ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ ПРАВОВОЙ ПОЛИТИКИ СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА ОРГАНАМИ ЮСТИЦИИ ПРИ ПРОВЕДЕНИИ КАМПАНИИ ПО РЕАЛИЗАЦИИ УКАЗА ПВС СССР ОТ 26 ИЮНЯ 1940 ГОДА
А. Я. КОДИНЦЕВ
Кодинцев Александр Яковлевич — кандидат исторических наук, доцент, заведующий кафедрой теории и истории государства и права Сургутского государственного университета.
Накануне Великой Отечественной войны Сталин инициировал кампании, связанные с подготовкой к военным действиям. Прилагались усилия по наведению жесткого порядка. Усиливалась борьба с растратами и хищениями, с подростковой преступностью, с хулиганством и кражами. Самой важной кампанией стала операция по реализации Указа ПВС СССР от 26.06.1940 (на жаргоне уголовников Указ 26 и 6, далее по тексту — Указ 26-6), вводившая уголовную ответственность за трудовые преступления. Реализация Указа подробно описана в работах П. Соломона и О. Хлевнюка. Согласно Указу выделялось два основных вида трудовых преступлений: самовольный уход из предприятия/учреждения и прогулы. За самовольный уход суды должны были назначать наказание на срок от 2 до 4 месяцев тюрьмы. За прогул — от 1 до 6 месяцев ИТР. Дела предписывалось рассматривать в народных судах в течение 5 дней и приводить приговор в исполнение немедленно. Кроме того, директора и начальники предприятий и учреждений привлекались к ответственности за сокрытие фактов трудовых преступлений и за прием на работу самовольно ушедших с другой работы (при этом Указ не определял, к какой именно ответственности). Как справедливо отмечал П. Соломон, кампания по Указу 26-6 началась без особого шума. На следующий день после ее опубликования вышел Приказ Прокурора СССР М. И. Панкратьева и наркома юстиции СССР Н. М. Рычкова о порядке рассмотрения дел по Указу. Приказ существенно дополнил Указ 26-6. Следователи прокуратуры должны были посещать фабрики и организации, где работали преступники. Следствие не должно было продолжаться не более 3-х дней. Народные судьи должны были организовать несколько обязательных открытых процессов на своих участках на территории предприятий/учреждений (Указ о них ничего не говорил). Как точно отметил Соломон П., было невозможно соблюдать процессуальные нормы и при этом проводить ускоренное судопроизводство. В июле 1940 года в СССР было возбуждено более 200000 дел по Указу. Из них народные суды рассмотрели 192548 дел (по данным Соломона, 85 тыс. дел в судах, но эти данные отражали только количество дел за первые две недели действия Указа). Все лица, обязанные исполнять Указ, встретили его прохладно. Система «плохого» труда была уже сложившейся системой трудовых отношений. И в ее ломке мало кто был заинтересован. Формы сопротивления Указу подробно описал П. Соломон и О. Хлевнюк, и в данном исследовании автор остановится в большей степени на юридической стороне проблемы. Во-первых, Указ проигнорировали руководители предприятий. С помощью разных уловок они частично парализовали эффективность его применения. На основании Указа в июле было осуждено всего лишь несколько директоров. Работники юстиции не торопились возбуждать подобные дела (по статье 6 Указа 26-6), так как было неясно, какую меру ответственности можно было использовать к руководителям. Точно так же проблемы возникли при прохождении уголовных дел через следствие и прокуратуру. Уже в это время возникла проблема, что считать прогулом? Невыход на работу вообще, опоздание на час, два, три? Указ был настолько неясен, а правоприменительная практика отсутствовала. Каждый прокурор самостоятельно решал, что считать прогулом, а что не считать. Кроме того, не было ясно, на какие категории работников распространяется Указ, как квалифицировать опоздание на работу при наличии уважительной причины, привлекать ли к ответственности лиц, нарушивших Указ до вступления его в силу, и так далее. Заметив несуразность и недоработанность Указа, прокурорские