(Арестова Е. Н.) («Российский следователь», 2013, N 1)
ПРОБЛЕМЫ ЗАДЕРЖАНИЯ ПОДОЗРЕВАЕМОГО ПО УПК РФ И ФЕДЕРАЛЬНОМУ ЗАКОНУ «О ПОЛИЦИИ» <*>
Е. Н. АРЕСТОВА
——————————— <*> Arestova E. N. Problems of detention of the suspect according to the Criminal Procedure Code of the Russian Federation and the Law «About police».
Арестова Екатерина Николаевна, заместитель начальника кафедры предварительного расследования Московского университета МВД России, кандидат юридических наук, доцент.
В статье проводится сравнительно-правовой анализ положений Федерального закона «О полиции» и УПК РФ в части, касающейся вопросов задержания лица по подозрению в совершении преступления.
Ключевые слова: задержание, УПК РФ, Федеральный закон «О полиции», близкие родственники, родственники, близкие лица, уведомление о задержании, лишение свободы, ограничение свободы.
In article the comparative and legal analysis of provisions of the Law «About Police» and the Criminal Procedure Code of the Russian Federation in the part concerning questions of detention of the person on suspicion in commission of a crime is carried out.
Key words: detention, the Criminal Procedure Code of the Russian Federation, the Federal law «About police», the Criminal Procedure Code of the Russian Federation, close relatives, the relatives, close persons, the notice of detention, imprisonment, freedom restriction.
УПК РФ является основным, но не единственным источником уголовно-процессуального права. Уголовно-процессуальное законодательство России образуют и иные нормативные правовые акты, в той или иной мере затрагивающие вопросы уголовного судопроизводства. В их числе Федеральный закон «О полиции», регламентирующий (в числе прочего) и вопросы задержания лица, подозреваемого в совершении преступления. Задержание подозреваемого как мера уголовно-процессуального принуждения прямо затрагивает конституционные права и свободы человека и гражданина, в первую очередь, право на свободу и личную неприкосновенность (ст. 22 Конституции РФ). Непременным условием соблюдения принципа законности при производстве по уголовным делам является осуществление данного процессуального действия строго на основаниях и в порядке, установленных законом. Заведомо незаконное задержание — преступление против правосудия, предусмотренное ст. 301 УК РФ. Вопросы, связанные с задержанием лица, подозреваемого в совершении преступления, были отражены и в Законе «О милиции». Однако соответствующая норма указанного Закона (п. 7 ст. 11) носила исключительно отсылочный характер, устанавливая лишь, что данное процессуальное действие должно осуществляться в соответствии с уголовно-процессуальным законом и, таким образом, не противоречила УПК РФ и не создавала правоприменительных проблем. В новом Федеральном законе «О полиции» законодатель пошел по иному пути и предусмотрел специальную норму, регламентирующую задержание (ст. 14), в которой счел нужным выборочно отразить и некоторые процедурные вопросы. Сравнительный анализ данной нормы и соответствующих положений УПК РФ показывает, что Федеральный закон «О полиции» частично дублирует положения УПК РФ, регламентирующие задержание подозреваемого, но не дословно, а в искаженном виде. В частности, Федеральный закон «О полиции» (ч. ч. 3, 7, 14 ст. 14) трижды указывает на необходимость уведомления о задержании лица по подозрению в совершении преступления его близких родственников или близких лиц. Представляется, что данные законодательные предписания в части, касающейся круга лиц, подлежащих уведомлению о произведенном задержании по подозрению в совершении преступления, заключают в себе процессуальную проблему. Подобный законодательный подход не в полной мере соответствует требованиям УПК РФ, может послужить поводом для обоснованного обжалования и даже нанести вред расследованию, в том числе и невосполнимый. Так, ч. 1 ст. 96 УПК РФ («Уведомление о задержании подозреваемого») предписывает в установленный срок уведомить о задержании подозреваемого кого-либо из близких родственников, а при их отсутствии — других родственников. Как видим, согласно требованиям УПК РФ, в число лиц, подлежащих уведомлению о задержании лица, входят супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и родные сестры, дедушка, бабушка, внуки (п. 4 ст. 5 УПК РФ), а при их отсутствии — все иные лица, состоящие в родстве (п. 37 ст. 5 УПК РФ). Таким образом, в противоречие требованиям УПК РФ, Федеральный закон «О полиции» исключает из числа лиц, подлежащих уведомлению, родственников, то есть всех иных лиц, за исключением близких родственников, состоящих в родстве, что, на наш взгляд, необоснованно, поскольку задержанное лицо может и не иметь близких родственников. С другой стороны, опять-таки в противоречие УПК РФ, Федеральный закон «О полиции» предписывает уведомлять о задержании подозреваемого «близких лиц». Возникает закономерный, на наш взгляд, вопрос: каким образом определить круг данных лиц, при отсутствии соответствующей правовой регламентации. Пункт 3 ст. 5 УПК РФ содержит определение понятия «близкие лица» только применительно к свидетелю и потерпевшему, но не к подозреваемому, каковым и является лицо, задержанное в порядке ст. ст. 91, 92 УПК РФ. Следует отметить, что круг «близких