(Шестак В. А.) («Военно-юридический журнал», 2013, N 4)
О НЕОБХОДИМОСТИ РАЗРАБОТКИ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ МОДЕЛИ АНТИКРИМИНОГЕННОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ ВОИНСКОГО ПРАВОПОРЯДКА <*>
В. А. ШЕСТАК
——————————— <*> Shestak V. A. About the necessity of design of theoretical model of the anti-criminogenic provision of the military law and order.
Шестак Виктор Анатольевич, кандидат юридических наук, доцент.
В статье исследуется ряд вопросов, связанных с обеспечением правопорядка в российских вооруженных силах, борьбой с правонарушениями. Автор обосновывает необходимость разработки теоретической модели обеспечения воинского правопорядка и дает ее анализ.
Ключевые слова: правопорядок, вооруженные силы, криминология, криминогенная обстановка.
The article examines a range of issues associated with provision of the law and order in russian military forces, fight against offences. The author substantiates the necessity of design of theoretical model of provision of the military law and order and analyzes it.
Key words: law and order, military forces, criminology, criminogenic situation.
Проблемы обеспечения воинского правопорядка, предупреждения преступности в войсках привлекали значительное число российских ученых как в дооктябрьский <1> и советский <2>, так и в современный периоды <3>. При этом следует отметить, что исследования охватывали или деятельность государственных органов и их историю, или общие проблемы предупреждения преступности, или касались сугубо частных аспектов — профилактики конкретных видов преступлений, совершаемых военнослужащими. С конца XX — начала XXI века стали появляться работы, посвященные системному анализу предупреждения преступности, противодействия ей, правовому обеспечению воинской дисциплины <4>. ——————————— <1> Бильдерлинг Л. А. Конница в будущих войнах // Русский инвалид. 1889. N 272. С. 18 — 28; Блинов И. Судебный строй и судебные порядки перед реформой 1864 года: Сборник. Судебные уставы 1864 г. за 50 лет. СПб., 1914. Т 1. 275 с.; Бобровский П. О. Развитие способов и средств для образования юристов военного и морского ведомства в России. СПб., 1881. 142 с.; Друцкой С. А. Очерк истории русского военного права: В 2 т. СПб., 1904. 236 с.; Кузьмин-Караваев В. Д. Военно-юридическая академия в 1866 — 1891 годы: краткий исторический очерк. СПб., 1891. 96 с.; Оссовский Н. Н. Отечественные военные законы. Тверь, 1900. 221 с.; Хитрово Н. П. Русский военно-уголовный процесс, его возможная реорганизация и возможная реорганизация военной юстиции и военно-юридической академии. М., 1900. 108 с.; Шендзиковский И. А. Военный суд: его защитники и разрушители. СПб., 1883. 148 с. <2> Кудрявцев В. Н. Теоретические основы предупреждения преступности. М.: Юридическая литература, 1977. 371 с.; Миньковский Г. М. и др. Предупреждение преступлений. М., 1962. 406 с.; Карпец И. И. Проблемы преступности. М., 1969. 280 с.; Военная администрация / Под ред. П. И. Романова. М.: ВПА, 1970. 362 с. <3> Лунеев В. В. Мотивация преступного поведения. М.: Наука, 1991. 224 с.; Мацкевич И. М., Эминов В. Е. Преступность военнослужащих: исторический, криминологический, социально-правовой анализ. М.: Пенатес-Пенаты, 1999. 351 с. <4> Иншаков С. М. Системное воздействие на преступность в Вооруженных Силах России: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 1997. 40 с.; Лунеев В. В. Преступность XX века: мировые, региональные и российские тенденции. М.: Волтерс Клувер, 2005. 427 с.; Мирошниченко В. М. Организация управления и обеспечение национальной безопасности Российской Федерации. М.: Экзамен, 2002. 285 с.; Моргуленко Е. А. Неуставные взаимоотношения военнослужащих: теория и практика антикриминального воздействия. М.: За права военнослужащих, 2006. 224 с.; Старков О. В. Предупреждение преступлений. М.: Юристъ, 2005. 295 с.; Туганов Ю. Н. Правовое обеспечение воинской дисциплины в Вооруженных Силах Российской Федерации: Дис. … д-ра юрид. наук. М., 2009. 484 с.
Первые работы по данной тематике появились в специальной периодической печати Российской империи во второй половине XIX в., т. е. в условиях проводимой тогда военной реформы, в виде статей П. Бранта, в которых высказывались критические замечания о состоянии воинского правопорядка, проводился анализ его составных частей в русской армии <5>, но лишь исходя из оценки существующих казарменно-бытовых условий того времени. Спустя почти десятилетие новую попытку подобного исследования предпринял полковник А. Навроцкий <6>. Предметом его исследования выступала воинская дисциплина в русской армии. Автор также сформулировал отдельные рекомендации командному составу по повышению ее эффективности, опираясь на имеющиеся у офицеров полномочия и власть. В числе наиболее значимых, хотя и описательных, работ того времени следует отметить труд В. А. Соболевского <7>, в котором автор в качестве основного средства поддержания воинского правопорядка предлагал активно использовать функции военных судов, а инструментом поддержания боевой готовности русской армии называл военное правосудие, раскрывал этапы его становления с петровских времен. ——————————— <5> Брант П. Казарменное расположение войск и влияние его на здоровье нижних чинов // Военный сборник. 1863. N 3. С. 77 — 100. <6> Навроцкий А. О воинской дисциплине и средствах к ее охранению и надлежащему развитию. Вильно, 1874. 173 с. <7> Соболевский В. А. Правосудие и правопорядок в войсках. СПб., 1882. 183 с.
Генерал-лейтенант П. П. Карцов впервые проанализировал деятельность ротного командования по укреплению воинской дисциплины и воинского правопорядка, высказал дискуссионное предположение о целесообразности осуществления такой деятельности младшими офицерами воинских подразделений <8>. В развитие этого исследования начальник Академии Генерального штаба генерал Г. А. Леер заявил о необходимости не ограничиваться только дискуссией о состоянии воинского правопорядка, но разрабатывать конкретные способы укрепления воинской дисциплины. Ему принадлежит научная идея формирования у военнослужащих сознательного исполнения своих обязанностей по чувству долга, обоснование потребности в укреплении между военнослужащими чувства взаимной поддержки <9>. Впоследствии генерал М. И. Драгомиров обосновал тезис существования армии как школы подготовки солдата к общественной жизни. Он впервые высказался о необходимости соотношения требовательности командиров всех уровней с нормами права, т. е. обосновал наличие принципа законности при обеспечении воинского правопорядка <10>. Исследованием, проведенным в то же время генерал-лейтенантом И. П. Масловым, была установлена прямая существенная связь между морально-деловыми качествами солдат, офицеров и уровнем воинского правопорядка. Он предложил опираться в деле повышения боеготовности и боеспособности войск на совокупность моральных качеств и предоставленных полномочий всего офицерского корпуса <11>. ——————————— <8> Карцов П. П. Командование ротой и эскадроном. СПб., 1881. 179 с.; Карцов П. П. Субалтерн-офицер в роте, эскадроне, батарее. СПб., 1884. 153 с. <9> Леер Г. А. Метод военных наук. СПб., 1884. 101 с.; Леер Г. А. Прикладная тактика. СПб., 1887. 162 с. <10> Драгомиров М. И. Офицерская памятка в мирное время. СПб., 1892. 28 с.; Драгомиров М. И. Избранные труды. Вопросы воспитания и обучения войск. М., 1906. 215 с.; Драгомиров М. И. Подготовка войск в мирное время. Воспитание и образование. Киев, 1906. 203 с. <11> Маслов И. П. Научные исследования по тактике. СПб., 1896. Ч. II. С. 327.
