(Веденин В. С.) («Юридическое образование и наука», 2007, N 4)
МЕТОДОЛОГИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ ПРАВОПОНИМАНИЯ
В. С. ВЕДЕНИН
Веденин Вадим Сергеевич, старший юрист ЗАО «ПРЕСТО-РУСЬ», соискатель Владимирского юридического института Федеральной службы исполнения наказаний.
Понятие «методологии научного исследования» представлено в литературе разноречиво и не имеет четких границ и общепризнанного определения. Ряд авторов под методологией научного исследования понимают научную дисциплину о средствах и методах познания <1>, другие рассматривают ее как совокупность основополагающих идей, принципов, приемов, которыми руководствуется исследователь в процессе познавательной деятельности <2>. ——————————— <1> См. напр.: Штоф В. А. Современные проблемы методологии научного познания. Л., 1975. С. 4; Лукич Р. Методология права. М.: Прогресс, 1981. С. 24 — 25. <2> Ельчанинов В. А. Методологические проблемы исторической науки: Учебное пособие. Барнаул, 1990. С. 5.
В правоведении методологию обычно трактуют как совокупность определенных теоретических принципов, логических приемов и специальных способов исследования государственно-правовых явлений <3>. ——————————— <3> См. напр.: Сырых В. М. Метод правовой науки: основные элементы, структура. М.: Юридическая литература, 1980. С. 6.
В. П. Ворожцов и А. Т. Москаленко понимают методологию как совокупность общих принципов и методов, используемых в научном исследовании той или иной области науки независимо от того, насколько точно они сформулированы и сформулированы ли вообще <4>. Любопытно, что указанные авторы к числу принципов относят в том числе законы функционирования методов исследования, законы, на которых основана логика данной науки, и некоторые исходные положения, выражающие определенное понимание собственных законов науки. ——————————— <4> См.: Ворожцов В. П., Москаленко А. Т. Методологические установки ученого: природа и функции. Новосибирск: Наука, 1986. С. 10.
Ряд авторов, обобщая критику вышеназванных подходов, объединяют систему методов исследования правовых явлений с учением об этих методах и на основании этого делают вывод, что «методология права, равно как и другие отраслевые методологии, представляет собой в известном смысле метанаучные знания» <5>. ——————————— <5> Керимов Д. А. Методология права (предмет, функции, проблемы философии права). М.: Аванта+, 2000. С. 96.
Б. А. Кистяковский описывает свое видение методологии исследования правовой науки, полагая, что «для того, чтобы наука о праве была методологически правильно построена, она должна быть ориентирована не в той или иной гуманитарно-научной дисциплине и не во всей их совокупности, а прежде всего в философии культуры и только при посредстве ее во всей сумме гуманитарных наук, объединенных при помощи философии в цельную систему научного знания» <6>. ——————————— <6> Кистяковский Б. А. Право и метод. Русская философия права / Сост. А. П. Альбов, Д. В. Масленников, М. В. Сальников. Изд. 2-е, дополн. СПб.: Алетейя, 1999. С. 344.
Следует согласиться с тем, что основу методологии исследования права должна составлять философия, способная синтезировать разрозненное знание в систему, но при этом нельзя допускать растворения права в философии. Такие примеры можно найти в трудах Г. Когена <7> и Р. Штамлера <8>, описывающих юридическую теорию, основанную на научной логике и этике, но растворяющуюся в социальной философии и философии права. ——————————— <7> Cogen H. Ethic des reinen Willens. 2 Auft. Berlin, 1907. <8> Stammler R. Die lehre von dem richtigen Rechte. Berlin, 1902. Stammler R. Theorie der Rechtswissenschaft. Halle, 1911.
