БОРЬБА С ТЕРРОРИЗМОМ НА КУБАНИ В ХОДЕ РЕВОЛЮЦИИ 1905 — 1907 ГГ.
Е. А. МИТЯЕВ
Митяев Егор Александрович, начальник оперативно-сыскного отделения ОУР УВД по Центральному внутригородскому округу г. Краснодара, соискатель кафедры государственно-правовых дисциплин Владимирского юридического института Федеральной службы исполнения наказаний РФ.
Отправным моментом первой русской революции явилось Кровавое воскресенье 9 января 1905 г. в Петербурге. Это событие оказало решающее влияние на обстановку в Кубанской области и Черноморской губернии. До Кубани докатилась волна терроризма… Эпидемией терроризма окраины России были охвачены, быть может, даже больше, чем центральные области. Особенно это было заметно на Кавказе после обнародования Манифеста 17 октября 1905 г. «Об усовершенствовании государственного порядка», подписанного императором Николаем II. Как отмечает профессор Б. А. Трехбратов, «с помощью Манифеста правительство хотело предотвратить немедленное падение антидемократического режима в стране и выиграть время, чтобы собраться с силами для подавления революции» <1>. Современник вспоминал, что «представители царской администрации на местах оказались не в состоянии удержать под контролем ухудшающуюся ситуацию на Кавказе, где открыто распространялись экстремистские листовки и брошюры, ежедневно происходили массовые антиправительственные митинги. Вооруженный человек на улице стал явлением обычным, и царские власти были бессильны перед боевыми организациями, члены которых даже не пытались скрыть свою личность или род занятий; грабежи, вымогательства и убийства происходили чаще, чем дорожные происшествия» <2>. ——————————— <1> Трехбратов Б. А. История Кубани: Учебное пособие. Краснодар, 2000. С. 353. <2> Борьба с революционным движением на Кавказе в эпоху столыпинщины // Красный архив. 1929. N 3. С. 188.
С 1905 г. Кубанское областное жандармское управление (КубОЖУ), созданное еще в 1880 г., начинает отмечать случаи посягательств на жизнь как чинов полиции и жандармерии, так и частных лиц. Грабежи, разбои и вымогательства стали основным средством пополнения партийных касс террористических организаций анархистов и эсеров-максималистов. Так, в Кубанской области были ограблены и убиты купцы Стеценко, Данько, пристав Кузнецов и др. В Черноморской губернии, как отмечалось в официальном документе КубОЖУ, «серьезные проявления были следующие: убийство грузчика Логана, поранение грузчика Асаула, убийство грузчика Сандро, поранение крестьянина Рымаренко, убийство крестьянина Деренченко и широкое вымогательство денег от местных капиталистов в сумме от 1000 до 100 рублей» <1>. 18 октября 1905 г. в Екатеринодаре был сожжен дотла дом популярного врача А. Я. Рохлина <2>. 13 ноября 1905 г. около 22 часов на углу улиц Садовой и Кузнечной был обнаружен труп жандармского унтер-офицера Михаила Кучерова «с четырьмя ранами на голове и двумя на щеке» <3>. Все эти особо тяжкие преступления остались нераскрытыми. Теракты захлестнули областную столицу… ——————————— <1> Государственный архив Краснодарского края (далее — ГАКК). Ф. 583. Оп. 1. Д. 760. Т. 1. Л. 30 — 31. <2> Центр документации новейшей истории Краснодарского края (далее — ЦДНИКК). Ф. 2830. Оп. 1. Д. 1615. Л. 2. <3> ГАКК. Ф. 583. Оп. 1. Д. 34. Л. 53.
