процедурное правило судебно-арбитражного производства, а уже в качестве материального принципа права. Заключение профессора Э. Золлера подтверждает это <*>. Из общего принципа права (каковым он вполне справедливо считался большинством юристов-международников) эстоппель в процессе судебно-арбитражной практики сформировался в качестве принципа обычного прецедентного права, что позволяет квалифицировать данный принцип как всеобщий (универсальный) обычай. Проведенный в работе А. Мартена анализ свидетельствует в пользу этого вывода <**>. ——————————— <*> Zoller E. Op. cit. P. 275. <**> Martin A. Estoppel en Droit International Public. Paris, 1979. P. 246.
Институт эстоппель происходит из английского общего права. Принцип эстоппель является результатом правотворческой деятельности английского суда, использовавшего его как средство представления доказательств в ходе судебного разбирательства <*>. Определенные фактические акты торжественного и формального характера, будучи официальным образом закреплены, приобретали впоследствии абсолютную силу, не подлежащую никакому оспариванию. Первоначально эстоппель проявлял себя в следующих трех направлениях: ——————————— <*> См. подробнее: Martin A. Op. cit. P. 10 — 14.
— estoppel by record имел применение в отношении любого законного судебного решения, вынесенного компетентным судом, включая решения судебных органов (арбитров), которые не вели официальной регистрации принятых документов; — estoppel by deed касался любого контракта, лишенного какой-либо официально подтверждающей его печати, и при определенных условиях — любой письменной декларации, сделанной без соблюдения какой-либо формы; — estoppel by matter in palis распространял свое действие, с одной стороны, сначала на сделки с недвижимостью, а затем уже с движимым имуществом. А с другой — благодаря вмешательству института справедливости в значении equity, он мог вытекать (если были соблюдены все соответствующие условия) из простых, лишенной какой-либо специальной формы деклараций воли, из определенных фактических представлений (representations) <*>. Акты активного или пассивного поведения государства соответствовали реальности положений, которые они предполагали выразить: эстоппель рассматривался как законный и справедливый и при определенных обстоятельствах воспрепятствовал субъекту совершенных актов (деклараций или юридически значимого поведения) отрицать их действительность, поскольку они обладали силой абсолютно неопровержимого доказательства. Таким образом, заключает А. Мартен, этот обновленный под воздействием практики судов справедливости институт эстоппель, получив новое название estoppel by representation или equitable estoppel, оказал определяющее влияние на институт эстоппеля в общем праве и занял доминирующее место в английском праве <**>. ——————————— <*> См.: Броунли Я. Международное право: Кн. 2. М., 1977. С. 355 — 357. <**> Martin E. Op. cit. P. 13.
В настоящее время эстоппель по общему признанию ученых, проявляется в двух направлениях: estoppel by res judicata, применяемый в отношении судебных решений, и estoppel by representation, употребляемый в более широком аспекте ко всему комплексу деклараций воли. Исследование института эстоппель предполагается начать с рассмотрения estoppel by representation. Именно этот тип эстоппеля нашел наибольшее распространение в английском общем праве и получил последующее применение в международном публичном праве. В том, что касается estoppel by res judicata, отношение международного публичного права к данному типу эстоппеля неоднозначное (в целом международное публичное право не пошло по пути признания estoppel by res judicata, однако отдельные его элементы нашли в нем свое применение). Estoppel by representation как средство, устанавливающее запрет для субъектов права противоречить или оспаривать в суде то, что он ранее заявил, совершил или дал понять, распространяет свое действие в отношении односторонних юридических актов, а также в отношении юридически значимого активного и пассивного поведения государств <*>. С точки зрения авторитетных представителей международного права, эстоппель предполагает недопустимость или устанавливает общий юридический запрет в том, что касается попыток выступать с определенными утверждениями или, наоборот, отказаться от ранее занятой позиции. Он запрещает субъекту права опротестовывать в ущерб противоположной стороне какой-либо факт или определенное фактическое состояние, а также выдвигать противоположные доказательства в процессе судебно-арбитражного разбирательства <**>. ——————————— <*> См. Martin A. Op. cit. P. 15; Mabrouk M. Les exceptions de procedure devant les juridictions internationales. Paris, 1966. P. 107. <**> Lauterpacht H. International Low. Being the Collected Papers of H. Lauterpacht. Cambridge, 1970. P. 70; Schivarzenberger G. Dynamics of International Law. London, 1976. P. 68 — 70; Cheng B. Op. cit. P. 141 — 149.