Учитывая вышеизложенное, методологию научного исследования правопонимания в общем виде можно обозначить как организацию научного познания. Данное определение охватывает такие понятия, как основополагающие идеи и принципы, предмет и метод исследования, научная теория и методологические установки, характеристики схем объяснения, условия и критерии языка науки. При этом в методологии научного исследования права следует выделять формальный и содержательный аспекты. Содержательная сторона методологии отражает избирательную деятельность субъекта познания, который выделяет из всего массива знаний то или иное учение и определяет его идеи и принципы, создавая тем самым основу конкретной научной теории, ее предмета и соответствующих ему методов исследования. Таким образом, методология исследования права указывает на результаты выбора каждой из названных выше стадий организации исследования. Формальный аспект методологии научного исследования проявляется в апологетической (от греч. apologetes — сторонник, защитник) деятельности сознания, т. е. любая новая научная теория после своего возникновения должна обороняться, доказывать свою истинность и преимущества перед другими теориями. Обычно это происходит путем поиска доказательств в пользу сделанных ею выводов и создания на их основе нового научного знания. Из сказанного следует, что теория может рассматриваться и как система знаний, и как отправной пункт научной деятельности. В процессе поиска новых знаний и обогащения уже существующих средств методология помогает решить важнейшую проблему сведения воедино всех знаний о своем предмете. Применительно к правовой науке системный характер методологии проявляется в ее функциях, осуществление которых происходит в процессе познания государственно-правовой реальности. Еще до недавнего времени в науке преобладал аналитический подход, ввиду чего слово анализ стало практически синонимом научного исследования вообще. Но при современном темпе развития науки, усложнившимся задачам общественной практики, бурном росте количества эмпирического и аналитически добытого материала, при ограниченной возможности его усвоения актуальность систематизации знаний многократно возросла. С соответствующим пониманием права тесно связаны все сферы юридической деятельности. Законы всегда одухотворены законодателем, правоприменение, включая толкование норм, также происходит под влиянием определенной правовой теории. В связи с этим изучение правопонимания приобретает свою теоретическую и практическую ценность. Признавая значимость методологии, не стоит переоценивать роль методологического потенциала, граничащего с отрывом от повседневной практики. Изучение всех сторон права на теоретическом уровне, разработка различных концепций могут успешно вестись лишь после первичного накопления эмпирического материала, его обстоятельного анализа и последующего синтеза. Уместно привести по этому поводу высказывание В. И. Ленина о том, что «практика выше (теоретического) познания, ибо она имеет не только достоинство всеобщности, но и непосредственной действительности» <9>. ——————————— <9> Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 29. С. 195.
Собранный эмпирический материал о правопонимании можно изучать известными в теории гражданского права методами, к числу которых относятся исторический, догматический, социологический, критический <10>. ——————————— <10> См., например: Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.) М.: Фирма «Спарк», 1995. С. 13.
Роль исторического метода в изучении правопонимания, помимо выяснения природы возникновения и развития, заключается в обеспечении систематического изучения данной категории. Историческое исследование, например, помогает понять суть института облигаторной выдачи патентов, отражающего на себе эпоху зарождения всего патентного законодательства. Догматический метод позволяет систематизировать законодательство известного общества в известный период времени. Его цель — собрать отдельные разрозненные нормативные акты в единое целое, раскрыть истинный смысл каждого из них и определить его в ту или иную группу, правовой институт. Подобным образом формулируются правовые принципы, если они не установлены заранее законодателем. При выделении в нормах повторяющихся элементов, путем обобщения, становится возможным выведение юридических принципов, под которыми понимаются обобщенные мысли, идеи, направления, вложенные правотворцем в целый ряд законодательно закрепленных правил поведения. Изучение права в системе необходимо, прежде всего, для практической деятельности, т. к. в случае удачной систематизации оно представляет собой устойчивую конструкцию со строгим и пропорциональным расположением всех частей, предопределяющим удобство ее использования. У отдельных норм в такой конструкции пропадает возможность затеряться в