Обострение политической обстановки на Кубани привело к тому, что 7 декабря 1905 г. начальник Кубанской области и наказной атаман Кубанского казачьего войска генерал-лейтенант Д. А. Одинцов, на основании «Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия» от 14 августа 1881 г., издал «Обязательное постановление для местностей Кубанской области, объявленных в положении усиленной охраны (г. Екатеринодар, х. Романовский и Тихорецкий, железнодорожные станции Екатеринодар, Кавказская и Тихорецкая)», где, в частности, указывалось: «1. Сходки и собрания (митинги) в общественных и городских домах, в садах, скверах, на улицах и площадях без дозволения местной полицейской власти, а также всякие вообще сборища, нарушающие правильное уличное движение трамваев, экипажей и пешеходов, — воспрещаются. 2. Участники всех вышеупомянутых сходок, собраний и сборищ обязываются разойтись по первому требованию полицейской власти. 3. Воспрещается употреблять какие бы то ни было угрозы и насилия по отношению к служащим и рабочим с целью прекращения занятий и работ в правительственных и общественных учреждениях, на фабриках, заводах, в промышленных, торговых и тому подобных заведениях» <1>. Однако, уже через три дня в Екатеринодаре началась общегородская забастовка, продолжавшаяся до 24 декабря и сопровождавшаяся массовыми демонстрациями и столкновением с войсками, приведшем к кровопролитию <2>. Любопытно, что в условиях обострения напряженности от террористических актов и накала революционных событий не произошел рост общеуголовных преступлений — в основном имели место кражи: лошадей (33 факта), волов и коров (по 1 факту) <3>. ——————————— <1> ГАКК. Ф. 454. Оп. 1. Д. 1065. Л. 1. <2> Там же. Ф. 583. Оп. 1. Д. 481. Л. 36 — 37, 80 — 81. <3> Там же. Ф. 454. Оп. 1. Д. 3175. Л. 1.
В течение 1905 г. жандармским управлением Кубани было возбуждено 171 дознание, по которым привлечено к ответственности 247 обвиняемых <1>. Это — абсолютный показатель за всю историю существования КубОЖУ (1880 — 1917). В целом конец 1905 г. ознаменовался резким обострением социальной борьбы на территории Кубанской области. После поражения Декабрьского восстания в Москве самодержавие адекватно отреагировало на сложившуюся обстановку и усилило репрессии. Если в середине декабря 1905 г. только несколько городов и станиц Кубани были объявлены на положении усиленной охраны, то с 3 января 1906 г. вся Кубанская область в соответствии с «Положением о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия» перешла на положение усиленной охраны, которое сохранялось до июля 1909 г. <2>. ——————————— <1> Там же. Ф. 583. Оп. 1. Д. 840. Л. 117. <2> Революционное движение на Кубани в 1905 — 1907 гг. Сборник документов и материалов / Сост. Г. Т. Чучмай. Краснодар, 1956. С. 253.
К 1906 г. оперативная обстановка на Кубани крайне осложнилась, в связи с чем в августе начальник КубОЖУ жандармский полковник М. И. Воронин докладывал в Тифлис генералу Е. Н. Ширинкину, заведующему полицией на Кавказе, что «революционное движение настолько охватило всю Кубанскую область, что является неотложной необходимостью учреждение если не охранного отделения, то хотя бы назначение специального офицера, который бы исключительно занимался агентурой. Помощник мой и я, имея на руках массу дознаний, переписку по канцелярии, хозяйственную часть Управления и много других побочных занятий, не имеем возможности отдаться делу розыска, как это надлежит в настоящее сериозное время, тем более, Кубанское Управление, обездоленное вообще личным штатом, в настоящее время находится без адъютанта, другими словами, мизерный штат еще уменьшен на одного работника» <1>. Принимая во внимание объективные трудности, испытываемые КубОЖУ, наместник на Кавказе граф И. И. Воронцов-Дашков распорядился откомандировать «для заведывания паспортною и розыскною частями в Новороссийском пункте» Управления полковника Ф. А. Засыпкина, штаб-офицера для поручений при помощнике по гражданской части наместника на Кавказе, который 23 сентября 1906 г. прибыл в Новороссийск. Но уже через месяц, 30 октября, А. Ф. Засыпкин был отозван из командировки в Тифлис <2>. В дальнейшем он еще окажет большую помощь политической полиции Кубани, о чем будет сказано ниже. «Обездоленное вообще личным штатом», КубОЖУ тем не менее закончило в 1906 г. 114 дознаний по делам о государственных преступлениях по обвинению 201 лица <3>. ——————————— <1> ГАКК. Ф. 583. Оп. 1. Д. 565. Л. 28. <2> Там же. Д. 35. Л. 36, 41. <3> Там же. Д. 840. Л. 117.