и судебные работники постарались подстраховаться. Чтобы избежать многочисленных обжалований приговоров и также, отчасти, сочувствуя осужденным, они либо прекращали дела на различных стадиях процесса, либо осуждали к наказаниям, не предусмотренным в Указе. В начале кампании в судебные управления наркоматов юстиции стали поступать многочисленные запросы о возможности привлечения тех или иных категорий работников. На большинство запросов НКЮ не дали никаких ответов. Народные судьи оправдывали лиц, предъявлявших уважительные причины. Выносили условные приговоры или приговоры ниже нижнего предела, предусмотренного в Указе, используя при этом статьи 51 и 53 УК СССР. Назначали минимальные наказания или не предусмотренные в Указе (например, общественное порицание). В отдельных случаях оправдывали обвиняемых, чуть ли не издеваясь над Указом (проспал, совершил прогул без цели, был дождь, клопы спать не давали и т. п.). Так, в РСФСР за прогулы было осуждено к ИТР до 3 месяцев 52,4% осужденных, за самовольный уход с работы к тюремному сроку до 2-х месяцев было приговорено 57,4%. Начались типичные для судов СССР многочисленные нарушения процессуальных сроков. Так, народные суды Алма-Атинской области 25% дел по Указу рассматривали с нарушением установленного срока. Более того, по мнению П. Соломона, реализация Указа привела к росту мелких хищений и хулиганских выходок на заводах. Так, Указ 26-6 привел к серии новых политических кампаний. В общем, кампания или проваливалась, или развивалась неудовлетворительно. Поступали тревожные сигналы о неудачах. Кампания не затихала (по мнению П. Соломона), а стала приобретать радикальный характер. Управления НКЮ (далее — УНКЮ) стали проводить совещания с народными судьями. 15 июля состоялась коллегия НКЮ СССР, которая, констатировав неудовлетворительное выполнение Указа, призвала активизировать работу и направила в регионы первую группу уполномоченных (после этого прошла серия совещаний в республиканских наркоматах и УНКЮ). В Приказе НКЮ СССР от 18 июля отмечалась безответственность судебных работников. Приказ обязал народных судей провести выездное судебное заседание на каждом предприятии. Народные судьи, нарушающие Указ, должны были давать личные объяснения. Начальники УНКЮ обязывались обобщать судебную практику раз в 10 дней. По Приказу было снято трое судей. 15 июля Пленум Верховного Суда СССР (далее — ВС СССР) принял Постановление N 23 (1)V «О порядке рассмотрения народными судами дел о самовольном уходе рабочих и служащих с предприятий и из учреждений и о прогулах без уважительной причины». Пленум отменил подготовительные заседания суда по делам о трудовых преступлениях. Панкратьев и Рычков определили в своем Приказе от 22 июля срок опоздания на работу в 20 минут. Понятие «опоздание» они приравняли к «прогулу» и распространили на него действие Указа 26-6. 23 июля по Постановлению Пленума ВС СССР за повторный прогул предполагалось назначение наказания как за самовольный уход, то есть тюрьма. Ход Указа стали активно обсуждать партийные органы. Так, 16 июля бюро Свердловского обкома рассмотрело вопрос о невыполнении Указа ПВС от 26.06.1940. Судебный либерализм был осужден, а судьи предупреждены <1>. ——————————— <1> Горшенин К. Итоги всероссийского совещания руководящих работников органов юстиции // СЮ. 1941. N 22. С. 1; Постановление Пленума ВС СССР // СЮ. 1940. N 13. С. 5; Приказ НКЮ СССР и Прокурора СССР // СЮ. 1940. N 13. С. 5; Соломон П. Советская юстиция при Сталине. М., 1998. С. 292 — 299; Хлевнюк О. 26 июня 1940 г.: иллюзии и реальности администрирования // Коммунист. 1989. N 9. С. 86 — 96; ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 25а. Д. 375. Л. 95; Шаламов М. Судебное устройство Казахстана. М., 1941. С. 74; ГАРФ. Ф. Р-9492. Оп. 1. Д. 1538. Л. 175; Оп. 13. Д. 10. Л. 175 — 178; ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 35. Д. 6. Л. 66 — 67; Оп. 36. Д. 216. Л. 1 — 19.
