С. Егоров, доцент Ярославского государственного университета им. П. Г. Демидова.
Многие дореволюционные русские юристы, специализировавшиеся в области гражданского, уголовного, государственного, административного, финансового, церковного права и др., заявляли о своем вхождении в большую науку историко-правовыми исследованиями применительно к своей специализации. Некоторые же из «отраслевиков» высоко зарекомендовали себя и как историки права в самом широком значении этого понятия. Среди них доктор уголовного права Владимир Викторович Сокольский. Этот ученый, внесший весомый вклад в развитие истории русского права своими трудами «Главнейшие моменты в истории повального обыска» (Киев, 1871) и «О нарушении уставов монетных» (Киев, 1874), принадлежит к числу «зачинателей» всеобщей истории права. Будучи профессором Демидовского юридического лицея (1874 — 1885 гг.), он вплотную занимался разработкой новой юридической науки основание которой заложено его коллегой по лицею доктором международного права М. Капустиным.
Значение солидного научного труда имеет вступительная лекция В. Сокольского «Введение в курс всеобщей истории права», прочитанная студентам лицея 9 сентября 1874 г. В ней получила глубокое обоснование идея преемственности в праве. Процесс развития каждого национального права, утверждает ученый, есть вместе с тем процесс его постоянного обогащения правовыми ценностями, накопленными всем человечеством. История богата примерами правового воздействия одного народа на другой: «Вне сомнения факт влияния греческого права на законодательство XII таблиц, и… римское право своим высоким развитием обязано заимствованиям главным образом из учения греческих юристов и философов. В средние века и в новое время заимствования становятся еще чаще. Так, средневековые города заимствуют друг у друга целиком статуты, собрание ленного права, составленные для Ломбардии, распространяются во всей Европе, наконец, римское право принимается как действующее во всех европейских государствах. В новейшее время укажем только на быстрое распространение Code Napoleon и на повсеместное введение суда присяжных».
Ни одно национальное право, каким бы самобытным оно ни представлялось, делает вывод ученый, не свободно от влияния правовой жизни других народов, как им исторически предшествующих, так и современных. Так, право древнего еврейского народа носит на себе явные следы египетского влияния. «Все предания греческого народа, — отмечает В. Сокольский, — указывают на то, что восточное право имело немаловажное влияние на греческие законодательства: о Ликурге, Пифагоре и Солоне повествуется, что прежде издания приписываемых им законов, они предпринимали путешествия для ознакомления с правом других земель и народов».
Все эти примеры влияния, по мнению профессора, красноречиво свидетельствуют о необходимости изучения права во всемирном масштабе. В этой связи он высказывает критическое отношение к предложению Ф. Савиньи ограничиться исследованием права римлян и немцев как народов, являющихся «виртуозами» в деле создания права. «Германская юридическая школа, — высказывает В. Сокольский свое сожаление, — остановилась на изучении истории римского и национального права: она не пожелала встать на общую точку зрения и в лице одного из своих наиболее крупных представителей».
Профессор считает совершенно неприемлемым деление народов на «прогрессивные» и «непрогрессивные». «Мэн упускает из виду, — указывает он, — что те общества, которые он считает непрогрессивными, как, например, Браманская Индия или Китай, достигли относительно высокой степени цивилизации и только потом, вследствие различных исторических причин, остановились в своем развитии».
В. Сокольский подвергает критике современные ему социальные учения, проповедующие под видом прогресса отрицание брака, семьи, собственности и государства, т. е. институтов, органически присущих всем цивилизованным обществам. Он высказывает твердую уверенность в том, что эти институты не только не исчезнут, но будут развиваться и совершенствоваться. «Все те учреждения, как-то брак, семья, собственность, государство, — подчеркивает он, — против которых ратуют отрицательные учения нашего времени, всем ходом истории предназначены к дальнейшему совершенствованию, не было же этих учреждений тогда, когда человечество находилось на самой низкой степени развития. Следовательно, не признающие брака, семьи, собственности, государства желают не прогресса, а — дозволено мне будет употребить это слово — регресса человечества. Желающие же истинного прогресса не посягают на добытый веками культурный капитал… на вредные же социальные учения они смотрят как на бессильное возмущение стихийных элементов против обуздавшей их культуры».
В своей лекции профессор напомнил студентам, что изучаемая ими дисциплина своим названием обязана лицею. Здесь она впервые стала называться «всеобщей историей права», и это название продиктовано стремлением «выразить более общий характер в преподавании предмета, вполне соответствующий настоящему развитию нашей науки».
30 августа 1875 г. в торжественном собрании лицея прозвучала речь В. Сокольского «О значении вещателей права в первобытных обществах, преимущественно у древних кельтов и германцев». Речь эта представляет собою весьма значительный вклад в изучение «одного из самых темных вопросов исторической юриспруденции — вопроса об образовании права в первобытных обществах».
У В. Сокольского не вызывает сомнения, что жизнь права началась задолго до возникновения государственности, в далекие доисторические времена. Он вполне разделяет общую мысль исторической школы, согласно которой право не есть продукт исключительно законодательной деятельности государства, как учила философская школа XVIII столетия, и как в основном мы учим сейчас, что — оно «главным образом порождение народного чувства и, следовательно, возникает не механическим, а органическим путем».
