Ограничение избирательных прав граждан в связи с осуществлением экстремистской деятельности

(Оленников С. М.) («Адвокат», 2013, N 3)

ОГРАНИЧЕНИЕ ИЗБИРАТЕЛЬНЫХ ПРАВ ГРАЖДАН В СВЯЗИ С ОСУЩЕСТВЛЕНИЕМ ЭКСТРЕМИСТСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

С. М. ОЛЕННИКОВ

Оленников Сергей Михайлович, ассистент кафедры уголовного права Санкт-Петербургского государственного университета, кандидат юридических наук.

Статья С. М. Оленникова посвящена исследованию проблем ограничения пассивного избирательного права, существующих сегодня в России. Особое внимание уделено ограничению политических прав и свобод граждан в связи с осуществлением экстремистской деятельности. На основе анализа применения ограничений пассивного избирательного права автором обнаружены недостатки текущего избирательного законодательства.

Ключевые слова: ограничение прав и свобод, пассивное избирательное право, экстремистская деятельность, экстремистские материалы.

Restriction of suffrages of citizens in relation to the implementation of extremist activity S. N. Olennikov

The article of the doctor of law, assistant of the criminal law department of Saint Petersburg state university S. N. Olennikov (e-mail: ug_pravo@jurfak. spb. ru) is devoted to the study of problems of restriction on the passive suffrage existing in modern Russia. The article pays great attention to the restriction of political rights and freedoms of citizens in relation to the implementation of extremist activity. On the basis of the analysis of the application of restrictions passive suffrage have been found out by the author defects of the current electoral legislation.

Key words: restriction of rights and freedoms, passive suffrage, extremist activity, extremist materials.

Конституция РФ гарантирует каждому гражданину право участвовать в управлении делами государства, которое реализуется в основном в процессе проведения выборов. Хотя это право и является всеобщим, законодательство содержит ряд норм, не допускающих отдельных граждан к участию в выборах. Например, официально установленный факт осуществления гражданином противоправной деятельности может служить одним из оснований ограничения его права быть избранным в органы государственной власти и органы местного самоуправления. Так, в соответствии с ч. 3 ст. 32 Конституции РФ лица, содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда, лишены и активного, и пассивного избирательного права. В дополнение к этому ч. 7 ст. 4 Федерального закона от 12 июня 2002 г. N 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» (далее — Закон N 67-ФЗ) не допускает регистрацию в качестве кандидата на выборах тех граждан России, в отношении которых имеется вступившее в законную силу решение суда о лишении права занимать государственные и (или) муниципальные должности в течение определенного срока. Вплоть до изменений, внесенных в 2006 году, законодательство предусматривало лишь указанные ограничения пассивного избирательного права гражданина в связи с осуществлением им запрещенной законом деятельности. Причем основанием ограничения был не характер противоправной деятельности, а избранная правонарушителю мера наказания — либо реальное отбывание лишения свободы, либо лишение права занимать определенные должности. Во всяком случае, приведенные правовые предписания сформулированы так, что позволяют рассматривать ограничение избирательного права как дополнительное наказание к лишению свободы <1> или как исполнение наказания в виде лишения права занимать определенные должности. ——————————— <1> См., например: Дуксин П. А. Конституционные ограничения избирательных прав граждан Российской Федерации, находящихся в местах лишения свободы по приговору суда: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2010.