После опубликования Указа ПВС СССР от 26.06.1940 нарком Рычков и прокурор Панкратьев приняли совместный приказ, по которому вводили обязательные процессы по трудовым преступлениям. Процессы эти проваливались. Зачастую работники предприятий поддерживали осужденных и выражали им сочувствие. Еще 23 июля, когда Политбюро принимало повестку нового Пленума, рассмотрение применения Указа 26-6 не планировалось. Но уже 24 июля некие «друзья» донесли Сталину о провале Указа. Тут же были внесены изменения в план проведения Пленума. Рассмотрение вопроса о деятельности органов юстиции вообще-то бывало очень редко на заседаниях Пленума. Узнав о повестке, Рычков в спешке издал приказ, по которому срочно отменял показательные процессы. Уже в ходе Пленума 30 июня был разработан проект постановления, который предусматривал небольшое взыскание для Панкратьева и Рычкова. Вскоре Сталин изменил свое мнение и обострил рассмотрение вопроса. 31 июля Маленков сделал доклад, в котором ответственность была возложена на руководство советской юстицией и промышленных наркомов. Сталин придал заседанию Пленума обвинительный характер. Основным виновником оказалась прокуратура, хотя процессы проводили судьи, а не прокуроры. Маленков, подчиняясь указанию Сталина, предложил снять Панкратьева с занимаемой должности. Сталин, обсуждая прокурора, назвал его «дезорганизатором». Затем Сталин предложил разобраться с Приказом Рычкова — Панкратьева от 27 июня об организации показательных процессов. По словам Маленкова, Рычков — «стыдливо выпустил новый Приказ, в котором удивлялся, что по стране идут показательные процессы. Замазал». Сталин прекрасно понял двуличие Рычкова, который попросту бросил своего соратника и попытался создать себе алиби. «Это жульничество» (Сталин). После этого Панкратьев и Рычков занимались самобичеванием. По словам Прокурора СССР, он «не справился, не дорос». Рычков (более оптимистично): «Я осознал, я понял. Мы увлеклись. Исправимся». Ворошилов оскорблял Панкратьева. По предложению Маленкова Панкратьев был снят с занимаемого им поста «как не справившийся со своими обязательствами и не обеспечивший контроль над выполнением Указа ПВС от 26.06.1940». Вот так вот! Рычков нес основную ответственность. Рычков «кинул» своего союзника и остался на посту. А простодушный Панкратьев был снят. Очевидно, что такие люди, как Рычков, больше устраивали Сталина. Кроме того, такое странное решение явно объясняется какими-то другими мотивами. Был нанесен удар по Прокуратуре СССР. Работники Прокуратуры сочли это происками Берия, и последующие события полностью подтвердили их предположения <2>. ——————————— <2> Звягинцев А. Г., Орлов Ю. Г. Приговоренные временем. Российские и советские прокуроры. XX век. 1937 — 1953 гг. М., 2001. С. 194 — 195; Соломон П. Указ. соч. С. 296 — 301; ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 25. Д. 375. Л. 40 — 49; Ф. Р-8131. Оп. 37. Д. 528. Л. 142, 177, 191, 209; РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 787. Л. 35. 48; Оп. 2. Д. 671. Л. 50 — 91.
