(Коробченко В. В.) («Трудовое право в России и за рубежом», 2012, N 4)
РОЛЬ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РФ В РЕАЛИЗАЦИИ ПРАВОВОЙ ПОЛИТИКИ В СФЕРЕ РЕГУЛИРОВАНИЯ ТРУДОВЫХ ОТНОШЕНИЙ <*>
В. В. КОРОБЧЕНКО
——————————— <*> Korobchenko V. V. Role of the Constitutional Court of the RF in realization of legal policy in the sphere of regulation of labor relations.
Коробченко Виктория Валерьевна, доцент кафедры трудового права и охраны труда юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета, кандидат юридических наук, доцент.
В статье рассматривается вопрос о роли Конституционного Суда РФ в реализации правовой политики Российского государства в сфере регулирования трудовых отношений. На примере отдельных решений Конституционного Суда РФ показывается влияние его правовых позиций на правотворческий процесс и правоприменительную практику.
Ключевые слова: правовая политика, Конституционный Суд РФ, правовые позиции, правотворческий процесс, правоприменительная практика, трудовые отношения.
The article considers the issue on the role of the Constitutional Court of the RF in realization of legal policy of the Russian state in the sphere of regulation of labor relations. By the example of certain rulings of the Constitutional Court of the RF the author shows influence of its legal stances on law-making process and law-application practice.
Key words: legal policy, Constitutional Court of the RF, legal stances, law-making process, law-application practice, labor relations.
Правовая политика государства имеет важное значение в жизни любого общества, поскольку именно она предопределяет характер и содержание правового регулирования общественных отношений. Как представляется, особую роль в реализации правовой политики современного Российского государства выполняет Конституционный Суд РФ (далее — КС). Во-первых, рассматривая в рамках предоставленных ему полномочий дела о соответствии Конституции РФ норм законов, КС может признать их противоречащими высшему закону страны, что ведет к утрате соответствующими законоположениями юридической силы. При этом в целях сохранения стабильности правоотношений и в интересах субъектов права КС может установить временное правовое регулирование, которое будет действовать до внесения в законодательство изменений, обусловленных признанием того или иного законоположения противоречащим Конституции РФ. Принимая такого рода решения, он оказывает прямое воздействие на систему правового регулирования, способствуя совершенствованию его механизма, т. е., иными словами, непосредственно участвует в правотворческом процессе. Во-вторых, оценивая в процессе конституционного судопроизводства как буквальный смысл нормы, так и смысл, придаваемый ей официальным и иным толкованием (в том числе толкованием в конкретном деле или в сложившейся правоприменительной практике), КС может прийти к выводу, что в результате неадекватного Конституции РФ ее истолкования правоприменителем норме придается неконституционный смысл. В этом случае КС вправе восстановить ее конституционно-правовую интерпретацию, признав норму не противоречащей Конституции РФ в выявленном в результате конституционного судопроизводства конституционно-правовом смысле. Юридическим последствием такого решения КС является прекращение действия (а значит, и применения) соответствующей нормы в неконституционном истолковании и, следовательно, утрата ею силы на будущее время в любом ином, расходящемся с выявленным конституционно-правовым смыслом, допускавшемся ранее понимании. Тем самым КС корректирует недостатки правоприменительной практики. В-третьих, вырабатывая в своих решениях правовые позиции, представляющие собой аргументированные точки зрения, мнения, суждения, умозаключения или выводы относительно конституционно-правовых принципов, правовых идей и иных фундаментальных правовых конструкций <1>, КС определяет ориентиры для формирования правовых моделей, которыми надлежит руководствоваться в дальнейшем субъектам правотворчества <2> и правоприменения. Как справедливо отмечается в литературе, особая роль судебной власти, осуществляемой высшими судебными инстанциями, в том числе и КС, заключается в том, что она должна в необходимых случаях вмешиваться в деятельность законодателя и исполнительной власти, осуществлять коррекцию закона и практики его реализации посредством предписаний судебного права <3>. Кроме того, правовые позиции КС оказывают определенное влияние и на формирование отечественной правовой доктрины, которая, в свою очередь, также призвана воздействовать на законодательство (разработка научно обоснованной модели правового регулирования), а также практику его применения (доктринальное толкование правовых норм). ——————————— <1> Маврин С. П. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации: природа и место в национальной правовой системе // Журнал конституционного правосудия. 2010. N 6. С. 23. <2> Следует заметить, что КС в своих решениях может либо дать прямое поручение федеральному законодателю по изменению действующего правового регулирования в связи с признанием той или иной правовой нормы не соответствующей Конституции РФ, либо предложить федеральному законодателю самостоятельно определить параметры изменения существующих правовых механизмов с целью обеспечения реализации вытекающих из решений КС правовых позиций. <3> Маврин С. П. Указ. соч. С. 28.