В более общем плане estoppel by representation устанавливает запрет стороне — участнице судебного процесса возвращаться к одной из своих прежних занимаемых позиций. Английское общее право, а затем уже международное право, перенявшее в себя институт estoppel by representation, устанавливают жесткие требования в отношении констатации ситуации эстоппель. Только при наличии соответствующих четырех конститутивных элементов эстоппеля суд приходит к заключению о наличии ситуации estoppel by representation. При отсутствии хотя бы одного конститутивного элемента эстоппеля суд, как показывает практика (например, дело о континентальном шельфе Северного моря) <*>, делает заключение об отсутствии ситуации эстоппель. ——————————— <*> C. I.J. Recueil 1969. P. 26 — 27.
Каковы же по содержанию четыре конститутивных элемента эстоппеля, о которых идет речь? Первое условие заключается в существовании ясной и недвусмысленной международно-правовой позиции (представления) по конкретным вопросам настоящего или прошлого, выраженной на основе свободного и обдуманного волеизъявления юридически правоспособного субъекта права. Второе — необходимость доказывания заявителем того, что как следствие занятой противоположной стороной международно-правовой позиции (представления-representation) он предпринял определенные позитивные действия или же, наоборот, воздержался от них, самым добросовестным образом положившись на эту позицию. Третье. Заявитель должен представить доказательства того, что в результате предпринятых им действий или воздержания от совершения таковых был нанесен ущерб его собственной позиции. Четвертое условие — заявитель должен подтвердить тот факт, что субъектом последующей международно-правовой позиции (представления), которая сделала необходимым обращение заявителя к эстоппелю, является автор первоначальной позиции (представления). При этом последующая международно-правовая позиция должна относиться к одним и тем же фактам, что и первоначальная и, помимо этого, должна ей противоречить, отменять ее или вносить в нее изменения существенного порядка. Таковы общие требования, выдвигаемые юридической наукой к содержанию конститутивных элементов эстоппеля (согласно английскому общему праву) <*>. Для наиболее полного понимания содержания эстоппеля в международном публичном праве, полностью воспринявшем основные конститутивные элементы эстоппеля, как они практикуются в английском общем праве, представляется необходимым остановиться на рассмотрении содержания конститутивных элементов эстоппеля (согласно общему праву Великобритании). ——————————— <*> Martin A. Op. cit. P. 19; Lang J. Le plateau continental de la mer du Nord. Arret de la C. I.J. Paris, 1970. P. 53 — 54; Vallee Ch. Quelques observations sur l’estoppel en droit des gens // RGDIP. 1973. N 4. P. 959 — 963.
Первый конститутивный элемент эстоппеля, как было отмечено, заключается в том, что обязанность заявителя подтвердить существование первоначальной, ясной и недвусмысленной по внешнему проявлению правовой позиции (представления), относящейся к существующим или имевшим место в прошлом фактам, которая была выражена на основе свободного и намеренного волеизъявления юридически правоспособного субъекта права. В содержании первого конститутивного элемента эстоппеля можно выделить три аспекта. Прежде всего, речь идет о существовании первоначальной, ясной и недвусмысленной по внешнему проявлению правовой позиции (представления). Указанная правовая позиция должна иметь прямую связь с существующими в настоящее время или же с имевшими место в прошлом фактами. И, наконец, в основе правовой позиции (представления) должно лежать свободное и намеренное волеизъявление юридически правоспособного субъекта права. Когда речь идет о первоначальной, ясной и недвусмысленной по внешнему проявлению правовой позиции, то можно выделить следующие вопросы: о форме волеизъявления субъекта права и о характере заявленной правовой позиции (представления). Правоспособный субъект может облекать свою волю в форму активного и пассивного поведения. С точки зрения права это не имеет особой значимости. Главное — чтобы через активное или пассивное поведение субъектом права было осуществлено волеизъявление вызвать к жизни определенную международно-правовую позицию (представление), в ответ на которую противоположная сторона предприняла бы определенные действия. Ситуация такова: одна сторона (через активное или пассивное поведение) создает соответствующую международно-правовую позицию (представление), а другая сторона, положившись на данную позицию, предпринимает определенные меры. Вопрос о форме волеизъявления субъекта права, создавшего соответствующую международно-правовую позицию (представление), достаточно ясен. Это — активное или пассивное поведение субъекта права. Вопрос о характере заявленной правовой позиции (представления) взаимосвязан с первым и может быть определен следующим образом: если субъект права намеревается создать через свое активное или пассивное поведение соответствующую международно-правовую позицию, то, естественно, указанная позиция должна носить ясный и недвусмысленный характер. Только такая международно-правовая позиция может служить основанием и соответственно побудительной причиной для определенных действий противоположной стороны. Иначе, как можно вообще предпринимать какие-либо действия, если созданная международно-правовая позиция не носит ясного характера и двусмысленна по содержанию? Определив, что первоначально созданная правовая позиция (как первый конститутивный элемент эстоппеля) может быть результатом активного или