Решения, принятые на Пленуме ЦК, привели к принятию серии новых актов ПВС СССР, Пленума ВС СССР, приказов НКЮ СССР и Прокурора СССР. Мероприятия по реализации Указа стали центральной работой органов юстиции в августе — сентябре 1940 года и важнейшей работой на следующее десятилетие. Так, например, НКЮ СССР выпустил в 1940 году 29 приказов по Указу 26-6 из 197 приказов, а также 5 секретных приказов. Коллегия НКЮ обсуждала вопрос об Указе 13 раз. Также интенсивно работал НКЮ республик. Управления судебных органов НКЮ СССР и союзных республик направляли серию директив по Указу. УНКЮ по Челябинской области обсуждала вопрос об Указе на 27 оперативных совещаниях. Проводились бесконечные кустовые совещания, обсуждались доклады судей на коллегиях о совещаниях. В августе — сентябре центральная и местная пресса, юридические журналы были переполнены пропагандистскими статьями. Были выделены постоянные рубрики по реализации Указа. Осуждались различные «дезорганизаторы» Указа, и в первую очередь судьи. «Почему оправдали нарушителей трудовой дисциплины?», «Милостивые судьи», «Самовольничанье судей», «Еще раз о дискредитированных судьях», «Гнилые либералы покрывают прогульщиков». Такими и подобными заголовками пестрели газеты. Судебная система подверглась осмеянию <3>. ——————————— <3> Дубровин А. В поисках «смягчающих» обстоятельств // Правда. N 240. С. 2; Голяков И. Т. На защите социалистического правопорядка // Правда. N 232. С. 2; Колесов И. О. О покровителях прогульщиков и либеральных судьях // Правда. N 260. С. 2; Куприн В. Еще раз о дискредитированных судьях // Правда. N 258. С. 2; Милостивые судьи // Правда. N 235. С. 2; Рычков Н. М. Суды в борьбе за трудовую дисциплину // СЮ. 1940. N 12. С. 3 — 6; Рябов И. Судья Помарьков и другие… // Правда. 1940. N 230. С. 3; Сергеева Е. Почему оправдали нарушителей трудовой дисциплины? // Правда. 1940. N 230. С. 3; Соломон П. Указ. соч. С. 292 — 299; Тамарин М. Об условных приговорах и самовольничанье некоторых судей // Правда. 1940. N 238. С. 2; Федчук И. Гнилые либералы покрывают прогульщиков // Труд. N 188. С. 2.
Сразу после окончания Пленума Рычков развязал преследования работников юстиции. В регионы были направлены десятки работников НКЮ и ВС СССР для ускорения рассмотрения дел. При этом он использовал Указ ПВС от 29.07.1940 «О дисциплинарной ответственности судей». На коллегии НКЮ СССР и союзных республик вызывали судей, «прочищали» и затем ставили вопрос об их увольнении или увольняли напрямую. Чтобы ускорить процесс смещения судей, Рычков заставлял увольнять судей наркомов юстиции союзных республик. В прессе регулярно публиковались сообщения о снятии судей и об их осуждении. В августе были сняты начальники УНКЮ (Горьковской, Челябинской области, г. Москва), начальник Управления судебных органов (далее — УСО) НКЮ БССР Абушкевич, Нарком БССР Лодысев. Из адвокатуры отчисляли защитников, осмелившихся заявлять, что рабочие совершали прогул, простояв в очередях за дефицитной одеждой и хлебом. В июле — августе 1940 года в РСФСР было отозвано 112 судей из 5163 (2,1%) за извращение Указа (в том числе 19 в Москве, 17 в Ленинграде, 8 в Свердловской области). 19 судей преданы суду. Также было уволено несколько судей областных судов. В том числе 16 судей было отозвано по приказу Рычкова. В октябре ревизоры НКЮ СССР проверяли суды отстающих республик. Было снято несколько судей и начальников УНКЮ. Парткомы «прорабатывали» судей на своих заседаниях. Коммунисты организовали повсеместную слежку и подсчитывали каждую минуту опоздания. Совещания, проводимые в регионах, превращались в скандальные разбирательства с поиском виноватых <4>. ——————————— <4> Бурков В. В борьбе с летунами и прогульщиками либерализму не может быть места // СЮ. 1940. N 16. С. 7 — 8; В НКЮ СССР // СЮ. 1940. N 13. С. 9 — 11; Соломон П. Указ. соч. С. 301 — 312; ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 24а. Л. 152 — 154; Оп. 25а. Д. 375. Л. 100 — 102; Ф. Р-9492. Оп. 1. Д. 47. Л. 303 — 305, 346, 356, 381 — 400, 443, 468; Оп. 13. Д. 10. Л. 175 — 178, 181, 189; ОГАЧО. Ф. Р-1041. Оп. 2. Д. 8. Л. 30 — 31; ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 31. Д. 150. Л. 230 — 232.