В конце 2006 года Государственной думой РФ был принят Закон, который не только ввел новые основания для недопущения некоторых граждан к участию в выборах, но иначе сформулировал соответствующие ограничения. Как следует из положений п. 3.2 ст. 4 Закона N 67-ФЗ, кандидатами на выборные должности не могут быть следующие категории граждан: а) осужденные к лишению свободы за совершение тяжких и (или) особо тяжких преступлений; б) осужденные за совершение преступлений экстремистской направленности; в) подвергнутые административному наказанию за совершение любого из двух видов административных правонарушений — ст. 20.3 (пропаганда и публичное демонстрирование запрещенной атрибутики или символики) и 20.29 КоАП РФ (производство и распространение экстремистских материалов); г) в отношении которых вступившим в силу решением суда установлен факт публичных выступлений, имеющих экстремистское содержание, или распространения материалов того же содержания. Существенное отличие введенных в 2006 году ограничений от ранее действовавших видится в том, что для целей их применения назначенная лицу мера наказания не имеет принципиального значения (за исключением подп. «а», для применения которого требуется наказание в виде лишение свободы). Новые ограничения представляют собой такой «фильтр», который должен «задерживать» не любых правонарушителей, а тех, которые совершают определенного вида проступки и преступления. Причем основной целью является недопущение к участию в выборах лиц, причастных к осуществлению экстремистских действий. Антиэкстремистский характер нововведений в свое время и обосновывал их актуальность. В пояснительной записке к законопроекту прямо указывалось, что он «предполагает усиление ответственности кандидатов и избирательных объединений за нарушение законодательства о противодействии экстремистской деятельности» <2>. А один из авторов законопроекта, делая доклад при рассмотрении его в первом чтении, отмечал: «Мы учитываем избирательную практику, стремимся отвечать на новые вызовы времени, и вот одним из таких новых вызовов является экстремизм. Мы с вами приняли Закон «О противодействии экстремистской деятельности». Сегодня мы внесли в него важные поправки, исключающие участие экстремистов в общественной жизни, но не менее важно исключить экстремистов из политической жизни, не допускать их в сферу принятия государственных решений. С этой целью вносятся поправки» <3>. ——————————— <2> Пояснительная записка к проекту Федерального закона «О внесении изменений в Федеральные законы «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» и Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации» // http://asozd2.duma. gov. ru/arhiv/a_dz_4.nsf/ByID/44446E4A2F6EE993432571BB005C1698?OpenDocument. <3> Стенограмма заседания Государственной Думы РФ от 8 июля 2006 г. N 176(890) // http://transcript. duma. gov. ru/node/859/#sel=.