С середины 1907 г. терроризм приобрел на Кавказе массовый характер. Наместник на Кавказе граф И. И. Воронцов-Дашков приводил следующую статистику: в 1907 г. было совершено 689 терактов, в результате которых погибло 183 официальных лица и 212 частных лиц, а ранено соответственно 90 и 213 человек; случаев бандитизма в регионе было: в 1905 г. — 3129, в 1906 г. — 4138 и в 1907 г. — 3305. Эти сведения о размахе насилия и терроризма на Кавказе говорят сами за себя, как и тот факт, что в промышленном центре — селении Армавир — террористы, заявлявшие о своей принадлежности к различным революционным организациям, в апреле 1907 г. уничтожили средь бела дня 50 местных коммерсантов. К этому времени доход террористов от экспроприаций только в одном Армавире достиг почти 500 тыс. рублей <1>. Современник отмечал, что «в Кубанской области разбои под флагом анархистов-коммунистов начались летом 1907 г. в Армавире… В Екатеринодаре о вымогательствах стали поговаривать только в начале октября. Сначала начали работать «максималисты»; затем появились анархисты всяких кличек: «Кровавая рука», «Черный ворон», «Мститель», «Летучая партия», «9-я группа анархистов-коммунистов», «Екатеринодарская группа», «Северокавказская группа» и т. д. Вначале были слышны только отдельные случаи вымогательства, затем случаи стали учащаться, и вымогательства достигли своего апогея в декабре и январе, после чего деятельность их вследствие принятых мер стала падать…» <2>. ——————————— <1> Борьба с революционным движением на Кавказе… М., 2002. С. 218 — 219. <2> ЦДНИКК. Ф. 2830. Оп. 1. Д. 572. Л. 2.
В указанное время политически мотивированные грабежи, разбои и вымогательства совершались практически ежедневно. Так, вечером 25 июня 1907 г. в Екатеринодаре было совершено вооруженное нападение на бакалейную лавку Г. В. Дагаева. Преступники предъявили «письмо от партии анархистов-коммунистов и потребовали 500 рублей на революционные цели» <1>. Газета «Кубанские областные ведомости» констатировала, что «за каких-нибудь месяц-два была совершена масса смелых разбоев, ограблено несколько винных лавок; в центре города убито два акцизных сборщика; на пивоваренный завод Людкевича грабители приходили несколько раз днем, каждый раз предупреждая о дне своего следующего посещения; ограблен казенный винный склад, трамвай, убиты… два видных купца, ограблен поезд и, наконец, ограблена сама полиция. Общество было совершенно терроризировано…» <2>. ——————————— <1> ГАКК. Ф. 583. Оп. 1. Д. 615-А. Т. 2. Л. 434. <2> ГАКК. Кубанские областные ведомости. 1907. 25 июля.
На некоторое время торгово-промышленная сфера Екатеринодара попала под власть уголовно-революционного терроризма и бандитизма, прикрывавшихся революционной риторикой. Так, купец М. М. Орлов получил сначала «требование» эсеров-максималистов на 1 тыс. рублей, а затем — от «9-й группы анархистов-коммунистов»; ювелир Л. В. Ган систематически получал «требования» от разных партий; содержателя местного электробиографа (кинотеатра) Адамьяна преследовала группа «Кровавая рука», владельца магазинов В. Гуренкова — «Черный ворон»; состоятельному екатеринодарцу Аганову поступило письмо от «Летучей боевой дружины анархистов-коммунистов» с приказом «всегда иметь при себе 2000 рублей, чтобы при первом требовании их передать». К гласному городской думы Ф. И. Фабриченко вымогатели, не застав его дома, явились в здание думы, вызвали его с заседания и отвезли домой. На вопрос Ф. И. Фабриченко: «Куда вы, ребята, деньги деваете, весь город податями обложили?» — они ответили, что раздают деньги бедным, в тюрьмы, безработным и больным <1>. Члены армянских партий «Гнчак» («Колокол») и «Дашнакцутюн» («Союз») вымогали значительные денежные суммы как у местной армянской диаспоры, угрожая убийством, так и из казенных учреждений. На этом поприще заметной была террористическая группа под руководством члена армавирской организации «Гнчак» Н. Маркарянца, сфера деятельности которой в 1906 — 1907 гг. распространялась и за пределы Кубани. Армавирская и екатеринодарская организации «Дашнакцутюн» получали от вымогательств значительные суммы. В случае неудовлетворения требований ими применялись крайние меры. Так, в Армавире за отказ выдать 10 тыс. рублей 22 июня 1906 г. был убит купец Н. Шахназаров <2>. ——————————— <1> ГАКК. Ф. 454. Оп. 1. Д. 3463. Л. 367; Д. 3624. Л. 85. <2> Энциклопедический словарь по истории Кубани с древнейших времен до октября 1917 года / Сост., науч. ред., рук. автор. коллект. Б. А. Трехбратов. Краснодар, 1997. С. 120, 136.