пассивного юридически значимого поведения субъекта права и должна носить ясный и недвусмысленный характер, следует отметить необходимость непосредственной связи данной правовой позиции с ныне существующими или с уже произошедшими в прошлом фактами. Имеется в виду, что правовая позиция в плане создания эстоппеля не может иметь какого-то абстрактного характера, а должна непосредственно относиться к существующим в настоящее время или к имевшим место в прошлом фактам. Поскольку правовая позиция (представление) является результатом свободного и намеренного волеизъявления субъекта права, то логично говорить, что данный субъект права должен быть правоспособным, а его волеизъявление носить намеренный и свободный, то есть ясно осознанный характер. В противном случае (когда правовая позиция (представление) явилась результатом обмана или применения насилия со стороны противоположного субъекта права) заявление об эстоппеле будет признано Судом как недопустимое и соответственно отклонено. Вторым конститутивным элементом эстоппеля является необходимость доказывания заявителем того, что вследствие занятой противоположной стороной правовой позиции (представления) он предпринял определенные позитивные действия или же, наоборот, воздержался от них, самым добросовестным образом положившись на указанную позицию. Потенциальным заявителем и соответственно его дестинатором может быть, в принципе, любой правоспособный субъект права, который может непосредственно участвовать в правоотношениях, приведших к возникновению ситуации эстоппель или же через процедуру делегирования полномочий может быть представлен в данной ситуации своим полномочным представителем. В последнем случае право выступить с эстоппелем в суде принадлежит непосредственно представляемому субъекту права, поскольку именно к нему через его представителя была обращена созданная правовая позиция (представление). С точки зрения юридической значимости созданная правовая ситуация должна быть таковой, чтобы она, во-первых, действительно послужила побудительным моментом для действия или бездействия заявителя и, во-вторых, обладала определенной материальностью. Итак, государство, которое заявляет в суде о наличии ситуации эстоппель, должно сказать, что поведение ответчика явилось именно той побудительной причиной, которая послужила основанием для действия или соответственно бездействия с его стороны. При этом заявителю следует также доказать, что поведение ответчика было материально значимым. Третий конститутивный элемент эстоппеля by representation непосредственно связан со вторым конститутивным элементом и вытекает из него. Заявитель, будучи обязанным доказать, что созданная на основе поведения ответчика материально значимая позиция (представление) послужила для него побудительным мотивом в целях определенного рода действия или бездействия, призван представить доказательства возникновения прямого ущерба от такого рода действия или бездействия. Бремя доказывания, которое возлагается в данном случае на заявителя, состоит в том, чтобы представить суду убедительные свидетельства существования прямой связи между созданной на основе поведения ответчика позиции (представления), побуждением к действию или бездействию со стороны заявителя и понесенным им ущербом. Таким образом, главным предметом доказывания со стороны заявителя выступают следующие вопросы: — фактическое наличие понесенного ущерба; — наличие причинно-зависимой связи между поведением ответчика, с одной стороны, и побуждением к действию, изменением в позиции заявителя, понесенным им ущербом в результате этого — с другой. В том, что касается изменения позиции и понесенного ущерба, суть проблемы состоит в следующем. Заявитель, обращаясь в суд, должен представить доказательства того, что он понес реальный ущерб в любой допустимой форме (предпринял соответствующие работы, осуществил определенные расходы, лишился возможной прибыли). Тем самым ущерб трактуется в широком смысле. Вместе с этим ущерб в его моральном или интеллектуальном содержании не принимается согласно имеющейся судебной практике в качестве основания для констатации эстоппеля. Ущерб предполагает существование причинно-следственной связи между созданной на основе поведения ответчика определенной позицией (представления) и возникшим в результате этого побуждением противоположной стороны (заявителя) к совершению соответствующих действий, изменением в позиции заявителя, понесением им ущерба. Заявитель в порядке обоснования по существу своего утверждения о наличии ситуации эстоппель (при обращении в судебно-арбитражные инстанции) призван самым убедительным образом доказать наличие причинно-следственной связи. В противном случае суд будет вынужден прекратить производство по данному делу и отказать в иске. Необходимость констатации причинно-следственной связи (между созданной на основе поведения ответчика определенной правовой позицией, представлением, побуждением заявителя к совершению соответствующих действий, изменением в позиции заявителя и понесенным им ущербом) в ситуации эстоппель подчеркивает сугубо целенаправленное действие института эстоппель. Эстоппель применяется исключительно в отношениях между государством, создавшим на основе своего поведения определенную правовую позицию, представление, и государством, в отношении которого это представление предназначено. Таким образом, эстоппель (через отношения сугубо в рамках двусторонних отношений) содействует поддержанию права и справедливости в целом. Эстоппель как фактор поддержания стабильности и юридической безопасности субъектов правоотношений наступает как