В свете результатов военно-судебной реформы 1867 г. использовать в качестве средства обеспечения воинского правопорядка систему военно-уголовных наказаний впервые предложил Н. Фалин <12>. По итогам русско-японской войны генерал-лейтенант А. Д. Бутовский в 1905 г. высказал рекомендации о саморазвитии для поддержания воинской дисциплины социально-позитивных качеств у солдат посредством их обучения <13>. В 1916 г. полковник П. А. Швейковский указывал на целесообразность проведения превентивных арестов в целях обеспечения воинской дисциплины и правопорядка <14>. В последующем научные исследования воинского правопорядка получили тенденцию к сокращению, несмотря на их практическую значимость, и были возобновлены в середине 40-х годов XX века в работах М. Д. Бонч-Бруевича, Ф. И. Кузнецова, А. А. Догмарева, Н. Копылова, посвященных изучению государственной и военной деятельности работах А. А. Брусилова, М. И. Драгомирова, Д. А. Милютина в части укрепления воинской дисциплины <15>. ——————————— <12> Фалин Н. Цели воинского наказания. СПб., 1902. 232 с. <13> Бутовский А. Д. Воспитание органов чувств // Педагогический сборник. 1905. N 1. С. 40 — 51. <14> Швейковский П. А. Руководство для строевых офицеров, производящих дознание и отдельные следственные действия в мирное и военное время. Пг., 1916. С. 25 — 29. <15> Бонч-Бруевич М. Д., Драгомиров М. И. О боевой подготовке офицеров. М., 1944. 97 с.; Кузнецов Ф. И. Брусилов о воспитании и подготовке офицерских кадров. М., 1944. 124 с.; Догмарев А. А. Взгляды Драгомирова на нравственное и физическое воспитание войск. М., 1946. 108 с.; Копылов Н. Военная деятельность Д. А. Милютина. М., 1946. 109 с.
В 50-х годах XX века Главной военной прокуратурой был обобщен опыт борьбы с преступлениями в ходе Великой Отечественной войны, а спустя десять лет вышло в свет первое пособие о работе органов военной прокуратуры по изучению и предупреждению правонарушений в Вооруженных Силах Союза ССР, в котором правоохранительные органы в войсках определялись как основной субъект профилактики уголовно наказуемых деяний, совершенных военнослужащими. Новые исследования предупреждения преступности в войсках активно стали проводиться в начале 70-х годов XX века под руководством Главного военного прокурора того времени А. Г. Горного. Они касались отдельных направлений военной криминологии: преступности и ее причин, личности преступника, методик криминологических исследований <16>. Однако углубленная разработка отдельных элементов теории предупреждения преступности в войсках проводилась позднее Г. И. Бушуевым, А. С. Кобликовым, В. В. Лунеевым, В. Н. Кудрявцевым и другими учеными. ——————————— <16> Криминология (причины, предупреждение и методы изучения преступлений в Вооруженных Силах СССР) / Под ред. А. Г. Горного. М., 1986. 338 с.
В тот же период вышли в свет фундаментальные труды ученых-правоведов, исследовавших различные аспекты проблематики правосознания: Г. Х. Ефремовой, А. И. Долговой, И. И. Карпец, В. И. Каминской, Г. М. Миньковского, А. Р. Ратинова, которые установили связь эффективности предупреждения преступности и состояния правового сознания личности, что обусловлено мотивами и целями законопослушного или противоправного поведения последних. Отдельные аспекты правосознания военнослужащих применительно к борьбе с преступностью в войсках или юридической ответственности были исследованы учеными — военными юристами Н. В. Артамоновым, Х. М. Ахметшиным, О. В. Дамаскиным, С. М. Иншаковым, К. С. Лиховидовым, В. В. Лунеевым, А. А. Тер-Акоповым и другими, чьи методики продолжают определять характер современных исследований. При этом отметим, что в исследованиях предупреждения преступности до конца 60-х годов XX века <17> доминировал многофакторный подход, а в 70-х — начале 80-х годов прошлого столетия — традиционно-диалектический <18>. Затем стали преобладать исследования причинности с позиции взаимодействия социальной среды и личности, особенно когда речь шла об анализе причин территориальных различий преступности, причин ее изменений <19>. Особое место занимала работа по составлению программ борьбы с преступностью в отдельных ее регионах <20>. ——————————— <17> Шляпочников А. С. Общие меры предупреждения преступности. М.: Знание, 1972. С. 67 — 72. <18> Долгова А. И. Криминологические проблемы взаимодействия социальной среды и личности: Дис. … д-ра юрид. наук. М., 1980. 427 с. <19> Мацкевич И. М., Эминов В. Е. Преступность военнослужащих в Российской Федерации в девяностые годы: криминологический анализ // Труды Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА). 1999. N 5. С. 39 — 52. <20> Долгова А. И. Общие тенденции преступности и ее различия в регионах России. М.: Российская криминологическая ассоциация, 2003. 261 с.
В работах начала XXI в. внимание акцентировалось не на причинах преступности и ее предупреждении, а на причинах неблагоприятных изменений в преступности <21>. Эти термины хотя и близки по своему содержанию, но все-таки довольно значимо различаются. На современном этапе предупреждения преступности теорией криминологии в основном уделяется внимание наиболее острым проблемам: терроризму <22>, экстремизму <23>, коррупции <24>. Но проблема социального статуса, социально-ролевого поведения преступников имеет более широкий характер <25>. Условия современной жизни ставят перед исследователями задачу выявления не только уровня правосознания разных групп населения, но и взаимосвязи с преступностью таких процессов, как привыкание к страху перед преступностью, снижение порога терпимости перед преступностью, правовой нигилизм и цинизм <26>. В состоянии продолжающейся «ломки» сознания, резкой его переориентации и переоценки общепризнанных человеческих ценностей особое значение приобретает изучение изменений массового сознания законопослушного населения и его соотношения с сознанием разных контингентов преступников <27>. ——————————— <21> Герасимов С. И. Предупреждение преступности: теория, опыт, проблемы // Законность. 2002. N 2(808). С. 15 — 22; Лунев В. В. Эффективность борьбы с преступностью и ее отдельными видами в современной России // Государство и право. 2003. N 7. С. 106 — 111; Лунев В. В. Тенденции современной преступности и борьбы с ней в России // Государство и право. 2004. N 1. С. 5 — 18; Долгова А. И. Закономерности преступности, организованная преступность и криминология. Преступность, криминология, криминологическая защита. М.: Российская криминологическая ассоциация, 2007. С. 127 — 145. <22> Возжеников А. В., Выборнов М. А., Гончаров А. Ю. Международный терроризм. Борьба за геополитическое господство. М.: Эксмо, 2007. 293 с.; Дамаскин О. В. Социальные аспекты терроризма в условиях глобализации. Терроризм в России и проблемы системного реагирования. М.: Российская криминологическая ассоциация, 2004. 345 с. <23> Дамаскин О. В. Обеспечение национальной безопасности в условиях глобализации // Современное право. 2003. N 7. С. 14 — 23; Rayshahri M. Islam and Prevention of Crim. N. Y., 2000. P. 204. <24> Корякин В. М. Коррупция в Вооруженных Силах: теория и практика противодействия. М., 2009. С. 35 — 37; Дамаскин О. В. Коррупция: состояние, причины, противодействие. М., 2009. С. 142 — 145. <25> Сыромятников И. В. Психология девиантного поведения военнослужащих и его профилактика. М., 2001. 228 с. <26> Дамаскин О. В. Нравственное и правовое сознание как фактор безопасности личности, общества и государства // Современное право. 2005. N 6. С. 18 — 22. <27> Дамаскин О. В. Методология и методика изучения правосознания и общественного мнения. М., 2011. 319 с.
Теория предупреждения преступности предполагает, что объектом предупреждения является именно преступность — человеческая деятельность, квалифицируемая обществом как преступная <28>. Но воздействие на преступность может иметь как непосредственный, так и опосредованный характер <29>. Поэтому, помимо воздействия на непосредственный объект, для изменения преступности необходимо влияние на связанные с нею явления. К таким явлениям обычно относят экономические, социальные, политические, психологические и иные факторы, которые обусловливают состояние и динамику преступности. Степень связи с преступностью вышеперечисленных факторов может быть различной. Познание ее с помощью криминологического анализа <30> определяет масштабы системы предупреждения преступности, ее эффективность. ——————————— <28> Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка. М.: Оникс, 2010. С. 462. <29> Иншаков С. М. Системное воздействие на преступность в Вооруженных силах России: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 1997. 40 с.; Новые криминальные реалии и реагирование на них / Под ред. А. И. Долговой. М.: Российская криминологическая ассоциация, 2005. 374 с. <30> Пономарев Д. А. Актуальные формы противодействия современным формам преступности: девиантологический и криминологический анализ. М.: Экон-Информ, 2005. 331 с.