Государство встало на путь уничтожения остатков процессуальных правил по трудовым преступлениям. Прокурор СССР отменил предварительное следствие по данным делам. Прокуроры сосредоточились на преследовании руководителей предприятий и на обжаловании всех мягких приговоров. По Указу ПВС СССР от 10.08.1940 все дела о прогулах рассматривались народными судьями единолично (по предложению Рычкова). По Постановлению СНК СССР от 21.08.1940 директора направляли документы на прогульщиков в суд без прокуратуры (в течение суток после обнаружения). Они же приводили приговор в исполнение. Также был определен перечень материалов, которые суд мог принимать по данным делам. Это могла быть только выписка из приказа по факту преступления и справка о прежних дисциплинарных взысканиях. Также Постановление подтвердило запрет вызывать в судебные заседания в рабочее время работников предприятий и учреждений. В итоге суды стали работать по ночам. Пленум ВС СССР 15 августа 1940 года предписал не допускать снижение мер наказания или их замены более мягкими мерами со ссылкой на ст. 51 и 53 УК СССР. Согласно Постановлению Пленума N 29 (15)V суды прямо обязали применять Указ к трудовым преступлениям, возникшим до вступления его в силу. В приговорах запрещалось ссылаться на положительные характеристики заключенных. Областные и верховные суды были обязаны отменять мягкие наказания. Судей принуждали выносить приговоры по высшей планке. Директивой УСО НКЮ СССР от 07.08.1940 предписывалось судам не рассматривать «ненужные сведения» и всячески упрощать производство. Осужденным отказывали в обжаловании приговоров в вышестоящий суд, восстанавливали сроки на опротестование приговоров суда без законных оснований. Многие дела стали стихийно рассматриваться в заочном порядке. Постановление коллегии НКЮ СССР от 19 августа советовало народным судьям разъяснять осужденным, что обжалование приговора не является обязательным и они потеряют много времени для поездки в областной суд <5>. ——————————— <5> Кожевников М. В. История советского суда. М., 1957. С. 280 — 282; Постановление Пленума ВС СССР // СЮ. 1940. N 13. С. 6 — 8; Смоленский Г. Прекратить либеральничанье с дезорганизаторами производства // СЮ. 1940. N 14. С. 11 — 13; Соломон П. Указ. соч. С. 301 — 312; ГАРФ. Ф. Р-9492. Оп. 1. Д. 42. Л. 27; Оп. 13. Д. 14. Л. 67, 71 — 72.