следствие нарушения принципа добросовестного соблюдения международных обязательств, выразившегося в непоследовательности поведения одного субъекта права по отношению к другому. Такая непоследовательность, послужившая причиной нанесения ущерба признанным правам другого субъекта правоотношений в обычном порядке, возникает вследствие принципиального изменения первоначальной позиции. Субъект права, добросовестно доверившийся первоначальной позиции другого субъекта, предпринял определенные действия или, наоборот, воздержался от таковых, и, как результат коренного изменения первоначальной позиции последнего, претерпел ущерб в той или иной области признанных за ним прав. Первоначальная и принципиальным образом измененная последующая позиция субъекта права для констатации ситуации эстоппель должна касаться одних и тех же фактических обстоятельств. Кардинальное изменение в позиции субъекта правоотношений, касающееся различных фактических обстоятельств, не может служить суду основанием для признания существования ситуации эстоппель. Тем самым требование об идентичности фактических обстоятельств, лежащих в основе первоначальной и коренным образом измененной последующей позиций, следует рассматривать как еще один конститутивный элемент института estoppel by representation. Это четвертый конститутивный элемент института estoppel by representation. Важно отметить следующее обстоятельство. Когда говорят, что суд для целей констатации ситуации эстоппель должен сделать заключение о принципиальном изменении в первоначальной и последующей позициях субъекта права, речь вовсе не идет о необходимости того, чтобы его последующая позиция была бы противоположной его первоначальной позиции. Достаточно того, чтобы последующая позиция противоречила первоначальной позиции, отменяла или изменяла ее по вопросу в обычном порядке, рассматриваемому в качестве существенного. Завершив исследование конститутивных элементов, составляющих estoppel by representation по общему праву, необходимо коснуться вопроса о сложности структурного построения данного института, которая обуславливается наличием четырех конститутивных элементов в его содержании. Присутствие всех указанных элементов является непременным условием при констатации ситуации эстоппель. Когда в суд поступает заявление о наличии ситуации эстоппель, то он тщательно исследует все обстоятельства дела, и только при наличии всех четырех конститутивных элементов суд приходит к заключению о существовании ситуации эстоппель. В силу своей юридической природы estoppel by representation может быть заявлен непосредственно в ходе судебного разбирательства как следствие того, что субъект, создавший на основе своего поведения определенную позицию (представление), принципиально изменил свою первоначальную позицию, нанося тем самым ущерб противоположной стороне, добросовестно положившейся на его позицию. В порядке обеспечения своих юридических прав субъект, претерпевший таким образом ущерб в результате коренного изменения первоначальной позиции противоположной стороны, посредством обращения к институту эстоппель заявляет через суд о необходимости восстановить справедливость в отношениях контрагентов. Ответчик должен, во-первых, полностью компенсировать заявителю весь ущерб, нанесенный ему в результате противоправного поведения, а, во-вторых, строго придерживаться принципа добросовестности при выполнении своих международных обязательств. Последовательное соблюдение в своем поведении международных обязательств (вне зависимости от источника их возникновения) на основе указанного принципа является единственно возможным средством поддержания юридической безопасности всех участников межгосударственного сотрудничества. После освещения конститутивных элементов estoppel by representation целесообразно перейти к вопросу о понятийном содержании термина representation (представление) и последующем определении института estoppel by representation. Термин representation (представление), как было отмечено ранее, предполагает наличие определенной юридически значимой позиции субъекта права, которая, включая в себя любое действие или бездействие субъекта права, охватывает все акты пассивного или активного поведения одного субъекта права, способные служить побудительным стимулом для выражения противоположной стороной доверия и соответственно для совершения определенных актов юридически значимого поведения с учетом выраженного доверия. Таким образом, estoppel by representation выступает в качестве устанавливаемого нормами права запрета для субъекта правоотношений противоречить или оспаривать (в ходе проведения судебного разбирательства) то, что было ранее заявлено или совершено. В более широком плане правило estoppel by representation действует так, что воспрепятствует стороне возвратиться к одной из ранее занимаемых позиций. Система английского права выработала определенные критерии для констатации ситуации estoppel by representation в целях установления четких границ дискреционных полномочий судебно-арбитражных органов определять в каждом отдельном случае недопустимость отказа от ранее занимаемой позиции. Международное публичное право переняло из английского общего права в полном объеме все установочные критерии в отношении констатации эстоппеля с той лишь разницей, что субъектами права выступают не физические лица, а суверенные государственные образования. В порядке обобщения судебно-арбитражной практики и доктрины международного права возможно представить содержание эстоппеля следующим образом. Ситуация эстоппель наступает в тех случаях, в которых один субъект