Таким образом, КС оказывает влияние на различные векторы правовой политики, в том числе в сфере трудовых отношений, однако наиболее существенным образом это влияние сказывается на таких формах ее реализации, как правотворчество и правоприменение. Приведу лишь некоторые примеры. Так, Постановлением КС от 15.03.2005 N 3-П <4> была признана не соответствующей Конституции РФ ст. 279 Трудового кодекса РФ (далее — ТК), в той мере, в какой она, не устанавливая гарантированный минимальный размер компенсации, полагающейся руководителю организации в случае расторжения с ним трудового договора до истечения срока его действия по решению уполномоченного органа юридического лица либо собственника имущества организации, либо уполномоченного собственником лица (органа) при отсутствии виновных действий (бездействия) руководителя, допускала увольнение последнего без выплаты ему справедливой компенсации. При этом КС указал, что впредь до внесения в действующее законодательство соответствующих изменений гарантированный минимальный размер компенсации, выплачиваемой руководителю организации при расторжении трудового договора по основанию, предусмотренному п. 2 ст. 278 ТК и абзацем вторым п. 4 ст. 69 Федерального закона «Об акционерных обществах», не может быть ниже, чем это определено действующим законодательством для сходных ситуаций расторжения трудового договора с руководителем организации по независящим от него обстоятельствам <5>. Таким образом, КС, устанавливая временное правовое регулирование, определил ориентир для законодателя в части размера названной компенсации. Следует отметить, что данная позиция была воспринята законодателем, и в действующей редакции ст. 279 ТК минимальный размер компенсации, выплачиваемой руководителю организации в случае расторжения с ним трудового договора в соответствии с п. 2 ст. 278 ТК при отсутствии виновных действий (бездействия) руководителя, составляет трехкратный средний месячный заработок. ——————————— <4> Собрание законодательства РФ. 2005. N 13. Ст. 1209. <5> Как известно, такого рода ситуацией является расторжение трудового договора с руководителем организации в связи со сменой собственника имущества организации, когда в силу ст. 181 ТК руководитель организации имеет право на получение компенсации в размере не ниже трех средних месячных заработков.
В качестве другого примера участия КС в правотворческом процессе можно привести Постановление от 15.12.2011 N 28-П <6>, которым признано не соответствующим Конституции РФ положение ч. 4 ст. 261 ТК в той мере, в какой в системе действующего правового регулирования оно, запрещая увольнение по инициативе работодателя женщин, имеющих детей в возрасте до трех лет, и других лиц, воспитывающих детей указанного возраста без матери, исключает возможность пользоваться этой гарантией отцу, являющемуся единственным кормильцем в многодетной семье, воспитывающей малолетних детей, в том числе ребенка в возрасте до трех лет, где мать в трудовых отношениях не состоит и занимается уходом за детьми. При этом КС оставил за федеральным законодателем право определить условия предоставления указанной гарантии отцу в случае, если он относится к названной категории, а также использовать и иные правовые механизмы, обеспечивающие таким многодетным семьям государственную поддержку в случае утраты единственным кормильцем работы и заработка, в том числе установить в системе социальной защиты дополнительные меры, которые позволили бы на период поиска им работы поддерживать в семье достаточный для содержания детей уровень благосостояния (пособия, временные выплаты и т. д.). В данном случае КС, не устанавливая временного правового регулирования, ориентировал законодателя на необходимость совершенствования существующего правового механизма социальной защиты многодетных семей с учетом соблюдения вытекающего из ст. 17 (ч. 3) и ст. 55 (ч. 3) Конституции РФ принципа соразмерности и обусловленного им баланса интересов сторон трудового правоотношения. Во исполнение данного Постановления КС Федеральным законом от 12.11.2012 N 188-ФЗ <7> были внесены изменения в ч. 4 ст. 261 ТК, в соответствии с которыми установленный данной нормой запрет на расторжение трудового договора по инициативе работодателя (за исключением увольнения по основаниям, предусмотренным п. п. 1, 5 — 8, 10 или 11 ч. 1 ст. 81 либо п. 2 ст. 336 ТК) отныне распространяется на родителя (иного законного представителя ребенка), являющегося единственным кормильцем ребенка-инвалида в возрасте до восемнадцати лет либо единственным кормильцем ребенка в возрасте до трех лет в семье, воспитывающей трех и более малолетних детей, если другой родитель (иной законный представитель ребенка) не состоит в трудовых отношениях. ——————————— <6> Собрание законодательства РФ. 2011. N 52. Ст. 7639. <7> Собрание законодательства РФ. 2012. N 47. Ст. 6399.