Испытывая мощное давление, судьи стали применять Указ 26-6 «в паническом состоянии» (по выражению П. Соломона). Директора предприятий в условиях возбуждения сотен дел против них (например, только в Свердловской области в августе были возбуждены уголовные дела на 43 человека) стали направлять огромное количество материалов против прогульщиков в суды. В том числе направлялись дела на лиц, которые никаких преступлений не совершали. Так, заведующий шахтой им. Кирова Матренин (Егоршинский район Свердловской области) передал в суд дело на 17-летнюю девушку Исакову за отказ идти работать в мужскую баню. Директор Свердловской базы «Востокзаготзерно» Колобов передал материалы в суд на Никишину за неявку на работу после родов, хотя сам же дал ей отпуск без содержания на 7 дней для устройства ребенка в ясли. В Зюзельском шахтоуправлении рабочим заносили в табель отпуск и на всякий случай там же прогул. Таких случаев перестраховки руководителей было очень много. Суду предавались люди, имеющие бюллетени на руках, находящиеся в командировках, отказавшиеся от сверхурочных работ, и т. д. Начался массовый пересмотр дел с мягкими приговорами. В силе было оставлено 70,9% приговоров, вынесенных в июле. Судьи, будучи не в состоянии выполнить оставшиеся незначительные правила по рассмотрению процесса, подделывали даты поступления дел. Дела перебрасывали из суда в суд. Длительный прогул судьи квалифицировали как самовольный уход. Так, в Свердловской области был осужден 96-летний старик. Народный судья Исовского района той же области приговорил беременную женщину к 2 месяцем тюрьмы за отказ таскать кирпичи. Очень часто к уголовной ответственности привлекали лиц за опоздания, возникшие в связи с отсутствием транспорта. Несмотря на прямые запреты, многие жалобщики добирались до областных судов. Так, в Свердловской области в июле в областной суд поступило 257 кассационных жалоб по Указу, в августе уже 2287! Резко сократилось количество прекращенных дел и дел, направленных на доследование. Лавина дел обрушилась на народные суды. В августе в народные суды СССР поступило 677795 дел (рост в 3 раза), в сентябре 554343 (в РСФСР 383640 и 305181). Так, в Челябинской области в июле поступило 4378 дел, а в сентябре уже 14455. В отдельные суды в день поступало до 150 дел! Все прочие дела были заброшены. Особенно тяжело пришлось судам крупных промышленных городов: Москвы, Ленинграда, Свердловска, Иваново, Челябинска, Ярославля, Молотова, они давали половину всех дел по Указу. Ужесточились меры репрессий. Так, в РСФСР в августе к ИТР до 3 месяцев было осуждено только 29,1% прогульщиков, за самовольный уход на тюремное заключение до 2 месяцев 22,9% ушедших с предприятия. Число осужденных к ИТР свыше 3 месяцев выросло с 39,1% до 78,8%, к тюрьме с 40,1% до 86,4% (к октябрю 1940 г.). Тюрьмы были переполнены десятками тысяч «указников». И как обычно они были не готовы к приему такого количества «преступников». В тюрьме N 1 г. Москва при лимите в 1910 мест содержалось 5994 заключенных, в тюрьме N 2 при лимите в 640 мест — 2357, в тюрьме N 3 (женская) — 400 и 1182. В тюрьме N 3 вместе с женщинами содержалось 97 грудных детей. Такие издевательства над «преступниками» повторятся в гораздо более мрачных формах в годы войны, во время действия нового трудового Закона от 26 декабря 1941 года <6>. ——————————— <6> Горшенин К. Итоги всероссийского совещания руководящих работников органов юстиции // СЮ. 1941. N 22. С. 1; НКЮ и судебные органы РСФСР в борьбе за проведение в жизнь Указа ПВС СССР от 26.06.40 // СЮ. 1940. N 14. С. 2 — 4; Совещание актива НКЮ РСФСР // СЮ. 1940. N 23/24. С. 8 — 15; Соломон П. Указ. соч. С. 301 — 312; ГАРФ. Ф. А-353. Оп. 16. Д. 35. Л. 45; Ф. Р-5446. Оп. 25а. Д. 375. Л. 95 — 102; Ф. Р-8131. Оп. 37. Д. 528. Л. 57; ОГАЧО. Ф. Р-1041. Оп. 4. Д. 8. Л. 24, 103; ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 35. Д. 290. Л. 3 — 59; Д. 3000. Л. 9 — 21.