права посредством своего юридически значимого поведения или заявления, то есть через созданные им представления, побуждает другого субъекта права на основе выраженного им доверия внести изменения в занимаемую позицию себе во вред. Следствием изложенной ситуации является невозможность д ля первого субъекта права предпринять какие-либо меры по внесению изменений (с целью получения незаконных преимуществ) в прежнюю, ранее занимаемую им позицию. Возможность обращения в международные судебно-арбитражные инстанции в порядке обеспечения своих юридических прав, предусматриваемая институтом эстоппель, создает первоначальное впечатление об эстоппеле как о сугубо процессуальном институте в рамках доказательного права. Мнение об эстоппеле исключительно в плане процессуального возражения на стадии предварительного разбирательства против рассмотрения дела (основанного на неподведомственности суду дел данной категории) в ряде случаев находит отражение в науке. Это отмечают ученые в ходе проведенного ими анализа доктрины <1>. Так, в терминологическом словаре по международному праву под редакцией профессора Ж. Бадевана эстоппель определяется как заимствованный из английского языка процедурный термин в форме возражения в связи с истечением срока (подачи иска), запрещающего стороне — участнику процесса — принять позицию, которая противоположна позиции, ранее ей явно или молчаливо принятой или занимаемой ей в настоящее время в ходе данного судебного процесса <2>. Вместе с тем существует и другая точка зрения, сторонники которой рассматривают эстоппель в качестве особого правового института <3>. Эстоппель выступает в качестве стройного комплекса норм, призванного на основе принципа добросовестности содействовать обеспечению юридической безопасности субъектов права. Так, профессор П. Ретер, выступая в Международном Суде по делу о храме Преах Вихеар, заявил на этот счет следующее: «Не входя во все существенные тонкости юридического анализа, присущие английскому праву, надо просто заявить, что в международных отношениях доктрина делает из эстоппеля механизм, отвечающий обеспечению общего принципа добросовестности и необходимости поддержания безопасности, которая регулирует человеческое сообщество» <4>. ——————————— <1> См.: Vallee Ch. Op. cit. P. 951. <2> Dictionnaire de la terminologie du droit international pablic. Paris, 1960. P. 263. <3> Vallee Ch. Op. cit. P. 955; Verhoeven J. La reconnaissance internationale dans la pratique contemporaine. Les relations publiques internationales. Paris, 1975. P. 804. <4> C. I.J. Memoires. Plaidoiries et Documents. 1962. T. II. P. 205.
Признавая действительными и различия между эстоппелем в качестве судебно-арбитражного средства защиты в рамках доказательного права и эстоппелем как отдельным комплексом норм по обеспечению юридической безопасности субъектов права, не следует, на наш взгляд, прибегать к взаимоисключающим позициям применительно к оценке места и значения эстоппеля. Противопоставление эстоппеля в значении судебно-арбитражного средства защиты и в значении средства поддержания юридической безопасности субъектов права может привести к преуменьшению важности эстоппеля, поскольку представляло бы эстоппель исключительно с той или другой стороны, хотя на самом деле эстоппель выступает в двуедином значении сразу, но с разницей во времени. Эстоппель в значении принципа, основывающегося на принципе добросовестности, предшествует во времени эстоппелю в значении процессуального средства защиты в форме предварительного возражения. Сначала в результате нарушения принципа добросовестности (при наличии соответствующих четырех констатирующих элементов) возникает ситуация эстоппель, а уже затем потерпевшая сторона в ходе открытого судебного производства на основе предварительного возражения в форме процессуального правила эстоппеля выступает в свою защиту, заявляя о юридической недопустимости (в плане их признания судом) доводов противоположной стороны. Так, в двуедином качестве эстоппель первоначально выступает как принцип, содействующий поддержанию правила последовательности в поведении субъектов права и через него обеспечивающий их юридическую безопасность, а впоследствии проявляет себя в качестве процедурного правила защиты в форме предварительного возражения о неподведомственности суду данного дела. Бельгийский юрист Дж. Верховен дал, с нашей точки зрения, правильно отражающее суть этого принципа следующее определение: «Принцип эстоппель устанавливает санкции в порядке применения принципа добросовестности и в целях обеспечения безопасности за несоблюдение обязательства последовательности, которое без сомнения является аксиоматичным принципом международного права, нежели принципом, признанным «цивилизованными странами» или обычной нормой» <*>. Из контекста определения вытекает, что функция принципа эстоппель состоит в установлении санкций как следствие несоблюдения обязательства последовательности в поведении субъекта права. Вместе с тем обязательство последовательности напрямую связано с принципом добросовестности, поскольку именно в порядке применения последнего речь идет об установлении санкций со стороны принципа эстоппель. Таким образом, нарушение принципа добросовестности приводит в действие институт эстоппеля, что подтверждают ранее высказанные на этот счет в доктрине международного права мнения. Достаточно представить авторитетное мнение профессора Г. Шварценбергера, который заявил о том, что нарушение принципа добросовестности создает эстоппель <**>. ——————————— <*> Verhoeven J. Op. cit. P. 804. <**> Schwarzenberger G. Op. cit. P. 69.