Только в 1907 г. анархисты и эсеры-максималисты совершили в Кубанской области и Черноморской губернии не менее 10 терактов в отношении представителей власти. Так, вечером 21 июля на углу улиц Красной и Дмитриевской (ныне — ул. им. Горького) в Екатеринодаре при посадке в трамвай был застрелен неизвестными террористами, успевшими скрыться, помощник полицмейстера города Г. С. Журавель. До этого он неоднократно получал письма с угрозами <1>. Вечером 26 августа около трамвайного павильона в конце Ростовской улицы (ныне — угол ул. Красная и Хакурате), выстрелом из револьвера неустановленными террористами был смертельно ранен помощник пристава городской полиции И. Г. Боняк, выполнявший задание по задержанию злоумышленников, вымогавших деньги у купца М. М. Орлова <2>. Утром 21 сентября на углу улиц Красной и Графской (ныне — ул. Советская) выстрелами в упор был убит правитель канцелярии начальника Кубанской области С. В. Руденко <3>. В тот же день начальник КубОЖУ М. И. Воронин заявил начальнику Кубанской области Н. И. Михайлову, «что при существующих условиях я бессилен в борьбе с революционерами и что единственным средством подавления этого движения считаю учреждение охранного отделения» <4>. ——————————— <1> ГАКК. Кубанские областные ведомости. 1907. 25 июля. <2> Там же. Кубанские областные ведомости. 1907. 1 сент. <3> ЦДНИКК. Ф. 2830. Оп. 1. Д. 572. Л. 1. <4> ГАКК. Ф. 583. Оп. 1. Д. 565. Л. 94.
Такое заявление имело под собой почву, поскольку начиная с 1902 г. М. И. Воронин неоднократно докладывал директору Департамента полиции, указывая «на трудность положения, занимаемого… Управлением по отношению к борьбе с начавшимся революционным движением. Приводя в… донесениях различные факты и сопоставляя их с работой непосильно распределяемой между чинами Управления», М. И. Воронин приводил доводы о необходимости «увеличения штата Управления на три офицера с тем, чтобы одному из них было поручено ведение агентурного дела как специального и требующего постоянной и напряженной работы». Однако на Департамент полиции такие аргументы начальника КубОЖУ не произвели впечатления, «а революция шла вперед усиленным темпом, засыпая Управление делами и вызывая ими постоянные разъезды по области чинов Управления» <1>. Временное прикомандирование полковника Ф. А. Засыпкина к КубОЖУ (последняя командировка — с 14 января по 11 февраля 1907 г. для оказания практической помощи <2>) положение дел кардинально не изменяло. ——————————— <1> Там же. Л. 94 — 95. <2> Там же. Д. 37. Л. 8, 10.
А между тем террористические акты продолжались. В особенно неспокойных областях на окраинах Российской империи, как указывает А. Гейфман, «представители властей не решались даже показываться на улицах, поскольку все защитники старого порядка были мишенью для стрельбы. Среди жандармов резко увеличилось число нервных заболеваний. Хотя отдельные полицейские и военные проявляли выдающуюся личную храбрость и преданность правительству, многие думали лишь о спасении собственной жизни и либо подавали в отставку, либо просто отказывались являться на службу и замещать своих убитых предшественников» <1>. ——————————— <1> Гейфман А. Революционный террор в России, 1894 — 1917 гг. / Пер. с англ. Е. Дорман. М., 1997. С. 59 — 60.