3 сентября нарком юстиции РСФСР Горшенин послал секретную директиву начальником УНКЮ прекратить смещение судей. Вскоре стали появляться симптомы спада кампании. Прекратилось освещение кампании в печати. НКЮ СССР демонстративно отменил ряд приказов НКЮ союзных республик об отстранении судей. Наркомы, оказывается, нарушили закон о судоустройстве! Рычков на них возложил ответственность за «необоснованные осуждения и преследования». ВС СССР активно занялся восстановлением процессуальных норм. Так, с ноября 1940 года вновь стали применяться подготовительные судебные заседания. Суд ориентировал судебные органы на некоторое смягчение приговоров. Было вынесено много определений Судебной коллегии по уголовным делам ВС СССР. Они освобождали от ответственности обвиняемых, которые не несли ответственность за нарушение расписания транспорта, нарушение расписания по вине администрации, за забытый пропуск, за опоздание на работу вследствие нечеткого распоряжения начальника и т. д. Подробный перечень обстоятельств, исключающих ответственность, содержался в статье В. Меньшагина и З. Вышинского (Социалистическая законность. 1940. N 12). Постановление коллегии НКЮ СССР призвало судей «устранить факты перестраховки и огульного осуждения, а также факты огульного подхода к определению мер наказания». Вскоре по одному из приказов Рычкова была запрещена «неправильная практика народных судей по восстановлению кассационных сроков для опротестования прокурорами приговоров по делам о прогулах и самовольном уходе». Массовый пересмотр дел прекратился. 11 сентября НКЮ СССР обязал все органы юстиции начать тотальную проверку народных судов по вопросу о правильности вынесения приговоров по Указу. Одновременно было запрещено вынесение заочных приговоров, и началась массовая отмена приговоров. 4 ноября по Директиве НКЮ РСФСР начался сплошной пересмотр дел по Указу 26-6 на предмет неосновательности. Новый пересмотр в очередной раз поставил суды в крайне дурацкое положение и дискредитировал их. Естественно, количество дел стало сокращаться. Так, в октябре в народные суды СССР поступило 392617 дел, в ноябре 299932, в декабре 269861 (в РСФСР 215304, 166476, 155185). В декабре число дел, поступивших в народные суды РСФСР, составило 37% от уровня августа (в Свердловской области 56%). Соответственно увеличивается число оправдательных приговоров. Так, в РСФСР их число возросло с 4,3% до 14,4%. Увеличивается доля дел с нарушением сроков рассмотрения (до 14,2% в декабре). Тенденция снижения количества дел продолжилась и в 1 первой половине 1941 года. Так, в Свердловской области в апреле 1941 года число дел по Указу, поступивших в суды, равнялось 38% от уровня августа 1940 года. В Челябинской области число дел по Указу снизилось с 9263 в январе до 5174 в мае. При этом в целом репрессивный характер применения Указа сохранялся. Например, в РСФСР в феврале 1941 года к ИТР до 2 месяцев было приговорено только 13,7% осужденных, к тюрьме — 15,1% осужденных за самовольный уход (в феврале еще более суровые меры наказания). Всего во втором полугодии 1940 года народные суды СССР рассмотрели 2476241 дело по Указу 26-6 (в РСФСР 1715697, в УССР 404682)! Было осуждено 2022656 человек (по данным А. Г. Звягинцева, 2098770), оправдано 222142 (9,9%), осуждено к ИТР 1706158 (84,4%), к лишению свободы 27517 и к тюрьме 309470 (15,3%). Кроме того, железнодорожные суды СССР осудили 57573 «преступников», а воднотранспортные суды 13559. В первом полугодии 1941 года в 9 республиках