В соответствии с общетеоретическими положениями правовой науки, подтвержденными практикой судебно-арбитражных органов, нарушение принципа добросовестности в поведении контрагента может привести к эстоппелю. Субъект права, претерпевший непосредственный ущерб в результате непоследовательной юридической позиции противоположной стороны, вправе через суд обеспечить свои субъективные права. Обратившись с исковым заявлением в суд, сторона, добросовестно доверившаяся занимаемой в течение определенного времени юридической позиции другой стороны и понесшая ущерб непосредственно как результат противоправного поведения последней, вправе заявить о недопустимости такого рода поведения и потребовать защиту своего правового титула по определенному вопросу права или факта. В случае открытия разбирательства по делу письменная часть судопроизводства обычно является той стадией, в ходе которой должно быть заявлено о наличии ситуации эстоппель. Какой-либо специальной формы для эстоппеля не существует. Заявление об эстоппеле должно быть подтверждено фактическим и юридическим представлением соответствующих доказательств, свидетельствующих о присутствии в данной конкретной ситуации всех четырех конститутивных элементов эстоппеля. При наличии последних суд констатирует эстоппель и в силу этого обстоятельства приходит к заключению о недопустимости выдвижения определенного требования или поддержания определенной претензии со стороны, которая своим недобросовестным и соответственно непоследовательным поведением нанесла непосредственный ущерб заявителю. Вместе с тем суд после анализа поведения самого заявителя вправе сделать заключение о существовании основания для прекращения разбирательства по делу. Причинами для подобного заключения могут быть следующие факты. Прежде всего, это нарушение принципа добросовестности в поведении самого заявителя — дестинатора представления (representation). Вполне осознавая ошибочность или недействительность представления, заявитель не вправе утверждать, что его действия вызваны именно данным представлением. Выступать с заявлением о наличии ситуации эстоппель в поведении ответчика, заранее зная об ошибочности или недействительности сделанного им представления, с точки зрения права, недопустимо. Очевидное несоблюдение принципа добросовестности таково, что это становится для суда основанием для прекращения производства по делу. К аналогичному результату приводят факты обманного поведения заявителя и применения им силы. Если представление, с которым выступил ответчик, явилось следствием обмана или применения силы со стороны заявителя, то, естественно, любое утверждение последнего о наличие ситуации эстоппель в поведении ответчика будет расценено судом как основание для прекращения производства по делу. В том случае, когда обращение к эстоппелю признается по суду допустимым и обоснованным, сфера его потенциального применения весьма широка. Практически любая отрасль права не исключает возможности применения эстоппеля. Значимость эстоппеля определяется тем обстоятельством, что через обращение к эстоппелю обеспечивается выполнение принципа добросовестности и правила последовательности в поведении субъектов права. Тем самым их юридическая безопасность поддерживается на должном правовом уровне. Принцип эстоппель из принципа estoppel by representation по общему праву Великобритании приобрел качество одного из общих принципов современного международного права. Как принцип allegans contraria non audiendus est, принцип эстоппель несет значительную материальную нагрузку и одновременно является принципом доказательного права в его процессуальном содержании. Как материальный принцип, принцип эстоппель предписывает обязательство последовательности в поведении государств и содействует соблюдению юридической безопасности субъектов международного права. Это является его первым и основным значением. Как процессуальный принцип, принцип эстоппель используется в качестве средства доказывания в ходе открытого судебного производства. В этом заключается его второе и дополняющее значение. Базируясь на принципе добросовестности и принципе взаимности, принцип эстоппель, как справедливо отмечает Ш. Балле, способствует подъему международного права <*>. Основополагающее значение современного международного права как законченной и целостной системы права состоит в упорядочении поведения государств в рамках юридических обязательных предписаний и создании условий в судебном урегулировании на основе обязательной юрисдикции споров по поводу нарушения указанных предписаний. Верховенство права не допускает неурегулированности международных споров. В порядке применения принципа добросовестности и в целях поддержания юридической безопасности субъектов права, принцип эстоппель устанавливает обязательство последовательности, которое, как обоснованно пишет бельгийский юрист Дж. Верховен, по существу является аксиоматичным правилом межгосударственного общения <**>. Принцип эстоппель через обязательство последовательности в поведении государств вписывается в общие задачи, направленные на повышение уровня права в мировом сообществе. ——————————— <*> Vallee Ch. Quelques observations sur 1’estoppel en droit des gens // RGDIP. 1973. N 4. P. 998. <**> Verhoeven J. La reconnaissance internationale dans la pratiqne contemporaine. Paris, 1975. P. 804.