общей массе законодательства, потому что каждая норма может легко найти свое место в пределах хорошо известной системы. При таком подходе любой акт законотворческой деятельности, вне зависимости от его объема, легко укладывается в готовые формы. Социологический метод направлен на изучение законов развития права. Источником первичного материала в данном подходе изучения правовых явлений является сравнительное правоведение. Целью социологического исследования в правовой науке является установление и раскрытие социальных факторов, вызвавших появление предпосылок существования интересующего правового института, а также его развития под воздействием определенных факторов, общественных сил. Конечной целью социологического метода в правоведении представляется выявление научно обоснованных законов и правил о том, в какую сторону следует изменяться существующим нормам от этих сил. Например, необходимо выяснить, является ли институт защиты служебных изобретений общественным явлением, если да, то какие общественные условия его вызвали и по каким правилам должна формироваться защита прав работника и работодателя, где грань баланса интересов двух сторон. Критический метод, основываясь на трех предыдущих методах, демонстрирует, насколько действующие нормы отвечают современным потребностям общества и что необходимо в них изменить с целью приведения их в такое соответствие. Критика законодательства может сопровождаться сопоставлением отечественного права с правом зарубежных стран, чьи законы более совершенны и могут послужить примером для восприятия положительного опыта. Такое сопоставление не стоит путать со сравнительным правоведением, цель которого состоит в выявлении общих закономерностей развития. В настоящей работе автор придерживается догматического направления, которое, по его мнению, наиболее ответствует научным и практическим целям юриспруденции и, в частности, исследования юридико-правовой категории правопонимания. Остальные методы будут использоваться в той мере, в которой в ходе исследования в их применении будет возникать необходимость. Проблема правопонимания своей актуальностью и остротой обязана в первую очередь тому, что на первый взгляд сугубо академическая проблема имеет не столько теоретическое, сколько практическое, прикладное значение, которое обусловлено характером и особенностями самого вопроса. Суть его заключается в том, что объективно существуют законы, которые могут как соответствовать правовым критериям, так и наоборот, ввиду чего они должны быть классифицированы как правовые и неправовые. Обозначенное противоречие, вытекающее из соотношения права и закона, порождает различные взгляды, подходы на право. В настоящей работе изучение правопонимания предлагается осуществлять через практику, путем исследования эффективности норм патентного права, выявления присущих им недостатков. Под эффективностью норм права следует понимать «соотношение между фактическим результатом их действия и теми социальными целями, для достижения которых эти кормы были приняты» <11>. ——————————— <11> Сырых В. М. Логические основания общей теории права. Т. 2. Логика правового исследования. М.: Юстицинформ, 2004. С. 265.
На наш взгляд, целью патентного права является создание благоприятных условий для развития изобретательства, внедрения новых производственных методов и обогащения общества новыми знаниями. Средством достижения указанной цели должно служить нормативно-правовое регулирование. Однако известно, что не все нормы могут приближать достижение поставленной законодателем цели, поэтому разработка теории эффективности способствует отражению результативности выбранных правотворческим органом способов регулирования общественных отношений. Решение поставленной задачи требует воспользоваться критериями оценки качества норм рассматриваемого правового института. Основным таким критерием представляется способность норм патентного права надлежащим и действенным образом осуществлять свою сущность как регулятора отношений в изобретательской деятельности. Юридическая литература к критериям оценки качества относит признаки, характеризующие юридический, языковой и логический аспекты права <12>. Юридический аспект включает нормативность, полноту, конкретность, системность правового регулирования. Языковой аспект — присущие языковой форме норм права простоту, краткость, ясность, точность. В логическом аспекте должны присутствовать определенность, последовательность, непротиворечивость изложенного материала. Признак нормативности опосредует регулятивные свойства правовых норм, их способность регулировать вид общественных отношений, действовать длительный срок и определять субъектов регулируемых отношений. ——————————— <12> См., напр.: Сырых В. М. Метод правовой науки: основные элементы, структура. М.: Юридическая литература, 1980. С. 201.
