(Иванов П. И.) («Российский следователь», 2012, N 1)
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ РЕЗУЛЬТАТОВ ОРД ПРИ РАССЛЕДОВАНИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ КОРРУПЦИОННОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ <*>
П. И. ИВАНОВ
——————————— <*> Ivanov P. I. Topical problems of use of results of operative-investigative activity in investigation of crimes of corruption character.
Иванов Петр Иванович, заслуженный юрист Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор (Академия управления МВД России).
Автор излагает характерные проблемы, связанные с использованием результатов оперативно-розыскной деятельности (ОРД) в процессе расследования уголовных дел о коррупционных преступлениях, и пути их решения.
Ключевые слова: оперативно-розыскная деятельность, преступления коррупционной направленности, использование оперативно-розыскных данных, доказывание.
The author deals with typical problems related to use of results of operative-investigative activity in the process of investigation of criminal cases on corruption crimes and ways of resolution thereof.
Key words: operative-investigative activity, crimes of corruption character, use of operative-investigative data, proving.
На заседании коллегии МВД России по итогам оперативно-служебной деятельности за 2010 г. отмечалось, что значительно активизировалась борьба с коррупцией. На счету сотрудников ОВД — выявление девяти из десяти преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления и почти 88% лиц, виновных в их совершении. Наращивались усилия по выявлению фактов взяточничества, совершенных в крупном и особо крупном размере (+30,6%). Средний размер взятки и коммерческого подкупа по оконченным уголовным делам составил 43,5 тыс. руб. До недавнего времени некоторые исследователи утверждали, что уровень латентности взяточничества и коммерческого подкупа остается высоким. Их удельный вес в общем количестве зарегистрированных преступлений составляет 1 — 2%, до суда доходит не более четверти выявленных преступлений, а реальное уголовное наказание несут всего 0,1 — 0,2% от числа совершивших преступления лиц. Изобличенных коррумпированных лиц, занимающих высокую государственную должность, вообще единицы» <1>. Трудно согласиться с такими утверждениями, ибо только в 2010 г. правоохранительными органами были разоблачены четыре действующих и бывших губернатора, пять министров органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, восемь глав муниципальных образований и четыре их заместителя, четыре депутата законодательных собраний, пять должностных лиц структурных подразделений органов власти субъектов Российской Федерации, 15 должностных лиц структурных, в том числе территориальных, подразделений федеральных органов власти, федеральных государственных учреждений. За указанный период осуждено 6826 лиц, в том числе за получение взятки — 1393 лица, из них к реальному лишению свободы на определенный срок — 26% осужденных. ——————————— <1> Цит. по: Городилов А. А., Куликов А. В., Таранин Б. А. Документирование взяточничества и коммерческого подкупа. Калининград, 2007. С. 4.
Между тем криминогенная ситуация продолжает оставаться сложной. Уже за первое полугодие 2011 г. количество только выявленных фактов взяточничества превысило 6 тыс. случаев. В этих условиях деятельность органов внутренних дел по раскрытию и расследованию коррупционных преступлений требует постоянной модернизации и прежде всего организации надлежащего взаимодействия между следователями и оперативными сотрудниками. К числу основных факторов, негативно влияющих на эффективность деятельности по раскрытию и расследованию коррупционных преступлений, следует отнести совершение указанных видов преступлений организованной группой с четким распределением ролей; противодействие, оказываемое процессу расследования со стороны высокопоставленных должностных лиц; низкий уровень организации взаимодействия между следователями и оперативными сотрудниками, а также малочисленность подготовленных в профессиональном плане сотрудников. Остановимся на рассмотрении лишь двух наиболее актуальных, на наш взгляд, проблем. Одной из них является законодательное определение процессуального статуса результатов оперативно-розыскной деятельности (ОРД), которое дано в п. 36.1 ст. 5 УПК РФ только в 2003 г. Непосредственно результаты ОРД законодатель определяет как сведения, полученные в соответствии с Федеральным законом об ОРД, о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших преступления и скрывшихся от органов дознания, следствия или суда. Естественно, этим не ограничивается перечень получаемых в процессе осуществления ОРД сведений, их достаточно много. На наш взгляд, результаты ОРД можно классифицировать на три группы. В первую группу предлагается включить данные об обстоятельствах совершения коррупционного преступления, о лице, его совершившем. Эти сведения могут послужить поводом и основанием для возбуждения уголовного дела. Вторая группа объединяет сведения о лицах, которым известны обстоятельства и факты, имеющие значение для уголовного дела о коррупционном преступлении, о местонахождении предметов и документов, имеющих значение в качестве вещественных доказательств, об иных возможных источниках доказательств. Практика показывает, что эти сведения, как правило, используются для подготовки и осуществления следственных и судебных действий. В третью группу предлагается включить данные, непосредственно характеризующие личность подозреваемого (обвиняемого), его