Но, по его мнению, представители исторической школы придают чрезмерно большое значение стихийности в правообразовании, развитию идеи об «исхождении» права непосредственно из «народного духа».
В противовес им В. Сокольский утверждает, что в самые ранние периоды человеческой истории в первобытных обществах появляются произведения сознательного творчества в области права, образуются целые классы лиц, занимающихся формулированием и систематизацией народного права.
Право не нуждалось в формулировании, полагает он, лишь в те времена, когда люди жили небольшими родовыми союзами. Когда же образовались более сложные общественные организмы, племенные союзы, что привело к усложнению юридических отношений, то потребовался особый вид умственной деятельности для уразумения природы новых отношений и выработки согласных с этой природой юридических правил.
Такими причинами, считает В. Сокольский, и вызвано появление вещателей права, «юристов древних времен». В этой роли в основном выступали жрецы, класс людей, посвятивших себя духовной и умственной деятельности.
Но у отдельных народов, не знавших резко обособившегося сословия жрецов, существовал не имевший религиозного значения класс вещателей права, поскольку возникла внутренняя необходимость сознательного творчества в праве. «Вещатели права, — указывал профессор, — были почти у всех арийских народов: такое значение имели брамины в Индии, понтифексы в Риме, друиды в Галии, брегоны в Ирландии, асеги в древней Германии и лагманы в Скандинавии. Одни из них имели религиозное значение, другие этого значения не имели».
В. Сокольский утверждает, что своим фундаментом грандиозное здание римского права обязано деятельности вещателей права, которые именовались понтифексами (понтификами). «Римские понтифексы, — пишет он, — составляли особую жреческую коллегию, которая занималась не совершением литургических действий и церемоний, а внешними управлениями делами культа. Они были также верховными блюстителями сакрального (священного) права. Так как сакральное право во многих частях соприкасалось, а в других сливалось с правом светским, то не удивительно, что понтифексы начали заниматься и вопросами светского права…»
Они, по утверждению В. Сокольского, были собирателями и интерпретаторами народного права. После составления Законов 12 таблиц усилия понтифексов были направлены на создание правильной и полной системы права на основании сравнительно скудного материала, заключающегося в этом памятнике. Такая задача оказалась им по плечу благодаря владению юридической техникой и научным методом.
В. Сокольский считает совершенно доказанным, что «понтифексы выработали не только юридическую технику, но и настоящее учение и самостоятельную теорию права». С древнейших времен и едва ли не до классического периода понтифексы сохраняли монополию на научную разработку права. В лице этой коллегии, подчеркивает профессор, древнее римское право имеет строгого воспитателя.
Кельтских вещателей права (друидов) В. Сокольский считает единственными представителями порядка в древней Галии. Только благодаря их авторитету удалось переводить возникавшие распри на правовую основу. В этих целях друиды ежегодно проводили в стране судебные заседания, на которые стекался народ в поисках правды и справедливости со всех концов Галии. Возвещаемое друидами право действовало на людей не авторитетом власти, а исключительно властью авторитета, силою религиозных и нравственных санкций. «Постановлениям друидов, — отмечал В. Сокольский, — все беспрекословно подчинялись, ибо за ослушание друиды грозили лишением права участвовать в жертвоприношениях, что влекло для провинившегося самые гибельные последствия: с исключением из религиозного общения сопряжено было и исключение из общения права. На подпавших подобной каре смотрели, как на нечестивцев и беззаконников, от них убегали, как от заразы, им повсеместно отказывали в правосудии».
Ученый придает особое значение вещанию права у древних скандинавов, где оно не имело религиозного значения. Выступавшие в этой роли «лагманы» устраивали один раз в году всенародные вещания законов. Они излагали на таких народных сходках действующее право, а также предлагали для обсуждения и утверждения выработанные ими законопроекты. Вещание продолжалось обычно несколько дней. Излагаемые законы заучивались собравшимися наизусть. В целях лучшего запоминания они составлялись по правилам древнего стихотворства. «В них нелегко выкинуть, — подчеркивал В. Сокольский, — ни одного слова, не заметив тотчас ошибки или пропуска; тем вернее они заучивались потому, что их важность, полезность и постоянное применение в гражданском быту делали необходимым и легким сохранить их в свежей памяти».
Ученый приводит много других убедительных положений в обоснование того, что «сознательное творчество в праве началось в самые ранние времена и вызвано было внутренней необходимостью».
В 1876 г. в Ярославле вышел труд В. Сокольского «Пособие при изучении внешней истории римского права», а в 1881 г. в Петербурге опубликована его работа «К учению об организации семьи и родства в первобытных обществах, преимущественно у кельтов и германцев». В 1882 г. В. Сокольский выступил в «Журнале Министерства народного просвещения» со статьей «О влиянии кельтского и германского права на систему кар и покаяний Западной церкви». В том же журнале вышло еще несколько его работ по всеобщей истории права («Очерк истории римского права в ранний период средних веков» и др.). Для В. Сокольского характерен частичный отход от идеализма и приближение к материалистическому пониманию истории.