Полнота норм подразумевает закрепление в нормативном акте всех признаков правоотношения, а у норм наличие всех составляющих их компонентов — гипотезы, диспозиции, санкции либо отсылки нормы к конкретному правовому акту, который содержит недостающий компонент. Конкретность правовых норм является необходимым условием их качества, т. к. любая норма должна действовать исключительно в пределах предмета своего регулирования и не допускать расширительного или неверного толкования. Решающую роль играет конкретность правовых норм при юридической квалификации участниками правоотношений и правоприменителями природы соответствующих отношений и установлении субъективных обязанностей тех или иных лиц. Системность правового регулирования проявляется в органической связи всех действующих норм права, лишенной каких бы то ни было противоречий. Если учитывать сложность и многообразность конкретных связей норм права, возникает необходимость рассмотрения права как системы. Подчеркивая это, законодательство пользуется такими приемами, как отсылка одной нормы права к другой, конкретизирующей или дополняющей ее содержание; бланкетный способ изложения правовых норм; поручение правотворческому органу принять конкретный нормативный акт или предоставление права осуществлять нормативное регулирование обозначенной сферы общественных отношений; предписания, содержащие решения правотворческих органов о внесении изменений в действующие нормы или о признании нормативного акта утратившим силу полностью или частично; указание на положения Конституции РФ, международных договоров или иных вышестоящих законов, во исполнение которых был принят соответствующий нормативно-правовой акт. Простота норм означает, что закон по возможности должен избегать громоздких фраз и сложных для восприятия языковых конструкций. Еще в позапрошлом веке известный русский цивилист А. А. Пиленко подметил, что «многословность — традиционная черта русских законов» <13>. С этим связан другой языковой аспект — краткость, приветствующий отсутствие в текстах законов лишних слов, повторений, цитирований других нормативных актов. ——————————— <13> Пиленко А. А. Право изобретателя. Т. 1. СПб., 1902. С. 326.
Ясность и точность означают полное соответствие языковой формы нормативного акта воле законодателя, обеспечивающее однозначное понимание ее смысла всеми, кого он касается. Логические аспекты правовых норм сводятся к непротиворечию текста нормативного акта законам формальной логики и отсутствию логических нарушений при формулировании легальных определений и использовании специальной терминологии. Эффективность нормативного акта является комплексным показателем, характеризующим способность норм регулировать общественные отношения в конкретных правоотношениях. Однако в полной мере оценить эффективность той или иной нормы возможно лишь в процессе социально-правового исследования, т. е. когда правовые нормы рассматриваются в их реальном действии и во взаимосвязи с другими правовыми и социальными явлениями. Таким образом, уяснение качества правовых норм проводится методом сопоставления указанных выше принципов, критериев и норм исследуемого правового института. Методология правопонимания особенно важна для патентного права, т. к. она служит мерой эффективности конкретной праворегулирующей, правоохранительной работы. В связи с этим методология должна быть подлинно научной, истинной, т. е. исходить из последних достижений практики, отражать объективные законы бытия, адекватно отражаться в сознании субъекта познания. Пагубное влияние неэффективной и ненаучной методологии демонстрируют утвержденные Приказом Роспатента N 121 от 11.10.2005 Временные методические рекомендации по вопросам отнесения заявленных решений к охраняемым в качестве полезных моделей. Так, п. 5.2.1 Временных методических рекомендаций предписывает экспертам при рассмотрении заявок считать их отозванными, если указанные в формуле объекты имеют каждый свое назначение, при этом реализация назначения первого устройства не связана с реализацией назначения второго устройства, а заявитель не скорректирует формулу так, чтобы она характеризовала одно устройство. Исходя из указанных Рекомендаций получается, что у всем известного с детства эскимо