В контексте анализируемой в настоящей статье темы интерес представляют прежде всего подпункты «б», «в» и «г» п. 3.2 ст. 4 Закона N 67-ФЗ, основанием для применения которых является причастность к экстремистской деятельности. Попутно заметим, что ограничения, предусмотренные подп. «а» этой же статьи Закона, не имеющие четко выраженного «антиэкстремистского» содержания, вообще отсутствовали в первоначальном варианте законопроекта и появились только ко второму чтению. Главная особенность правовых норм, ограничивающих право быть избранными граждан, осужденных за совершение преступлений экстремистской направленности и подвергнутых административному наказанию за совершение правонарушений, предусмотренных ст. ст. 20.3 и 20.29 КоАП РФ (подп. «б» и «в» п. 3.2 ст. 4), заключается в их бланкетности. Для правильного применения содержащихся в них предписаний необходимо обращение к положениям УК РФ, КоАП РФ и Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности». На примере внесения изменений в УК РФ можно проиллюстрировать, как нормы избирательного законодательства, сохраняя свою первоначальную форму, получили новое содержание. В соответствии с подп. «б» п. 3.2 ст. 4 Закона N 67-ФЗ не имеют права быть избранными граждане России, осужденные за совершение преступлений экстремистской направленности, предусмотренных УК РФ, и имеющие на день голосования на выборах неснятую и непогашенную судимость за указанные преступления. Реализация требований Закона предполагает получение сведений о судимости кандидатов и соотнесение квалификации их преступных действий с кругом преступлений, определяемых законодательством как «преступления экстремистской направленности». Однако такой круг не является неизменным. Уже после внесения изменений в избирательное законодательство существенные поправки были внесены в уголовный закон. В частности, изменения коснулись ст. 282.1 УК РФ, которая ранее содержала закрытый перечень статей Особенной части (ст. ст. 148, 149, ч. ч. 1 и 2 ст. 213, 214, 243, 244, 280 и 282 УК РФ), устанавливающих ответственность за преступления экстремистской направленности. Такую направленность придавал им хотя бы один из возможных мотивов: идеологическая, политическая, расовая, национальная, религиозная или социальная ненависть либо вражда. Новая же редакция закона позволяет отнести к преступлениям экстремистской направленности вообще любое преступление, предусмотренное Особенной частью УК РФ, при условии его совершения по одному из указанных мотивов. Причем данный мотив не обязательно выступает в качестве квалифицирующего признака, но может рассматриваться судом как обстоятельство, отягчающее наказание (п. «е» ч. 1 ст. 63 УК РФ). И в том, и в другом случае лицо должно считаться осужденным за преступление экстремистской направленности. Поэтому при решении вопроса о наличии оснований для ограничения пассивного избирательного права в соответствии с подп. «б» п. 3.2 ст. 4 Закона N 67-ФЗ сведения о судимости кандидата не должны исчерпываться лишь указанием на квалификацию действий осужденного по соответствующим статьям уголовного закона. Необходимо также анализировать перечень установленных судом отягчающих наказание обстоятельств. Некоторые спорные вопросы могут возникнуть в связи с применением положений подп. «г» п. 3.2 ст. 4 Закона N 67-ФЗ. В соответствии с указанной нормой не имеют права быть избранными граждане России, если вступившим в силу решением суда установлен факт нарушения ими ограничений, предусмотренных п. 1 ст. 56, либо совершения действий, предусмотренных подп. «ж» п. 7 и подп. «ж» п. 8 ст. 76 Закона N 67-ФЗ. В соответствующих нормах речь идет о наличии в выступлениях кандидата или в распространяемых им материалах призывов к экстремистской деятельности, обоснования или оправдания экстремизма, совершения действий, направленных на возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни, унижение национального достоинства, пропаганду исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности, либо пропаганды и публичного демонстрирования нацистской атрибутики или символики. Закон требует, чтобы факт совершения указанных действий был установлен судом. Но о каком решении суда в данном случае идет речь? Описанные действия, совершенно очевидно, образуют объективную сторону преступлений (предусмотренных ст. ст. 280, 282 УК РФ) или административных правонарушений (предусмотренных ст. ст. 20.3, 20.29 КоАП РФ). Поэтому, например, решением суда, устанавливающим факт наличия призывов к экстремистской деятельности в публичных выступлениях кандидата, должен быть обвинительный приговор по уголовному делу, возбужденному по признакам преступления, предусмотренного ст. 280 УК РФ. Аналогично этому решением суда, устанавливающим факт пропаганды и публичного демонстрирования запрещенной символики, должно быть постановление о привлечении к административной ответственности за правонарушение, предусмотренное ст. 20.3 КоАП РФ. Между тем при наличии таких решений основаниями ограничения пассивного избирательного права являются подп. «б» и «в» п. 3.2 ст. 4 Закона N 67-ФЗ. Стало быть, решением суда, являющимся по смыслу подп. «г» п. 3.2 ст. 4 Закона N 67-ФЗ основанием для временного ограничения гражданина права быть избранным, является судебный акт, устанавливающий факт совершения избирательного правонарушения. Данное правонарушение заключается в противоправной агитационной деятельности, совпадающей по своим внешним признакам с экстремистскими действиями, наказуемыми в уголовном и административном порядке. Поэтому в Законе специально указано, что суд может устанавливать факт нарушения ограничений либо совершения действий, предусмотренных в качестве таковых нормами Закона N 67-ФЗ, а не виновность лица в совершении соответствующих преступлений или административных правонарушений. Тем не менее внешнее совпадение различных видов правонарушений может порождать конкуренцию процессуальных форм, когда один и тот же факт — например, публичные призывы к экстремизму — устанавливается в различных видах судопроизводства. И при этом, как следует из перечня, содержащегося в п. 3.2 ст. 4 Закона N 67-ФЗ, для установления оснований ограничения права быть избранным не имеет значения, что именно установит суд — нарушение норм избирательного права либо виновность в преступлении или административном правонарушении. Наличие такого широкого перечня судебных решений, посредством которых может «фильтроваться» список потенциальных кандидатов, представляется неоправданным. Конституционно-правовая ответственность за предвыборную агитационную деятельность, имеющую экстремистское содержание, является разновидностью публично-правовой ответственности за нарушения законодательства о выборах, существующей наряду с административной и уголовной ответственностью за экстремистские действия, осуществляемые в период избирательной кампании. В качестве санкций, предусмотренных за избирательные правонарушения, применяются: отказ в регистрации кандидата или списка кандидатов, отмена такой регистрации, а также отмена решения избирательной комиссии о результатах выборов. При этом специфичным свойством мер конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения является то, что неблагоприятные последствия в виде реализации санкции наступают в рамках данной избирательной кампании <4>. Поэтому установление судом факта несоблюдения кандидатом ограничений при ведении предвыборной агитации в рамках данной выборной кампании, выразившегося в экстремистских действиях (п. 1 ст. 56 Закона N 67-ФЗ), служит основанием для отмены регистрации кандидата (списка кандидатов при указанных в законе условиях) на основании подп. «д» п. 7 либо подп. «д» п. 8 ст. 76 Закона N 67-ФЗ, отсылающих к запрету предвыборной агитации, содержащей признаки экстремизма. В данном случае суд установит факт совершения избирательного правонарушения и применит конституционно-правовую санкцию — отмену регистрации кандидата (списка кандидатов). ——————————— <4> Подробнее об этом см.: Штурнев А. Е. Конституционно-правовая ответственность за избирательные правонарушения в Российской Федерации: общеправовая характеристика и юридическая природа мер: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Владивосток, 2004.