Каким же образом конкретно реализуется регулятивная функция принципа эстоппель? В порядке применения принципа добросовестности и в интересах поддержания юридической безопасности государств, принцип эстоппель предписывает необходимость соблюдения правила последовательности. Противоречивость в поведении государств как фактор нестабильности и возможного нарушения субъективных прав контрагентов через применение принципа эстоппель расценивается как недопустимое с точки зрения права. Международные судебно-арбитражные органы, обеспечивая выполнение правила последовательности в поведении государств, используют принцип эстоппель в процессе вынесения своего решения. При этом Международный Суд придерживается концепции строгого толкования принципа эстоппель: только при наличии всех четырех конститутивных элементов Суд констатирует свое заключение с предписанием последовательности ранее заявленной международно-правовой позиции по определенному вопросу права или факта. Решение Суда согласно принципу res judicata призвано быть исполненным и тем самым через Суд становится обязательным. Принцип эстоппель как отдельный принцип международного права (в силу содержащегося в нем и присущего исключительно ему регулятивного начала) неприменим в случаях, когда речь идет об описании юридических последствий общей нормы международного права, касающейся, например, обязанности судебно-арбитражного решения, толкования или исполнения международных договоров. Также в силу своего статуса отдельного принципа международного права, принцип эстоппель не подлежит применению при обстоятельствах, когда в порядке соблюдения международного права ставится вопрос об обосновании юридической обязанности в форме односторонних и многосторонних юридических актов. Специфическая направленность регулятивного воздействия принципа эстоппель и содержащееся в нем материальное начало ставят его в ряд общих принципов права согласно ст. 38 Статута Международного Суда. Механизм эстоппеля, в основе которого лежит принцип добросовестности и принцип взаимности, направлен на поддержание юридической безопасности субъектов правоотношений. Под этим понимается определенный (высокий по современным стандартам) уровень права в мировом сообществе, при котором соблюдается взаимозависимость международных обязательств одного государства и корреспондирующих им субъективных прав другого государства. Государство может пользоваться своими субъективными правами только в той мере, в какой это не нарушает права другого субъекта права. То есть пользованию прав со стороны одного государства соответствует обязательство не нарушать субъективные права другого субъекта права. Принцип эстоппель совместно с принципом добросовестности и принципом взаимности обеспечивают в режиме обязательности поддержание строгого соответствия между субъективными правами контрагентов-участников международных правоотношений. Соблюдение последовательности в поведении государств как основное требование принципа эстоппель заранее устраняет случаи нарушения юридического требования соответствия взаимных субъективных прав государства и в целом вписывается в рамки нормальных, естественных, с точки зрения законности, межгосударственных отношений. Позитивная направленность регулятивного воздействия принципа эстоппель состоит в том, что через недопустимость нарушения правила последовательности в поведении государств он восстанавливает взаимный баланс между субъективными правами государств. Таким образом, путем установления санкций за любые случаи непоследовательного поведения, имевшие место в прошлом, принцип эстоппель устраняет их ex post facto (посредством прямого предписания требования по соблюдению принципа добросовестности в поведении) и направляет стороны (при помощи вынесенного решения) в перспективе их будущих отношений в русло нормального, упорядоченного строгими рамками права, взаимодействия. Будучи реальной нормой права, принцип эстоппель действует в русле реальных категорий, определенных конкретным поведением государств. В данном смысле умозрительное восприятие, сложившееся гипотетически в понимании одного государства относительно возможного поведения другого государства, не может служить достаточным основанием для Международного Суда, чтобы с полным убеждением правомерности констатировать ситуацию эстоппель. Тем самым о включении принципа эстоппель в рамки теории международной ответственности государств или теории подразумеваемого соглашения не может идти никакой речи. Эстоппель наступает не в качестве следствия предполагаемого восприятия от возможных последствий поведения одного государства в понимании другого государства, а как результат конкретного несоблюдения правила последовательности в поведении государства при обстоятельствах заявленного (проявленного) доверия в отношении указанного поведения со стороны другого государства. По характеру институционного построения принцип эстоппель реально направлен на предупреждение (в контексте исключения негативного) нарушений правила последовательности в поведении государств и соответственно на поддержание (в контексте обеспечения позитивного) строгого соблюдения международно-правовых обязательств в будущем. Стабильность