на палочке с позиций «нового методологического подхода» назначение мороженого (как пищевого продукта) так же связано с реализацией назначения палочки (способствующей удержанию мороженого во время его употребления) и поэтому не отвечает требованию единства полезной модели или изобретения. Кроме того, п. 5.2.1 Рекомендаций противоречит п. п. 2.3 и 17.2 Правил составления, подачи и рассмотрения заявки на выдачу полезной модели (имеющих более высокую юридическую силу), в которых говорится, что проверка заявки на соответствие требования единства полезной модели проводится без анализа существа заявленной полезной модели. Похожий вывод сделали эксперты патентного ведомства при рассмотрении заявки N 2055106581/22 на полезную модель «Упакованный торт», охарактеризованную как тортовая упаковочная единица, представляющая собой изделие, создаваемое в результате соединения упаковываемого торта с упаковкой, содержащей коробку и поддон, так что торт расположен на поддоне, выполненном со сквозными отверстиями, и размещен в коробке, на дне которой выполнены вертикальные выступы, входящие в торт через указанные отверстия поддона». Палата по патентным спорам при рассмотрении возражения, поданного заявителем, обоснованно пришла к выводу о том, что экспертиза грубо нарушила как саму процедуру оценки единства полезной модели, так и суть единства любого объекта патентования (Приложение 1). Таким образом, использование отсталой методологии ведет к стагнации, застою в науке и практике, напротив, применение передовой методологии способствует резкому прогрессу научного знания, ориентирует и нацеливает на определенные познавательные подходы и действия для анализа и понимания природы, сущности, закономерностей.
Приложение 1
Палата по патентным спорам Роспатента (далее Палата по патентным спорам) в соответствии с Правилами подачи возражений и заявлений и их рассмотрения в Палате по патентным спорам Роспатента, утвержденными Приказом Роспатента от 22.04.2003 N 56, зарегистрированным в Министерстве юстиции Российской Федерации 08.05.2003 N 4520 (далее Правила ППС), рассмотрела возражение от общества с ограниченной ответственностью «Основание-2», г. Пермь (далее заявитель), поступившее 02.11.2005, на решение Федерального института промышленной собственности (далее ФИПС) о признании заявки N 2005106581/22 на полезную модель отозванной, при этом установлено следующее. Заявлена полезная модель «Упакованный торт», совокупность признаков которой изложена заявителем в уточненной формуле полезной модели, приведенной в дополнительных материалах от 11.08.2005, имеющих следующую редакцию: «Тортовая упаковочная единица, представляющая собой изделие, создаваемое в результате соединения упаковываемого торта с упаковкой, содержащей коробку и поддон, так что торт расположен на поддоне, выполненном со сквозными отверстиями, и размещен в коробке, на дне которой выполнены вертикальные выступы, входящие в торт через указанные отверстия поддона». По результатам рассмотрения ФИПС принял решение от 05.09.2005 о признании заявки отозванной по следующим основаниям. В решении ФИПС выражено согласие с доводами заявителя о том, что согласно ГОСТ 17527-2003 понятие «упаковочная единица» — это изделие, создаваемое в результате соединения упаковываемой продукции с упаковкой. Однако, по мнению экспертизы, новое изделие, как требует ГОСТ, в предложенной полезной модели отсутствует. А именно, отсутствуют признаки упаковки, которые были бы взаимосвязаны с тортом, и наоборот. При этом признаки формулы полезной модели относятся непосредственно к упаковке для торта и не имеют никакого отношения к самому торту. В связи с тем, что заявитель не скорректировал формулу полезной модели так, чтобы она характеризовала одно устройство (торт или упаковку), заявителю указано на нарушение требований к изложению формулы полезной модели. Кроме того, в решении ФИПС также отмечено, что по заявке N 2005106582 от 09.03.2005 тому же заявителю уже был выдан патент на объект «упаковка для торта». Заявитель выразил несогласие с решением ФИПС и в своем возражении отметил следующее. По мнению заявителя, сомнения, приведенные в запросах от 19.04.2005 и 08.07.2005 и решении ФИПС от 05.09.2005, касающиеся назначения, отражаемого