СССР было осуждено 1232443 человека! То есть за один год было осуждено 3,3 млн. человек! Как точно отметил П. Соломон, «кампания выдохлась». Работники юстиции не могли долго поддерживать такое масштабное и интенсивное мероприятие. Трудовые преступления заняли большую долю дел среди рассматриваемых народными судами преступлений. В то же время характер рассмотрения этих дел стал более рутинным и превратился в повседневную практику <7>. ——————————— <7> Бумажные методы руководства // СЮ. 1941. N 17. С. 1 — 2; В НКЮ СССР // СЮ. 1940. N 17/18. С. 4 — 5; В НКЮ СССР // СЮ. 1940. N 19/20. С. 5 — 6; Горшенин К. Итоги всероссийского совещания руководящих работников органов юстиции // СЮ. 1941. N 22. С. 1; Звягинцев А. Г., Орлов Ю. Г. Указ. соч. С. 207 — 208; Кожевников М. В. Указ. соч. С. 280 — 282; Соломон П. Указ. соч. С. 307 — 312; Справочник народного судьи. М., 1946. С. 150; ГАКО. Ф. Р-903. Оп. 1. Д. 2. Л. 4 — 6; ГАРФ. Ф. А-353. Оп. 16. Д. 35. Л. 45; Ф. Р-5446. Оп. 25а. Д. 375. Л. 83, 95 — 102; Оп. 81а. Д. 357. Л. 113; Ф. Р-9492. Оп. 13. Д. 14. Л. 67, 71 — 72, 74 — 80, 104 — 106, 137; ОГАЧО. Ф. Р-1041. Оп. 5. Д. 1. Л. 49; ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 36. Д. 216. Л. 1 — 19.
Стоит еще раз подчеркнуть, что реализация Указа 26-6 в отличие от предыдущих кампаний не стала временным мероприятием. Она закрепилась в качестве повседневной деятельности органов юстиции. В последующем заинтересованные органы власти определяли круг лиц, подпадающих под действие Указа. 25 сентября 1940 года по Приказу НКЮ СССР и Прокурора СССР лица, уклоняющиеся от работы на предприятиях и учреждениях, куда они были отправлены после окончания вуза, привлекались к уголовной ответственности по части 1 ст. 5 Указа 26-6 (самовольный уход с работы). 4 декабря это же правило было распространено на лиц, окончивших ссузы. Еще раньше, 17 сентября, УСО НКЮ СССР распространило это правило на учащихся школ ФЗУ, достигших 14 лет. Согласно Указу ПВС СССР от 28.12.1940 учащимся ремесленных, железнодорожных училищ и школ ФЗО за самовольный уход следовало заключение в трудовую колонию до 1 года! Приказ наркома юстиции СССР и Прокурора СССР от 8 мая 1941 года распространил действие Указа 26-6 на трактористов, комбайнеров, механизаторов, окончивших курсы и школы механизации, если они не явились на работу в ту МТС, в которую были назначены. То же самое касалось лиц, самовольно оставивших эти учебные заведения. Определения Судебной коллегии по уголовным делам ВС СССР также расширяли перечень лиц, на которых распространялась ответственность по Указу. В том числе под его действие попали лица, самовольно удлинившие свой отпуск, несвоевременно вернувшиеся из отпуска и т. д. <8>. ——————————— <8> В НКЮ СССР // СЮ. 1940. N 21. С. 8 — 9; Звягинцев А. Г., Орлов Ю. Г. Указ. соч. С. 207, 213; Справочник народного судьи. М., 1946. С. 99, 141, 150, 155 — 157, 216.
Реализация Указа 26-6 явилась важнейшим элементом государственной правовой политики 40-х годов XX века. Указ сформулировал общие принципы уголовно-правовых мероприятий в сфере трудовых преступлений. Он привел к принятию серии указов ПВС СССР, не считая многочисленных приказов и постановлений, утвержденных руководителями органов юстиции. В течение целого десятилетия больше половины всех дел всех народных судов (а в 1942 — 1947 годах и военных трибуналов) составляли трудовые преступления. Указ, принятый для проведения политической кампании, вошел в повседневную практику деятельности судов.