связи с представителями органов власти и управления, организованной преступностью, материальную обеспеченность (престижные автомобили, дорогостоящая загородная недвижимость и т. п.). Указанные сведения, как правило, имеют ориентирующий характер. До 2003 г. уголовно-процессуальный закон не содержал определения понятия «результаты ОРД», оно не сформулировано и в Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности», хотя в этом Законе имеется отдельная норма (ст. 11), предусматривающая их использование. Понятие «результаты ОРД» впервые было определено в 1998 г. в Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд. В ней под результатами ОРД понимались фактические данные (теперь же УПК РФ рассматривает их в виде сведений). Законодатель, формулируя результаты ОРД как сведения, имеет в виду то, что они касаются обстоятельств (фактических данных), содержащихся в предусмотренных законом источниках. В этом плане, как нам представляется, целесообразно внести в перечень источников доказательств и результаты ОРД. Последние могут быть использованы в качестве основы, на которой в уголовном судопроизводстве могут быть сформированы доказательства при соблюдении требований уголовно-процессуального закона, предъявляемых к их содержанию (относимости) и форме (допустимости)» <2>. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (под ред. В. М. Лебедева, В. П. Божьева) включен в информационный банк согласно публикации — Юрайт-Издат, 2007 (3-е издание, переработанное и дополненное). —————————————————————— <2> Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В. М. Лебедева; науч. ред. В. П. Божьев. М., 2008. С. 254.
Между тем исследователи в области теории ОРД давно высказывают свое мнение в части включения в ст. 74 УПК РФ результатов ОРД в качестве одного из источников доказательств <3>. Возникает вопрос: что это даст правоприменительной практике? В настоящее время следователи к результатам ОРД относятся весьма осторожно. Сведения, полученные в ходе осуществления ОРД, ими рассматриваются не как прямые, а как косвенные (производные) «доказательства». На их проверку процессуальными средствами уходит много времени, это весьма трудоемкая работа. ——————————— <3> Городилов А. А., Куликов А. В., Таранин Б. А. Указ. соч. С. 34 — 50; Марзаев Э. В. Оперативно-розыскные меры по борьбе с экономическими преступлениями в сфере государственных внебюджетных фондов (по материалам подразделений БЭП): Автореф. дис. … к. ю.н. М., 2009. С. 7.
Думаю, со мной согласятся многие, если скажу, что особенно по уголовным делам о коррупционных преступлениях посредством использования в процессе доказывания результатов ОРД успешно могут быть решены (помимо связанных непосредственно с предметом доказывания) и многие возникающие тактические задачи в рамках расследуемого дела. На наш взгляд, результаты ОРД целесообразно выравнивать по своей юридической силе с другими источниками доказательств, предусмотренными в ст. 74 УПК РФ. Другой не менее важной проблемой выступает отсутствие четкого разграничения понятий «оперативный эксперимент» и «провокация». Изучение и анализ многолетней практики показывают, что основанием для возбуждения уголовного дела по факту получения взятки, как правило, служат результаты проведения такого оперативно-розыскного мероприятия, как оперативный эксперимент (п. 14 ч. 1 ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»). Оперативный эксперимент является одним из наиболее результативных способов выявления и закрепления сведений о даче (получении) взятки, могущих стать в последующем доказательствами по делу. Оперативный эксперимент, сопровождаемый проведением технических мероприятий, — единственное «грозное оружие» в руках оперативных работников. Между тем законодатель до сего времени не определил его понятие и содержание. Установлены лишь условия проведения такого эксперимента: 1) наличие постановления, утвержденного руководителем, например, органа внутренних дел; 2) только в целях выявления, предупреждения, пресечения и раскрытия преступления средней тяжести, тяжкого или особо тяжкого преступления, а также в целях выявления и установления лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших. Как представляется, по причине отсутствия определения понятия «оперативный эксперимент» в правоприменительной практике часто возникает вопрос: как отличить оперативный эксперимент от провокации? Изучение юридической и специальной литературы показало, что на сегодня существует много определений. Например, Л. Е. Меркуловой сформулировано, что «это предусмотренное Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности» ОРМ по получению информации о противоправной деятельности путем создания условий для проявления преступных намерений лиц» <4>. Из приведенного определения не видно, каким образом создаются эти условия. Ведь не исключается тем самым ситуация, когда созданные, например, искусственным путем условия могут в последующем подтолкнуть должностное лицо к получению им взятки, хотя цитируемый нами автор не склонен так считать. В подтверждение своих мыслей она приводит выдержку из ст. 5 указанного Закона, запрещающей «подстрекать, склонять, побуждать в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий (провокации)». ——————————— <4> Меркулова Л. Е. Нарушения, допускаемые в ходе оперативного эксперимента, при документировании взяточничества // Криминалистическое обеспечение расследования преступлений коррупционной и экономической направленности: Мат-лы 52-х крим. чтений. М., 2011. Ч. 2. С. 69.