Также теория предупреждения преступности предполагает наличие системы мер ее реализации: во-первых, как совокупности социально-экономических, идеологических, культурно-воспитательных, организационно-управленческих, правовых мероприятий <31>, во-вторых, мер индивидуального предупреждения <32>. Современное состояние предупреждения преступности таково, что понятие системы применимо лишь с натяжкой. Прежняя система социального предупреждения, эффективность которой была в свое время признана мировым сообществом, практически разрушена в конце 80 — 90-х г. г. XX века. А образовавшийся вакуум пока не восполнен новыми организационными и правовыми мерами. Поэтому в лучшем случае можно говорить о том, что предупреждение преступности в настоящее время представляет собой не более чем систему с нарушенными взаимодействиями <33>. Вместе с тем нельзя отрицать теоретический постулат: предупреждение преступности — это сложный, многоаспектный процесс, обладающий определенными признаками целостности, хотя ее военно-криминологические аспекты нуждаются в концептуальном переосмыслении <34> в целях повышения результативности их системного применения при предупреждении преступности в войсках <35>. ——————————— <31> Крупнов И. В. Социально-психологические аспекты криминальной агрессии в воинском коллективе: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2003. 249 с. <32> Кургузкина Е. Б. Теория личности преступника и проблемы индивидуальной профилактики преступлений: Дис. … д-ра юрид. наук. М., 2003. 423 с. <33> Шестак В. А. История криминологии — история предупреждения преступности. Историко-правовые аспекты становления и развития органов военной прокуратуры России: Сборник научных статей. М.: Юркнига, 2008. С. 141 — 148. <34> Герасимов С. И. Концептуальные основы и научно-практические проблемы предупреждения преступности: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2001. С. 7; Курганов С. И. Основания криминологической теории (теоретико-познавательные и прикладные проблемы): Дис. … д-ра юрид. наук. М., 2000. С. 35 — 37; Проблемы криминологии и предупреждения преступности: Сборник научных трудов. М., 2004. 226 с. <35> Антонян Ю. М., Кудрявцев В. Н., Эминов В. Е. Личность преступника. СПб.: Юридический центр «Пресс», 2004. 209 с.; Дамаскин О. В. Криминология. М., 2009. 379 с.; Дамаскин О. В. Россия в современном мире. Проблемы национальной безопасности. М.: Флинта, 2007. 326 с.; Долгова А. И. Закономерности преступности, организованная преступность и криминология. Преступность, криминология, криминологическая защита. М.: Российская криминологическая ассоциация, 2007. 275 с.; Иншаков С. М. Криминология. М.: Юриспруденция, 2002. 357 с.; Криминология / Под ред. В. Н. Кудрявцева. М.: Юристъ, 2002. 467 с.
Исследовав специфику воинского правопорядка, предлагается рассматривать генезис теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка — структурообразующего элемента концепции предупреждения преступности в войсках как в юридическом, так и в управленческом аспектах <36>. При этом отметим, что содержание понятий «правовая основа», «правовое регулирование», «правовое обеспечение» в контексте рассматриваемых проблем если и не является идентичным, то в значительной мере совпадает <37>. Приведем в связи с этим цитату из широко известной монографии: «…предупреждение преступности неразрывно связано с последовательным осуществлением принципа законности и обеспечивается всесторонним правовым регулированием. В этом смысле можно говорить о правовых основах предупредительной деятельности» <38>. Как видим, речь одновременно идет об обеспечении (правовом обеспечении), о правовом регулировании и правовых основах системы предупреждения преступности, по сути, как о равнозначных понятиях. И с этим, в принципе, можно согласиться. Хотя здесь есть некоторые нюансы, связанные прежде всего с разграничением правовых норм по такому сущностному критерию, как их функции. ——————————— <36> Шестак В. А. Криминологические аспекты развития системы предупреждения преступности в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках, воинских формированиях и органах: Монография. М., 2012. С. 23. <37> Кудашкин А. В. Военная служба в Российской Федерации: теория и практика правового регулирования. СПб.: Юридический центр «Пресс», 2003. 378 с. <38> Кудрявцев В. Н. Теоретические основы предупреждения преступности. М.: Юридическая литература, 1977. С. 34.
В теории права по данному признаку выделяются исходные правовые нормы и нормы — правила поведения. К первым относятся: нормы-начала, нормы-принципы, определительно-установочные нормы, нормы-дефиниции. Они закрепляют устои существующего строя, основы социально-экономической, политической и государственной жизни, выражают и закрепляют их принципы, содержат определения правовых категорий и понятий нормы — правила поведения, в отличие от исходных, это нормы непосредственного регулирования поведения участников общественных отношений. Они указывают на взаимные права и обязанности субъектов, условия реализации этих прав и обязанностей, виды и меру реакции государства по отношению к правонарушителям <39>. ——————————— <39> Теория государства и права / Под ред. В. М. Корельского. М., 2000. С. 284 — 286.
Проанализировав вышеприведенные общетеоретические положения, автор исследует некоторые правовые нормы в сфере предупреждения преступности в войсках. Так, ст. 2 УК РФ относит к задачам уголовного законодательства России наряду с охраной прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка, других благ и ценностей предупреждение преступлений. В Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года механизм реализации государственной политики в области национальной обороны ориентирован в том числе и на постоянное совершенствование правоохранительных мер по выявлению, предупреждению, пресечению и раскрытию преступных посягательств, повышение эффективности деятельности правоохранительных органов и спецслужб, создание единой государственной системы профилактики преступности и иных правонарушений. Это типичные примеры исходных (отправных, первичных, учредительных) правовых норм, в них сформулирована одна из задач отрасли законодательства и первостепенная задача уголовной политики. Правовые нормы иного свойства, также связанные с антикриминогенным обеспечением воинского правопорядка, указывают на взаимные права и обязанности соответствующих субъектов, на условия и порядок их реализации, на конкретные последствия, связанные с нарушением прав и неисполнением обязанностей. В соответствии с ч. 2 ст. 73 «Обстоятельства, подлежащие доказыванию» Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ) при производстве по уголовному делу наряду с доказыванием события преступления, виновности лица в совершении преступления и т. д. «подлежат выявлению также обстоятельства, способствующие совершению преступления». Согласно ч. 2 ст. 158 УПК РФ дознаватель, руководитель следственного органа, следователь вправе внести в соответствующую организацию или соответствующему должностному лицу представление о принятии мер по устранению обстоятельств, способствовавших совершению преступления (ранее это было сформулировано не как право, а как обязанность следователя, дознавателя). Представление подлежит рассмотрению с обязательным уведомлением о принятых мерах не позднее одного месяца со дня его вынесения. Нормы статей 73, 158 УПК РФ выполняют иные, чем в первом случае, функции. Они непосредственно упорядочивают (регулируют, регламентируют) поведение соответствующих должностных лиц, определяя права и обязанности субъектов, в данном случае следователя, руководителя следственного органа и дознавателя, осуществляющих процессуальное доказывание, надзирающего прокурора (который, например, может дать указание органу дознания об исследовании по конкретному уголовному делу причин и условий преступления), а также организаций и лиц, которым адресовано предупредительное представление <40>. В корреспонденции с другими нормами речь в этих случаях может идти о юридической ответственности за неисполнение предусмотренных законом обязанностей, нарушение установленных процедур, включая сроки <41>. ——————————— <40> Шестак В. А. Уголовно-процессуальные средства предупреждения преступлений в Вооруженных Силах Российской Федерации // Актуальные вопросы применения уголовно-процессуального законодательства в современных условиях. М.: Юркнига, 2006. С. 139 — 146. <41> Дамаскин О. В., Глазьев С. Ю. Юридическая ответственность должностных лиц исполнительной власти // Современное право. 2001. N 10. С. 45 — 54.