В то же время возможность отмены регистрации кандидата (списка кандидатов) судом в связи с совершением таким кандидатом в течение нескольких предшествующих лет (в зависимости от срока полномочий органа власти, в который назначены выборы) экстремистских действий на основании подп. «ж» п. 7 и подп. «ж» п. 8 ст. 76 Закона N 67-ФЗ, как представляется, необоснованно нарушает исключительную фактоустановительную компетенцию суда, осуществляющего уголовное судопроизводство или рассматривающего дела об административных правонарушениях. Здесь речь идет не об избирательных правонарушениях, а только о действиях, предусмотренных УК РФ и КоАП РФ, совершенных вне времени проведения данной избирательной кампании. Поэтому отменить регистрацию кандидата (списка кандидатов) по заявлению избирательной комиссии или другого кандидата в таком случае можно лишь на основании вступившего в силу обвинительного приговора суда или постановления о привлечении к административной ответственности. Причем применению подлежит подп. «а» п. 7 или подп. «а» п. 8 ст. 76 Закона N 67-ФЗ, поскольку в соответствии с положениями подпунктов «б» и «в» п. 3.2 ст. 4 этого Закона такой кандидат временно утрачивает пассивное избирательное право. Аналогичным образом должен решаться вопрос и на стадии регистрации кандидатов (списков кандидатов). Предусмотренное подп. «к» п. 24 ст. 38 Закона N 67-ФЗ <5> основание для отказа в регистрации кандидата в связи с ведением предвыборной агитации экстремистского характера не имеет самостоятельного значения, поскольку поглощается содержанием подп. «а» этой же нормы. Никакого иного судебного решения, кроме устанавливающего виновность лица в преступлении или административном правонарушении, здесь также быть не может. А такое решение свидетельствует об утрате пассивного избирательного права на основании подпунктов «б» и «в» п. 3.2 ст. 4. Следует отметить, что для схожего по конструкции основания для отказа в регистрации, предусмотренного подп. «о» п. 24 ст. 38 — установления решением суда факта подкупа избирателей, Пленум Верховного Суда РФ дал исчерпывающие разъяснения: «При рассмотрении дел об оспаривании решения избирательной комиссии, комиссии референдума об отказе в регистрации кандидата, списка кандидатов, отказе в проведении референдума в связи с установленным решением суда фактом подкупа избирателей, участников референдума (подп. «о» п. 24, подп. «н» п. 25 ст. 38 Федерального закона от 12 июня 2002 г. N 67-ФЗ) суду необходимо выяснять, имелись ли при принятии соответствующей комиссией оспариваемого решения вступившие в законную силу постановление суда о привлечении лица к административной ответственности, предусмотренной ст. 5.16 КоАП РФ, либо приговор суда о привлечении к уголовной ответственности по п. «а» ч. 2 ст. 141 или по ч. 2 ст. 142 УК РФ, которыми установлен факт подкупа» <6>. ——————————— <5> По-видимому, в тексте подп. «к» п. 24 ст. 38 допущена грамматическая ошибка: вместо «установленным решением суда факт» следует читать «установленный решением суда факт». <6> См.: п. 38 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31.03.2011 N 5 (ред. от 09.02.2012) «О практике рассмотрения судами дел о защите избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» // БВС РФ. 2011. N 6.