лиц» свидетеля и потерпевшего законодателем фактически не ограничен, таковыми являются любые лица, благополучие которых дороги потерпевшему, свидетелю в силу сложившихся личных отношений. Однако возможно ли применение по аналогии данного подхода к определению круга «близких лиц» подозреваемого? Представляется, что нет. При отсутствии каких-либо ограничений, связанных с определением круга близких лиц задержанного, в их число можно включить, например, его друзей, которые являются соучастниками преступления. Уведомление таких лиц о задержании подозреваемого может привести к тому, что они скроются, уничтожат следы, предметы преступного посягательства, орудия преступления и т. д. Кроме того, использование законодателем в тексте ст. 14 Федерального закона «О полиции» при перечислении лиц, подлежащих уведомлению о задержании подозреваемого, союза «или» также представляется нам неудачным. Дело в том, что союз «или» в русском языке всегда выражает альтернативу, соединяет однородные члены предложения, находящиеся в отношениях взаимоисключения. Следовательно, уведомление лицом, производящим процессуальное задержание подозреваемого, хотя бы одного из «близких лиц» о факте задержания совершеннолетнего лица по подозрению в совершении преступления (требование Федерального закона «О полиции»), фактически освобождает его от обязанности уведомлять об этом близких родственников, родственников. Таким образом, нельзя исключать ситуацию, при которой последние (мать, отец, супруг, супруга, дети и др.) могут оказаться в полном неведении относительно задержания их родственника. Обращает на себя внимание и несоответствие положений ст. 14 Федерального закона «О полиции» требованиям ч. 1 ст. 96 УПК РФ относительно субъекта и способа уведомления заинтересованных лиц о факте задержания подозреваемого. Так, ст. 14 Федерального закона «О полиции» относит данный вопрос на усмотрение задержанного: «Задержанное лицо… имеет право на один телефонный разговор в целях уведомления близких родственников или близких лиц о своем задержании и месте нахождения. Такое уведомление по просьбе задержанного лица может сделать сотрудник полиции». Как видим, в данном случае именно задержанному предоставлено право решать, кто именно уведомит его родственников или близких лиц о его задержании — он сам или лицо, производившее его задержание. Однако в ст. 96 УПК РФ законодатель придерживается иной позиции и относит решение вопроса о способе уведомления на усмотрение не задержанного, а следователя (дознавателя), производившего процессуальное задержание. И это, по нашему мнению, является правильным. Если следователь (дознаватель) придет к выводу, что в интересах расследования из тактических соображений требуется исключить возможность телефонного контакта подозреваемого с теми же «близкими лицами», каковыми, как уже говорилось, могут быть кто угодно, он должен иметь право лично выполнить требование закона относительно уведомления о задержании. При этом телефонный разговор не должен являться единственно возможным способом такого уведомления. В ряде случаев письменная форма уведомления (по аналогии с письменным уведомлением прокурора о произведенном задержании), на наш взгляд, является предпочтительной, поскольку, в отличие от телефонного разговора, при необходимости позволяет документально подтвердить факт уведомления о задержании, предотвратив необоснованное обжалование «бездействия» следователя (дознавателя). Сопоставляя соответствующие нормы Федерального закона «О полиции» и УПК РФ, непросто решить вопрос и о том, с какого момента следует исчислять 48-часовой срок задержания подозреваемого. Согласно ч. 3 ст. 128 УПК РФ при задержании подозреваемого срок исчисляется с момента фактического задержания, то есть с момента производимого в порядке, установленном УПК РФ, фактического лишения свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления (п. 15 ст. 5 УПК РФ). В соответствии же с ч. 4 ст. 14 Федерального закона «О полиции» срок задержания исчисляется с момента фактического ограничения свободы передвижения лица. Думается, что понятие ограничения свободы как вида наказания, налагаемого судом и заключающегося в запрете уходить из дома в определенное время суток, посещать определенные места, не выезжать за пределы определенной территории, не посещать места проведения массовых и иных мероприятий и др. (ст. 53 УК РФ), в данном случае неприменимо. Тогда возникает вопрос, что следует понимать под ограничением свободы передвижения не в уголовно-правовом, а уголовно-процессуальном смысле. УПК РФ не содержит такого понятия. В то же время думается, что «ограничение свободы передвижения» (формулировка Федерального закона «О полиции») и «лишение свободы передвижения» (формулировка УПК РФ) нельзя рассматривать как равнозначные понятия. Статья 6 Федерального закона «О полиции» гласит: «Полиция осуществляет свою деятельность в точном соответствии с законом». Думается, что при наличии противоречий между Федеральным законом «О полиции» и УПК РФ реализация данного основополагающего принципа деятельности полиции невозможна, поскольку ч. 1 ст. 7 УПК РФ запрещает применять закон, противоречащий УПК РФ, что подтвердил и Конституционный Суд РФ в Постановлении от 29 июня 2004 г. N 13-П.