Ситуации (с одной стороны, реализация ч. 1 ст. 2 УК РФ, приведенных положений Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года, с другой — применение ч. 2 ст. 73 и ч. 2 ст. 158 УПК РФ) во многом сходные (и в том и в другом случае может идти речь об антикриминогенном обеспечении воинского правопорядка, специфическом поведении военнослужащих), но вместе с тем имеющие определенные различия. О правовом регулировании, в точном смысле этого слова — регламентации деятельности соответствующих субъектов антикриминогенного воздействия (или о правовом обосновании, правовых основах антикриминогенной деятельности) можно говорить применительно ко второй из указанных ситуаций (применение ч. 2 ст. 73, ч. 2 ст. 158 УПК РФ). Реализация первой группы рассматриваемых норм (ч. 1 ст. 2 УК РФ, названной нормы Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года) относится к более широкой категории — развитию системы предупреждения преступности, обеспечивает реализацию действующих в рассматриваемой сфере исходных правовых норм (норм-принципов). Последняя содержит элементы правового регулирования (правовую основу) обеспечения защиты объекта, предохранения его от криминальных угроз. В русском языке слово «обеспечить» имеет несколько значений. Одно из них звучит так: «создать все необходимые условия для осуществления чего-либо, гарантировать что-либо» <42>. Именно в этом смысле понятие «обеспечить» более всего подходит для наших целей (для исследования криминологических аспектов антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка). Следует лишь уточнить, что правовое обеспечение самостоятельно еще не создает всех необходимых условий для целенаправленной деятельности по предупреждению преступности, в том числе в войсках. Наряду с правовым она нуждается и в ином — криминологическом — обеспечении. Изложенное таким комплексным способом содержание антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка гарантирует легитимность, юридическую обоснованность, соответствие требованиям правовых норм мер антикриминогенного воздействия соответствующих субъектов, осуществление их в режиме законности. Так, нельзя отрицать того, что цели предупреждения преступности в определенных случаях могли бы быть достигнуты в результате применения кастрации, лоботомии, сильнодействующих медикаментозных средств, подавляющих агрессивность, превентивных арестов <43>, телесных наказаний <44> и др. Подобные крайние меры известны не только криминологической науке, но и практике борьбы с преступностью. Но они абсолютно недопустимы с позиций системы антикриминогенного обеспечения. ——————————— <42> Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка. М.: Оникс, 2010. С. 424. <43> Швейковский П. А. Руководство для строевых офицеров, производящих дознание и отдельные следственные действия в мирное и военное время. Пг., 1916. С. 29. <44> Старков О. В. Криминологические проблемы исполнения уголовного наказания: Дис. … д-ра юрид. наук. М., 1998. С. 8; Иншаков С. М. Зарубежная криминология. М.: Юнити-Дана, 1997. С. 34 — 36.
Разграничивая при построении теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка реализацию разных видов юридических норм в зависимости от их функционального предназначения — исходные нормы и нормы-правила, автор отмечает, что последние, во-первых, преобладают в количественном отношении, во-вторых, несут основную нагрузку правового обоснования конкретных средств и комплексов мер антикриминогенного воздействия. Вместе с тем нельзя недооценивать значение в этой сфере исходных норм, в частности норм-принципов, которые определяют направленность, исходные положения уголовной политики, системы предупреждения преступности, их цели и задачи, сформулированные как в общем плане, так и применительно к специфическим воинским правоотношениям <45>. ——————————— <45> Дамаскин О. В. Российская армия в современном обществе: проблемы и перспективы. М.: Юрлитинформ, 2011. С. 26 — 29.
Роль правового обеспечения в достижении целей предупреждения преступности известна давно. Об этом говорили многие мыслители прошлого, исходившие из того, что жить по праву, утверждать его в реальных общественных отношениях, в том числе бороться с правонарушениями, можно лишь юридически безупречными средствами и методами, опираясь на закон. В частности, широко известны слова К. Маркса о том, что «мудрый законодатель предупредит преступление, чтобы не быть вынужденным наказывать за него. Но он сделает это не путем ограничения сферы права, а тем путем, что в каждом правовом стремлении уничтожит его отрицательную сторону, предоставив праву положительную сферу деятельности». Действие в системе предупреждения преступности норм права по уничтожению названной и других отрицательных сторон и поддержке, стимулированию, укреплению положительных сфер осуществляется в различных формах и по различным каналам <46>. ——————————— <46> Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений. М., 1965. Т. 1. С. 131.
Таким образом, исследование общей теории предупреждения преступности позволяет сформулировать тезис о том, что система антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка — комплексное антикриминогенное воздействие субъектов: органов государственной власти, военного управления, военной прокуратуры, военных следственных органов, военной полиции, безопасности в войсках, военных судов и общественности на специфические воинские правоотношения посредством вы явления, формирования и совершенствования антикриминогенного потенциала воинского правопорядка, реализация комплексов взаимосвязанных социально-экономических, организационных, управленческих, правовых (уголовных, уголовно-процессуальных, криминологических, уголовно-исполнительных и криминалистических <47>), воспитательных средств и мер в процессе антикриминогенной деятельности соответствующих субъектов. ——————————— <47> Махтаев М. Ш. Проблемы криминалистического обеспечения предупреждения преступлений: Дис. … д-ра юрид. наук. М., 2001. С. 171 — 176.
Структурными элементами теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка являются: принципы, направления, уровни, цели, задачи и средства ее организации, антикриминогенное воздействие как механизм реализации такой системы, методы, средства и комплексы мер антикриминогенного воздействия, а также субъекты антикриминогенного воздействия и их антикриминогенная деятельность, обладающая специфическими особенностями <48>. ——————————— <48> Шестак В. А. Некоторые правовые и иные средства предупреждения преступности в Вооруженных Силах Российской Федерации // Актуальные вопросы права. 2008. N 3(8). С. 391 — 397.
С целью установления криминологических особенностей системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка проведено исследование ее теоретической модели на основе научных принципов, на которых базируется теория предупреждения преступности. При этом учитывалось, что каждая система «имеет конкретные, совершенно реальные формы проявления и вне этих форм не существует» <49>. Принципы отражают и синтезируют всю объективность закономерностей общественного развития, а также определенные характерные черты практики антикриминогенной деятельности в войсках. В принципах находят отражение основные требования, предъявляемые к построению системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка, целесообразный характер взаимоотношений между ее субъектами и объектами. ——————————— <49> Военный энциклопедический словарь. М.: Воениздат, 2007. С. 262.
Принцип (от лат. principium — первоначало, основа) — центральное понятие, руководящая идея, основание системы, представляющее обобщение и распространение какого-либо положения на все явления той области, из которой данный принцип абстрагирован <50>. Как понятие теории системы принцип отражает закономерности, отношения, взаимосвязи между элементами системы. По сути, принципы представляют собой результат обобщения людьми объективно действующих законов и закономерностей, присущих им общих черт, которые становятся общим началом их деятельности. В принципах выражаются требования, предъявляемые к построению организации и функционированию системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка, а также способы осуществления ее функций в специфических воинских правоотношениях, характер взаимоотношений между ее субъектами и объектами. ——————————— <50> Философский энциклопедический словарь / Ред.-сост. Е. Ф. Губский и др. М.: Инфра-М, 2003. С. 362.
Организация теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка как структурообразующего элемента концепции предупреждения преступности в Вооруженных Силах базируется как на основополагающих началах указанной криминологической концепции, рассмотренных ранее, так и на собственных принципах, раскрывающих ее особенности. Принципы теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка образуют единый комплекс. При их исследовании автор учитывал фундаментальную особенность логики правового регулирования, которая опирается на взаимосвязь и соподчинение категорий общее — специальное — индивидуальное. Следовательно, можно говорить о комплексе принципов системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка: общих, особенных, специальных и индивидуальных, которые в совокупности должны представлять собой целостную структуру, обеспечивающую антикриминогенное воздействие соответствующих субъектов на воинский правопорядок посредством целенаправленной и эффективной антикриминогенной деятельности. Вместе с тем принципы теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка, как и любые другие принципы, — это субъективные понятия. Они сформулированы автором исходя из конкретного организационного и правового опыта, антикриминогенной культуры и базируются на основных положениях теории предупреждения преступности с учетом достигнутого уровня развития военного права. Общими принципами теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка являются следующие. 1. Законность. Ее сущности свойственны два важных положения: во-первых, верховенство закона в регулировании определенного рода общественных отношений, связанного с предупреждением преступности, во-вторых, исполнение законов и иных нормативных правовых актов, образующих законодательные основы антикриминогенной деятельности. Это политико-правовой режим, характеризующийся точным и неуклонным соблюдением Конституции Российской Федерации, исполнением законов и иных социальных, политических и правовых предписаний всеми субъектами права. Автор согласен с В. В. Клочниковым, определившим законность как совокупность взаимосвязанных социальных, политических и юридических требований и их реализацию в жизни общества (в совокупности общественных отношений, в правотворческой, правоприменительной и иной деятельности государства, в функционировании правовой системы) <51>. Принцип законности влечет за собой следующие методологические и практические положения: он предполагает, что система антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка имеет прочные правовые основания, определяется Конституцией Российской Федерации, федеральными законами и состоит в их практической реализации, он обусловливает актуальность своевременного и правильного правового регулирования изменений в содержании, организационной структуре, элементах деятельности субъектов антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка, требует определенного порядка их нормативной деятельности, особенно принятия и исполнения правовых актов, служит основой для формирования и поддержания сознательной дисциплины и ответственности соответствующих субъектов. Соблюдение принципа законности составляет главное условие эффективности реализации системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка. ——————————— <51> Клочников В. В. Требования законности: понятие, виды, генезис // Конституционная законность и прокурорский надзор: Сборник статей. М., 1997. С. 134 — 139.