Таким образом, системное толкование положений Закона N 67-ФЗ с учетом теоретических оснований дифференциации конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения, с одной стороны, а также уголовной и административной ответственности за действия, совершаемые в период избирательной кампании, с другой стороны, позволяет сделать вывод об отсутствии необходимости выделения предусмотренных подп. «г» п. 3.2 ст. 4 самостоятельных оснований ограничения пассивного избирательного права. Возможно, именно поэтому известные нам случаи практического применения соответствующей нормы выглядят совсем безосновательными. Так, в качестве решения суда, которое по смыслу подп. «г» п. 3.2 ст. 4 Закона N 67-ФЗ приводит к ограничению пассивного избирательного права, рассматриваются вынесенные в процедуре гражданского судопроизводства решения о признании информационных материалов экстремистскими. Особенность этих судебных решений заключается в том, что они фиксируют лишь наличие в спорном информационном материале признаков экстремистских речевых действий. И хотя факт распространения соответствующего материала (или предназначенности для распространения) также подлежит установлению судом, такой факт часто устанавливается безотносительно к конкретному лицу. Поэтому решение суда о признании экстремистскими информационных материалов конкретного автора не обязательно фиксирует факт распространения таких материалов самим автором. Анализируемые вопросы стали предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ по жалобе гражданина Леонова В. Н. на нарушение его конституционных прав положениями подп. «г» п. 3.2 ст. 4 и подп. «ж» п. 7 ст. 76 Закона N 67-ФЗ. Причиной жалобы заявителя стало то, что его регистрация в качестве кандидата в депутаты представительного органа муниципального образования была аннулирована решением избирательной комиссии, принятым со ссылкой на решение Гатчинского городского суда, который признал экстремистским материалом его статью «Новый Че Гевара?», опубликованную в газете «Трудовая Гатчина». Конституционный Суд РФ, хотя и отказал в принятии жалобы к рассмотрению, в своем Определении отметил, что решение избирательной комиссии об аннулировании регистрации кандидата было принято со ссылкой на решение Гатчинского городского суда, который, упомянув В. Н. Леонова как автора статьи «Новый Че Гевара?» и посчитав, что читатель может усмотреть в ней экстремистские призывы, не устанавливал, однако, факта совершения им экстремистских действий. Это разъяснение является ключевым — судебное решение о признании материалов экстремистскими не устанавливает факта совершения экстремистских действий автором таких материалов. Далее, в п. 2.2 Определения содержится толкование оспариваемых заявителем положений законодательства: «В п. 1 ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», а равно в подп. «г» п. 3.2 ст. 4, отсылающем к подп. «ж» п. 7 ст. 76 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан РФ», экстремизм представлен в умышленных деяниях, из которых каждое подлежит предупреждению, пресечению и влечет ответственность. Факт совершения лицом экстремистского деяния может быть установлен в рамках производства по возбужденному в отношении его делу. Иное позволяло бы отступать от закрепленных Конституцией РФ гарантий использования исключительно законно полученных доказательств (ч. 2 ст. 50) защиты прав и свобод человека и гражданина (ч. 1 ст. 45; ч. 1 ст. 46), включая право на защиту его чести и доброго имени (ч. 1 ст. 23), свободу мысли и слова, выражения своих мнений и убеждений, отыскания, получения, передачи, производства и распространения информации, свободу массовой информации и творчества (ч. ч. 1, 3 — 5 ст. 29, ч. 1 ст. 44); презумпцию невиновности (ч. 1 ст. 49)» <7>. ——————————— <7> Определение Конституционного Суда РФ от 01.06.2010 N 757-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Леонова Владимира Николаевича на нарушение его конституционных прав положениями подпункта «г» пункта 3.2 статьи 4 и подпункта «ж» пункта 7 статьи 76 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».

Разъяснение Конституционного Суда РФ о том, что экстремизм и в избирательном законодательстве представлен в умышленных деяниях, факт совершения которых конкретным лицом может быть установлен в рамках производства по возбужденному в отношении его делу, должно исключать использование в качестве основания ограничения пассивного избирательного права судебных решений о признании материалов экстремистскими. В таких решениях судами не устанавливается виновность авторов и распространителей, не решается вопрос о наличии умысла в их действиях. Зачастую обращения прокурора, направленные в суд в порядке ст. 13 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», рассматриваются в процедуре особого производства без привлечения к процессу авторов, издателей информационных материалов и вообще каких-либо заинтересованных лиц. Поэтому нередки случаи, когда какая-нибудь публикация признается экстремистской, а по результатам рассмотрения уголовного дела в действиях ее автора или распространителя органы предварительного расследования или суды признаки состава преступления не обнаруживают. Именно так обстояло дело и с гражданином В. Н. Леоновым, в отношении которого Куйбышевским районным судом г. Санкт-Петербурга по факту распространения все той же публикации рассматривалось уже уголовное дело по ст. 205.1 УК РФ («Оправдание терроризма»). Однако автор статьи, которая, по мнению Гатчинского городского суда, оправдывает терроризм, сам был оправдан приговором Куйбышевского районного суда. Дальнейшее применение анализируемых положений избирательного законодательства показало, что Центральная избирательная комиссия РФ, несмотря на толкование положений Закона N 67-ФЗ, предложенное Конституционным Судом РФ, находит допустимым ссылаться на решения гражданских судов о признании материалов экстремистскими. ЦИК России считает утраченным пассивное избирательное право у автора материалов, признанных судом экстремистскими, при отсутствии решения суда по возбужденному в отношении его уголовному или административному делу. Постановлением от 18 декабря 2011 года N 76/611-6, рассмотрев документы, представленные Б. С. Мироновым для регистрации созданной для поддержки его самовыдвижения кандидатом на должность Президента РФ группы избирателей и ее уполномоченных представителей, ЦИК России отказала в такой регистрации <8>. Основой для принятия решения стало вступившее в силу решение Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 1 апреля 2010 года, которым признан экстремистской литературой печатный материал: Борис Миронов, «Приговор убивающий Россию», распространявшийся в 2009 году в городе Петропавловске-Камчатском через магазин «Просвещение». ——————————— <8> См.: Постановление ЦИК России от 18.12.2011 N 76/611-6 «Об отказе в регистрации группы избирателей, созданной для поддержки самовыдвижения Бориса Сергеевича Миронова кандидатом на должность Президента Российской Федерации, и ее уполномоченных представителей» // СПС «КонсультантПлюс».