родовым понятием «упакованный торт», отсутствия признаков связи, характеризующих упаковку для торта и торт, а также несоблюдения единства заявленной полезной модели, необоснованны. В возражении отмечено, что в своих ответах на запросы ФИПС заявитель показал, что «заявлена механическая система, имеющая определенное назначение — сохранение потребительских свойств торта в процессе, во-первых, его транспортирования до конечного потребителя и, во-вторых, его распаковывания конечным потребителем». При этом заявленная система характеризуется наличием конструктивных элементов: торт, поддон и коробка; формой выполнения элементов: поддон выполнен со сквозными отверстиями и дно коробки выполнено с вертикальными выступами; и связями между этими элементами. Признаки связи между элементами следующие: торт расположен на поддоне, торт вместе с поддоном размещен в коробке; выступы, выполненные на дне коробки, входят в торт через отверстия поддона. Заявителем на запрос экспертизы от 08.07.2005 в защиту своей позиции была дана ссылка на межгосударственный стандарт ГОСТ 17527-2003 «Упаковка. Термины и определения» (далее ГОСТ), где в п. 3.1(3) имеется понятие «упаковочная единица». На основании известности этого понятия заявитель представил в ФИПС скорректированную формулу полезной модели и описание к ней, «сохранив содержание формулы в первоначально заявленной совокупности признаков». Утверждение экспертизы, что реализация назначения первого изделия — упаковки не связана с реализацией назначения второго изделия — торта, является неправомерным. Выступы дна коробки принадлежат упаковке (т. е. коробке) и при этом входят в упаковываемую продукцию (т. е. в торт через отверстия поддона), чем и обеспечивается искомое соединение упаковываемой продукции (торта) с упаковкой (коробкой и поддоном), как того требует упомянутый ГОСТ. По мнению заявителя, решение экспертизы не основано на действующих нормах Патентного закона и Правил составления, подачи и рассмотрения заявки на выдачу патента на полезную модель. Кроме того, экспертизой нарушена норма п. 17.2 Правил, предусматривающая в процессе проведения экспертизы проверку лишь явного нарушения требования единства полезной модели, причем без анализа существа полезной модели. В связи с вышеизложенным заявитель просит пересмотреть решение ФИПС и выдать патент на полезную модель. Изучив материалы дела и заслушав возражения участников рассмотрения, Палата по патентным спорам находит доводы, изложенные в возражении, убедительными. С учетом даты принятия решения ФИПС правовая база для рассмотрения данного возражения включает Патентный закон Российской Федерации от 23.09.1992 N 3517-1 с изменениями и дополнениями, внесенными Федеральным законом от 07.02.2003 N 22-ФЗ (далее Закон) и Правила составления, подачи и рассмотрения заявки на выдачу патента на полезную модель, утвержденные Приказом Роспатента 06.06.2003 N 83, зарегистрированным в Министерстве юстиции Российской Федерации 30.06.2003 N 4845 (далее Правила ПМ). В соответствии с пунктом 1 статьи 23 Закона по заявке на полезную модель, поступившей в федеральный орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности, проводится экспертиза, в процессе которой проверяются наличие документов, предусмотренных пунктом 2 статьи 17 настоящего Закона, соблюдение установленных требований к ним и отсутствие нарушения требования единства полезной модели, а также рассматривается вопрос о том, относится ли заявленное решение к охраняемому в качестве полезной модели. При проведении экспертизы заявки на полезную модель применяются соответственно положения пунктов 2, 4, 5, 9, 11 и 12 статьи 21 настоящего Закона. Согласно пункту 4 статьи 21 Закона по заявке на полезную модель, оформленной с нарушением требований к ее документам, заявителю направляется запрос с предложением в течение двух месяцев с даты его получения представить исправленные или недостающие документы. В случае если заявитель в установленный срок не представит запрашиваемые документы или ходатайство о продлении установленного срока, заявка признается отозванной. В соответствии с пунктом 1 статьи 20 Закона заявитель имеет право внести в документы заявки на полезную модель исправления и уточнения без