2. Единство государственной политики в сфере предупреждения преступности. Предполагает участие государственных органов власти всех уровней и общественности в формировании и реализации государственной политики в рассматриваемой сфере, а также наличие четкого разделения полномочий между ними. Такая государственная политика разрабатывается и реализуется на федеральном уровне, на уровне субъектов Российской Федерации, на муниципальном уровне законодательной и исполнительной властями. На каждом из этих уровней учитываются особенности состояния преступности, законности и правопорядка в целях повышения эффективности реализации государственных целевых программ. 3. Соблюдение баланса интересов личности, общества и государства. Состоит в том, что антикриминогенное обеспечение воинского правопорядка является отражением не только государственного интереса, но и интереса общества и личности, т. е. их общим интересом. Общий интерес в антикриминогенном обеспечении воинского правопорядка не может быть простой суммой личных интересов, но общий интерес должен быть сформулирован таким образом, чтобы каждый индивид в той или иной мере был заинтересован в его реализации. 4. Недопустимость ограничения прав личности, общества и государства при осуществлении антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка. Каждый военнослужащий имеет обязанности перед другими людьми, перед обществом, государством. Поэтому свобода, права личности не могут быть абсолютными, ничем не ограниченными. Возможность ограничения прав и свобод при определенных условиях предусмотрена в международно-правовых документах, в частности в п. 2 ст. 29 Всеобщей декларации прав человека <52>, п. 3 ст. 12, п. 3 ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах <53>, п. 2 ст. 10 и п. 2 ст. 11 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод <54>. Аналогичные положения содержатся и в ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации. В ней сформулированы три взаимосвязанных условия. Права и свободы могут быть ограничены: только федеральным законом, в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения законности и правопорядка, обороны страны и безопасности государства, только в той мере, в какой это необходимо в указанных целях. ——————————— <52> Всеобщая декларация прав и свобод человека, принята на третьей сессии Генеральной Ассамблеи ООН Резолюцией 217 А (III) от 10 декабря 1948 г. (по сост. на 1 янв. 2013 г.) // Российская газета. 1998. 10 декабря. <53> Международный пакт о гражданских и политических правах, принят Резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи ООН от 16 декабря 1966 г. (по сост. на 1 янв. 2013 г.) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1994. N 12. С. 1 — 3. <54> Конвенция о защите прав человека и основных свобод, принята Советом Европы на Римском конгрессе 4 ноября 1950 г. (по сост. на 1 января 2013 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. N 2. Ст. 163.
5. Гуманизм. Предполагает отношение государства и общества к военнослужащему как к жизнеспособной личности, гармонично развитому человеку, активному субъекту современного общества. Специальными принципами теоретической модели антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка являются такие основополагающие условия развития и деятельности военной организации государства, которые применительно к исследуемой сфере позволяют осуществить адекватный учет выводов, сделанных из анализа состояния преступности и законности в войсках, централизацию руководства антикриминогенным воздействием, единоначалие на правовой основе, единство антикриминогенного обучения военнослужащих; соблюдение прав и свобод военнослужащих, обеспечение их социальной защищенности. Индивидуальные принципы теоретической модели антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка — это конкретно-институциональные принципы, которые распространяются не на весь институт системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка, а лишь на его отдельные элементы. Об индивидуальных принципах теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка можно вести речь при рассмотрении ее отдельных элементов, например при исследовании содержания антикриминогенного потенциала воинского правопорядка, особенно ситуаций, где необходимо соблюдение принципа обязательности выполнения требований техники безопасности при обращении с оружием, работе с техникой и вооружением. Специальные принципы теоретической модели антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка можно классифицировать на социально-правовые и организационные. Такое их деление определяется, во-первых, тем, что в любом государстве предупреждение преступности имеет социальный, правовой характер, во-вторых, наличием организационных отношений, которые служат формой существования и развития социальных, политических, экономических, правовых и других отношений и в то же время обладают относительной самостоятельностью. Эта относительная самостоятельность вытекает из наличия объективных организационных закономерностей. Организационные принципы в то же время используются для наилучшей организации социально-правовых принципов и взаимосвязаны с принципами управления. Среди социально-правовых принципов следует отметить те, которые имеют общий социальный характер. Эти принципы являются основополагающими правилами реализации системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка. К их числу относятся: объективность, конкретность, эффективность, опора на поддержку общественности. Объективность многосторонне раскрывает истину, в результате чего она выступает как синтез многих ее определений, учитывающий всю многогранность и сложность общественной жизни <55>. От соответствующего субъекта антикриминогенного воздействия в таком случае требуются познание и умелое использование объективных закономерностей, учет реальных возможностей, фактического состояния преступности в войсках. Объективные законы общества сами по себе, вне сознательной деятельности военнослужащих, не обеспечивают результативности их действий. Применение законов заключается в том, чтобы привести в соответствие требованиям этих законов систему антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка. Таким образом, использование законов общества представляет собой связь объективных закономерностей и субъективных действий военнослужащих. ——————————— <55> Политология: Энциклопедический словарь / Общ. ред. и сост. Ю. И. Аверьянов. М., 1993. С. 229.
Суть принципа конкретности заключается в антикриминогенном обеспечении воинского правопорядка применительно к конкретным обстоятельствам специфических воинских правоотношений с учетом разнообразных форм проявления объективных законов на основе достоверной информации о причинах преступности в войсках, факторах, вызывающих дефекты антикриминогенного сознания военнослужащих. Объективная информация позволяет установить конкретные формы проявления в данных условиях и в данном месте тех или иных явлений. Определить в соответствии с этим цели и действия субъектов антикриминогенного воздействия, конкретизировать направления, цели, задачи, средства и сроки достижения конечного результата. Принцип эффективности состоит в том, чтобы достичь цели и решить задачи системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка при наименьших затратах сил, средств и времени. Такое обеспечение связано с материальными, финансовыми и людскими ресурсами <56>. Исходя из этого, оно должно осуществляться рационально и эффективно. Этот принцип обеспечивает оптимальное функционирование теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка и способствует успешному решению задач, стоящих перед соответствующими субъектами. ——————————— <56> Проблемы преступности: традиционные и нетрадиционные подходы / Под ред. А. И. Долговой. М.: Российская криминологическая ассоциация, 2003. С. 168.