При рассмотрении в первой инстанции жалобы Б. С. Миронова на решение избирательной комиссии Верховный Суд РФ сослался на процитированные выше разъяснения Конституционного Суда РФ. Решением Верховного Суда РФ от 26 декабря 2011 г. N ГКПИ11-2227 заявление Б. Миронова было удовлетворено и решение ЦИК России отменено. Однако Кассационная коллегия Верховного Суда РФ пересмотрела это решение и признала отказ в регистрации законным <9>. В Определении Верховного Суда РФ от 30 декабря 2011 года N КАС11-823 приводится два главных аргумента. ——————————— <9> Определение Верховного Суда РФ от 30.12.2011 N КАС11-823 // СПС «КонсультантПлюс».

Во-первых, суд ссылается на нормы гражданского законодательства об исключительных правах автора на произведение и делает следующий вывод: «для признания факта распространения произведения не требуется, чтобы его автор непосредственно распространял его (как ошибочно полагает заявитель), достаточно того, что автор, зная о его распространении, не только не использует установленные законом меры для препятствования этому, а способствует распространению экстремистского книжного материала». Как представляется, в своих выводах суд необоснованно переложил обязанность пресечения незаконного оборота запрещенных информационных материалов с правоохранительных органов на автора соответствующих материалов. На этом основании суд сделал вывод о причастности любого такого автора ко всем известным ему фактам распространения его произведений в силу положений гражданского законодательства. При такой трактовке нарушается принцип ответственности за виновные (умышленные) экстремистские действия. Во-вторых, Верховный Суд РФ ссылается на пояснения автора запрещенных материалов, данные им в суде, из которых следует, что он «не препятствует распространению книги, признанной экстремистской, и так как денег для распространения книги не имеет, радуется тому, что его мысли востребованы», «распространяет текст этой книги через Интернет». Однако данные пояснения не могут служить основанием для признания решения ЦИК России законным, поскольку даже если считать, что после получения таких пояснений факт распространения книги Б. С. Мироновым установлен судом, очевидно, что на момент принятия решения избирательной комиссией требования Закона в части обязательности наличия решения суда, подтверждающего этот же факт, выполнены не были. В заключение отметим, что ни решения судов о признании информационных материалов экстремистскими, ни установленные судом факты совершения избирательных правонарушений не должны рассматриваться как основания ограничения пассивного избирательного права. Последние могут служить основой для применения мер конституционно-правовой ответственности в рамках конкретной избирательной кампании. Основанием ограничения права гражданина быть избранным, когда такое ограничение связано с осуществлением им экстремистской деятельности, должен служить лишь вступивший в законную силу обвинительный приговор суда или постановление о привлечении к административной ответственности за соответствующие преступления или правонарушения.

Библиография

Дуксин П. А. Конституционные ограничения избирательных прав граждан Российской Федерации, находящихся в местах лишения свободы по приговору суда: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2010. Штурнев А. Е. Конституционно-правовая ответственность за избирательные правонарушения в Российской Федерации: общеправовая характеристика и юридическая природа мер: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Владивосток, 2004.

——————————————————————