изменения сущности заявленной полезной модели до принятия по этой заявке решения о выдаче патента на полезную модель либо решения об отказе в выдаче патента. Дополнительные материалы изменяют сущность заявленной полезной модели, если они содержат признаки, подлежащие включению в формулу полезной модели и отсутствующие на дату подачи заявки в описании, а также в формуле полезной модели в случае, если заявка на дату ее подачи содержала формулу полезной модели Согласно пункту 2 статьи 21 в случае, если заявителем представлены дополнительные материалы к заявке на полезную модель, в соответствии со статьей 20 настоящего Закона проверяется, не изменяют ли они сущность заявленной полезной модели. Дополнительные материалы в части, изменяющей сущность заявленной полезной модели, при рассмотрении заявки на полезную модель во внимание не принимаются и могут быть оформлены заявителем в качестве самостоятельной заявки, о чем заявитель уведомляется. При проведении экспертизы заявки проверяется отсутствие явного нарушения требования единства полезной модели (пункт 2.3 настоящих Правил). Проверка заявки на соответствие указанному требованию проводится без анализа существа заявленной полезной модели (пункт 17.2 Правил ПМ). В соответствии с подпунктом 1 пункта 17.3 Правил ПМ, если в процессе экспертизы заявки установлено, что заявка оформлена с нарушением требований к ее документам или подана на объект, которому не предоставляется охрана как полезной модели, заявителю направляется запрос с указанием обнаруженных недостатков, приведением необходимых аргументов правового характера и предложением представить исправленные или недостающие документы в течение двух месяцев с даты его получения. Согласно подпункту 1.14 того же пункта основанием для запроса, в частности, является явное нарушение требования пункта 2.3 настоящих Правил, согласно которому заявка должна относиться к одной полезной модели или группе полезных моделей, связанных между собой настолько, что они образуют единый творческий замысел, а также пункта 3.3.2.4 настоящих Правил, согласно которому независимый пункт формулы должен относиться только к одной полезной модели или нескольким полезным моделям — вариантам, если они различаются только такими признаками, которые выражены в виде альтернативы. Анализ доводов, изложенных в решении ФИПС, и доводов, приведенных заявителем в возражении, а также на заседании коллегии Палаты по патентным спорам, состоявшемся 13.02.2006, показал следующее. В решении ФИПС отсутствует указание, на основании какой статьи Закона заявка признана отозванной. Таким образом, доводы заявителя в этой части являются обоснованными. Из запросов экспертизы ФИПС от 19.04.2005, 08.07.2005 и из решения ФИПС от 05.09.2005 следует, что в отношении полезной модели, охарактеризованной в первоначальной и скорректированной от 11.08.2005 формулах изобретения, была проведена проверка на предмет нарушения требования единства полезной модели с анализом существа заявленной полезной модели, что не соответствует требованиям пункта 17.2 Правил ПМ. Также установлено, что признак «тортовая упаковочная единица», характеризующий назначение полезной модели в уточненной формуле полезной модели от 11.08.2005, отсутствовал в первоначальных материалах заявки, и поэтому при рассмотрении заявки на полезную модель экспертиза не должна была принимать его во внимание. В этом случае экспертизе необходимо было направить заявителю соответствующее уведомление (запрос) согласно требованиями пункта 2 статьи 21 Закона. Кроме того, вопреки мнению экспертизы наличие заявки N 2005106582/22, по которой уже был выдан патент Российской Федерации N 46479 на полезную модель, того же самого заявителя и с той же датой приоритета, что и рассматриваемая заявка, но с иным объемом притязаний, чем рассматриваемый, не препятствует проведению дальнейшей экспертизы по настоящей заявке. Таким образом, решение ФИПС о признании заявки на изобретение отозвано неправомерно. Учитывая изложенное, Палата по патентным спорам решила: удовлетворить возражение, поступившее 02.11.2005, отменить решение Федерального института промышленной собственности от 05.09.2005 и направить материалы заявки N 2005106581/22 в ФИПС для проведения экспертизы.