Опора на поддержку общественности. При сохранении ведущей роли государства в системе антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка важно создавать условия для участия и поддержки военнослужащих и иных граждан. Организационные принципы теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка также взаимосвязаны с принципами управления, которое, в свою очередь, представляет собой сложный и многообразный вид человеческой деятельности и как любая профессиональная деятельность должно быть организовано на научной основе. Среди таких принципов можно выделить организационно-структурные, функционально-структурные и процессуально-структурные. К организационно-структурным принципам теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка можно отнести: принцип единства системы, обеспечивающий целостность, согласованность и действенность процессов антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка; линейно-функциональный принцип, раскрывающий объем и содержание подчиненности и взаимодействия в организационной структуре субъектов антикриминогенного воздействия; принцип многообразия организационных связей, раскрывающих реальные вертикальные и горизонтальные организационные взаимодействия субъектов антикриминогенного воздействия; принципы централизованного руководства и единоначалия, вызванные спецификой организационного строения и порядка деятельности соответствующих субъектов антикриминогенного воздействия. Особое место в структуре организационных принципов теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка занимают функционально-структурные. К ним относятся: принцип концентрации, обусловливающий необходимость предоставления соответствующему субъекту антикриминогенного воздействия таких функций и полномочий, которые бы направляли, организовывали и регулировали других подчиненных ему субъектов; принцип дифференциации и фиксирования функций путем издания правовых норм — закрепления функций, находящихся в компетенции субъектов антикриминогенного воздействия; принцип совместимости, предполагающий совместимость однопорядковых функций в рамках компетенции одного субъекта антикриминогенного воздействия, а также совместимость функций этого субъекта с функциями других субъектов в рамках их подсистемы или во всей организационной структуре; принцип комбинирования, направленный на то, чтобы определенная совокупность функций, исходящая от субъектов антикриминогенного воздействия, в собственной организации этих субъектов не допускала дублирования и параллелизма. В структуре организационных принципов теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка автор полагает возможным также выделить процессуально-структурные принципы: принцип конкретизации деятельности субъектов антикриминогенного воздействия и ответственности за ее результаты, принцип соответствия уровней, методов и средств реализации системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка функциям и организации антикриминогенного воздействия, принцип стимулирования эффективного антикриминогенного воздействия. Таковы основные научные принципы теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка. Они действуют в единстве и взаимосвязи, дополняя друг друга, создавая тем самым единую структуру. Эти принципы отражают наиболее существенные стороны организации и функционирования теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка, обеспечивают эффективное антикриминогенное воздействие на воинский правопорядок, определяют содержание его сложных взаимоотношений. Являясь научной категорией, они создают прочную организационную и правовую основу рассматриваемой теоретической модели. Автор, говоря о значении последней, подчеркивает, что «право… является надежным и высокоэффективным средством, позволяющим обеспечить целенаправленность, слаженность и упорядоченность предупредительной деятельности в сочетании с осуществлением охранительно-санкционной и общевоспитательной функции» <57>. Осуществляемая в рамках права, в строгом соответствии с его нормами, теоретическая модель системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка соответствует критериям как целесообразности, так и нравственности и законности. Целесообразности — потому, что в нормах военного права учитываются потребности военной организации государства, коренные интересы военнослужащих, научно познанные закономерности предупреждения преступности в войсках, а также отражается опыт антикриминогенной деятельности, соответствующий возведенной в закон воле. В нормах закона и иных нормативных правовых актов могут быть определены наиболее рациональные пути воздействия на криминогенные факторы, закреплены эффективные методы, средства и меры антикриминогенного воздействия, условия антикриминогенной деятельности соответствующих субъектов по недопущению преступности, его предупреждению. Моральное (нравственное) значение теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка связано с самой сущностью военного права, которая, по меткому выражению известного русского философа В. С. Соловьева, состоит «в равновесии двух нравственных интересов: личной свободы и общего блага» <58>. Наконец, комплексы мер антикриминогенного воздействия, реализуемые самими военнослужащими, исходящие из требований права, базирующиеся на его нормах, осуществляются в режиме законности, что является непременным условием (conditio sine qua non) теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка как структурообразующего элемента концепции предупреждения преступности в войсках. ——————————— <57> Кудрявцев В. Н. Теоретические основы предупреждения преступности. М.: Юридическая литература, 1977. С. 96. <58> Соловьев В. С. Оправдание добра. Нравственная философия: Собрание сочинений: В 2 т. М., 1988. Т. 1. С. 457.
Если принять во внимание, что в теории военного права понятие «институт» означает совокупность правовых норм, регулирующих однородные воинские отношения, которые образуют самостоятельную обособленную группу, проникнуты внутренним единством и охватывают существенные моменты регулирования соответствующего участка, а его главная функция состоит в обеспечении цельного, относительно законченного регулирования в пределах конкретного участка общественных отношений данного вида <59>, то, по мнению автора, теоретическая модель системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка представляет собой комплексный юридический институт со специфическими содержанием и структурой, входящий в правовой институт предупреждения преступности. ——————————— <59> Якушев В. С. О понятии правового института // Правоведение. 1970. N 6. С. 66.
Предлагается также рассматривать реализацию теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка не только как комплексное антикриминогенное воздействие соответствующих субъектов на специфические воинские правоотношения, но также и как управленческую деятельность, исполнение полномочий, должностных обязанностей (все эти категории могут непосредственно обозначать собой процессуальные институты). Кроме того, в юридической науке и законодательстве очень часто используется термин «деятельность», который, строго говоря, сам по себе не имеет юридического значения. Эта категория, будучи используема для описания, а также некоторых регуляций процесса, выражает определенное состояние правового регулирования административного процесса как деятельно-субъективного или субъективно-усмотрительного института. Функционирование комплексного юридического института — теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка, по мнению автора, возможно при использовании следующих методов регулирования: а) установление определенного порядка действий — предписание к действию в соответствующих условиях и надлежащим образом, предусмотренное различными военно-правовыми нормами; б) запрещение военнослужащим определенных действий; в) предоставление соответствующему субъекту антикриминогенного воздействия возможности выбора одного из установленных вариантов должного поведения, которые предусматриваются различными правовыми нормами; г) предоставление возможности соответствующему субъекту антикриминогенного воздействия действовать (или не действовать) по своему усмотрению, т. е. совершать либо не совершать установленные военно-правовой нормой действия. Кроме того, реализацию теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка можно рассматривать как процесс, но не юридический, а правовой. М. С. Строгович писал, что процесс есть такая процедура, которая развертывается в виде последовательных, регламентированных друг с другом, связанных, облеченных в определенные правовые формы и к определенной правовой цели направленных действий <60>. Автор, соглашаясь с этим высказыванием, полагает, что реализация теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка не является юридическим процессом, т. к. представляет собой скорее процесс, не урегулированный исчерпывающим образом юридическими нормами, допускающий при его проведении присутствие целесообразности, усмотрения в осуществлении процедур, обычно-правовой (организационный) порядок. То есть такой процесс логичнее назвать правовым процессом. ——————————— <60> Строгович М. С. Уголовный процесс. М.: Юридическая литература, 1946. С. 151.
Основным методом регулирования правового процесса — теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка является метод централизованного, императивного регулирования, основанный на субординации между соответствующими субъектами антикриминогенного воздействия различных уровней. Для реализации теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка (механизмом которой выступает антикриминогенное воздействие соответствующих субъектов) автор предлагает выделить четыре уровня: общевойсковой, специальный, коллективный, индивидуальный. Общевойсковой уровень (общевойсковое антикриминогенное обеспечение воинского правопорядка). Применительно к специфическим воинским правоотношениям включает в себя антикриминогенную деятельность общегосударственных, как правило, государственно-властных структур (руководителей государства, федеральных органов государственной власти, в особенности тех, в которых предусмотрена военная служба и для которых функция предупреждения преступности не является главной или профессиональной). Предупредительный эффект достигается вследствие успешного проведения социально-экономической политики в целом, формирования у общественности позитивного мнения о воинском правопорядке. Общевойсковое антикриминогенное воздействие проводится посредством реализации Стратегии социального развития Вооруженных Сил Российской Федерации на период до 2020 г. <61>, соответствующих целевых программ силовых министерств и ведомств, через которые достигается единство антикриминогенного воздействия на общевойсковые причины преступности военнослужащих. Антикриминогенное значение этого уровня состоит в том, что здесь предусмотрена стратегия и тактика социально-экономического развития военной организации государства с учетом получения возможных позитивных последствий от реализации комплексов мер антикриминогенного воздействия. ——————————— <61> Стратегия социального развития Вооруженных Сил Российской Федерации на период до 2020 г., утв. решением коллегии Министерства обороны Российской Федерации 28 марта 2008 г. // URL: http:/sc. mil. ru/social/strategy. htm.