межгосударственных отношений, определяемая соблюдением государствами требований должного поведения, устанавливаемых принципом добросовестности и принципом взаимности, предусматривает придание особого значения правилу последовательности. Последовательность в международно-правовой позиции государства — это и предсказуемость в поведении, и в итоге юридическая безопасность государств-членов мирового сообщества. Государства как суверенные субъекты международного права вправе проводить любую внешнеполитическую политику (в рамках права) и соответственно могут вносить изменения в свою внешнеполитическую линию поведения. Однако при обстоятельствах, когда кардинальное изменение в поведении одного государства может негативным образом затронуть защищенные международным правом субъективные права другого государства, добросовестно доверившегося поведению первого, последнее призвано осуществить предварительную нотификацию предполагаемых изменений в своей международно-правовой позиции. Логичность такого вывода, нашедшего научное закрепление в трудах ученых <*> и подтвержденного судебно-арбитражной практикой (в этом плане одним из первых был такой исторический судебный прецедент, как решение 1843 г. между Францией и Англией по делу Портендик «Блокада»), определяется требованием поддержания стабильности и предсказуемости в межгосударственных отношениях. ——————————— <*> См., например: Cheng Bin. General Principles of Law as Applied by International Courts and Tribunals. London, 1953. P. 137 — 140.
Обязательство по нотификации предполагаемых изменений в международно-правовой позиции государства как элемент должного поведения субъектов права непосредственно следует из принципа эстоппель. Заявленная позиция автора представления противостоит добросовестному доверию дестинатора представления. В той мере и поскольку автор придерживается сделанного им представления (то есть проводит соответствующую политику по определенному вопросу права или факта), а дестинатор представления в ответ на это проявляет добросовестное доверие и в развитие собственной позиции предпринимает или наоборот воздерживается от совершения определенных действий, ситуация между двумя субъектами международного права остается стабильной и предсказуемой в плане их последующего поведения. В порядке обеспечения юридической безопасности субъектов права принцип эстоппель вступает в действие и начинает осуществлять присущее ему регулятивное воздействие тогда, когда автор представления, предполагая внести кардинальные изменения в свою международно-правовую позицию, заранее не нотифицирует об этих изменениях дестинатора представления. Понеся ущерб в результате принципиального изменения в международно-правовой позиции автора представления, дестинатор представления обращается в суд в порядке обеспечения своих субъективных прав (и в конечном итоге своей юридической безопасности), который после констатации ситуации эстоппель предписывает необходимость добросовестного соблюдения со стороны автора представления последовательности в своем поведении. Тем самым в аспекте принципа эстоппель обязательство по нотификации предполагаемых изменений в международно-правовой позиции государства является важным элементом должного поведения на основе принципа добросовестности. Предписывая необходимость соблюдения правила последовательности, принцип добросовестности (в сочетании с возможным применением принципа эстоппель) устанавливает такой уровень должного поведения, при котором исключаются возможные случаи, когда одно государство получает преимущества из собственного противоправного поведения (Nullus Commodum Capere De Sua Injuria Propria). Несоблюдение международного обязательства в результате изменения в международно-правовой позиции государства является по суду очевидно противоправным деянием и через эстоппель восстанавливается в рамках должного поведения. Под должным опять-таки понимается последовательность и соответственно строгое соблюдение всех, проявивших себя соответствующим образом в поведении государств, международных обязательств. Противоправное (в смысле нарушающее ранее принятое международное обязательство, противоречивое) поведение государства не может служить основой для последующих заявительных действий данного государства в суде. Попытки доказать допустимость своей измененной кардинальным образом международно-правовой позиции признаются по суду неприемлемыми, и суд в обычном порядке отказывает в производстве по заявительному акту соответствующего государства. Единственно допустимым заявительным актом по суду является исковое требование дестинатора представления о защите через эстоппель своей юридической безопасности. В итоге многоплановость возможного применения принципа эстоппель сводится к одной юридической категории — необходимости соблюдения в строгом соответствии с принципом добросовестности правила последовательности в поведении государств. Международное право с помощью такого сложного (с учетом присущих ему четырех конститутивных элементов) юридического механизма, как эстоппель, добивается достижения своей главной задачи, направленной на обеспечение правовой безопасности своих субъектов и укрепление международного правопорядка.