Примером решения КС, содержащего конституционно-правовое истолкование нормы закона, признанной не противоречащей Конституции РФ, является Постановление от 09.02.2012 N 2-П <8>, в соответствии с которым нормативное положение ч. 8 ст. 325 ТК было истолковано как предполагающее обязанность работодателей, не относящихся к бюджетной сфере и осуществляющих предпринимательскую и (или) иную экономическую деятельность в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях, устанавливать в коллективных договорах, локальных нормативных актах, принимаемых с учетом мнения выборных органов первичных профсоюзных организаций, или трудовых договорах компенсации работающим у них лицам расходов на оплату стоимости проезда и провоза багажа к месту использования отпуска и обратно в пределах территории Российской Федерации в размере, на условиях и в порядке, которые должны соответствовать целевому назначению этой компенсации. Данное Постановление направлено на корректировку такой практики применения ч. 8 ст. 325 ТК, когда работодатели, не относящиеся к бюджетной сфере, не предусматривали указанную компенсацию в коллективных договорах, локальных нормативных актах, трудовых договорах и не выплачивали ее работникам, а суды общей юрисдикции отказывали работникам во взыскании этой компенсации с работодателей по причине неустановления ее размера в указанных актах. Кроме того, КС ориентировал федерального законодателя на установление в процессе совершенствования правового регулирования минимального размера указанной компенсации, гарантирующего в равной мере лицам, работающим в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях, возможность реализовать права на отдых и на охрану здоровья либо иных мер, обеспечивающих указанной категории работников возможность использовать отпуск за пределами регионов с неблагоприятными природно-климатическими условиями. ——————————— <8> Собрание законодательства РФ. 2012. N 9. Ст. 1152.
Иллюстрируя влияние решений КС на правоприменительную практику в сфере трудовых отношений, необходимо отметить и Определение от 15.01.2008 N 201-О-П <9>, которым он выявил конституционно-правовой смысл нормативного положения ч. 1 ст. 82 ТК, указав, что при принятии решения о сокращении численности или штата работников организации и возможном расторжении трудовых договоров с работниками в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 81 ТК работодатель обязан в письменной форме сообщить об этом выборному органу первичной профсоюзной организации не позднее чем за два месяца до начала расторжения с работниками трудовых договоров. Давая конституционно-правовое истолкование указанной нормы закона, КС положил конец различной интерпретации в правоприменительной практике даты «начала проведения соответствующих мероприятий» (т. е. даты, от которой следует исчислять срок уведомления выборного органа первичной профсоюзной организации о расторжении с работниками трудовых договоров), в том числе такой интерпретации, которая приводила к несоразмерному ограничению правомочий работодателя как субъекта управления трудом и капиталом. ——————————— <9> Вестник Конституционного Суда РФ. 2008. N 4.
Приведенные примеры показывают, что решения КС способствуют исправлению недостатков правотворчества и устранению изъянов в правоприменительной практике в сфере трудовых отношений. При этом, обращаясь к нормам трудового законодательства, КС исходит, в частности, из необходимости признания и защиты прав человека в сфере труда, а также соблюдения законодателем баланса конституционных прав и свобод работников и работодателей как сторон трудового договора и участников социального партнерства. Таким образом, КС предопределяет приоритеты правовой политики в сфере трудовых отношений, в качестве которых, как представляется, должны выступать реальное обеспечение прав человека в сфере трудовых отношений, что в полной мере согласуется с принципом социального государства (ст. 7 Конституции РФ), а также создание условий для согласованного взаимодействия между представителями работников и работодателей с целью обеспечения баланса их интересов.