Специальный уровень (собственно антикриминогенное обеспечение воинского правопорядка). Выражается в выявлении антикриминогенного потенциала специфических воинских правоотношений, целенаправленном воздействии на криминогенные факторы, связанные с отдельными видами и группами преступного поведения военнослужащих. Устранение или нейтрализация комплексов специфических причин и условий преступного поведения военнослужащих в Вооруженных Силах осуществляется в процессе антикриминогенной деятельности органов военной прокуратуры, военных следственных органов, органов безопасности в войсках, военной полиции, органов военного управления (как органов дознания), участия в ней военных судов, т. е. субъектов, для которых предупреждение преступности в войсках является выполнением их общих или профессиональных задач. На этом уровне реализуются средства, направленные на формирование позитивного отношения к антикриминогенному поведению военнослужащих, раннему предупреждению конкретных видов и групп преступлений, совершаемых военнослужащими. Практическое воплощение антикриминогенных средств этого уровня достигается согласованной деятельностью соответствующих субъектов антикриминогенного воздействия, как связанных, так и не находящихся между собой в иерархических воинских правоотношениях. Коллективный уровень (коллективное антикриминогенное обеспечение воинского правопорядка). Применим исключительно в условиях войск, когда основной задачей органов военного управления во взаимодействии с общественностью, в том числе воинской, является создание боеспособного и боеготового воинского подразделения посредством обеспечения воинского правопорядка. Индивидуальный уровень (индивидуальное антикриминогенное обеспечение воинского правопорядка). Представляет собой персональное антикриминогенное воздействие на поведение конкретных военнослужащих, которое вступает в конфликт с требованиями правовых норм. Индивидуальный уровень антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка реализуется в двух формах. Если речь идет об устранении причин и условий, способствовавших совершению военнослужащим конкретных преступлений, которые выявлены в процессе деятельности соответствующих субъектов, то это применение средств организационно-управленческого, экономико-технологического и идеологического характера, содержащихся в особых процессуальных актах (предостережении военного прокурора, представлении, вносимом военным прокурором на судебное решение, или дознавателем, руководителем следственного органа, следователем для устранения обстоятельств, способствовавших совершению преступления, частном определении военного суда). Когда же речь идет о личности конкретного правонарушителя-военнослужащего, то это применение программ индивидуальной коррекции правонарушающего поведения. В них отражается подробный портрет личности такого военнослужащего, характеристика основных факторов микросреды формирования ее криминогенных черт, предусматриваются дифференцированные меры <62> личностного антикриминогенного воздействия и критерии эффективности их применения. ——————————— <62> Ищенко А. В. Дифференциация и индивидуализация наказаний, назначаемых военнослужащим Российской Федерации: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2000. С. 15.
Что же касается соответствующих субъектов системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка, то к представленной теоретической модели к ним, в широком смысле слова, относятся все государственные и общественные институты, формирования граждан, своей деятельностью оказывающие позитивное влияние на предупреждение преступности в войсках. Среди этих субъектов есть и такие, которые специально созданы для этих целей либо в их компетенцию которых наряду с другими полномочиями входит и обязанность осуществления в определенных рамках криминологического предупреждения. Придерживаясь четырехсоставной типологии основных уровней системы предупреждения преступности, автор определяет в теоретической модели также четыре основные группы соответствующих субъектов системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка: — субъекты общевойскового антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка — федеральные органы государственной власти, в особенности те, где предусмотрена военная служба. При этом, по мнению автора, в отдельную, особую подгруппу субъектов общевойскового обеспечения воинского правопорядка необходимо отнести неспециализированные государственные субъекты обеспечения воинского правопорядка: Президента Российской Федерации, премьер-министра Российской Федерации, руководителей органов законодательной власти; — субъекты специального антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка (органы военной прокуратуры, военные следственные органы, органы безопасности в войсках, военная полиция, органы военного управления, действующие в качестве органов дознания, военные суды); — субъекты коллективного антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка (органы военного управления, командиры (начальники), органы по работе с личным составом, военные учебные заведения <63>, воинские коллективы); ——————————— <63> Старцун В. Н. Проблемы социально-юридического обеспечения прав граждан, проходивших военную службу // Право и государство. 2006. N 1. С. 124 — 135.
— субъекты индивидуального (частного) антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка: семьи военнослужащих, представители духовенства (в том числе и военного), учебные заведения различных уровней, сами военнослужащие (непосредственно воздействуя на сознание военнослужащего, условия его жизни и воспитания, субъекты индивидуального уровня устраняют криминогенные ситуации <64>, предотвращают преступления, пресекают перерастание антиобщественных действий в общественно опасные деяния, выясняют и устраняют их причины и условия, предупреждают рецидив преступлений военнослужащих. Семья и представители духовенства формируют личность военнослужащего на всех этапах жизненного пути, особенно на ранних этапах развития личности, играют одну из решающих ролей в предупреждении преступлений в Вооруженных Силах. Семья, истинный духовник могут заблокировать криминогенное влияние многих факторов социальной жизни. Субъекты индивидуального антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка успешно действуют при налаженном взаимодействии со специальными и коллективными субъектами). ——————————— <64> Звирбуль В. К. и др. Выявление причин преступления и принятие предупредительных мер по уголовному делу. М.: Юридическая литература, 1967. 407 с.; Mendelsohn B. Un horison nouveau dans La science biopsych social: La victimologie. Bucharest, 1947. P. 26.
Такая классификация субъектов в представленной теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка в определенной степени условна, т. к. вышеперечисленные субъекты находятся во взаимодействии друг с другом, а отдельные аспекты различных уровней системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка имеются в антикриминогенной деятельности субъектов каждой из вышеназванных групп. Но применительно к нашему исследованию именно такая классификация представляется наиболее целесообразной для применения, как отвечающая основным постулатам концепции предупреждения преступности в войсках. При научном исследовании системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка особую значимость приобретают цели, задачи и средства реализации теоретической модели. Основная цель реализации теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка — предупреждение и устранение криминогенных угроз в войсках. При этом цели реализации теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка также распределяются по уровням: на общевойсковом ими являются выявление, формирование и совершенствование антикриминогенного потенциала воинского правопорядка; на специальном — устранение либо нейтрализация криминогенных факторов в специфических воинских правоотношениях, выступающих в качестве обстоятельств, способствующих совершению преступлений и проступков; на коллективном — совершенствование идеологической и воспитательной работы, проводимой с военнослужащими; на индивидуальном — позитивная коррекция личности военнослужащего, влекущая изменение ее поведения от антиобщественного к законопослушному. Достижение целей реализации теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка заключается в выполнении иерархически связанных между собой общих и прикладных задач, которые решаются в Вооруженных Силах в органической взаимосвязи с задачей укрепления боевой готовности. Так, общая задача общевойскового уровня заключается в обеспечении антикриминогенного воздействия на причины, динамику и структуру преступлений, совершаемых военнослужащими. Общая задача специального уровня состоит в раннем предупреждении всех видов и форм как преступного, так и допреступного противоправного поведения военнослужащих, предупреждении преступлений в войсках, предупреждении преступлений отдельных категорий военнослужащих. Общая задача коллективного уровня — формирование у военнослужащих убеждений в доступности и эффективности антикриминогенных средств. Достижение цели индивидуального уровня требует решения следующих задач: выявления военнослужащих, чье поведение свидетельствует о реальной возможности совершения преступлений; изучение таких военнослужащих и источников отрицательного воздействия на них; прогнозирование индивидуального поведения военнослужащих; планирование использования индивидуальных средств антикриминогенного воздействия; реализация комплексов мер позитивного корректирующего воздействия. Также существуют и прикладные задачи реализации теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка, к которым возможно отнести следующие: оздоровление микросреды в Вооруженных Силах; сплочение воинских коллективов <65>, укрепление воинской дисциплины, поддержание уставного порядка, обеспечение боевой готовности войск, формирование обстановки законности в войсках. ——————————— <65> Сборник методических рекомендаций по сплочению воинских коллективов / Под ред. Н. И. Резника. М.: ГУВР ВС РФ, 2007. 262 с.
Реализация определенных в теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка целей и поставленных задач достигается средствами, учитывающими следующие криминологические аспекты воинского правопорядка: личность преступника-военнослужащего существенно отличается от личности обычного преступника <66>; механизм криминогенного поведения военнослужащих специфичен, т. к. они выполняют поставленные перед ними особые функциональные задачи и имеют в пользовании служебное оружие; потребностно-мотивационная сфера военнослужащих необычна и направлена в первую очередь на удовлетворение простейших желаний; военнослужащие вынуждены длительное время находиться в однополой социальной группе (причем индивидуумов, которые вызывают неприятие, невозможно заменить). ——————————— <66> Антонян Ю. М., Кудрявцев В. Н., Эминов В. Е. Личность преступника. СПб.: Юридический центр «Пресс», 2004. С. 152.
Средства реализации теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка могут быть успешно воплощены только при условии выполнения задач каждого уровня (важнейшими направлениями усилий являются восстановление и эффективное использование воспитательно-профилактического потенциала воинской дисциплины <67>). При этом совокупность таких средств возможно классифицировать по масштабам, времени их применения, правовой регламентации (признаку регулирования уголовно-процессуальным законом). ——————————— <67> Приказ Министра обороны Российской Федерации 2005 г. N 170 «Об организации общественно-государственной подготовки в Вооруженных Силах Российской Федерации». М.: Министерство обороны Российской Федерации, 2005.