Как видим, между оперативным экспериментом и провокацией взятки либо коммерческого подкупа (ст. 304 УК РФ) существует весьма тонкая грань, по которой достаточно сложно провести водораздел. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10.02.2000 N 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» (п. 25) дано следующее разъяснение: «Не является провокацией взятки или коммерческого подкупа лишь проведение предусмотренного законодательством оперативно-розыскного мероприятия в связи с проверкой заявления о вымогательстве взятки или имущественного вознаграждения при коммерческом подкупе». Отсюда следует, что сведения, полученные при отсутствии заявления лица, в отношении которого совершается это преступление, или при проведении эксперимента с участием мнимого взяткодателя, не имеют юридической силы. Однако высказывается и иное мнение, когда как покушение на получение взятки рассматриваются случаи, когда проверяемое должностное лицо «в явной и недвусмысленной форме согласится за вознаграждение любого рода и в любой форме совершить в пользу предлагающего взятку оперативника какие-либо действия, идущие вопреки интересам службы и нарушающие закон» <5>. ——————————— <5> Александрова И. А., Шевелев А. В. Использование оперативного эксперимента для изобличения взяточников // Российский следователь. 2007. N 15.
К сожалению, ошибки, допускаемые сотрудниками подразделений ЭБиПК в ходе документирования преступных действий коррупционеров, могут стать причиной отказов в возбуждении уголовного дела. В свою очередь, некачественный анализ следователями имеющихся доказательств приводит к прекращению уголовных дел о коррупционных преступлениях или их возвращению прокурорами и судами соответственно, для дополнительного расследования, или устранения препятствий к рассмотрению уголовного дела судом. Возвращаясь к проблеме о соотношении оперативного эксперимента и провокации взятки, следует подчеркнуть, что документирование действий взяткополучателя посредством проведения оперативного эксперимента считается допустимым, когда должностное лицо по своей личной инициативе (волеизъявлению) приступает к приготовлению либо к совершению анализируемого преступления. Иначе говоря, оперативный эксперимент как бы инициирован самим проверяемым лицом, в отношении которого он проводится <6>. ——————————— <6> Гаврилов Б. Я. О разграничении оперативно-розыскных мероприятий и провокации преступления (с учетом решений Европейского суда по правам человека) // Современная уголовная политика: цифры и факты. М., 2008. С. 57.
Есть и другие варианты решения затронутой проблемы. Так, Закон Республики Армения (от 22.10.2007 N ЗР-223-Н) «Об оперативно-розыскной деятельности» в ст. 14 (Виды оперативно-розыскных мероприятий) наряду с оперативным экспериментом предусматривает имитацию получения взятки или дачи взятки (ст. 30), согласно которой: «1. Имитация получения взятки или дачи взятки в качестве оперативно-розыскного мероприятия может проводиться только для раскрытия преступления с получением взятки или дачей взятки исключительно на основании письменного заявления лица, получившего предложение о получении взятки или даче взятки». Чтобы понять разницу между имитацией и провокацией взятки, следует исходить из того, что «сущность провокации… заключается в попытке передачи взятки без согласия лица, которому она предназначена. Отсутствие согласия означает, что должностное лицо или лицо, выполняющее управленческие функции, ни открыто, ни завуалированно не требовало передать взятку или осуществить коммерческий подкуп и не выражало готовности принять незаконное вознаграждение» <7>. При имитации «взяткополучатель» заранее заявляет в правоохранительные органы о поступившем к нему предложении о даче ему взятки в ближайшее время. ——————————— <7> Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. д. ю.н., проф. А. И. Чучаева. М., 2009. С. 881.
Таким образом, активное использование в процессе расследования коррупционных преступлений результатов ОРД возможно лишь при условии решения обозначенных нами проблем. Во многом по этой же причине оперативное сопровождение таких дел пока что не стало действенной формой объединения усилий следственных и оперативных подразделений правоохранительных органов.