Так было и на Кубани. Утром 29 октября на улице с. Армавир по приговору местной группы анархистов-коммунистов был убит жандармский унтер-офицер А. Середа <1>. 21 декабря был убит пристав 1-й части Екатеринодара И. Т. Величко. В причастности к этому теракту подозревались также анархисты-коммунисты <2>. Кроме того, анархистами был убит атаман Лабинского отдела Кубанской области Н. И. Кравченко, заведующий коннозаводством в имении барона В. Р. Штейнгеля «Хуторок» Н. Гаген; угроза убийством была и в отношении полицейского урядника с. Армавир В. Борисенко <3>. ——————————— <1> ГАКК. Ф. 583. Оп. 1. Д. 37. Л. 96. <2> Там же. Кубанские областные ведомости. 1907. 25 дек. <3> Энциклопедический словарь по истории Кубани с древнейших времен до октября 1917 года / Сост., науч. ред., рук. автор. коллект. Б. А. Трехбратов. Краснодар, 1997. С. 21.
Власти Кубани делали попытку адекватно реагировать на сложившуюся крайне тяжелую ситуацию. 6 сентября 1907 г. у начальника Кубанской области Н. И. Михайлова состоялось совещание по «выработке мер борьбы с террористическими актами и увеличившейся преступностью вообще», на котором присутствовали должностные лица, представители купеческого и мещанского сословий. По предложению Н. И. Михайлова было решено учредить в Екатеринодаре сыскную часть, увеличить количество городовых, снабдить чинов полиции хорошим оружием <1>. ——————————— <1> ГАКК. Кубанские областные ведомости. 1907. 11 сент.
Кроме того, неоднократные ходатайства начальника КубОЖУ и начальника Кубанской области об усилении политической полиции в регионе привели к тому, что «ввиду усилившегося в последнее время революционного движения в Кубанской области и Черноморской губернии», 8 октября 1907 г. наместник на Кавказе граф И. И. Воронцов-Дашков «соизволил признать необходимым ныне же учредить в г. Екатеринодаре Розыскной пункт для обслуживания Кубанской области и Черноморской губернии, поручив его организацию и первоначальное им руководство… полковнику Засыпкину». Начальнику Кубанского областного жандармского управления предписывалось передать всю агентуру в Екатеринодаре и Новороссийске Ф. А. Засыпкину, которому было «предложено служебную свою деятельность сообразовать с инструкцией Департамента полиции для Охранных отделений в Империи» <1>. Дальнейшие события показали, что вновь учрежденный Розыскной пункт, названный Екатеринодарским Охранным пунктом и начавший функционировать с 3 ноября 1907 г., сферу своей деятельности распространил исключительно на территорию города. Поэтому, по большому счету, надежды М. И. Воронина на агентурное прикрытие всего региона не оправдались. Новый орган политического розыска Кубани занимался оперативно-розыскной деятельностью и как самостоятельный аппарат просуществовал до ноября 1908 г., когда влился в КубОЖУ как своего рода Особый отдел, занимающийся агентурной и негласной оперативной работой и подчиняющийся начальнику жандармского управления. ——————————— <1> Там же. Ф. 583. Оп. 1. Д. 565. Л. 78.
В результате предпринятых Охранным пунктом экстренных мер обстановка стабилизировалась, количество терактов пошло на убыль: местные анархистские группы были полностью ликвидированы и главную роль стали играть заезжие анархисты, в основном грузинской национальности, активная деятельность которых была окончательно прекращена к 1912 г. Что касается эсеров и социал-демократов, то они ушли в глубокое подполье. В этой связи Ф. А. Засыпкин 19 мая 1908 г. докладывал начальнику Кубанской области о том, что «принятыми… мерами в связи с подъемом энергии… совершенно почти прекращена деятельность целого ряда преступных организаций с выдающимся количеством участников, прекращен террор, грабежи и вымогательства, предупрежден целый ряд убийств, пресечены возможности выполнения покушений на жизнь начальника области, обнаружен целый ряд важных преступников, из которых многие уже повешены» <1>. Противостояние между жандармско-полицейскими органами Кубани и террористами завершилось поражением последних… ——————————— <1> ГАКК. Ф. 586. Оп. 1. Д. 1. Л. 113.