Так, по масштабам средства реализации теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка подразделяются на: общевойсковые (применяются в масштабе специфических воинских правоотношений руководителями государства, федеральных органов исполнительной власти и федеральных органов, в которых предусмотрена военная служба), объектные (ограничены отдельным объектом — гарнизоном, воинской частью или отдельным воинским подразделением, применяются по инициативе соответствующего органа военного управления или руководителя правоохранительного органа в войсках (представляют собой конкретизацию общевойсковых мер, вытекающих из конкретной криминогенной обстановки)), контингентные (конкретизируются по категориям военнослужащих (офицеры, сержанты, солдаты), по специальностям (водители, материально ответственные лица и др.), по типам военной службы (для военнослужащих, проходящих военную службу по призыву, по контракту) и т. п.)); индивидуальные (персональное воздействие на поведение конкретных военнослужащих, в котором наблюдаются отклонения от предписаний военного права, уставных положений и норм нравственности, а в мотивационной сфере личности таких военнослужащих имеются криминологически значимые деформации и сдвиги). По времени применения средства реализации теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка подразделяются на средства раннего и непосредственного обеспечения воинского правопорядка. В своей основе они содержат антикриминогенную деятельность субъектов по выявлению и предвидению криминогенных обстоятельств, их предотвращению или своевременному устранению, а также направлены на предупреждение возможного противоправного поведения конкретных военнослужащих. Поводом для их применения к отдельным военнослужащим могут служить наличие тяжелой или конфликтной ситуации, в которой оказался военнослужащий, моральная неустойчивость военнослужащего, высказывание военнослужащим намерения совершения противоправного деяния, совершение военнослужащим проступков, находящихся на грани преступления. Они реализуются, как правило, органами военного управления с привлечением воинской общественности, правоохранительных органов в войсках и могут носить предупредительный, дисциплинарный или административный характер <68>. ——————————— <68> Приказ Министра обороны Российской Федерации 2010 г. N 100 «О мерах по поддержанию правопорядка и воинской дисциплины в Вооруженных Силах Российской Федерации». М.: Министерство обороны Российской Федерации, 2010.
По признаку регулирования уголовно-процессуальным законом средства реализации теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка подразделяются на процессуальные и непроцессуальные. Процессуальные средства — это предусмотренные уголовно-процессуальным законом средства, применяемые при производстве по уголовному делу органами, осуществляющими уголовное преследование, военным прокурором, военным судом и направленные на выявление антикриминогенных обстоятельств, способствующих предупреждению преступления. Они могут применяться только при производстве по конкретному уголовному делу, должностными лицами и государственными органами, компетентными осуществлять уголовно-процессуальную деятельность, в порядке и формах, регулируемых УПК РФ; для предотвращения уголовно наказуемых деяний. Комплекс процессуальных средств образуют информация о задержании военнослужащих, подозреваемых в совершении преступлений, представления об устранении причин и условий, способствующих совершению преступлений, частные определения военных судов (вынесенные с той же целью). Такие средства могут и должны быть реализованы также на стадиях приготовления военнослужащего к преступлению, покушения на его совершение или в процессе его непосредственного исполнения (до завершения преступной деятельности), а средства воздействия на рецидив могут и должны осуществляться также и после совершенного военнослужащим преступления в целях предотвращения повторных деяний и общей превенции. Комплекс непроцессуальных средств составляют те средства, которые не связаны с процессуальными действиями. Они осуществляются командирами (начальниками), сотрудниками правоохранительных органов в войсках, представителями воинских коллективов и направлены на антикриминогенное обеспечение воинского правопорядка, воспитание у военнослужащих необходимых антикриминогенных качеств: предостережения военных прокуроров; информация для воинской общественности о результатах рассмотрения представлений и протестов военных прокуроров по результатам прокурорских проверок; средства, разработанные на основе криминологических обследований или обобщений следственной, судебной и прокурорской деятельности; приказы органов военного управления с объявлением результатов приговоров; предусмотренные ст. 9 Дисциплинарного устава Вооруженных Сил Российской Федерации средства, применяемые командиром (начальником) в случае открытого неповиновения или сопротивления подчиненного в боевой обстановке или в условиях мирного времени. Теоретическая модель системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка должна включать и механизм ее реализации, обеспечивающий эффективное выявление антикриминогенного потенциала специфических воинских правоотношений, максимальное антикриминогенное воздействие. Такой механизм строится на тех же принципах, что и теоретическая модель системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка, однако имеет свою специфику, под которой следует понимать совокупность различных взаимосвязанных задач (подчиненных одной основной — поддержания боевой готовности войск), выполняемых соответствующими субъектами системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка, направленных на блокирование криминогенных факторов в войсках (способствующих возникновению противоправных деяний военнослужащими) и устранение причин, порождающих на ранних стадиях криминогенное поведение военнослужащих. На практике реализация теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка осуществляется посредством антикриминогенного воздействия соответствующих субъектов на специфические воинские правоотношения. Таким образом, полагаем возможным сделать следующие выводы. 1. Теоретическая модель системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка представляет собой комплексное антикриминогенное воздействие субъектов: органов государственной власти, военного управления, военной прокуратуры, военных следственных органов, военной полиции, безопасности в войсках, военных судов и общественности на специфические воинские правоотношения посредством выявления, формирования и совершенствования антикриминогенного потенциала воинского правопорядка, реализации комплексов взаимосвязанных социально-экономических, организационных, управленческих, правовых (уголовных, уголовно-процессуальных, криминологических, уголовно-исполнительных и криминалистических), воспитательных средств и мер в процессе антикриминогенной деятельности соответствующих субъектов. 2. Структурными элементами теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка являются: принципы, направления, уровни, цели, задачи и средства ее организации, антикриминогенное воздействие как механизм реализации такой системы, методы, средства и комплексы мер антикриминогенного воздействия, а также соответствующие субъекты антикриминогенного воздействия и их антикриминогенная деятельность. 3. Принципами построения теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка являются: общие (законность, единство государственной политики в сфере предупреждения преступности, соблюдение баланса интересов личности военнослужащего, общества и государства, недопустимость ограничения прав военнослужащего, общества и государства при осуществлении антикриминогенной деятельности, гуманизм), специальные (адекватный учет выводов, сделанных из анализа состояния преступности и законности в Вооруженных Силах, централизация руководства антикриминогенным воздействием, единоначалие на правовой основе, единство антикриминогенного обучения военнослужащих, соблюдение прав и свобод военнослужащих, обеспечение их социальной защищенности), индивидуальные (социально-правовые — объективность, конкретность, эффективность, опора на поддержку общественности и организационные — организационно-структурные, функционально-структурные и процессуально-структурные). 4. Цели, задачи и средства реализации теоретической модели системы антикриминогенного обеспечения воинского правопорядка распределяются по четырем уровням построения рассматриваемой модели: а) общевойсковой — антикриминогенное обеспечение воинского правопорядка органами государственной власти (руководителями государства, а также федеральных министерств и ведомств, в которых предусмотрена военная служба); б) специальный — антикриминогенное обеспечение воинского правопорядка органами военной прокуратуры, военных следственных органов, органов безопасности в войсках, военной полицией, органами военного управления (как органов дознания), военными судами, состоящее в реализации апробированных методов и средств воздействия на преступность в Вооруженных Силах и предупреждении ее самодетерминации, предупреждении распространения преступной психологии, криминального профессионализма; в) коллективный — антикриминогенное обеспечение воинского правопорядка органами военного управления в процессе повседневной деятельности командиров (начальников), органов по работе с личным составом, военными учебными заведениями, воинской общественности для прогнозирования, выявления негативных социальных явлений непреступного, преступного характера среди военнослужащих, предупреждение криминальных угроз военной службе; г) индивидуальный — формирование самостоятельно, семьей, а также представителями духовенства, в том числе военного, учебными заведениями разного уровня (за исключением военных) у каждого военнослужащего нетерпимого отношения к любым правонарушениям в воинском подразделении, создание убеждения о доступности и эффективности антикриминогенных средств воздействия, устранение криминогенных факторов в войсках.
